Но прежде чем убить ее, он все же решил спросить Ша-сэна.
- Эй ты, Ша-сэн! - крикнул он. - Как это вы с Чжу Ба-цзе осмелились явиться сюда? Не иначе как эта женщина отправила к себе на родину письмо и ее отец послал вас сюда.
Взглянув на рассвирепевшего волшебника и на меч, занесенный над принцессой, Ша-сэн подумал:
«Я, конечно, знаю, что она отправила письмо, но ведь она спасла нашего учителя от смерти, тем самым совершив великое благодеяние. Если я скажу волшебнику правду, он убьет принцессу. А так, конечно, не платят за добро. За все время, что я нахожусь с Танским монахом, я ничего еще не сделал, чтобы отблагодарить его. И вот сейчас, раз уж я все равно привязан, я пожертвую своей жизнью, чтобы отплатить за великую милость, оказанную моему учителю». Подумав так, Ша-сэн тотчас же обратился к волшебнику.
- Эй ты! - крикнул он. - Не будь таким невежественным! Из-за какого это письма ты вздумал лишить принцессу жизни! Мы явились сюда совсем по другой причине. Это произошло потому, что ты захватил нашего учителя и не хотел отпускать его, а он случайно увидел здесь принцессу Когда же он прибыл в Баосянго, то, явившись ко двору, чтобы получить разрешение на дальнейший проезд, разговорился с государем. Тот спросил учителя, не встречал ли он где-нибудь его дочери-принцессы и описал ее наружность. Учитель в свою очередь рассказал о том, как выглядит принцесса и какие у нее манеры Тут государь понял, что это и есть его дочь. Тогда он преподнес нам по бокалу вина и попросил отправиться сюда, схватить тебя и вернуть принцессу во дворец. Все это - истинная правда. Так что письмо, о котором ты говоришь, тут ни при чем. Если же тебе непременно хочется убить кого-нибудь, убивай меня, зачем же губить жизнь невинного человека и совершать преступление против законов неба?!
Услышав, как смело и решительно говорит Ша-сэн, волшебник выронил из рук меч и, поднимая принцессу, сказал:
- Я был очень груб и оскорбил тебя Прости, пожалуйста, и не сердись.
Он заботливо разгладил на ней платье, осторожно поправил прическу и, всячески стараясь загладить свою вину, нежно подняв принцессу, унес ее в помещение. Здесь он усадил ее и принес ей извинения, совершив поклоны Ну, а принцесса, как всякая женщина, видя, что волшебник всячески старается оказать ей почести, решила воспользоваться этим.
- Господин мой, - сказала она, - если ты действительно любишь меня, вели ослабить веревки у этого монаха.
Волшебник сразу же приказал развязать Ша-сэна и запереть его. Ша-сэн очень обрадовался такому обстоятельству.
«Еще в старину говорили, - подумал он: - «Делая добро другим, - делаешь добро и себе» Если бы я не выручил ее, разве догадалась бы она попросить волшебника освободить меня от веревок?»
Между тем волшебник велел устроить пир, чтобы извиниться перед принцессой за причиненное ей беспокойство. И вот, захмелев, он вдруг надел новое платье, взял в руки меч и, поглаживая принцессу, сказал:
- Ты оставайся дома, женушка, пей и закусывай. Только хорошенько смотри за детьми да монаха не выпускай. Я же, пользуясь тем, что Танский монах сейчас в Баосянго, хочу побывать там и познакомиться со своими родственниками.
- С какими же родственниками ты хочешь знакомиться? - спросила принцесса.
- С твоим отцом-государем, - отвечал волшебник. - Ведь я как-никак прихожусь ему зятем, а он мне тестем. Почему бы нам и не познакомиться?
- Нельзя тебе ходить туда, - сказала принцесса.
- Почему же это? - удивился волшебник.
- Да потому, что страна, которой правит мой отец, не завоевана им в битвах и сражениях, - сказала принцесса. - Царство досталось ему по наследству от предков и еще в младенческом возрасте он вступил на престол. Он никогда надолго не покидал свою страну и никогда не был таким свирепым, как ты. К тому же весь твой облик так безобразен, что он, увидев тебя, может напугаться. Нет, уж лучше тебе туда не ходить.
- Но я могу принять другой, более пристойный вид, и все будет в порядке, - сказал волшебник.
- Ну-ка прими, я посмотрю, - предложила принцесса.
О, чудесный волшебник! Он тут же встряхнулся и превратился в статного красавца.
Он был красив. Не гнулся стройный стан;
Речь - как у тех, что носят важный сан.
