Однако Сунь У-кун успел отразить удар и перешел, в свою очередь, в наступление. Они схватывались раз пять, наконец Сунь У-кун, продолжая сжимать кулак и волоча за собой посох, сделал вид, что ему не устоять против волшебника, и покинул поле боя.
- Я Танского монаха собираюсь сварить, - крикнул волшебник с горы, - мы уже помыли и почистили его.
- Сынок мой, - произнес в ответ Сунь У-кун, - а ведь за тобой наблюдают все небожители. Попробуй подойди!
Услышав это, волшебник совсем рассвирепел и, с воинственным кличем бросившись вперед, подскочил к Сунь У-куну и замахнулся на него пикой. Сунь У-кун стал вращать своим посохом, защищаясь от удара. Однако после нескольких схваток он снова отступил.
- Послушай! - крикнул волшебник. - В прошлые разы ты лучше дрался и выдерживал до тридцати схваток. Что же с тобой произошло?
- Боюсь, сынок, что ты опять огонь на меня напустишь, - со смехом сказал Сунь У-кун.
- Не бойся! Огня я больше напускать не буду, - отвечал волшебник.
- В таком случае, - сказал Сунь У-кун, - отойди подальше от своей пещеры. Настоящие герои не сражаются у ворот собственного дома.
Ничего не подозревая, волшебник поднял пику и бросился за противником. В это время Сунь У-кун разжал руку, и волшебник, словно обезумев, помчался за ним. Сунь У-кун летел, как метеор, волшебник несся, как стрела.
Вдруг он увидел бодисатву.
- Ты страшен, я боюсь тебя, - сказал тогда Сунь У-кун волшебнику. - Пощади! Ведь мы уже добежали до Южного моря, где живет бодисатва Гуаньинь. Возвращайся обратно!
Но волшебник, стиснув зубы, продолжал преследовать своего противника. Однако Сунь У-кун скрылся в священном сиянии, которое излучала бодисатва. Потеряв его из виду, волшебник сделал еще несколько шагов вперед и, глядя на бодисатву широко раскрытыми глазами, спросил:
- Ты, что же, явилась Сунь У-куну на помощь?
Бодисатва ничего не ответила. Тогда волшебник, сжимая в руках пику, повысив голос, повторил свой вопрос.
Бодисатва продолжала молчать. Тут волшебник взмахнул пикой и нацелился ей прямо в сердце. Но в этот же момент бодисатва превратилась в золотой луч и вознеслась на девятое небо. - Что же это, вы насмехаетесь надо мной, что ли? - следуя за ней по пятам, сказал Сунь У-кун - Ведь волшебник несколько раз обращался к вам, а вы прикинулись глухонемой, а теперь вот сбежали от одного взмаха его пики, да вдобавок ко всему лишились своего лотосового трона!
- Не разговаривай, - приказала бодисатва, - а смотри лучше, что он будет делать дальше.
И Сунь У-кун, стоя рядом с Мокшей, стал наблюдать за волшебником. Они видели, как волшебник зло рассмеялся и сказал:
- Эта подлая обезьяна не знала, с кем имеет дело! Ей не было известно, кто такой священный ребенок. Потеряв надежду одолеть меня, она призвала на помощь какую-то никчемную бодисатву, которая от одного взмаха моей пики исчезла бесследно, бросив даже свой драгоценный лотосовый трон. Кстати, попробую-ка я посидеть на этом троне.
С этими словами волшебник, подражая бодисатве, скрестил руки и ноги и уселся на трон.
- Вот это здорово! - воскликнул Сунь У-кун. - Это называется ни за что отдать лотосовый трон!
- Что это ты там бормочешь? - спросила бодисатва.
- Что, что, - сердито буркнул тот. - Говорю - лотосовый трон отдали другим, вот что! Видите, как прочно уселся на него своим задом волшебник. Можете теперь распрощаться со своей драгоценностью.
- Очень хорошо, что он уселся на трон, - сказала бодисатва, - это-то как раз мне и нужно.
- Смотрите, как он красиво сложен. Ему более подходит сидеть в этом кресле, чем вам.
- Не болтай, - снова приказала бодисатва, - и наблюдай лучше за проявлением божественных сил.
С этими словами бодисатва, указывая ивовой веткой вниз, молвила:
- Удались!
В тот же момент трон пропал, а вместе с ним исчезло и небесное сияние. Волшебник предстал перед ними сидящим на острие меча.
- Иди, бей это чудовище в назидание злым духам до тех пор, пока его не проткнут клинки мечей, - приказала бодисатва Мокше.
