«Он – здесь!», исчезла на момент в служебном помещении и притащила газеты.
– Это сегодняшние! – сказала, как долларом одарила.
Повисла тишина. В чреве покоев, в глубине, как в желудке после некачественного обеда, клокотала какая-то жидкость. Застывшая в ожидании пожилая пара косилась в Колину сторону с нескрываемым интересом. Девушки за стойкой, перехватив его взгляд, вспыхивали и опускали глаза.
Коле стало жарко.
– Можно воспользоваться туалетом? – спросил он.
– Пожалуйста.
Вернувшись назад, он увидел в приемной двух полицейских и сухого лысого старика Золлингера. Один из стражей держал в руках наручники. Все взгляды повернулись в сторону Коли.
– Мистер Мыльников деньги на рекламу собирает. Мне звонил врач Минкин. Он сомневается в законности мероприятия, – сказал старик.
Ледяной комок опустился в Колин желудок. Мавроди пригласили в кабинет. Он достал контракт с «Интернешнл» и бумагу на представительство. В сумке наткнулся на «убедительный аргумент» и похолодел еще больше. «В полиции наверняка начнут обыскивать и составлять опись. На копиях чеков – все адреса!» – забарабанила мысль в напрягшихся мозгах. Прямо в сумке Коля согнул листки вчетверо и незаметно сунул скомканный «аргумент» в карман брюк, собрался выбросить по дороге. Сердце ухало, как на дистанции марафона.
Женщина-полицейский прочитала бумаги.
– Это не Мыльников, господин Золлингер, – вынесла она заключение. – Это представитель компании «Интернешнл ньюз».
– А где Мыльников? – спросил Золлингер.
– Он срочно вылетел к руководству авиакомпании, – соврал Коля, увидев надежду на спасение.
– Вы представились Мыльниковым, – засуетился Золлингер, оглядываясь на полицейских.
– Я представился, как надо. Я – от компании Мыльникова. Вы что-то путаете, – отбивался Коля.
Золлингер повысил голос:
– Это одно и то же! Минкин выяснил, что ваш журнал не планируется к печати. Фира, вы слышали?! – крикнул он через дверь.
– Слышала, – донесся голос администраторши.
Женщина-полицейский прервала спор:
– В действиях агента нарушения законности нет. Насилия я не вижу. Если у вас есть претензии к компании, выясняйте через суд. Полицию по такому случаю не вызывайте. Мы такими вещами не занимаемся.
Ее напарник вернул наручники на пояс. Напряжение Колю отпустило. Он почувствовал легкую дрожь, посмотрел на Золлингера презрительно. Тот ответил взаимностью.
Коля поспешил уйти вместе с полицейскими. От нервного напряжения он чуть не сказал представителям закона «Спасибо!», но ограничился кивком и быстро зашагал по улице вдаль.
«Ах, сучка! Скрыла, что журнал – фуфло! Как подставила!»
Он несся по улице так быстро, что даже задохнулся.
«Все! Хорошенького – понемножку!»
Коля остановился, чтобы передохнуть.
Поселившийся в душе страх не оставлял его. Усиливали напряжение наработанные совместно с компаньонкой «связи», теребя нервы звонками. Позвонил и дантист Овечкин, которому Мавроди оставил личный телефон.
– Коля, деньги надо вернуть. У меня приятель в «Аэрофлоте». Он говорит, что выпуск журнала не утвержден.
– Верну, Виктор. Завтра приду.
Позвонил бывший реставратор Влад:
– Николай, мы, к сожалению, так и не смогли поговорить с вами на презентации. Вы не скажете, где Лина и как ей позвонить?
– Я, Влад, сам удивлен, – сдерживая гнев, ответил Коля. – Она мне кучу поручений оставила и тоже не звонит. Она – где-то в Квинсе, у знакомых, но адрес не оставила.
– Как – в Квинсе?! Она не улетела в Ташкент?! – вскрикнул Влад.
Наступила очередь удивиться Коле:
– Мне она ничего не сказала.
– Извините. Если появится, сообщите, что я жду.
Очередной звонок.
– Николай, это Борис. Мы с вами на презентации у Влада перекинулись парой слов, помните?
– Да, – ответил Коля, с трудом пытаясь вспомнить, с кем он перекидывался словами.
– Дайте, пожалуйста, новый телефон Лины. Я на автоответчик дюжину сообщений записал. Ни ответа ни привета. Тираж книги тем не менее из Одессы забрали. Он что, исчез где-то в песках Азии?
– Борис, я не знаю ее нового телефона. Сам жду ее звонка. Не понимаю, что произошло. Как свяжусь с ней, немедленно передам вашу просьбу.
