Так вот, я позвонил приятелю в кинофикацию и убедился, что моя идея – реальная. Тома ухватилась в момент. Будем организовывать трехдневный новогодний круиз для новых русских в теплой компании звезд российской эстрады и деятелей кинематографа. Как?
– Звучит как песня! – оценил Коля.
Тома вынесла дымящиеся шашлыки.
– То-то. Для твоего семейного имиджа – что надо. Пусть теперь Лорин брат приезжает. Бесплатно с семьей пригласишь поехать. Не забулдыга какой-то – компаньон агентства путешествий.
– Контрактер, – поправила Тома.
Гиви вскипел:
– Почему ты всегда ко всему враждебна? Ну скажет – «компаньон». Кому он скажет!? Не на клятве в суде скажет – невесте, чтоб порадовать. Она, может, слово «контрактер» не поймет. Может, ты еще сама разберешься, что компаньонство с нами выгоднее! Вечно – «начеку!»
– Когда разберусь, тогда увидим, – пробурчала Тома.
Гиви состроил кислую мину.
– Короче, мы сегодня решили: берем ее фирму с офисом в аренду. С октября даем рекламу. При стопроцентном сборе – оборот достигает миллиона.
– Не увлекайся, дарлинг, аренда лайнера сожрет считал сколько? А билеты, гостиницы, ресторан, транспорты, гонорары артисты запросят?..
– На рекламу у нас с ним денег хватает, а там по мере поступления, – не внимая словам Томы, рассуждал Гиви. Он налил полные бокалы красного вина. – За тебя, Тома! Царица Тамара! Моя царица!
Был поздний вечер, когда дверной звонок в Колиной квартире нетерпеливо и продолжительно прогудел три раза.
– Иду, иду, весь вечер жду. – Коля нажал кнопку селектора и побежал по коридору. – Что ты гудишь, у тебя есть ключ, – говорил он, открывая дверь.
Лори стояла у перевязанного веревкой сундука, из которого торчал железный прут.
– Почему не позвонила? Я бы приехал, привез, – засуетился Коля.
– Звонила, тебя не было.
– Я рано вернулся.
– Днем звонила.
– Да ладно! Решилась наконец! Ко мне переезжаешь!
– Нет, Амор, к тебе переехать я не могу. В кофре – ценности, которые мне некуда деть, а они – самые важные у меня.
– Что за ценности? – Коля поволок сундук в дом.
– Увидишь сейчас. Уф, жарко мне! Взмокла, пока паковала. – Лори прошла в ванную и прямо в джинсах и кофточке шагнула под душ.
– Ты что?! – вскричал удивленный Коля.
– Удобно-о! – зазвенел ее голос из-под струи. – Я потом тут все выстираю. Попробуй как-нибудь.
– У меня хорошая новость, – поспешил сообщить Коля.
– Какая?
– Крупный бизнес начинаем с Гиви.
– Какой?
– Лайнер нанимаем для новогоднего круиза на три дня.
Лори взвизгнула, мокрая, прямо из-под струи воды бросилась к Коле, обхватила руками за шею, начала целовать.
– Мы поедем?!
– Разумеется, – ответил он, отряхиваясь от воды и вытирая лицо. – Ты мне удачу принесла.
– Папа так же говорит, – скороговоркой сообщала она. – Они не намечали рожать восьмого ребенка. Трудности наступили с заработком. В день, как я родилась, повезло. Принеси халатик, он – сверху в прозрачном мешке. Выйди отсюда, включи музыку и жди меня. Я любимый диск привезла, найдешь там.
В сундуке под халатом Коля увидел «ценности»: коврики, всевозможные медные подставки, старинные подсвечники, куклы-грелки для чайников, маски, фигурки божков и животных вперемешку со спортивными значками, подернутой ржавчиной рапирой и старой стираной белой майкой футбольной команды «Реал».
В сундуке заиграл мобильник, выпустив на свет бодрое вступление из знаменитого хита Тома Джонса «Ситуация».
– Тебе кто-то звонит! – крикнул Коля.
– Не включай его. Не могу сейчас разговаривать. Кому надо, перезвонят.
Быстрый ритм мелодии звучал с перерывами и подвинул возбужденного Колю на танцевальное настроение. Взмахнув руками, он вильнул телом и пропел под музыку обрывок песни, завязший в ухе.
Вытащив халатик и подергиваясь в ритме музыки, Коля вернулся к ванной.
– Зачем тебе столько старого барахла? – спросил, передавая халат в приоткрытую дверь.
