Получается, что внешне противоположные вердикты обоих судов присяжных
по делу о ваучерной пирамиде в своей глубинной сути одинаковы.
Как известно, у гражданского суда нет сегодня никаких возможностей
разыскать припрятанные средства и обратить иски вкладчиков на личное
имущество виновных.
Уголовный суд может арестовать не только пустой счет фирмы, но и
конфисковать личное имущество аферистов, но, как правило, не в пользу
потерпевших, а в собственность государства. В интересах же потерпевших
уголовные суды в приговорах оставляют запись об обязанности осужденных
возместить ущерб потерпевшим путем ежемесячных выплат с их официальной
мизерной зарплаты. Такой способ возвращения долгов больше похож на
вычерпывание моря ложкой.
Присяжные совершенно правы, выдвигая в качестве главной цели судебного
разбирательства эффективное возвращение долгов и возмещение иного ущерба
пострадавшим.
Но наши законодатели и судьи главным средством восстановления
справедливости считают увеличение сроков лишения свободы. В отличие от
уголовных законов дореволюционных и даже сталинских времен, в которых
наказания за мошенничество (злоупотребление доверием) и тем более за
присвоение вверенного имущества (растрата), т.е. за преступления,
пограничные с гражданскими правонарушениями, были небольшими (до 2 лет
лишения свободы), нынешний УК довел их до 10 лет лишения свободы, приравняв
к наказаниям за кражу (тайное хищение), т.е. к классической уголовщине. Но
от этого масштабы мошенничества и растрат в России только выросли до
размеров немыслимых.
Заочный спор с "олигархом"
Можно ли предотвратить рост мошенничества? В интервью "Известиям" от
22.04.1999 г. крупный российский предприниматель В. Потанин заявил:
"Государству бы надо почетче прописать правила поведения и для
предпринимателей, и для правоохранительных органов. Потому что реальная
жизнь у нас далеко оторвалась от экономического законодательства, а оно, в
свою очередь, еще больше от уголовного. Образуются правовые пустоты, и
когда
предприниматель в них попадает, это необязательно значит, что он хочет
совершить что-то ужасное. Надо все-таки исходить из презумпции
невиновности,
из того, что непроторенными путями люди идут не только, чтобы что-то
украсть, но и чтобы что-то новое создать, построить...
Как известно, Березовскому вменяют в вину присвоение прибыли Аэрофлота
через зарубежных посредников и, возможно, создание финансовой пирамиды
"Логоваза", Смоленского подозревают в попытке присвоения миллиардов через
фальшивые авизо, о Быкове же иначе как о бывшем уголовном авторитете и не
пишут. Однако, как можно понять, прочных доказательств против этих людей
почти нет, шансы на их осуждение невелики и потому прессе, да и всем нам не
следует спешить с осуждениями людей, уголовная вина которых не доказана.
Это
очевидно".
Конечно, я присоединяюсь к мнению В. Потанина о необходимости
соблюдения принципа презумпции невиновности по отношению к
предпринимателям,
но в то же время не могу полностью извинить использование ими так
называемых
"правовых пустот" (или "дыр в законе" - термин бывшего министра финансов РФ
А.Я. Лившица в его объяснениях с телезрителями). А в некоторых случаях
готов
даже голосовать за вердикт "виновен", если бы оказался присяжным на суде по
делу, например, организатора "финансовой пирамиды", хотя в Уголовном
кодексе
и не сказано, что пирамида - есть вид мошенничества.
В начале перестройки в прессе был популярен симпатичный и мне лозунг:
"Разрешено все, что не запрещено". В освобождающемся от диктата обществе он
звучал призывом к свободе от партийных запретов на частное
предпринимательство, на свободную торговлю и инициативу.
Однако, к сожалению, этот принцип довольно скоро стал пониматься как
свобода предпринимательских действий от совести, если не существует на них
прямого уголовного запрета. Сейчас же он претворился в "теорию
позволительности использования дыр в законе".
