Как будто мало было пфистерии. В Норвегии холера! Это значит, что медицинское обслуживание раненых больше не осуществляется и раны европейцев кишат белыми червями и усажены мухами, которые разносят заразу дальше. Ну что, кому-нибудь уже стало плохо? А ведь это ещё цветочки. Цунами – это только мокрое дело, но скоро в воздух взлетит всё подряд. Никто больше не придёт бороться с огнём. Береговая полоса будет сначала затоплена, а потом сожжена. Ах да, и ещё кое-что случилось, когда тяга отхлынувших водных масс прервала поступление охлаждающей воды на некоторые из построенных вблизи побережья атомных электростанций. Мы имеем одну атомную катастрофу в Норвегии и одну в Англии. Вы довольны? Я мог бы предложить вам ещё полный крах электроснабжения. Леди и джентльмены, как мне ни жаль, но впредь вы больше не можете рассчитывать на Европу. Особенно третий мир. Европа в жопе!
Вандербильт извлёк носовой платок и промокнул лоб. Пик еле сдерживался. Он ненавидел этого человека. За то, что Вандербильт циник и очернитель. За то, что ни с кем не дружит. А больше всего за то, что Вандербильт прав. В его ненависти к Вандербильту он был заодно даже с Джудит Ли.
Хотя он ненавидел и Джудит Ли.
Иногда он ловил себя на том, что мысленно срывает с неё одежду и сбивает с неё спесь прямо на пресловутой беговой дорожке. В такие моменты в нём пробуждался Джонатан Пик, который в других условиях, наверное, стал бы главарём банды, вором, насильником и убийцей.
Этот другой Пик пугал его. Другой Пик не верил в идеалы Вест-Пойнта, в честь, славу и отечество. Он был как Вандербильт, который всё что угодно вываляет в дерьме. Другой Пик был чёрный человек, родившийся и выросший в клоаке Бронкса.
– Далее всё ясно, – довольно сказал Вандербильт. – Европа наслаждается маленькой весёлой водорослью в питьевой воде. Что делать? Травить химией? При этом мелкий негодник, может, и сдохнет, но и мы последуем за ним. Воды уже в обрез. В Европе каждый идиот мог по три часа стоять под душем, горланя моряцкие песни, этому пришёл конец. Я не знаю, когда у нас взорвутся первые омары, господа, но я ставлю на кон собственную страну, что это произойдёт. Бог потерял терпение. – Вандербильт захихикал. – Или лучше сказать, Аллах? Что же станет, господа? Порадуйтесь сенсационным разоблачениям. Сразу же после рекламы!
Что он несёт, думал Пик. Неужто Вандербильт рехнулся? Не иначе. Только сумасшедший может так себя вести.
Замдиректора ЦРУ спроецировал карту мира, на которой страны и континенты были связаны между собой цветными линиями. Целый сноп линий протянулся от Англии и Франции через Атлантику до Бостона, Лонг-Айленда и Нью-Йорка. Другая сеть, широко разбегаясь, пересекала Тихий океан и связывала Запад Соединённых Штатов Америки с Азией.
– Глубоководный кабель, – объяснил Вандербильт. – Электронный автобан, через который мы переговариваемся и переписываемся. Интернета нет без стекловолокна. Оползень в Норвегии разрушил часть стекловолоконной связи между Европой и Америкой. По меньшей мере пять важнейших трансатлантических кабелей больше не передают данные. Позавчера вырубился кабель с красивым названием «Флаг Атлантик-1». И тут дело однозначно не в оползне. Просекаете? Кто-то завтракает глубоководным кабелем. Наши мостики рушатся. Ток поступает из розетки? Как бы не так. Мир тесен? Ещё чего выдумали. Позвоним тёте Полли в Калькутту и поздравим её с днём рождения? Забудьте об этом! Это свершившийся факт: мировые системы коммуникации рухнули, и причин мы не знаем. Но одно исключается. – Вандербильт оскалил зубы и перегнулся над трибуной, насколько позволяла его комплекция. – Случайность, господа. Здесь чья-то работа. И он отсоединяет нас именно от капельницы цивилизации. Но довольно о том, чего у нас было полно и чего мы лишились.
