е. в руки инициативных предпринимателей.
И вот на корыстном противодействии номенклатуры реформа споткнулась.
Естественной возможностью легализации "цеховиков", т.е. здоровой части
"теневой" экономики, Россия так и не воспользовалась. Открывавшийся тогда
ясный и логичный путь санации госпредприятий был прерван встречным
процессом
экономической контрреформы.
Думаю, откат обозначился еще в 1989 г. объявлением войны с так
называемой "организованной преступностью" и в 1990 г. - войны с
"экономическим саботажем" свободных кооперативов и частных фирм. Публичные
уголовные процессы, налоговый и лицензионный зажимы - и порыв первых
энтузиастов предпринимательства стал съеживаться и гаснуть.
Следующий накат контрреформы - приватизация промышленности 1993 г., в
ходе которой большинство прежних директоров из подчиненных КПСС
хозяйственников стали вдруг руководителями акционированных предприятий, а
их
коллективы вместе с нарождающимся отечественным бизнесом, напротив, вдруг
превратились в бесправных и смешных владельцев "ваучеров" (по оценке
прошлого и нынешнего рынка - пустых бумажек) и утратили реальные шансы на
инициативу и перестройку родных производств.
Но лишь единицы из старых директоров способны обеспечить успех
предприятия в условиях жесткой конкуренции свободного рынка. Большинство
обречено на неудачу, если они даже будут стараться, ибо несут в себе старые
привычки и нерыночные подходы. Зато перед ними распахнулись двери к личному
обогащению, т.к. в их бесконтрольное распоряжение попали громадные
богатства: здания, запасы, у многих - налаженные производства. Способов
перевода этих богатств на личные счета хватает. Одни директора изо всех сил
сокращают производство и людей, чтобы освободившиеся площади сдавать в
полуофициальную аренду. Другие, у кого предприятия еще выпускают
востребованную рынком продукцию, продают ее через своих друзей и
родственников в подставные посреднические фирмы, присваивая основную часть
прибыли, а коллективы оставляя даже без зарплаты. Третьи прокручивают
приходящие на предприятие деньги за счет опять же коллектива или совсем
просто: назначают себе самим оклады и премии на порядок или два больше, чем
у подчиненных. Так что будет идти дело у предприятия или нет, его нынешний
директор не останется в убытке. Зато сотрудникам остается только медленно
умирать.
На Камчатке этот процесс происходил еще драматичнее. Морской промысел в
ее прибрежных водах никак нельзя назвать убыточным. И сейчас он - лакомый
кусок даже для мировых кампаний. Нет никаких сомнений, что в рыночных
условиях камчатские рыбаки должны были бы процветать. Тем более что
отдельные промысловые суда бывшего государственного ПО "Океанрыбфлота"
идеально приспособлены для самостоятельных действий и экономического
оздоровления.
Однако именно эти благоприятные условия определили совсем иной ход
событий. Руководителям промыслового флота и их властным покровителям отнюдь
не хотелось терять гигантские доходы от продажи морской рыбопродукции за
границу. "Океанрыбфлот" был объявлен акционерным, т.е. частным
предприятием,
а бывший начальник судовой базы Т. стал его генеральным директором, т.е.
полновластным распорядителем всех судов. В 1993 году приватизационная
ловушка была захлопнута и для камчатских рыбаков - у них фактически отняли
суда.
Последствия проявились довольно быстро. Заработки и традиционные
привилегии рыбаков, вроде валютных выплат, возможности покупок в
иностранных
портах дешевых товаров, строительства квартир раз за разом упразднялись
вследствие якобы "финансового кризиса АО", зато новый шикарный офис его
генерального директора, учеба дочери в США и личные счета в американском
Сиэтле, безумная плата личной охране (по 70$ в день одному охраннику, в то
время как капитан-директор в море получал всего 10$ в сутки), содержание
высокооплачиваемых осведомителей на судах не могло долго оставаться
"секретом", не могло не вызвать в конечном счете взрыва (как говорится в
приговоре, предзабастовочного состояния и ситуации прямого неповиновения).