Мокша тотчас же спустился на облаке вниз и стал избивать волшебника. Он бил его так, словно утрамбовывал землю на постройке стены. Свыше тысячи ударов нанес он волшебнику, после чего меч пронзил его тело. Кровь залила все кругом, все тело волшебника было в глубоких ранах. Но он, стиснув зубы, силился превозмочь боль. Отбросив пику, он всеми силами старался вытащить вонзившиеся в него мечи.
- Милостивая бодисатва, - сказал Сунь У-кун. - Этот волшебник не боится боли. Он даже старается вытащить мечи.
Тогда бодисатва крикнула Мокше.
- Смотри не убей его, - и снова, указывая вниз ивовой веткой, произнесла заклинание и приказала мечам превратиться в крючья, напоминавшие волчьи клыки, так что освободиться от них уже не было никакой возможности. Волшебник растерялся и, крепко держась за лезвия мечей, запросил пощады.
- Милостивая бодисатва, - сказал он. - Мои глаза не сумели увидеть, какой огромной божественной силой вы обладаете. Умоляю вас, явите милосердие и сохраните мне жизнь. Клянусь никогда больше не творить зла и принять монашеский обет.
Услышав это, бодисатва вместе с Мокшей, Сунь У-куном и белым попугаем спустилась на золотом луче вниз и оказалась прямо перед волшебником.
- Ты хочешь принять постриг? - спросила она.
- Сохрани мне жизнь, и я сделаю все, что ты пожелаешь, - кивнув головой в знак согласия и роняя слезы, от - вечал волшебник.
- Ты согласен стать последователем нашего учения? - снова спросила бодисатва.
- Если ты сохранишь мне жизнь, - повторил волшебник, - я стану последователем учения Будды.
- В таком случае я посвящаю тебя в монахи, - произнесла бодисатва.
С этими словами она вынула из рукава золотую бритву и, подойдя к волшебнику, выбрила ему макушку, оставив небольшую челку и скрутив ему на темени три косички, как у детей.
- Этому волшебнику явно не повезло, - посмеивался, стоя в сторонке, Сунь У-кун. - Не разберешь кто он теперь, не то мужчина, не то женщина!
- Поскольку ты принял монашеский обет, - сказала бодисатва, - отныне я не могу больше презирать тебя и жалую тебе имя Шаньцай тунцзы - отрок - ученик Будды. Что ты на это скажешь?
Волшебник, желая сохранить себе жизнь, только головой кивал. Тогда бодисатва, протянув руку, воскликнула:
- Удались!
В тот же миг небесный меч отделился от волшебника и упал на землю, а тело отрока оказалось совершенно невредимым.
- Хуэй-ань, - сказала бодисатва, - отнеси мечи в небесные чертоги и отдай отцу. А я вернусь на гору Путошань и вместе с остальными небожителями буду ждать тебя там. О том, как Мокша доставил на небо мечи, мы распространяться не будем, а вернемся к волшебнику.
Его буйный нрав вовсе не был усмирен, и как только он почувствовал, что боль прошла, зад его цел и невредим, а на голове заплетены три косички, он подбежал, схватил пику и, направив ее на бодисатву, сказал:
- Да разве есть такая сила, которая могла бы усмирить меня? Вы просто пустили в ход волшебство! Никаких постригов я признавать не желаю! Познакомьтесь лучше с моей пикой!
Он хотел ударить бодисатву по лицу, но разъяренный Сунь У-кун начал вертеть своим посохом, приготовившись бить волшебника.
- Не бей! - остановила его бодисатва. - У меня есть для него наказание!
Тут она вынула из рукава золотой обруч и сказала:
- Этот талисман - один из трех золотых обручей, которые мне подарил Будда, когда я отправилась в Китай искать человека, готового пойти за священными книгами. Один из них я отдала тебе. Второй - получил Праведник, охраняющий гору. Остался еще один, который я не решалась пока никому отдать. Ну, а так как это чудовище ведет себя довольно бесцеремонно, то этот обруч я пожалую ему.
О, чудесная бодисатва. Она взмахнула обручем напротив ветра и крикнула: «Изменись!». В тот же миг из одного обруча появилось целых пять. Бросив их отроку, бодисатва крикнула:
- Охватывайте!
Один обруч сразу же опустился на шею волшебника, два попали на его руки, а два - на ноги.
- Отойди, Сунь У-кун, - сказала бодисатва. - Сейчас я произнесу заклинание.
- Милостивая бодисатва, - всполошился Сунь У-кун, - я ведь звал вас усмирить волшебника, почему же вы хотите наказать меня?
- К тебе это заклинание никакого отношения не имеет, - сказала бодисатва, - я буду читать заклинание не о сжатии обруча, а заклинание о золотом обруче.
