- Итак, - повернулся
в сторону Энергичного, - ты должен мне автомобиль. Будем считать: восемь
тысяч. Хотя на рынке девятка идет сейчас за двенадцать. Квартира твоя, -
повернулся к Печальному, - я узнавал в правлении, четыре с половиной.
Увы! Кооператив старый. Один из первых.
- Это почему же это увы? - агрессивно осведомился Энергичный.
- Для Юсуфа увы, - пояснил Мафиози. - Мне-то как раз хорошо.
- Ладно, дальше, - нетерпеливо подогнал Печальный.
- Будет и дальше, - пообещал Мафиози. - Значит, четыре с половиной,
не считая износа. Но поскольку мы друзья, износ мы считать не будем,
правда?
- Спасибо, - отозвался Печальный.
- Не за что, - кивнул Мафиози. - Остается две с половиной. Всю твою
обстановку и это барахло! ну, игрушки! я покупаю за две. Они и десятой
доли не стоят, но тоже по старой дружбе! А вот пятьсот рублей! Пятьсот
рублей вам придется все-таки где-нибудь набирать. Все понятно?
- Да это ж чистый грабеж! - взвился Энергичный. - Я в милицию на тебя
заявлю!
- В милицию? - спросил Мафиози. - Ну да, - сам же себе и ответил: - В
милицию. - И резюмировал: - В милицию - дело хорошее.
- Помолчи, Петрович, - оборвал Печальный еще не родившуюся реплику
Энергичного и обернул лицо к Мафиози: - Все?
- А что? - приподнял Мафиози брови. - Есть какие-то неясности.
Печальный полез в карман за деньгами - рассчитаться за один съеденный
и два несъеденных шашлыка.
- Не надо, - остановил Мафиози. - Это ведь вас сюда пригласил. А тебе
деньги еще понадобятся. Другу помочь с должком рассчитаться. Если конеч-
но, - хмыкнул, - милиция не вмешается.
- Спасибо, Джаба, - встал Печальный. - Большое тебе спасибо, - и кив-
нул Энергичному: - Пошли.
- Так я не понял, - остановил уходящих приятелей Мафиози. - Условия
принимаются?
- Мы тебе сообщим, - бросил через плечо Печальный.
- Только не забудьте, - не выдержал до конца усильно взятого спокой-
ного тона, присорвался в крик Мафиози, - срок пари послезавтра.
- Слушай, Джаба! - обернулся Печальный. - А ты, Петрович, иди, иди!
Иди, говорю! Подожди на остановке!
Энергичный пожал плечами и побрел к шоссе. Печальный проводил его
взглядом и вернулся к столику.
- Хочешь напомнить мне, - осведомился Мафиози, - как твоя мама корми-
ла меня? Лучшие куски подкладывала? Хорошо, за эти обеды я сбрасываю! -
сделал вид, что прикидывает в уме. - Как по-твоему: двух сотен довольно?
- Джаба, Джаба! - потряс Печальный Мафиози за плечи. - Джаба! Приди в
себя! Это же твой ребенок! Твой!
Мафиози сглотнул, прикусил губу и ответил:
- Алименты слупить надеешься? Ты всех ее любовников собери - войду в
долю.
- Понимаю, - сказал Печальный и отпустил Мафиози. - Понимаю: ты
ждешь, чтобы я ударил тебя. Нет, - помотал головою. - Такого удо-
вольствия я тебе не доставлю!
Двумя днями позже Печальный, Энергичный и Мадонна с коляскою и не-
большим количеством носильного скарба осторожно спускались по неметеной
лестнице медленно, но неостановимо приходящего в упадок дома. У подъезда
поджидал Мафиози. Мадонна отвела от него глаза, он же, напротив, глядел
на компанию нагло и открыто, хотя, в общем-то, было понятно, чего этот
наглый открытый взгляд ему стоит.
- Возьми, - уронил Печальный ключи в подставленную Мафиози ладонь.
Собака, та самая, которую Энергичный некогда покормил колбасою, под-
бежала к нему и испытующе заглянула в глаза.
- Нету, - качнул головой Энергичный. - Кончилась колбаса. Вообще -
многое кончилось.
Из-за угла, обливаясь птом, показалась Соседка: она несла в объятиях
кассовый аппарат.
- Ой, как хорошо, что я вас застала-то! - бросилась к Печальному с
Энергичным, едва, поставив ношу, чтобы передохнуть, увидела их. - Во,
глядите! - ткнула в аппарат. - Добыла! Так что мужа-то вы мне того! -
сымитировала верчение ручки! - выкрутите?
Печальный улыбнулся и предоставил объясняться Энергичному.
- Мужа тебе, говоришь, тетка? - Энергичный, кажется, впервые в жизни
не находился, что ответить.
