- Что стоит жизнь какого-то там духа, когда мой учитель и мои братья вместе с конем подвешены к балке в твоей пещере? Разве могу я это стерпеть? Я пощажу твою собачью душу лишь в том случае, если ты сейчас же освободишь их и, кроме того, еще дашь нам денег на дорожные расходы и проводишь нас.
Такого оскорбления начальник духов не в силах был снести и, нацелившись прямо в голову Сунь У-куну, взмахнул мечом и нанес ему удар. Но Сунь У-кун успел поднять свой посох и ринулся на противника. И вот у пещеры разгорелся ожесточенный бой:
Посох с золотыми ободками
И волшебный меч стальной, тяжелый,
Состязались ревностно в сраженье,
Землю покрывали облаками,
Затемняя и хребты и долы:
Задрожали люди от смятенья.
Был один боец охвачен местью:
Не прощал врагу он смерти брата,
И теперь не ведал снисхожденья;
Для другого - было делом чести
Биться за того, чье имя свято,
Кто на Запад шел для поклоненья.
Оба ярой злобой пламенели,
Мстительные, бились исступленно,
Применив военное уменье;
Духи же от страха цепенели,
Как при схватке тигра и дракона,
Даже солнце спряталось в смущенье.
У того из глаз струилось пламя;
Шлифовались зубы у другого, -
Только яшмы слышалось скрипенье…
Были оба славными бойцами,
И взлетали в поединке снова
Меч и посох в яростном вращенье.
Уже раз двадцать схватывались противники, однако так и нельзя было сказать, кто победит. Тогда дух, указывая мечом на противника, крикнул:
- Ну, ребята, вперед!
И более трехсот духов ринулись вперед, окружив Сунь У-куна. Однако это нисколько не напугало нашего Мудреца. Он храбро орудовал своим посохом, разил врагов направо и налево, успевая в то же время отбивать удары, сыпавшиеся на него со всех сторон. Но у духов были свои, особые приемы боя, и постепенно они начали побеждать. Духи словно ватой обложили Сунь У-куна со всех сторон, тащили его, хватали за ноги и даже не думали отступать. Великий Мудрец заволновался и решил пустить в ход волшебство. Выдернув у себя пучок волос, он разжевал их на мелкие кусочки и, выплюнув, крикнул:
- Изменитесь!
В тот же миг появились тысячи Сунь У-кунов. Те, которые были побольше, действовали посохом, которые поменьше - работали кулаками. А самые маленькие, которым уже не оставалось места для действия, стали прокусывать духам жилы. Такого натиска духи не выдержали.
- О господин! - взмолились они. - Плохи наши дела! Сил больше нет. Куда ни глянешь, везде Сунь У-кун!
Так Сунь У-куну удалось отогнать духов. Бросив на произвол судьбы своего окруженного врагами начальника, они бежали куда глаза глядят.
Старый дух пришел в замешательство, однако тут же нашелся и, не переставая размахивать мечом, правой рукой вытащил из-за ворота банановый веер. Затем он взглянул на ярко пылающее солнце, на свой дворец и с треском раскрыл веер. В тот же миг всю землю объяло пламя; здесь следует сказать, что банановый веер был талисманом, с помощью которого можно было вызывать огонь. Старый дух был жесток. Он несколько раз махнул веером, и пламя охватило небо.
Не был тот огонь ниспослан с неба,
И огнем домашней печи не был,
В очаге не бился утром рано;
Не вставал над головой вулкана;
Это был огонь иной, священный,
Слитый из пяти стихий вселенной.
Этот веер из листа банана
Наделен был силой талисмана,
Не был он созданьем рукотворным:
В миг, когда сам хаос лег покорным,
Он возник, украсив мирозданье.
Взмах его рождал огня блистанье -
Огненное море в Поднебесной,
Мир пронзая молнией чудесной
Алым шелком тот огонь клубился,
Красною зарею золотился,
Но ни струйки дыма не мелькало
На завесе золотисто-алой.
Ослепляло это пламя взоры,
Полымем охватывало горы,
И в лесах забушевало пламя,
Загорелись сосны фонарями,
И, жалея роскошь оперенья,
Птицы ввысь взлетали для спасенья,
И бежали звери по дороге,
Покидая норы и берлоги,
Даже камня расплавлялось тело -
Вся земля в том пламени горела.
Великий Мудрец пришел в ужас при виде этого зловещего зрелища.
- Дело дрянь! - воскликнул он. - Сам-то я еще выдержу, а вот волоски мои пропадут. В таком адском огне они сгорят в два счета!