– Ну, смотрите, ребята! Такие дела плохо кончаются!
Сумрачным утром разбудил незнакомец.
– Мавроди? – раздался в трубке раздраженный бас с восточным акцентом.
– Слушаю.
– Мавроди, мы не дождались президента вашей компании в Ташкенте. Где она?
– Знаете, Мыльникова… – начал было объяснять Коля, но в трубке прервали:
– Мавроди, не виляй! Мы имеем твои данные и счет компании. На этот счет должны были поступить деньги. Я буду иметь дело с тобой. Жду сегодня в двенадцать в Манхэттене у Фондовой биржи. Сядь на ступеньки у памятника Вашингтона на углу Уолл-стрит, к тебе подойдут. Не вздумай бегать. Ты – под наблюдением.
Трубка замолкла.
– Твою мать! Это еще кто?!
За окном, усугубляя его жуткое состояние, завыла сирена. Ошарашенный Коля инстинктивно бросился к окну. Из глубины переулка с воем неслась полиция. За ней – крикливая «скорая помощь», а сзади ревела пожарная машина.
Вся эта эскадрилья взбудоражила четырехколесных братьев. «Форды», «Бьюики», «Тойоты», «Хонды», «Крайслеры», «Линкольны» вздрогнули, и новенькие «мыльницы» залились воем секреток, как собаки в ночной деревне на чуждый звук. Автомобильная истерика держалась, держалась и разрядилась оборвавшимся криком «Лексуса», который посадил аккумулятор.
В наступившей тишине звенело в ушах. Коля потряс палец в ухе, выгоняя неприятный звук.
Нью-Йорк занесло непривычной для него февральской метелью. Все автомашины скрылись под сугробами снега. Супервайзер дома Гоша катил ручное снегоуборочное устройство, расчищая дорожку на тротуаре.
В трусах и майке Коля заметался по комнате. «Счет надо было закрыть! – клокотала в голове мысль. – С другой стороны, деньги бы не обналичил… Ладно, отдам им деньги со счета, черт с ними», – попытался он успокоиться и стал одеваться.
Нервы домотала дорога. К назначенным двенадцати часам Коля был еще на полпути. Вагон сабвея замер между станций. Народу – битком. В тишине висел гул недовольных голосов. Поезд наконец тронулся, издав скрежет, поглотивший пассажирский гомон. Коля вздохнул. Из селектора послышалась скороговорка, потонувшая во всколыхнувшемся ропоте.
– Что он говорит? – спросил Коля у старого еврея в черной шляпе, засовывающего в портфель толстенную книгу.
– Тоннель закрыт. Занос путей. На «Де-Калб» будет автобус, чтобы по улице пересесть на другую линию.
Коля вскочил и присоединился к сгрудившейся на выход толпе.
Был без малого час дня, когда он, тяжело дыша, вбежал по крутой лестнице на углу Уолл-стрит и сел на ступеньку у мраморного постамента первого президента США.
…Через окно, на верхнем этаже одного из офисных зданий, фигура Коли рядом с громадным Вашингтоном казалась крошечной. К окну подошел мужчина и посмотрел вниз:
– Он пришел. Спуститься?
– Пусть поволнуется, – ответил босс Мыльниковой Назым. – Не будет опаздывать. Спустись и понаблюдай со стороны. Подойдешь к нему, когда соберется уходить. Мне скоро должны сообщить точную сумму переводов.
…Коля ждал. Метели в Манхэттене как будто не бывало. Сугробы таяли под лучами слепящего солнца, размножая по тротуарам сырость. На площади перед биржей, затянутой по фасаду километровым полосатым флагом, шла презентация какого-то продукта. Сквозь прозрачные пленки временных павильонов видны были столы, за которыми раздавали бесплатное кофе и пончики «данкин». Музыкальные трещотки вызванивали фразу популярной мелодии. Прохаживались «человеки-сандвичи», и мерзли «белые воротнички» – служащие. Коля всматривался в мужчин, идущих внизу в направлении памятника. Но все, как один, шли мимо.
…В офисе Назым прижал к уху мобильник и напряженно слушал.
– Не сказали почему? – спросил он. Выслушав ответ, Назым отключился и набрал номер. – Оставь его, – сказал в трубку. – «Бэнк оф Нью-Йорк» не принял деньги… Выясняют.
…Не ведал Коля, какой смерч чуть не унес его в пучину крупнейшей аферы уходящего века. Вскоре старейший в Америке «Бэнк оф Нью-Йорк» уже сотрясал обвинительный процесс по отмыванию миллиардов, прикарманенных российскими правителями и так называемыми «олигархами» со всех концов разломившейся на куски Родины.