Сунь У-кун успокоился, подошел поближе к бодисатве и стал слушать, как она произносит заклинание. Но бодисатва произнесла заклинание про себя. В тот же миг волшебник начал дергать себя за уши, хвататься за щеки; он корчился, катаясь по земле.
Лишь одно реченье это
В недрах слышится вселенной:
Сила Будды безгранична,
И безмерна, и священна.
Если вы хотите узнать о том, как был в конце концов обращен на путь Истины отрок-волшебник, прочитайте следующую главу.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ,
повествующая о том, как дракон Черной реки захватил монаха, и как сын царя Западного моря усмирил дракона
Произнеся несколько раз заклинание, бодисатва остановилась, и дух перестал испытывать боль. Он встал, выпрямился и, оглядев себя, увидел, что на шее, на руках и на ногах у него золотые обручи, сжатие которых и причиняло ему боль. Он сделал было попытку освободиться от них, но понял, что это совершенно невозможно: их нельзя было даже сдвинуть с места. Они, казалось, вросли в кожу и причиняли острую боль.
- Вот как, мой мальчик! - со смехом сказал Сунь У-кун. - Бодисатва, опасаясь, как бы ты не подрос, решила надеть на тебя ожерелье, а на руки и на ноги - браслеты.
От этих издевок дух-отрок так и вскипел и, схватив пику, ткнул ею в Сунь У-куна. Но тот быстро уклонился и, спрятавшись за спину бодисатвы, сказал:
- Читайте заклинание!
Бодисатва покропила вокруг ивовой веткой и произнесла:
- Соединяйтесь!
В тот же момент руки духа оказались сложенными в таком положении, в каком изображается статуя бодисатвы Гуаньинь и которое до сих пор известно под названием: «Руки, сложенные, как у бодисатвы Гуаньинь». Лишь теперь дух понял всю силу учения Будды и повалился в ноги бодисатве. В этот момент бодисатва произнесла магические слова, наклонила свою вазу и собрала в нее до капли то море воды, которое до этого выплеснула.
- Сунь У-кун, - сказала бодисатва, - волшебник усмирен, но злые помыслы еще не покинули его. Я его накажу. Он пройдет до горы Лоцзяшань, на каждом шагу совершая поклон. Лишь тогда он будет обращен на путь Истины. Ты же отправляйся в пещеру и освободи учителя.
Повернувшись к бодисатве и отвесив ей поклон, Сунь У-кун возразил:
- Я побеспокоил вас, заставив совершить столь длинный путь, поэтому считаю своим долгом проводить вас обратно.
- Не нужно. Ты только оттянешь этим спасение своего учителя, - сказала бодисатва.
Сунь У-кун, ликуя, поклонился бодисатве и исчез. Волшебник был обращен на путь Истины и в дальнейшем совершил пятьдесят три добрых дела и покорился бодисатве.
Однако мы пока оставим его и вернемся к Ша-сэну. Оставаясь в лесу, он уже начал беспокоиться, почему Сунь У-кун так долго не возвращается. Привязав вещи к коню, он взял в одну руку меч, усмиряющий духов, а в другую - поводья и вышел из лесу. Вдруг он увидел приближающегося к нему Сунь У-куна.
- Дорогой брат! - радостно приветствовал его Ша-сэн. - Что же ты так долго не возвращался? Я от страха чуть не умер!
- Да что ты, спишь, что ли? - сказал Сунь У-кун. - Ведь за это время я успел повидаться с бодисатвой. Она уже усмирила волшебника.
И Сунь У-кун подробно рассказал о великой божественной силе бодисатвы.
- Тогда пойдем освободим учителя! - радостно произнес Ша-сэн.
Они перемахнули через горный поток, примчались к пещере и привязали коня. Затем, держа наготове оружие, ринулись в пещеру, уничтожили всех до единого духов, сняли кожаный мешок и освободили Чжу Ба-цзе.
- Дорогой брат, а где же волшебник? - спросил Чжу Ба-цзе, благодаря Сунь У-куна. - Мне бы очень хотелось угостить его своими граблями, чтобы хоть как-нибудь отвести душу.
- Давайте разыщем сначала учителя, - отвечал на это Сунь У-кун.
И они втроем отправились в глубь пещеры. Наконец им удалось найти Трипитаку. Он был раздет догола и крепко связан веревками. Учитель горько плакал. Ша-сэн быстро развязал веревки, а Сунь У-кун принес платье и помог учителю одеться. После этого они все втроем опустились перед ним на колени.
- Сколько страданий пришлось вам перенести, учитель, - с горечью сказали они.
- Достойные мои ученики, - с благодарностью молвил Трипитака. - Лишь благодаря вам мне удалось спастись от смерти. Как же вы сумели покорить волшебника?
