Она посмеялась, сказала язвительно:
– Хорошо, что «мэйк лов» не сказал. – Отрицательно покачала головой. – Спокойной ночи.
Провела рукой по его лицу, хлопнула пальцем по носу, будто «осадила зазнайку».
– Клав?
– Нет! – ответила резко, в глазах возникла недружелюбная темень.
– Тогда гуд бай, – сказал Коля трагически.
В номере зазвенел телефон, Коля стрелой рванулся вперед, схватил трубку. Клавдия повернулась и двинулась по коридору, за поворотом остановилась у окна. Штора мешала смотреть на город. Она зашла за полотно, прислонилась лбом к стеклу.
– Алло! – крикнул Коля в номере.
– С новым счастьем! – услышал он голос Кимбла. – Привет «мамулечке», самый нежный. Завидую…
– Нет «мамулечки».
– Уже! Ну, ты, Дон Хуан, – шустряк!
– Нет Дон Хуана! Ушла.
Трубка на момент смолкла, потом разразилась грозным криком:
– Догоняй немедленно! Что хочешь придумывай! Фейерверк в Вашингтоне устрой! Купайтесь в бассейне перед Ассамблеей! Пусть полиция вас заберет – сближает очень. При Флоре не подпишем! Это – миллион, Ник!
– Да понимаю я! – Коля бросил трубку и ощетинился.
Он щелкнул пальцем, вышел и бесшумно пошел по ковру коридора. Дошел до номера Клавдии, постоял раздумывая. Поцарапал ногтем дерево на двери. Легонько повернул ручку. Заперто. Он двинулся вдоль номеров дальше. В конце коридор круто поворачивал, образуя маленький холл, где стояли кресла. Коля сел. Встал, подошел к открытому окну и выглянул. Вдоль стены шли лоджии комнат. Перелезть через промежутки не составляло большого труда. Преодолеть по карнизу угловой стояк и… можно добраться.
Он посчитал количество дверей в коридоре, вернулся к окну. Шагнул на подоконник, выглянул наружу. Карниз был наклонный, стоять на нем рискованно. Предстояло ухватиться за основание флага и быстро перебросить вторую руку вперед на перила первого балкона. Коля потрогал железный кронштейн флага. Капитально. Схватился за него, перебросил вторую руку к перилам, шаркнул по карнизу ботинками и повис на двух руках на перилах.
Внизу, на площади и повсюду, стояла тишина. Коля подтянулся и вступил на лоджию. Чтобы достичь незамеченным нужный балкон, требовалось только одно: не шаркать подошвами, в тишине каждый звук звучал самостоятельно. От духоты стеклянные двери номеров были распахнуты. В номере Клавдии видимость закрывали шторы.
Коля присел и пальцем раздвинул полотно. Уличный фонарь осветил пустую кровать. Коля «прорезал» пальцем промежуток между шторами выше. Рассмотреть, кто спал на второй кровати, в полумраке не удавалось. Он посидел на корточках, подумал. Потом беззвучно пролез под гардинами и юркнул под простынь с головой.
Соседняя кровать зашевелилась, и незнакомый голос пробурчал по-английски:
– Ходишь как тень. Не слышала, как вошла. Завтрак на полчаса раньше перенесли, – говорившая зевнула.
Коля глубоко вздохнул и затих. Вторая кровать скрипнула и умолкла. Он лежал, не зная, что предпринять. Клавдия не появилась. Нелепость ситуации стала раздражать. «Знать бы, можно было дождаться в коридоре». – Коля пошевелился и чуть не вскрикнул. В бок вонзилась какая-то колючка. Он пошарил под собой рукой и обнаружил на простыне брошку для волос. Беззвучно ругнувшись, не найдя, куда ее деть, сунул в карман и занялся исследованием обстоятельств. Отогнул уголок простыни, рассмотрел географию комнатушки. В углу чернел проем коридорчика.
Дольше лежать казалось бессмысленным. Он поднялся и шагнул в проход. Через секунду Коля повернул ручку и вздохнул в коридоре.
…В полумраке его собственной комнаты сидела Клавдия.
– Что смотришь!? Сама пришла. Где ночью болтаешься? В бар бегал, залить неудачу?
– К тебе лазил Коля.
– Ну, врешь! Опять ты врешь! Болтун! – Она аж закрутилась телом туда-сюда, как в отчаянии.
Колю задело, он вспыхнул.
– Ты гору гранитную можешь расколоть своими сомнениями! – заорал он. – Нужна ты мне, говорю. Видишь, что со мной делается. По балконам лажу.
Силен был Коля, когда чего-то добивался. Он вспомнил про булавку, оттопырившую карман, выхватил ее и сунул под нос.
