Однако этот тип показался мне достаточно сооб
разительным, чтобы понять, что ему выгодно быть мне преданным. Кроме того,
Эйбу Ц и в этом я не сомневался Ц считал, что я не укладываюсь в представ
ления о европейце, сложившиеся у местных жителей. Но я ошибался, отождест
вляя его с теми туземцами, с которыми имел дело раньше, то есть людьми, еще
не развращенными в результате общения с белыми

XI

Во время этого недолгого пребывания в Джибути я услышал странную истори
ю о девушке, таинственно исчезнувшей с парохода «Воклюз» ночью, после то
го как он покинул Джибути. Вот о чем примерно говорилось: когда мадемуазе
ль Вольф отправилась на «Воклюз», местный агент сопровождал ее до парохо
да на своем катере, чтобы девушка не шла через весь город и опять не привле
кла к себе внимание.
Как полагают, ее представили капитану и окружили вниманием и заботой, ко
торых заслуживала столь избранная пассажирка. Казалось, девушку радова
ло возвращение во Францию, и господин де ла Уссардьер снова рассчитывал
добиться ее благосклонности, возлагая большие надежды на скуку предсто
ящих десяти дней плавания.
Корабль отбыл с наступлением темноты и проплыл мимо Обока около восьми ч
асов, когда я ужинал, сидя у себя на террасе, о чем уже рассказал в начале эт
ой повести.
Около полуночи, незадолго до того, как пароход миновал маяк на Абу-Аиле, о
тметивший восточную оконечность архипелага Ханиш, вахтенный заметил, ч
то мадемуазель Вольф, одетая в пижаму, находится на палубе, в тот час безлю
дной. Духота была достаточна убедительным объяснением столь поздней пр
огулки, поэтому он не увидел в ней ничего подозрительного.
Через минуту в коридоре, где располагалась каюта «люкс», занятая господи
ном генеральным агентом, вахтенный повстречал последнего и сообщил ему
о том, что девушка поднялась на палубу. Почувствовав смутную тревогу, он о
тправился на поиски мадемуазель Вольф и, не обнаружив ее, попросил вахте
нного пойти вместе с ним в ее каюту.
Постучав несколько раз в дверь и не получив никакого ответа, господин де
ла Уссардьер решил воспользоваться своей отмычкой, но дверь оказалась з
апертой изнутри на щеколду. Встревожившись теперь не на шутку, он велел в
зломать дверь.
Каюта была пуста, иллюминатор открыт, а содержимое чемодана в беспорядке
валялось на диване.
Должно быть, несчастная выбросилась в море, поскольку дверь была заперта
на внутреннюю задвижку. Господин де ла Уссардьер заметил тетрадь, в кото
рой девушка вела личные записи. Он отправил вахтенного за капитаном, а са
м принялся судорожно листать дневник, его охватил ужас при мысли, что мад
емуазель Вольф могла упомянуть о его неудачном похождении на «Нептуне».

Конечно, он нашел то, что искал, и выдрал из тетради три разоблачительные с
траницы и вышвырнул их в море как раз в тот момент, когда в каюту должен бы
л войти капитан.
Проведенное тут же расследование показало, что на борту судна находятся
все, кроме несчастной обитательницы каюты «люкс». Следовательно, все гов
орило в пользу самоубийства, тем более что эта версия подтверждалась пом
ешательством девушки. Данное заключение содержалось в рапорте, составл
енном на борту парохода.
Поскольку я был целиком поглощен своими делами, эта история не возбудила
у меня пока никаких подозрений. Мне и в голову не приходило, что она может
быть связана с таинственным появлением человека из моря, равно как и с вы
брошенной дамской сумочкой, обнаруженной на острове Джебель-Зукар.
Впрочем, принятая безоговорочно версия самоубийства пассажирки положи
ла конец всяким комментариям.
У меня не было времени глубже вникнуть в обстоятельства происшествия, та
к как я торопился попасть в Дыре-Дауа, где меня ждали неотложные дела, свя
занные с недавно купленным мной у Репичи мукомольным заводом, которым ру
ководил в мое отсутствие некий Марсель Корн Ц я расскажу о нем в свое вре
мя. Мне не терпелось поскорее увидеть, как этот молодой человек справляе
тся со своими обязанностями, и потом моей душой часто овладевала такая т
оска по своему саду, когда я глядел на знойные пустыни, обрамляющие Красн
ое море, что я желал хотя бы на короткое время вновь окунуться в его безмят
ежную атмосферу. К несчастью, экстренное письмо от Горгиса заставило мен
я прервать мое пребывание там и вернуться в Джибути, чтобы уже не отклады
вая, заняться получением разрешения на транзит наркотиков, а точнее свид
етельства о том, что такой транзит разрешен в Джибути.