Казалось, что ему немало лет.
И духом был он, как Цзы Цзянь - поэт;
Пань Аню был подобен красотой
Тому, которому народ простой,
Когда его на улице встречал,
В восторге лучшие плоды бросал.
Любил сорочью шапку надевать
И выпускать волос густую прядь;
Носил он разноцветные шелка,
И рукавом покачивал слегка,
Блестящий пояс ярко был расшит.
Поистине - великолепный вид!
И даже пестрой вышивкой сапог
Красавец этот похвалиться мог.
Увидев его, принцесса пришла в восторг.
- Ну как, женка, хорош я теперь? - спросил смеясь волшебник.
- Хорош, очень хорош! - воскликнула принцесса - В таком виде ты можешь идти ко двору. Государь, мой отец, конечно, не откажется от такого родственника; он созовет гражданских и военных сановников и устроит в честь твоего прибытия роскошный пир. Только смотри, будь осторожен и хорошенько следи за тем, чтобы случайно не принять свой настоящий вид. Если обман раскроется, получится большая неприятность.
- Об этом можешь не тревожиться, - сказал волшебник. - Я знаю, что делать.
И вы только взгляните: он взобрался на облако и в тот же миг очутился в стране Баосянго. Подойдя к воротам дворца, он обратился к начальнику стражи:
- Доложите, пожалуйста, государю о том, что прибыл его зять.
Один из стражей поспешил к государю.
- Великий государь! Сюда прибыл твой зять, муж третьей принцессы. Он ждет у ворот дворца.
В этот момент государь как раз беседовал с Сюань-цзаном. Услышав, что прибыл третий зять, он, обращаясь к своим приближенным, сказал:
- У меня есть только два зятя, откуда же взялся третий?
- Третий зять, - сказали на это сановники, - не кто иной, как сам волшебник!
- Что получится, - растерянно произнес государь, - если мы пригласим его сюда?
Между тем Сюань-цзан, услышав это известие, пришел в полное замешательство.
- Ваше величество, - промолвил он, - ведь это же колдун! Если бы он не умел превращаться в призрак, он не мог бы быть колдуном. Ему известно и прошлое и настоящее. Он обладает искусством ездить на облаках и тумане. Пригласите вы его или нет, он все равно войдет, Лучше уж пригласить. Будет меньше неприятностей.
- Введите его, - приказал государь.
Волшебника ввели в зал. Подойдя к трону, он, грациозно изогнувшись, отдал полагающиеся почести. Когда сановники увидели перед собой статного, красивого мужчину, никому из них и в голову не пришло, что перед ними волшебник. Он ничем не отличался от простого смертного, да к тому же с виду был прекрасным человеком.
А государь, увидев перед собой такого красавца, готов был принять его за одного из великих мужей, которые отвечают за управление государством.
- Дорогой зять, - сказал он, обращаясь к нему. - Скажите, пожалуйста, где ваш дом, из какой страны вы прибыли, когда успели жениться на принцессе - моей дочери и почему только сейчас пришли познакомиться со мной?
- Дорогой тесть, - отвечал, земно кланяясь, волшебник, - ваш покорный слуга - властелин пещеры Боюэ на горе Ваньцзышань, которая лежит к востоку от вашей страны.
- А далеко эта гора отсюда? - снова спросил государь.
- Совсем недалеко, всего триста ли, - отвечал волшебник.
- Триста ли? - удивился государь. - Как же моя дочь попала туда и как вы поженились?
Тут волшебник стал придумывать весьма сложную историю:
- Дорогой тесть, - сказал он. - С малых лет я увлекался охотой из лука и верховой ездой. Охота - мое главное занятие. Тринадцать лет тому назад в сопровождении нескольких десятков слуг я отправился на охоту с соколами и собаками. вдруг мы увидели полосатого тигра, который нес на спине женщину. Тигр спускался с горы. Тут я натянул свой лук, пустил стрелу и подстрелил тигра. Женщину мы отвезли в мои владения, выкупали ее в теплом источнике, и она пришла в себя. Таким образом нам удалось спасти ей жизнь. Мы стали расспрашивать, откуда она родом, но она ни разу не назвала вашего имени. Если бы она хоть упомянула о том, что является третьей дочерью государя, разве я осмелился бы жениться на ней. Я счел бы своим долгом явиться к вам во дворец и просить какой-нибудь должности, чтобы просла - вить свое имя. Но она говорила, что она дочь простых родителей, потому я и оставил ее у себя. Она оказалась очень умной, способной девушкой, мы понравились друг другу, поженились по обоюдному желанию, и теперь уже много лет состоим в браке. Я хотел убить тигра и пригласить на пир родственников, но моя жена попросила не убивать его. Причину своей просьбы принцесса изложила в нескольких строках, в которых очень хорошо была показана ее нравственная сущность. Строки эти гласили:
Милостью земли и неба
Мужем и женой мы стали,
Без свидетелей и сватов
Нашу свадьбу мы сыграли.
