- воскликнул правитель - Я собственными руками положил туда персик. Даос прав.
- Может быть, вы, ваше величество, все же прикажете открыть ящик, чтобы посмотреть, что там лежит, - заметил Трипитака.
И когда ящик открыли, там действительно обнаружили только косточку. Никаких следов персика, даже кожицы, не оказалось.
- Мои верные наставники, - промолвил пораженный император, - вам лучше отказаться от состязания с этими монахами. Пусть они идут дальше. Я собственными руками положил туда персик, а сейчас от него осталась одна косточка. Кто же съел его? Очевидно, этим людям тайно помогают духи.
Услышав это, Чжу Ба-цзе ехидно улыбнулся и шепнул Ша-сэну:
- Они еще не знают, какой у Сунь У-куна опыт по уничтожению персиков.
В этот момент из зала Изящной литературы показался даос Сила тигра. Он полностью пришел в себя.
- Ваше величество, - молвил даос, подходя к императору. - Эти монахи знают только, как перемещать и подменять предметы неодушевленные. Велите принести сюда ящик, и я раскрою все их волшебство. Надо заставить их отгадать еще один раз.
- Что же вы хотите предложить сейчас? - спросил правитель.
- Ведь они, - продолжал Сила тигра, - могут подменять только неодушевленные предметы. Давайте посадим в ящик даосского послушника, его-то они не смогут подменить.
Так и сделали. Послушника посадили в ящик и крепко-накрепко закрыли крышкой.
- Ну, монахи, - сказал правитель, - придется вам отгадывать в третий раз. Итак, скажите, какая драгоценность находится сейчас в ящике?
- Опять начинается, - простонал Трипитака.
- Ничего, сейчас я все выясню, - утешил Трипитаку Сунь У-кун.
Он снова полетел к ящику, вполз в него и увидел там даосского послушника. И, о чудесный Мудрец! Он был столь искусен и опытен в превращениях и столь мудр, что никто в Поднебесной не мог с ним сравниться. Он слегка качнул корпусом и принял вид монаха-даоса.
- Ученик, - позвал он послушника.
- Как вы попали сюда, учитель? - изумился тот.
- Я стал невидимым и проник сюда, - отвечал Сунь У-кун.
- Вы хотите дать мне какие-нибудь наставления? - спросил послушник.
- Эти монахи видели, как тебя посадили в ящик, - отвечал ему Сунь У-кун. - Таким образом, они выиграют. Поэтому я решил прийти поговорить с тобой. Обрей голову, как это делают буддисты, тогда мы выиграем, сказав, что в ящике буддийский послушник.
- Я во всем повинуюсь вам, - отвечал на это послушник. - Главное, чтобы мы победили. Если мы еще раз проиграем, то навсегда потеряем доверие и уважение, которыми пользуемся при дворе.
- Совершенно верно, - подтвердил Сунь У-кун. - Подойди ко мне, сын мой. Если мы выиграем, я тебя щедро вознагражу.
С этими словами Сунь У-кун взмахнул своим посохом и превратил его в бритву. Затем он обхватил послушника за шею и сказал:
- Ну, дорогой, если будет больно, ты немного потерпи и не кричи, когда я буду тебя брить.
В один момент он обрил послушника и, скатав его волосы в комочек, заткнул их в уголок ящика. Затем он спрятал бритву и, поглаживая голову послушника, сказал:
- Ну, сынок, башка теперь у тебя, как у буддийского монаха, только вот платье на тебе не то. Сними его, я дам тебе другое.
На послушнике был широкий даосский халат светло-зеленого цвета, окаймленный снизу парчой с узорами облаков. Когда послушник снял его, Сунь У-кун дунул и сказал: «Изменись!» И халат тотчас же превратился в желтую буддийскую рясу. После этого Сунь У-кун выдернул у себя два волоска. Один он превратил в деревянный барабан, имеющий форму рыбы, который обычно носят при себе буддийские монахи, и, передавая этот барабан послушнику, сказал:
- А теперь внимательно прислушивайся: если позовут послушника-даоса, ни в коем случае не отзывайся. Когда же позовут послушника-буддиста, открывай крышку и с барабанным боем и пением псалма вылезай из ящика. Сделаешь все, как я тебе сказал, и победа обеспечена.
- Но я не знаю буддийских псалмов, - сказал послушник. - Я знаю только псалмы даосские: псалом Полярной звезды, псалом, избавляющий от бедствий, а также псалом трем духам.
- Но, может быть, ты знаешь какое-нибудь молитвенное обращение к Будде? - спросил Сунь У-кун.
- Я знаю то, что все знают: Амитофо! - отвечал послушник.