У памятника никто так и не появился. Коля замерз и поднялся, ища глазами, где можно согреться.
Солнце как появилось, так и исчезло. В сумерках по улицам-колодцам каменного города свистел лютый ветер.
Коля уселся погреться в ресторане, разглядывая дома-гиганты – символы благополучия и достатка. Он перестал волноваться, думал о своем.
Коля обвел взглядом ресторан, стол, блюдо с распотрошенным лангустом, недопитый бокал с водкой и потянулся к кофе и сигаретам. Выдохнув дым, он сказал себе:
– Спокойно, Коля!
Он прикрыл глаза и не заметил, что с улицы его рассматривает разносчик пиццы. Не дождавшись Колиного взгляда, разносчик вошел внутрь.
Мавроди услышал за спиной:
– Вай! Какая встреча!
Не поворачиваясь, Коля улыбнулся:
– Гиви!
– Послушай, Коля, как ты меня узнал, не оборачиваясь?
– Твой голос ни с каким другим не перепутаешь.
Вместо дорогого клубного пиджака Гиви обтягивала китайская ветровка с рекламной эмблемой «Пицца хат». В руках он держал квадратный кофр.
– Как прошли переговоры? – скрыв удивление, спросил Коля.
– Дело сгорело. Сейчас трудности.
– Присядь, выпьем за встречу.
Гиви сел на краешек стула.
– Люблю разглядывать публику в дорогих ресторанах. Солидных людей увидишь. Смотрю, ты сидишь. Дела идут?
– Тоже трудности, – неопределенно ответил Коля.
– Хочешь, займись пиццей. Правда, стало рискованно.
– Чем рискованно? – удивился Коля.
– Ты подумал, я пиццу за пятерку разношу? Я бизнес делаю.
– Каким образом?
– Хожу по крупным офисам и спрашиваю: «Кто заказывал пиццу?» Люди отрицательно мотают головами – пиццу никто не заказывал. «Как! – возмущаюсь я. – Недоразумение?» Можно, спрашиваю, позвонить в пиццерию, выяснить? Если разрешают, набираю домашний номер и «выясняю»: ошибка произошла. Ругаюсь немножко, переспрашиваю адрес. В общем, болтаю, что в голову придет. Потом благодарю и смываюсь.
– В чем бизнес-то? – недоуменно спросил Коля.
– Видишь! Ты тоже ничего не заподозрил! А у меня уже сорок долларов в кармане за пару минут.
– Каким образом?
– Все тебе сразу и расскажи. Подумай сам, как получится?
Коля подумал и ничего не придумал, смотрел на Гиви с искренним интересом. Гиви торжествовал.
– У меня номер девятисотый.
Коля ничего не понимал.
– А-а! Ты же – новоприбывший. Когда покупаешь девятисотый номер, за него платит тот, кто тебе звонит.
– Почему?
– Номер приобретают фирмы, которые зарабатывают разными консультациями. Телефонные проститутки, например, ублажают онанистов под звон монет. Пока клиент возбуждается и кончает, денежки от телефонной компании текут им в карман. Компания переводит их владельцу номера. Триста, четыреста в день можно взять. В больших фирмах телефонные счета огромные. Оплатят оптом и не заметят ничего.
У Коли широко открылись глаза.
– А в чем риск? – спросил он, почуяв запах реальных денег.
– За полгода я забываю, где был. Кроме того, другие работают. Неприятности возникают, приходится бегать. Люди злые. Прежде чем войти, я черный вход проверяю, на всякий случай.
– Так ты смени профиль, – тут же сообразил Коля.
– Как это?
– Зачем пиццу разносить?! Приходи в офисы с вопросом: «Скорую помощь вызывали?» или… Да мало ли что по телефону заказывают! Сразу не придумаю. Конкуренции не будет.
– Ты гений!
Гиви возбудился, выскочил на улицу, выбросил в мусорную урну пиццу из кофра. Вернулся, бросил куртку на спинку стула, снял бейсболку, распустил напомаженные волосы по плечам, заказал еду и вино.
– Я в Грузии в кинокомитете работал, – начал он откровенничать.
– Кем? – заинтересовался Коля.
Гиви усмехнулся:
– Толкачом. Не слышал такую должность? Официально – директор по обеспечению производства. Сидел в основном в столицах нашей родины, кинокартины проталкивал. Когда бюджет увеличить, когда дубляж организовать. В основном чиновников обхаживал, поил досыта и взятки разносил.
