На пароходе было две каюты «люкс», обставленных с особым шиком, обычно их
отводили для губернаторов колоний, правителей, совершающих официальны
е поездки, или для инспекторов компании, причем все они путешествовали з
а государственный счет.
Впервые в одном из этих прекрасных апартаментов появилась жилица, плати
вшая наличными Ц мадемуазель Агата Вольф. Поэтому к ней отнеслись с поч
тением, обусловленным внушительным состоянием пассажирки. Капитан пре
дставил ей господина де ла Уссардьера, генерального агента компании, сов
ершавшего инспекционную поездку и занявшего как раз вторую каюту «люкс
».
Этот тридцатипятилетний щеголь, знаменитый папенькин сынок, владелец б
лестящей и богатой синекуры, словом, человек ничтожный, прохлаждался на
самых роскошных пароходах. В свободное от исполнения почетных обязанно
стей время он мог предаваться далеко заходившему флирту со светскими да
мами, в других обстоятельствах недоступными.
Каждый знает, что во время плавания моральные принципы растворяются в бе
збрежных просторах открытого моря и особенно в изнуряющей духоте тропи
ческих морей. Пассажиры живут в очаровательной тесноте, вскоре принимаю
щей интимный и раскованный характер, ибо обретают успокоительную увере
нность в том, что никогда не увидятся друг с другом, после того как сойдут
на берег. Самые неприступные добродетели начинают лопаться, как горохов
ые стручки под солнцем, обнаруживая совершенно неожиданное бесстыдств
о.
Победы давались господину де ла Уссардьеру тем более легко, что он был хо
зяином на корабле; он приказывал даже капитану, который готов был разбит
ься в лепешку, лишь бы угодить господину генеральному агенту.
С первого же дня молодая обитательница «люкса» привлекла к себе его вним
ание, и сдержанность девушки, проявленная ею после того, как они познаком
ились, окончательно определила выбор объекта для ухаживаний. Когда Агат
а отказалась сесть за стол, занимаемый им и капитаном, у де ла Уссардьера б
ыл такой озадаченный вид, что она расхохоталась.
Ц Я весьма польщена вашим любезным приглашением, мсье, но мне больше нра
вится заморить червячка у себя в каюте в непринужденной обстановке; я не
навижу быть у всех на виду… Интересно, на кого бы я стала похожа, я, скромна
я воспитанница на каникулах, сидя между адмиралом и министром?..
Ц О, мадемуазель! Я всего лишь обычный капитан дальнего плавания.
Ц Но, как я понимаю, все относительно; здесь вы первое лицо, сразу после Бо
га, а господин генеральный агент Ц особа и того более значительная… так
как, по сути, на пароходе вы представляете Бога, Ц добавила она, обращаяс
ь к расплывшемуся в улыбке господину де ла Уссардьеру.
Ц Что-то вроде римского папы, не так ли, мадемуазель?
Ц Стало быть, вы непогрешимы?
Ц Э! э! Кто знает? Все зависит от характера вопроса…
Ц Успокойтесь, я не задаю вам никаких вопросов… До свидания, господа, мне
уже подает знак метрдотель. Приятного аппетита и не сердитесь на меня.
Господин де ла Уссардьер, несомненно задетый достаточно насмешливым то
ном девушки, сделал вид, что его ничуть не смутило такое начало, однако его
самолюбию был брошен вызов.
С тех пор все его мысли были заняты одной мадемуазель Вольф, чье непринуж
денное поведение позволяло ему питать самые радужные надежды. Однако он
а по-прежнему сохраняла неприступность, иногда сильно его конфузила, ко
гда вдруг упархивала прочь, бросив какую-нибудь колкость: а он-то уж поду
мал, что она вот-вот упадет в его объятия.
Никогда ни одна женщина не позволяла себе с ним такого развязного обраще
ния, и обычное желание слегка развлечься, по мере того как продолжалась е
е игра, все более забирало его, перерастая в подлинную страсть. Влюбился л
и он? Полноте, что за шутки! Неужели он, донжуан «Нептуна» и других плавучи
х дворцов, позволит этой нахалке, скорее кокетливой, чем соблазнительной
, вертеть собой, как ей вздумается? О боги! Довольно пошлостей, всех этих со
стязаний в остроумии и прочих прелюдий. Гусарская атака Ц вот что нужно
этой порочной девчонке, чересчур поднаторевшей в искусстве отказывать,
чтобы втайне не желать быть взятой силой.
На остановке в Порт-Саиде Агата сошла на берег одна и отправилась на почт
у за письмами до востребования. Отсутствовала она недолго, на судно верн
улась сильно побледневшая и сразу уединилась в своей каюте.
Вопреки всем ожиданиям девушка получила письмо от танцора, которому нес
колько раз безуспешно писала. В конце концов Агата дала ему этот адрес. В в
итиеватом и возвышенном стиле он умолял простить ему бегство и согласит
ься встретиться с ним; его жизнь принадлежит Агате, он готов последовать
за ней хоть на край света и т. д.
Если бы она прислушивалась лишь к своему сердцу, то не вернулась бы на «Не
птун», а следующим пароходом поплыла бы во Францию, но голос разума подск
азывал ей, что после такого необдуманного поступка отец лишит ее средств
к существованию, ибо, несмотря на весь оптимизм своей любви, она прекрасн
о понимала, что ее возлюбленный «из бывших» не выдержит испытания нището
й. Поэтому надо было найти убедительный предлог, например ухудшение здор
овья, который не позволял бы усмотреть в этом внезапном возвращении даже
малейший намек на каприз. У нее будет четыре дня на размышления, пока паро
ход не достигнет Джибути.
«Нептун» не спеша скользил по каналу, окруженный покоем прозрачной ночи
, и большая утренняя звезда поднималась над безмолвием пустыни. Джаз в са
лоне умолк, и последние запоздалые парочки разошлись одна за другой. Про
гулочная палуба была пуста. Вдруг крики женщины и чьи-то глухие проклять
я разбудили старшего юнгу, ночного вахтенного, прикорнувшего в коридоре
среди бесконечных пар обуви. Громко хлопнула дверь, и силуэт господина д
е ла Уссардьера, весьма легко одетого, прошмыгнул в каюту напротив. В тот м
омент, когда вахтенный, которому подобные ночные происшествия были не в
диковинку, прибыл на место, дверь каюты «люкс», расположенной по правому
борту, раскрылась и показалась мадемуазель Вольф в накинутом наспех пен
ьюаре, со сверкающим взглядом, грозная и ужасная. Вахтенный в страхе попя
тился назад.
Ц Вы ведь видели, правда? Вы свидетель… Идите и приведите сюда комиссара.