- Ну да, - как всегда наивно, произнесла - уже Бывшая - Соседка. - Вы
ж обещали.
- Мы, тетка, - потупился Энергичный, - видишь, переезжаем.
- А чего, - спросила, встревожась, Соседка, - это надолго?
- Переезжать? - переспросил Энергичный. - Боюсь, что навсегда.
- Не-а, - замотала она головой. - Мужа выкрутить.
- До-олго, - вздохнул Энергичный. - Ой как долго!
- Выходит, - сникла Соседка, - зазря я его сюда волокла?
- Выходит, тетка, зазря!
Соседка присела на кассовый аппарат и пригорюнилась, подперла щеку
ладошкой.
Мафиози подошел к Печальному:
- У тебя на такси-то хоть осталось?
- Спасибо, Джаба, - ответил совершенно какой-то просветленный Пе-
чальный. - Мы как-нибудь на велосипеде.
Мафиози едва удержал слезу.
- Смотри, - сказал. - Хозяин - барин. А жить где собираетесь?
- У меня пока поживем, - взялся было объяснять Энергичный, но осекся
под выразительным взглядом Печального.
- Ну-ну, - кивнул Мафиози. - Счастливо.
Троица принялась прилаживать к велосипеду свой скарб, что не держа-
лось - упихивали в коляску. Мафиози наблюдал. И вдруг под сирену, с кры-
ши помигивая синим фонарем, возник у перекрестка "воронок", притормозил,
сориентировался и двинулся прямо во двор. Энергичный встрепенулся, впил-
ся в "воронок" взглядом. Машина стала, как вкопанная, выпустила трех
ментов, которые, с офицером во главе, направились к Мафиози торжествен-
ным шагом.
- Во, видишь! - толкнул Энергичный Печального в бок. - Справедли-
вость-то все-таки торжествует!
- Вот вы где! - зловеще, как показалось Энергичному, обратился офицер
к Мафиози. - А мы вас по всему городу ищем.
Энергичный сиял.
- Полковник Рахимов племянницу замуж выдает, - продолжил мент. -
Снять надо. Распорядитесь, пожалуйста, чтоб сделали. И фильм какой-ни-
будь новый.
- "Love Story"? - предложил-спросил Мафиози.
- Не-а, - скорчил офицер кислую мину. - Может, "Тарзана", а?
- Справедливость, Петрович, уже восторжествовала, - несколько запоз-
дало отозвался Печальный на реплику друга и продолжил укладку.
Мафиози уселся в "воронок" рядом с водителем, и машина, мигая и завы-
вая, скрылась из вида.
Троица двинулась в путь. Мадонна и Печальный шли по обе стороны вело-
сипеда, держа его за руль, Энергичный трусил сзади с детской коляскою.
Рядом с коляской бежала давешняя собака.
Они удалялись по улице, и казалось, что все-то у них в конце концов
непременно устроится, потому что может ли быть иначе в этом теплом и
добром городе?
Душанбе - Москва, 1988 г.
КАК ЖУЕТЕ, КАРАСИ?..
кровосмесительная история
"КАК ЖИВЕТЕ, КАРАСИ?.."
Киноконцерн "Мосфильм", студия "Союз"
Москва, 1991 год
Режиссеры - Михаил Швейцер, Софья Милькина
В главных ролях:
ПОЛКОВНИК - Николай Пастухов
ЧЕЛОВЕЧЕК - Александр Калягин
БЛАГОРОДНЫЙ КАРАСЬ - Валерий Золотухин
КАРАСЬ-ХУДОЖНИК - Борис Клюев
КАРАСЬ-ЭМИГРАНТ - Евгений Евстигнеев (V)
ВНУЧКА - Анна Назарьева
ЮНОША - Евгений Миронов
САМОЕ ВЫСОКОЕ НАЧАЛЬСТВО - Леонид Куравлев
ТОВАРИЩ МАЙОР - Николай Качегаров
СТОЛЯР - Павел Семенихин

И сынок мой по тому ль по снежочку
Провожает вертухаеву дочку.
А. Галич. "Желание славы"
Из старенькой "Спидолы" почти лишенный электроникою обертонов, но от-
лично поставленный голос с театральными интонациями декламировал монолог
пушкинского Скупого:
!Кажется, не много,
А скольких человеческих забот,
Обманов, слез, молений и проклятий
Оно тяжеловесный представитель!..
Полковник выпил коньяку, постоял, прислушиваясь не то ко вкусу спирт-
ного, не то к голосу из приемника, аккуратно вымыл рюмку под ржавым умы-
вальником, укрепленным в углу летней дачной кухоньки, и через тесный
огороженный двор вошел в дом, открыл шкаф, снял с плечиков парадный ки-
тель, украшенный джентльменским набором правительственных наград, а так-
же петлицами и кантом того небесно-голубого цвета, под знаком которого
пекутся о гражданах нашей страны вот уже без малого две сотни лет, на-
дел, отразился в зеркале, после мелких коррективов отражение одобрил и,
позвякивая медалями, вернулся во двор.