– Хочешь скооперируемся, вдвоем веселее, – предложил Коля и налил ему в рюмку водки.
Гиви посмотрел на него загадочно, медленно выпил, потер замерзшие руки.
– Мы начнем по-другому, – сказал таинственно. – Я давно все продумал, не было компаньона. Подготовимся, возьмем машину в прокат и двинем в Филадельфию. У тебя права есть?
– Российские.
– Ничего, ночью все кошки серы. Права надо иметь. Я тебе подскажу как.
…Придя домой, Коля выдвинул железные ящики файлхолдера, открыл сейф. Деньги лежали ровными рядами.
– Я вырвал их у «них», – произнес он тихо. – Риск есть риск. Он либо вознаграждает, либо за него расплачиваешься. Дело сделано. – В нем просыпался Коля, каким он стал себя забывать. – Что я, собственно говоря, задергался? Черта с два я отдам кому-либо деньги. Даже разговаривать ни с кем не буду!
Подобное ощущение он испытал, когда они с Сашком привезли «выручку», замаскированную в мешке для мусора. Выложив деньги в сарае на брезент, подельники некоторое время молча смотрели на них и млели от счастья. Коля этот момент запомнил на всю жизнь.
Через несколько дней преображенный до неузнаваемости Коля помахивал кейсом, идя по улице. На нем был светлый, отороченный мехом плащ, клетчатая шляпа с короткими полями и перышком, галстук из золоченой, как у Клинтона, ткани. На носу – модные, без диоптрий, очки. Коля тихо мурлыкал песенку из детского фильма:
– Это очень хорошо, это очень хорошо, что пока нам плохо! – На стоянке проката автомобилей он остановился, посмотрел вокруг. – Гиви, – позвал негромко.
Серенький «Фольксваген» коротко бибикнул и откинул переднюю пассажирскую дверь. На Гиви была темно-синяя стеганая куртка, джинсы и бейсболка с надписью «Техник».
– Тс-с, – приставил он палец к губам. – Привыкайте к новому имени, мистер Ниденталь.
– Виноват, Арам, больше не повторится.
– Плохо, что у тебя нет мобильника. Будешь брать мой, когда разойдемся. В крайнем случае я с улицы позвоню. Визитки с собой?
– Да.
…Ночью «Фольксваген» покинул Нью-Йорк и понесся на юг.
– Неужели в Филадельфии так много русских почт? – удивлялся Коля словам партнера.
– В больших города они растут, как грибы. Люди посылают кучи одежды, обуви, транзисторы. Наши нашли способ удешевить отправку через перевалочные пункты, – объяснил Гиви, всматриваясь в дорогу.
– А где ты столько чипов набрал?
– Не поверишь. В контейнере, прямо на улице. Фирма меняла оборудование и старое в мусорку выкинула. Среди старых мониторов, смотрю, полный ящичек чипов. Примерно такие, какие я по магазинам искал.
К утру его сменил за рулем Коля.
– Шесть часов! – воскликнул Гиви. – Послушаем Каплана. Он такие пенки выкидывает!
Гиви отключился от музыки и нашел русскую радиоволну. Каплан порадовал его, объявив весьма сомнительную дискуссию на тему «Может ли женщина писать стоя?». Автор как-то рассчитал, что может, и предлагал обсудить перспективы экономии в строительстве городских туалетов. С соображениями звонили мужики. Редкие женские звонки ведущего стыдили. Он их терпеливо выслушивал и не обижался. Гиви с Колей развеселились.
Ближе к Филадельфии радио стихло – волна не доставала.
– Найдем мотель и за работу. Расплачиваться только наличными! – напомнил он Коле. – В нашем деле главное: не оставлять следов.
Неподалеку от здания с русской вывеской «Посылочный сервис» Коля остался ждать в машине. Гиви передал ему мобильник и направился к сервису.
Утро, народу не было. За стойкой, у компьютера, низкорослый, с короткими руками хозяин ругался с сыном. Тучная женщина мыла пол, поглядывая на семейный конфликт.
– Можно проходить? – осведомился Гиви.
– Проходите! – Женщина отставила палку с тряпкой, осмотрела Гиви. – Вы что хотите?
– Мне посылку надо отправить, есть у вас коробка? – спросил он заискивающе.
Женщина указала на стенд, где выставлены образцы коробок:
– Выбирайте.
– Мне надо маленькую.
Гиви прошел к прилавку и вынул из заднего кармана прозрачный пакетик с крохотными пластмассовыми таблетками на проволочках.
Женщина посмотрела на пакетик:
– Маленьких коробок нет. Что это у вас?