Жениху с невестой ноги
Красный шнур вязал когда-то,
А для нас был тигр свирепый
За свидетеля и свата.
- Выслушав ее, я приказал отпустить тигра, и он умчался вместе со стрелой, которую я выпустил в него. Я даже не знал, что он остался жив. Живя в горах, он все эти годы совершенствовался, стал волшебником и кормился тем, что вылавливал сбившихся с дороги путников. Мне стало известно, что за это время там проходило несколько паломников за священными книгами, все это были монахи из страны Танов. Несомненно, что этот тигр погубил и последнего Танского монаха, завладел его бумагами и, приняв его облик, явился к вам во дворец, чтобы обмануть вас, дорогой тесть. Да вот этот разукрашенный чурбан, - воскликнул он, указывая на Сюань-цзана, - и есть тот самый тигр, который тринадцать лет тому назад утащил вашу дочь. Не думайте, что это паломник за священными книгами.
И вот слабовольный и не очень далекий государь не только не распознал волшебника, но, наоборот, принял все его россказни за истинную правду.
- Дорогой зять мой! - сказал он. - Как же вам удалось узнать в монахе тигра, который утащил мою дочь?
- Уважаемый тесть, - отвечал волшебник, - я живу в горах, и питаюсь тиграми, и сплю на их шкурах. Я, можно сказать, ложусь и встаю вместе с ними. Как же мне не знать их!
- В таком случае заставьте этого тигра принять свой настоящий вид! - сказал государь.
- Прикажите принести мне полчашки чистой воды, - попросил волшебник, - и я заставлю его принять свой настоящий вид.
Государь приказал принести воды и передал ее зятю. Волшебник подошел к Сюань-цзану и, применив способ «черные глаза устанавливают тело», произнес заклинание и, набрав в рот воды, прыснул ею на Сюань-цзана и крикнул: «Изменись!». В тот же миг тело монаха поднялось вверх, а сановники, будучи простыми смертными, увидели перед собой полосатого тигра.
Вздымалась голова,
На лбу пятно белело,
Броски огромных лап
Несли громаду тела.
Как молнии небес,
Сверкал тигриный взор,
А шкуру испещрял
Причудливый узор.
Как крючья, круто
Когти изгибались:
В добычу, как мечи,
Они вонзались.
Вгрызались зубы,
Словно зубья пил…
Тигр - в ярости
На кошку походил.
Остервенясь,
Казался нравом злобным
Он диким, желтым буйволам
Подобным.
Как лук, натянут был
Язык шершавый…
Зверь тяжело дышал
Смертельною отравой;
Вздымал стальную шерсть,
Как острую щетину,
Как будто сотни спиц
Унизывали спину.
Был страшен этот зверь:
Огромный, полосатый,
И рык его потряс
Дворцовые палаты.
При виде тигра у государя душа ушла в пятки, а сановники разбежались кто куда. Однако нашлось несколько отважных полководцев, которые вместе с подчиненными им командирами ринулись вперед и начали напропалую колотить тигра. И если бы Сюань-цзану суждено было умереть, то на этот раз будь на его месте даже двадцать монахов, они все были бы превращены в кровавое месиво. Но, к счастью, в этот момент появились духи - хранители учения Будды, духи Лю-дин и Лю-цзя и духи-стражи, которые, находясь в воздухе, охраняли Сюань-цзана. Поэтому оружие, с которым на него бросились воины, не причинило ему ни малейшего вреда. Воины бушевали до вечера и, наконец, взяли тигра живым, связали его железными прутьями и посадили в железную клетку.
Между тем государь вызвал главного казначея и приказал ему устроить в честь зятя пир, желая отблагодарить его за то, что он избавил их от смертельной опасности и разоблачил монаха. В тот вечер сановники очень поздно покинули дворец. Волшебник вошел в зал Серебряного спокойствия.