Как всегда, я остановился у Мэрилла. «Альтаир» находился в лагуне остров
а Муша, где я мог его оставить независимо от погодных условий. Там, поставл
енное на пиллерсы, судно оставалось сухим между двумя большими приливам
и. Кроме того, стоянка, располагавшаяся посреди пустынного острова, в шес
ти милях от Джибути, избавляла мою команду от соблазна наведаться в кофе
йню, где нет недостатка в любопытных и болтунах. Впрочем, мои матросы, все
люди весьма мало цивилизованные, были вполне довольны пребыванием в это
м диком и безлюдном месте, и многие из них даже доставили туда своих коз, к
оторые щипали чахлую травку, показавшуюся из земли после недавних дожде
й.
Мэрилл сообщил мне между прочим за обедом, что через два дня после того, ка
к я уехал в Дыре-Дауа, Жозеф Эйбу его покинул.
Он нашел место переписчика в Генеральном секретариате, где ему платят го
раздо больше, чем в конторе Мэрилла. Отпустил он его охотно, так как имел н
а примете счетовода-итальянца, который в случае необходимости мог его п
одменить, что позволяло Мэриллу съездить в отпуск во Францию.
Я не придал особого значения этой перемене, меня нисколько не насторожил
о исключение, сделанное негру, прием которого на работу в администрацию
был своеобразным нарушением закона. Единственное, что меня в тот момент
интересовало, действует ли до сих пор закон от июня 1887 года о транзите нарк
отиков. Как сказал мой компаньон из Египта, мне надлежало представить ру
ководству химического завода официальный документ, удостоверяющий, чт
о упомянутый закон дает право на транзит препаратов через Джибути.
Сперва я решил ознакомиться с текстом закона и отправился с этой целью в
архив, где хранились подшивки газеты «Журналь оффисьель». Там я увидел Ж
озефа, в чьи обязанности входила именно работа с архивными материалами.
Он встретил меня заверениями в своей благодарности и поспешил найти то,
что мне было нужно. Естественно, он догадался, почему я интересуюсь этим з
аконом о наркотиках, и сказал мне доверительным тоном:
Ц Будьте осторожны, ибо если губернатор сообразит, что этот закон может
оказаться для вас полезным, он тут же издаст указ, его отменяющий.
Замечание Эйбу имело под собой почву, и я понял, каким опасностям я себя по
двергаю, открыто добиваясь получения нужного для немецкого завода доку
мента. Тогда в голову мне пришла мысль воспользоваться услугами Жозефа,
дабы получить письмо через посредника, и я порадовался тому, что пощадил
его в тот раз ведь было достаточно одного моего слова, чтобы негр лишился
своего места. Я решил испытать на деле его преданность и не колеблясь обр
атился к нему за содействием. Впрочем, вредить мне вроде бы Жозефу не было
никакой выгоды.
Ц Мне нужно получить официальное письмо с печатью правительства или лю
бой другой отметкой, удостоверяющей его подлинность, Ц сказал я, Ц пись
мо, которое подтверждало бы возможность беспрепятственного транзита н
аркотиков в соответствии с законом от июня 1887 года.
Он покачал головой, показывая, насколько деликатным представляется ему
такое сотрудничество и сколь высока цена за подобные услуги. Поэтому я п
оспешил добавить:
Ц Разумеется, если для получения документа при условии сохранения тайн
ы надо подмазать нужных людей, я даю тебе карт-бланш.
Ц Да, думаю, что без этого не обойтись…
Ц Но как ты думаешь приняться за это дело?
Он чуть улыбнулся, глядя на меня своим единственным глазом, и я невольно в
здрогнул. Предчувствие опасности шевельнулось в моей душе, но я превозмо
г эту минутную слабость. Надо было действовать быстро, не теряя времени н
а обдумывание возможных последствий. Сперва следует достичь своей цели,
а потом уже можно будет заняться преодолением сложностей, если таковые в
озникнут.
