– Зачем ты?.. – тихо произнес Макс. – Я же просил…
– Проверяю, не умираешь ли тут. Чего отворачиваешься с недовольным носом?
– Готовься, родители сейчас заведут жалобы, какой я плохой. Они уже Колю завербовали на свою сторону. Хочется тебе слушать!
– Хочется. Про компаньона хочется все знать. Что ты должен сказать и не стал говорить по телефону?
– Потом. – Макс вздохнул, ворочаясь туда и обратно, но не находя удобного места.
Вышел отец в костюме с университетским ромбиком и белой рубашке. На костыль-щетку был натянут цветастый пакет.
– О! – воскликнул Макс. – Господа присяжные заседатели в форме и при регалиях.
– Аркадий Максимыч, – представился отец, не обращая внимания на сына.
– Лана, – протянула она руку.
– Как по-русски-то?
– Светлана, – сказала Лана смешавшись.
– Светочка, значит. Родители ваши здесь, с вами, или там остались?
– Ты дай человеку освоиться, потом допрашивай, – оборвала жена, тащившая с кухни поднос посуды. – Помоги мне на кухне.
– Есть у меня мама и брат, он в техникуме учится, – сказала Лана. – Приехала в Америку на заработки, чтобы им помочь.
– Лана, иди, доченька, в ванну. Продуть могло. Смотри, насквозь мокрая.
…Ночью Макс лежал на диване. Застолье с родителями окончилось, посуда унесена, и столешница протерта. Рядом, на столе, – ночной натюрморт для больного: пачка таблеток, чашка, греющийся чайник и ваза со смесью изюма с орешками. Макс механически выгребал орешки и нервно жевал, поглядывая на матовое стекло двери своей комнаты, за которым горел тусклый свет.
Лана, в свободном и коротком для нее голубом халате Екатерины Семеновны, легонько покачивалась в кресле у стола, рассматривая книги и разбросанные предметы. Она вздрогнула, когда взгляд ее уперся в собственное лицо в полумраке угла. Лана высвободила картинку из-под стекла полки, поднесла к свету. Фото Ланы смотрело на живую Лану разбойным глазом.
Макс нашарил в вазе последнюю изюмину, кинул в рот и с жадностью опустошил чашку с чаем. Свет за стеклом его комнаты погас. Он поднялся, подошел к двери, открыл и остановился.
– Что ты не хотел говорить по телефону? – услышал он тихий голос.
Макс вошел. Слабый свет уличного фонаря не доставал до угла с кроватью.
– Что? – повторила она из темноты. – Подойди сюда.
Макс подошел, опустился на кровать. Она сидела на одеяле, лицо ее оказалось рядом, обнаженная грудь коснулась его руки. Темнота скрыла красноту ее щек.
– К тебе не подойдешь никогда, – заговорила она тихо. – Почему всегда отворачиваешься?
– Лана, дорогая, я должен тебе сказать…
– Что ты хочешь сказать?
– Дело сделано, – с трудом начал он. – Деньги можно забрать. Еще месяц, и я рассыплю программу. Закончу как ни в чем не бывало. Надо регистрировать фирму и открывать счет.
– Здорово! – воскликнула она и откинула волосы. – Я готова. Какие сомнения?
– Я пойду до конца, для меня дороги назад нет. Давно об этом мечтал. Не остановлюсь. Если откроется, меня и всех, кто со мной, будут преследовать. Для тебя опасности сейчас нет, если формально выйдешь из дела. Только скажи, я нисколько не обижусь. Я найду, куда перевести деньги. Твоя половина – она твоя.
– О чем ты, Макс?
– Ты для меня слишком дорога, чтобы тобой рисковать. Ты можешь найти любого мужа, какого захочешь. Ты очень красива… Зачем тебе неудачник в тюрьме?
– Нет, Макс. Я с тобой. За кого ты меня принимаешь? Я зарегистрирую компанию на себя, и мы заберем деньги.
– Я не хочу тобой рисковать…
Она накрыла его губы своими. Макс обхватил ее спину и с невероятной силой прижал ее тело с себе. Губы двинулись к глазам, лбу, потом – к шее, плечам. Он и она опрокинулись на кровать.
– Ты меня задушишь, – прошептала Лана, тяжело дыша.
Макс ничего не слышал и двигался губами ниже, целовал ключицу. Целовал, как будто боялся пропустить хоть один сантиметр тела. Она попыталась изогнуться и ответить на поцелуи. Макс не позволил. Он коснулся ее груди, и губы защемили напряженную мякоть… То ли это было ее самое чувствительное место, то ли она перенапряглась и взорвалась от нежности, но Макс почувствовал дрожь ее тела и увидел, как дернулась маленькая складочка на животе, потом задрожали бедра и сомкнулись в конвульсии. Он оторвался от груди и уткнулся лицом туда, откуда появляется жизнь. Макс плакал. Слезы полились на слабеющие мышцы ее живота. Он почувствовал, что тело успокоилось. Поцеловав кусочек кожи, он поднял голову.