Во дворце были отобраны восемнадцать красавиц, которые играли, пели, танцевали, приглашая волшебника пить вино и веселиться. Волшебник восседал на почетном месте. По обеим сторонам от него расположились обворожительные, изящные девушки. Волшебник изрядно выпил и ко второй страже совсем опьянел. Тут он забыл о всякой предосторожности. Вскочив на ноги, он расхохотался, принял свой настоящий облик и у него возникли злодейские намерения. Он протянул свои огромные лапы к находившейся рядом с ним девушке, игравшей на пиба, схватил ее и в один миг откусил ей голову. Остальные семнадцать девушек, обезумев от страха, бросились бежать сломя голову.
Дамы при дворе
От страха растерялись,
И в испуге
Падают красотки,
Каплями дождя ночного,
Что в саду стекают
По решетке,
Окружающей цветущий лотос.
Разбежались милые подруги;
Как цветы гортензий
Под дыханьем ветерка весенним,
Задрожали,
Помышляя только о спасенье.
Лютни и пиба
Поразбивали,
Лютни и пиба
Они сломали,
Спотыкаясь, падая
В смятенье.
Прижимаясь в ужасе
Друг к другу,
Не поймут,
Куда им скрыться
От беды жестокой
К северу бежать им
Или к югу,
К Западу стремиться,
Иль к востоку
Спотыкаясь, падая,
Бежали,
Красоту теряя
В столкновенье.
Каждая бежала,
Что есть силы,
Помышляя только
О спасенье.
Была глубокая ночь, и девушки не осмеливались даже крикнуть, чтобы не потревожить государя. Мы не будем говорить о том, как они, дрожа от страха, спрятались, притаившись около стены, а вернемся лучше к волшебнику. Оставшись один, он то и дело наливал себе вина. Выпьет чашку, схватит какого-нибудь человека и в два счета проглотит его, упиваясь кровью.
Между тем в городе прошел слух, что Танский монах оказался тигром-оборотнем. Разговоры об этом распространялись, пока, наконец, не дошли до гостиницы «Золотой павильон». А там в этот момент никого не было, кроме коня Сюань-цзана, который в это время жевал заданный ему корм. А как вы знаете, читатель, конь этот был не простым конем, а сыном царя драконов Западного моря. За нарушение небесных законов ему отрезали рога и превратили его в животное. Впоследствии он был превращен в белого коня, который должен был везти Сюань-цзана на Запад за священными книгами.
Услышав о том, что Танский монах совсем не монах, а оборотень-тигр, конь подумал: «Наш учитель, несомненно, хороший человек, не иначе как какой-нибудь волшебник превратил его в тигра и хочет погубить его. Что же теперь делать? Как быть? Нашего старшего брата давно уже нет с нами, а от Чжу Ба-цзе и Ша-Сэна тоже никаких вестей». Дождавшись второй стражи, он вскочил на ноги.
- Если я не спасу Танского монаха, - сказал он себе, - то никогда не смогу искупить своей вины.
И, не в силах сдерживать себя, он разорвал повод, которым был привязан, и сбросил с себя седло и сбрую. Затем он потянулся и поспешил принять свой прежний вид, превратившись в дракона. Взлетев в облака, он поднялся прямо на девятое небо и стал осматриваться, Об этом сложены стихи, которые гласят:
Трипитака пошел на Запад,
Он Будде желал поклониться;
В руки волшебника злобного
На пути попался нечаянно.
Тот превратил его в тигра, -
Как ему освободиться
Белый конь его вздыбился,
Чтобы сбросить хозяина.
И вот сын царя драконов увидел зал Серебряного спокойствия Он был ярко освещен и, казалось, сиял. Там были зажжены восемь фонарей с восемью свечами. Дракон спустился пониже и, присмотревшись внимательно, увидел, что волшебник, восседая на почетном месте, попирая священные законы, пьет вино и закусывает человеческим мясом.
- Ну, негодяй, пришла твоя смерть, выдал ты себя с головой, - смеясь сказал дракон. - Смотри, как он ликует! Да, в пожирании людей ты большой знаток. Однако где же может быть учитель? Пока что мне удалось встретить только эту низкую тварь. Сыграю я сейчас с ним штуку Главное расправиться с волшебником, а спасти учителя я еще успею.
О, прекрасный молодой дракон. Он встряхнулся и сразу же превратился в одну из придворных девушек, очаровательную и грациозную Плавно она поспешила в зал и, склонившись перед волшебником, пожелала ему всяческого счастья и благополучия.
- Зять, - сказала она, - надеюсь, вы не причините мне вреда, я пришла наливать вам вино.
