Ее работы неожиданн
о обрели глубину и давным-давно изгнанную из искусства искренность. Пото
м в 2078 году последовали «Песни улицы», а в 2081 Ч «Умей сказать нет». Летом 2069 го
да до этих шедевров было еще далеко, но все равно «Музыка в движении» увле
кла Трента. Слушая альбом, он не мог оставаться равнодушным. Джимми по это
му случаю заявил, что песенки, в общем, неплохие, но он ожидал большего. Одн
ако Трент не раз подмечал, как шевелились его губы и как Рамирес тихонько
напевал мелодии, которые в исполнении певицы звучали с редкой проникнов
енностью. Ее голос, низкий, чуть хрипловатый, может, даже чересчур резкий,
неизменно брал за живое:
От меня не узнает никто о лопатках твоих загор
елых,
Никогда никому не скажу о красе твоих ласковых глаз,
Волосах и походке и девичьих ласках несмелых.
Ни за что не поведаю, как это было у нас.
Даже имя твое навсегда пусть останется тайной Ч
До могилы хранить буду память о встрече случайной.
В то лето они часто сидели на крыше своего дома и наблюдали за огненными, р
ассыпчатыми следами, долго не гаснущими в небе даже после того, как лайне
ры, летавшие по полубаллистическим и круговым орбитам, совершали посадк
у в космопорте Нью-Йорка. Любовались природными закатами, затем возвраща
лись в комнату и погружались в искусственный тропический вечер, а затем
и в ночь. В полумраке музыкальные записи звучали особенно завораживающе.
Все, что касалось того лета, сохранилось в памяти Трента в виде череды чар
ующих ночей. Сколько их было Ч двадцать, тридцать, сорок, Ч он уже не помн
ил, но в каждой неизменно присутствовали Дэнис и Джимми. То на крыше, где о
ни располагались в шезлонгах Ч лето тогда выдалось на редкость теплое и
обильное дождями, Ч то вдвоем в комнате. Им было о чем поговорить, что всп
омнить.
Ч ...и, что удивительно, робот оказался прав. Его показали толпе, представи
тель фирмы назвал его первым «замечательным железным парнем», и бот дейс
твительно членораздельно выговорил: «Хелло, я являюсь искусственным су
ществом с коэффициентом интеллекта, равным трем сотням». Потом железяка
спросила у представлявшего его публике мужика: «А какой у тебя ай-кью?» То
т отвечает: «Двести». «Отлично, Ч заявил робот, Ч давай устроим дискусси
ю на тему перспектив экономического развития городов, расположенных в П
оясе астероидов».
Трент зевнул:
Ч Я уже слышал этот анекдот.
Джимми вопросительно взглянул на Дэнис. Девушка отрицательно покачала
головой. Рамирес показал Тренту язык и продолжил:
Ч Затем второй представитель фирмы начал рассказывать о роботе. Тот слу
шал, слушал, потом объявил: «Хелло, я являюсь искусственным существом с ко
эффициентом интеллекта, равным трем сотням, Ч и обратился к представляв
шему его мужику: Ч А каков твой ай-кью?» Мужик отвечает: «Сто двадцать». «О
чень хорошо. Давай подискутируем о проблемах спорта». Они разговорились
о спорте, и бот выказал куда больше знаний, чем его собеседник.
Наконец, вышел третий мужик. Бот представился, сообщил, какой высокий у не
го ай-кью, и спросил, чем может похвастать третий фирмач. Тот признался, чт
о у него коэффициент составляет восемьдесят единиц. Робот на мгновение з
адумался, а потом спросил: «Ладно, скажи, на кого похож миротворец?»
Мужик задумался, признался, что не знает, а робот возьми и брякни: «На тебя
и похож, дубина!»
Они посмеялись, потом кто-то рассказал следующий анекдот.
Случались у них беседы и на более серьезные темы.
Ч Спрашиваешь, как там за Гранью? Ч задумчиво произнес Трент, когда Дэни
с поинтересовалась жизнью, какую ребята вели во Фриндже. Ч Там не было да
же самого плохонького медицинского робота. Люди-врачи были, но попасть к
такому на прием можно только в том случае, когда тебя подстрелят и ты нахо
дишься при смерти. А то уже и после того как отдашь концы. Они фиксировали
наступление смерти, на этом всякое лечение заканчивалось. Да и за доктор
ами во Фриндже тоже охотились.