Когда после многомесячного пребывания в море на суда пришло
распоряжение от "генерального" взамен запланированного отдыха в
южнокорейском порту всем возвращаться в Петропавловск для сдачи всей
изготовленной рыбопродукции, возмущению рыбаков не было предела. Капитаны
вполне серьезно могли опасаться за свою жизнь, хотя и сами разделяли общее
возмущение. В тот момент Т. их поставил перед тяжелейшим выбором:
подчиниться его указанию и ограбить своих людей, рискуя жизнью, или пойти
вместе с подчиненными. Они выбрали нужды людей и за это жестоко
поплатились.
По ходатайству Т. камчатские УВД и Прокуратура с готовностью арестовали и
бросили в тюрьму "главарей бунтовщиков" (по словам следователя, "в
действиях
каждого члена экипажа есть состав преступления, но всех не пересажаешь"),
обвинили и теперь в Москве окончательно засудили. Капитаны, которые при
другом раскладе сами должны были бы стать хозяевами судов, теперь считаются
уголовниками. Т. может торжествовать свою полную победу. Кто и в чем теперь
может противоречить этому страшному персонажу? Но не будем про Т. Есть
закон
божеской справедливости. И если сегодня с этим "красным директором и новым
русским" дружит государство, то это не значит, что он не получит свое от
судьбы или дружков.
Последнее замечание в связи с разоблачениями в прессе 1997 г.
дальневосточной рыбной мафии
Формально закончившееся дело камчатских рыбаков не отпускает нас не
только из-за личных переживаний, но и по общезначимым мотивам.
Когда осенью 1997 г. в прессе прошли разоблачительные материалы о
разграблении рыбных запасов дальневосточных морей России с участием рыбных
руководителей, хозяев и контролеров на немыслимую сумму почти в 2 миллиарда
долларов в год, я не мог не сопоставить их с делом наших рыбаков, которые
ведь тоже добывали неучтенную рыбу и также сбывали ее "налево" в зарубежных
(корейских и японских) портах. Однако сходство их лишь внешнее.
Различны их мотивы и масштабы: повышение мизерных доходов сотен рыбаков
и "теневые" ежегодные доходы немногих "рыбных хозяев" на сумму в 10 тысяч
раз большую. Притом капитанов ведь посадили не за разграбление рыбных
ресурсов, а за "ущипывание" из прибылей "рыбных хозяев" всего только одной
сотой процента, капли из моря доходов теми, кто это море доходов создавал.
Камчатский и Верховный Суды вкупе со следственными и прокурорскими
органами осуществившие это "справедливое и назидательно суровое" решение,
проще всего было бы уподобить мельнику из басни Крылова, накидывающегося с
бранью на курицу, пьющую воду из опустевшей до лужи по его же вине
мельничной запруды. Но сравнение это неправдоподобно, ибо почти невозможно
поверить в такую степень наивности (или глупости) наших правоприменительных
органов. Повторяю, хотел бы верить в такую наивность - но уж слишком
большие
тут деньги и влияния.
Статьи в прессе были связаны с решением Президента РФ о передаче
контроля за использованием морских ресурсов от традиционных рыбных
начальников к пограничникам во главе с инициатором этой реформы генералом
Николаевым. Но не прошло и нескольких месяцев, как в декабре 1997 г.
Николаев был снят со своей должности, и судьба этой реформы встала под
вопрос, даже если формально ее и не отменили.
В первый раз о рыбопродукции, потоком шедшей за рубеж с рыбацких судов
на Дальнем Востоке еще при социализме и по прямому покровительству
камчатских начальников, я услышал в 1988 году из писем "шабашного"
строителя
Мороза Н.Н., осужденного на 15 лет лишения свободы. Прошли годы, уже нет
"бессмертной" КПСС, а вот та "мафия", о которой писал Мороз Н.Н., не только
оказалась "живее всех", но почти всемогущей.

Приложение 4.1. Стенограммы судов по делу камчатских
рыбаков
ИСП-1 (6.05.1996 г.)
Судья - к.ю.н. Похмелкин А.В.,
Обвинитель - к.ю.н. Похмелкин В.В., депутат Госдумы ФС РФ
Защитник - Сокирко В.В.