Тут Сунь У-кун подробно рассказал о том, как обратился за помощью к бодисатве и как бодисатва усмирила отрока-волшебника.
Выслушав его, Трипитака опустился на колени, повернулся лицом к югу и совершил несколько поклонов.
- За что же ее благодарить? - спросил Сунь У-кун. - Это мы, можно сказать, сделали доброе дело, дав ей возможность приобрести себе прислужника.
Здесь следует пояснить, что Шаньцай - священный ребенок, признав над собой власть Гуаньинь, совершил пятьдесят три добрых дела и при совершении двадцать седьмого дела даже видел Будду, что и имел в виду Сунь У-кун, говоря о судьбе этого духа.
После этого Сунь У-кун велел Ша-сэну собрать все ценности, которые были в пещере. Затем они разыскали рис и устроили трапезу в честь своего учителя. Говоря по совести, Трипитака был спасен благодаря Сунь У-куну, следовательно и успех дела в получении священных книг целиком зависел от него. Покинув пещеру, Трипитака сел на коня, и все они, выйдя на дорогу, продолжали свой путь.
Прошло больше месяца. И вот однажды они вдруг услышали страшный шум. Казалось, низвергаются огромные потоки воды.
- Ученики мои! - встревожился Трипитака. - Вы слышите шум? Откуда он?
- Какой же вы мнительный, почтенный учитель, - с улыбкой сказал Сунь У-кун. - Вам не следовало бы становиться монахом. Никто, кроме вас, не слышит никакого шума. Очевидно, вы снова забыли сутру высшего разума и духовного совершенства.
- Эту сутру мне устно передал наставник У-чао на горе Фоудушань. Она состоит из пятидесяти четырех фраз и двухсот семидесяти слов, - сказал Трипитака. - Раз услышав эту сутру, я до сих пор часто повторяю ее. Что же, по-твоему, я забыл?
- Вы забыли, учитель, - сказал Сунь У-кун, - что человек, отрекшийся от мира, не должен иметь глаз, ушей, носа, языка, тела и желаний. Это значит, что глаза его не должны замечать красок, а уши - шума, нос не должен воспринимать запаха, а язык - вкуса, тело должно быть безразлично и к холоду и к жаре. Смысл всего этого заключается в том, что нам не следует поддаваться суетным мыслям. Вот почему этот псалом и называется псалмом искоренения шести зол. Сейчас, следуя за священными книгами, вы ни на минуту не забываете о своих желаниях. Поэтому вы боитесь злых духов и не можете отказаться от мирского. Стоит вам увидеть пищу, как у вас начинает двигаться язык. Вы любите ароматную и вкусную пищу и искушаете свой нос. Любой шум тревожит ваш слух. Вы обращаете свой взор на все окружающие вас предметы. Как же, поддаваясь всем этим шести искушениям, вы можете идти на Запад, чтобы поклониться Будде?
Над этими словами Трипитака глубоко задумался.
- Ученик мой, - промолвил он:
С тех пор как с государем я расстался,
Иду поспешно, шагом неустанным,
В соломенных сандалиях иду я
По скалам острым и тропам туманным.
И облака над горными хребтами
Бамбуковая шляпа пробивает.
Крик обезьяний слышу тихой ночью:
Невольно грусть он в сердце навевает.
Под ясною луной невыносимо
Мне птичек полусонных стрекотанье…
Когда ж я письмена достану Будды,
Когда же я пройду сквозь испытанья?
Выслушав это, Сунь У-кун не удержался и захлопал в ладоши.
- Однако, - воскликнул он смеясь, - нашего учителя гложет тоска по родине. Если вы хотите вернуться домой, то нет никаких причин горевать. Недаром говорит пословица: «Когда придет время совершить подвиг, он будет совершен».
- Дорогой брат, - сказал тут Чжу Ба-цзе. - Если мы на своем пути будем каждый раз подвергаться таким бедствиям, то и через тысячу лет не достигнем цели!
- Ну, вот что! - отвечал ему Ша-сэн. - Не нашего это ума дело. Не будем лучше сердить старшего брата. Ты знай неси свою ношу. В конце концов наступит день, когда мы будем у цели.
Так, беседуя, Трипитака и его ученики, не останавливаясь, продолжали свой путь, пока перед ними не открылась огромная река с черными бурлящими водами. Конь не мог перейти эту реку. Путники остановились на берегу и стали внимательно осматриваться. Что же они увидели:
Набегали одна на другую огромные волны,
Друг на друга валы громоздились, угрюмо, упорно…
Громоздились одна на другую могучие волны,
И, мутнея, они будоражили черную реку.