– Это не барахло совсем! – запротестовала Лори. – Я вещи по всем фри-маркетам собираю. Хочу, чтобы дом был, как у моего прадедушки в Луго.
– Где это?
– В Испании. Мы туда обязательно съездим.
Коля включил музыку, мотался по квартире, поглядывая на ванную. Разделся и лег в кровать.
Лори вышла. Коля лежал не шевелясь – знал, нельзя торопить. Без каблуков она казалась маленькой, девочкой-подростком. Подросток несла в хрупком теле наслаждение, которое он не мог забыть несколько дней. Она всюду погасила свет, опустила жалюзи и сама ответила на вопрос, который Коля хотел задать:
– Не люблю, если кто-то смотрит.
– Кто смотрит?! Ночь. Ты никого не видишь, и тебя – никто.
– Все равно.
В полной темноте она сбросила халатик, легла и прижалась губами к уголку его губ, слегка придушив его шелковой копной невесомых волос. Не целовала и Коле не позволяла. Сама она все это придумала или создатель наградил ее такой жаждой к изощренной ласке и щедрой фантазией? Она целовала воздух, тревожа губами лишь волоски, если они попадались на ее пути. Его кожа лица, шеи, груди, живота, не ощутив ожидаемого прикосновения, напрягалась и вздрагивала. Через короткий промежуток времени Колино тело наполнилось волнением, которое длилось, длилось и росло. Сама она дрожала от желания, но ничего не делала, чтобы удовлетворить его. Горячо дыша, целовала губами все по второму разу. Временами Коля не мог выдержать. Постоянно порывался обнять и прижать ее к себе, чтобы удержать наслаждение, боясь, как наркоман, тянущийся за порцией «дури», что сила сладкого наваждения ослабеет. Лори молча останавливала его порывы.
Наслаждение не слабело, становилось еле терпимым и совсем нестерпимым до одурения… Он взмолился. Наконец – долгожданное соединение и последующий совместный взрыв с хриплыми криками. Тело, однако, еще помнило испытанное наслаждение долгое, долгое время. Его жалко было отпустить, отвалившись ко сну или отвлекшись на слова. Наступила тишина. Каждый хранил в себе друг друга в молчании.
…Утром Коля наслаждался полнотой семейного счастья. Его будущая половина порхала у кухонного прилавка, готовя завтрак. Стряпала там что-то невероятное. Резала бананы и бросала их в кипящее на плите масло. Неожиданно обретенное равновесие сменилось холодком в желудке. Вспомнился разговор в вагоне с компаньоном, который предстоит начать. Он должен сказать ей: «Лори, ради дела приходится обманывать людей и красть», но не мог.
В Колином уме мечты о миллионе и счастье в семейной жизни приобретали конкретные формы, но никак не компоновались вместе. Жить без Лори он не хотел, но и сказать ей правду не получалось.
– Вот я вляпался! Что теперь делать? – вслух произнес он и глубоко вздохнул.
– Ты что?! – крикнула Лори звонким голосом. – Никак не дождешься?! Я сейчас. Все готово. – И принялась накрывать на стол.
Реклама в газете под картинкой белого лайнера тем временем перечисляла известные имена российского концертного мира, который в полном неведении об этом спал в Москве, Санкт-Петербурге и Киеве. Там уже наступила ночь.
Гиви сидел перед двумя пачками писем. Брал из одной листок, подписывал, прижимал печатью, складывал и совал в конверт.
– Что за люди, Тома? – спросил он, читая листок из второй пачки. – В конце актерского списка для представления в посольство? Раиса, Алла?..
– Для артистической команды нужны администраторы?
– Разве мы их не найдем здесь, если понадобится? – Гиви посмотрел на Тому с удивлением.
– Маленький бизнес в каждой туристической компании. Бабы в Америку хотят.
– Как бы такой бизнес боком не обошелся, – проворчал Гиви.
– Десяток раз делала, – успокоила Тома.
Несмотря на ноябрьский пронизывающий ветер, компаньоны шли по улице одухотворенные.
– Только в деле понимаешь: время – деньги, – говорил Гиви, прикрываясь капюшоном от холода. – Каких-то полтора месяца, и мы – в полном порядке. – Он тряханул набитым портфелем.
Народу на улице было мало. Прошедший ураган загнал нерабочий народ в дома. В мусорных урнах и на земле валялись кучи поломанных зонтиков. Поперек тротуара кое-где перекрывали путь сломанные деревья. Упавшую толстую липу бригада рабочих пилила на чурбаны.
Компаньоны вошли в банк и спустились в отделение индивидуальных хранилищ. Коля открыл сейф, наполненный пачками долларов. Гиви добавил из портфеля принесенные.
