– У нас – тоже затишье. Спутник, видно, не дождемся.
– Честно скажу, я предполагал лучшее.
– Нормально, Коля. У нас по всем программам так: сначала густо, потом от подписантов скрываемся.
Коля вспомнил предложение Едлина:
– Хочешь заработать тысченку?
– Хочу. Как?
– Разовое мероприятие. Машину подставить и страховку получить.
– У! – воскликнула она. – С тобой?! Хочу. Я слышала про подставки. Совсем не опасно.
– Договорились. Я скажу – когда. Поехали или здесь перезимуем?
– Поедем, поедем, – сказала она скороговоркой и полезла вперед, на сиденье.
Вместе с Альбертом прибыла девица с фальшивым именем Рита. Вчетвером они двинулись на «операцию». Риту Коля откуда-то помнил. Расспрашивать было неловко, он прислушался к тихому разговору между ней и Альбертом, понял, что Альберт – тоже не Альберт. «Шевроле» Коля успел полюбить, не к месту стало жалко калечить машину. Как казак, отправляя ослабшего коня на бойню, похлопал ладонью по боковине. «Такова жизнь», – произнес.
Раздражение возникало по любому поводу и не позволяло держаться спокойным. Анечка это чувствовала и молчала. Второй час катались зря. Не получалось. Водители показывали Коле кулаки и материли на всех языках. Более воспитанные крутили у виска палец.
– Ты на выезде лови, – учил Альберт, – тормози резко, но коротко. Дай машине пролететь вперед после удара.
– Знаю я все! – огрызался Мавроди.
– Коль, ты попробуй сначала где-нибудь тормознуть просто так. Может, вправду какие-то детали не учитываешь, – попыталась смягчить напряжение Анечка.
– Хорошо. Давай попробуем в безопасном месте.
Вдали виднелся выезд с боковой развязки на шоссе. Машин не было. Он разогнал автомобиль и, проскочив выезд, тормознул. Автомобиль споткнулся и завизжал тормозами.
– Не держи ты его! – закричал Альберт. – Юзом пойдет, в другой ряд улетишь!
Коля бросил тормоз, в спешке задел педаль газа. «Шевроле» рванулась вперед. Пришлось снова ударить по тормозу. Автомобиль пошел боком, съехал с полосы на бровку и полетел правой фарой на придорожный столбик. Выравнивая движение рулем, Коля шмякнул «Шевроле» крылом о бордюр. Автомобиль заглох.
Коля открыл дверь, вышел посмотреть на вмятину. Из проезжающего автобуса смотрели любопытные.
– Отъезжай быстрее! – закричал Альберт. – Не дай бог, полиция! Протокол составят!
Коля захлопнул дверь, включил зажигание. «Шевроле» пожужжала, пару раз фыркнула мотором и снова замолкла. Коля выругался и стал оглядываться на шоссе.
– Коля, ты успокойся, – тихо произнесла Анечка.
– Как тут успокоишься!
– Судя по твоему почерку, – сказал Альберт, – тебе лучше в Нью-Джерси переехать. Там просторнее.
– Какой почерк?! Замолчите все! – Коля проклинал себя, что встрял в это дело.
«Шевроле» завелась. Далеко за полдень пересекли реку Гудзон по тоннелю в Нью-Джерси.
– Зайдем в кафе «Русские пельмени», – потребовал Альберт.
– Зачем?
– Будет что ответить на вопрос: «Почему тут оказались?»
Сели за столик. Заказали пельмени.
– Поговори о чем-нибудь с официанткой, пока я в туалет схожу, – сказал Альберт и поднялся. – Она должна вас запомнить, меня – ни к чему.
За день у Коли пропала фантазия.
– Сколько пельменей в порции? – спросил он девушку.
– Ой, я не знаю, – честно призналась она. Принялась считать, остановилась. – Лучше у повара спрошу. А зачем вам?
– Узнайте, потом скажу. – Коля усердно соображал, «зачем ему», повернулся к Анечке.
– Коль, – сказала молчаливая Рита. – Надо спешить, ешьте быстрее.
– Ань, – тихо спросил Коля. – Зачем мне?
– Ты такой вопрос родил, сразу не сообразишь.
Официантка пришла с испуганным поваром. Тот принялся считать.
– Здесь – восемнадцать. Зависит от размера. Вообще мы по весу кладем, – прояснил повар. – Зачем вам?
Коля морщил лоб. Выручила Анечка:
– Он стесняется говорить. Диету рассчитывает по калориям. Фигуру выстраивает по диете.
– Могу выписать калькуляцию калорий, надо?
– Спасибо, – сказал Коля и принялся за еду. – Я примерно знаю.