Участок круто сходил к реке, и дальний угол небольшого дачного дома
поднимался над землею на кирпичном фундаменте на добрые полтора метра. В
кладку фундамента, защищенная от непогоды и любопытных глаз дощатым там-
бурком, вросла массивная стальная дверь с рычагами-запорами и сейфовыми
маховичками. Полковник любовно возился с ними, а из кухни чуть слыша-
лось:
Когда я ключ в замок влагаю, то же
Я чувствую, что чувствовать должны
Они, вонзая в жертву нож: приятно
И страшно вместе.
Дверь плавно, тяжело отошла, Полковник щелкнул выключателем, но, пос-
кольку свет не зажегся, принялся, выругавшись под нос, шарить в пыльной
нише. Звякнуло, осыпалось разбитое стекло: фонарик выскользнул из
пальцев, упал на ступени, покатился. Брезгливо отряхивая с кителя пыль,
Полковник резко направился к кухне, выдвинул ящик стола.
Я царствую!.. Какой волшебный блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней честь моя и слава!
Голос из "Спидолы" раздражал, пришлось его заткнуть, и тут же нашелся
огарок. Полковник вернулся к подземелью, запалил фитиль, в свете неров-
ного, колышущегося пламени, прикрываемого ладонью, спустился вниз. Стел-
лажи каталогов и низкие тяжелые шкафы с основательностью порядка запол-
няли бетонированную подвальную комнату. Примостив-припаяв к шкафному
карнизу неверный источник света, Полковник нацелился и одним коротким
движением руки, подобным падению хищной птицы на добычу, выдвинул узкий,
длинный ящик. Ловкие, тренированные пальцы перебирали карточки, губы
беззвучно шевелились.
Неизвестно откуда возникший порыв ветра задул пламя, но, судя по все-
му, дурная примета Полковника не напугала: час спустя он, повесив китель
на спинку аскетичного деревянного кресла, спокойно сидел наверху, в до-
ме, у письменного стола и заполнял стандартные бланки вызывных допросных
повесток: вписывал фамилии, сверяясь с карточками из каталожного ящика,
проставлял дату и время, тут же делая пометки на перекидном календаре
1990 года, а адрес "Ул. Дзержинского, 14" аккуратно зачеркивал, чтобы
вместо вписать: "Пос. Стахановец, ул. Садовая, 6"!
Сребровласый английский джентльмен, чьего платья легко коснулась рука
благородной бедности, Полковник появился из подземелья метрополитена
прямо возле Известного Здания, фасад которого и предстояло миновать. У
Главного Подъезда ласково, почти неслышно урчал мотором лаково-серый
"ЗИЛ", поджидая, должно быть, кого-то из Самого Высокого Начальства. И
действительно: не дошел Полковник до "ЗИЛа" всего десяток шагов, как тя-
желая дверь Подъезда отворилась адъютантом, и Важный В Штатском просле-
довал к лимузину. Полковник замер, замер и Важный В Штатском: на мгно-
венье или, во всяком случае, ровно на столько, сколько понадобилось об-
меняться пронзительными, как в кино про Штирлица, взглядами. Часовые
напряглись, адъютант сунул руку под мышку.
"ЗИЛ" мягко отплыл, часовые опали. Полковник плюнул под ноги, растер
плевок подошвою и пошел к Пушечной, на углу которой остановился и, обер-
нувшись на Известное Здание, достал из папочки пачку давешних повесток.
На ощупь, но аккуратно, словно глядя, отправил одну за другою в мрачное
чрево почтового ящика с раскрашенным гербом державы, которой не остава-
лось и полутора лет жизни.
На углу Кузнецкого десятка два человек торговали газетками ДС и ка-
ких-то еще Блоков, Союзов, Партий! Разного пола и возраста, на посторон-
ний, непрофессиональный взгляд ничего между собой общего не имеющие,
продавцы, безусловно, принадлежали к совершенно определенному клану,
описать который Полковник возможно бы и не взялся, но любого представи-
теля которого почуял бы за версту, а как минимум один из последних ока-
зался Полковнику и прямо знакомым, что и подтвердил-продемонстрировал
как-то слишком уж, как-то чересчур независимым отворотом в ответ на пол-
ковничий кивок. Полковник, впрочем, отнюдь не счел для себя унизительным
сделать к знакомцу шаг-другой, достать рубль и потянуться к газетке:
- Неужто не узнаете?
- Отчего же, - не вдруг отозвался Газетный Продавец. - Просто считаю
ниже своего достоинства! - и не нашелся как закончить гордую, однако,
несколько суетливую фразу.