– Болтун! Да?
Глаза ее стали «квадратными». Она вскочила и бросилась на шею.
– Коленька! Прости! Страшно мне.
– Что – страшно?
– Я Флоре не говорю ничего. Болезнь у меня серьезная. В Минске определили. Операцию на сердце назначат, если я пройду обследование. Может, умру в больнице. Так лучше помилуюсь с тобой на прощание. Не помню, когда и миловалась.
Они повалились на кровать. Клавдия отчаянно его целовала, подолгу не отрывалась от губ, ласкаясь телом. Двигалась и Колю тормошила. Когда она приняла его, Коля тяжело дышал и взмок.
Клавдия попросила:
– Лежи. Тихо. Хочу насладиться. Тебя поласкать и запомнить.
Наслаждались они до утра. Вставали. Пили молоко. Коля заказал, позвонив в ресторан и удивив просьбой. Ласкались и «запоминали».
У Коли на руке заиграл будильник. Вместе открыли глаза.
– Ты неутомимая, скажу тебе. Утро уже, – произнес Коля и наткнулся на каменный взгляд. Следов отчаяния у Клавдии, как не бывало.
– Почему тебе обо всем болтать требуется?! – бодро воскликнула она. – Утро! Я вижу, что утро! Какая неутомимая?! Нормальная голодная нерастраченная баба с хорошим мужиком! – Она уставилась бесстыжим взором в глаза. – Не было ничего, понял?! Тайну имей. Чтоб людям узнать хотелось. Как про Кеннеди, сплетни по чужим постелям собирали. А у тебя все на лице написано! Ни Флоре, ни Кимблу – ни слова. По морде я тебе залепила, когда пристал. Вот у тебя у уха какой-то шрамик. Сейчас расковыряю до крови, никто сомневаться не станет.
Она наклонилась к лицу, больно уперлась ногтем пониже виска. Коля не пошевелился. Смотрел ей в глаза.
– Клав! – произнес.
Она отодвинулась.
– Я сорок три года – Клав. Помолчи! Хорошо тебе было? Радуйся, ходи и радуйся. Вспоминай!
Она встала обнаженная, стянула с Коли простынь, завернулась в нее, как в тогу, посмотрела не него, лежащего, горящим глазом.
– Что так смотришь? – Коля сжался от собственной наготы.
– Какого бы я из тебя мужика сделала! – сказала она с упоением. – Подправить только немного. Президентом бы стал! Чего-нибудь в жизни хочешь добиться или иметь?
– Иметь хочу, – определенно сказал Коля.
– Вот и стал бы президентом. Шастаешь по курятнику, потому что никто не вкладывает в тебя ни душу, ни сердце. Половинка от семечка. Потому не растет ничего как следует.
Она замолчала, взглянула на него, как прощалась, взяла одежду и ушла в ванную. Вернулась одетая, подкрашенная и независимая.
– Уоррен оставил для тебя готовую страховку, – осторожно сказал Коля. – Через нашу контору ее оплатить – Биллу дешевле обойдется. Только взносы.
– Спасибо большое. Без Флоры я не могу решать денежный вопрос, – сразу сказала Клавдия. – Скандал будет. Она меня извела совсем. «Живу на деньги Билла! – кричит и плачет. – Содержанка я! Чем я отплачу?!» Оплату обследования я едва пережила.
– Не думал, что у вас конфликт, – сказал он, проклиная все на свете.
– Нет конфликта. Болезнь, Коля. Жуткий приступ. С истерикой справиться не может. Что-то нарушилось в мозгах, пока от горя отхаживали. В народе называют – «дьявол вселился». Все враги вокруг. Нужно выместить зло, и все. А на ком? Только на близких! Потом плачет, обнимает, извиняется. Привыкнуть не могу к приступу. Так искренне обвиняет. Завожусь, тут же и ору в ответ.
Она взяла полис в руки. Коля нервничал. Время безвозвратно уходило с каждой минутой. Завтрак пропустили. Через окно он видел – внизу, на улице, собирались члены группы к автобусу, на отъезд.
Скрывая волнение и презирая собственную гнусность, Коля торопливо заговорил:
– Если у тебя найдут, как ты говоришь, что-то серьезное, сумма взносов обозначится немалая. Вот когда у вас скандал начнется, – давил он на больное место.
– Да? – Клавдия испугалась.
– Этот сюрприз для нее не такой болезненный, – доказывал Коля. – Биллу меньше платить придется.
– Да? – опять произнесла она.
– Если сейчас не подписать, Кимбл не успеет зарегистрировать полис до обследования, – удачно сымпровизировал Коля.
Она присела на стул. Вздохнула.
– Будем «сюрприз» переживать. Где тут подписывать?