- Ну, тогда все в порядке, - обрадовался Сунь У-кун, - с этими словами и выходи из ящика. Только смотри, не забудь ничего, что я тебе говорил.
Сказав это. Сунь У-кун снова превратился в цикаду, выбрался из ящика и, подлетев к уху Танского монаха, прошептал:
- Учитель, скажите, что в ящике буддийский монах.
- Ну, на этот раз они непременно выиграют, - сказал Трипитака.
- Почему же? - удивился Сунь У-кун.
- Потому что в священном писании говорится: «Будда, учение и монахи - являются истинными драгоценностями буддизма». Значит, монах является одной из драгоценностей.
В это время вперед выступил даос Сила тигра.
- Ваше величество, - сказал он, - на этот раз в ящике находится даос-послушник.
И он громко позвал послушника. Однако послушник и не подумал отозваться.
- Там находится буддийский монах, - проговорил тогда Трипитака.
Чжу Ба-цзе громким голосом повторил то же самое.
Вслед за этим крышка ящика открылась и оттуда с барабанным боем, воспевая Будду, появился послушник. Это вызвало всеобщий восторг, и все как один громко захлопали в ладоши. Что же касается государственных наставников-даосов, то они стояли молча, плотно сжав губы.
- Нет сомнения в том, что этим монахам помогают духи, - сказал тогда правитель. - Иначе как бы мог очутиться в ящике буддийский монах? Ведь посадили туда даоса. Ну, допустим, что в ящик каким-то образом проник цирюльник, который обрил послушника, но откуда взялась монашеская ряса? Ведь она словно сшита на него. И потом, почему он обращается к Будде? Нет, дорогие наставники, вы должны уступить этим монахам. Пусть идут своей дорогой.
- Ваше величество, - возразил тут даос Сила тигра, - как говорится: «За шашками встретились достойные соперники, полководец столкнулся с равным по силе противником». В молодости, живя на горе Чжуннаньшань, мы овладели военным искусством, в котором и хотим посостязаться с ними.
- В чем же состоит ваше искусство? - спросил правитель.
- Таинственная сила, которой мы обладаем, заключается в том, что мы можем водворить на место отрубленную голову; нам можно разрезать живот, вынуть все внутренности, и мы, как ни в чем не бывало, вернем их на прежнее место; мы можем даже опуститься в котел с кипящим маслом.
- Да ведь это верная смерть, - с ужасом сказал император.
- Если бы мы не обладали подобной силой, я не осмелился бы заговорить об этом, - возразил даос. - Нет, мы требуем, чтобы они посостязались с нами, иначе мы не успокоимся.
- Ну что же, - обратился к паломникам правитель, - придется вам согласиться. Иначе мои наставники не отпустят вас.
Сунь У-кун, который все еще оставался цикадой и говорил Трипитаке, что ему следует делать, услышав подобное предложение, принял свой обычный вид и, громко рассмеявшись, воскликнул:
- Ну и повезло же мне! Покупатель сам идет к дверям нашей лавки.
- Чему тут радоваться, не понимаю, - удивился Чжу Ба-цзе. - Все три способа, о которых он говорил, - это кратчайший путь к смерти.
- Ты еще не знаешь, на что я способен, - сказал Сунь У-кун.
- Дорогой брат, - отвечал Чжу Ба-цзе, - хватит с тебя тех превращений, которые ты уже проделал. Неужели у тебя в запасе имеются еще какие-то чудеса?
Тогда Сунь У-кун отвечал ему:
Если мне отрубят голову -
Все равно не замолчу,
Если мне отрубят руки -
Все равно поколочу!
Если мне отрубят ноги -
Я смогу ходить без них,
Если вскроют мне утробу -
Буду я живей других.
И себя легко и просто
Вновь слеплю я, как пельмень,
Защиплю - и все на место
Снова станет в тот же день…
А в кипящем этом масле
Искупаться - не беда!
Для меня оно, как в бане
Подогретая вода.
Выслушав его, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн не могли удержаться и расхохотались. Между тем Сунь У-кун выступил вперед и сказал:
- Ваше величество, я согласен, пусть мне отрубят голову.
- Как, тебе известен этот способ? - удивился император.
- В прежние годы, когда я в монастыре занимался самоусовершенствованием, - сказал Сунь У-кун, - мне посчастливилось встретиться с одним буддийским монахом, который и обучил меня способу усечения головы. Насколько хорош этот способ, я не знаю. Но сейчас можно его испробовать.
- Этот монах по молодости лет совершенно не понимает, что говорит, - сказал с усмешкой правитель. - Как можно рисковать собственной головой? Разве это шутки? Ведь голова - самая главная из шести частей тела. С ее отсечением наступает смерть.
