– Такого у нас нет, – ответил шеф, продолжая писать.
Коля собрался покинуть склад, встал за воротами. Работяги курили. Один из них посмотрел на Колю и указал на большую желтую фуру, находившуюся на стоянке.
– Может быть, тот, спроси.
Коля обошел грузовик и увидел худенького мексиканца, спящего за рулем.
– Оскарито! – позвал он водителя.
Тот проснулся и, зевая, молча посмотрел на Колю.
– Оскарито?
– Я.
Коля протянул записку.
– Кто послал?
– Не знаю, официант в «Эль Пассо» передал.
– Ты хочешь в Мексику? – спросил и, не дожидаясь ответа, назвал сумму: – Тысяча баксов.
– Я согласен.
– Садись в машину.
– Прямо сейчас?! – Коля растерялся. – Денег, что у меня с собой, не хватит. Надо до брата доскочить, – соврал он.
– Я могу подождать час, потом я уеду. Только учти, если тебя найдут, я тебя не знаю и ты меня.
– Где найдут? – испугался Коля.
– Ты не в кабине поедешь. Спрячешься среди коробок. – И дружелюбно добавил: – Не бойся, они с собаками не проверяют.
Коля помчался на такси до первого банка, снял деньги. Через час он ехал в кабине.
Водитель охотно болтал:
– Денег свободных не хватает.
– На что?
– Я скот из Мексики вожу, иногда – птицу. Обратно – промтовары, дешевку разную. На скотине можно такой бизнес делать!
– Много можно заработать?
– Тысяч под десять в месяц, если еженедельно мотаться.
– Раньше мне б тебя знать, – с сожалением сказал Коля.
Через три часа он лежал в темноте, скрючившись на полу в глубине кузова, забитого доверху десятками коробок. Стало невыносимо душно. От жары в чреве фуры вскипели пары свиного навоза. Коля пропах навозом до корней волос. Фура несколько раз останавливалась и долго стояла. С улицы слышались голоса людей. Перебежчик сжимался от страха, пока фура снова не трогалась с места.
На одной остановке резко зазвонил мобильник. В спешке Коля забыл выключить. Мокрый от пота, с холодком, бегущим по спине, он прижал сумку животом к полу, желая раздавить предательский аппарат. «Тореадор» забурчал под ним, мелодия повторялась с равными промежутками. Залезть в сумку и выключить аппарат не получалось. «Тореадор» смолк, но послышался лязг открываемой задней двери.
«Все! – пронеслось в голове. – Что говорить, как оправдываться? Какая застава? Американская? Мексиканская? С собой денег нет. Почему боялся снять больше, идиот?! Чем откупаться?! Что сделают американцы? Арестуют до выяснения личности?! Что сделают мексиканцы? Отправят назад?»
Лязг прекратился. Раздались удары по щеколде. Ее, видимо, заело. Железная дверь открылась, среди щелей между коробок побежал тусклый свет. Слышно было, как вытаскивают коробки. Коля почувствовал слабость в затекших ногах.
– Выбирайся! – услышал он голос Оскарито. – Тайхуана.
На дрожащих ногах Коля выбрался наружу. Был вечер. На черном небе сверкали звезды. Звенели цикады, и мелькали светлячки. Фура стояла под фонарем на окраине города.
– Задержались мы с тобой с выездом. И на границе пробка, – сообщил Оскарито. – Тебе куда?
– Я должен до Мехико добраться.
– Кар-р-рамба! – растянул удивление мексиканец. – Тебе придется до Юмы ехать. Там – аэропорт. На полпути будет Мехикали, там – автобусы.
– Мне сначала надо в банк.
Заверещал мобильник, о котором Коля опять забыл. Номер был из Сан-Диего. Звонила хозяйка комнаты.
– Рыбаки приехали, Ник, – сообщила она. – Ты будешь дольше жить? А то, как договорились, придется съехать.
– Будь счастлива, Лупита! Запускай рыбаков. – У Коли было прекрасное настроение. – Ты здорово меня выручила. Передай привет Пако, у меня все в порядке. Спасибо.
– Что с твоей рубашкой делать? Она новая.
– Не нужна мне рубашка. Жарко.
В мотеле перебежчик отмылся душистым шампунем, насвистывая «Катюшу». Вытерся, распаковал пакет с купленными джинсами, достал легкую майку и переоделся. В киоске он приобрел соломенную панамку, надел очки с крышечками и двинулся в путь.
В кармане заиграл мобильник. Увидев Гивин телефон, Коля включился в разговор.
– Ты – где? – спросил Гиви.