Он жовиально кивнул присутствующим, и его двойной подбородок при этом дополнительно умножился.
– Поговорим о том, что мы имеем. Доктор Эневек описывает один светящийся организм, – сказал Вандербильт. – Плоский и бесформенный. Мы не смогли найти никакого такого организма в наростах «Королевы барьеров», но наш герой был храбр и добыл его. Какой-то клочок был исследован. Субстанция идентична аморфному желе, которое доктор Фенвик и доктор Оливейра обнаружили в головах взбунтовавшихся китов. Вспомним в этой связи подлянку в заражённых омарах. Пфистерии разъезжали в них, как в такси, но шофёр такси вовсе не дядюшка омар, а его сменщик. Скорлупа омара была забита веществом, которое исчезает на свежем воздухе. Доктору Роше, однако, всё же удалось проанализировать его следы. И это наш старый знакомый – желе!
Форд и Оливейра пошептались, и Оливейра сказала своим низким голосом:
– Субстанции из мозга китов и с корабля идентичны, это верно. Однако вещество из мозга отчётливо легче. Клетки, судя по всему, уложены не так плотно.
– Я уже слышал, что взгляды на это желе расходятся, – сказал Вандербильт. – Ну, господа, это ваша проблема. Со своей стороны могу сказать, что мы изолировали «Королеву барьеров» в доке, чтобы не выпустить возможных безбилетных пассажиров. С тех пор мы могли многократно наблюдать в воде дока голубое свечение. Оно никогда не маячило подолгу. Доктор Эневек тоже его видел, когда решил поплавать в нашей закрытой зоне. Пробы воды показывают обычную толкотню микроорганизмов, как в любой другой капле морской воды. Так откуда же бралось свечение? Мы называем его голубым облаком за неимением учёной латыни. Этим понятием мы обязаны Джону Форду, после того, как он посмотрел снимки, сделанные прибором URA. Вандербильт показал фильм о стаде Люси.
– Эта молния, по-видимому, не пугает китов и не причиняет им вреда. Это облако явно оказывает воздействие на их поведение. Что-то, возможно, скрывается в его центре, что стимулирует субстанцию в головах животных. Может быть, оно её и впрыскивает туда. Эта штука со вспыхивающими бичевидными щупальцами. Теперь пойдём на шаг дальше и допустим, что эти щупальца не только впрыскивают желе, но сами и есть это желе! Если это так, тогда мы здесь в увеличенном масштабе видим то, что доктор Эневек видел на корпусе «Королевы барьеров». Тогда мы, считай, нащупали неизвестный организм, который управляет ракообразными, ввергает китов в безумие и творит безобразия среди моллюсков, которые топят корабли. Видите, господа, как мы далеко продвинулись! Теперь нам осталось только разузнать, что это, почему оно здесь, в каком отношении желе находится к облаку, – ах да, и какая сволочь, в какой лаборатории развела всё это говно. Может, это вам поможет.
Вандербильт показал фильм снова. На сей раз на нижнем краю картинки появилась спектрограмма. Была заметна сильная амплитуда колебаний.
– Этот URA хваткий парнишка. Незадолго до того, как облако обозначилось, его гидрофоны кое-что записали. Мы ничего не слышим, потому что мы не киты, а всего лишь жалкие людишки с залепленными ушами. Но ультра– и инфразвук можно сделать слышимым, если немного повозиться. Как наши стоящие на шухере коллеги из SOSUS.
Эневек навострил уши. Он знал SOSUS, не раз с ними работал. NOAA, National Oceanic and Atmospheric Administration, вела целый ряд проектов, связанных с оценкой и регистрацией акустических явлений под водой, – с общим обозначением Acoustic Monitoring Project. Инструментом, который NOAA использовала для подводного прослушивания, был реликт времён холодной войны. SOSUS – Sound Surveillance System – сеть чувствительных гидрофонов, которую ВМФ США внедрил в Мировой океан в шестидесятые годы, чтобы отслеживать передвижения советских подводных лодок. С 1991 года, после того, как холодная война закончилась крахом Советского Союза, гражданские исследователи из NOAA получили возможность использовать данные этой системы.