– Вот так! – задержал он на минуту взгляд на содержимом сейфа. – Теперь можно пообедать в тепленьком местечке.
– Ты уверен, что не стоит класть на счет?
– «Топ трэвелинг» в кредитных долгах. На счет положили первую сумму, и хорошо. Работа идет, все выглядит солидно. Зачем рисковать?!
– Два круиза в год, и можно жить.
– Не два, дорогой. Ты забыл другие города и побережья. Дай только развернуться.
Тем временем в офисе «Топ трэвелинг» раздался телефонный звонок. Тома подняла трубку.
– Тамар, Рая звонит из Москвы.
– Привет! Билеты купили? – спросила Тома игриво. – Деньги приготовили?
– Купили. Приготовили. Но нам отказали в американском посольстве.
– Как – отказали?
– Объяснили, что компания у тебя финансово несостоятельна для такого количества народа.
Тома всполошилась:
– Я выясню, в чем дело, и перезвоню завтра. Жди. – Она положила трубку и набрала номер. – Ефим, Тамара звонит. Мне отказали в визах для группы артистов.
– Обычное дело. Посольство стало проверять приглашающие компании. Если у фирмы нет гуд стэндинг, то есть хороших финансовых показателей, лучше не соваться.
– Так что делать? Мне раньше не отказывали.
– То было раньше. Ищи старую фирму, желательно без русского президента и не из Бруклина.
– Хорошо сказать, не из Бруклина. Кого из американцев уговоришь да за такой мизер?! – Она помрачнела и задумалась.
– Ребята, – сказала Тома, когда компаньоны вернулись. – В суде у меня напряг. Официально «Топ трэвелинг» лучше не светить в круизе. Могут обложить штрафом.
Гиви реагировал по-деловому:
– Дарлинг, ты долю теряешь.
– Это мы обсудим, но деньги я с людей не собираю, билеты не выдаю, и вы срочно регистрируете новую фирму.
– Конечно, конечно, сделаем так: мы арендуем у тебя стол, скажем, за триста в месяц и десять процентов…
– Тысяча двести долларов стол, – быстро парировала Тома, – по письменному контракту задним числом и тридцать процентов от прибыли по устной договоренности.
– Дарлинг, ты меня убиваешь. Ты открываешься для меня с неожиданной стороны. – Гиви опустился на стул в позе роденовского «Мыслителя».
– Вы лучшее место в комнате заняли. Мне некуда Сережу посадить!
– Дарлинг, Сережа твой прекрасно сидит в углу у окна, к тому же его целыми днями нет. Где он сейчас?
Тома не стала отвечать и продолжила наступление:
– Не только Сережа. Мне придется нанять бухгалтера.
Гиви встрепенулся, посмотрел на часы, повернулся к Коле:
– Я заказал бизнес-ланч в кафе «Вид на океан». Придет Арам из ансамбля. Иди срочно туда, задержи, чтобы он не обиделся и не ушел. Я быстро. – Гиви снова опустил голову, тихо спросил: – Дарлинг, ты мне доверяешь?
Когда Коля закрыл за собой дверь офиса, то услышал, как изнутри повернулся ключ.
В кафе «Вид на океан» было пусто. Коля занял столик у окна, заказал чай с пирогом и принялся рассматривать зимнюю улицу.
Гиви появился через час.
– Никогда на ней не женюсь. Жадная! Брошу, вот увидишь. Сошлись на тысяче в месяц. Четыре месяца платим частями. Но десять процентов отстоял. Давай срочно регистрировать новую фирму. Как назовем?
– Так и назовем – «Новогодний круиз».
– Отлично.
– Почему ты не стрижешь своего мачо? – спросила Мириам, входя в квартиру, обмениваясь перекрестным чмоканьем с Лори и кивая Коле. – Он у тебя зарос, как лев. Сапожник без сапог?
– Собралась было, да боюсь, примета плохая, – отвечала Лори, проводя подругу в кухонный «альков». – К расставанию, говорят.
– Брось ты, приметы не для профессионалов. Я родню корнаю безбожно, и никак не расстанемся. – Она оглядела Лорины «ценности», приспособленные по стенам и полкам. – Квартирка – уютная.
Зашипел и убежал на плите кофе. Подруги засуетились и заговорили на родном языке, бросая взгляды в Колину сторону. Он сидел у телевизора и занимался «ерундой», как определила однажды Лори, – с помощью «римот контрол» делал монтаж из программы эротического канала и трансляции заседания российского парламента, хохоча над полученным результатом.