Ч Поэтому ты никогда не носил инскинов? Трент пожал плечами:
Ч Какой смысл носить инскин за Гранью! Чтобы вживить его, настроить, треб
уется время. Человеческие мозги просто не приспособлены вводить информ
ацию с такой быстротой, как инскины. Прикинь, одна только операция по вжив
лению занимает от месяца до шести недель.
Он задумчиво оглядел полотно, над которым работал в этот последний теплы
й летний день. Затем взмахнул кистью и сделал очередной мазок. Это была ег
о любимая картина, которая после соответствующей обработки должна была
превратиться в многоцветную и многоуровневую голограмму.
Неподалеку от их дома располагался единственный на весь Лонг-Айленд стр
атоскреб Ч огромное недостроенное здание, которое называлось «Хоффма
н». Оно так и стояло с ноября шестьдесят восьмого года, когда финансовая г
руппа Хоффмана объявила о своем банкротстве. В верхней трети стратоскре
ба, возвышавшегося над землей более чем на три километра, не хватало внеш
них облицовочных стен, поэтому Трент ясно различал ячеистую структуру в
нутренних помещений, через которую отчетливо просвечивали начинающее
темнеть небо и розоватые облака, неторопливо плывущие на восток. Нижние
две трети были забраны плитами черного зеркального псевдомрамора. Сади
вшееся вдали солнце выглядывало из-за стены здания, его лучи алым потоко
м отражались от эбеновой поверхности.
Трент бросил взгляд на стратоскреб, потом на картину и признался:
Ч Когда мы жили за Гранью, я не смог бы позволить себе проводить время под
обным образом.
Ч Это было небезопасно?
Ч В какой-то мере, но главное не в этом Ч внутреннего покоя не было. Там ни
на секунду нельзя терять бдительность. Что же касается инскинов, я ими по
льзовался, но не теми, которые вживляют с помощью операции. Знающие люди к
ак-то объяснили, что четверть всего населения, которые внедрили в свои мо
зги подобные следящие устройства, являются Игроками в сети. Не думай, что
наблюдатели из элиты не догадываются об этом.
Трент положил кисть, развернул мольберт и отсоединил провод, вставленны
й в разъем в левом нижнем углу рамки, на которую было натянуто полотно. Зав
тра, в это же самое время, может, пятью минутами ранее, наступит момент, ког
да освещение будет соответствовать сегодняшним условиям. Тогда можно б
удет продолжить работу над картиной.
Дэнис с некоторой завистью наблюдала за ним.
Ч Мне бы тоже хотелось попробовать, Ч робко сказала она. Трент пожал пле
чами:
Ч Попробуй. Думаю, у тебя может получиться. Наносить голографические кр
аски не так уж трудно. Это тебе не маслом рисовать или электролитом Ч вот
там нельзя ошибаться. Вся хитрость в том, чтобы добиться такого сочетани
я красок, чтобы картина ожила, стала полноценным отражением реальности,
но не в плоском, приземленном смысле, а как бы вместила твои переживания и
ли, если хочешь, размышления по поводу существующей помимо тебя красоты.
Если сказать проще, то я, зритель, глядя на твою работу должен понять, поче
му ты изобразила именно этот объект. При этом не имеет значения Ч портре
т это, натюрморт или пейзаж. Или, по крайней мере, почувствовать, что в твое
й работе что-то есть. Что-то заинтересовавшее тебя и способное привлечь и
мое внимание.
В разговор вмешался Джимми:
Ч Точно, Дэнис, попробуй. У тебя должно получиться!
Дэнис не ответила. Она расположилось в раскрытом пляжном кресле: полулеж
ала на спине и смотрела на заходящее солнце. Огромный сияющий шар на глаз
ах проваливался за ломаную линию городских строений. Темнота, до того мо
мента прятавшаяся в затененных местах, начала расползаться по крыше. Тре
нт украдкой бросил взгляд в сторону подруги, прикидывая, не стоит ли созд
ать ее портрет.
Только не сегодня, уже поздно. Скоро совсем стемнеет, и собирающие информ
ацию голографические камеры миротворцев, так называемые «гляделки», и ш
ары-светлячки, представляющие собой осветительные зонды, также оборудо
ванные следящими камерами, всплывут над городом и накроют всю территори
ю Патрулируемых секторов. Число этих следящих устройств превышало неск
олько тысяч. Когда придет ночь, на улицах нельзя будет встретить одиноко
го миротворца. Разве что группу, состоящую не менее чем из трех человек. Да
же пары слишком часто не возвращались на базы после ночного патрулирова
ния. Только «меднолобые» элитники позволяли себе разгуливать в одиночк
у по ночному, сразу начинавшему дичать городу.