Обо всем в законе сказать невозможно. Так, в нашем Уголовном кодексе
всегда был (с дореволюционных времен) запрет на мошенничество во всех его
видах, старых и новых. Но советские судьи уже давно были отучены
самостоятельно решать, что является преступлением, а что нет, привыкнув
следовать лишь указаниям пленумов Верховных судов и стоящих за ними
партийных органов. Но вот их "стальной воли" не стало, прокуроры с судами
оказались "бездейственными", а мошенничество новых "хозяев жизни" -
безнаказанным. Большую роль играют и общие интересы.
Так и в описанной нами истории подмосковного ваучерного фонда даже
рядовым вкладчикам была очевидна повязанность молодых организаторов фонда с
почти столь же молодыми главой администрации города и местным прокурором.
Все они якобы демократы из бывших комсомольцев, все дружили дачами и
семьями
и, конечно, все были на деле соавторами такой "привлекательной идеи", как
обогащаение через ваучерный фонд и его банкротство. Так зачем им было себя
самих квалифицировать мошенниками и наказывать? Молодые власти и доказывали
всем и всюду, что никакого преступления тут нет, а есть лишь "разорение
несчастных предпринимателей". Они-то и воздействовали на правоприменителей
и
законодателей, чтобы эта "правовая дыра" не была закрыта, хотя, как уже
говорилось, никакой дыры на деле не было.
Отсутствовала лишь решимость властей использовать существовавший старый
закон по здравому смыслу и совести.
Я не хочу упрощать ситуацию, рисуя из "неудачливых предпринимателей"
лишь заведомых мошенников. Во многом их действия были запрограммированы
всем
предыдущим советским воспитанием и ориентацией, прежде всего на
однолинейный
материальный успех.
Так, еще в годы моей молодости власти пытались перейти от
народнохозяйственного плана как конкретизации достижение светлого
коммунистического будущего (хрущевский идеализм) к рекомендациям науки. А
именно - к оптимальному планированию, при котором целью ставилось
достижения
максимума прибыли (совокупного продукта) в масштабе страны, региона или
отрасли, конечно, при соблюдении ряда ограничений сырьевого, финансового,
социального и законодательного характера (эпоха брежневского прагматизма).
Как я уже пояснял, для решения таких задач был разработан так называемый
метод линейного программирования, по которому из всего множества возможных
планов самым лучшим считался самый пограничный, а именно тот, где
достигался
максимум прибыли, но еще не были нарушены официальные ограничения.
Фактически такой метод провоцировал ориентацию хозяйственников на действия,
близкие к преступлениям (пограничные с законом, совестью, иными запретами).
А в постперестроечное время частной конкуренции эта ориентация еще
усилилась. Ибо если в законе есть прибыльные "дыры", то в них надо
обязательно войти, иначе этим случаем воспользуется конкурент, и ты
проиграешь.
Так что понять причины успеха в постсоветской России такого рода
"прогрессивных и ученых" предпринимателей очень даже можно (а понять -
значит во многом если не оправдать, то простить). Как известно, Россия не
является протестантской страной с вековыми традициями самостоятельной
гражданской жизни и прочной пуританской морали, не позволяющей что-то
делать
против совести. Протестанты были, к сожалению, всегда явным меньшинством в
русском народе, который в основной массе был воспитан не столько
самостоятельной верой, сколько привычкой ловчить, ради выживания обманывать
самодержавную власть. И потому расцвета "отмороженного" бизнеса в России
следовало ожидать.
Но можно ли было предупредить обострение нашей исторической болезни?
Наверное, надо было начинать преобразования с более решительной судебной
реформы и широкого ввода суда присяжных. Присяжные могут определить, где
было действительное разорение, а где мошенничество, кого надо пожалеть или
даже оправдать, а кого - наказать. При включенности совести народа в
процесс
судебного разбирательства спорных ситуаций процесс нравственного
перевоспитания обвиняемых предпринимателей и чиновников в России пошел бы
намного быстрее.
Но вернемся к самооценке олигархов, содержащейся в словах В. Потанина.
Я верю в искренность его слов и потому мне кажется важным выявить в них
возможные иллюзии и заблуждения. Прежде всего, обсудим его обоснование
презумпции невиновности предпринимателя тем, что он идет "непроторенным
путем" не только из желания "украсть, но что-то новое создать, построить".