Звякнул телефон.
– Алло! – весело произнес Коля.
В трубке молчали, чувствовалось чье-то дыхание.
– Алло! Кто там? – У Коли было игривое настроение. – Сексуальная служба посольства Нигерии в США на связи, – сострил он.
Ожил слабый женский голос:
– Коля?
– Я – Коля.
– Это Вера.
– Вера? Какая Вера?
– Ты мне позировал, помнишь?
– Вера! Конечно, помню! Как ваши творческие успехи? – забалагурил он.
– Я решила тебе отдаться, – сказала вдруг она с непонятной для Коли интонацией.
– Шутка?
Коля бросил взгляд в сторону кухни, поймал Лорин взгляд. Приподнятое настроение немедленно испарилось.
– Можешь приехать? – спросила она.
– М-м… Сложновато в данный момент… Что любимый муж?
– Да какой он мне муж! – в тихом голосе послышалась серьезная нота. – Он сбежал.
– От тебя? – тихо спросил Коля.
– Не от меня. Ото всех, с деньгами.
– Куда?
– Приезжай, для тебя есть кое-что важное.
– Из госдепартамента что-нибудь?
– Да. Приезжай, узнаешь.
Она положила трубку. Коля бросил взгляд на кухню. Лори разговаривала с подругой.
Он набрал Гивин номер. В трубке повторялись длинные гудки, квартира не отвечала.
Коля прошелся по комнате, остановился около кухни.
– Лори, я отъеду встретиться с Гиви. Надо срочно посоветоваться, возникла проблема.
Невеста посмотрела на Колю подозрительно.
– Я ненадолго, – кротко произнес он, скрывая недовольство.
– Отпусти ты мачо, не насилуй. Куда он денется? – встряла подруга.
– Куки! – грозно посмотрела Лори на нее.
– Почему она вас «Кукой» зовет? – Коля хотел разрядить обстановку.
– У нас часто клички в ходу. Мой брат Франсиско никогда свое имя не слышал. Вечный «Пако» и «Пако». Я – пожизненная «Куки». В школе говорили: в древности по имени представиться – назначить собеседника другом. Незнакомца как другом назначишь! Представлялись кличкой. Как она тебя называет? – спросила Мириам, кивнув в сторону Лори.
– Амор, – подчеркнуто гордо сказал Коля.
– Вот видишь!
Лори посмотрела на него недовольно. Коля обрадовался, что напряжение у нее вроде бы спало, и поспешно оделся.
Входная дверь офиса «юриста» была заперта. Табличка извещала, что сегодня приема нет.
Коля нажал кнопку переговорника, замок тут же щелкнул. В комнате была полутьма. На подоконнике – бутылка водки. Рядом дремал кот. Он поднял на Колю кислую морду и снова уткнулся в лапы.
Вера сидела на кровати и размазывала пальцем краску по ладони. Стена сзади нее была заляпана разноцветными отпечатками рук. Один отпечаток багровел на чистом холсте мольберта.
– Привет!
– Привет! – ответила она и пришлепнула к стене очередной отпечаток.
– Что ты делаешь?
– Не видишь, создаю нетленный шедевр. – Она вскочила с кровати, подлетела к нему и занесла руку с краской над его лицом. – Ты решил, что я тут страдаю по тебе?
– Ничего я не решал. – Коля в испуге отстранился. – Ты не напилась? – Он посмотрел на бутылку на подоконнике.
– Нет. Я уезжала на неделю. Он выпивал тут с кем-то. – Она подняла руку и обхватила Колю локтем за шею. – Хочешь проверить? – Не дожидаясь ответа, Вера притянула к себе его голову и раскрыла рот. – Я не выпившая, Коля. Я измотанная. Знаешь, куда я ездила?
– Куда?
– Живопись чужую спасала. Под обещание выставки-продажи набрали у художников картин. В Пенсильвании сняли галерею, часть полотен продалась, но на большую рекламу он пожалел деньги потратить или спешил отвалить. Еле вырвала картины назад. Галерея требовала расчет. Приехала – и вот. Иди послушай автоответчик в офисе.
Коля прошел в офис, нажал кнопку на аппарате. Женский голос негодовал: «Я пришла, как назначено, но офис закрыт. Это Шульженкова. Перезвоните мне, когда приходить. Мой телефон у вас в деле». После короткого зуммера ворвался грубый мужской голос: «Алабышев, козел! Если на неделе не появишься, жди в гости. Кискин».
– Это последние. Можешь отмотать на начало. Набрал у людей в долг, – сказала Вера из двери. – Вот! – Она шлепнула отпечаток руки на папку. – Расписки.