Так науке открылось, что в океанских далях царит всё что угодно, только не безмолвие. Прежде всего, в диапазоне частот ниже шестнадцати герц стоит просто адский грохот. Чтобы сделать эти шумы слышными для человеческого уха, их нужно было прослушивать с шестнадцатикратной скоростью. И тогда подводное землетрясение вдруг загремит громовыми раскатами, а пение горбачей напомнит птичий гомон, тогда как голубые киты посылают своим собратьям приветы в гремучем стаккато. На трёх четвертях записей доминирует ритмичный, громкий шум воздушных пушек, которые нефтяные компании используют для глубоководной разведки.
За последнее время NOAA дополнила SOSUS собственной системой, достроив сеть гидрофонов. И всякий раз исследователи слышали немного больше.
– Сегодня мы на основании одного только шума можем судить, с чем имеем дело, – объяснил Вандербильт. – Маленький ли корабль? Быстро ли он плывёт? Какой привод использует? Откуда идёт, и на каком он расстоянии от нас? Гидрофоны выдают всё. Вам должно быть известно, как хорошо вода проводит звук и как быстро он распространяется, а именно, со скоростью от пяти до пяти с половиной тысяч километров в час. Если голубой кит гикнет у Гавайских островов, калифорнийские наушники услышат его клич всего час спустя. SOSUS, однако, способен регистрировать не только импульс, он скажет нам, откуда тот пришёл. Короче, звуковой архив NOAA охватывает многие тысячи шумов: клики, рёв, вой, скрип, бульканье, визг и ропот, биоакустические и сейсмические звуки, шум окружающей среды, и всё мы можем опознать и упорядочить – почти всё. Среди нас присутствует доктор Мёррэй Шанкар из NOAA, он будет рад прокомментировать дальнейшее.
Из первого ряда поднялся приземистый, робкий индус в золотых очках. Вандербильт вызвал ещё одну спектрограмму и проиграл искусственно ускоренный саунд. Помещение наполнилось глухим ворчанием, повышающим тон. Шанкар откашлялся.
– Этот шум мы называем Upsweep, – произнёс он мягким голосом. – Он был записан в 1991 году, и мы знаем его координаты. Upsweep был одним из первых неопознанных шумов и был слышен по всему Тихому океану. Мы до сегодняшнего дня не знаем, что это. По одной теории, он может возникать из-за резонанса между водой и жидкой лавой, где-то в цепи подводных гор между Новой Зеландией и Чили. Джек, пожалуйста, следующий пример.
Вандербильт проиграл две следующие спектрограммы.
– Julia, записанная в 1999 году, и Scratch, двумя годами раньше. Julia напоминает клич животного, вы не находите? Частота звука меняется очень быстро. Они растворяются в единственном тоне, как пение китов. Но это не киты. Никакой кит не производит звуки такой силы. Scratch, напротив, звучит, как будто корундовая игла для пластинок ползёт поперёк звуковых дорожек, только проигрыватель может иметь размеры большого города.
Следующий шум звучал как протяжный, падающий визг.
– Записано в 1997 году, – сказал Шанкар. – Slowdown. Мы считаем, что источник находится где-то на дальнем юге. Корабли и подводные лодки исключаются. Возможно, Slowdown возникает, когда громадные льдины таранят скалы Антарктиды, но это вполне может быть и что-то другое. Некоторые хотели бы на основании этих шумов наконец доказать существование гигантского спрута, но, насколько мне известно, такие животные едва ли способны производить звуки.
Вандербильт ещё раз проиграл спектрограмму при видеозаписи URA. На сей раз он сделал её слышной.
– Ну, узнали? Это Scratch. А знаете, что говорит URA? Источник находится в голубом облаке! Из этого мы можем…
– Спасибо, Мёррэй, вы были достойны «Оскара». – Вандербильт пыхтел и промокал платком лоб. – Всё остальное – лишь домыслы. Хорошо, давайте дадим этому дню достойное завершение, леди и джентльмены, чтобы привести ваш мыслительный аппарат в наилучшее рабочее состояние.