Во-первых, надо отметить, что желание "украсть" и "создать что-то
новое" совсем не противоречат друг другу и не оправдывают того, кто
"украл",
пусть даже во имя "благих целей". Для олигархов, оказывается, это еще не
аксиома. Во-вторых, что означает "непроторенный путь"? К сожалению, речь
идет не о новых технических или организационных решениях, а скорее о новых
придумках, как обойти существующий закон, т.е. о сомнительных с точки
зрения
обычной совести финансовых действиях.
В этом, собственно, и заключается главный пункт расхождений людей с
олигархами, т.е. с предпринимателями, обогатившимися именно благодаря
хождениям по непроторенным совестью путям (примем условно такое
определение). Если предприниматели пуританской морали внутренне запрещают
себе не только незаконные, но даже сомнительные действия и потому их усилия
сосредоточены на поиске новых технических или научных преимуществ, то для
олигарха постсоветской выпечки главное - находить максимум выгоды в сфере
действий, пограничных с законом, именно в этом добиваться успеха.
Давайте сравним эти типы предпринимателей с разными спортивными
командами. В одном случае усилия игроков сосредоточены на повышении своих
физических данных и технического мастерства, во втором - команда добивается
успеха за счет грубости, подсечек, "игры на грани фола", изобретения все
новых и новых каверз. Понятно, что если судьи не будут твердо пресекать
такие приемы в игре, даже если они только что изобретены, то победителем
окажется "грязная игра". Если зрителям она будет нравиться, постепенно
изменятся правила, как это произошло в свое время с хоккеем. Если нет - то
судьи рано или поздно начнут дисквалифицировать с запасом нарушителей
спортивных правил и чести - и процесс "перевоспитания" грубых игроков
"пойдет". Так что, в конечном счете, дело все-таки за судьями и за
активностью народа как главного судьи.
Свою основную "нехитрую идею" В. Потанин сформулировал, как предложение
государству почетче прописать правила поведения для предпринимателей и для
правоохранителей. Трудно не согласиться с ним. Продумывать и уточнять
правила поведения всегда полезно, но при одном условии - если мы не будем
забывать, что нельзя надеяться только на государство и его умные правила,
что такая исключительная надежда есть путь в тупик.
Чем сложнее и детальнее законы, тем легче умному мошеннику найти в них
лазейку для господства над остальными "простаками". Законодателю никогда не
угнаться и не успеть за мошенниками на этом пути. Граждане могут
обезопасить
себя от этих умников, только взяв суд над ними в свои руки, став
присяжными,
за вердиктами которых и должны внимательно следить и поворачиваться
законодательная и правоприменительная власти.

Приложение 1.1. Запись ОСП по делу обманутых
вкладчиков
Обвинитель - Сокирко В.В.
Защитник - Владышевский А.Ф.
11 присяжных
Тезисы обвинителя
Нельзя согласиться с доводами подсудимых о том, что они не имели умысла
на обман вкладчиков, а взятые ваучеры не могли вернуть просто по разорению.
Они с самого начала стали на путь обмана.
Ведь на деле никакого официально учрежденного ваучерного фонда и не
было. Была просто группа из двух лиц, которые самозвано объявили себя
ваучерным фондом при некоей общественной организации пригородного дачного
поселка "Заречье" и пользовались ее печатью, не имея не только лицензии на
работу с ваучерами, но даже простого разрешения на предпринимательскую
деятельность. Название "ваучерный фонд" вызывало у вкладчиков иллюзию
солидности, надежности, государственных гарантий, а на деле служило
средством обмана для привлечения все новых и новых вкладчиков. Налицо
умысел
подсудимых на получение чужого имущества (ваучеров) путем обмана и для
извлечения корысти, что следует квалифицировать как вид мошенничества.