Надвигались сумерки, и пошел дождь со снегом. Осень наступала. Встречные машины шли с дальним светом. Коля упал духом, оглянулся на Аню. Та сидела усталая. Машин было много. Коля заметил выезд, на котором стояла вереница автомобилей. Набрав в легкие воздух, он решительно рванулся в крайний ряд и, проскочив выезд, резко затормозил. В заднее зеркало увидел, как высокий бульдог-«Лексус» летит прямо на него. Секунда, и «Лексус» врежется в «Шевроле». Но «Лексусу» повезло: Коля не держал тормоз, «Шевроле» двигалась, и «японцу» удалось вывернуть вправо на гаревую дорожку. Здесь он остановился. Из него выскочил мордоворот в кожаном жилете и кроссовках на босу ногу. Увидев, что «Шевроле» уезжает, водитель вернулся в машину и погнался за ним.
«Японец» двигался в параллельном ряду, вытесняя Колю с шоссе. Мордоворот жестами требовал остановиться. Коля отмахивался. Беззвучная перебранка длилась недолго, и «Шевроле» была прижата к бровке.
Детина выскочил из салона и, подлетев к Колиной машине, долбанул кулаком по боковому стеклу. Стекло устояло.
– Вылезай, козел недохаренный! Я тебе покажу… твою мать!
В ту же минуту из «Лексуса» выбежала женщина, потянула детину назад и повисла на руке.
– Только не драться! Только не драться! – визжала она, оттаскивая мужчину от «Шевроле».
– Нюхало разобью, чтоб знал другой раз!
– Моня. Нам полиция ни к чему! – убеждала спутница.
Нехилого сложения Коля рванулся наружу, за ним поспешила Анечка.
– Коль, Коля, спокойно, не встревай! – Она забежала вперед, толкала его в грудь.
Альберт с Ритой предпочли не выходить. Инцидент был им ни к чему. Водители боролись со своими спутницами и рвались навстречу друг другу. Женщины, видимо просчитав последствия вмешательства полиции, крепко держали мужчин на безопасном расстоянии.
Разговор начался на дистанции. Тему задал Моня:
– Фляжку выставляешь, гондон штопаный!
– Ты выводы засунь в зад и поезжай отсюда, понял?! – рекомендовал Коля. – Пока я тебе рожу не намылил!
– Пидор! Будешь мне указывать, куда ехать! – Моня сделал полшага вперед, спутница перекрыла движение и мертвой хваткой висела на руке. Детина раскраснелся и стал угрожать: – Полиции сдам. Они тебя мигом выловят. Зоя, принеси ручку. Я номер запишу.
Женщина, сохраняя занятую позицию, выпалила, не задумываясь:
– Я запомнила, Монь, пойдем. Из машины позвоним.
– Да отстань ты от меня, не висни, – злился Моня.
Расстроенный Коля от хамства зверел.
– Таких, как ты, я за турнепс подвешиваю!
– Ну-ка иди сюда! Оторвись от своей плоскодонки! – заорал Моня.
– Коля, Коля, – тараторила Анечка, – не отвечай, ради меня не встревай. У нас не то положение. Видишь, хам разошелся. Он правда может полицию вызвать. Ребят подведем. Давай поедем…
Моня тем временем внял доводам спутницы, вперед не двигался, перемежая изощренные ругательства с угрозами проследить за «сосалями» до дома, и завтра…
– Пидерштейн двустволый… спидоносец гееватый… мудозвон отмороженный… взлетишь над очком… рессоры откинешь, бич-пенисман… – неслись над шоссе новые, совсем не распространенные в Америке русские слова.
Определения были не для женского уха, но Зоя кивком одобряла их, видя, что под ее нажимом Моня медленно пятится к их машине.
Коля послушался Анечку. Опустив голову, сел за руль, сдал автомобиль назад, выехал на шоссе. «Шевроле» набрала скорость. В зеркало заднего вида было видно, что «Лексус» движется в отдалении, но вот «японец» свернул на разъезде.
Напряжение у Коли, однако, не спадало. Анечка пыталась его успокоить.
– Расслабься, Коль. Не гони так. Куда ты спешишь?!
– Как тут расслабишься!
– Давай я сяду за руль, – предложил Альберт.
– Не надо. Сейчас все будет в порядке.
Мокрый снег крутился в лучах фар, ухудшая видимость.
– Коль, ты спой! – неожиданно предложила Анечка. – В миг расслабишься.
– С ума сошла! – Коля помолчал, потом спросил: – А что петь?
– Что хочешь. Про любовь, к примеру. Знаешь ты какую-нибудь песню про любовь?
Коля подумал и запел:
– Я люблю-у-у-у тебя так, что не смо-о-о-жешь никак…
Он прервался, не помня дальше слов, и всех рассмешил: так зло он исполнял эту любовную песню.
