В подошедшем небожителе Сунь У-кун узнал духа - Красного ребенка.
- Я знал тебя еще злым духом, - смеясь сказал он. - И лишь теперь, когда ты многое познал, то понял наконец, как благороден Сунь У-кун.
Прошло довольно много времени, а бодисатва все не появлялась Сунь У-кун уже стал сердиться.
- Уважаемые небожители! - воскликнул он. - Доложите, пожалуйста, бодисатве, что пока я ее здесь дожидаюсь, мой учитель может погибнуть.
- Мы не смеем тревожить бодисатву, - отвечали те - Она приказала вам ждать и сказала, что сама придет сюда.
Но Сунь У-кун по натуре своей был существом нетерпеливым и, не в силах больше ждать, вскочил на ноги и направился к роще. И, о чудо!
Царь прекрасный обезьяний
Был насмешником известным,
И его не в состоянии
Удержать был сонм небесный.
В рощу смелыми шагами
Обезьяний царь вступает
И широкими глазами
Каждый кустик озирает.
Бодисатвы облик нежный
Он заметил зорким взглядом:
Занималась та небрежно
Утренним своим нарядом.
Гуаньинь скрестила ноги,
Кожа рук ее блистала
На подстилке у пороги
Бодисатва отдыхала
Не видать на ней халата,
Кофта собрана умело,
Юбка из парчи богатой
Стройный стан ее одела.
Был прекрасен облик чистый
Плечи - голы, ноги - босы,
Словно легкий шелк пушистый,
Были спутанные косы.
Бодисатва подымала
Перламутровую руку
И стальным ножом срезала
Кожу тонкую с бамбука.
Увидев ее, Сунь У-кун не удержался и громко крикнул: - Бодисатва! Ученик твой от всего сердца приветствует тебя! - Обожди меня возле рощи! - приказала бодисатва.
- Милостивая бодисатва! - не отставал Сунь У-кун - Мой учитель в опасности. И я пришел сюда лишь для того, чтобы узнать все о чудовище, которое обитает в реке, Достигающей неба.
- Покинь рощу и обожди, пока я выйду, - повторила бодисатва.
Сунь У-кун не смел больше настаивать на своем и вышел из рощи.
- Что это бодисатва решила сегодня заняться хозяйственными делами? - обратился он к небожителям. - Почему, вместо того чтобы восседать на лотосовом троне в своем убранстве и предаваться наслаждениям, она пошла в бамбуковую рощу и срезает там кожицу бамбука?
- Мы ничего не знаем, - отвечали небожители. - Мы знаем только, что сегодня утром она вышла из пещеры, даже не надев своего наряда, и отправилась прямо в бамбуковую рощу. Нам же она приказала встретить вас здесь. Очевидно, она что-то делает для вас.
Сунь У-куну ничего не оставалось, как запастись терпением и ждать. Вскоре из рощи показалась сама бодисатва с бамбуковой корзиночкой в руках.
- Ну, Сунь У-кун, - промолвила она, - пойдем спасать Танского монаха.
- Я не смею торопить вас, бодисатва, - отвечал Сунь У-кун. - Может быть, вы пойдете к себе и оденетесь, а затем уж займете свой трон.
- Я не хочу тратить на это времени, - отказалась бодисатва. - Так пойду.
И, покинув небожителей, она на волшебном луче взвилась в воздух. Великий Мудрец последовал за ней, и очень скоро они прибыли к реке, Достигающей неба.
- Ну и горяч же наш брат, - завидев их, говорили между собой Чжу Ба-цзе и Ша-сэн. - Большой шум, должно быть, поднял он на Южном море, раз сама бодисатва, даже не принарядившись как следует, явилась сюда.
Когда бодисатва с Сунь У-куном опустились на берег, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн, склонившись, приветствовали бодисатву:
- Простите нас, милостивая бодисатва, что мы беспокоим вас.
Тут бодисатва сняла с себя шелковый пояс и прикрепила к нему корзинку. Затем она понеслась на облаках над рекой вверх по течению и, забросив корзинку в реку, произнесла заклинание:
- Погибшие уходите! Живые оставайтесь здесь!
Повторив его раз семь, она вытащила корзинку из воды.
И - что же вы думаете? В корзинке оказалась золотая рыбка. Она извивалась, била своим сверкающим хвостом и мигала глазами.
- Сунь У-кун, - громко приказала бодисатва. - Живее иди в воду и спасай своего учителя!
- Да как же я могу спасти его, ведь мы не выловили еще чудовище? - возразил Сунь У-кун.
- А это что? - сказала бодисатва, указывая на корзинку.
- Неужели эта рыбка обладала столь волшебными способностями?! - с изумлением спросили Чжу Ба-цзе и Ша-сэн, кланяясь.