Следующий отрывок из фильма показывал тёмную глубину. В свете прожектора вспыхивали частицы. Затем перед камерой изогнулось что-то плоское и мгновенно отпрянуло назад.
– Если изучить этот фильм в обработанном варианте, который нам любезно предоставил «Маринтек» перед тем, как его смыло с утёса, то можно прийти к двум заключениям. Первое: эта штука невероятных размеров. Второе: она светится. И гаснет, как только попадает в объектив камеры. Резвится она на глубине 700 метров на норвежском материковом склоне. Присмотритесь, господа. Не наш ли это старый желейный друг? И сделайте выводы. Мы ждём от вас не меньше как спасения нашей богоподобной расы. – Вандербильт улыбнулся всем поровну. – Не хочу таить, мы стоим перед Армагеддоном. Поэтому я предлагаю разделение труда. Вы находите способ остановить этого мутанта. Может, вам придёт в голову программа его дрессировки или, может, что-нибудь, способное испортить ему желудок. А мы попытаемся найти эту сволочь, которая нам так подгадила. Но всё, что вы делаете, остаётся между нами. Пусть вас не манят первые страницы газет. Европа и Америка договорились вести политику целенаправленной дезинформации. Паника была бы просто соляной кислотой под хвост этой собаке, если вы понимаете, что я имею в виду. Меньше всего нам нужна сейчас социальная, политическая, религиозная или ещё какая эскалация. Итак, выйдя отсюда, помните о том, что вы пообещали тётушке Ли.
Йохансон откашлялся.
– Я хотел бы от имени всех присутствующих поблагодарить вас за содержательный доклад, – любезно сказал он. – Итак, мы должны выяснить, что же там такое.
– Так точно, доктор!
– А как вы думаете, что это такое?
Вандербильт улыбнулся.
– Желе. И голубое облако.
– Понял. – Йохансон ответил на его улыбку. – Вы хотите, чтобы мы сами разгадывали эти загадки. Послушайте, мистер Вандербильт, но ведь у вас есть наготове теория. Если вы хотите, чтобы мы включились в игру, сделайте первый ход. Итак, что вы думаете?
Вандербильт потёр переносицу.
– Хорошо, будь по-вашему. Так вот, мы спросили себя: где эта катавасия идёт полным ходом, где меньше, а где её вовсе нет? И видим, что незатронутыми остались Ближний Восток, бывший Советский Союз, Индия, Пакистан и Таиланд, Китай и Корея. Арктика и Антарктика тоже нет, но холодильники мы в расчёт не берём. И в итоге оказывается, что пострадал только Запад. Одно уничтожение норвежской прибрежной индустрии нанесло Западу громадный урон, надолго поставив его в экономическую зависимость.
– Если я правильно вас понял, – с расстановкой сказал Йохансон, – вы говорите о международном терроризме.
– Хорошо, что вы его упомянули! Есть два вида терроризма, оба рассчитаны на массовое уничтожение. Первый хочет политического и общественного переворота любой ценой, пускай тысячам людей при этом придётся положить зубы на полку. Исламские экстремисты, например, считают, что неверные только зря занимают место на Земле. Второй считает, что всё грешное человечество уже слишком долго оскверняет нашу планету и пора его стереть с лица Земли. Чем больше денег и ноу-хау оказывается в распоряжении террористов, тем больше опасность. Водоросли-убийцы – ну, их ведь можно разводить. Можно, в конце концов, натренировать собак кусаться. Генная технология даёт возможность влиять на наследственность. Почему бы на этом пути не добиться и контроля за поведением? Столько мутаций за такое короткое время – что вы за этим видите? Я, например, вижу лабораторию. Бесформенный неизвестный организм, м-да, а почему же он не имеет формы? Ведь всё имеет форму! Может, потому, что его назначение и не требует формы? Представим себе род протоплазмы, органическое соединение, вязкое месиво, которое в виде тончайших молекулярных нитей оккупирует мозг животных или панцирь омаров. Я вам так скажу, господа, где-то за всем этим кроется организующий ум. Только представьте себе, что может означать для энергетической политики Ближнего Востока крушение североевропейской нефтедобычи, и вы получите мотив.