Коля помолчал, затем ответил:
– Гиви, я не могу тебе сейчас объяснить. Я кое-что предпринял и, возможно, исчезну на время. Я сам найду тебя.
– Тут Клара назвонилась, переживает.
– Для Клары ты ничего обо мне не знаешь. Ради меня, Гиви! На звонок твой не ответил. Прошу!
Пограничные и таможенные процедуры были позади. В мексиканском аэропорту Коля сидел в ожидании приглашения к полету и думал о предстоящей поездке. Объявляли посадку. Прослушав повтор текста по-английски, Коля вытащил из разбухшей спортивной сумки тельняшку и кожаную куртку, надел тельняшку вместо майки, накрылся серой кепочкой. Взяв куртку под мышку, он пошел в самолет. На душе было муторно, в голову лезли неприятные мысли.
Дождавшись во время полета стюардессу с подносом еды, он выпил, закусил и заснул, чтобы расслабиться. Совершенно не к месту приснился дурацкий сон, разбередивший душу и загнавший в мозги липкое предчувствие чего-то нехорошего.
«Крупный бизнесмен Коля сидит в Москве в гостинице «Националь», ждет Сашка и смотрит по телевизору постперестроечную первомайскую демонстрацию. Развеваются трехцветные российские флаги, бодрый голос диктора Кириллова гремит на всю комнату:
– В этот радостный день весь народ вышел на улицы и площади столицы России. Солнце согрело сердца и души людей. На мавзолее – первый Президент новой России. Справа от него – все главы правых партий, слева – главы левых партий. Да, наступила демократия! Настоящая, подлинная демократия!
– Идет колонна москвичей. Смотрите, впереди мэр Москвы! Он машет Президенту рукой. Президент заметил. Отвечает…
Гремит марш.
– Идет колонна свободных фермеров. Что у них за лозунги? Давайте прочтем вместе. «Землю крестьянам, фермерам и трудящимся на ней!» Правильно! «Долой пришлых спекулянтов!» Этот день всегда был днем борьбы трудящихся за свои права!
– Идет колонна нефтяных предприятий во главе с миллиардерами. Да, первыми русскими миллиардерами!
Хор поет песню о Родине.
– Идет колонна олигархов. Это они вывезли и сохранили капиталы России на Западе…
– Идет колонна воров в законе! Вот они, теневые воротилы, прежде изолированные от общества. Сегодня они на свободе! Мы их видим и знаем.
Звучат слова песни «Проснись и пой!».
– Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось!
– Идут колонны: солнцевская преступная группировка, измайловская, мытищинская. Сегодня они без оружия – без «узи» и калашей. День солидарности!
На крупном плане Коля увидел колонну курских бандитов. «Они – в Москве?» – прорезалась мысль в Колиной голове да так там и осталась».
Коля проснулся в поту, огляделся. Пассажиры спали. За иллюминатором – черно. Над планетой, там, где летел самолет, стояла ночь.
Коля поднялся, потянулся, расправляя мышцы, и пошел в туалет умыться. В отсеке для стюардесс он попросил минеральной воды.
– Попей, морячок, – улыбнулась девушка в фартучке.
В кресле, чтобы разогнать неприятное ощущение от сна, он вернулся к свежим впечатлениям от Мексики. Стал проматывать в голове вольготное недельное проживание в столице Мехико, обманутую в своих надеждах, но открытую для любви кассиршу «Аэрофлота», опасные приключения с дачей взятки мексиканским пограничникам и много других деталей и подробностей своей незаконной миссии. Приземляясь в Москве, он находился в приятных воспоминаниях.
Поменяв в окне банка наличные деньги, Коля позвонил Сашку.
– Привет! Как телефон мой узнал? – спросил старый приятель.
– На почте сказали.
– Правильно. Я первым делом оставил. Там Лизкина племянница устроилась. Ты как, совсем американец теперь?
– Я тут. В Москву прилетел, – сказал радостно Коля. – Тебя повидать собираюсь. Дело есть.
Сашок примолк, заговорил торопливо и тихо:
– Колюн, в Курске не появляйся, у меня – тоже. Дело твое закрыли, в розыске тебя нет, но деньги накрылись. Меня пытали, еще требуют. Дом сожгли. Присядь в Москве где-нибудь. За городом дешевле. Как устроишься, позвони, приеду. Звони вечером, до десяти. Лизка во вторую смену работает. Я не хочу, чтобы она была в курсе твоего прибытия. Мало ли что! Пока, прощаюсь. Да, если будешь звонить по объявлениям о жилье, агентствам вперед не плати. Исчезнут. Услышишь «агентство», сразу клади трубку. Будь. До встречи.