После паузы Жозеф сказал, продолжая улыбаться:
Ц Не беспокойтесь, у меня есть два друга в канцелярии губернатора: сенег
алец и аннамит. Я могу на них положиться, ибо я оказывал им услуги, а главно
е, они знают, что я способен причинить им тьму неприятностей.
Ц Понял Ц своеобразный обмен любезностями…
Я покинул этого неприятного типа, невольно испытывая отвращение и колеб
лясь между страхом и желанием добиться поставленной цели.
Вечером, когда я собирался лечь спать, меня кто-то позвал с темноты улицы,
я высунулся в окно: это был Жозеф. Он зашел ко мне, на этот раз одетый как туз
емец, чтобы, как он сказал, никто его не узнал, и его заговорщический вид ра
ссмешил меня какой-то ребяческой несерьезностью.
Ц Я виделся со своими товарищами, Ц начал он шепотом, хотя мы находилис
ь на последнем этаже пустого дома и поблизости не было никаких соседей.
Ц Они пообещали достать это письмо, но требуют по двести франков на кажд
ого; мне, разумеется, ничего не нужно, я рад возможности оказать вам услугу
…
Ц Договорились, приятель, но мне не хотелось бы остаться в долгу. Если я и
тебе кое-что дам? У тебя ведь семья…
Ц О, да! Если бы вы знали, во что обходятся дети! Из-за того что мы негры, все
думают, что мы должны жить задаром или почти так, довольствуясь горстью р
иса и лепешкой из дурра… А я ведь работаю больше, чем белый…
Ц Это в самом деле большая несправедливость, и я буду рад хоть как-то ее и
справить. Итак, если ты добудешь для меня нужное письмо, я дам тебе тысячу
франков. А со своими друзьями разбирайся сам…
На другой день мне снова пришлось наведаться в Дыре-Дауа по делам, связан
ным с мельницей. Через два дня я получил из Джибути заказное письмо, адрес
ованное мне лично, и узнал почерк Эйбу. Большого размера конверт был дово
льно тяжелым, в нем, очевидно, находилось пресловутое официальное письмо
. Я вскрыл его и обнаружил два чистых бланка из канцелярии губернатора с о
фициальной печатью, проставленной внизу листа. К ним была приложена след
ующая записка:
«Уважаемый господин де Монфрейд!
Посылаю Вам бумаги, которые Вы просили меня достать; буду Вам очень
признателен, если Вы перешлете мне обещанную тысячу франков.
Жозеф».
Сперва мной овладел гнев: этот негр поистине держит меня за полного идио
та. Но, успокоившись, я подумал о том, что он, возможно, избрал самый простой
путь, решив предоставить мне самому написать нужное письмо на бланке, уд
остоверенном соответствующими печатями. Ему и невдомек, размышлял я, как
ая опасность кроется в этом подлоге, совершенно ненужном, ибо требуется
лишь засвидетельствовать существующее положение вещей.
Впрочем, такое отношение к делу отводило от Эйбу всякие подозрения, поск
ольку цель заключалась не в том, чтобы обмануть губернатора по существу,
а в том, чтобы всего-навсего оставить его в неведении относительно интер
еса, проявляемого мной к данному закону. Но если, с одной стороны, можно бы
ло с легкой совестью принять эту увертку, то, с другой, ее вполне могли обр
атить против меня в стране, где юстиция поставлена на службу личным инте
ресам, и зависит от прихоти губернатора. А, как всем известно, господин Шап
он-Бессак поклялся меня уничтожить.
Не знаю, почему я не ответил на письмо Жозефа. С моей стороны в этом не было
никакой осторожности, так как я мог предположить, что меня хотят заманит
ь в какую-то западню. Нет, это была просто небрежность, во всяком случае, я т
ак думал. Впрочем, мне все равно надо было поехать в Джибути, где будет удо
бнее уладить это дело при личной встрече.
В день моего приезда вечером, примерно дня через три после получения пис
ьма, я послал за Жозефом к нему домой. Он удивился тому, что его проштампов
анные бланки меня не удовлетворили, и, выслушав мои упреки, сделал вид, что
не понял, что от него требовалось, пообещав добыть письмо на другой день.