- Ну что ж, наливай, - согласился волшебник. Тогда дракон взял кувшин и налил в чашку волшебника вино. Но налил он так, что вино было на три - пять фыней выше краев и тем не менее не разливалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
- Эй ты, Ша-сэн! - крикнул он. - Как это вы с Чжу Ба-цзе осмелились явиться сюда? Не иначе как эта женщина отправила к себе на родину письмо и ее отец послал вас сюда.
Взглянув на рассвирепевшего волшебника и на меч, занесенный над принцессой, Ша-сэн подумал:
«Я, конечно, знаю, что она отправила письмо, но ведь она спасла нашего учителя от смерти, тем самым совершив великое благодеяние. Если я скажу волшебнику правду, он убьет принцессу. А так, конечно, не платят за добро. За все время, что я нахожусь с Танским монахом, я ничего еще не сделал, чтобы отблагодарить его. И вот сейчас, раз уж я все равно привязан, я пожертвую своей жизнью, чтобы отплатить за великую милость, оказанную моему учителю». Подумав так, Ша-сэн тотчас же обратился к волшебнику.
- Эй ты! - крикнул он. - Не будь таким невежественным! Из-за какого это письма ты вздумал лишить принцессу жизни! Мы явились сюда совсем по другой причине. Это произошло потому, что ты захватил нашего учителя и не хотел отпускать его, а он случайно увидел здесь принцессу Когда же он прибыл в Баосянго, то, явившись ко двору, чтобы получить разрешение на дальнейший проезд, разговорился с государем. Тот спросил учителя, не встречал ли он где-нибудь его дочери-принцессы и описал ее наружность. Учитель в свою очередь рассказал о том, как выглядит принцесса и какие у нее манеры Тут государь понял, что это и есть его дочь. Тогда он преподнес нам по бокалу вина и попросил отправиться сюда, схватить тебя и вернуть принцессу во дворец. Все это - истинная правда. Так что письмо, о котором ты говоришь, тут ни при чем. Если же тебе непременно хочется убить кого-нибудь, убивай меня, зачем же губить жизнь невинного человека и совершать преступление против законов неба?!
Услышав, как смело и решительно говорит Ша-сэн, волшебник выронил из рук меч и, поднимая принцессу, сказал:
- Я был очень груб и оскорбил тебя Прости, пожалуйста, и не сердись.
Он заботливо разгладил на ней платье, осторожно поправил прическу и, всячески стараясь загладить свою вину, нежно подняв принцессу, унес ее в помещение. Здесь он усадил ее и принес ей извинения, совершив поклоны Ну, а принцесса, как всякая женщина, видя, что волшебник всячески старается оказать ей почести, решила воспользоваться этим.
- Господин мой, - сказала она, - если ты действительно любишь меня, вели ослабить веревки у этого монаха.
Волшебник сразу же приказал развязать Ша-сэна и запереть его. Ша-сэн очень обрадовался такому обстоятельству.
«Еще в старину говорили, - подумал он: - «Делая добро другим, - делаешь добро и себе» Если бы я не выручил ее, разве догадалась бы она попросить волшебника освободить меня от веревок?»
Между тем волшебник велел устроить пир, чтобы извиниться перед принцессой за причиненное ей беспокойство. И вот, захмелев, он вдруг надел новое платье, взял в руки меч и, поглаживая принцессу, сказал:
- Ты оставайся дома, женушка, пей и закусывай. Только хорошенько смотри за детьми да монаха не выпускай. Я же, пользуясь тем, что Танский монах сейчас в Баосянго, хочу побывать там и познакомиться со своими родственниками.
- С какими же родственниками ты хочешь знакомиться? - спросила принцесса.
- С твоим отцом-государем, - отвечал волшебник. - Ведь я как-никак прихожусь ему зятем, а он мне тестем. Почему бы нам и не познакомиться?
- Нельзя тебе ходить туда, - сказала принцесса.
- Почему же это? - удивился волшебник.
- Да потому, что страна, которой правит мой отец, не завоевана им в битвах и сражениях, - сказала принцесса. - Царство досталось ему по наследству от предков и еще в младенческом возрасте он вступил на престол. Он никогда надолго не покидал свою страну и никогда не был таким свирепым, как ты. К тому же весь твой облик так безобразен, что он, увидев тебя, может напугаться. Нет, уж лучше тебе туда не ходить.
- Но я могу принять другой, более пристойный вид, и все будет в порядке, - сказал волшебник.
- Ну-ка прими, я посмотрю, - предложила принцесса.
О, чудесный волшебник! Он тут же встряхнулся и превратился в статного красавца.
Он был красив. Не гнулся стройный стан;
Речь - как у тех, что носят важный сан.