Коля крепко трухнул. Перепуганный, он не стал наслаждаться красотами новой Москвы, усугубившими социальное неравенство. С автобуса пересел на электричку. В окно увидел большой поселок, вышел на станции «Мытищи». На платформе Коля сорвал со столба несколько объявлений и пошел по адресам, где сдавали жилье.
К вечеру у молодой пары с ребенком Коля снял мансарду. Лег на раскладушку и уставился в косой потолок. В мансарде, как в комнате у Гваделупе, больше делать было нечего.
– Николай! – услышал он голос с улицы. – Слышь меня?
– Слышу.
– Иди, отметим новоселье, – звал хозяин дома. – Ирка пельмени сделала.
На столе, под деревом, стояла бутылка «Столичной», белели чистые тарелки и кувшинчик со сметаной.
– Вот я – шляпа! – сказал Коля. – Надо бы мне сбегать за водкой-то.
Хозяин, крепкий веснушчатый парень, возился у раскрытого сарая со стареньким «жигулем» первой модели. Рядом веснушчатый отпрыск катал по земле игрушечный автомобиль.
– Набегаешься еще, – улыбнулся хозяин. – На воздухе хорошо пьется.
– Вовка! – Вышла жена, дебелая молодая женщина. – Руки иди мой. Переварится все или остынет. Они свеженькие хороши.
– Иду. Ты огурчики поставь.
Коля подошел к машине.
– Бегает?
– Бегает. Пытаюсь продать, все никак, – покачал головой Владимир. – Иномарку беру.
– За сколько отдаешь?
– Пятьсот баксов прошу. У нее только коробка передач сменить просится. Все остальное век прослужит. Перебрал по винтикам и антикоррозийку не пожалел. Кто оценит теперь!
Коля посмотрел на машину, на забитый автобарахлом сарай. Пришла мысль.
– Может, мне у тебя купить?
– Если сразу, за четыреста отдам.
– Сколько за коробку возьмут? Есть тут, кто поставит?
– Есть. В сотню обойдется.
– Поставь коробку, и оформим. Договорись!
В доме зазвонил телефон. Хозяин взошел на террасу. Коля – за ним. Дождался у входа, пока тот закончит кому-то обещать «завтра быть», попросил:
– Разреши позвонить один раз. Приятелю адрес сообщу.
– Звони сколько хочешь.
– Я – в Курск. Счет потом предъявишь.
– Да звони иди! Ирка сейчас базл поднимет, что канителимся.
…Сашок приехал на третий день. Хозяева отсутствовали. Вдвоем они сидели в саду под деревом и закусывали копченой рыбой. По почти пустой бутылке было понятно, что переговорили о многом.
Коля не задал вопроса, просто бросил взгляд. Однокашник понял по-своему.
– Я, Колюн, не мог вытерпеть, – оправдывался он. – Они требовали все деньги. Баран нагрел утюг. – Сашок привстал и обнажил бедро со следами ожога.
– Мать моя родная! Подонки! – воскликнул Коля. – Мы же с ними расплатились за крышу!
– Бандиты! Обычное дело, Колюн. Сначала шантажировали. Потом в машину затолкали и вывезли связанного. Крыша хороша, пока ты зарабатываешь. Заработки кончились, крыша передает бандитам, подставу делают. На тебя наезжают неизвестно кто и раздевают. Я не стал по телефону говорить…
Помолчали.
– В Обояни я не появлюсь, – сказал Коля. – Но мне надо сменить документы: паспорт, свидетельство о рождении. И нужен диплом пищевого техникума. Вот тут, – он протянул конверт, – все подробно, новая фамилия и фото. Узнай, в какую сумму обойдется.
– Серьезное мероприятьице! Но сделаем – друзья наши поднялись в МВД. Готовь мани. – И Сашок добавил: – Объявили, внутренние паспорта будут менять. Поменять заодно? – Он вынул из кармана Колин паспорт.
– Дай посмотрю, век не видал.
Сашок протянул. Коля взял.
– Поменяй, конечно, – сказал, раскрывая книжицу с надписью «СССР».
– На какую фамилию, на новую?
Коля задумался, рассматривая себя, шестнадцатилетнего.
– Сделай на старую. Новая мне здесь ни к чему! Ты оставь его мне. В следующую встречу верну и подпишу анкету. Мало ли что! – Он механически полистал паспорт.
– Пропишу тебя, как обещал. Лизка слова не скажет. Повезло с женой.
– Детей не нарожали еще?