Друг за другом катились валы, и вода была масляно-черной,
И поблизости не было даже следа человека,
Ни кустов, ни деревьев здесь не было видно вовеки,
Мрак на тысячу ли - в темноте лишь вода грохотала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
- Я Танского монаха собираюсь сварить, - крикнул волшебник с горы, - мы уже помыли и почистили его.
- Сынок мой, - произнес в ответ Сунь У-кун, - а ведь за тобой наблюдают все небожители. Попробуй подойди!
Услышав это, волшебник совсем рассвирепел и, с воинственным кличем бросившись вперед, подскочил к Сунь У-куну и замахнулся на него пикой. Сунь У-кун стал вращать своим посохом, защищаясь от удара. Однако после нескольких схваток он снова отступил.
- Послушай! - крикнул волшебник. - В прошлые разы ты лучше дрался и выдерживал до тридцати схваток. Что же с тобой произошло?
- Боюсь, сынок, что ты опять огонь на меня напустишь, - со смехом сказал Сунь У-кун.
- Не бойся! Огня я больше напускать не буду, - отвечал волшебник.
- В таком случае, - сказал Сунь У-кун, - отойди подальше от своей пещеры. Настоящие герои не сражаются у ворот собственного дома.
Ничего не подозревая, волшебник поднял пику и бросился за противником. В это время Сунь У-кун разжал руку, и волшебник, словно обезумев, помчался за ним. Сунь У-кун летел, как метеор, волшебник несся, как стрела.
Вдруг он увидел бодисатву.
- Ты страшен, я боюсь тебя, - сказал тогда Сунь У-кун волшебнику. - Пощади! Ведь мы уже добежали до Южного моря, где живет бодисатва Гуаньинь. Возвращайся обратно!
Но волшебник, стиснув зубы, продолжал преследовать своего противника. Однако Сунь У-кун скрылся в священном сиянии, которое излучала бодисатва. Потеряв его из виду, волшебник сделал еще несколько шагов вперед и, глядя на бодисатву широко раскрытыми глазами, спросил:
- Ты, что же, явилась Сунь У-куну на помощь?
Бодисатва ничего не ответила. Тогда волшебник, сжимая в руках пику, повысив голос, повторил свой вопрос.
Бодисатва продолжала молчать. Тут волшебник взмахнул пикой и нацелился ей прямо в сердце. Но в этот же момент бодисатва превратилась в золотой луч и вознеслась на девятое небо. - Что же это, вы насмехаетесь надо мной, что ли? - следуя за ней по пятам, сказал Сунь У-кун - Ведь волшебник несколько раз обращался к вам, а вы прикинулись глухонемой, а теперь вот сбежали от одного взмаха его пики, да вдобавок ко всему лишились своего лотосового трона!
- Не разговаривай, - приказала бодисатва, - а смотри лучше, что он будет делать дальше.
И Сунь У-кун, стоя рядом с Мокшей, стал наблюдать за волшебником. Они видели, как волшебник зло рассмеялся и сказал:
- Эта подлая обезьяна не знала, с кем имеет дело! Ей не было известно, кто такой священный ребенок. Потеряв надежду одолеть меня, она призвала на помощь какую-то никчемную бодисатву, которая от одного взмаха моей пики исчезла бесследно, бросив даже свой драгоценный лотосовый трон. Кстати, попробую-ка я посидеть на этом троне.
С этими словами волшебник, подражая бодисатве, скрестил руки и ноги и уселся на трон.
- Вот это здорово! - воскликнул Сунь У-кун. - Это называется ни за что отдать лотосовый трон!
- Что это ты там бормочешь? - спросила бодисатва.
- Что, что, - сердито буркнул тот. - Говорю - лотосовый трон отдали другим, вот что! Видите, как прочно уселся на него своим задом волшебник. Можете теперь распрощаться со своей драгоценностью.
- Очень хорошо, что он уселся на трон, - сказала бодисатва, - это-то как раз мне и нужно.
- Смотрите, как он красиво сложен. Ему более подходит сидеть в этом кресле, чем вам.
- Не болтай, - снова приказала бодисатва, - и наблюдай лучше за проявлением божественных сил.
С этими словами бодисатва, указывая ивовой веткой вниз, молвила:
- Удались!
В тот же момент трон пропал, а вместе с ним исчезло и небесное сияние. Волшебник предстал перед ними сидящим на острие меча.
- Иди, бей это чудовище в назидание злым духам до тех пор, пока его не проткнут клинки мечей, - приказала бодисатва Мокше.
Мокша тотчас же спустился на облаке вниз и стал избивать волшебника. Он бил его так, словно утрамбовывал землю на постройке стены. Свыше тысячи ударов нанес он волшебнику, после чего меч пронзил его тело. Кровь залила все кругом, все тело волшебника было в глубоких ранах. Но он, стиснув зубы, силился превозмочь боль. Отбросив пику, он всеми силами старался вытащить вонзившиеся в него мечи.