Сунь У-кун встряхнулся, произнес заклинание и водворил выдернутый пучок шерсти на место. Лишь один волосок он оставил в виде собственного подобия, заставив его спасаться от огня. Себя же он обезопасил заклинанием и, сделав прыжок вверх, ринулся к пещере Цветов лотоса.
Все помыслы его были устремлены на то, чтобы спасти учителя. В миг очутился он у пещеры и, спустившись на облаке вниз, увидел множество духов. Боже, во что они превратились! Проломленные черепа, перебитые ноги, израненные тела. Эти несчастные существа испускали душераздирающие вопли. При виде их Сунь У-кун еще больше рассвирепел и, яростно размахивая своим посохом, ринулся вперед, И, увы! Он забыл о своем человеческом облике, который приобрел путем неисчислимых испытаний, и снова превратился в покрытое шерстью звероподобное существо. Покончив с духами, Великий Мудрец ворвался в пещеру. Но и тут все было охвачено огненным сиянием, От страха у Великого Мудреца подкосились ноги.
- Все кончено, - воскликнул он. - Огонь проник в пещеру и все сжег! Теперь уж мне не спасти учителя!
Однако постепенно Сунь У-кун стал приходить в себя и осмотрелся кругом. И вдруг, к своему великому удивлению, он обнаружил, что это не огонь, а золотое сияние. Тут он окончательно успокоился и, присмотревшись повнимательнее, увидел, что сияние это излучает кувшин, сделанный из белоснежного нефрита.
«Какой великолепный талисман! - с восхищением подумал он: - там, в горах, он тоже излучал сияние, я отобрал этот кувшин у духа, но через некоторое время он отнял его у меня и спрятал здесь».
С Сунь У-куном творилось что-то невообразимое. Он схватил кувшин и, забыв об учителе, бросился к выходу. Но не успел он выйти из ворот, как увидел перед собой старого духа, который, держа в руках меч и веер, приближался к пещере с южной стороны. Сунь У-кун хотел ускользнуть, но дух взмахнул мечом и ударил его. Великий Мудрец совершил прыжок в высоту и бесследно исчез.
Оставим его пока и расскажем о том, как старый дух, подойдя к пещере, увидел валявшихся на земле раненых и убитых. Он пришел в полное отчаяние и, устремив взор к небу, тяжело вздохнул:
- О горе! О несчастье!
О том, что произошло, сложены стихи:
Ненавистный и упрямый,
И подобный обезьяне,
Из чудесной оболочки
Он спустился в мир страданий.
И в таком перерожденье
Был удел его печальный;
Позабыл он, заблуждаясь,
Образ свой первоначальный.
Словно лебедь, потерявший
На пути родную стаю,
Горько плача, говорил он;
«Я тоскую, я страдаю!
Потеряв свою дружину,
Я плачусь за преступленья,
Но когда же я достигну
Искупленья и прощенья!
И для странника земного
Скоро ль кончатся дороги,
Чтоб вернуться просветленным
В те небесные чертоги!»
Горю и стыду старого духа, казалось, не было предела. Едва волоча ноги, он с плачем поплелся в пещеру. Здесь все было как и прежде, все вещи стояли на своих местах, поражала лишь глубокая тишина: кругом не было ни души. Это еще больше опечалило старого духа. Он бессильно склонился на каменный стол, поставил свой меч и, заткнув за ворот веер, погрузился в глубокий сон. Не зря говорят: «Радость заставляет человека ликовать, грусть - навевает сон».
Однако вернемся к Великому Мудрецу. Вскочив на облако, он долго в раздумье стоял перед горой, размышляя о том, как бы ему спасти учителя. Наконец он крепко - накрепко привязал к поясу кувшин, решив вернуться к пещере и разведать, что там творится. Очутившись у пещеры, он увидел, что ворота распахнуты настежь. Кругом стояла мертвая тишина. Осторожно ступая, Сунь У-кун вошел внутрь и неожиданно увидел старого духа, который, облокотившись на каменный стол, громко храпел. Из-за воротника у него торчал банановый веер, прикрывая половину головы, а рядом, у стола, стоял семизвездный меч. Сунь У-кун осторожно подошел к духу и потихоньку выдернул у него из-за воротника веер. Однако тут же бросился бежать к выходу. Дело в том, что ручка веера зацепилась за волосы духа, и тот, конечно, сразу же проснулся, поднял голову и, увидев, что Сунь У-кун выкрал веер, схватил меч и бросился за ним вдогонку. Но Сунь У-кун успел выбежать из пещеры. Воткнув веер за пояс, он начал обеими руками размахивать своим посохом и приготовился к бою с духом. Между ними разгорелся ожесточенный бой:
Князь духов был разгневан до предела,
И шапка на главе не усидела.
Он Сунь У-куна проглотить хотел:
«О злая тварь! Смирись, пока ты цел!