– Ждем. Поэтому и не хочу, чтоб волновалась, знала про тебя. Ты тут рот особо не разевай. В Америке был, и тому подобное! Местные узнают, появятся за деньгами. И ничего не докажешь. – Он осмотрелся по сторонам. – Мытищи – место серьезное. У нас известное. Скромно сиди.
Глядя на остепенившегося однокашника, Коля почувствовал неустроенность и одиночество, потянулся к пачке его сигарет.
– Покурим, и я пойду, – сказал Сашок. – Поезд есть вечером. Позвони через неделю.
«Жигули» отремонтировали и переоформили.
– Первая машина у тебя, что ли? – ругался бывший хозяин. – Права вроде многолетние. Новую коробку запорешь!
Они ехали по поселку.
– Первая, – с усмешкой признался Коля. – Ирония судьбы. Десять раз мог иномарку завести, все чего-то ждал. Чужие водил. На «Конкорде» носился.
– Не загибаешь, морячок?
Коля удивленно обернулся.
– Насчет «Конкорда»? – уточнил Владимир. – Дипломатом, что ли, работал?! Не похож ты и на казнокрада. Вроде наш, трудовой человек.
Коля посмотрел в лицо работяги. В насмешливом взгляде просвечивалась пролетарская злоба.
Коля спохватился.
– Загибаю. К коробке передач завтра привыкну. За мной бутылка. Обмываем вечером?
– Само собой! Чего на закуску заказать Ирке? Тушеное мясо, пельмени?
– Не хлопочите. Я зайду в кулинарию, возьму закуски, посидим, как полагается.
– Мне в любом случае надо жратву с выпивкой запасти. У мальца день рождения – повод! В воскресенье кореши соберутся. Им пара бутылок – комариный укус для носорога.
– Чем занимаетесь? – безразлично спросил Коля.
– В исполкоме – охрана. Захочешь, смогу порекомендовать. На флоте стрелять научили?
– Научили, – соврал Коля и насторожился.
Утром озабоченный Коля с сумкой на сиденье ехал по Москве.
– Разговорился, не узнав с кем! – бормотал он себе под нос.
Остановился у банка. Засунул карточку в автомат и снял деньги. Затем он припарковался у Киевского вокзала, надергал со столбов и стен объявления. Уткнулся в телефон-автомат на пустынной улице, чтоб не беспокоили, и сделал несколько звонков. Последний оказался удачным.
– Если я зиму буду сторожить? – спросил женщину, сдающую дачу. – Заплачу вперед!
– Приезжайте, – ответил слегка картавящий голос. – Я жду вас в воскресенье, часов с двенадцати. Раньше я не доберусь.
– Обязательно приеду! – почти крикнул Коля в трубку.
…В воскресенье он прибыл в поселок под названием Лесной. Название поселок оправдывал. Старые деревянные дома скрывались за зелеными заборами среди деревьев. Хозяйка, худенькая старушка, привезла творожники с вареньем и грибной суп в литровой банке. Ждала Колю за столом.
– Если вы соглашаетесь минимум на полгода, мне выгодно. Для меня сто долларов в месяц – целый капитал, – сказала она простодушно. – Другим кандидатам на лето я откажу.
– Я согласен. Хочу отдохнуть после морей и океанов. Снега в глаза сто лет не видел.
– Тут лыжи в кладовке найдете. Эти дома после войны для крупных военных строили. Ростика, покойного, за операцию в Англии наградили. Сейчас большинство померли. Многие дети приватизировали дома и продали.
– Почему вы не продали? Вот вам и капитал.
– Не могу. Тут все родное. Пусть дочка с сыном… Как захотят, так и сделают.
Она погладила рукой по крышке дубового стола, и на глаза навернулась слеза. Коля посмотрел на черный телефон старой конструкции с трубкой на шнуре и отвлек женщину от воспоминаний:
– Работает?
– Я включила для вас. Будем держать связь.
– Почту приносят?
– Да. Кое-кто живет в домах постоянно. Закончите кушать, посмотрим дом. Выберете комнатку. Хотите – живите в домике для гостей. Он у нас зимний, но надо топить дровами.
– Да, в таком домике для меня лучше.
– И мне выгодней. Не будет жрать электричество вся эта махина. Вы с какого числа поселитесь?
– Если возможно, я сегодня останусь.
– Хорошо, – заулыбалась женщина. – Только…
Коля полез за бумажником, вынул деньги.
– Нет. Я понимаю, вы заплатите. Мне надо в комендатуре поселка предупредить… – Она опять замялась и заговорила нерешительно: – Не будете против, если я скажу, что сторожем вас наняла. На такой большой срок… Я – пенсионерка. Дополнительный доход получается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52