Элита есть элита. До сих пор в Нью-Йорке не было зафиксировано ни единого с
лучая нападения, тем более убийства, одиночного киборга. Каждый из «медн
ых лбов» был сильнее, быстрее и выносливее любого человека. Даже специал
ьные, мало похожие на людей сторожевые и охранные роботы, называемые уол
досами, не могли тягаться с ними в огневой мощи. Они были примерно равны и
в живучести. Еще больше преимуществ элитники имели перед человекоподоб
ными уолдосами. Прежде всего это разум, а также неукротимое, присущее тол
ько человеку стремление выжить. Дело в том, что механические охранные ус
тройства выпускались в различных модификациях и были предназначены дл
я выполнения одной, достаточно узкой задачи. Например, уолдосы, созданны
е для спортивной охоты, вообще были лишены чувства самосохранения. Други
е отлично стреляли из статичных положений и в каком-то одном, заданном им
программой секторе; третьи обладали отличной ходовой частью, но со стрел
ьбой у них не все было в порядке. Такая же ситуация сложилась и при контрол
е за информационной сетью. Многочисленные эксперименты и опыт работы на
блюдателей подтвердили, что человеческому разуму при всех его недостат
ках пока замены нет.
С технической точки зрения создать полноценного, оснащенного всеми воз
можными следящими и огневыми системами робота, обладающего при этом раз
витой программой самосохранения, было нетрудно. Однако подобные констр
укции еще двадцать лет назад были объявлены вне закона, вот почему кибор
ги, составлявшие основу элитных подразделений, практически не имели себ
е равных.
В этот момент Трента отвлек голос Дэнис:
Ч Порой мне кажется, что я вовсе не творческая натура.
Первым побуждением Трента было желание возразить, однако, поразмыслив, о
н воздержался от комментариев. В таких делах каждый решает сам за себя. Зд
есь нет советчиков, не помогут уговоры. Вместо него ответил девушке Джим
ми:
Ч Я видел, как ты танцевала.
Дэнис кивнула, прикусив нижнюю губу. Все это время она покачивала в руке б
окал, потягивая маленькими глотками белое вино. Закат был теплый, тихий, о
дин из многих в череде затянувшихся на все лето пленительных вечеров. Со
лнце совсем легло на городской изломистый абрис. Девушка посмотрела на с
ветило сквозь золотистую жидкость, пригубила, потом ответила:
Ч Это только мастерство, Джимми. Это не зов.
Ч Почему?! Ч воскликнул Рамирес.
Ч Если честно, я не знаю, почему стала танцовщицей. Меня всегда хвалили, г
оворили, что у меня большие способности к танцам. Действительно, я испыты
вала радость от всяких там движений, батманов, прыжков. Потом мне пришлос
ь провести четыре года в колонии для беспризорных детей Ч это случилось
сразу после Большой Беды. Когда мне было тринадцать, мадам Глейгавас выт
ащила меня из рабочего барака. Ч На потемневшем небе выступили редкие з
везды. Круговорот света в природе свершался неспешно, тьма торжествовал
а скромно, позволяя светить звездочкам, а ракетным кораблям рассыпать ис
крящийся свет по еще не погасшему небосводу. Голос Дэнис, казалось, звуча
л сам по себе, словно доносился издалека, из полузабытого жуткого прошло
го. Ч Помню, Трент упомянул, что Барьер многому научил его и, прежде всего,
умению выжить. Ребята, бараки департамента Общественных работ мало чем у
ступают Фринджу. По сравнению с балетом, это земля и небо. Конечно, труппу
мадам Глейгавас родным домом, а тем более райским уголком не назовешь. Та
рин считает меня недостаточно голодной и честолюбивой, чтобы добиться у
спеха, а мадам Глейгавас предупредила, что года через два мне придется пр
ойти биоскульптору, иначе на профессиональной карьере можно поставить
крест. Титьки у меня, видите ли, слишком большие для танцовщицы.
Джимми Рамирес тихо, но очень отчетливо выговорил:
Ч Прости, но мне будет жаль, если ты бросишь танцевать. Я видел, какая ты на
сцене.