Он указал места. Она подписала. Коля поспешно спрятал листки в сумку. Клавдия заторопилась за вещами.
– Улетишь на родину, закроем полис! – пытался успокоить Коля, крича ей вслед.
– Внизу встретимся. – Клавдия исчезла в дверях.
В день обследования скандал таки случился. Коля и Кимбл привезли заверенные бумаги. Клавдия, повернувшись к сестре, осторожно указала Флоре на листки.
– Страховку оформила, Фло. Биллу не придется много тратиться!
Флора вскинула голову:
– Покажи!
Коля протянул копии. Кимбл стоял, кивал.
– Это – ваши! – сказал Коля.
Флора читала полис.
– Почему задним числом? – спросила.
– Число стоит в день договоренности. Иначе не будет с сегодняшнего дня действовать, – пояснил Коля.
– Какая тебе разница, Фло?! – воскликнула Клавдия.
С Флорой произошло невероятное. Она посмотрела враждебно, вскочила и закричала:
– Тебе не стыдно жульничать?! Выгоду ищешь! За тридцать сребреников Бога продаешь! Потом не отмолишь! Никогда не думала…
– Чего я продаю?! – Клавдия мгновенно воспламенилась.
Глаза расширились. Нервы не держали, она взметнулась порвать страховку.
Коля остановил.
– Клав, подумай. Ты говорила, приступ так начинается, – тихо сказал он.
Клавдия посмотрела на сестру и занервничала. Флора повалилась на колени, попыталась молиться, захлебнулась в слезах. Упала на ковер, зарыдала.
Билл бросился к ней.
– Отойди, не трогай меня! – кричала Флора.
Билл не слушал, сел рядом, гладил ее по голове. Она вдруг примолкла, посмотрела на него.
– Не вози мне больше ничего, Билл. Умоляю тебя. Я тебе не жена и не буду никогда!
Она зарыдала в голос и повалилась на пол. Билл, не обращая внимания на сопротивление, потащил ее на диван. Флора уткнулась в подушку и всхлипывала.
– Нет! – Она вдруг подняла размазанное лицо. – Билл не будет ничего платить. Я знаю, где деньги возьму. Бог мне простит!
Кимбл перепугался:
– Флора, успокойся. Мы никого не обманываем! – суетливо говорил он.
Флора не успокаивалась. Истерика усилилась.
Клавдия нервно моргала.
– Вот как бывает, Коль. – сказала она одними губами. – Сестра ничего не понимает сейчас, – и ринулась к ней.
– Не трогай меня! – кричала Флора. – Зачем приехала?! Лечиться здесь выдумала! Они – преступники! – выбросила палец в сторону Коли и Кимбла.
Клавдия отпрянула.
Билл оглядывался на страховщиков, будто оправдываясь в собственной вине:
– Переживает Флора. Но это пройдет. Ни при чем здесь ваша страховка. Клавдия, поезжай, сделай, что нужно…
Флора не реагировала. Всхлипывала и размазывала по воспаленному лицу тушь от ресниц.
– Коль, отвези меня, – сказала Клавдия. – Я не успокою ее…
Коля завел «Шевроле». Они поехали.
– Сама-то успокойся, – сказал Коля. – Тебе тест проходить.
– Да, да, да. – Клавдия до хруста сжимала пальцы рук. Подняла глаза. – Побудешь со мной до конца? – спросила неуверенно.
– Обязательно, Клав, не сомневайся.
Коля засел в приемной, где, как в лекционном зале, стояли ряды свинченных вместе стульев. Напротив, между двух внутренних дверей на шарнирах, из-за высокой стойки высовывалась макушка медсестры, которая отвечала по телефону и принимала новеньких. Шарнирные двери постоянно открывались. Работники в халатах вызывали людей пройти внутрь. Колина соседка постоянно вставала, шла к автомату с водой и пила воду из бумажного стаканчика.
– Мистер Мартинес, пройдите в палату! – услышал Коля приглашение от медбрата, появившегося в двери.
Коля поднялся. Бледная Клавдия лежала на узком столе в окружении ламп и приборов. В комнате был полумрак.
– Как? – спросил Коля.
– Чувствую себя нормально. Боялась, больно будет. Зря волновалась.
Пришел кардиолог, отозвал Колю в угол к столу. Клавдия смотрела на них, напрягая глаза. Они поговорили недолго, и врач ушел.
– Что он сказал? – спросила Клавдия.
– Два сосуда закупорены, – объяснил мрачно Коля. – Можешь отказаться от операции. Говорит, умереть можно в любой момент.
– Коль, я боюсь, – вырвалось у Клавдии.
Подошла медсестра, протянула планшет с бланком:
– Форма об отказе от операции.