Губернатор Шапон-Бессак как раз собирался в отпуск, поэтому в суматохе п
ередаваемых по службе дел было бы несложно подложить документ к множест
ву других циркулярных писем, которые он подписывал не глядя. Я возразил н
а это, что секретарь-туземец здорово рискует, но Жозеф пожал плечами, заве
рив меня, что это вряд ли приходит секретарю в голову и что к тому же связа
нный с этим риск будет хорошо оплачен.
И действительно, на другой день я получил нужный документ, текст которог
о соответствовал переданному мной черновику, однако письмо не было подп
исано губернатором и поверх отметки «по доверенности» стояла чья-то нер
азборчивая подпись. Я не стал выяснять личность этого уполномоченного, с
мутно догадываясь, что секретарь или сам Жозеф проявили какую-то инициа
тиву. Главное, документ был зарегистрирован в канцелярии, что подтвержда
лось его порядковым номером. Очевидно, номер был взят с потолка, но какое э
то имело значение…
Вскоре я отправился в Европу, и в Дармштадте на основании предъявленного
мной официального письма я получил согласие администрации завода пост
авить девяносто килограммов кокаина и сто килограммов героина в Джибут
и.
Само письмо, удостоверяющее действенность закона о транзите, осталось в
дирекции в качестве оправдательного документа, подтверждающего законн
ость поставки.

XII

На обратном пути из Германии я на несколько дней остановился у себя дома
в Нейи, где купил небольшую виллу во вкусе своей жены. Она обосновалась та
м полгода назад, чтобы поправить здоровье, подорванное пятью летними сез
онами, проведенными в Обоке. Жена должна была приехать ко мне в Дыре-Дауа,
где умеренный климат горных плато был для нее более благоприятным. В это
свое пребывание я встретился с отцом той самой мадемуазель Вольф, котора
я пропала без вести в море, возвращаясь во Францию на пароходе «Воклюз». Б
едняга все еще надеялся, что тело его дочери выбросят на берег морские во
лны.
Когда он спросил меня о том, какая участь могла постичь тело, упавшее в мор
е в окрестностях архипелага Ханиш, мне не хватило смелости честно призна
ться ему в том, что, как только оно всплыло бы на поверхность, его немедлен
но сожрали бы акулы, а в теплых морях для этого достаточно всего нескольк
о часов.
Я подумал, что это слишком жестоко Ц лишать его надежды найти останки св
оей дочери, и, чтобы он тешил себя этой иллюзией как можно дольше, я заявил
ему, что рыбаки с почтением относятся к мертвым и что ни один из них не ост
авил бы без погребения труп или хотя бы человеческие кости. Впрочем, это п
равда. Что было обманом, так это сама возможность обнаружения утопленник
а где-то еще, кроме акульего брюха. Вероятно, ему уже открыли глаза на эту р
еальность, потому что он высказал мне свои возражения.
Ничего не оставалось, как опровергнуть его доводы с помощью веских аргум
ентов технического свойства, суть которых сводится к следующему: в некот
орых местах труп, если он остается на большой глубине, а значит, и недосяга
емым для акул, может быть подхвачен течением и выброшен на берег.
Ободренный этой надеждой, он заговорил Ц ни много, ни мало Ц о своем жела
нии зафрахтовать судно и назначить внушительную премию для того, кто най
дет останки его дочери. Я поспешил отговорить его от этой затеи, ибо ему пр
ишлось бы тогда выбирать среди чересчур большого количества скелетов, п
редъявленных в надежде получить вознаграждение. Я пообещал, что просто п
редупрежу своих знакомых рыбаков, которые исподволь будут собирать инт
ересующие нас сведения. Он поблагодарил меня за этот успокоительный обм
ан в трогательном письме, но я не испытал никаких угрызений совести, видя
что облегчил страдания отца.
Хотя я и был убежден в бесполезности каких бы то ни было поисков, я сдержал
свое слово, поручив Рагеху, ловцу акул из Обока, часто отправлявшемуся к с
амому мысу Ракмат, сообщать мне обо всем, что ему удастся разузнать. Я пооб
ещал ему хорошее вознаграждение, зная, что он не способен пойти на обман в
таком деле. Разумеется, в течение многих месяцев от него не было никаких и
звестий.
Когда я был в последний раз проездом в Париже, я вынужден был сказать отцу
, что, по-моему, надеяться не на что, но, поскольку прошло много времени и ег
о боль притупилась, он мужественно перенес это жестокое разочарование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23