Казалось, что ему немало лет.
И духом был он, как Цзы Цзянь - поэт;
Пань Аню был подобен красотой
Тому, которому народ простой,
Когда его на улице встречал,
В восторге лучшие плоды бросал.
Любил сорочью шапку надевать
И выпускать волос густую прядь;
Носил он разноцветные шелка,
И рукавом покачивал слегка,
Блестящий пояс ярко был расшит.
Поистине - великолепный вид!
И даже пестрой вышивкой сапог
Красавец этот похвалиться мог.
Увидев его, принцесса пришла в восторг.
- Ну как, женка, хорош я теперь? - спросил смеясь волшебник.
- Хорош, очень хорош! - воскликнула принцесса - В таком виде ты можешь идти ко двору. Государь, мой отец, конечно, не откажется от такого родственника; он созовет гражданских и военных сановников и устроит в честь твоего прибытия роскошный пир. Только смотри, будь осторожен и хорошенько следи за тем, чтобы случайно не принять свой настоящий вид. Если обман раскроется, получится большая неприятность.
- Об этом можешь не тревожиться, - сказал волшебник. - Я знаю, что делать.
И вы только взгляните: он взобрался на облако и в тот же миг очутился в стране Баосянго. Подойдя к воротам дворца, он обратился к начальнику стражи:
- Доложите, пожалуйста, государю о том, что прибыл его зять.
Один из стражей поспешил к государю.
- Великий государь! Сюда прибыл твой зять, муж третьей принцессы. Он ждет у ворот дворца.
В этот момент государь как раз беседовал с Сюань-цзаном. Услышав, что прибыл третий зять, он, обращаясь к своим приближенным, сказал:
- У меня есть только два зятя, откуда же взялся третий?
- Третий зять, - сказали на это сановники, - не кто иной, как сам волшебник!
- Что получится, - растерянно произнес государь, - если мы пригласим его сюда?
Между тем Сюань-цзан, услышав это известие, пришел в полное замешательство.
- Ваше величество, - промолвил он, - ведь это же колдун! Если бы он не умел превращаться в призрак, он не мог бы быть колдуном. Ему известно и прошлое и настоящее. Он обладает искусством ездить на облаках и тумане. Пригласите вы его или нет, он все равно войдет, Лучше уж пригласить. Будет меньше неприятностей.
- Введите его, - приказал государь.
Волшебника ввели в зал. Подойдя к трону, он, грациозно изогнувшись, отдал полагающиеся почести. Когда сановники увидели перед собой статного, красивого мужчину, никому из них и в голову не пришло, что перед ними волшебник. Он ничем не отличался от простого смертного, да к тому же с виду был прекрасным человеком.
А государь, увидев перед собой такого красавца, готов был принять его за одного из великих мужей, которые отвечают за управление государством.
- Дорогой зять, - сказал он, обращаясь к нему. - Скажите, пожалуйста, где ваш дом, из какой страны вы прибыли, когда успели жениться на принцессе - моей дочери и почему только сейчас пришли познакомиться со мной?
- Дорогой тесть, - отвечал, земно кланяясь, волшебник, - ваш покорный слуга - властелин пещеры Боюэ на горе Ваньцзышань, которая лежит к востоку от вашей страны.
- А далеко эта гора отсюда? - снова спросил государь.
- Совсем недалеко, всего триста ли, - отвечал волшебник.
- Триста ли? - удивился государь. - Как же моя дочь попала туда и как вы поженились?
Тут волшебник стал придумывать весьма сложную историю:
- Дорогой тесть, - сказал он. - С малых лет я увлекался охотой из лука и верховой ездой. Охота - мое главное занятие. Тринадцать лет тому назад в сопровождении нескольких десятков слуг я отправился на охоту с соколами и собаками. вдруг мы увидели полосатого тигра, который нес на спине женщину. Тигр спускался с горы. Тут я натянул свой лук, пустил стрелу и подстрелил тигра. Женщину мы отвезли в мои владения, выкупали ее в теплом источнике, и она пришла в себя. Таким образом нам удалось спасти ей жизнь. Мы стали расспрашивать, откуда она родом, но она ни разу не назвала вашего имени. Если бы она хоть упомянула о том, что является третьей дочерью государя, разве я осмелился бы жениться на ней. Я счел бы своим долгом явиться к вам во дворец и просить какой-нибудь должности, чтобы просла - вить свое имя. Но она говорила, что она дочь простых родителей, потому я и оставил ее у себя. Она оказалась очень умной, способной девушкой, мы понравились друг другу, поженились по обоюдному желанию, и теперь уже много лет состоим в браке. Я хотел убить тигра и пригласить на пир родственников, но моя жена попросила не убивать его. Причину своей просьбы принцесса изложила в нескольких строках, в которых очень хорошо была показана ее нравственная сущность. Строки эти гласили:
Милостью земли и неба
Мужем и женой мы стали,
Без свидетелей и сватов
Нашу свадьбу мы сыграли.