– Что это? – испуганно спросила Клавдия.
– Заявление об отказе, иначе они из больницы не выпускают.
Клавдия механически взяла бумажку.
– Я решилась! – сказала она, бегая глазами с сестры на Колю.
– Мы согласны на операцию, – сказал тот.
Клавдия закрыла глаза.
– Надо Флоре позвонить, – предложил Коля. – Она, наверно, пришла в себя.
Лицо Клавдии напрягла гримаса боли.
– Не знаю, что делать. Операция с утра. Придумай что-нибудь, чтобы завтра сообщить.
– Самое простое – сказать, что тебя задержали на второй тест. Я посижу тут.
– Правда посидишь? – Она смотрела умоляюще. От прежней Клавдии не осталось и следа.
Колино сердце сжалось. Он собрал силы, чтобы улыбнуться.
– Что ты паникуешь, «Первая Леди»?! – сказал бодро. – Меня твоим мужем, между прочим, назначили. Тебя не спросили. Так что я – президент я, правда, не знаю чего.
Искусственная улыбка скользнула по ее лицу.
– Как? Кто тебе выдал такой аванс?! Я жалобу подам.
– Поздно. «Мистер Мартинес, пройдите в палату» – так меня к тебе пригласили.
– Тогда обязательно сиди. Навязался в мужья, неси ответственность.
– Я несу.
– Вижу.
– Вот что! – сказал Коля собравшись. – Врач говорил, они десятки таких операций делают и ни разу не прокололись. Позвонишь сейчас Флоре, скажешь: все в порядке, и ты поехала со мной в ресторан праздновать.
– Куда?
– Не знаю куда! Хоть в Париж полетим! – крикнул на нее Коля.
Он протянул мобильник. Клавдия нерешительно взяла.
– Набирай! – грубо потребовал Коля. – Чего рассусоливать?!
Клавдия почувствовала мужскую силу и подчинилась.
Коля ехал, куда вела дорога. Просто так ехал, на автопилоте. Шоссе поворачивало, и он легонько крутил рулем.
Из-за поворота появилось кафе с «Крабом» на крыше. Коля притормозил, припарковал автомобиль на стоянке…
Солнце скрылось за облаками. Обнажившийся после отлива помост, на котором Кимбл показывал «чудеса невесомости», блестел, слабо отражая небо. Недалеко от берега купалась пара. Похоже, влюбленные. Женщина брызгалась в мужчину и смеялась. Тот нырял, хватал ее за ноги и валил в воду для общего удовольствия.
Коля спустился, походил по мокрому от схлынувшей воды песку. Разделся, вскочил на помост. Пошел по нему, раскинув руки. Побежал и нырнул в воду. Под водой было темно. Проплыв несколько метров, Коля набрал на поверхности воздух и снова нырнул.
Огромная рыба появилась из темноты. Он увидел блеснувшую спину. Рыбина удалилась, обретя очертания дельфина. Коля в ужасе выскочил на поверхность и зачастил руками к берегу. Дельфин что-то хотел от Коли. Он ударил Колю в бок и обогнал. Дальше началось невероятное. Вода краснела и закипала. Рыбина толкала Колю, сбивая с пути. Он что есть силы загребал руками красную кипящую воду и не чувствовал, что продвигается вперед. Коля в ужасе открыл рот, пытаясь кричать. Крика не получилось, он захлебнулся. Невероятное продолжалось. В мужчине и женщине он узнал Лори и ее мужа. Они не обратили на Колю внимания, продолжали развлекаться в красной воде. Коля напрягался, кричал. Звука не было…
Утреннее солнце нещадно палило и разогрело металл. Коля проснулся от духоты на сиденье «Шевроле» с открытым ртом. Он облизал сухие губы, покрутил головой, приходя в себя. Протянул руку к ключу зажигания. Мотор завелся. Коля нажал кнопку на двери и опустил все стекла. Горячий воздух смешался с духотой салона. Коля тронул машину с места.
Пожилая администратор в госпитале за стойкой сообщила:
– Операция идет, надо подождать.
– Какая операционная?
– Пятая. Но туда нельзя. Пройдите в холл, пожалуйста. Я объявлю по фамилии, когда можно узнать результаты.
В холле Коля увидел кофейный автомат, засунул доллар, нацедил стаканчик и затих среди народа, утонувшего в глубоких креслах.
Через пару часов он заволновался, задумался, как попасть в операционную.
Женщина-малютка в халате с трудом катила ручной контейнер с бельем. В дверях коляска застряла колесом на порожке. Коля ринулся вперед, поднял угол контейнера и перетащил через порог.
– Я вам помогу довезти, – предложил он.
– Вы больной?! – испуганно вскрикнула женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52