– Защитные чипы для мобильного телефона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Это сегодняшние! – сказала, как долларом одарила.
Повисла тишина. В чреве покоев, в глубине, как в желудке после некачественного обеда, клокотала какая-то жидкость. Застывшая в ожидании пожилая пара косилась в Колину сторону с нескрываемым интересом. Девушки за стойкой, перехватив его взгляд, вспыхивали и опускали глаза.
Коле стало жарко.
– Можно воспользоваться туалетом? – спросил он.
– Пожалуйста.
Вернувшись назад, он увидел в приемной двух полицейских и сухого лысого старика Золлингера. Один из стражей держал в руках наручники. Все взгляды повернулись в сторону Коли.
– Мистер Мыльников деньги на рекламу собирает. Мне звонил врач Минкин. Он сомневается в законности мероприятия, – сказал старик.
Ледяной комок опустился в Колин желудок. Мавроди пригласили в кабинет. Он достал контракт с «Интернешнл» и бумагу на представительство. В сумке наткнулся на «убедительный аргумент» и похолодел еще больше. «В полиции наверняка начнут обыскивать и составлять опись. На копиях чеков – все адреса!» – забарабанила мысль в напрягшихся мозгах. Прямо в сумке Коля согнул листки вчетверо и незаметно сунул скомканный «аргумент» в карман брюк, собрался выбросить по дороге. Сердце ухало, как на дистанции марафона.
Женщина-полицейский прочитала бумаги.
– Это не Мыльников, господин Золлингер, – вынесла она заключение. – Это представитель компании «Интернешнл ньюз».
– А где Мыльников? – спросил Золлингер.
– Он срочно вылетел к руководству авиакомпании, – соврал Коля, увидев надежду на спасение.
– Вы представились Мыльниковым, – засуетился Золлингер, оглядываясь на полицейских.
– Я представился, как надо. Я – от компании Мыльникова. Вы что-то путаете, – отбивался Коля.
Золлингер повысил голос:
– Это одно и то же! Минкин выяснил, что ваш журнал не планируется к печати. Фира, вы слышали?! – крикнул он через дверь.
– Слышала, – донесся голос администраторши.
Женщина-полицейский прервала спор:
– В действиях агента нарушения законности нет. Насилия я не вижу. Если у вас есть претензии к компании, выясняйте через суд. Полицию по такому случаю не вызывайте. Мы такими вещами не занимаемся.
Ее напарник вернул наручники на пояс. Напряжение Колю отпустило. Он почувствовал легкую дрожь, посмотрел на Золлингера презрительно. Тот ответил взаимностью.
Коля поспешил уйти вместе с полицейскими. От нервного напряжения он чуть не сказал представителям закона «Спасибо!», но ограничился кивком и быстро зашагал по улице вдаль.
«Ах, сучка! Скрыла, что журнал – фуфло! Как подставила!»
Он несся по улице так быстро, что даже задохнулся.
«Все! Хорошенького – понемножку!»
Коля остановился, чтобы передохнуть.
Поселившийся в душе страх не оставлял его. Усиливали напряжение наработанные совместно с компаньонкой «связи», теребя нервы звонками. Позвонил и дантист Овечкин, которому Мавроди оставил личный телефон.
– Коля, деньги надо вернуть. У меня приятель в «Аэрофлоте». Он говорит, что выпуск журнала не утвержден.
– Верну, Виктор. Завтра приду.
Позвонил бывший реставратор Влад:
– Николай, мы, к сожалению, так и не смогли поговорить с вами на презентации. Вы не скажете, где Лина и как ей позвонить?
– Я, Влад, сам удивлен, – сдерживая гнев, ответил Коля. – Она мне кучу поручений оставила и тоже не звонит. Она – где-то в Квинсе, у знакомых, но адрес не оставила.
– Как – в Квинсе?! Она не улетела в Ташкент?! – вскрикнул Влад.
Наступила очередь удивиться Коле:
– Мне она ничего не сказала.
– Извините. Если появится, сообщите, что я жду.
Очередной звонок.
– Николай, это Борис. Мы с вами на презентации у Влада перекинулись парой слов, помните?
– Да, – ответил Коля, с трудом пытаясь вспомнить, с кем он перекидывался словами.
– Дайте, пожалуйста, новый телефон Лины. Я на автоответчик дюжину сообщений записал. Ни ответа ни привета. Тираж книги тем не менее из Одессы забрали. Он что, исчез где-то в песках Азии?
– Борис, я не знаю ее нового телефона. Сам жду ее звонка. Не понимаю, что произошло. Как свяжусь с ней, немедленно передам вашу просьбу.