Из речи обвинителя
...Мы рассматриваем сегодня очень важное, общественно значимое дело.
Очень надеюсь, что вы вынесете вердикт, тщательно, всесторонне и объективно
изучив все обстоятельства дела.
Еще со времен Карамзина установлена одна из главных бед России:
"Воруют", - говорил великий историк. К величайшему сожалению, для нашей
российской экономики эта беда становится одной из самых тяжких, причем
воровство носит массовый характер, складывается из отдельных эпизодов,
которые в совокупности и причиняют существенный ущерб всем нашим
экономическим отношениям. Воровство или, говоря юридическим языком,
"хищение" - это наиболее серьезное преступление, причиняющее вред
собственнику, независимо от того, кто этим собственником является,
поскольку
наши Конституция и законодательство четко закрепили принцип равенства форм
собственности.
В данном деле мы имеем дело с хищением, совершенным путем присвоения по
предварительному сговору группой лиц, причинившим крупный ущерб
собственнику. Дело в том, что эти капитаны, возглавляя экипажи судов и
выполняя ответственные функции в АО "Океанрыбфлот" работали там по найму и
выполняли свои трудовые функции по договорам, заключенным с собственником.
Они работали на судах АО, использовали оборудование, инструмент, орудия
лова, которые принадлежали АО. Добывая рыбу, а из нее икру, они уже одним
этим действием переводили добытый продукт в собственность АО. С момента,
когда с использованием чужих инструментов, материалов, оборудования, судна
была добыта эта продукция, она становится собственностью АО. А потому любые
дальнейшие действия, направленные на отчуждение этой продукции из ведения
собственника, и тем более если это отчуждение сопровождается обогащением
этих лиц, несомненно, с точки зрения обвинения, должно квалифицироваться
как
хищение и преследоваться согласно действующей ст.147-1 УК РСФСР, которая
предусматривает наказание до 10 лет лишения свободы.
Надо сказать, что судебная практика никогда не колебалась применительно
к делам подобного рода. На сей счет было руководящее разъяснение Пленума
Верховного Суда СССР, принятое в 1992 г., которое неукоснительно
соблюдалось
всеми следственными и судебными органами. Согласно этому разъяснению, если
работники того или иного предприятия, используя вверенные им инструменты,
материалы, оборудование, добывают или производят какой-то продукт и затем
им
незаконно завладевают или сбывают третьим лицам за вознаграждение, то такие
действия надлежит квалифицировать как хищение. Разумеется, вы как присяжные
заседатели вправе не руководствоваться этим разъяснением, можете принимать
решение, исходя из вашего понимания, вашего убеждения, из того, что вам
подсказывает ваша совесть, но мне кажется, что это разъяснение было не
только основано на законе, оно преследует очень важную общественную цель,
поскольку направлено на защиту интересов собственника от любых
неправомерных
посягательств. Если же, как по всей видимости, будет предлагать защита,
снисходительно относиться к подобного рода деяниям и тем более оправдывать
их, то неизбежным становится массовое распространение невыполнения своих
трудовых обязанностей в ущерб интересам собственника, причем любого.
Конечно, нужно говорит, что на судах сложилась определенная практика,
что предыдущие руководители закрывали на нее глаза, но это, с моей точки
зрения, свидетельствует только о том, что руководители государственного
предприятия, не будучи собственником в полном смысле этого слова, не
чувствуя ответственности за его судьбу, фактически попустительствовали явно
неправомерным действиям, которые в то время причиняли ущерб государству, а
в
настоящее время, когда предприятие стало частным АО, его собственники такую
ответственность уже осознали, что и свидетельствует о том, что мы начинаем
жить в новых экономических условиях. Тем более важно защитить интересы этих
собственников, которые пекутся об интересах своих предприятий. Если мы не
будем пресекать подобные действия, то возникнет угроза их массового
распространения и причинение еще большего вреда.