И тут смех враз оборвался.
Ослепленный фарами и занятый пением, Коля поздно заметил, что впереди, на разъезде, скопились автомобили. Он резко затормозил. Выкатившаяся справа, с выезда на шоссе, машина тоже экстренно затормозила, но из-за скользкой от снега дороги не удержалась и налетела на «Шевроле». Ту от удара понесло вперед на едва ползущий «Додж». Коля снова ударил по тормозу, машина споткнулась и остановилась. Пассажиров бросило с сидений. Колю прижало к рулю. Анечка ударилась головой о лобовое стекло. Впереди идущий «Додж» благополучно уехал.
Коля испугался.
– Ань!
– Все нормально, Коля, – сказала она, потирая лоб.
Возникшую тишину нарушил восторженный крик Альберта:
– Ты – гигант, Коля! Вот не ожидал. Так чисто сработал! При таком скоплении машин никого не задел, даже с полосы не сошел!
– Я не виноват.
– Конечно, не виноват. Я и говорю, чисто сработано.
– Не делал я ничего, просто не заметил! – заорал Коля.
– Ну вы – везунчики! Иди посмотри, кого ты «поймал».
– Только не кипятись. Спокойно, понял?! – Анечка открыла дверь и первая вышла на шоссе.
Коля отер со лба пот, посидел минутку, открыл дверь и тоже вышел. Движение рассосалось. Шоссе опустело.
Коля наказал нью-джерсийского крестьянина. Сзади замер небольшой грузовичок с открытым кузовом. Ближайший фонарь освещал ветровое стекло. Водитель что-то искал в бардачке. Задний бампер «Шевроле» вмялся, крышка багажника погнулась, по заднему стеклу шла трещина.
Анечка молча осматривала разбитый зад автомобиля.
– Сам не расшибся? – спросила.
– Идем в машину, промокнем.
Полиция прибыла в сопровождении «скорой помощи». Из-за дождя со снегом инспектора спешили. Взяв у Коли права, инспектор приказал опустить стекла «Шевроле», быстренько записал имена пассажиров. Девица назвала имя и адрес подружки Едлина Риты. Альберт записался в протокол, как Едлин. Полицейский отошел к коллеге, разбиравшемуся с грузовичком. Затем оба сели в линейный автомобиль писать протокол.
– Фраера Едлина жадность погубит, – сказал Коля Альберту.
– Не мое дело. Так договаривались.
Последствия аварии привели Гиви в восторг.
– Не надо ничего самим добивать! – радостно сообщил он.
Гиви погнал автомобиль на оценку ущерба. Едлин повел Колю, Анечку и Риту в «Реабилитационный центр».
– Адрес «Центра» вы по радио сегодня услышали, – инструктировал он Колину «команду». – Я рекламу дал. Все нормально идет!
Коля остановился.
– Вы идите. Я не пойду, – сказал твердо.
– Зря, – покачал головой Едлин.
– У меня времени нет на «лечение» ходить. Ничего у меня не найдут. Ломаться опять… Я с «сердцем» однажды наломался.
– Ну, гляди. Рассчитаемся на днях.
Анечка подскочила к Коле и зашептала на ухо:
– Я так перенервничала. Подожди меня. К тебе поедем. Лети все в тар-та-ра-ры.
– Новенькая стала, – говорил Гиви, поглаживая свежую краску на «Шевроле». – Твердо решил ехать?
Поздним вечером они прощались у Колиного дома.
– Двинусь, Гиви. В Нью-Йорке неуютно чувствую. Не удержался, к «Салону» ходил, как вор прятался, чтоб на нее поглазеть.
– Тебе надо как-то переломить себя, Коль. Забыть ее. Что теперь сделаешь? Есть другие женщины.
Коля посмотрел на него, как загнанный зверь.
– Не могу. Пытался. Первый раз у меня, чтоб я о бабе жалел. Не получается.
– Тогда поезжай. Лучший доктор, как говорят, – время и расстояние. Если мою бывшую суку встретишь, скажи, что я о ней думаю.
– Выскажу, не беспокойся.
– Там не напрягайся сильно. Бизнес развернулся, дорогой! Я по автомастерской сужу. Жди в новому году на счету первую сумму. Мы, глядишь, через год вложения вернем и заработаем.
– Хорошо бы.
Они обнялись. Гиви сел в «Конкорд», Коля – в «Шевроле», и обе автомашины покинули улочку в разных направлениях.
В городке Эль-Порто Коля застал шефа страховой компании Кимбла в офисе за столом с голубоглазой женщиной. Она выглядела на много лет старше хозяина кабинета. Женщина живо улыбалась и выкладывала на стол коробочки с домашним печеньем.