Коля вытащил скрепленную пачку, развернул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Звучит как песня! – оценил Коля.
Тома вынесла дымящиеся шашлыки.
– То-то. Для твоего семейного имиджа – что надо. Пусть теперь Лорин брат приезжает. Бесплатно с семьей пригласишь поехать. Не забулдыга какой-то – компаньон агентства путешествий.
– Контрактер, – поправила Тома.
Гиви вскипел:
– Почему ты всегда ко всему враждебна? Ну скажет – «компаньон». Кому он скажет!? Не на клятве в суде скажет – невесте, чтоб порадовать. Она, может, слово «контрактер» не поймет. Может, ты еще сама разберешься, что компаньонство с нами выгоднее! Вечно – «начеку!»
– Когда разберусь, тогда увидим, – пробурчала Тома.
Гиви состроил кислую мину.
– Короче, мы сегодня решили: берем ее фирму с офисом в аренду. С октября даем рекламу. При стопроцентном сборе – оборот достигает миллиона.
– Не увлекайся, дарлинг, аренда лайнера сожрет считал сколько? А билеты, гостиницы, ресторан, транспорты, гонорары артисты запросят?..
– На рекламу у нас с ним денег хватает, а там по мере поступления, – не внимая словам Томы, рассуждал Гиви. Он налил полные бокалы красного вина. – За тебя, Тома! Царица Тамара! Моя царица!
Был поздний вечер, когда дверной звонок в Колиной квартире нетерпеливо и продолжительно прогудел три раза.
– Иду, иду, весь вечер жду. – Коля нажал кнопку селектора и побежал по коридору. – Что ты гудишь, у тебя есть ключ, – говорил он, открывая дверь.
Лори стояла у перевязанного веревкой сундука, из которого торчал железный прут.
– Почему не позвонила? Я бы приехал, привез, – засуетился Коля.
– Звонила, тебя не было.
– Я рано вернулся.
– Днем звонила.
– Да ладно! Решилась наконец! Ко мне переезжаешь!
– Нет, Амор, к тебе переехать я не могу. В кофре – ценности, которые мне некуда деть, а они – самые важные у меня.
– Что за ценности? – Коля поволок сундук в дом.
– Увидишь сейчас. Уф, жарко мне! Взмокла, пока паковала. – Лори прошла в ванную и прямо в джинсах и кофточке шагнула под душ.
– Ты что?! – вскричал удивленный Коля.
– Удобно-о! – зазвенел ее голос из-под струи. – Я потом тут все выстираю. Попробуй как-нибудь.
– У меня хорошая новость, – поспешил сообщить Коля.
– Какая?
– Крупный бизнес начинаем с Гиви.
– Какой?
– Лайнер нанимаем для новогоднего круиза на три дня.
Лори взвизгнула, мокрая, прямо из-под струи воды бросилась к Коле, обхватила руками за шею, начала целовать.
– Мы поедем?!
– Разумеется, – ответил он, отряхиваясь от воды и вытирая лицо. – Ты мне удачу принесла.
– Папа так же говорит, – скороговоркой сообщала она. – Они не намечали рожать восьмого ребенка. Трудности наступили с заработком. В день, как я родилась, повезло. Принеси халатик, он – сверху в прозрачном мешке. Выйди отсюда, включи музыку и жди меня. Я любимый диск привезла, найдешь там.
В сундуке под халатом Коля увидел «ценности»: коврики, всевозможные медные подставки, старинные подсвечники, куклы-грелки для чайников, маски, фигурки божков и животных вперемешку со спортивными значками, подернутой ржавчиной рапирой и старой стираной белой майкой футбольной команды «Реал».
В сундуке заиграл мобильник, выпустив на свет бодрое вступление из знаменитого хита Тома Джонса «Ситуация».
– Тебе кто-то звонит! – крикнул Коля.
– Не включай его. Не могу сейчас разговаривать. Кому надо, перезвонят.
Быстрый ритм мелодии звучал с перерывами и подвинул возбужденного Колю на танцевальное настроение. Взмахнув руками, он вильнул телом и пропел под музыку обрывок песни, завязший в ухе.
Вытащив халатик и подергиваясь в ритме музыки, Коля вернулся к ванной.
– Зачем тебе столько старого барахла? – спросил, передавая халат в приоткрытую дверь.
– Это не барахло совсем! – запротестовала Лори. – Я вещи по всем фри-маркетам собираю. Хочу, чтобы дом был, как у моего прадедушки в Луго.
– Где это?