– Не верю, что дождался тебя, Бонни!
Губы Макса слиплись. Его трясла лихорадка. Звука не вышло. Он откинулся навзничь и замер.
Лана зашевелилась, повернулась и прижалась к нему телом.
– Что ты сделал? – прошептала она. – Я потеряла сознание и ничего не помню, кроме дрожи и горячего жара, залившего меня.
– Ты – лучшая девочка на свете. Я не верил, что найду тебя.
Лана повела рукой по всему его телу, от губ до мужского начала. Она бесстыдно посмотрела на это место и потянулась туда губами. Макс забеспокоился, остановил, прижал ее к груди и поцеловал в плечо.
– Не надо, сердце мое, – сказал он тихо.
– Я хочу. Не останавливай меня. Нам будет хорошо.
– Не надо, сердце мое, – повторил Макс. – Я болен тобой. Нам не будет хорошо. – Он поднялся с кровати и отошел к окну. Полуобернувшись, сказал через плечо: – По крайней мере я был честным. Я сказал тебе, что любовник из меня – не ахти.
Ничего не ведающий о страстях, бушующих за его спиной, Коля оторвал глаза от любимого репортажа из Ростова. Он сделал два шага в тесном кубике офиса вокруг Ланы, оглядывая ее с головы до ног.
Она обернулась и вопросительно на него посмотрела.
Коля снова обошел вокруг.
Лана заелозила на стуле.
– Что происходит? – спросила изумленно.
– Мы сидим и не ведаем… Думала ли ты, что можешь стать знаменитой? – Коля посмотрел диким взглядом.
– Шутка?
– Никаких шуток! – бодро заявил он. – Можешь заработать большие деньги. – Коля прошелся по комнатке. – Мы с тобой открываем собственный сайт, – продолжил он, размышляя. – Ты переезжаешь ко мне.
Лана испуганно подняла голову.
– Подожди выступать! – остановил он. – Сделаем так. Живем вместе, но спим на разных кроватях, – с горящими глазами фантазировал он. – Ты не отдаешься мне, чего только я ни делаю. Ты ведь мастер тянуть резину месяцами?
Брови ее передернулись.
– Да, мастер! – утвердился в мыслях Коля. – Я согласен слушать страдания про Тимура и участвовать в вашей судьбе. – Наслаждаясь придуманной интернет-пьесой, он раскинулся в вальяжной позе в углу и ждал ее реакции.
Лана не ответила.
– Смотри, я приглашу другую, – пригрозил он.
Ланино лицо вдруг преобразилось. Губы растянулись в улыбке, в глазах появился злой огонек.
Коля насторожился.
– Гениально! – как при первом знакомстве воскликнула она.
Вскочила, подбежала, села на его колени и принялась целовать в щеки, в лоб, в ухо. Растерявшийся Коля оглянулся, дотянулся до распахнутой двери кубика и толкнул ее рукой. Дверь шумно хлопнула, сотряся сборные ширмы.
– Что с тобой? – спросил он, нежно обнимая ее за плечи.
Лана наклонилась к его уху и зашептала. По мере того как он слушал, на физиономии Коли играла вся гамма чувств, которые только были способны отобразить челюстно-лицевые мышцы. От радостного удовлетворения, через озабоченность и обалдение, до откровенно-глупого выражения.
– Ник, – нежно шептала Лана. – Ты – такой красивый мужчина. У тебя красивые глаза и губы. Как на тебя засматриваются женщины! С ума сойти! Ты – настоящий секс-символ. Зрители не поверят, что я мучаю тебя…
– Ты – тоже не плохец, – вырвался у Коли комплимент.
Кто-то стукнул костяшкой пальца в дверь. Она распахнулась и впустила хозяина почты.
Лана отстранилась от Колиного уха и посмотрела на вошедшего «запотевшим» взглядом.
– О! Пардон! Я – позже… – выпалил тот и в мгновение исчез.
Дверь медленно пошла назад. Коля вытянул ногу, толкнул дверь, снова сотряс ширмы и снова оказался в объятиях.
– Мне так приятно, когда ты за мной ухаживаешь, отвозишь меня домой. Ты такой хороший, – шептала Лана и целовала его в ухо. Она сделала паузу и с тем же придыханием продолжила: – Я не хочу тебя, Ник. Будешь ты трахаться, не будешь – мне все равно. Коленька, милый, хороший! Ты – мой великий босс! Но не влюбилась я в тебя! – Она откинулась, глядя ему в глаза. – Бывает же так, что ты не хочешь женщину?
– Бывает, – вынужденно согласился Коля.