Дэнис ответила сразу, решительно, без колебаний:
Ч Балет Ч это замечательно, Джимми! Танец сам по себе это что-то нереальн
ое, воздушное. Он прекрасен, как мечта, как некая альтернатива грубому и пл
оскому миру. Там все красиво. Но в то же время это что-то вроде угощения для
сытых, особого рода деликатес, развлекаловка... Ч Далее она заговорила с н
екоторым напряжением, словно выдавливая из себя слова: Ч А мне всегда хо
телось заняться чем-то реальным. Ч Трент невольно повернулся к ней, брос
ив удивленный взгляд в ее сторону. Ч Когда я умру, Ч продолжала Дэнис, Ч
соберутся люди и спросят, кого это хоронят, что за человек? Ах, это Дэнис! Пр
екрасно!.. Что же полезного Дэнис совершила в жизни? Что я им отвечу? Что рад
и сытой жизни позволила обкорнать свою грудь? Что уступила мадам Глейгав
ас? Танец, Джимми, это что-то необыкновенное, но это только танец!
Ч Но чем же ты займешься, если не танцами?
Ч Постараюсь изменить мир, Ч скромно ответила Дэнис.
Трент во все глаза смотрел на нее, слушал и не мог избавиться от ощущения,
что голос любимой девушки доносится до него из какого-то жуткого далека,
из какой-то прорвы, в которую они все трое угодили.
Ч Вот почему я здесь. Видно, Господь Бог не зря привел меня сюда, на эту кры
шу. Мои желания скромны: сделать жизнь чуточку лучше, чтобы люди, которые п
ридут после нас, стали вот настолечко добрее, умнее, отзывчивее. Чтобы они
жили получше нашего хотя бы на чуть-чуть.
Она медленно села в кресло, выпрямила спину, бросила взгляд на Джимми Рам
иреса. Ее глаза в оседлавшем крышу полумраке лучились изумрудами чистей
шей воды. Взор ее теперь был направлен в пространство, куда-то за неведомы
й горизонт. По телу Трента пробежало что-то похожее на озноб. Ему стало зяб
ко. Не стесняясь, поежился и Джимми. Трент почувствовал зов Ч он исходил с
того места, где когда-то стоял целехонький Комплекс Чандлера, очень похо
жий на корабль, под трехэтажным парусом отплывающий в неизведанную даль.
Дэнис между тем тихо и четко продекламировала:
Ч Они спустятся с гор, и свет факелов разгонит тьму. Ч Она помолчала, пот
ом договорила: Ч Ты увидишь юношу. Он заговорит со всеми сразу. С теми, кто
соберется у подножия гор, кто потратил столько лет в поисках истины. Он ск
ажет: обещанное исполнилось, мечта осуществилась и все, что было злом вче
ра, сегодня обернется добром. Тогда они все вместе, Ч Дэнис теперь обраща
лась прямо к оцепеневшему Рамиресу, Ч одолеют Бушующие Воды, вернутся с
юда и построят город на холме, а врагов своих выгонят во тьму.
Джимми неотрывно смотрел на девушку. Потом встал и, словно сомнамбула, дв
инулся к краю крыши. За ним Ч с оцепеневшим взором Ч последовал Трент. По
следней к краю крыши приблизилась Дэнис. Они сгрудились на самой кромке.
В следующее мгновение Трент обнаружил, что находится в пустоте и предста
вляет собой что-то вроде пульсирующего серебряным светом росчерка. Рами
рес совсем исчез из поля зрения. Вокруг же головы Дэнис возник зеленоват
о-синий ореол шаровидной формы.
Ч Где мы? Ч ошарашено спросил Трент. Голос его самому себе показался жес
тяным. Он доносился откуда-то издалека и эхом отдавался в ушах.
Ч Ищите, Ч тонким голоском, словно из пустоты, ответила девушка. Ч Ищите
огни. Вдали должны быть огни. Они покинули нас все разом, но, уходя, должны б
ыли оставить свет в ночи. Огонь должен мерцать, и темнота не в силах поглот
ить его.
В следующий момент Трент обнаружил, что сидит на прежнем месте, в кресле в
озле мольберта. Пространство над крышей в тот момент заполнили какие-то
странные, угловатые, слабо светящиеся предметы. Он перевел взгляд на Дэн
ис, тоже вернувшейся с загадочного берега таинственной тьмы, на обмершег
о Рамиреса.
Девушка, по-прежнему стоявшая на самом краю, повернулась, взглянула на Тр
ента, затем на Рамиреса.
Ч Теперь ты понял, Джимми, Ч обычным тоном спросила она, Ч чем я хотела б
ы заняться? Ощутил разницу?
Ч Дэнис, дорогая! Ч воскликнул Джими. Ч Ты либо пьяна, либо чокнулась. Не
знаю уж, что лучше.
