– От чего они защищают? – Женщину разобрало любопытство.
– От радиоволн. Сотовые телефоны разрушают мозг. Читали?
– Слышала. Марк! – повернувшись к мужу, крикнула женщина. – Люди тараканов придумали, которые от мобильников защищают.
Тяжелый Марк подплыл к Гиви, посмотрел на чипы с отвращением. Такая у него была мимика. Подошел сын, пощупал изделие.
– Сколько такой?
– Я за тридцать четыре доллара беру.
– За четвертак возьму, – предложил сын.
Гиви хитро заулыбался, выражал уважение, но не ответил.
– Что? – не понимал юноша.
– Я за два четвертака возьму, если найдешь, дорогой. Сам ищу, в Грузии мне девяносто платят. Если найдете, дайте знать. У вас связи наверняка лучше. Завтра, как найду коробку, зайду отправить образцы.
Как только он вышел, глава семьи лихорадочно затыкал по кнопкам телефона. Набирал несколько раз, но все время клал трубку, расстроенный. «Нет, нет таких», – везде был ответ.
Вечером в офис вошел Коля и встал в очередь. У прилавка он вынул из пакета коробку от конфет и положил на прилавок.
– В Москву оформляйте! – безапелляционно сказал приемщику.
Стоящий за стойкой хозяйский сын повертел коробку в руках. Внутри что-то каталось.
– Вы должны показать содержание посылки. Мы декларацию заполняем. Есть вещи, которые отправлять нельзя.
– Посмотри, – безразлично разрешил Коля. – Тут мелочь, образцы.
Парень увидел чипы:
– Это для мобильников? Защита от радиоволн?
– Точно. В Москве всем понадобились. Я скоро ящиками у вас буду отправлять. Где у вас расценки на грузы? А, вот.
Он взял из пачки листок с расценками.
Парень, скрывая любопытство, спросил как можно безразличнее:
– Где вы их покупаете?
– Со складов Пентагона. В армии каждые два года обновление техники, они ее частным складским фирмочкам по дешевке сбагривают, а те – потребителю.
– Где эти фирмочки? В Вашингтоне? – хитрил сын хозяина.
– Нет, при военной базе. Я в секрете держу, раз в них такая потребность.
Приемщик извинился: «Подождите одну минутку» и со словом «Папа!» скрылся за внутренней дверью. Через пару минут он вернулся к прилавку.
– Нельзя ли у вас приобрести партию, у нас есть покупатель в городе.
– Много?
– Почем? – не ответив, спросил сын.
– До ста штук по пятьдесят долларов за чип. Партию в пятьсот – по сорок пять. Тысяча штук – по сорок.
– Давайте партию по сорок! – горячился парень. – Даем сорок штук наличными!
Вышел хозяин.
Коля потянул время, вроде как прикидывая что-то в уме, и согласился, спросив:
– Когда?
– Через два дня, – ответил хозяин.
– Одна просьба, – сказал Коля. – Не трепаться! А то можем потерять источник. Храните тайну вклада!
Семья понимающе кивнула. Коробку оформили, отложили на отправку в Москву.
В номере мотеля кипела работа. На столике – две стопки коробок. Одни – из-под конфет, другие – из-под канцелярских скрепок. Гиви ссыпал скрепки в мусорную корзину и писал на коробке адрес.
– Ты куда отправляешь? – спросил он Колю.
– Куда в голову взбредет. Может, такого дома и нет совсем.
– Я эту – прямо в министерство торговли. Мой «Арам» – у них тут представитель. Пусть поломают голову, зачем он шлет им чипы, – ухмыльнулся Гиви собственной выдумке.
Коля засыпал чипы в конфетную коробку.
– Если кто и вправду изобретет такие, миллионером в момент станет.
– Изобрели уже. Я читал, в Японии испытания идут, – ответил компаньон.
Утром, взвешивая Гивину коробочку, хозяин почтового сервиса заметил «невзначай»:
– Нашли мы твой товар.
– Не может быть! Уверены?
– Своими глазами видел. Возьмешь?
– Как цените?
– Можем отдать по шестьдесят за штуку.
– Сколько штук?
– Тысяча.
– Не-ет, – запротестовал Гиви, – возьму только по пятьдесят пять. Это – пятьдесят пять тысяч, дорогой.
– Так ты девяносто тысяч получишь, сказал! – напомнил хозяин.
– В Грузии – компаньон. Я, видит Бог, пятнашку буду иметь.
Сумма в «пятнашку» хозяина урезонила.
– Аванс оставляй, я рисковать не буду! – заявил хозяин.
Гиви вытащил пачку денег, посчитал.