- Милостивая бодисатва, - сказал Сунь У-кун. - Этот волшебник не боится боли. Он даже старается вытащить мечи.
Тогда бодисатва крикнула Мокше.
- Смотри не убей его, - и снова, указывая вниз ивовой веткой, произнесла заклинание и приказала мечам превратиться в крючья, напоминавшие волчьи клыки, так что освободиться от них уже не было никакой возможности. Волшебник растерялся и, крепко держась за лезвия мечей, запросил пощады.
- Милостивая бодисатва, - сказал он. - Мои глаза не сумели увидеть, какой огромной божественной силой вы обладаете. Умоляю вас, явите милосердие и сохраните мне жизнь. Клянусь никогда больше не творить зла и принять монашеский обет.
Услышав это, бодисатва вместе с Мокшей, Сунь У-куном и белым попугаем спустилась на золотом луче вниз и оказалась прямо перед волшебником.
- Ты хочешь принять постриг? - спросила она.
- Сохрани мне жизнь, и я сделаю все, что ты пожелаешь, - кивнув головой в знак согласия и роняя слезы, от - вечал волшебник.
- Ты согласен стать последователем нашего учения? - снова спросила бодисатва.
- Если ты сохранишь мне жизнь, - повторил волшебник, - я стану последователем учения Будды.
- В таком случае я посвящаю тебя в монахи, - произнесла бодисатва.
С этими словами она вынула из рукава золотую бритву и, подойдя к волшебнику, выбрила ему макушку, оставив небольшую челку и скрутив ему на темени три косички, как у детей.
- Этому волшебнику явно не повезло, - посмеивался, стоя в сторонке, Сунь У-кун. - Не разберешь кто он теперь, не то мужчина, не то женщина!
- Поскольку ты принял монашеский обет, - сказала бодисатва, - отныне я не могу больше презирать тебя и жалую тебе имя Шаньцай тунцзы - отрок - ученик Будды. Что ты на это скажешь?
Волшебник, желая сохранить себе жизнь, только головой кивал. Тогда бодисатва, протянув руку, воскликнула:
- Удались!
В тот же миг небесный меч отделился от волшебника и упал на землю, а тело отрока оказалось совершенно невредимым.
- Хуэй-ань, - сказала бодисатва, - отнеси мечи в небесные чертоги и отдай отцу. А я вернусь на гору Путошань и вместе с остальными небожителями буду ждать тебя там. О том, как Мокша доставил на небо мечи, мы распространяться не будем, а вернемся к волшебнику.
Его буйный нрав вовсе не был усмирен, и как только он почувствовал, что боль прошла, зад его цел и невредим, а на голове заплетены три косички, он подбежал, схватил пику и, направив ее на бодисатву, сказал:
- Да разве есть такая сила, которая могла бы усмирить меня? Вы просто пустили в ход волшебство! Никаких постригов я признавать не желаю! Познакомьтесь лучше с моей пикой!
Он хотел ударить бодисатву по лицу, но разъяренный Сунь У-кун начал вертеть своим посохом, приготовившись бить волшебника.
- Не бей! - остановила его бодисатва. - У меня есть для него наказание!
Тут она вынула из рукава золотой обруч и сказала:
- Этот талисман - один из трех золотых обручей, которые мне подарил Будда, когда я отправилась в Китай искать человека, готового пойти за священными книгами. Один из них я отдала тебе. Второй - получил Праведник, охраняющий гору. Остался еще один, который я не решалась пока никому отдать. Ну, а так как это чудовище ведет себя довольно бесцеремонно, то этот обруч я пожалую ему.
О, чудесная бодисатва. Она взмахнула обручем напротив ветра и крикнула: «Изменись!». В тот же миг из одного обруча появилось целых пять. Бросив их отроку, бодисатва крикнула:
- Охватывайте!
Один обруч сразу же опустился на шею волшебника, два попали на его руки, а два - на ноги.
- Отойди, Сунь У-кун, - сказала бодисатва. - Сейчас я произнесу заклинание.
- Милостивая бодисатва, - всполошился Сунь У-кун, - я ведь звал вас усмирить волшебника, почему же вы хотите наказать меня?
- К тебе это заклинание никакого отношения не имеет, - сказала бодисатва, - я буду читать заклинание не о сжатии обруча, а заклинание о золотом обруче.
Сунь У-кун успокоился, подошел поближе к бодисатве и стал слушать, как она произносит заклинание. Но бодисатва произнесла заклинание про себя. В тот же миг волшебник начал дергать себя за уши, хвататься за щеки; он корчился, катаясь по земле.