Йохансон уставился на него:
– Вы с ума сошли, Вандербильт.
– Вы так считаете? В Ормузском проливе пока что не произошло ни одного столкновения или аварии. И в Суэцком канале тоже.
– Допустим, но какой же смысл уничтожать, топить и отравлять потенциальных потребителей арабской нефти?
– Согласен, – ответил Вандербильт. – Я только утверждаю, что в этом есть смысл. Да, дикий. Но обратите внимание: Средиземное море не затронуто, а тем самым и дорога из Персидского залива до Гибралтара. А популяции червей мы находим как раз там, где Запад и Южная Америка прорываются к нефти.
– Популяции появились и перед североамериканским побережьем, – сказал Йохансон. – Ещё одно цунами европейского масштаба – и с рынка смоет последних потенциальных клиентов ваших бизнес-террористов.
– Доктор Йохансон, – Вандербильт улыбнулся. – Вы учёный. Наука постоянно ищет логику. ЦРУ про логику давно уже не спрашивает. Логичными могут быть законы природы. А люди – нет. Уже несколько десятилетий над нами висит дамоклов меч атомной войны, а ведь каждому известно, что она не избирательна и может истребить весь человеческий род. Планетарные шантажисты существуют реально. Когда Саддам Хусейн в 1991 году поджёг кувейтские нефтяные скважины, даже его люди предсказывали, что он, если понадобится, на десятилетия устроит нам ядерную зиму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Вандербильт извлёк носовой платок и промокнул лоб. Пик еле сдерживался. Он ненавидел этого человека. За то, что Вандербильт циник и очернитель. За то, что ни с кем не дружит. А больше всего за то, что Вандербильт прав. В его ненависти к Вандербильту он был заодно даже с Джудит Ли.
Хотя он ненавидел и Джудит Ли.
Иногда он ловил себя на том, что мысленно срывает с неё одежду и сбивает с неё спесь прямо на пресловутой беговой дорожке. В такие моменты в нём пробуждался Джонатан Пик, который в других условиях, наверное, стал бы главарём банды, вором, насильником и убийцей.
Этот другой Пик пугал его. Другой Пик не верил в идеалы Вест-Пойнта, в честь, славу и отечество. Он был как Вандербильт, который всё что угодно вываляет в дерьме. Другой Пик был чёрный человек, родившийся и выросший в клоаке Бронкса.
– Далее всё ясно, – довольно сказал Вандербильт. – Европа наслаждается маленькой весёлой водорослью в питьевой воде. Что делать? Травить химией? При этом мелкий негодник, может, и сдохнет, но и мы последуем за ним. Воды уже в обрез. В Европе каждый идиот мог по три часа стоять под душем, горланя моряцкие песни, этому пришёл конец. Я не знаю, когда у нас взорвутся первые омары, господа, но я ставлю на кон собственную страну, что это произойдёт. Бог потерял терпение. – Вандербильт захихикал. – Или лучше сказать, Аллах? Что же станет, господа? Порадуйтесь сенсационным разоблачениям. Сразу же после рекламы!
Что он несёт, думал Пик. Неужто Вандербильт рехнулся? Не иначе. Только сумасшедший может так себя вести.
Замдиректора ЦРУ спроецировал карту мира, на которой страны и континенты были связаны между собой цветными линиями. Целый сноп линий протянулся от Англии и Франции через Атлантику до Бостона, Лонг-Айленда и Нью-Йорка. Другая сеть, широко разбегаясь, пересекала Тихий океан и связывала Запад Соединённых Штатов Америки с Азией.