- Ваше величество, - сказал тут даос Сила тигра, - этого-то мы и хотим. Только их смерть может успокоить наш гнев.
Правитель послушал даоса и приказал готовить помост для отсечения головы, а перед ним выстроить три тысячи солдат дворцовой гвардии.
- Пусть первым на отсечение головы пойдет буддийский монах, - приказал правитель.
- С большим удовольствием, - радостно воскликнул Сунь У-кун. - Вы уж извините меня, наставник, - сказал он, громко обращаясь к даосу. - За мою неучтивость придется мне первому идти.
- Ученик мой, - остановил его Трипитака. - Будь осторожнее. Это не шутка!
- А что мне их бояться? - возразил Сунь У-кун. - Уберите свои руки, учитель, и дайте мне пройти.
И вот, когда Великий Мудрец поднялся на помост, палачи схватили его, связали и положили его голову на плаху.
- Рубить! - раздался приказ.
Зазвенел меч, и голова Сунь У-куна отлетела прочь. Палач отшвырнул ее ногой, и она покатилась, словно арбуз, остановившись в сорока шагах от места казни. Крови не было. Вдруг послышался голос:
- Голова, назад!
Даос Сила оленя даже растерялся, услышав это, и, произнеся заклинание, вызвал местных духов земли.
- Удержите голову на месте, - приказал он им, - и, когда мы возьмем верх над этими монахами, я попрошу правителя вместо кумирни выстроить храм, а ваши статуи, сделанные из глины, заменить статуями из чистого золота.
Местные духи, находившиеся во власти даосов, не посмели ослушаться приказа и сделали так, что голова Сунь У-куна как бы приросла к месту. Никакие заклинания не помогали.
Сунь У-кун уже не на шутку перепугался. Сжав кулаки, он поднатужился и, разорвав веревки, крикнул:
- Расти!
В тот же миг у него появилась новая голова. Палачи и дворцовая гвардия были повержены в ужас. Главный палач поспешил к правителю.
- Ваше величество, - молвил он, - у монаха выросла новая голова.
- Кто мог подумать, что он обладает такими способностями, - не без ехидства шепнул Чжу Ба-цзе Ша-сэну.
- Он обладает способностью семидесяти двух перевоплощений, - сказал Ша-сэн. - Значит, семьдесят два раза у него может вырастать новая голова.
В этот момент к ним подошел Сунь У-кун.
- Учитель!
- Дорогой ученик мой! - обрадовался Трипитака. - Тебе пришлось тяжело, - участливо сказал он.
- Нисколько, - отвечал Сунь У-кун. - Все это для меня просто шутка.
- Дорогой брат, - сказал тут Чжу Ба-цзе. - Может быть, приложить к ране какое-нибудь лекарство?
- А ты посмотри, есть ли у меня рана.
Дурень пощупал шею Сунь У-куна и замер от удивления.
- Да ведь это чудесно, это замечательно! - восклицал он. - Никаких следов!
В этот момент прозвучал приказ правителя выдать им проездные бумаги.
- Я не считаю вас виновными, - сказал он, - и советую вам как можно скорее уходить отсюда.
- Весьма признательны вам, - сказал на это Сунь У-кун, - но, прежде чем покинуть вашу страну, я хочу, чтобы ваш наставник прошел такое же испытание, как и я.
- Дорогой наставник, - сказал тогда правитель, - этот монах не хочет освобождать вас от состязания. И раз уж вы начали его, так доведите до конца, чтобы мне не было стыдно за вас.
После этого даосу не оставалось ничего иного, как взойти на помост. Палачи связали его и положили голову на плаху. Сверкнул меч, и голова даоса откатилась прочь шагов на тридцать. Однако, как и у Сунь У-куна, крови не было.
- Голова, назад! - послышался голос.
В этот момент Сунь У-кун поспешно выдернул у себя волосок, и, дунув на него, крикнул: «Изменись!» В тот же миг волосок превратился в рыжую собаку, которая быстро подбежала к месту казни, схватила голову даоса и бросилась к окружавшему дворец рву с водой. Туда она и бросила голову даоса.
Три раза даос приказывал голове вернуться на место, однако ничего из этого не вышло. Новая голова у даоса не выросла. Он не обладал такими способностями, как Сунь У-кун. Вскоре из раны хлынула кровь. Искусство вызывать ветер и дождь тоже не могло помочь. Разве мог он сравниться с бессмертным, постигшим вечную Истину! Даос был мертв. Но, о чудо! На земле лежал уже не даос, а обезглавленный желтый тигр.