– Тут пятьсот. Больше с собой нет. Неожиданное предложение! Товар завтра будет? – спросил с недоверием.
– Послезавтра.
– О’кей.
Назавтра прибыл Коля. Вошел торопливым шагом, обошел волосатого работягу, который таскал посылки в фургон, и сразу – к стенду с коробками.
– Проезжал мимо, заскочил, себе партию взял, вам надо? – спросил, забирая из пачки большую картонную коробку и выкладывая два доллара.
– Возьмем, – ответил хозяйский сын.
– Сорок штук готовьте сегодня. Аванс сейчас, три тысячи.
Сын поднялся со стула, пошел к внутренней двери, приоткрыв дверь, сказал:
– Пап, аванс просит три штуки.
За внутренней дверью воцарилась тишина, послышался хлопок железа – замкнули дверь сейфа. Появился хозяин, положил на стойку толстую пачку мятых купюр.
– Сегодня чтоб принес! – Хозяин перешел на «ты», сморщившись от жадности.
– Без проблем! Мне деньги больше, чем вам, нужны. – Коля протянул визитку, сгреб деньги в кейс, не считая.
Полдюжины конфетных коробок полетели в Москву и в Тбилиси по неожиданным адресатам.
«Фольксваген» катил по шоссе на север. Коля дремал. Гиви раздраженно провел рукой по волосам, содрал резинку с узла.
– Не растут больше! Торчат и мешают. Надо резать! – выкрикнул решительно. – Пойдем вместе, покажу тебе кое-что. Развлечемся денек.
Коля не разделил неожиданного возбуждения партнера. Открыл тяжелые веки и безразлично посмотрел в окно. Среди безлистных деревьев парка пролетали мимо белые от цветов кроны яблонь. Весна напоминала о времени, бегущем вперед.
Ранним утром они вышли из нью-йоркской подземки. В костюмах и при галстуках компаньоны выглядели бы солидными бизнесменами, если бы старший и волосатый не бежал быстрыми шагами впереди, а высокий блондин не догонял его.
На углу переулка стоял застекленный с фасада трехэтажный дом с рестораном и кулинарией. Вывески на верхних этажах приглашали к юристам. Компаньоны обошли дом и двинулись по переулку вдоль глухой стены, исписанной граффити. Коля еле поспевал за товарищем. По заднему углу дома, за въездом в гараж, стекала на тротуар вода.
– Имеешь такой домино, можно ничего не делать. Мечта! – выкрикнул Гиви и чуть не упал, поскользнувшись на рваном пакете в луже. – Без приключений – никак! Хорош бы я был в салоне! – остановился он, отрясая брюки и оглядываясь.
– Ты что так разбежался?! Куда спешим?
– Сейчас кое-кого увидишь, сам разбежишься. Нужно прийти рано, пока народ не набился. Правда, дедушка?! – повернулся Гиви к подъезду соседнего дома.
У подъезда грелся на солнышке инвалид в коляске. На пиджаке светились планки советских наград и два ордена. Рядом, на старом креслице, дремала старушка. Старичок кивнул и заулыбался.
– Хороший знак, – сказал Гиви. – Человек нам на улице улыбается.
«Салон красоты» располагался между книжным магазином и «Радиотоварами». Небольшая парикмахерская устроилась на втором этаже за большим окном. По случаю раннего часа персонал скучал без клиентов. В «отдел для джентльменов» хозяйка, видимо латиноамериканка, набрала штат из землячек на любой вкус, как с конкурса фотомоделей. Три «журнальные» головки повернулись к вошедшим одновременно.
– О-о-о! – заголосили они хором. – Гиви!
Гиви чувствовал себя здесь своим и по-детски этим гордился.
– Не растут, проклятые! – взлохматил он волосы и оглядел мастеров.
– Будем витаминами увлажнять? – спросила высокая в очках.
– Нет, Мириам. Будем резать! Надоело.
– Ответственное мероприятие! – воскликнула она. – Чья у нас очередь?
– Моя.
Из-за ширмы вышла молоденькая шатенка в белой кофточке, красной бейсболке и длинной, по щиколотку, юбке. Она взглянула на Колю, который оказался в проходе, большими карими глазами. Коля опешил, засуетился душой и заволновался. Узнал «рыжую» девушку из «его приключения» в доме реставратора Влада. Она задержала на Коле изумленный взгляд.
– Вас будем резать? – спросила насмешливо.
– Меня рано. Его режьте, – кивнул на Гиви.
Шатенка расхохоталась, да так заразительно, что Коля рассмеялся тоже, сам не зная чему. Карие глаза сверкнули под красной бейсболкой и исчезли. Шатенка направилась к креслу.