Дэнис улыбнулась, отрицательно покачала головой и чуть наклонилась наз
ад. Тренту показалось: еще немного Ч и она упадет с крыши. Он невольно дер
нулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
о обрели глубину и давным-давно изгнанную из искусства искренность. Пото
м в 2078 году последовали «Песни улицы», а в 2081 Ч «Умей сказать нет». Летом 2069 го
да до этих шедевров было еще далеко, но все равно «Музыка в движении» увле
кла Трента. Слушая альбом, он не мог оставаться равнодушным. Джимми по это
му случаю заявил, что песенки, в общем, неплохие, но он ожидал большего. Одн
ако Трент не раз подмечал, как шевелились его губы и как Рамирес тихонько
напевал мелодии, которые в исполнении певицы звучали с редкой проникнов
енностью. Ее голос, низкий, чуть хрипловатый, может, даже чересчур резкий,
неизменно брал за живое:
От меня не узнает никто о лопатках твоих загор
елых,
Никогда никому не скажу о красе твоих ласковых глаз,
Волосах и походке и девичьих ласках несмелых.
Ни за что не поведаю, как это было у нас.
Даже имя твое навсегда пусть останется тайной Ч
До могилы хранить буду память о встрече случайной.
В то лето они часто сидели на крыше своего дома и наблюдали за огненными, р
ассыпчатыми следами, долго не гаснущими в небе даже после того, как лайне
ры, летавшие по полубаллистическим и круговым орбитам, совершали посадк
у в космопорте Нью-Йорка. Любовались природными закатами, затем возвраща
лись в комнату и погружались в искусственный тропический вечер, а затем
и в ночь. В полумраке музыкальные записи звучали особенно завораживающе.
Все, что касалось того лета, сохранилось в памяти Трента в виде череды чар
ующих ночей. Сколько их было Ч двадцать, тридцать, сорок, Ч он уже не помн
ил, но в каждой неизменно присутствовали Дэнис и Джимми. То на крыше, где о
ни располагались в шезлонгах Ч лето тогда выдалось на редкость теплое и
обильное дождями, Ч то вдвоем в комнате. Им было о чем поговорить, что всп
омнить.
Ч ...и, что удивительно, робот оказался прав. Его показали толпе, представи
тель фирмы назвал его первым «замечательным железным парнем», и бот дейс
твительно членораздельно выговорил: «Хелло, я являюсь искусственным су
ществом с коэффициентом интеллекта, равным трем сотням». Потом железяка
спросила у представлявшего его публике мужика: «А какой у тебя ай-кью?» То
т отвечает: «Двести». «Отлично, Ч заявил робот, Ч давай устроим дискусси
ю на тему перспектив экономического развития городов, расположенных в П
оясе астероидов».
Трент зевнул:
Ч Я уже слышал этот анекдот.
Джимми вопросительно взглянул на Дэнис. Девушка отрицательно покачала
головой. Рамирес показал Тренту язык и продолжил:
Ч Затем второй представитель фирмы начал рассказывать о роботе. Тот слу
шал, слушал, потом объявил: «Хелло, я являюсь искусственным существом с ко
эффициентом интеллекта, равным трем сотням, Ч и обратился к представляв
шему его мужику: Ч А каков твой ай-кью?» Мужик отвечает: «Сто двадцать». «О
чень хорошо. Давай подискутируем о проблемах спорта». Они разговорились
о спорте, и бот выказал куда больше знаний, чем его собеседник.
Наконец, вышел третий мужик. Бот представился, сообщил, какой высокий у не
го ай-кью, и спросил, чем может похвастать третий фирмач. Тот признался, чт
о у него коэффициент составляет восемьдесят единиц. Робот на мгновение з
адумался, а потом спросил: «Ладно, скажи, на кого похож миротворец?»
Мужик задумался, признался, что не знает, а робот возьми и брякни: «На тебя
и похож, дубина!»
Они посмеялись, потом кто-то рассказал следующий анекдот.
Случались у них беседы и на более серьезные темы.
Ч Спрашиваешь, как там за Гранью? Ч задумчиво произнес Трент, когда Дэни
с поинтересовалась жизнью, какую ребята вели во Фриндже. Ч Там не было да
же самого плохонького медицинского робота. Люди-врачи были, но попасть к
такому на прием можно только в том случае, когда тебя подстрелят и ты нахо
дишься при смерти. А то уже и после того как отдашь концы. Они фиксировали
наступление смерти, на этом всякое лечение заканчивалось. Да и за доктор
ами во Фриндже тоже охотились.