- Ваше величество, - поспешил доложить правителю главный палач, - у наставника не выросла новая голова, и он остался лежать мертвым. А теперь на его месте лежит обезглавленный желтый тигр.
Услышав это, правитель даже в лице изменился от страха и во все глаза уставился на находившихся около него двух других даосов.
- Судьба и счастье моего брата исчерпались, - сказал тут, поднявшись с места, Сила оленя, - но я не верю, что он превратился в этого желтого тигра. Все это проделки буддийских монахов. Я должен отомстить им. Пусть посостязаются со мной в разрезании живота.
Выслушав его, государь немного успокоился.
- Наш второй наставник, - обратился он к Сунь У-куну, - еще раз вызывает тебя на состязание.
- Что ж, - отвечал Сунь У-кун. - Надо сказать, что я давно не ел горячей пищи, и вот несколько дней тому назад нам повстречался один благодетель, который угостил нас пампушками и заставил съесть больше, чем следует. Поэтому последние дни я ощущаю боль в желудке и думаю, что там завелись червяки. Я как раз хотел попросить у вас, ваше величество, меч, чтобы распороть себе живот и прочистить внутренности. Тогда весь остальной путь я не буду испытывать никаких неприятностей.
- Взять его! - приказал правитель.
Тут на Сунь У-куна налетела целая толпа людей, которые схватили его и потащили прочь. Однако Сунь У-кун освободился от них.
- Нечего меня тащить, сам пойду, - сказал он. - Руки прошу мне оставить свободными, чтобы я мог промыть свои внутренности.
- Не связывать ему руки! - приказал правитель.
После этого Сунь У-кун вразвалку подошел к помосту, прислонившись к столбу, развязал пояс и обнажил живот. Палачи привязали его одним концом веревки за шею, а другим - за ноги. Палач взял небольшой нож, каким отрезают уши у быков, и одним взмахом распорол Сунь У-куну живот. Образовалась широкая, зияющая рана. Сунь У-кун сделал ее еще шире, вытащил свои внутренности и стал их тщательно перебирать. После этого он уложил их на прежнее место в полном порядке, как они лежали раньше, и, стянув кожу, дунул на нее, сказав при этом:
- Зарастай! - в тот же момент кожа срослась.
- Вот ваши дорожные бумаги, - испуганно сказал правитель. - Берите их и не задерживайтесь больше.
- Да бумаги сейчас не так важны, - сказал на это Сунь У-кун. - Мы хотели бы, чтобы ваш второй наставник распорол себе живот. Каково ваше мнение?
- Я тут ни при чем, - отвечал правитель, обращаясь к даосу Сила оленя. - Вы сами хотели состязаться с ним, вот и состязайтесь.
- Охотно, - согласился даос. - Я уверен в том, что не проиграю.
С этими словами даос так же важно, как и Сунь У-кун, прошел к месту состязаний. Палачи связали его и одним взмахом меча распороли ему живот. Даос, подражая Сунь У-куну, вытащил свои внутренности и стал приводить их в порядок. В этот момент Сунь У-кун выдернул у себя волосок и, дунув на него, сказал:
- Изменись!
И волосок тотчас же превратился в коршуна, который, распустив крылья, ринулся к даосу и, схватив его внутренности, скрылся. От даоса остался жалкий окровавленный труп с распоротым животом. Палачи свалили столб и, оттащив труп, к своему изумлению увидели тушу белого рогатого оленя. Главный палач был поражен и бросился к правителю.
- Второго наставника тоже постигла неудача, - доложил он. - Коршун утащил его внутренности. Наставник мертв, но теперь на его месте белый олень.
- Как так олень? - с ужасом спросил правитель.
- Мой почтенный брат может быть и погиб, - сказал туг даос Сила барана, - но я не верю, что он превратился в оленя. Все это проделки монахов, которые хотят погубить нас. Я должен отомстить за своих братьев.
- Чем же вы можете победить этих монахов? - спросил правитель.
- Каждый из нас опустится в котел с кипящим маслом, - отвечал даос.
Правитель велел принести огромный котел, наполнить его маслом, а затем приказал соперникам начать состязание.
- Премного благодарен вам за ваши заботы, - сказал тут Сунь У-кун. - Я давно уже не имел возможности помыться и последнее время даже ощущаю зуд. Вот сейчас как раз и выкупаюсь.
Когда котел был установлен, его наполнили маслом, принесли хворост и развели огонь. Как только масло закипело, Сунь У-куну предложили залезть в котел.