– Ешь с чаем. Овсянка для желудка – профилактика, – щебетала она, глядя на него влюбленными глазами.
– Спасибо, – благодарил Кимбл и оглядывался, чувствуя неловкость.
Она опустошила баульчик, поднялась. Он вышел проводить. Сквозь полупрозрачное стекло двери было видно, как она, прежде чем уйти, чмокнула Кимбла в щечку.
– Мамулька? – спросил Коля, подмигнув, когда Кимбл вернулся.
– Мамулька, мамулька, – механически повторил он. Не ответил, задумался, посмотрел на Колю, на стол у окна.
– Прибыл, мистер Кимбл! – Мавроди решил, что взял слишком фамильярный тон, и перешел на достаточно официальный. – Как договаривались, в ваше распоряжение.
– Тебе придется потратить пару месяцев на получение лицензии. Поработаешь пока моим помощником. Вот твой стол. Выделю тебе пособие. Называй меня попросту Уоррен. Мне твою фамилию не выговорить. Едем, устрою на жилье.
– Давай перекусим, я с дороги, – Коля увидел на столе меню с иероглифом. Открыл. – Ударим-ка мы по омарам! – воскликнул он. – Или нет. Долго копаться. Рыба на гриле…
Кимбл забрал меню:
– Разреши, я лучше сделаю.
Он набрал номер и заказал курицу с рисом и кофе с пончиком.
Вечером они сели в машину, двинулись по улице.
– Ты женат? – спросил Кимбл.
– Нет.
– Любишь женщин?
– Ничего себе вопросик от босса! Почему спрашиваешь?
– С детства их ненавижу! – сказал Кимбл и рассмеялся. – В ситуацию попал – и смех и грех. В доме, куда мы направляемся, сестры живут. Похожи друг на друга, как доллары. Предков когда-то к вам, в Россию, переместили из Испании. Родственники нашлись через тридцать лет. Младшая в гости прилетела. Далее – деликатный вопрос. – Кимбл замялся. – Короче, я в ней заинтересован.
– А я при чем?
– Она из Белоруссии, первый раз в Америку прилетела. Языка не знает, мне нужна помощь.
– Серьезное дело. Надо куда-то приглашать, развлекать девушку. Что тут у вас интересного? Где любишь проводить время?
– На нудистский пляж хожу. Весной и летом такие композиции посмотришь!
Коля развеселился.
– С такого начинать с белорусской нельзя. Она в жизни ничего подобного не видела. Можно перепугать. Я лично за свою натуру боюсь. Мы в юности женщин в бане в бинокль рассматривали. Я реагирую определенным местом. Вдруг! Чем тут прикроешься? Не ходить же с кепкой в руках! – Он подмигнул и спросил: – Объект у тебя контактный? У нас бывает такая глушь, что на вороном коне не подъедешь.
– Тот самый вариант. Стал в танце прижимать, руками уперлась. Ну так поможешь?
– В постельку вас уложить? Я многих английских междометий не знаю, учти. По-русски «о!», по-английски «вау!» – весь мой запас. Других не употребляй, Уоррен, не переведу.
Кимбл рассмеялся.
– Отличный ты парень. Я точно угадал. – Он посмотрел на улицу. – Сейчас направо. В самом конце большой старинный дом. Старшая от мужа в наследство получила. Приехали.
– Ты меня по женскому вопросу помощником устроил? – спросил Коля улыбаясь.
Кимбл посмотрел на него серьезно:
– В будущем разговор. – Он заволновался, как юноша, снял очки, убрал в карман, причесал рукой ежик на голове, вылез из машины. – Представлю тебя Флоре, хозяйке. Я заезжал сегодня насчет тебя. Пока она будет показывать апартаменты, намекни, что я, твой друг, – под большим впечатлением от Клавдии. Закинь первую удочку. Посмотри на реакцию сестры.
– Так сразу! Дай оглядеться. Куда ты гонишь? Совсем невтерпеж?
– Ну, посмотри по обстоятельствам, как получится.
…Незапертая дверь впустила их в просторную гостиную с широкими окнами. В кресле у камина сидел мужчина, смотрел телевизор. По бокам кресла, на полу, стояли пластиковые пакеты с продуктами. В глубине, в арочном проеме, у кухонной стойки женщина в джинсовой юбке и синей кофточке гремела кастрюлькой.
– Хелло всем! – крикнул Кимбл. – Фло! Покажи, где расположиться. Мой протеже приехал. Ник, пройди к хозяйке. Хай, Билл! – Кимбл направился к камину, сел в кресло.
Коля прошел в кухню.
Светловолосая женщина повернулась навстречу.
– Что Уоррен хочет? – спросила она по-русски, посмотрела на него.
– Кимбл говорил с вами насчет жилья, – ответил по-русски Коля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52