Весь полон ты насмешкой и обманом,
А нынче ты пришел за талисманом!
Не счесть мне слуг, погубленных тобой,
И потому - начнем смертельный бой!»
А Сунь У-кун ответствовал сердито:
«Чем только голова твоя набита!
Мой жалкий, неспособный ученик,
Из-за чего ты подымаешь крик?
Со мной, чье имя издавна почтенно,
Ты в смертный бой вступаешь дерзновенно?
Гранит покрепче дюжины яиц,
И ты падешь передо мною ниц!»
Меч с посохом по воздуху летали,
И жалости враги в бою не знали,
Волчком вертелись, бились так и сяк.
Являя мастерство своих атак.
Учитель шел за свитками Писаний,
Чтоб Будде поклониться на Линшани;
Из-за него великая вражда
Возникла у противника тогда,
Подобная вражде огня с металлом;
Все пять стихий в смятении немалом -
Противники владеют силой чар.
Рождает бурю мастерской удар;
Уж в небе солнце начало садиться,
А на земле все так же битва длится.
Все ж наконец, совсем лишившись сил,
Владыка духов первым отступил.
Раз сорок схватывались противники. День клонился к вечеру. Наконец дух понял, что ему не устоять против Сунь У-куна. Мы не будем подробно рассказывать о том, как он бросился бежать на юго-запад, к пещере Поверженного дракона.
Расскажем лучше о Великом Мудреце. Он спустился на облаке, вбежал к пещеру Цветов лотоса и освободил Танского монаха, Чжу Ба-цзе и Ша-сэна, которые рассыпались в благодарностях перед своим спасителем.
- Куда же девались духи? - спросили они наконец.
- Второй начальник духов сидит в тыкве, и теперь от него осталась одна водичка, - отвечал Сунь У-кун. - Первого начальника я победил в бою, и он бежал на юго-запад, в направлении горы Поверженного дракона. Младших духов я перебил почти всех. Некоторые из них, раненые, прибежали в пещеру, и тут я добил их. Вот почему мне и удалось освободить вас.
Танский монах без конца выражал ему свою благодарность.
- Ученик мой! - говорил он: - Как много тебе пришлось потрудиться из-за меня.
- Верно, - отвечал Сунь У-кун смеясь, - поработать пришлось изрядно. Ведь вы страдали только от того, что были подвешены. Я же ни минуты не оставался в покое. Бегать мне пришлось куда больше, чем солдатам, обслуживающим почтовые станции. Лишь благодаря тому, что я выкрал у старого духа волшебный талисман, мне удалось изгнать его из пещеры.
- Брат, а ты дай нам взглянуть на твою тыкву, - попросил Чжу Ба-цзе. - Наверное, второй дух уже растворился там.
Великий Мудрец отвязал от пояса кувшин, затем вынул золотой шнур и веер и наконец достал тыкву.
- Только открывать ее пока не надо, - сказал он. - Ведь когда второй дух захватил меня в эту тыкву, я напустил слюны, а он подумал, что я растворился, и открыл крышку. Благодаря этому мне удалось выбраться на свободу. Нет, сейчас никак нельзя открывать крышки, иначе он ускользнет.
После этого учитель и ученики пришли в прекрасное расположение духа, разыскали в пещере рису, муки, овощей, разожгли очаг, приготовили себе постной пищи и наелись досыта. Затем они улеглись спать, и ночь прошла без особых происшествий.
Наступил следующий день. Тут следует еще сказать, что, когда старый дух прибыл к горе Поверженного дракона, он собрал там всех духов-служанок и рассказал им подробно о том, как была убита колдунья-мать, захвачен его брат, как были уничтожены все его подчиненные духи и как, наконец, у него украли волшебные талисманы. Выслушав все это, служанки зарыдали. Они долго плакали, пока наконец старый дух не сказал им:
- Хватит вам убиваться. У меня еще остался один талисман - семизвездный меч. Сейчас я хочу возглавить ваш отряд. Мы сначала пройдем за гору Поверженного дракона, там попросим помощи наших родичей и непременно отомстим Сунь У-куну.
Едва успел он это сказать, как появилась привратница.
- Господин начальник! Ваш дядюшка, живущий за горой, прибыл во главе отряда, - доложила она.
Услышав это, старый дух облачился в траурное платье и, низко кланяясь, вышел встречать своего родственника.