Жениху с невестой ноги
Красный шнур вязал когда-то,
А для нас был тигр свирепый
За свидетеля и свата.
- Выслушав ее, я приказал отпустить тигра, и он умчался вместе со стрелой, которую я выпустил в него. Я даже не знал, что он остался жив. Живя в горах, он все эти годы совершенствовался, стал волшебником и кормился тем, что вылавливал сбившихся с дороги путников. Мне стало известно, что за это время там проходило несколько паломников за священными книгами, все это были монахи из страны Танов. Несомненно, что этот тигр погубил и последнего Танского монаха, завладел его бумагами и, приняв его облик, явился к вам во дворец, чтобы обмануть вас, дорогой тесть. Да вот этот разукрашенный чурбан, - воскликнул он, указывая на Сюань-цзана, - и есть тот самый тигр, который тринадцать лет тому назад утащил вашу дочь. Не думайте, что это паломник за священными книгами.
И вот слабовольный и не очень далекий государь не только не распознал волшебника, но, наоборот, принял все его россказни за истинную правду.
- Дорогой зять мой! - сказал он. - Как же вам удалось узнать в монахе тигра, который утащил мою дочь?
- Уважаемый тесть, - отвечал волшебник, - я живу в горах, и питаюсь тиграми, и сплю на их шкурах. Я, можно сказать, ложусь и встаю вместе с ними. Как же мне не знать их!
- В таком случае заставьте этого тигра принять свой настоящий вид! - сказал государь.
- Прикажите принести мне полчашки чистой воды, - попросил волшебник, - и я заставлю его принять свой настоящий вид.
Государь приказал принести воды и передал ее зятю. Волшебник подошел к Сюань-цзану и, применив способ «черные глаза устанавливают тело», произнес заклинание и, набрав в рот воды, прыснул ею на Сюань-цзана и крикнул: «Изменись!». В тот же миг тело монаха поднялось вверх, а сановники, будучи простыми смертными, увидели перед собой полосатого тигра.
Вздымалась голова,
На лбу пятно белело,
Броски огромных лап
Несли громаду тела.
Как молнии небес,
Сверкал тигриный взор,
А шкуру испещрял
Причудливый узор.
Как крючья, круто
Когти изгибались:
В добычу, как мечи,
Они вонзались.
Вгрызались зубы,
Словно зубья пил…
Тигр - в ярости
На кошку походил.
Остервенясь,
Казался нравом злобным
Он диким, желтым буйволам
Подобным.
Как лук, натянут был
Язык шершавый…
Зверь тяжело дышал
Смертельною отравой;
Вздымал стальную шерсть,
Как острую щетину,
Как будто сотни спиц
Унизывали спину.
Был страшен этот зверь:
Огромный, полосатый,
И рык его потряс
Дворцовые палаты.
При виде тигра у государя душа ушла в пятки, а сановники разбежались кто куда. Однако нашлось несколько отважных полководцев, которые вместе с подчиненными им командирами ринулись вперед и начали напропалую колотить тигра. И если бы Сюань-цзану суждено было умереть, то на этот раз будь на его месте даже двадцать монахов, они все были бы превращены в кровавое месиво. Но, к счастью, в этот момент появились духи - хранители учения Будды, духи Лю-дин и Лю-цзя и духи-стражи, которые, находясь в воздухе, охраняли Сюань-цзана. Поэтому оружие, с которым на него бросились воины, не причинило ему ни малейшего вреда. Воины бушевали до вечера и, наконец, взяли тигра живым, связали его железными прутьями и посадили в железную клетку.
Между тем государь вызвал главного казначея и приказал ему устроить в честь зятя пир, желая отблагодарить его за то, что он избавил их от смертельной опасности и разоблачил монаха. В тот вечер сановники очень поздно покинули дворец. Волшебник вошел в зал Серебряного спокойствия.