- Не знаю только, какое купанье вы предпочитаете - гражданское или военное? - почтительно сложив руки обратился Сунь У-кун к правителю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
- Может быть, вы, ваше величество, все же прикажете открыть ящик, чтобы посмотреть, что там лежит, - заметил Трипитака.
И когда ящик открыли, там действительно обнаружили только косточку. Никаких следов персика, даже кожицы, не оказалось.
- Мои верные наставники, - промолвил пораженный император, - вам лучше отказаться от состязания с этими монахами. Пусть они идут дальше. Я собственными руками положил туда персик, а сейчас от него осталась одна косточка. Кто же съел его? Очевидно, этим людям тайно помогают духи.
Услышав это, Чжу Ба-цзе ехидно улыбнулся и шепнул Ша-сэну:
- Они еще не знают, какой у Сунь У-куна опыт по уничтожению персиков.
В этот момент из зала Изящной литературы показался даос Сила тигра. Он полностью пришел в себя.
- Ваше величество, - молвил даос, подходя к императору. - Эти монахи знают только, как перемещать и подменять предметы неодушевленные. Велите принести сюда ящик, и я раскрою все их волшебство. Надо заставить их отгадать еще один раз.
- Что же вы хотите предложить сейчас? - спросил правитель.
- Ведь они, - продолжал Сила тигра, - могут подменять только неодушевленные предметы. Давайте посадим в ящик даосского послушника, его-то они не смогут подменить.
Так и сделали. Послушника посадили в ящик и крепко-накрепко закрыли крышкой.
- Ну, монахи, - сказал правитель, - придется вам отгадывать в третий раз. Итак, скажите, какая драгоценность находится сейчас в ящике?
- Опять начинается, - простонал Трипитака.
- Ничего, сейчас я все выясню, - утешил Трипитаку Сунь У-кун.
Он снова полетел к ящику, вполз в него и увидел там даосского послушника. И, о чудесный Мудрец! Он был столь искусен и опытен в превращениях и столь мудр, что никто в Поднебесной не мог с ним сравниться. Он слегка качнул корпусом и принял вид монаха-даоса.
- Ученик, - позвал он послушника.
- Как вы попали сюда, учитель? - изумился тот.
- Я стал невидимым и проник сюда, - отвечал Сунь У-кун.
- Вы хотите дать мне какие-нибудь наставления? - спросил послушник.
- Эти монахи видели, как тебя посадили в ящик, - отвечал ему Сунь У-кун. - Таким образом, они выиграют. Поэтому я решил прийти поговорить с тобой. Обрей голову, как это делают буддисты, тогда мы выиграем, сказав, что в ящике буддийский послушник.
- Я во всем повинуюсь вам, - отвечал на это послушник. - Главное, чтобы мы победили. Если мы еще раз проиграем, то навсегда потеряем доверие и уважение, которыми пользуемся при дворе.
- Совершенно верно, - подтвердил Сунь У-кун. - Подойди ко мне, сын мой. Если мы выиграем, я тебя щедро вознагражу.
С этими словами Сунь У-кун взмахнул своим посохом и превратил его в бритву. Затем он обхватил послушника за шею и сказал:
- Ну, дорогой, если будет больно, ты немного потерпи и не кричи, когда я буду тебя брить.
В один момент он обрил послушника и, скатав его волосы в комочек, заткнул их в уголок ящика. Затем он спрятал бритву и, поглаживая голову послушника, сказал:
- Ну, сынок, башка теперь у тебя, как у буддийского монаха, только вот платье на тебе не то. Сними его, я дам тебе другое.
На послушнике был широкий даосский халат светло-зеленого цвета, окаймленный снизу парчой с узорами облаков. Когда послушник снял его, Сунь У-кун дунул и сказал: «Изменись!» И халат тотчас же превратился в желтую буддийскую рясу. После этого Сунь У-кун выдернул у себя два волоска. Один он превратил в деревянный барабан, имеющий форму рыбы, который обычно носят при себе буддийские монахи, и, передавая этот барабан послушнику, сказал:
- А теперь внимательно прислушивайся: если позовут послушника-даоса, ни в коем случае не отзывайся. Когда же позовут послушника-буддиста, открывай крышку и с барабанным боем и пением псалма вылезай из ящика. Сделаешь все, как я тебе сказал, и победа обеспечена.
- Но я не знаю буддийских псалмов, - сказал послушник. - Я знаю только псалмы даосские: псалом Полярной звезды, псалом, избавляющий от бедствий, а также псалом трем духам.
- Но, может быть, ты знаешь какое-нибудь молитвенное обращение к Будде? - спросил Сунь У-кун.
- Я знаю то, что все знают: Амитофо! - отвечал послушник.