– Ну, смотрите, ребята! Такие дела плохо кончаются!
Сумрачным утром разбудил незнакомец.
– Мавроди? – раздался в трубке раздраженный бас с восточным акцентом.
– Слушаю.
– Мавроди, мы не дождались президента вашей компании в Ташкенте. Где она?
– Знаете, Мыльникова… – начал было объяснять Коля, но в трубке прервали:
– Мавроди, не виляй! Мы имеем твои данные и счет компании. На этот счет должны были поступить деньги. Я буду иметь дело с тобой. Жду сегодня в двенадцать в Манхэттене у Фондовой биржи. Сядь на ступеньки у памятника Вашингтона на углу Уолл-стрит, к тебе подойдут. Не вздумай бегать. Ты – под наблюдением.
Трубка замолкла.
– Твою мать! Это еще кто?!
За окном, усугубляя его жуткое состояние, завыла сирена. Ошарашенный Коля инстинктивно бросился к окну. Из глубины переулка с воем неслась полиция. За ней – крикливая «скорая помощь», а сзади ревела пожарная машина.
Вся эта эскадрилья взбудоражила четырехколесных братьев. «Форды», «Бьюики», «Тойоты», «Хонды», «Крайслеры», «Линкольны» вздрогнули, и новенькие «мыльницы» залились воем секреток, как собаки в ночной деревне на чуждый звук. Автомобильная истерика держалась, держалась и разрядилась оборвавшимся криком «Лексуса», который посадил аккумулятор.
В наступившей тишине звенело в ушах. Коля потряс палец в ухе, выгоняя неприятный звук.
Нью-Йорк занесло непривычной для него февральской метелью. Все автомашины скрылись под сугробами снега. Супервайзер дома Гоша катил ручное снегоуборочное устройство, расчищая дорожку на тротуаре.
В трусах и майке Коля заметался по комнате. «Счет надо было закрыть! – клокотала в голове мысль. – С другой стороны, деньги бы не обналичил… Ладно, отдам им деньги со счета, черт с ними», – попытался он успокоиться и стал одеваться.
Нервы домотала дорога. К назначенным двенадцати часам Коля был еще на полпути. Вагон сабвея замер между станций. Народу – битком. В тишине висел гул недовольных голосов. Поезд наконец тронулся, издав скрежет, поглотивший пассажирский гомон. Коля вздохнул. Из селектора послышалась скороговорка, потонувшая во всколыхнувшемся ропоте.
– Что он говорит? – спросил Коля у старого еврея в черной шляпе, засовывающего в портфель толстенную книгу.
– Тоннель закрыт. Занос путей. На «Де-Калб» будет автобус, чтобы по улице пересесть на другую линию.
Коля вскочил и присоединился к сгрудившейся на выход толпе.
Был без малого час дня, когда он, тяжело дыша, вбежал по крутой лестнице на углу Уолл-стрит и сел на ступеньку у мраморного постамента первого президента США.
…Через окно, на верхнем этаже одного из офисных зданий, фигура Коли рядом с громадным Вашингтоном казалась крошечной. К окну подошел мужчина и посмотрел вниз:
– Он пришел. Спуститься?
– Пусть поволнуется, – ответил босс Мыльниковой Назым. – Не будет опаздывать. Спустись и понаблюдай со стороны. Подойдешь к нему, когда соберется уходить. Мне скоро должны сообщить точную сумму переводов.
…Коля ждал. Метели в Манхэттене как будто не бывало. Сугробы таяли под лучами слепящего солнца, размножая по тротуарам сырость. На площади перед биржей, затянутой по фасаду километровым полосатым флагом, шла презентация какого-то продукта. Сквозь прозрачные пленки временных павильонов видны были столы, за которыми раздавали бесплатное кофе и пончики «данкин». Музыкальные трещотки вызванивали фразу популярной мелодии. Прохаживались «человеки-сандвичи», и мерзли «белые воротнички» – служащие. Коля всматривался в мужчин, идущих внизу в направлении памятника. Но все, как один, шли мимо.
…В офисе Назым прижал к уху мобильник и напряженно слушал.
– Не сказали почему? – спросил он. Выслушав ответ, Назым отключился и набрал номер. – Оставь его, – сказал в трубку. – «Бэнк оф Нью-Йорк» не принял деньги… Выясняют.
…Не ведал Коля, какой смерч чуть не унес его в пучину крупнейшей аферы уходящего века. Вскоре старейший в Америке «Бэнк оф Нью-Йорк» уже сотрясал обвинительный процесс по отмыванию миллиардов, прикарманенных российскими правителями и так называемыми «олигархами» со всех концов разломившейся на куски Родины.