Нужно сказать, что хотя по УК РСФСР такие деяния отнесены к категории
тяжких преступлений повышенной общественной опасности, обвинение не
настаивает на самом суровом наказании этих лиц. Конечно, в практике
известны
гораздо более серьезные случаи хищений, причинившие более значительный
ущерб, но, исходя из того, что преступление совершено по предварительному
сговору, что оно причинило крупный ущерб, что фактически мы имеем дело с
системой подобного рода деяний, обвинение считает необходимым назначение
наказания подсудимым, в случае признания их виновными, в виде лишения
свободы...
Вопросы присяжных к обвинителю и ответы
- Прежнее руководство флота и нынешнее - одни и те же люди?
Ответ: Нет, состав руководителей поменялся. Контрольный пакет акций
оказался не у прежних руководителей.
- Капитаны были предупреждены, что, мол, у нас новая система и у них
нет права воровать?
Ответ: Конечно, они знали об этом. До капитанов доводились плановые
задания, они точно знали, сколько обязаны сдавать продукции АО, и надо
сказать, что плановые задания они выполняли, с этой стороны к ним претензий
нет. Но, используя вверенное имущество, они производили дополнительное
количество икры и уже не сдавали ее, фактически утаивали от АО, а
реализовывали, т.е. похищали.
- А может, у них не было инструкций отдавать все, а не только план?
Ответ: Нет, они были обязаны оприходовать все. Если бы капитаны сдали
только план и ничего больше не добывали, то никаких претензий к ним не было
бы. Но по внутреннему распорядку вся добываемая продукция должна
оприходоваться и принадлежать АО. Именно поэтому руководство АО обратилось
с
заявлением в правоохранительные органы.
- А новое руководство АО знало, что капитаны так подрабатывают и что
это все как бы официально узаконено?
Ответ: Оно было в курсе и именно поэтому собиралось пресечь эту
практику.
- Был ли договор с капитанами, что если они больше выловят, то и больше
получат за работу? Или, выполнив план, должны были тут же свертывать трал и
возвращаться домой?
Ответ: Там была определенная система зарплаты, которая, конечно,
допускала премирование тех, кто добывает продукцию сверх плана.
- Если бы они продали продукции не на 200 тыс. долл., а скажем, на 50,
может, АО не имело бы претензий...
Ответ: Тут я должен дать пояснение. Такое дело подлежит возбуждению и
расследованию, как только установлен факт хищения. Виновные привлекаются к
ответственности независимо от того, желает этого АО или нет. Собственность
защищается законом независимо от желания самого собственника. Вполне
возможна ситуация, когда АО и не хотело бы привлекать к ответственности
этих
лиц, но при наличии доказательств хищения мы обязаны были бы привлечь их к
ответственности.
- Сам капитан улов не принимает и не считает. Его принимают на берегу
приемщики. Значит, был сговор не только капитанов и матросов, но и
приемщиков?
Ответ: По делу были привлечены и другие лица, но мы сейчас
рассматриваем дело только в отношении капитанов.
- Не было ли ранее сговора капитанов с руководством АО? Может, они в
чем-то не поделились?
Ответ: Не было.
Вопросы судьи: Представьте ситуацию: на выходные судно выходит в море,
ловит рыбу, добывает икру не в ходе планового лома, а самоуправно. В такой
ситуации вы будете настаивать, что выловленная ими рыба и заготовленная
икра
тоже являются собственностью АО?
Ответ: Думаю, что при таком раскладе ситуация меняется. Очень важно,
что эти люди выполняли трудовые обязанности по договору с собственником,
фактически его обманывали. А вот если они просто самовольно использовали
чужое имущество, что-то с его помощью сделали, они добыли этот продукт не в
пользу собственника и должны отвечать только за тот реальный ущерб, которые
причинили собственнику, используя его имущество.
- Значит, вы проводите различие, когда это делается в ходе выполнения
трудовых договоров, а когда помимо них, хотя и там, и там используются
имущество, оборудование собственника?
Ответ: Да.
Из речи защитника
... Позвольте дать и мне пояснения сути произошедшего.
Район действия - Камчатка. Время - переломный 1993 год, когда
свирепствовала инфляция, акционировалась государственная промышленность,
включая океанический рыбфлот, вдруг ставший частным АО.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79