- Ну, тогда все в порядке, - обрадовался Сунь У-кун, - с этими словами и выходи из ящика. Только смотри, не забудь ничего, что я тебе говорил.
Сказав это. Сунь У-кун снова превратился в цикаду, выбрался из ящика и, подлетев к уху Танского монаха, прошептал:
- Учитель, скажите, что в ящике буддийский монах.
- Ну, на этот раз они непременно выиграют, - сказал Трипитака.
- Почему же? - удивился Сунь У-кун.
- Потому что в священном писании говорится: «Будда, учение и монахи - являются истинными драгоценностями буддизма». Значит, монах является одной из драгоценностей.
В это время вперед выступил даос Сила тигра.
- Ваше величество, - сказал он, - на этот раз в ящике находится даос-послушник.
И он громко позвал послушника. Однако послушник и не подумал отозваться.
- Там находится буддийский монах, - проговорил тогда Трипитака.
Чжу Ба-цзе громким голосом повторил то же самое.
Вслед за этим крышка ящика открылась и оттуда с барабанным боем, воспевая Будду, появился послушник. Это вызвало всеобщий восторг, и все как один громко захлопали в ладоши. Что же касается государственных наставников-даосов, то они стояли молча, плотно сжав губы.
- Нет сомнения в том, что этим монахам помогают духи, - сказал тогда правитель. - Иначе как бы мог очутиться в ящике буддийский монах? Ведь посадили туда даоса. Ну, допустим, что в ящик каким-то образом проник цирюльник, который обрил послушника, но откуда взялась монашеская ряса? Ведь она словно сшита на него. И потом, почему он обращается к Будде? Нет, дорогие наставники, вы должны уступить этим монахам. Пусть идут своей дорогой.
- Ваше величество, - возразил тут даос Сила тигра, - как говорится: «За шашками встретились достойные соперники, полководец столкнулся с равным по силе противником». В молодости, живя на горе Чжуннаньшань, мы овладели военным искусством, в котором и хотим посостязаться с ними.
- В чем же состоит ваше искусство? - спросил правитель.
- Таинственная сила, которой мы обладаем, заключается в том, что мы можем водворить на место отрубленную голову; нам можно разрезать живот, вынуть все внутренности, и мы, как ни в чем не бывало, вернем их на прежнее место; мы можем даже опуститься в котел с кипящим маслом.
- Да ведь это верная смерть, - с ужасом сказал император.
- Если бы мы не обладали подобной силой, я не осмелился бы заговорить об этом, - возразил даос. - Нет, мы требуем, чтобы они посостязались с нами, иначе мы не успокоимся.
- Ну что же, - обратился к паломникам правитель, - придется вам согласиться. Иначе мои наставники не отпустят вас.
Сунь У-кун, который все еще оставался цикадой и говорил Трипитаке, что ему следует делать, услышав подобное предложение, принял свой обычный вид и, громко рассмеявшись, воскликнул:
- Ну и повезло же мне! Покупатель сам идет к дверям нашей лавки.
- Чему тут радоваться, не понимаю, - удивился Чжу Ба-цзе. - Все три способа, о которых он говорил, - это кратчайший путь к смерти.
- Ты еще не знаешь, на что я способен, - сказал Сунь У-кун.
- Дорогой брат, - отвечал Чжу Ба-цзе, - хватит с тебя тех превращений, которые ты уже проделал. Неужели у тебя в запасе имеются еще какие-то чудеса?
Тогда Сунь У-кун отвечал ему:
Если мне отрубят голову -
Все равно не замолчу,
Если мне отрубят руки -
Все равно поколочу!
Если мне отрубят ноги -
Я смогу ходить без них,
Если вскроют мне утробу -
Буду я живей других.
И себя легко и просто
Вновь слеплю я, как пельмень,
Защиплю - и все на место
Снова станет в тот же день…
А в кипящем этом масле
Искупаться - не беда!
Для меня оно, как в бане
Подогретая вода.
Выслушав его, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн не могли удержаться и расхохотались. Между тем Сунь У-кун выступил вперед и сказал:
- Ваше величество, я согласен, пусть мне отрубят голову.
- Как, тебе известен этот способ? - удивился император.
- В прежние годы, когда я в монастыре занимался самоусовершенствованием, - сказал Сунь У-кун, - мне посчастливилось встретиться с одним буддийским монахом, который и обучил меня способу усечения головы. Насколько хорош этот способ, я не знаю. Но сейчас можно его испробовать.
- Этот монах по молодости лет совершенно не понимает, что говорит, - сказал с усмешкой правитель. - Как можно рисковать собственной головой? Разве это шутки? Ведь голова - самая главная из шести частей тела. С ее отсечением наступает смерть.