Ц Но, мадам, успокойтесь! Этот человек не был злоумышленником, я разгляде
л господина генерального агента, он просто хотел пошутить…
Ц Ваше мнение меня не интересует, я хочу видеть комиссара, вы понимаете?

Ц Он спит, мадам, и потом в такой час…
Ц Довольно говорить! Отправляйтесь поскорее за ним, а не то я сама разбуж
у капитана.
Уже стали открываться двери в другие каюты, но Агату, находившуюся во вла
сти крайнего возбуждения, похоже, не пугал скандал; можно было подумать, ч
то она его нарочно провоцирует.
О том, что произошло, догадаться нетрудно: господин де ла Уссардьер, не сом
неваясь в успехе внезапной атаки, вошел в каюту к мадемуазель Вольф, восп
ользовавшись своей отмычкой. Он рассчитывал застать ее врасплох спящей
и сомкнуть ей уста поцелуем, впрочем, он был уверен, что она не посмеет зак
ричать, оказавшись в каюте наедине с господином в легком одеянии. В самом
деле, найти благопристойное объяснение для столь интимной ситуации в но
чное время было затруднительно.
Но, увы, Агата не спала. Она лежала совершенно голая на своей постели и дум
ала о том, чем можно было бы обосновать свое возвращение домой, когда двер
ь беззвучно открылась. Провидение посылало ей превосходный предлог Ц с
кандал, который вынудит ее сойти с корабля на первой же остановке. Все про
изошло в какие-то доли секунды: крик, короткая возня, и донжуан, так хорошо
подготовившийся к атаке, кубарем вылетел вон в истерзанной пижаме.
На другой день у капитана был созван «военный совет» с участием комиссар
а, доктора и генерального агента. Поскольку виновник происшествия был ва
жной персоной, ни о каких санкциях не могло быть и речи, и потом не дай Бог, е
сли мадемуазель начнет жаловаться.
Из этого раздуют целое дело! Доктор, повидавший на своем веку и не такое, п
осоветовал списать все на счет помешательства. Вахтенный готов был засв
идетельствовать странное поведение пассажирки в тот момент, когда она в
друг вышла из своей каюты, меж тем как господин де ла Уссардьер возвращал
ся из ванной комнаты, расположенной по соседству.
Стараниями капитана телеграмма, посланная Агатой отцу, была изменена та
ким образом, чтобы придать ей несвязный характер, соответствующий болез
ненному состоянию девушки, что и требовалось доказать. Со своей стороны,
она охотно им подыграла, так как ей показалось, что роль больной Ц наилуч
ший предлог для возвращения во Францию. Таким образом, уговорить ее пров
ести некоторое время в госпитале Джибути и дождаться прибытия парохода,
следующего в Марсель, было несложно. Что касается господина де ла Уссард
ьера, то он счел благоразумным прервать путешествие и проследить за свое
й жертвой, оставаясь, разумеется, в тени, чтобы уберечь себя от возможных п
оследствий неудачного ночного визита. Он, конечно, не догадывался о прич
инах личного характера, на самом деле заставивших мадемуазель Вольф при
нять решение о возвращении домой. Он считал, что виноват в этом только он о
дин, и жил в тоскливом ожидании неприятностей.