– Пополнение команды! – воскликнул Гиви, усаживаясь. Перехватив Колин взгляд, спросил: – Как вас зовут, бонита?
Она покрыла пиджак Гиви обширной салфеткой и затянула сзади узлом:
– Лори.
Руку вроде как для знакомства она протянула стоящему без дела Коле. Тот ухватил маленькую кисть и вздрогнул. Ручка была холодная, как ледышка. Гивину голову она наклонила в раковину, облила из флакона и принялась взбивать обильную пену.
После стрижки Гиви выглядел дипломатом. Он прошелся по залу, осматривая себя в зеркала.
– Шеварднадзе! – воскликнул Коля. – Что подать, господин Президент?
Гиви поцеловал Лори руку.
– Бонита! Вечером, по традиции, всех приглашаю в ресторан! – объявил он, загадочно улыбаясь. – Будем отмечать праздник!
– Какой? Какой? – послышались голоса.
– Узнаете.
– Персональный интерес имеешь? К кому? – спросил Коля на улице.
– Вокруг Мириам долго ходил. Замужем. В ресторан не идет один на один.
– Какой ты праздник объявил?
– Не знаю, какой! Какая разница! У тебя день рождения! – выдумал на ходу Гиви. – Тебе что, плохо с таким выводком погулять?! Посмотришь, какие они танцы устроят. Мы работали, отдохнем, погуляем от сердца.
Для куражу и под настроение он шел на невинный обман. Объявлял день рождения, когда хотел.
– Узнал меня? – спросила Лори в холле ресторана.
– С трудом, – соврал Коля. – Ты была рыжая, теперь потемнела.
– Рыжая, темная, зеленая – хобби у меня прически изобретать и на себе пробовать! – Настроение у девушки было приподнятое.
– Ресторан с грузинским акцентом, – сказал Гиви, когда официант принес большой поднос блюд. – Выбирал то, что вы в жизни не пробовали.
– Господин Президент, за вами тост, – сказал Коля.
Гиви наклонился к Лори и прошептал что-то на ухо. На ее лице появилось замешательство.
– Лори! И Коля! «Хэппи бёрздэй ту ю!» – запел он.
В зале захлопали. Музыканты взыгрались тушем.
– «Хэппи бёрздэй ту ю!» – поддержали с других столов.
Повар вынес торт с горящими свечами. Под гул и крики «именинники» пошли тушить на них огонь. Гиви достал из сумки два предмета, завернутые в яркие бумажки и украшенные красными бантиками.
– Вам подарки от тамады! В Грузии – символы изобилия, чего вам в жизни желаю! – В бумажках оказались два хрустальных рога – рюмки без ножек. Гиви наполнил их красным вином. – За ваше здоровье, дорогие!
– Так много не выпью! – запротестовала Лори.
– Не выпить за здоровье?! – воскликнул самоназначенный тамада. – Видишь, нельзя поставить на стол, вино выльется. Здоровья не будет.
– Не знаю, что делать, – сказала Лори, оглядываясь на подруг.
– Надо пить, если не знаешь! – настаивал Гиви. – Испанская пословица чему учит? – Он неуклюже произнес по-испански: – Си но сабес кэ асер, асло!
Девушки согласно кивнули.
– Если не знаешь, что делать, делай! – перевел Гиви. – Так надо жить! – И поднял бокал.
Вино на Лори подействовало. Весь вечер она заливалась смехом по любому поводу. Как Коля нелепо плясал румбу. Как Гиви с Колей соревновались в питие «по-гусарски» с локтя и оба облились. Как Гиви отплясывал лезгинку. Коля не сводил с девушки глаз.
Музыкальная группа перешла на латиноамериканские ритмы. Женская половина Гивиной компании устроила концерт.
– Не справишься ты с ней, – покачал головой Гиви.
– Справлюсь! – сказал Коля решительно. – Я женюсь!
Проснулись компаньоны поздно. На раздвижном кресле спал Гиви. Под Колиным взглядом он открыл глаза.
– Жених не поменял решение? – спросил, потягиваясь.
– Нет. Я о женитьбе давно думал. Шальные бабы силы уносят. Делом не знаешь когда заниматься.
– Бизнес – вещь ревнивая, – согласился Гиви, одеваясь. – Измены не прощает.
– О! – спохватился Коля. – Телефон-то салона я в пылу не записал.
– Не дергайся. Рано звонить.
– Надо заранее… Брось мне справочник. За тобой, на полу, лежит.
– Не ищи. Телефон в холодильнике.
– Как – в холодильнике? – недоуменно спросил Коля.
– Из ресторана взял завтрак. Там в пакете визитка салона.