- Ваше величество, - сказал тут даос Сила тигра, - этого-то мы и хотим. Только их смерть может успокоить наш гнев.
Правитель послушал даоса и приказал готовить помост для отсечения головы, а перед ним выстроить три тысячи солдат дворцовой гвардии.
- Пусть первым на отсечение головы пойдет буддийский монах, - приказал правитель.
- С большим удовольствием, - радостно воскликнул Сунь У-кун. - Вы уж извините меня, наставник, - сказал он, громко обращаясь к даосу. - За мою неучтивость придется мне первому идти.
- Ученик мой, - остановил его Трипитака. - Будь осторожнее. Это не шутка!
- А что мне их бояться? - возразил Сунь У-кун. - Уберите свои руки, учитель, и дайте мне пройти.
И вот, когда Великий Мудрец поднялся на помост, палачи схватили его, связали и положили его голову на плаху.
- Рубить! - раздался приказ.
Зазвенел меч, и голова Сунь У-куна отлетела прочь. Палач отшвырнул ее ногой, и она покатилась, словно арбуз, остановившись в сорока шагах от места казни. Крови не было. Вдруг послышался голос:
- Голова, назад!
Даос Сила оленя даже растерялся, услышав это, и, произнеся заклинание, вызвал местных духов земли.
- Удержите голову на месте, - приказал он им, - и, когда мы возьмем верх над этими монахами, я попрошу правителя вместо кумирни выстроить храм, а ваши статуи, сделанные из глины, заменить статуями из чистого золота.
Местные духи, находившиеся во власти даосов, не посмели ослушаться приказа и сделали так, что голова Сунь У-куна как бы приросла к месту. Никакие заклинания не помогали.
Сунь У-кун уже не на шутку перепугался. Сжав кулаки, он поднатужился и, разорвав веревки, крикнул:
- Расти!
В тот же миг у него появилась новая голова. Палачи и дворцовая гвардия были повержены в ужас. Главный палач поспешил к правителю.
- Ваше величество, - молвил он, - у монаха выросла новая голова.
- Кто мог подумать, что он обладает такими способностями, - не без ехидства шепнул Чжу Ба-цзе Ша-сэну.
- Он обладает способностью семидесяти двух перевоплощений, - сказал Ша-сэн. - Значит, семьдесят два раза у него может вырастать новая голова.
В этот момент к ним подошел Сунь У-кун.
- Учитель!
- Дорогой ученик мой! - обрадовался Трипитака. - Тебе пришлось тяжело, - участливо сказал он.
- Нисколько, - отвечал Сунь У-кун. - Все это для меня просто шутка.
- Дорогой брат, - сказал тут Чжу Ба-цзе. - Может быть, приложить к ране какое-нибудь лекарство?
- А ты посмотри, есть ли у меня рана.
Дурень пощупал шею Сунь У-куна и замер от удивления.
- Да ведь это чудесно, это замечательно! - восклицал он. - Никаких следов!
В этот момент прозвучал приказ правителя выдать им проездные бумаги.
- Я не считаю вас виновными, - сказал он, - и советую вам как можно скорее уходить отсюда.
- Весьма признательны вам, - сказал на это Сунь У-кун, - но, прежде чем покинуть вашу страну, я хочу, чтобы ваш наставник прошел такое же испытание, как и я.
- Дорогой наставник, - сказал тогда правитель, - этот монах не хочет освобождать вас от состязания. И раз уж вы начали его, так доведите до конца, чтобы мне не было стыдно за вас.
После этого даосу не оставалось ничего иного, как взойти на помост. Палачи связали его и положили голову на плаху. Сверкнул меч, и голова даоса откатилась прочь шагов на тридцать. Однако, как и у Сунь У-куна, крови не было.
- Голова, назад! - послышался голос.
В этот момент Сунь У-кун поспешно выдернул у себя волосок, и, дунув на него, крикнул: «Изменись!» В тот же миг волосок превратился в рыжую собаку, которая быстро подбежала к месту казни, схватила голову даоса и бросилась к окружавшему дворец рву с водой. Туда она и бросила голову даоса.
Три раза даос приказывал голове вернуться на место, однако ничего из этого не вышло. Новая голова у даоса не выросла. Он не обладал такими способностями, как Сунь У-кун. Вскоре из раны хлынула кровь. Искусство вызывать ветер и дождь тоже не могло помочь. Разве мог он сравниться с бессмертным, постигшим вечную Истину! Даос был мертв. Но, о чудо! На земле лежал уже не даос, а обезглавленный желтый тигр.