V

Во время ее пребывания в Джибути мадемуазель Вольф нельзя было постоянн
о держать взаперти в госпитале. Поэтому господин де ла Уссардьер попроси
л местного агента обеспечить постоянное сопровождение девушки, когда е
й захочется выйти в город. Обычный бой не мог дать достаточных гарантий, в
ыступая в роли охранника, а если надо, то и осведомителя. Посоветовались с
Ломбарди, и тот сразу же предложил воспользоваться услугами своего шпио
на, негра Жозефа Эйбу. Это пришлось как нельзя кстати, ибо создавало прикр
ытие для слежки, объектом которой был я. Сопровождая девушку в лавочки и к
торговцам всякими диковинками, он мог болтать с людьми, собирая попутно
бесценные сведения о предмете и цели подготавливаемого мной путешеств
ия. Впрочем, все это было секретом полишинеля, и хитрюга Али Омар не премин
ул поведать Эйбу, разумеется, под большим секретом, одну из тех фантастич
еских сказок, которые так будоражили воображение представителей власт
ей.
К несчастью, в этой сказке упоминалась мимоходом моя тайная остановка в
Суэце. Когда Али Омар сообщил мне о новой мистификации, я высказал ему сво
е неудовольствие, но он возразил на это, что джибутийскую таможню таможн
я Суэца интересует лишь как повод для шуток на тему о том, как она дает себ
я облапошить.
Он говорил правду, однако забывали при этом о Ломбарди, да и я тоже, надо пр
изнаться, о нем не думал. Этот зловещий тип вскоре понял, каким образом мож
но взять надо мной реванш: в самом деле, достаточно было своевременно пре
дупредить египетскую таможню, чтобы она подняла по тревоге патрульные к
атера, и я оказался бы в мышеловке, войдя в Суэцкий залив.
Провидение словно нарочно посылало ему «Воклюз», на котором должна была
уплыть мадемуазель Вольф. Пароход доберется до Суэца самое большее чере
з пять суток, тогда как моему паруснику понадобится в лучшем случае двен
адцать Ц пятнадцать дней. Пробравшись на судно тайком либо нанявшись ко
чегаром, Жозеф Эйбу мог успеть известить египетские власти о моих планах
.
Подумав, Ломбарда решил посадить его на пароход нелегально, чтобы, во-пер
вых, не привлекать внимания к этой поездке, ни чем не оправданной, и, во-вто
рых, позволить ему сойти на берег инкогнито, поскольку кочегарам-туземц
ам могли отказать в увольнении. И тогда вся операция пошла бы насмарку, не
явись он в полицию.
Типичная внешность раба, которая делала Эйбу похожим на так называемых б
арбаринских суданцев, весьма многочисленных в Египте, давала ему возмож
ность смешаться с туземным населением, не вызывая никаких подозрений. Ок
азавшись на борту парохода среди арабских и суданских кочегаров, при пос
обничестве серинжа, которого всегда можно было подкупить, он растворилс
я бы в их толпе, став недоступным для контроля.
Если бы до меня дошел слух об этом заговоре, я бы отложил отплытие, ибо сра
зу же после того, как по тревоге в море вышли бы патрульные катера, Суэцкий
залив и северная часть Красного моря стали бы объектом пристального наб
людения и лодки Ставро, посланные мне навстречу, наверняка были бы задер
жаны. Экипажи, попав в руки к египетским полицейским, умеющим развязать я
зыки средствами, мало чем отличающимися от методов допроса с пристрасти
ем, сознались бы в том, что они ждали партию гашиша. И «Альтаир» был бы арес
тован, даже если бы в момент досмотра компрометирующего груза на его бор
ту не оказалось.