Она продолжала смотреть влажным глазом:
– Ты меня любишь?
Коля ерзнул на стуле. Страдания отверженного Ромео были ему знакомы, но внезапная постановка самого главного вопроса вызвала некое новое, незнакомое доселе напряжение.
– Ты – хорошая… – начал он разгоняться мыслью.
– Вот! – радостно прервала его Лана. – У нас все замечательно получается! Пусть будет у каждого своя судьба.
– Пусть, – облегчился Коля, повернулся к двери и закричал: – Борис! – Он ссадил «хорошую» Лану на ноги и вышел из кубика. – Боря, – подошел он к почтовому прилавку. – Ты чего хотел?
Хозяин взглянул на Колю:
– Хотел предупредить, не хлопайте дверью. Ширмы на соплях свинчены.
– Я помню. Случайно получилось.
– Тебе на всякий случай крючочек на дверь надо приделать, – посоветовал Боря и протянул вывеску «Закрыто по техническим причинам».
– Оставь, спасибо. Не тот случай.
– Что? – озаботился Боря. – Нет?
– Нет.
– Чего ж целует?
– Черт ее знает! – сказал Коля и пошел назад.
Телефонный звонок обрушился Коле на голову, как салют в траурный день. Время тянулось пасмурное и бессмысленное, если смотреть с точки зрения дела. Он сидел в офисе один, погрузившись в невеселые думы. Только что закончил разговор с Максом.
– Бизнес со счетами придется закрывать, – сказал тот. – Его скопировали. Один негодяй исчезнет с деньгами клиентов, и начнутся проверки.
– Похоже, ты прав, – согласился Коля и положил трубку.
И тут телефон зазвенел вновь.
– Через месяц можешь прилетать за деньгами. Все о’кей! – сообщил Кимбл.
Жизнь сразу засверкала всеми цветами радуги. Коля вскочил, с трудом справляясь с одичавшим в минуту мозгом.
Через час он лежал в массажном кабинете. Трудилась над телом девушка с иссиня-черными прямыми волосами, раскосыми темными глазами и смуглой кожей.
– Тереза, – сказал Коля, – вы просто поэт эстетического массажа. Готов лежать под вами целую вечность.
– Спасибо, сэр, вы очень добры.
Коля повернулся, облокотился локтем о стол, наблюдал, как она натирает руки.
– У меня есть к вам серьезное предложение. Могли бы мы встретиться в неофициальной, так сказать, обстановке и обсудить кое-что?
Тереза посмотрела на Колю глухим черным глазом. Улыбка слетела с ее лица.
– Это не ко мне, пожалуйста. Если вы желаете, у нас для такого случая прекрасный набор. Я дорожу лицензией.
– При чем здесь лицензия?
– Нет, – ответила она без объяснений.
Коля снова лег на живот.
– Вы, возможно, из коренных жителей Америки, в генах несете неприятие «бледнолицых»?
– Нет, я из Эквадора. К «бледнолицым» у меня претензий нет.
– Я был в Эквадоре. Жарища – несусветная. Почему вы остановили выбор на Нью-Йорке? После Эквадора здесь холодно.
– С работой нигде не получалось, – вздохнула Тереза.
– В каком городе вы хотели бы работать?
– Где-нибудь на юге. Но там ценят блондинок, – добавила с сожалением.
– Где конкретно? – не отставал Коля.
– В Сан-Франциско, например. Я сначала жила там.
– Едемте со мной в Сан-Франциско, я хочу открыть массажный салон. Приглашаю вас на работу.
Тереза посмотрела на Колю свысока.
– Отстаньте от меня, сэр! Никуда я с вами не поеду.
…Коля не отстал. Вечером он прибыл к массажному салону и затих на сиденье, поглядывая на входную дверь. На руле лежала газетная страница «Услуги». Крупными буквами кричали объявления: «МОЛОДАЯ ДЛИННОВОЛОСАЯ РУСАЛКА ЖДЕТ ВАШЕГО ЗВОНКА!», «СЛАДОСТРАСНЫЙ ФРУКТ – КРАСИВЫЕ, ГОРЯЧИЕ, МОЛОДЫЕ ДЕВУШКИ ПРИГЛАШАЮТ НА МАССАЖ!», «ИЩЕТЕ НОВЫХ ОЩУЩЕНИЙ, ЗВОНИТЕ!»
На ступеньках появилась Тереза. Коля опустил боковое стекло и крикнул:
– Вы подарили мне хорошую идею! – Он подрулил к девушке. – Есть пара вопросов.
– Вы такой настойчивый, сэр! Что за идеи я дарю?
– Сан-Франциско, я имею в виду. Какой район выбрать для салона, а какой для дома интимных услуг?
– Что, серьезно бизнес начинаете?