- Эх! - посетовал Полковник, разворачивая газетку и пробегая взглядом
жирный заголовок ЗЛОДЕЯНИЯ КГБ и подзаголовок помельче: Страшная прием-
ная. - Всегда б вам столько независимости!
Дээсовец помрачнел, посуровел, передвинул пачку товара куда-то за
спину. Полковник нежно дотронулся до локтя Газетного Продавца. Продавец
одеревенел и безропотно повлекся рядом. А Полковник, всего два-три ша-
га-то и пройдя, остановился у ничем не примечательной двери и положил на
нее ладонь, словно впитывая идущую сквозь дерево радиацию.
- Вот здесь она и была, эта самая страшная приемная. Справочная!
Голосом Полковника владела глубокая печаль, и Газетный Продавец вышел
из ступора, отстранился весьма агрессивно и, оглянувшись по сторонам,
сказал-спросил подчеркнуто громко:
- Запугиваете?
- Вас запугаешь, как же! - едва не покатился Полковник со смеху.
Ирония, однако, пропала даром: Дээсовец исчез, как бы растворился в
воздухе. Полковник, впрочем, не слишком обескураженный этим обстоя-
тельством, двинулся дальше в толпе Кузнецкого, отмечая взглядом то тут,
то там расклеенные листовки. Посреди бурлящего книжного рынка остановил-
ся на минутку, повертел в руках Набокова, Солженицына, Бродского, поин-
тересовался ценами.
Вдруг среди жучков произошло шевеление, рынок в мгновение как-то сам
собою рассосался. Полковник обернулся: приближался милицейский наряд.
- Старший лейтенант! - подчеркнуто громко окликнул Полковник возглав-
ляющего наряд Сержанта и неудержимо весело спросил: - Перешли в милицию?
Да еще с таким понижением?!
Якобы Сержант пробуравил Полковника серым взглядом и бросил через гу-
бу:
- Паяц!..
В рифму к тому, дачному, подвалу спустился Полковник по крутой щерба-
той лестнице флигеля Рождественского монастыря и оказался в столярной
мастерской.
- Иннокентий Всеволодович! - вскочил с табурета навстречу вошедшему
хозяин: пьяненький, но очень интеллигентный, в синем таком, застиранном,
аккуратно выглаженном халатике.
- Николай Юрьевич, - здороваясь, склонил голову Полковник.
Дышащий на ладан черно-белый телевизор доносил сквозь сетку помех
очередное заседание сессии Верховного Совета. Депутат с горящим взором
страстно защищал Свободу Печати (с двух больших букв)! Мужчины постояли
минутку молча, внимая оратору, потом Полковник, очевидно соскучившись,
прервал паузу:
- Готово?
- А как же, Иннокентий Всеволодович! Мы ведь уславливались. А слово
джентльмена! - засуетился Столяр: надел очочки из халатного кармашка,
полез за верстак, извлекая стопку обструганных, проморенных, лакирован-
ных дощечек. - Вот так соберете, - принялся прилаживать одну дощечку к
другой. - Вот так! И вот сюда - клеем!
- Спасибо, спасибо, Николай Юрьевич, - прервал Полковник. - Не пер-
вый, слава Богу. Знаю, - и открыл дипломат, где дожидалась момента гоно-
рарный пузырь.
- Шестой сундук, сундук еще не полный? - вопросительно-улыбчиво пошу-
тил пьяненький хозяин.
Шутка явно не понравилась гостю: он мгновенно подобрался, взгляд сде-
лался жестким, тяжелым. Поставив бутылку на верстак, собрав дощечки под
мышку, Полковник сухо кивнул и направился к выходу. Но Столяр преградил
дорогу: обида высвободила механизм нетрезвой храбрости:
- Нет уж, постойте, Иннокентий Всеволодович! Не надо со мною так,
будто эта бутылка! Не за бутылку я на вас работаю! И раньше работал - не
за бутылку. Когда вы меня в свои пакости втравили! жучки ставить! микро-
фоны в табуретные ножки монтировать! Тут, может! - повертел Столяр ла-
дошкою, - тут, может, обида! сладость падения! А вы! Вас ведь прежде моя
сообразительность очень даже устраивала! умение с полнамека! Прямые-то
приказы вы не очень любили отдавать! А сейчас дурачок удобнее? Который
поверит, что вы решили на старости лет составить каталог домашней библи-
отеки? Я из уважения трепещу вас, полковник, - возвысил Столяр голос до
пламенно-риторических интонаций. - А отнюдь не! Куда меня ниже этого
подвала запрут? Может быть, честь? - расхохотался смешному словечку. -
Это вон этого, - кивнул через плечо на Парламентария С Экрана. - А я уж
все! стабилизировался.
Полковник выслушал монолог молча, но, судя по примирительному резюме,
с пониманием:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70