– В Испании. Мы туда обязательно съездим.
Коля включил музыку, мотался по квартире, поглядывая на ванную. Разделся и лег в кровать.
Лори вышла. Коля лежал не шевелясь – знал, нельзя торопить. Без каблуков она казалась маленькой, девочкой-подростком. Подросток несла в хрупком теле наслаждение, которое он не мог забыть несколько дней. Она всюду погасила свет, опустила жалюзи и сама ответила на вопрос, который Коля хотел задать:
– Не люблю, если кто-то смотрит.
– Кто смотрит?! Ночь. Ты никого не видишь, и тебя – никто.
– Все равно.
В полной темноте она сбросила халатик, легла и прижалась губами к уголку его губ, слегка придушив его шелковой копной невесомых волос. Не целовала и Коле не позволяла. Сама она все это придумала или создатель наградил ее такой жаждой к изощренной ласке и щедрой фантазией? Она целовала воздух, тревожа губами лишь волоски, если они попадались на ее пути. Его кожа лица, шеи, груди, живота, не ощутив ожидаемого прикосновения, напрягалась и вздрагивала. Через короткий промежуток времени Колино тело наполнилось волнением, которое длилось, длилось и росло. Сама она дрожала от желания, но ничего не делала, чтобы удовлетворить его. Горячо дыша, целовала губами все по второму разу. Временами Коля не мог выдержать. Постоянно порывался обнять и прижать ее к себе, чтобы удержать наслаждение, боясь, как наркоман, тянущийся за порцией «дури», что сила сладкого наваждения ослабеет. Лори молча останавливала его порывы.
Наслаждение не слабело, становилось еле терпимым и совсем нестерпимым до одурения… Он взмолился. Наконец – долгожданное соединение и последующий совместный взрыв с хриплыми криками. Тело, однако, еще помнило испытанное наслаждение долгое, долгое время. Его жалко было отпустить, отвалившись ко сну или отвлекшись на слова. Наступила тишина. Каждый хранил в себе друг друга в молчании.
…Утром Коля наслаждался полнотой семейного счастья. Его будущая половина порхала у кухонного прилавка, готовя завтрак. Стряпала там что-то невероятное. Резала бананы и бросала их в кипящее на плите масло. Неожиданно обретенное равновесие сменилось холодком в желудке. Вспомнился разговор в вагоне с компаньоном, который предстоит начать. Он должен сказать ей: «Лори, ради дела приходится обманывать людей и красть», но не мог.
В Колином уме мечты о миллионе и счастье в семейной жизни приобретали конкретные формы, но никак не компоновались вместе. Жить без Лори он не хотел, но и сказать ей правду не получалось.
– Вот я вляпался! Что теперь делать? – вслух произнес он и глубоко вздохнул.
– Ты что?! – крикнула Лори звонким голосом. – Никак не дождешься?! Я сейчас. Все готово. – И принялась накрывать на стол.
Реклама в газете под картинкой белого лайнера тем временем перечисляла известные имена российского концертного мира, который в полном неведении об этом спал в Москве, Санкт-Петербурге и Киеве. Там уже наступила ночь.
Гиви сидел перед двумя пачками писем. Брал из одной листок, подписывал, прижимал печатью, складывал и совал в конверт.
– Что за люди, Тома? – спросил он, читая листок из второй пачки. – В конце актерского списка для представления в посольство? Раиса, Алла?..
– Для артистической команды нужны администраторы?
– Разве мы их не найдем здесь, если понадобится? – Гиви посмотрел на Тому с удивлением.
– Маленький бизнес в каждой туристической компании. Бабы в Америку хотят.
– Как бы такой бизнес боком не обошелся, – проворчал Гиви.
– Десяток раз делала, – успокоила Тома.
Несмотря на ноябрьский пронизывающий ветер, компаньоны шли по улице одухотворенные.
– Только в деле понимаешь: время – деньги, – говорил Гиви, прикрываясь капюшоном от холода. – Каких-то полтора месяца, и мы – в полном порядке. – Он тряханул набитым портфелем.
Народу на улице было мало. Прошедший ураган загнал нерабочий народ в дома. В мусорных урнах и на земле валялись кучи поломанных зонтиков. Поперек тротуара кое-где перекрывали путь сломанные деревья. Упавшую толстую липу бригада рабочих пилила на чурбаны.
Компаньоны вошли в банк и спустились в отделение индивидуальных хранилищ. Коля открыл сейф, наполненный пачками долларов. Гиви добавил из портфеля принесенные.