VI

Я спешно завершил последние приготовления, торопясь выйти в открытое мо
ре и освободиться от обязательств, которые, несмотря на все мое пренебре
жение к общественному мнению, вынужден был брать на себя в городе из уваж
ения к немногим своим друзьям.
Я и не догадывался о том, что эта поспешность привела бы меня к гибели, есл
и бы обстоятельства не задержали корабль в пути.
Поэтому я с легким сердцем поднял парус за три дня до прибытия «Воклюза»,
запоздавшего по причине аварии.
Разумеется, мне пришлось сделать остановку в Обоке, чтобы взять партию г
ашиша. Я прибыл туда уже поздно утром, после того как все слабеющий ветер з
аставил нас более двух часов лавировать перед входом на рейд.
Чтобы наверстать опоздание, я рассчитывал сняться с якоря на рассвете сл
едующего дня, как только береговой ветер позволит мне обогнуть Рас-Бир.

Я велел постелить мне на террасе из-за жары, особенно тягостной в тот вече
р, и быстро уснул, убаюканный вялым ритмом моря, скованного штилем, которо
е оставляло фосфоресцирующие языки прибоя на пляже у подножия дома.
Около полуночи меня внезапно разбудил знойный хамсин, северо-восточный
ветер, неожиданно приносящийся из пустынь яростным ураганом. Я поспешно
вернулся в дом, чтобы закрыть все окна и двери, опасаясь, что крышу сорвет
сквозняком.
Песок с треском хлестал по деревянным перегородкам второго этажа, в то в
ремя как ветер свистел и завывал в щелях. Я сразу же вспомнил об «Альтаире
», который оставил на двух легких якорях; но на его борту были четыре матро
са: наверняка они бросили еще один большой якорь.
Тем не менее я выбежал на пляж и увидел, что Мола и Кадижета, которые должн
ы были находиться на судне, волокут к воде хури. Они сошли на берег, уповая
на хорошую погоду, и ураганный ветер застал их на окраине деревни, в небол
ьшом оазисе, где были их стада и их жены. Отчитывать их было некогда; я впры
гнул вместе с ними в лодку, и нас понес ветер.
«Альтаир», повернувшись к ветру боком, дрейфовал на якорях, приближаясь
к рифу.
Два матроса, оставшиеся на борту, попытались бросить большой якорь, но в п
анике плохо закрепили шток, и он соскользнул, из-за чего якорь лег плашмя
на дно и волочился за судном.
Риф был в полукабельтове от «Альтаира», я понял, что судно погибнет. Однак
о мне удалось подняться на борт, и я попытался предпринять отчаянный ман
евр, так как времени разогреть мотор у меня не было.
Оба якоря, только и тормозившие дрейф, имели еще по три смычки цепи на борт
у; я велел закрепить их на корме и освободил от крепления на носу, ударами
топора срубив битенг крамбола, чтобы ослабить глухой узел и дать судну в
стать кормой к ветру. За какие-то мгновения оно подошло совсем близко к ри
фу, но цепи натянулись, и корабль, вовремя развернувшись на якорях, сел фор
штевнем на мадрепоровый нарост. Этого препятствия оказалось достаточн
о для того, чтобы облегчить якоря, которые хорошо углубились в грунт. Тепе
рь можно было выбрать большой якорь и как следует закрепить шток. Каким-т
о чудом я сумел втащить его в хури, не опрокинув лодку. Когда ее отнесло на
полкабельтова по ветру, у меня наконец появилась точка опоры.
Береговой ветер и отсутствие зыби позволили завершить этот опасный ман
евр, хотя судно рисковало боком наскочить на риф. Пострадал только форшт
евень, тогда как если бы «Альтаир» остался в прежнем положении, были бы по
вреждены руль, винт и корабль наверняка получил бы пробоину в подводной
части кормы.
Ураган утих под утро, и при содействии рыбаков из Обока, а также пользуясь
приливом, мы сняли «Альтаир» с отмели. Вечером, когда наступил отлив и суд
но село на песок, я обнаружил, что причиненный ему ущерб незначителен, над
о было лишь заменить часть форштевня, однако эта работа требовала много
времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23