Лишь одно реченье это
В недрах слышится вселенной:
Сила Будды безгранична,
И безмерна, и священна.
Если вы хотите узнать о том, как был в конце концов обращен на путь Истины отрок-волшебник, прочитайте следующую главу.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ,
повествующая о том, как дракон Черной реки захватил монаха, и как сын царя Западного моря усмирил дракона
Произнеся несколько раз заклинание, бодисатва остановилась, и дух перестал испытывать боль. Он встал, выпрямился и, оглядев себя, увидел, что на шее, на руках и на ногах у него золотые обручи, сжатие которых и причиняло ему боль. Он сделал было попытку освободиться от них, но понял, что это совершенно невозможно: их нельзя было даже сдвинуть с места. Они, казалось, вросли в кожу и причиняли острую боль.
- Вот как, мой мальчик! - со смехом сказал Сунь У-кун. - Бодисатва, опасаясь, как бы ты не подрос, решила надеть на тебя ожерелье, а на руки и на ноги - браслеты.
От этих издевок дух-отрок так и вскипел и, схватив пику, ткнул ею в Сунь У-куна. Но тот быстро уклонился и, спрятавшись за спину бодисатвы, сказал:
- Читайте заклинание!
Бодисатва покропила вокруг ивовой веткой и произнесла:
- Соединяйтесь!
В тот же момент руки духа оказались сложенными в таком положении, в каком изображается статуя бодисатвы Гуаньинь и которое до сих пор известно под названием: «Руки, сложенные, как у бодисатвы Гуаньинь». Лишь теперь дух понял всю силу учения Будды и повалился в ноги бодисатве. В этот момент бодисатва произнесла магические слова, наклонила свою вазу и собрала в нее до капли то море воды, которое до этого выплеснула.
- Сунь У-кун, - сказала бодисатва, - волшебник усмирен, но злые помыслы еще не покинули его. Я его накажу. Он пройдет до горы Лоцзяшань, на каждом шагу совершая поклон. Лишь тогда он будет обращен на путь Истины. Ты же отправляйся в пещеру и освободи учителя.
Повернувшись к бодисатве и отвесив ей поклон, Сунь У-кун возразил:
- Я побеспокоил вас, заставив совершить столь длинный путь, поэтому считаю своим долгом проводить вас обратно.
- Не нужно. Ты только оттянешь этим спасение своего учителя, - сказала бодисатва.
Сунь У-кун, ликуя, поклонился бодисатве и исчез. Волшебник был обращен на путь Истины и в дальнейшем совершил пятьдесят три добрых дела и покорился бодисатве.
Однако мы пока оставим его и вернемся к Ша-сэну. Оставаясь в лесу, он уже начал беспокоиться, почему Сунь У-кун так долго не возвращается. Привязав вещи к коню, он взял в одну руку меч, усмиряющий духов, а в другую - поводья и вышел из лесу. Вдруг он увидел приближающегося к нему Сунь У-куна.
- Дорогой брат! - радостно приветствовал его Ша-сэн. - Что же ты так долго не возвращался? Я от страха чуть не умер!
- Да что ты, спишь, что ли? - сказал Сунь У-кун. - Ведь за это время я успел повидаться с бодисатвой. Она уже усмирила волшебника.
И Сунь У-кун подробно рассказал о великой божественной силе бодисатвы.
- Тогда пойдем освободим учителя! - радостно произнес Ша-сэн.
Они перемахнули через горный поток, примчались к пещере и привязали коня. Затем, держа наготове оружие, ринулись в пещеру, уничтожили всех до единого духов, сняли кожаный мешок и освободили Чжу Ба-цзе.
- Дорогой брат, а где же волшебник? - спросил Чжу Ба-цзе, благодаря Сунь У-куна. - Мне бы очень хотелось угостить его своими граблями, чтобы хоть как-нибудь отвести душу.
- Давайте разыщем сначала учителя, - отвечал на это Сунь У-кун.
И они втроем отправились в глубь пещеры. Наконец им удалось найти Трипитаку. Он был раздет догола и крепко связан веревками. Учитель горько плакал. Ша-сэн быстро развязал веревки, а Сунь У-кун принес платье и помог учителю одеться. После этого они все втроем опустились перед ним на колени.
- Сколько страданий пришлось вам перенести, учитель, - с горечью сказали они.
- Достойные мои ученики, - с благодарностью молвил Трипитака. - Лишь благодаря вам мне удалось спастись от смерти. Как же вы сумели покорить волшебника?
Тут Сунь У-кун подробно рассказал о том, как обратился за помощью к бодисатве и как бодисатва усмирила отрока-волшебника.