У памятника никто так и не появился. Коля замерз и поднялся, ища глазами, где можно согреться.
Солнце как появилось, так и исчезло. В сумерках по улицам-колодцам каменного города свистел лютый ветер.
Коля уселся погреться в ресторане, разглядывая дома-гиганты – символы благополучия и достатка. Он перестал волноваться, думал о своем.
Коля обвел взглядом ресторан, стол, блюдо с распотрошенным лангустом, недопитый бокал с водкой и потянулся к кофе и сигаретам. Выдохнув дым, он сказал себе:
– Спокойно, Коля!
Он прикрыл глаза и не заметил, что с улицы его рассматривает разносчик пиццы. Не дождавшись Колиного взгляда, разносчик вошел внутрь.
Мавроди услышал за спиной:
– Вай! Какая встреча!
Не поворачиваясь, Коля улыбнулся:
– Гиви!
– Послушай, Коля, как ты меня узнал, не оборачиваясь?
– Твой голос ни с каким другим не перепутаешь.
Вместо дорогого клубного пиджака Гиви обтягивала китайская ветровка с рекламной эмблемой «Пицца хат». В руках он держал квадратный кофр.
– Как прошли переговоры? – скрыв удивление, спросил Коля.
– Дело сгорело. Сейчас трудности.
– Присядь, выпьем за встречу.
Гиви сел на краешек стула.
– Люблю разглядывать публику в дорогих ресторанах. Солидных людей увидишь. Смотрю, ты сидишь. Дела идут?
– Тоже трудности, – неопределенно ответил Коля.
– Хочешь, займись пиццей. Правда, стало рискованно.
– Чем рискованно? – удивился Коля.
– Ты подумал, я пиццу за пятерку разношу? Я бизнес делаю.
– Каким образом?
– Хожу по крупным офисам и спрашиваю: «Кто заказывал пиццу?» Люди отрицательно мотают головами – пиццу никто не заказывал. «Как! – возмущаюсь я. – Недоразумение?» Можно, спрашиваю, позвонить в пиццерию, выяснить? Если разрешают, набираю домашний номер и «выясняю»: ошибка произошла. Ругаюсь немножко, переспрашиваю адрес. В общем, болтаю, что в голову придет. Потом благодарю и смываюсь.
– В чем бизнес-то? – недоуменно спросил Коля.
– Видишь! Ты тоже ничего не заподозрил! А у меня уже сорок долларов в кармане за пару минут.
– Каким образом?
– Все тебе сразу и расскажи. Подумай сам, как получится?
Коля подумал и ничего не придумал, смотрел на Гиви с искренним интересом. Гиви торжествовал.
– У меня номер девятисотый.
Коля ничего не понимал.
– А-а! Ты же – новоприбывший. Когда покупаешь девятисотый номер, за него платит тот, кто тебе звонит.
– Почему?
– Номер приобретают фирмы, которые зарабатывают разными консультациями. Телефонные проститутки, например, ублажают онанистов под звон монет. Пока клиент возбуждается и кончает, денежки от телефонной компании текут им в карман. Компания переводит их владельцу номера. Триста, четыреста в день можно взять. В больших фирмах телефонные счета огромные. Оплатят оптом и не заметят ничего.
У Коли широко открылись глаза.
– А в чем риск? – спросил он, почуяв запах реальных денег.
– За полгода я забываю, где был. Кроме того, другие работают. Неприятности возникают, приходится бегать. Люди злые. Прежде чем войти, я черный вход проверяю, на всякий случай.
– Так ты смени профиль, – тут же сообразил Коля.
– Как это?
– Зачем пиццу разносить?! Приходи в офисы с вопросом: «Скорую помощь вызывали?» или… Да мало ли что по телефону заказывают! Сразу не придумаю. Конкуренции не будет.
– Ты гений!
Гиви возбудился, выскочил на улицу, выбросил в мусорную урну пиццу из кофра. Вернулся, бросил куртку на спинку стула, снял бейсболку, распустил напомаженные волосы по плечам, заказал еду и вино.
– Я в Грузии в кинокомитете работал, – начал он откровенничать.
– Кем? – заинтересовался Коля.
Гиви усмехнулся:
– Толкачом. Не слышал такую должность? Официально – директор по обеспечению производства. Сидел в основном в столицах нашей родины, кинокартины проталкивал. Когда бюджет увеличить, когда дубляж организовать. В основном чиновников обхаживал, поил досыта и взятки разносил.