– Глубоководный кабель, – объяснил Вандербильт. – Электронный автобан, через который мы переговариваемся и переписываемся. Интернета нет без стекловолокна. Оползень в Норвегии разрушил часть стекловолоконной связи между Европой и Америкой. По меньшей мере пять важнейших трансатлантических кабелей больше не передают данные. Позавчера вырубился кабель с красивым названием «Флаг Атлантик-1». И тут дело однозначно не в оползне. Просекаете? Кто-то завтракает глубоководным кабелем. Наши мостики рушатся. Ток поступает из розетки? Как бы не так. Мир тесен? Ещё чего выдумали. Позвоним тёте Полли в Калькутту и поздравим её с днём рождения? Забудьте об этом! Это свершившийся факт: мировые системы коммуникации рухнули, и причин мы не знаем. Но одно исключается. – Вандербильт оскалил зубы и перегнулся над трибуной, насколько позволяла его комплекция. – Случайность, господа. Здесь чья-то работа. И он отсоединяет нас именно от капельницы цивилизации. Но довольно о том, чего у нас было полно и чего мы лишились.
Он жовиально кивнул присутствующим, и его двойной подбородок при этом дополнительно умножился.
– Поговорим о том, что мы имеем. Доктор Эневек описывает один светящийся организм, – сказал Вандербильт. – Плоский и бесформенный. Мы не смогли найти никакого такого организма в наростах «Королевы барьеров», но наш герой был храбр и добыл его. Какой-то клочок был исследован. Субстанция идентична аморфному желе, которое доктор Фенвик и доктор Оливейра обнаружили в головах взбунтовавшихся китов. Вспомним в этой связи подлянку в заражённых омарах. Пфистерии разъезжали в них, как в такси, но шофёр такси вовсе не дядюшка омар, а его сменщик. Скорлупа омара была забита веществом, которое исчезает на свежем воздухе. Доктору Роше, однако, всё же удалось проанализировать его следы. И это наш старый знакомый – желе!
Форд и Оливейра пошептались, и Оливейра сказала своим низким голосом:
– Субстанции из мозга китов и с корабля идентичны, это верно. Однако вещество из мозга отчётливо легче. Клетки, судя по всему, уложены не так плотно.
– Я уже слышал, что взгляды на это желе расходятся, – сказал Вандербильт. – Ну, господа, это ваша проблема. Со своей стороны могу сказать, что мы изолировали «Королеву барьеров» в доке, чтобы не выпустить возможных безбилетных пассажиров. С тех пор мы могли многократно наблюдать в воде дока голубое свечение. Оно никогда не маячило подолгу. Доктор Эневек тоже его видел, когда решил поплавать в нашей закрытой зоне. Пробы воды показывают обычную толкотню микроорганизмов, как в любой другой капле морской воды. Так откуда же бралось свечение? Мы называем его голубым облаком за неимением учёной латыни. Этим понятием мы обязаны Джону Форду, после того, как он посмотрел снимки, сделанные прибором URA. Вандербильт показал фильм о стаде Люси.
– Эта молния, по-видимому, не пугает китов и не причиняет им вреда. Это облако явно оказывает воздействие на их поведение. Что-то, возможно, скрывается в его центре, что стимулирует субстанцию в головах животных. Может быть, оно её и впрыскивает туда. Эта штука со вспыхивающими бичевидными щупальцами. Теперь пойдём на шаг дальше и допустим, что эти щупальца не только впрыскивают желе, но сами и есть это желе! Если это так, тогда мы здесь в увеличенном масштабе видим то, что доктор Эневек видел на корпусе «Королевы барьеров». Тогда мы, считай, нащупали неизвестный организм, который управляет ракообразными, ввергает китов в безумие и творит безобразия среди моллюсков, которые топят корабли. Видите, господа, как мы далеко продвинулись! Теперь нам осталось только разузнать, что это, почему оно здесь, в каком отношении желе находится к облаку, – ах да, и какая сволочь, в какой лаборатории развела всё это говно. Может, это вам поможет.
Вандербильт показал фильм снова. На сей раз на нижнем краю картинки появилась спектрограмма. Была заметна сильная амплитуда колебаний.
– Этот URA хваткий парнишка. Незадолго до того, как облако обозначилось, его гидрофоны кое-что записали. Мы ничего не слышим, потому что мы не киты, а всего лишь жалкие людишки с залепленными ушами. Но ультра– и инфразвук можно сделать слышимым, если немного повозиться. Как наши стоящие на шухере коллеги из SOSUS.