Ч Поэтому ты никогда не носил инскинов? Трент пожал плечами:
Ч Какой смысл носить инскин за Гранью! Чтобы вживить его, настроить, треб
уется время. Человеческие мозги просто не приспособлены вводить информ
ацию с такой быстротой, как инскины. Прикинь, одна только операция по вжив
лению занимает от месяца до шести недель.
Он задумчиво оглядел полотно, над которым работал в этот последний теплы
й летний день. Затем взмахнул кистью и сделал очередной мазок. Это была ег
о любимая картина, которая после соответствующей обработки должна была
превратиться в многоцветную и многоуровневую голограмму.
Неподалеку от их дома располагался единственный на весь Лонг-Айленд стр
атоскреб Ч огромное недостроенное здание, которое называлось «Хоффма
н». Оно так и стояло с ноября шестьдесят восьмого года, когда финансовая г
руппа Хоффмана объявила о своем банкротстве. В верхней трети стратоскре
ба, возвышавшегося над землей более чем на три километра, не хватало внеш
них облицовочных стен, поэтому Трент ясно различал ячеистую структуру в
нутренних помещений, через которую отчетливо просвечивали начинающее
темнеть небо и розоватые облака, неторопливо плывущие на восток. Нижние
две трети были забраны плитами черного зеркального псевдомрамора. Сади
вшееся вдали солнце выглядывало из-за стены здания, его лучи алым потоко
м отражались от эбеновой поверхности.
Трент бросил взгляд на стратоскреб, потом на картину и признался:
Ч Когда мы жили за Гранью, я не смог бы позволить себе проводить время под
обным образом.
Ч Это было небезопасно?
Ч В какой-то мере, но главное не в этом Ч внутреннего покоя не было. Там ни
на секунду нельзя терять бдительность. Что же касается инскинов, я ими по
льзовался, но не теми, которые вживляют с помощью операции. Знающие люди к
ак-то объяснили, что четверть всего населения, которые внедрили в свои мо
зги подобные следящие устройства, являются Игроками в сети. Не думай, что
наблюдатели из элиты не догадываются об этом.
Трент положил кисть, развернул мольберт и отсоединил провод, вставленны
й в разъем в левом нижнем углу рамки, на которую было натянуто полотно. Зав
тра, в это же самое время, может, пятью минутами ранее, наступит момент, ког
да освещение будет соответствовать сегодняшним условиям. Тогда можно б
удет продолжить работу над картиной.
Дэнис с некоторой завистью наблюдала за ним.
Ч Мне бы тоже хотелось попробовать, Ч робко сказала она. Трент пожал пле
чами:
Ч Попробуй. Думаю, у тебя может получиться. Наносить голографические кр
аски не так уж трудно. Это тебе не маслом рисовать или электролитом Ч вот
там нельзя ошибаться. Вся хитрость в том, чтобы добиться такого сочетани
я красок, чтобы картина ожила, стала полноценным отражением реальности,
но не в плоском, приземленном смысле, а как бы вместила твои переживания и
ли, если хочешь, размышления по поводу существующей помимо тебя красоты.
Если сказать проще, то я, зритель, глядя на твою работу должен понять, поче
му ты изобразила именно этот объект. При этом не имеет значения Ч портре
т это, натюрморт или пейзаж. Или, по крайней мере, почувствовать, что в твое
й работе что-то есть. Что-то заинтересовавшее тебя и способное привлечь и
мое внимание.
В разговор вмешался Джимми:
Ч Точно, Дэнис, попробуй. У тебя должно получиться!
Дэнис не ответила. Она расположилось в раскрытом пляжном кресле: полулеж
ала на спине и смотрела на заходящее солнце. Огромный сияющий шар на глаз
ах проваливался за ломаную линию городских строений. Темнота, до того мо
мента прятавшаяся в затененных местах, начала расползаться по крыше. Тре
нт украдкой бросил взгляд в сторону подруги, прикидывая, не стоит ли созд
ать ее портрет.
Только не сегодня, уже поздно. Скоро совсем стемнеет, и собирающие информ
ацию голографические камеры миротворцев, так называемые «гляделки», и ш
ары-светлячки, представляющие собой осветительные зонды, также оборудо
ванные следящими камерами, всплывут над городом и накроют всю территори
ю Патрулируемых секторов. Число этих следящих устройств превышало неск
олько тысяч. Когда придет ночь, на улицах нельзя будет встретить одиноко
го миротворца. Разве что группу, состоящую не менее чем из трех человек. Да
же пары слишком часто не возвращались на базы после ночного патрулирова
ния. Только «меднолобые» элитники позволяли себе разгуливать в одиночк
у по ночному, сразу начинавшему дичать городу.