- Это была огромная золотая рыба, которую я вскормила в своем лотосовом пруду, - сообщила им бодисатва. - Она имела привычку каждый день высовывать из воды голову и слушать священное писание. Таким образом ей удалось выработать в себе эти волшебные качества. Молот с девятью лепестками, которым она действовала, всего-навсего цветок лотоса с нераспустившимся бутоном, который она при помощи волшебства превратила в свое оружие. Однажды, во время огромного морского прилива, когда все затопило, рыба лопала сюда. И вот сегодня, опираясь на балюстраду и любуясь цветами, я была удивлена, почему это существо не приветствует меня. Когда же я тщательно проследила, куда она скрылась, то поняла, что она здесь и, превратившись в духа, угрожает жизни вашего учителя. Поэтому-то я, не успев даже причесаться и одеться, сплела корзинку, чтобы захватить чудовище.
- Милостивая бодисатва, - молвил тут Сунь У-кун, - обожди немного, я позову сюда семейство Чэнь и всех осталь ных последователей Будды: пусть они узрят твой золотой лик. Это будет для них великая милость. Мы расскажем им так-же о том, как было выловлено чудовище. Подобное чудо укрепит веру и увеличит благочестие этих смертных.
- Ну что ж, - согласилась бодисатва, - зови их, только быстрее.
Чжу Ба-цзе и Ша-сэн опрометью помчались в селение и стали звать:
- Спешите лицезреть живую бодисатву Гуаньинь!
Все население деревни, от мала до велика, бросилось на берег и тут, несмотря на воду и грязь, люди опустились на колени, отбивая земные поклоны, и случилось так, что среди них оказался искусный живописец, который нарисовал в этот момент бодисатву Гуаньинь с корзинкой в руках. Тогда-то и появилось ее первое изображение. После этого бодисатва удалилась в сторону Южного моря.
Между тем Чжу Ба-цзе и Ша-сэн, прокладывая себе путь в воде, направились к жилищу Черепахи на розыски своего учителя. Все оборотни-рыбы были мертвы и уже начали разлагаться. Чжу Ба-цзе и Ша-сэн прошли за дворец и, раскрыв каменный ящик, освободили своего учителя. На собственных плечах понесли они Трипитаку и, выбравшись наконец из воды, предстали перед всеми. Увидев Трипитаку, братья Чэнь склонились.
- Если бы вы послушались нас, почтенный отец, и остались здесь, - молвили они, - не пришлось бы вам подвергать свою жизнь такой опасности.
- Ну, об этом сейчас не стоит говорить, - сказал Сунь У-кун. - Хорошо, что жителям вашего селения не надо будет беспокоиться о жертвоприношении в будущем году. Теперь вы навсегда освободились от этого злого духа - великого князя, и он не будет причинять вам вреда. А сейчас мы побеспокоим вас, уважаемые братья Чэнь, и попросим поскорее найти лодку, чтобы мы могли переправиться через реку.
- Все будет сделано! - охотно отозвался один из братьев по имени Чэнь Цин.
И он тотчас же приказал напилить досок и сделать лодку.
Все жители старались чем-нибудь помочь. Один предлагал достать мачты и паруса, другой - весла и шесты. Третий - обещал достать веревки, четвертый - заявлял, что будет платить гребцам.
Но вдруг общий шум заглушил громкий голос, раздавшийся из реки:
- Великий Мудрец, зачем строить лодку и понапрасну тратить силы, средства и материал? Я перевезу вас всех с вашим учителем через реку.
Этот голос вызвал такой страх у жителей деревни, что почти все они бросились бежать, за исключением самых храбрых, которые с трепетом ожидали, что будет дальше. Через некоторое время из воды показалось чудовище. И вы только послушайте, каким оно было:
Чудовище с божественною силой -
Она жила в воде за веком век;
Она средь ила хвост свой волочила
И пряталась на дне у тысяч рек
Пучину вспучив, на берег ползла
И солнцу совершала поклоненье,
Квадратной голова ее была -
Подобной нет у смертного творенья.
На берегу морском ложилась спать,
И дух она ученьем укрепляла,
Чтоб Истину глубоко постигать.
Давно здесь Черепаха обитала.
- Великий Мудрец, - повторила старая Черепаха, - зачем строить лодку, я перевезу вас вместе с вашим учителем через реку.
- Ах ты проклятая тварь! - заорал Сунь У-кун, размахивая своим посохом. - Если ты хоть еще немного приблизишься к берегу, я прикончу тебя этим посохом.
- Я очень признательна вам, Великий Мудрец, за оказанную вами милость, - продолжала Черепаха, - и искренне хочу оказать вам услугу. Почему же вы грозитесь убить меня?