- Ваше величество, - поспешил доложить правителю главный палач, - у наставника не выросла новая голова, и он остался лежать мертвым. А теперь на его месте лежит обезглавленный желтый тигр.
Услышав это, правитель даже в лице изменился от страха и во все глаза уставился на находившихся около него двух других даосов.
- Судьба и счастье моего брата исчерпались, - сказал тут, поднявшись с места, Сила оленя, - но я не верю, что он превратился в этого желтого тигра. Все это проделки буддийских монахов. Я должен отомстить им. Пусть посостязаются со мной в разрезании живота.
Выслушав его, государь немного успокоился.
- Наш второй наставник, - обратился он к Сунь У-куну, - еще раз вызывает тебя на состязание.
- Что ж, - отвечал Сунь У-кун. - Надо сказать, что я давно не ел горячей пищи, и вот несколько дней тому назад нам повстречался один благодетель, который угостил нас пампушками и заставил съесть больше, чем следует. Поэтому последние дни я ощущаю боль в желудке и думаю, что там завелись червяки. Я как раз хотел попросить у вас, ваше величество, меч, чтобы распороть себе живот и прочистить внутренности. Тогда весь остальной путь я не буду испытывать никаких неприятностей.
- Взять его! - приказал правитель.
Тут на Сунь У-куна налетела целая толпа людей, которые схватили его и потащили прочь. Однако Сунь У-кун освободился от них.
- Нечего меня тащить, сам пойду, - сказал он. - Руки прошу мне оставить свободными, чтобы я мог промыть свои внутренности.
- Не связывать ему руки! - приказал правитель.
После этого Сунь У-кун вразвалку подошел к помосту, прислонившись к столбу, развязал пояс и обнажил живот. Палачи привязали его одним концом веревки за шею, а другим - за ноги. Палач взял небольшой нож, каким отрезают уши у быков, и одним взмахом распорол Сунь У-куну живот. Образовалась широкая, зияющая рана. Сунь У-кун сделал ее еще шире, вытащил свои внутренности и стал их тщательно перебирать. После этого он уложил их на прежнее место в полном порядке, как они лежали раньше, и, стянув кожу, дунул на нее, сказав при этом:
- Зарастай! - в тот же момент кожа срослась.
- Вот ваши дорожные бумаги, - испуганно сказал правитель. - Берите их и не задерживайтесь больше.
- Да бумаги сейчас не так важны, - сказал на это Сунь У-кун. - Мы хотели бы, чтобы ваш второй наставник распорол себе живот. Каково ваше мнение?
- Я тут ни при чем, - отвечал правитель, обращаясь к даосу Сила оленя. - Вы сами хотели состязаться с ним, вот и состязайтесь.
- Охотно, - согласился даос. - Я уверен в том, что не проиграю.
С этими словами даос так же важно, как и Сунь У-кун, прошел к месту состязаний. Палачи связали его и одним взмахом меча распороли ему живот. Даос, подражая Сунь У-куну, вытащил свои внутренности и стал приводить их в порядок. В этот момент Сунь У-кун выдернул у себя волосок и, дунув на него, сказал:
- Изменись!
И волосок тотчас же превратился в коршуна, который, распустив крылья, ринулся к даосу и, схватив его внутренности, скрылся. От даоса остался жалкий окровавленный труп с распоротым животом. Палачи свалили столб и, оттащив труп, к своему изумлению увидели тушу белого рогатого оленя. Главный палач был поражен и бросился к правителю.
- Второго наставника тоже постигла неудача, - доложил он. - Коршун утащил его внутренности. Наставник мертв, но теперь на его месте белый олень.
- Как так олень? - с ужасом спросил правитель.
- Мой почтенный брат может быть и погиб, - сказал туг даос Сила барана, - но я не верю, что он превратился в оленя. Все это проделки монахов, которые хотят погубить нас. Я должен отомстить за своих братьев.
- Чем же вы можете победить этих монахов? - спросил правитель.
- Каждый из нас опустится в котел с кипящим маслом, - отвечал даос.
Правитель велел принести огромный котел, наполнить его маслом, а затем приказал соперникам начать состязание.
- Премного благодарен вам за ваши заботы, - сказал тут Сунь У-кун. - Я давно уже не имел возможности помыться и последнее время даже ощущаю зуд. Вот сейчас как раз и выкупаюсь.
Когда котел был установлен, его наполнили маслом, принесли хворост и развели огонь. Как только масло закипело, Сунь У-куну предложили залезть в котел.
- Не знаю только, какое купанье вы предпочитаете - гражданское или военное? - почтительно сложив руки обратился Сунь У-кун к правителю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54