– Вот так! – задержал он на минуту взгляд на содержимом сейфа. – Теперь можно пообедать в тепленьком местечке.
– Ты уверен, что не стоит класть на счет?
– «Топ трэвелинг» в кредитных долгах. На счет положили первую сумму, и хорошо. Работа идет, все выглядит солидно. Зачем рисковать?!
– Два круиза в год, и можно жить.
– Не два, дорогой. Ты забыл другие города и побережья. Дай только развернуться.
Тем временем в офисе «Топ трэвелинг» раздался телефонный звонок. Тома подняла трубку.
– Тамар, Рая звонит из Москвы.
– Привет! Билеты купили? – спросила Тома игриво. – Деньги приготовили?
– Купили. Приготовили. Но нам отказали в американском посольстве.
– Как – отказали?
– Объяснили, что компания у тебя финансово несостоятельна для такого количества народа.
Тома всполошилась:
– Я выясню, в чем дело, и перезвоню завтра. Жди. – Она положила трубку и набрала номер. – Ефим, Тамара звонит. Мне отказали в визах для группы артистов.
– Обычное дело. Посольство стало проверять приглашающие компании. Если у фирмы нет гуд стэндинг, то есть хороших финансовых показателей, лучше не соваться.
– Так что делать? Мне раньше не отказывали.
– То было раньше. Ищи старую фирму, желательно без русского президента и не из Бруклина.
– Хорошо сказать, не из Бруклина. Кого из американцев уговоришь да за такой мизер?! – Она помрачнела и задумалась.
– Ребята, – сказала Тома, когда компаньоны вернулись. – В суде у меня напряг. Официально «Топ трэвелинг» лучше не светить в круизе. Могут обложить штрафом.
Гиви реагировал по-деловому:
– Дарлинг, ты долю теряешь.
– Это мы обсудим, но деньги я с людей не собираю, билеты не выдаю, и вы срочно регистрируете новую фирму.
– Конечно, конечно, сделаем так: мы арендуем у тебя стол, скажем, за триста в месяц и десять процентов…
– Тысяча двести долларов стол, – быстро парировала Тома, – по письменному контракту задним числом и тридцать процентов от прибыли по устной договоренности.
– Дарлинг, ты меня убиваешь. Ты открываешься для меня с неожиданной стороны. – Гиви опустился на стул в позе роденовского «Мыслителя».
– Вы лучшее место в комнате заняли. Мне некуда Сережу посадить!
– Дарлинг, Сережа твой прекрасно сидит в углу у окна, к тому же его целыми днями нет. Где он сейчас?
Тома не стала отвечать и продолжила наступление:
– Не только Сережа. Мне придется нанять бухгалтера.
Гиви встрепенулся, посмотрел на часы, повернулся к Коле:
– Я заказал бизнес-ланч в кафе «Вид на океан». Придет Арам из ансамбля. Иди срочно туда, задержи, чтобы он не обиделся и не ушел. Я быстро. – Гиви снова опустил голову, тихо спросил: – Дарлинг, ты мне доверяешь?
Когда Коля закрыл за собой дверь офиса, то услышал, как изнутри повернулся ключ.
В кафе «Вид на океан» было пусто. Коля занял столик у окна, заказал чай с пирогом и принялся рассматривать зимнюю улицу.
Гиви появился через час.
– Никогда на ней не женюсь. Жадная! Брошу, вот увидишь. Сошлись на тысяче в месяц. Четыре месяца платим частями. Но десять процентов отстоял. Давай срочно регистрировать новую фирму. Как назовем?
– Так и назовем – «Новогодний круиз».
– Отлично.
– Почему ты не стрижешь своего мачо? – спросила Мириам, входя в квартиру, обмениваясь перекрестным чмоканьем с Лори и кивая Коле. – Он у тебя зарос, как лев. Сапожник без сапог?
– Собралась было, да боюсь, примета плохая, – отвечала Лори, проводя подругу в кухонный «альков». – К расставанию, говорят.
– Брось ты, приметы не для профессионалов. Я родню корнаю безбожно, и никак не расстанемся. – Она оглядела Лорины «ценности», приспособленные по стенам и полкам. – Квартирка – уютная.
Зашипел и убежал на плите кофе. Подруги засуетились и заговорили на родном языке, бросая взгляды в Колину сторону. Он сидел у телевизора и занимался «ерундой», как определила однажды Лори, – с помощью «римот контрол» делал монтаж из программы эротического канала и трансляции заседания российского парламента, хохоча над полученным результатом.
Звякнул телефон.
– Алло! – весело произнес Коля.
В трубке молчали, чувствовалось чье-то дыхание.