- За какую это милость ты хочешь отблагодарить меня? - спросил Сунь У-кун.
- Вы, может быть, и не знаете, Великий Мудрец, - отвечала Черепаха, - что дом старой Черепахи на дне этой реки - мое обиталище. В течение многих поколений этот дом принадлежал предкам и от них перешел ко мне. Путем самоусовершенствования я овладела волшебной силой и полностью перестроила доставшийся мне от предков дом, превратив его в настоящий водный дворец. И вот в один прекрасный день, девять лет тому назад, здесь появился злой дух. Плывя по течению и взбаламучивая воду, он напал на мое жилище и вступил со мной в бой. Многие из моих детей погибли, а большинство родственников попало к нему в плен. У меня не было сил бороться с ним, и мой дом достался этому злодею. Но вот сейчас благодаря тому что вы, Великий Мудрец, спасая своего учителя, пригласили сюда бодисатву Гуаньинь и она избавила реку от этого чудовища, мой дом снова перешел ко мне. Теперь я могу собрать всех родных и устроить их удобно в нашем старом жилище, а не прозябать в тине и грязи, как нам приходилось все это время. Подобная милость огромна, как гора, и глубока, как море. Однако милость оказана не только нам. Жители этого селения избавлены теперь от необходимости каждый год приносить жертвы. Знаете ли вы, скольких людей спасли от смерти? Это поистине значит убить двух зайцев. Так разве не должны мы принести вам свою благодарность?
Выслушав Черепаху, Сунь У-кун в душе остался очень доволен и, убрав посох, сказал:
- А ты не лжешь?
- Разве стану я обманывать вас, Великий Мудрец, после того как вы оказали мне столь великую милость?! - воскликнула Черепаха.
- Поклянись небом, что говоришь правду, - приказал Сунь У-кун.
И Черепаха, широко раскрыв красный рот и глядя на небо, принесла следующую клятву:
- Пусть тело мое превратится в воду, если я не переправлю вас благополучно через реку, Достигающую неба.
- Ну, теперь можешь выходить на берег, - сказал улыбаясь Сунь У-кун.
Старая Черепаха подплыла и, поднатужившись, как могла, взобралась на берег. Люди подошли поближе, чтобы рассмотреть ее. Это была огромная черепаха, покрытая белым панцирем, четырех чжанов в диаметре.
- Садитесь, учитель, - пригласил Сунь У-кун, - поплывем.
- Ученик мой, - отвечал Трипитака, - даже когда река была покрыта толстым слоем льда, мы двигались по ней с трудом. Боюсь, что на спине Черепахи мы будем чувствовать себя очень неустойчиво.
- Не волнуйтесь, учитель, - успокоила его Черепаха. - На моей спине вы будете чувствовать себя куда увереннее, чем на самом толстом льду. Если я хоть слегка накренюсь, то готова полностью отвечать за это.
- Учитель, - вмешался тут Сунь У-кун. - Существо, которое умеет говорить человеческим языком, не может лгать. Ну, братья, - скомандовал он, - ведите коня!
К этому времени на берег реки проводить отъезжающих собралось все население деревни Чэньцзячжуан, - пришли и древние старцы и малые дети. По распоряжению Сунь У-куна, коня поставили на самой середине панциря Черепахи. Трипитака стал слева, около головы коня, Ша-сэн - справа, Чжу Ба-цзе - позади, а Сунь У-кун - впереди. Опасаясь, как бы Черепаха не выкинула с ними какой-нибудь штуки, он снял с себя пояс, которым была подвязана его тигровая накидка. Один конец его он привязал к носу черепахи, а другой взял в руку. Получилось нечто вроде повода. Затем одной ногой он стал на голову Черепахи, а другой - уперся ей в спину. Итак, держа в одной руке повод, а в другой посох, он крикнул:
- Ну, теперь можешь трогаться, только осторожно! Помни, что при малейшем наклоне ты получишь удар по голове.
- Да как же я осмелюсь! - воскликнула Черепаха.
С этими словами она выпустила свои лапы и, погрузившись в реку, поплыла так спокойно, словно двигалась по земле.
В это время оставшиеся на берегу люди сжигали фимиам, отбивали земные поклоны и произносили:
- О Амитофо! Великий Будда!
И действительно, можно было подумать, что святой Алохань явился к простым смертным и что на землю сошел живой Будда. Мы не будем распространяться о том, как народ на берегу возносил свои молитвы. Лишь когда путники скрылись из виду, все разошлись по домам.