Эневек навострил уши. Он знал SOSUS, не раз с ними работал. NOAA, National Oceanic and Atmospheric Administration, вела целый ряд проектов, связанных с оценкой и регистрацией акустических явлений под водой, – с общим обозначением Acoustic Monitoring Project. Инструментом, который NOAA использовала для подводного прослушивания, был реликт времён холодной войны. SOSUS – Sound Surveillance System – сеть чувствительных гидрофонов, которую ВМФ США внедрил в Мировой океан в шестидесятые годы, чтобы отслеживать передвижения советских подводных лодок. С 1991 года, после того, как холодная война закончилась крахом Советского Союза, гражданские исследователи из NOAA получили возможность использовать данные этой системы.
Так науке открылось, что в океанских далях царит всё что угодно, только не безмолвие. Прежде всего, в диапазоне частот ниже шестнадцати герц стоит просто адский грохот. Чтобы сделать эти шумы слышными для человеческого уха, их нужно было прослушивать с шестнадцатикратной скоростью. И тогда подводное землетрясение вдруг загремит громовыми раскатами, а пение горбачей напомнит птичий гомон, тогда как голубые киты посылают своим собратьям приветы в гремучем стаккато. На трёх четвертях записей доминирует ритмичный, громкий шум воздушных пушек, которые нефтяные компании используют для глубоководной разведки.
За последнее время NOAA дополнила SOSUS собственной системой, достроив сеть гидрофонов. И всякий раз исследователи слышали немного больше.
– Сегодня мы на основании одного только шума можем судить, с чем имеем дело, – объяснил Вандербильт. – Маленький ли корабль? Быстро ли он плывёт? Какой привод использует? Откуда идёт, и на каком он расстоянии от нас? Гидрофоны выдают всё. Вам должно быть известно, как хорошо вода проводит звук и как быстро он распространяется, а именно, со скоростью от пяти до пяти с половиной тысяч километров в час. Если голубой кит гикнет у Гавайских островов, калифорнийские наушники услышат его клич всего час спустя. SOSUS, однако, способен регистрировать не только импульс, он скажет нам, откуда тот пришёл. Короче, звуковой архив NOAA охватывает многие тысячи шумов: клики, рёв, вой, скрип, бульканье, визг и ропот, биоакустические и сейсмические звуки, шум окружающей среды, и всё мы можем опознать и упорядочить – почти всё. Среди нас присутствует доктор Мёррэй Шанкар из NOAA, он будет рад прокомментировать дальнейшее.
Из первого ряда поднялся приземистый, робкий индус в золотых очках. Вандербильт вызвал ещё одну спектрограмму и проиграл искусственно ускоренный саунд. Помещение наполнилось глухим ворчанием, повышающим тон. Шанкар откашлялся.
– Этот шум мы называем Upsweep, – произнёс он мягким голосом. – Он был записан в 1991 году, и мы знаем его координаты. Upsweep был одним из первых неопознанных шумов и был слышен по всему Тихому океану. Мы до сегодняшнего дня не знаем, что это. По одной теории, он может возникать из-за резонанса между водой и жидкой лавой, где-то в цепи подводных гор между Новой Зеландией и Чили. Джек, пожалуйста, следующий пример.
Вандербильт проиграл две следующие спектрограммы.
– Julia, записанная в 1999 году, и Scratch, двумя годами раньше. Julia напоминает клич животного, вы не находите? Частота звука меняется очень быстро. Они растворяются в единственном тоне, как пение китов. Но это не киты. Никакой кит не производит звуки такой силы. Scratch, напротив, звучит, как будто корундовая игла для пластинок ползёт поперёк звуковых дорожек, только проигрыватель может иметь размеры большого города.
Следующий шум звучал как протяжный, падающий визг.
– Записано в 1997 году, – сказал Шанкар. – Slowdown. Мы считаем, что источник находится где-то на дальнем юге. Корабли и подводные лодки исключаются. Возможно, Slowdown возникает, когда громадные льдины таранят скалы Антарктиды, но это вполне может быть и что-то другое. Некоторые хотели бы на основании этих шумов наконец доказать существование гигантского спрута, но, насколько мне известно, такие животные едва ли способны производить звуки.