Коля открыл холодильник и вытащил большой пакет из грубой бумаги с ручками.
– Ого! – воскликнул он, выкладывая на стол прозрачные коробочки с закуской и бутылку вина. – Тут завтрак на целый день.
Они сели за стол. Через некоторое время Коля звонил в салон.
– Ник, – заговорила она первая. – У меня до сих пор голова кружится!
– Лори, в субботу я открываю купальный сезон. Приглашаю на пляж. Освежимся и посидим на веранде, снимем головокружение.
– Ты – сумасшедший! Такой холод! – вскричала она.
– Какой холод! Смотри, сколько солнца!
– На пляже нет никого. Вода – ледяная. Мы одни будем.
– Тоже неплохо. Не станешь купаться, позагораешь.
Среди бурых валунов по обширному пляжу рассыпались группки отдыхающих. Солнце смогло нагреть лишь тонкий слой песка.
Дрожащая Лори опустилась на красный шерстяной плед и испуганно смотрела на Колю, красовавшегося перед ней в плавках.
– Идем к воде! Смотри, вон черный загорает, не боится.
– Не пойду. Вода ледяная.
– Знаешь, что меня больше всего поразило, когда корабль первый раз подплыл к берегам Южной Америки?
– Что?
– Пляжи. Белого человека в бинокль не найдешь. Одни черные. Они и обгорают, как мы. Почему, ты думаешь, они загорают?
– Не знаю. Любят, наверно.
– Любят купаться, я понимаю. Загорать им зачем? Неделю потом думал. Один моряк просветил.
Лори согрелась под солнцем и смотрела расслабленно.
– Они, оказывается, от солнца кайф ловят, как мы от водки, потому балдеют часами, – объяснил Коля.
Он сощурился в сторону океана. Крупные чайки вытаскивали на берег крабов и, стремясь насытиться, долбили их панцири. Водная гладь слепила не меньше чем солнце. Коля посмотрел на девушку, и в глазах проскочила лукавая мыслишка.
– Поплаваю, и пойдем на ланч, – сказал он и направился к воде.
Лори съежилась, когда он с разбегу плюхнулся в воду, поплыл от берега и вскоре растворился в солнечном пятне. Она прикрыла ресницы и растянулась на пледе. Через некоторое время чайки подняли галдеж. Слышался собачий лай. За птицами в полосе прибоя безрезультатно носилась собака.
Лори подняла голову, поглядела на собаку, провела взглядом по океану, ища Колю, и не нашла. Села и, пробежав глазами по воде до самого горизонта, поднялась и двинулась к кромке прибоя. Коли нигде не было. Растерявшись, она помчалась к большому валуну, на котором вытянулись загорать мужские тела.
Добежав до камня, она вдруг услышала:
– Лори!
Девушка закрутила головой, не понимая, откуда голос. Из-за валуна по-пластунски выполз улыбающийся Коля. Через минуту он не улыбался и проклял свою затею. На него обрушился шквал-вопль непонятной речи. В гневе Лори не справлялась с английским и насыщала пулеметную очередь слов крепкими испанскими выражениями. Посекундно зазвучали незнакомые Коле ругательства: «Конью!», «Ходер!»
– Я шутил… – пытался он оправдаться, но не мог вставить слово.
Они шагали к пледу, и Коля выслушивал гневный рассказ, суть которого стала постепенно проясняться. В холодной воде у людей сводит мышцы… Так случилось со знакомым сестры… Он тонул… Но на берегу было много народу… Здесь нет никого…
– Шутка же… – повторил Коля.
Тут же всплеснулась другая тема: шутка шутке – рознь… один пошутил да помер…
– Что же такое! – картинно закричал Коля и грохнулся на колени, задрав к Лори руки. – Прости ты меня, ради бога!
Она дернула носик в сторону, резко села на плед и замолчала. Коля смотрел на нее, говорить не решался. По душе разливалось тихое восхищение. Девушка нравилась. Дотронуться побоялся.
Он перевел взгляд на чайку на берегу, несущую в клюве краба, и бросился к ней на четвереньках. Чайка не взлетела, а дернула в сторону воды с неожиданной для ее коротких ножек скоростью. Коля отстал, вскочил на ноги, продолжая погоню. Чайка уверенно взлетела над водой и полетела вдоль побережья. Коля повел за птицей взглядом и залаял.
– Гав, гав, гав! – дурачился Коля, краем глаза отметив, что Лори усмехнулась.
В русском ресторане она поковыряла с краешка блюдо, съела кусочек:
– Вкусно. Неужели ты все съешь?
– Как я! А ты?
– Напугал ты меня. В Пуэрто-Рико часто тонут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52