В последние три месяца функционирования фонда курсовая стоимость
ваучеров на торгах стала резко расти, даже опережая инфляцию, что сделало
практически невозможным возврат вкладчикам ваучеров за счет покупки новых
из
средств, вырученных ранее за продажу ранее взятых. Тем более стал
невозможным возврат их с процентами. Начиная с этого момента, подсудимые не
могли не понимать, что, принимая новые ваучеры под прежние обещания, они не
смогут их выполнить. Новые ваучеры или отдадут тем, кому пришел срок
возврата ранее взятых ваучеров, либо просто их продадут, присвоив всю
выручку. Следовательно, начиная с этого момента, подсудимые сознательно
принимали ваучеры для себя или третьих лиц, не собираясь их возвращать,
т.е.
совершали прямое хищение путем обмана доверия.
Тезисы защитника
Договоры хранения ваучеров между гражданами и фондом "Рост" заключались
добровольно и на взаимовыгодных условиях. Тот неоспоримый факт, что
организаторы фонда вначале тщательно исполняли свои обязательства,
возвращали ваучеры согласно договорам, доказывает, что никакого умысла на
присвоение ваучеров у них не было. Шла обычная коммерческая деятельность.
Тот факт, что она шла без скрупулезно оформленных разрешений, конечно,
можно
посчитать правонарушением административного характера, но он не имеет
никакого отношения к умыслу на обман людей и на мошенническое присвоение
чужого имущества. Только изменение экономических обстоятельств привело их к
разорению и сделало невозможным выполнение обязательств. Подсудимые - не
преступники, а жертвы обстоятельств.
Также нельзя пренебрегать принципом презумпции невиновности и видеть
умысел на обман в продолжение приобретения ваучеров, когда операции с ними
стали убыточными и не позволяли надеяться на исполнение обязательств по
возврату ваучера и трети его стоимости в качестве процентов. Почему
подсудимые не могли добросовестно надеяться на то, что ситуация вновь
изменится в их пользу, и они снова смогут не только исполнять
обязательства,
но и получать прибыль? Как раз такие надежды в их положении очень понятны и
естественны. В действиях подсудимых правильнее видеть отсутствие опыта,
разумной осторожности и ответственности за чужое имущество в условиях
большого риска, но не заведомый умысел на обман. В уголовном преступлении
вины у них нет.
Вопрос присяжным: Виновны ли М. и С. в мошенничестве?
Суждения 4 присяжных за "виновность"
По жизни и совести я вижу их мошенниками.
- Живу в этом городе, и деятельность фонда "Рост" проходила на моих
глазах. Да, они старались продавать полученные ваучеры подороже, даже
ездили
за этим на Дальний Восток, но никакой ответственности перед вкладчиками у
них не было. Вырученные деньги они вложили в приобретение валюты, машин,
иных ценностей. Для меня тут все понятно: банальное хищение чужого
имущества
путем обмана.
- Наше государство не идеально, но это не должно служить оправданием
для людей, которые отнимают у граждан обманом даже те несчастные ваучеры,
которые им выданы. Считаю подсудимых виновными.
Они, безусловно, мошенничали в конце, когда брали ваучеры, растущие в
цене, и знали, что их не вернут.
- Я считаю, что у подсудимых не было умысла на хищение ваучеров в
начале, когда они могли рассчитывать на получение прибыли. Но когда эти
операции стали убыточными, они были обязаны вернуть владельцам все ваучеры,
пусть без обещанных процентов, может, даже с личными потерями (покупать
ваучеры уже за свои деньги). Подсудимые же предпочли набирать новые
ваучеры,
зная, что не смогут их вернуть. Вот тут они уже прямо мошенничали. Считаю
их
виновными.
- Да, был момент, когда подсудимые перестали выдавать и проценты и
ваучеры, но продолжали принимать новые ваучеры, зная точно, что возвращать
уже ничего не будут, а все оставят себе. Назвать такие действия иначе, чем
прямым мошенничеством, я не могу.
Суждения 7 присяжных за "невиновность"
Предприниматели хотели сделать как лучше.
- На фоне полного обесценения ваучеров, по которым никто из нас ничего
не получает, подсудимые пытались выплачивать людям хоть какие-то приличные
проценты, но, к сожалению, не смогли правильно учесть инфляционные процессы
и прогорели, хотя хотели сделать как лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79