Не прошло и дня, как Трипитака со своими учениками на спине Черепахи проделал путь в 800 ли и благополучно переправился через реку, Достигающую неба. Не замочив даже рук и ног, они высадились на противоположном берегу. Очутившись на суше, Трипитака сложил руки и, благодаря Черепаху, промолвил:
- Старая Черепаха! Очень жаль, что мне нечем отблагодарить тебя за оказанную нам услугу. Но я надеюсь, что смогу сделать это, когда буду возвращаться со священными книгами.
- Вы можете не беспокоиться и не думать об этом, - сказала Черепаха. - Но у меня есть к вам одна просьба. Я слышала, что в Индии живет Будда, который выше законов жизни, ему известно и прошлое и будущее. Так вот, я занимаюсь самоусовершенствованием уже более тысячи трехсот лет. За это время я достигла долголетия и легкости тела, научилась говорить по-человечески, но до сих пор не могу освободиться от своего панциря. Я была бы вам очень признательна, учитель, если бы вы, когда приедете в Индию, спросили у Будды, сколько еще пройдет времени до того момента, когда я смогу освободиться от панциря и принять человеческий облик?
- Я обязательно спрошу его об этом, - обещал Трипитака.
После этого Черепаха скрылась под водой. Сунь У-кун помог Трипитаке сесть на коня, Чжу Ба-цзе взвалил на себя коромысло с вещами, Ша-сэн пошел рядом. Вскоре они вышли на дорогу и двинулись прямо на Запад. Об этом поистине можно было сказать:
Шествовал на Запад
Много дней монах,
Поклониться Будде
Получив указ;
Млечный Путь прошел он,
Долго шел в горах,
Трудности встречались
На пути не раз.
Шел он непреклонно -
Цель была ясна.
Лишь бы долг исполнить -
Гибель не страшна!
Однако, если вы хотите знать, сколько им предстояло еще пройти и как велики были бедствия, постигшие их, вам придется прочитать следующие главы.
ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ,

в которой говорится о том, как страсти вносят сумятицу в чувства и мысли, и как от смятения духа человек попадает в руки дьявола
Стихи гласят:
Душе всегда потребно очищенье,
И страсти подлежат искорененью
Не дай, чтоб Будда с вышины упал!
Ведь только тот, кто чист и светел стал,
Способен обсуждать первоначало,
Чтоб Цаоси свободно протекала
Светильник жизни чистить не ленись
И мысль сосредоточивать учись,
И равномерным сохраняй дыханье -
Таким путем достигнешь созерцанья.
Это стихотворение называется «Нанькэ-цзи», оно повествует о том, как Танский монах избежал бедствия на покрытой льдом реке, Достигающей неба, и благополучно переправился на панцире белой Черепахи на другой берег. Здесь он и три его ученика вышли на большую дорогу и продолжали свой путь на Запад.
Стояла суровая зима, однако:
Тихо лес сияет,
Дымкою охвачен.
А хребет высокий,
Как вода, прозрачен.
Неожиданно перед путниками выросла огромная гора, которая преградила им дорогу. Узкая тропинка извивалась между кручами, уходя все выше и выше. Кругом громоздились груды камней, вздымались вверх опасные скалы и утесы. Идти становилось все труднее.
Натянув поводья, Трипитака остановил коня.
- Дети мои! - позвал он.
К нему тотчас же подошел Сунь У-кун, а за ним - Чжу Ба-цзе и Ша-сэн.
- Что прикажете, учитель? - спросил Сунь У-кун.
- Посмотрите, какие высокие горы, - промолвил Трипитака - Боюсь, что здесь много диких зверей, всякой нечисти и оборотней, которые губят людей. Нам следует все время быть настороже.
- Успокойтесь и не тревожьте себя, учитель, - отвечал Сунь У-кун. - У нас, ваших учеников, - одна цель и одни стремления: мы встали на путь Истины и обладаем силой, усмиряющей волшебников и покоряющей оборотней. Так что вам нечего бояться всякой нечисти.
Эти слова успокоили Трипитаку, и он двинулся дальше. Когда они достигли какой-то лощины, Трипитака въехал на утес и огляделся. Перед ним вздымались прекрасные горы.
Огромные горы вздымались -
Откосы, отвесы, твердыни
Огромные горы вздымались,
Взлетая к небесной сини
Небес бирюзу закрывали
Откосы, отвесы и кручи
Подобные спящим тиграм
Камней громоздились кучи
Сосновые ветки спускались,
Подобно летящим драконам,
Холодные мчались потоки
И птицы пели по склонам.
Рычали голодные тигры,
Цветы раскрывала слива,
Легко кружились снежинки,
И ветер выл у обрыва
С угрозою мчались тучи,
Воронья стая металась,
Искали олени пастбищ
Но следа к ним не осталось
Увы, в такую погоду
Продолжить путь невозможно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54