Во дворце были отобраны восемнадцать красавиц, которые играли, пели, танцевали, приглашая волшебника пить вино и веселиться. Волшебник восседал на почетном месте. По обеим сторонам от него расположились обворожительные, изящные девушки. Волшебник изрядно выпил и ко второй страже совсем опьянел. Тут он забыл о всякой предосторожности. Вскочив на ноги, он расхохотался, принял свой настоящий облик и у него возникли злодейские намерения. Он протянул свои огромные лапы к находившейся рядом с ним девушке, игравшей на пиба, схватил ее и в один миг откусил ей голову. Остальные семнадцать девушек, обезумев от страха, бросились бежать сломя голову.
Дамы при дворе
От страха растерялись,
И в испуге
Падают красотки,
Каплями дождя ночного,
Что в саду стекают
По решетке,
Окружающей цветущий лотос.
Разбежались милые подруги;
Как цветы гортензий
Под дыханьем ветерка весенним,
Задрожали,
Помышляя только о спасенье.
Лютни и пиба
Поразбивали,
Лютни и пиба
Они сломали,
Спотыкаясь, падая
В смятенье.
Прижимаясь в ужасе
Друг к другу,
Не поймут,
Куда им скрыться
От беды жестокой
К северу бежать им
Или к югу,
К Западу стремиться,
Иль к востоку
Спотыкаясь, падая,
Бежали,
Красоту теряя
В столкновенье.
Каждая бежала,
Что есть силы,
Помышляя только
О спасенье.
Была глубокая ночь, и девушки не осмеливались даже крикнуть, чтобы не потревожить государя. Мы не будем говорить о том, как они, дрожа от страха, спрятались, притаившись около стены, а вернемся лучше к волшебнику. Оставшись один, он то и дело наливал себе вина. Выпьет чашку, схватит какого-нибудь человека и в два счета проглотит его, упиваясь кровью.
Между тем в городе прошел слух, что Танский монах оказался тигром-оборотнем. Разговоры об этом распространялись, пока, наконец, не дошли до гостиницы «Золотой павильон». А там в этот момент никого не было, кроме коня Сюань-цзана, который в это время жевал заданный ему корм. А как вы знаете, читатель, конь этот был не простым конем, а сыном царя драконов Западного моря. За нарушение небесных законов ему отрезали рога и превратили его в животное. Впоследствии он был превращен в белого коня, который должен был везти Сюань-цзана на Запад за священными книгами.
Услышав о том, что Танский монах совсем не монах, а оборотень-тигр, конь подумал: «Наш учитель, несомненно, хороший человек, не иначе как какой-нибудь волшебник превратил его в тигра и хочет погубить его. Что же теперь делать? Как быть? Нашего старшего брата давно уже нет с нами, а от Чжу Ба-цзе и Ша-Сэна тоже никаких вестей». Дождавшись второй стражи, он вскочил на ноги.
- Если я не спасу Танского монаха, - сказал он себе, - то никогда не смогу искупить своей вины.
И, не в силах сдерживать себя, он разорвал повод, которым был привязан, и сбросил с себя седло и сбрую. Затем он потянулся и поспешил принять свой прежний вид, превратившись в дракона. Взлетев в облака, он поднялся прямо на девятое небо и стал осматриваться, Об этом сложены стихи, которые гласят:
Трипитака пошел на Запад,
Он Будде желал поклониться;
В руки волшебника злобного
На пути попался нечаянно.
Тот превратил его в тигра, -
Как ему освободиться
Белый конь его вздыбился,
Чтобы сбросить хозяина.
И вот сын царя драконов увидел зал Серебряного спокойствия Он был ярко освещен и, казалось, сиял. Там были зажжены восемь фонарей с восемью свечами. Дракон спустился пониже и, присмотревшись внимательно, увидел, что волшебник, восседая на почетном месте, попирая священные законы, пьет вино и закусывает человеческим мясом.
- Ну, негодяй, пришла твоя смерть, выдал ты себя с головой, - смеясь сказал дракон. - Смотри, как он ликует! Да, в пожирании людей ты большой знаток. Однако где же может быть учитель? Пока что мне удалось встретить только эту низкую тварь. Сыграю я сейчас с ним штуку Главное расправиться с волшебником, а спасти учителя я еще успею.
О, прекрасный молодой дракон. Он встряхнулся и сразу же превратился в одну из придворных девушек, очаровательную и грациозную Плавно она поспешила в зал и, склонившись перед волшебником, пожелала ему всяческого счастья и благополучия.
- Зять, - сказала она, - надеюсь, вы не причините мне вреда, я пришла наливать вам вино.
- Ну что ж, наливай, - согласился волшебник. Тогда дракон взял кувшин и налил в чашку волшебника вино. Но налил он так, что вино было на три - пять фыней выше краев и тем не менее не разливалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54