Элита есть элита. До сих пор в Нью-Йорке не было зафиксировано ни единого с
лучая нападения, тем более убийства, одиночного киборга. Каждый из «медн
ых лбов» был сильнее, быстрее и выносливее любого человека. Даже специал
ьные, мало похожие на людей сторожевые и охранные роботы, называемые уол
досами, не могли тягаться с ними в огневой мощи. Они были примерно равны и
в живучести. Еще больше преимуществ элитники имели перед человекоподоб
ными уолдосами. Прежде всего это разум, а также неукротимое, присущее тол
ько человеку стремление выжить. Дело в том, что механические охранные ус
тройства выпускались в различных модификациях и были предназначены дл
я выполнения одной, достаточно узкой задачи. Например, уолдосы, созданны
е для спортивной охоты, вообще были лишены чувства самосохранения. Други
е отлично стреляли из статичных положений и в каком-то одном, заданном им
программой секторе; третьи обладали отличной ходовой частью, но со стрел
ьбой у них не все было в порядке. Такая же ситуация сложилась и при контрол
е за информационной сетью. Многочисленные эксперименты и опыт работы на
блюдателей подтвердили, что человеческому разуму при всех его недостат
ках пока замены нет.
С технической точки зрения создать полноценного, оснащенного всеми воз
можными следящими и огневыми системами робота, обладающего при этом раз
витой программой самосохранения, было нетрудно. Однако подобные констр
укции еще двадцать лет назад были объявлены вне закона, вот почему кибор
ги, составлявшие основу элитных подразделений, практически не имели себ
е равных.
В этот момент Трента отвлек голос Дэнис:
Ч Порой мне кажется, что я вовсе не творческая натура.
Первым побуждением Трента было желание возразить, однако, поразмыслив, о
н воздержался от комментариев. В таких делах каждый решает сам за себя. Зд
есь нет советчиков, не помогут уговоры. Вместо него ответил девушке Джим
ми:
Ч Я видел, как ты танцевала.
Дэнис кивнула, прикусив нижнюю губу. Все это время она покачивала в руке б
окал, потягивая маленькими глотками белое вино. Закат был теплый, тихий, о
дин из многих в череде затянувшихся на все лето пленительных вечеров. Со
лнце совсем легло на городской изломистый абрис. Девушка посмотрела на с
ветило сквозь золотистую жидкость, пригубила, потом ответила:
Ч Это только мастерство, Джимми. Это не зов.
Ч Почему?! Ч воскликнул Рамирес.
Ч Если честно, я не знаю, почему стала танцовщицей. Меня всегда хвалили, г
оворили, что у меня большие способности к танцам. Действительно, я испыты
вала радость от всяких там движений, батманов, прыжков. Потом мне пришлос
ь провести четыре года в колонии для беспризорных детей Ч это случилось
сразу после Большой Беды. Когда мне было тринадцать, мадам Глейгавас выт
ащила меня из рабочего барака. Ч На потемневшем небе выступили редкие з
везды. Круговорот света в природе свершался неспешно, тьма торжествовал
а скромно, позволяя светить звездочкам, а ракетным кораблям рассыпать ис
крящийся свет по еще не погасшему небосводу. Голос Дэнис, казалось, звуча
л сам по себе, словно доносился издалека, из полузабытого жуткого прошло
го. Ч Помню, Трент упомянул, что Барьер многому научил его и, прежде всего,
умению выжить. Ребята, бараки департамента Общественных работ мало чем у
ступают Фринджу. По сравнению с балетом, это земля и небо. Конечно, труппу
мадам Глейгавас родным домом, а тем более райским уголком не назовешь. Та
рин считает меня недостаточно голодной и честолюбивой, чтобы добиться у
спеха, а мадам Глейгавас предупредила, что года через два мне придется пр
ойти биоскульптору, иначе на профессиональной карьере можно поставить
крест. Титьки у меня, видите ли, слишком большие для танцовщицы.
Джимми Рамирес тихо, но очень отчетливо выговорил:
Ч Прости, но мне будет жаль, если ты бросишь танцевать. Я видел, какая ты на
сцене.