Этот дядюшка приходился младшим братом его матери и звали его князь Ху Аци. Дозорные служанки сообщили ему, что Сунь У-кун убил его сестру, принял ее образ и, выкрав волшебные талисманы у его племянника, вот уже несколько дней подряд ведет бой за гору Пиндиншань. Услыхав об этом, дядюшка собрал отряд в двести воинов и поспешил на помощь племяннику. Однако сначала он решил побывать в доме у сестры, чтобы разузнать, что произошло. Когда он вошел в пещеру и увидел старого духа в траурной одежде, он не выдержал и расплакался. Вместе с ним заплакал и старый дух. Затем он совершил перед дядюшкой поклоны и рассказал обо всем, что здесь произошло. Выслушав это, дух Ху Аци рассвирепел. Он приказал своему племяннику снять траур, взять меч и собрать отряд из духов-женщин. Когда все было сделано, они, оседлав облака, что было мочи помчались на северо-восток.
Как раз в это время Великий Мудрец велел Ша-сэну приготовить завтрак, чтобы подкрепиться и выступить в путь. Вдруг до их ушей донеслось завывание ветра. Они вышли из пещеры и увидели отряд духов, мчавшийся прямо к ним. Великий Мудрец встревожился.
- Брат! - крикнул он Чжу Ба-цзе, поспешно вернувшись в пещеру. - К этому духу прибыло подкрепление!
От отчаяния Трипитака даже в лице изменился.
- Ученик мой! Что же теперь делать?! - воскликнул он.
- Ничего, успокойтесь, учитель, - сказал смеясь Сунь У-кун. - Дайте мне все их волшебные талисманы.
С этими словами Великий Мудрец крепко привязал к поясу тыкву и кувшин, золотой шнур положил в рукав, а веер заткнул за ворот и в руки взял свой посох.
Ша-сэну он приказал оставаться в пещере и охранять учителя, Чжу Ба-цзе велел вооружиться граблями, а сам взял посох и вместе с Чжу Ба-цзе вышел навстречу противнику.
Дух тем временем тоже приготовился к сражению и выстроил свой отряд в боевом порядке. Сунь У-кун увидел перед собой князя Ху Аци. У князя было белое, как нефрит, лицо, обрамленное длинной бородой, жесткие, как сталь, брови и уши, словно два жала. Голову его покрывал шлем из литого золота. Сам он был одет в кольчугу, в руках держал алебарду.
- Вот я тебе покажу, низкая, подлая обезьяна! - за - гремел он - Как ты посмела оскорблять людей! Ты украла волшебные талисманы, погубила моих родственников, перебила духов-воинов, а теперь еще осмелилась захватить пещеру! Сейчас же протягивай свою шею, и я казню тебя, чтобы отомстить за свой род!
- Ах вы мерзкие чудовища! - закричал, в свою очередь, Сунь У-кун. - Вы что же не знаете способностей вашего деда Суня? Ни с места! Сейчас вы познакомитесь с моим посохом!
Однако дух успел уклониться, избежал удара и, взмахнув алебардой, налетел на противника. И вот между ними в горах завязался бой. Они то наскакивали друг на друга, то отступали. После трех-четырех схваток дух почувствовал, что теряет силы, и бежал с поля боя. Сунь У-кун бросился было за ним вдогонку, но путь ему преградил старый дух, и Сунь У-куну пришлось вступить с ним в бой. После трех схваток он заметил, что дух Ху Аци вернулся и снова устремился в атаку. Но Чжу Ба-цзе своими граблями преградил ему путь. Тогда между ними также завязалась борьба. Они бились очень долго, но так и нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Наконец старый дух что-то крикнул, и его тотчас же окружили подчиненные. Вернемся, однако, к Трипитаке. Как вам известно, он оставался в пещере Цветов лотоса и теперь слышал отчаянный шум и крики, потрясавшие землю.
- Ша-сэн, - сказал он, не вытерпев. - Сходи разузнай, как там дела.
Ша-сэн взял посох, усмиряющий духов, и выбежал из пещеры. Издав боевой клич, он ринулся на духов, и ему удалось разогнать их. Дух Ху Аци понял, что дело плохо, повернул и бросился бежать. Но тут его нагнал Чжу Ба-цзе и, размахнувшись своими граблями, нанес ему такой удар, что у того сразу из девяти ран брызнула кровь. Только одна настоящая душа Ху Аци устремилась вперед! И когда Чжу Ба-цзе оттащил труп в сторону и снял с него одежду, он увидел перед собой оборотня-лисицу.
Увидев, что дядя убит, старый дух бросил Сунь У-куна и, взмахнув своим мечом, ринулся на Чжу Ба-цзе. Однако тот вовремя успел отразить удар граблями. И вот, когда бой был в самом разгаре, появился Ша-сэн. Взмахнув посохом, он ударил духа. Против такого натиска дух не мог устоять, взвился на облако и исчез в южном направлении. Чжу Ба-цзе и Ша-сэн ринулись за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54