– Хочешь скооперируемся, вдвоем веселее, – предложил Коля и налил ему в рюмку водки.
Гиви посмотрел на него загадочно, медленно выпил, потер замерзшие руки.
– Мы начнем по-другому, – сказал таинственно. – Я давно все продумал, не было компаньона. Подготовимся, возьмем машину в прокат и двинем в Филадельфию. У тебя права есть?
– Российские.
– Ничего, ночью все кошки серы. Права надо иметь. Я тебе подскажу как.
…Придя домой, Коля выдвинул железные ящики файлхолдера, открыл сейф. Деньги лежали ровными рядами.
– Я вырвал их у «них», – произнес он тихо. – Риск есть риск. Он либо вознаграждает, либо за него расплачиваешься. Дело сделано. – В нем просыпался Коля, каким он стал себя забывать. – Что я, собственно говоря, задергался? Черта с два я отдам кому-либо деньги. Даже разговаривать ни с кем не буду!
Подобное ощущение он испытал, когда они с Сашком привезли «выручку», замаскированную в мешке для мусора. Выложив деньги в сарае на брезент, подельники некоторое время молча смотрели на них и млели от счастья. Коля этот момент запомнил на всю жизнь.
Через несколько дней преображенный до неузнаваемости Коля помахивал кейсом, идя по улице. На нем был светлый, отороченный мехом плащ, клетчатая шляпа с короткими полями и перышком, галстук из золоченой, как у Клинтона, ткани. На носу – модные, без диоптрий, очки. Коля тихо мурлыкал песенку из детского фильма:
– Это очень хорошо, это очень хорошо, что пока нам плохо! – На стоянке проката автомобилей он остановился, посмотрел вокруг. – Гиви, – позвал негромко.
Серенький «Фольксваген» коротко бибикнул и откинул переднюю пассажирскую дверь. На Гиви была темно-синяя стеганая куртка, джинсы и бейсболка с надписью «Техник».
– Тс-с, – приставил он палец к губам. – Привыкайте к новому имени, мистер Ниденталь.
– Виноват, Арам, больше не повторится.
– Плохо, что у тебя нет мобильника. Будешь брать мой, когда разойдемся. В крайнем случае я с улицы позвоню. Визитки с собой?
– Да.
…Ночью «Фольксваген» покинул Нью-Йорк и понесся на юг.
– Неужели в Филадельфии так много русских почт? – удивлялся Коля словам партнера.
– В больших города они растут, как грибы. Люди посылают кучи одежды, обуви, транзисторы. Наши нашли способ удешевить отправку через перевалочные пункты, – объяснил Гиви, всматриваясь в дорогу.
– А где ты столько чипов набрал?
– Не поверишь. В контейнере, прямо на улице. Фирма меняла оборудование и старое в мусорку выкинула. Среди старых мониторов, смотрю, полный ящичек чипов. Примерно такие, какие я по магазинам искал.
К утру его сменил за рулем Коля.
– Шесть часов! – воскликнул Гиви. – Послушаем Каплана. Он такие пенки выкидывает!
Гиви отключился от музыки и нашел русскую радиоволну. Каплан порадовал его, объявив весьма сомнительную дискуссию на тему «Может ли женщина писать стоя?». Автор как-то рассчитал, что может, и предлагал обсудить перспективы экономии в строительстве городских туалетов. С соображениями звонили мужики. Редкие женские звонки ведущего стыдили. Он их терпеливо выслушивал и не обижался. Гиви с Колей развеселились.
Ближе к Филадельфии радио стихло – волна не доставала.
– Найдем мотель и за работу. Расплачиваться только наличными! – напомнил он Коле. – В нашем деле главное: не оставлять следов.
Неподалеку от здания с русской вывеской «Посылочный сервис» Коля остался ждать в машине. Гиви передал ему мобильник и направился к сервису.
Утро, народу не было. За стойкой, у компьютера, низкорослый, с короткими руками хозяин ругался с сыном. Тучная женщина мыла пол, поглядывая на семейный конфликт.
– Можно проходить? – осведомился Гиви.
– Проходите! – Женщина отставила палку с тряпкой, осмотрела Гиви. – Вы что хотите?
– Мне посылку надо отправить, есть у вас коробка? – спросил он заискивающе.
Женщина указала на стенд, где выставлены образцы коробок:
– Выбирайте.
– Мне надо маленькую.
Гиви прошел к прилавку и вынул из заднего кармана прозрачный пакетик с крохотными пластмассовыми таблетками на проволочках.
Женщина посмотрела на пакетик:
– Маленьких коробок нет. Что это у вас?
– Защитные чипы для мобильного телефона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52