Дэнис ответила сразу, решительно, без колебаний:
Ч Балет Ч это замечательно, Джимми! Танец сам по себе это что-то нереальн
ое, воздушное. Он прекрасен, как мечта, как некая альтернатива грубому и пл
оскому миру. Там все красиво. Но в то же время это что-то вроде угощения для
сытых, особого рода деликатес, развлекаловка... Ч Далее она заговорила с н
екоторым напряжением, словно выдавливая из себя слова: Ч А мне всегда хо
телось заняться чем-то реальным. Ч Трент невольно повернулся к ней, брос
ив удивленный взгляд в ее сторону. Ч Когда я умру, Ч продолжала Дэнис, Ч
соберутся люди и спросят, кого это хоронят, что за человек? Ах, это Дэнис! Пр
екрасно!.. Что же полезного Дэнис совершила в жизни? Что я им отвечу? Что рад
и сытой жизни позволила обкорнать свою грудь? Что уступила мадам Глейгав
ас? Танец, Джимми, это что-то необыкновенное, но это только танец!
Ч Но чем же ты займешься, если не танцами?
Ч Постараюсь изменить мир, Ч скромно ответила Дэнис.
Трент во все глаза смотрел на нее, слушал и не мог избавиться от ощущения,
что голос любимой девушки доносится до него из какого-то жуткого далека,
из какой-то прорвы, в которую они все трое угодили.
Ч Вот почему я здесь. Видно, Господь Бог не зря привел меня сюда, на эту кры
шу. Мои желания скромны: сделать жизнь чуточку лучше, чтобы люди, которые п
ридут после нас, стали вот настолечко добрее, умнее, отзывчивее. Чтобы они
жили получше нашего хотя бы на чуть-чуть.
Она медленно села в кресло, выпрямила спину, бросила взгляд на Джимми Рам
иреса. Ее глаза в оседлавшем крышу полумраке лучились изумрудами чистей
шей воды. Взор ее теперь был направлен в пространство, куда-то за неведомы
й горизонт. По телу Трента пробежало что-то похожее на озноб. Ему стало зяб
ко. Не стесняясь, поежился и Джимми. Трент почувствовал зов Ч он исходил с
того места, где когда-то стоял целехонький Комплекс Чандлера, очень похо
жий на корабль, под трехэтажным парусом отплывающий в неизведанную даль.
Дэнис между тем тихо и четко продекламировала:
Ч Они спустятся с гор, и свет факелов разгонит тьму. Ч Она помолчала, пот
ом договорила: Ч Ты увидишь юношу. Он заговорит со всеми сразу. С теми, кто
соберется у подножия гор, кто потратил столько лет в поисках истины. Он ск
ажет: обещанное исполнилось, мечта осуществилась и все, что было злом вче
ра, сегодня обернется добром. Тогда они все вместе, Ч Дэнис теперь обраща
лась прямо к оцепеневшему Рамиресу, Ч одолеют Бушующие Воды, вернутся с
юда и построят город на холме, а врагов своих выгонят во тьму.
Джимми неотрывно смотрел на девушку. Потом встал и, словно сомнамбула, дв
инулся к краю крыши. За ним Ч с оцепеневшим взором Ч последовал Трент. По
следней к краю крыши приблизилась Дэнис. Они сгрудились на самой кромке.
В следующее мгновение Трент обнаружил, что находится в пустоте и предста
вляет собой что-то вроде пульсирующего серебряным светом росчерка. Рами
рес совсем исчез из поля зрения. Вокруг же головы Дэнис возник зеленоват
о-синий ореол шаровидной формы.
Ч Где мы? Ч ошарашено спросил Трент. Голос его самому себе показался жес
тяным. Он доносился откуда-то издалека и эхом отдавался в ушах.
Ч Ищите, Ч тонким голоском, словно из пустоты, ответила девушка. Ч Ищите
огни. Вдали должны быть огни. Они покинули нас все разом, но, уходя, должны б
ыли оставить свет в ночи. Огонь должен мерцать, и темнота не в силах поглот
ить его.
В следующий момент Трент обнаружил, что сидит на прежнем месте, в кресле в
озле мольберта. Пространство над крышей в тот момент заполнили какие-то
странные, угловатые, слабо светящиеся предметы. Он перевел взгляд на Дэн
ис, тоже вернувшейся с загадочного берега таинственной тьмы, на обмершег
о Рамиреса.
Девушка, по-прежнему стоявшая на самом краю, повернулась, взглянула на Тр
ента, затем на Рамиреса.
Ч Теперь ты понял, Джимми, Ч обычным тоном спросила она, Ч чем я хотела б
ы заняться? Ощутил разницу?
Ч Дэнис, дорогая! Ч воскликнул Джими. Ч Ты либо пьяна, либо чокнулась. Не
знаю уж, что лучше.
Дэнис улыбнулась, отрицательно покачала головой и чуть наклонилась наз
ад. Тренту показалось: еще немного Ч и она упадет с крыши. Он невольно дер
нулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61