– Абсолютно. Садитесь, отвезу домой, поговорим по дороге.
Она села в машину, и «Шевроле» двинулась по улице.
В машине Тереза развеселилась:
– Морочите мне мозги, сэр. Ну просто мастер! Никаких «поужинаем вместе» вы не дождетесь. Мой жених, которого я вытащу сюда во что бы то ни стало, сделает из нас обоих котлету. Скажите честно, зачем я нужна вам?
– Совсем честно. Я предлагаю вам партнерство и квартиру в Сан-Франциско, потому что у вас есть лицензия. Хочу широкий профиль услуг. В доме, где вы будете проживать, вторая половина – для неофициального бизнеса. Мне нужен богатый клиент.
– Я о неофициальном бизнесе ничего не знаю, о’кей?
– Естественно. Но нужно несколько уроков массажа для девушек, которых я подберу.
– Хорошо.
– Это не значит, что я не мечтаю о вас… – начал было Коля.
– Мечтайте, сколько хотите. – Она улыбнулась. – Мы уже приехали. Остановитесь.
Теплый солнечный день. Лана шла по улице и кричала в мобильник:
– Макс, Максик! Что происходит? Почему я не вижу тебя уже двадцать один день? Что случилось?
– Лана, успокойся! Так нужно, – глухо отвечал его голос. – Сейчас самый ответственный момент, и работы невпроворот.
– Почему ты такой странный? Невозможно же так! Давай я приеду.
– Не надо, дорогая. Коля сегодня улетел на неделю, знаешь?
– Я знаю! – кричала Лана.
– У тебя работы прибавится. Я не могу вырваться. Следи за и-мейлом.
В офисе Лана села за стол и забегала пальцами по столу, огляделась: за что взяться?
– Зачем мне следить за и-мейлом? – проговорила она и механически вызвала электронную почту.
Пришло послание. От Клайда.
– Это еще что такое! Остряк.
«Дорогая Лана! Чтобы Вы меня поняли, на прощание я расскажу то, что никому никогда не рассказывал. Айрис – мое счастье. Я сам во всем виноват. Еще в прошлом году все было великолепно. Однажды мы остались вдвоем и были близки… Я неправильно пишу, мы могли быть близки. Прикоснувшись к Айрис, я задохнулся от любви. Описать невозможно. Сердце стучало, как на финише скачки. Страх парализовал тело с головы до ног. С тех пор я избегаю ее. Недавно, на забеге, я чувствовал, как Джиму важно победить. Победа была за мной, но я придержал лошадь, он выиграл. Я их сам толкнул навстречу друг другу».
Лана изменилась в лице, сорвалась с места, заперла офис и выскочила на улицу. Вздрагивая от напряжения, она сидела в вагоне подземки. Пронеслась по переходам, пересаживалась с линии на линию. Нервно ходила по автовокзалу, дожидаясь нужного автобуса. Она закрывала глаза, чтоб успокоиться – межштатный автобус подолгу стоял в пробках.
Подлетев к банку в Нью-Джерси, Лана остановилась отдышаться от быстрого и долгого бега. Отдышавшись, ринулась к стеклянным дверям и на стоянке увидела вен Макса. Подошла, подергала ручки. Вен был заперт. Она походила вокруг, схватила у бордюра камень и выбила окно двери. Открыв ее, Лана юркнула в салон на сиденье и затихла. Вен истерически завыл, как раненый зверь. Редкие прохожие обернулись.
Макс выбежал из банка, стрелой понесся к автомобилю, на ходу вытряхивая из кармана ключи. Он вскочил на сиденье, нервно нащупывая выключатель сирены. Наконец вырубил рев. С кислой миной обернулся на разбитое окно. Глаза его скользнули по зеркалу заднего вида, и по спине побежали мурашки – из зеркала смотрели живые глаза. Глаза ринулись к нему, руки обхватили за шею, и в ухо ему уперлись теплые губы.
– Я тебе докажу, какой ты мужчина!
Макс обернулся, и лицо сразу накрыла копна мягких светлых волос. Лана сжала руки и продолжала целовать.
– Прекрати! Подожди! – вырывался Макс.
– Нет, я не отпущу! Вези нас сейчас же куда-нибудь.
– Да подожди!..
Макс не смог вырваться. Он провел по лицу рукой, раздвигая ее волосы.
– Отпусти ты меня, не могу я так вести машину. Поедем, поедем.
– Обещаешь?!
– Да.
Она отняла руки и тут же перемахнула из салона через спинку на переднее сиденье, вытянулась к нему всем телом, обняла одной рукой. Макс завел мотор и выехал со стоянки.
– Макс! Макс! – говорила она, захлебываясь в словах. – Не делай из меня божество. Я – шлюха для тебя. Бери меня как хочешь! Двадцать один день жду, когда меня трахнешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52