– Алло! Кто там? – У Коли было игривое настроение. – Сексуальная служба посольства Нигерии в США на связи, – сострил он.
Ожил слабый женский голос:
– Коля?
– Я – Коля.
– Это Вера.
– Вера? Какая Вера?
– Ты мне позировал, помнишь?
– Вера! Конечно, помню! Как ваши творческие успехи? – забалагурил он.
– Я решила тебе отдаться, – сказала вдруг она с непонятной для Коли интонацией.
– Шутка?
Коля бросил взгляд в сторону кухни, поймал Лорин взгляд. Приподнятое настроение немедленно испарилось.
– Можешь приехать? – спросила она.
– М-м… Сложновато в данный момент… Что любимый муж?
– Да какой он мне муж! – в тихом голосе послышалась серьезная нота. – Он сбежал.
– От тебя? – тихо спросил Коля.
– Не от меня. Ото всех, с деньгами.
– Куда?
– Приезжай, для тебя есть кое-что важное.
– Из госдепартамента что-нибудь?
– Да. Приезжай, узнаешь.
Она положила трубку. Коля бросил взгляд на кухню. Лори разговаривала с подругой.
Он набрал Гивин номер. В трубке повторялись длинные гудки, квартира не отвечала.
Коля прошелся по комнате, остановился около кухни.
– Лори, я отъеду встретиться с Гиви. Надо срочно посоветоваться, возникла проблема.
Невеста посмотрела на Колю подозрительно.
– Я ненадолго, – кротко произнес он, скрывая недовольство.
– Отпусти ты мачо, не насилуй. Куда он денется? – встряла подруга.
– Куки! – грозно посмотрела Лори на нее.
– Почему она вас «Кукой» зовет? – Коля хотел разрядить обстановку.
– У нас часто клички в ходу. Мой брат Франсиско никогда свое имя не слышал. Вечный «Пако» и «Пако». Я – пожизненная «Куки». В школе говорили: в древности по имени представиться – назначить собеседника другом. Незнакомца как другом назначишь! Представлялись кличкой. Как она тебя называет? – спросила Мириам, кивнув в сторону Лори.
– Амор, – подчеркнуто гордо сказал Коля.
– Вот видишь!
Лори посмотрела на него недовольно. Коля обрадовался, что напряжение у нее вроде бы спало, и поспешно оделся.
Входная дверь офиса «юриста» была заперта. Табличка извещала, что сегодня приема нет.
Коля нажал кнопку переговорника, замок тут же щелкнул. В комнате была полутьма. На подоконнике – бутылка водки. Рядом дремал кот. Он поднял на Колю кислую морду и снова уткнулся в лапы.
Вера сидела на кровати и размазывала пальцем краску по ладони. Стена сзади нее была заляпана разноцветными отпечатками рук. Один отпечаток багровел на чистом холсте мольберта.
– Привет!
– Привет! – ответила она и пришлепнула к стене очередной отпечаток.
– Что ты делаешь?
– Не видишь, создаю нетленный шедевр. – Она вскочила с кровати, подлетела к нему и занесла руку с краской над его лицом. – Ты решил, что я тут страдаю по тебе?
– Ничего я не решал. – Коля в испуге отстранился. – Ты не напилась? – Он посмотрел на бутылку на подоконнике.
– Нет. Я уезжала на неделю. Он выпивал тут с кем-то. – Она подняла руку и обхватила Колю локтем за шею. – Хочешь проверить? – Не дожидаясь ответа, Вера притянула к себе его голову и раскрыла рот. – Я не выпившая, Коля. Я измотанная. Знаешь, куда я ездила?
– Куда?
– Живопись чужую спасала. Под обещание выставки-продажи набрали у художников картин. В Пенсильвании сняли галерею, часть полотен продалась, но на большую рекламу он пожалел деньги потратить или спешил отвалить. Еле вырвала картины назад. Галерея требовала расчет. Приехала – и вот. Иди послушай автоответчик в офисе.
Коля прошел в офис, нажал кнопку на аппарате. Женский голос негодовал: «Я пришла, как назначено, но офис закрыт. Это Шульженкова. Перезвоните мне, когда приходить. Мой телефон у вас в деле». После короткого зуммера ворвался грубый мужской голос: «Алабышев, козел! Если на неделе не появишься, жди в гости. Кискин».
– Это последние. Можешь отмотать на начало. Набрал у людей в долг, – сказала Вера из двери. – Вот! – Она шлепнула отпечаток руки на папку. – Расписки.
Коля вытащил скрепленную пачку, развернул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52