Выслушав его, Трипитака опустился на колени, повернулся лицом к югу и совершил несколько поклонов.
- За что же ее благодарить? - спросил Сунь У-кун. - Это мы, можно сказать, сделали доброе дело, дав ей возможность приобрести себе прислужника.
Здесь следует пояснить, что Шаньцай - священный ребенок, признав над собой власть Гуаньинь, совершил пятьдесят три добрых дела и при совершении двадцать седьмого дела даже видел Будду, что и имел в виду Сунь У-кун, говоря о судьбе этого духа.
После этого Сунь У-кун велел Ша-сэну собрать все ценности, которые были в пещере. Затем они разыскали рис и устроили трапезу в честь своего учителя. Говоря по совести, Трипитака был спасен благодаря Сунь У-куну, следовательно и успех дела в получении священных книг целиком зависел от него. Покинув пещеру, Трипитака сел на коня, и все они, выйдя на дорогу, продолжали свой путь.
Прошло больше месяца. И вот однажды они вдруг услышали страшный шум. Казалось, низвергаются огромные потоки воды.
- Ученики мои! - встревожился Трипитака. - Вы слышите шум? Откуда он?
- Какой же вы мнительный, почтенный учитель, - с улыбкой сказал Сунь У-кун. - Вам не следовало бы становиться монахом. Никто, кроме вас, не слышит никакого шума. Очевидно, вы снова забыли сутру высшего разума и духовного совершенства.
- Эту сутру мне устно передал наставник У-чао на горе Фоудушань. Она состоит из пятидесяти четырех фраз и двухсот семидесяти слов, - сказал Трипитака. - Раз услышав эту сутру, я до сих пор часто повторяю ее. Что же, по-твоему, я забыл?
- Вы забыли, учитель, - сказал Сунь У-кун, - что человек, отрекшийся от мира, не должен иметь глаз, ушей, носа, языка, тела и желаний. Это значит, что глаза его не должны замечать красок, а уши - шума, нос не должен воспринимать запаха, а язык - вкуса, тело должно быть безразлично и к холоду и к жаре. Смысл всего этого заключается в том, что нам не следует поддаваться суетным мыслям. Вот почему этот псалом и называется псалмом искоренения шести зол. Сейчас, следуя за священными книгами, вы ни на минуту не забываете о своих желаниях. Поэтому вы боитесь злых духов и не можете отказаться от мирского. Стоит вам увидеть пищу, как у вас начинает двигаться язык. Вы любите ароматную и вкусную пищу и искушаете свой нос. Любой шум тревожит ваш слух. Вы обращаете свой взор на все окружающие вас предметы. Как же, поддаваясь всем этим шести искушениям, вы можете идти на Запад, чтобы поклониться Будде?
Над этими словами Трипитака глубоко задумался.
- Ученик мой, - промолвил он:
С тех пор как с государем я расстался,
Иду поспешно, шагом неустанным,
В соломенных сандалиях иду я
По скалам острым и тропам туманным.
И облака над горными хребтами
Бамбуковая шляпа пробивает.
Крик обезьяний слышу тихой ночью:
Невольно грусть он в сердце навевает.
Под ясною луной невыносимо
Мне птичек полусонных стрекотанье…
Когда ж я письмена достану Будды,
Когда же я пройду сквозь испытанья?
Выслушав это, Сунь У-кун не удержался и захлопал в ладоши.
- Однако, - воскликнул он смеясь, - нашего учителя гложет тоска по родине. Если вы хотите вернуться домой, то нет никаких причин горевать. Недаром говорит пословица: «Когда придет время совершить подвиг, он будет совершен».
- Дорогой брат, - сказал тут Чжу Ба-цзе. - Если мы на своем пути будем каждый раз подвергаться таким бедствиям, то и через тысячу лет не достигнем цели!
- Ну, вот что! - отвечал ему Ша-сэн. - Не нашего это ума дело. Не будем лучше сердить старшего брата. Ты знай неси свою ношу. В конце концов наступит день, когда мы будем у цели.
Так, беседуя, Трипитака и его ученики, не останавливаясь, продолжали свой путь, пока перед ними не открылась огромная река с черными бурлящими водами. Конь не мог перейти эту реку. Путники остановились на берегу и стали внимательно осматриваться. Что же они увидели:
Набегали одна на другую огромные волны,
Друг на друга валы громоздились, угрюмо, упорно…
Громоздились одна на другую могучие волны,
И, мутнея, они будоражили черную реку.
Друг за другом катились валы, и вода была масляно-черной,
И поблизости не было даже следа человека,
Ни кустов, ни деревьев здесь не было видно вовеки,
Мрак на тысячу ли - в темноте лишь вода грохотала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54