Вандербильт ещё раз проиграл спектрограмму при видеозаписи URA. На сей раз он сделал её слышной.
– Ну, узнали? Это Scratch. А знаете, что говорит URA? Источник находится в голубом облаке! Из этого мы можем…
– Спасибо, Мёррэй, вы были достойны «Оскара». – Вандербильт пыхтел и промокал платком лоб. – Всё остальное – лишь домыслы. Хорошо, давайте дадим этому дню достойное завершение, леди и джентльмены, чтобы привести ваш мыслительный аппарат в наилучшее рабочее состояние.
Следующий отрывок из фильма показывал тёмную глубину. В свете прожектора вспыхивали частицы. Затем перед камерой изогнулось что-то плоское и мгновенно отпрянуло назад.
– Если изучить этот фильм в обработанном варианте, который нам любезно предоставил «Маринтек» перед тем, как его смыло с утёса, то можно прийти к двум заключениям. Первое: эта штука невероятных размеров. Второе: она светится. И гаснет, как только попадает в объектив камеры. Резвится она на глубине 700 метров на норвежском материковом склоне. Присмотритесь, господа. Не наш ли это старый желейный друг? И сделайте выводы. Мы ждём от вас не меньше как спасения нашей богоподобной расы. – Вандербильт улыбнулся всем поровну. – Не хочу таить, мы стоим перед Армагеддоном. Поэтому я предлагаю разделение труда. Вы находите способ остановить этого мутанта. Может, вам придёт в голову программа его дрессировки или, может, что-нибудь, способное испортить ему желудок. А мы попытаемся найти эту сволочь, которая нам так подгадила. Но всё, что вы делаете, остаётся между нами. Пусть вас не манят первые страницы газет. Европа и Америка договорились вести политику целенаправленной дезинформации. Паника была бы просто соляной кислотой под хвост этой собаке, если вы понимаете, что я имею в виду. Меньше всего нам нужна сейчас социальная, политическая, религиозная или ещё какая эскалация. Итак, выйдя отсюда, помните о том, что вы пообещали тётушке Ли.
Йохансон откашлялся.
– Я хотел бы от имени всех присутствующих поблагодарить вас за содержательный доклад, – любезно сказал он. – Итак, мы должны выяснить, что же там такое.
– Так точно, доктор!
– А как вы думаете, что это такое?
Вандербильт улыбнулся.
– Желе. И голубое облако.
– Понял. – Йохансон ответил на его улыбку. – Вы хотите, чтобы мы сами разгадывали эти загадки. Послушайте, мистер Вандербильт, но ведь у вас есть наготове теория. Если вы хотите, чтобы мы включились в игру, сделайте первый ход. Итак, что вы думаете?
Вандербильт потёр переносицу.
– Хорошо, будь по-вашему. Так вот, мы спросили себя: где эта катавасия идёт полным ходом, где меньше, а где её вовсе нет? И видим, что незатронутыми остались Ближний Восток, бывший Советский Союз, Индия, Пакистан и Таиланд, Китай и Корея. Арктика и Антарктика тоже нет, но холодильники мы в расчёт не берём. И в итоге оказывается, что пострадал только Запад. Одно уничтожение норвежской прибрежной индустрии нанесло Западу громадный урон, надолго поставив его в экономическую зависимость.
– Если я правильно вас понял, – с расстановкой сказал Йохансон, – вы говорите о международном терроризме.
– Хорошо, что вы его упомянули! Есть два вида терроризма, оба рассчитаны на массовое уничтожение. Первый хочет политического и общественного переворота любой ценой, пускай тысячам людей при этом придётся положить зубы на полку. Исламские экстремисты, например, считают, что неверные только зря занимают место на Земле. Второй считает, что всё грешное человечество уже слишком долго оскверняет нашу планету и пора его стереть с лица Земли. Чем больше денег и ноу-хау оказывается в распоряжении террористов, тем больше опасность. Водоросли-убийцы – ну, их ведь можно разводить. Можно, в конце концов, натренировать собак кусаться. Генная технология даёт возможность влиять на наследственность. Почему бы на этом пути не добиться и контроля за поведением? Столько мутаций за такое короткое время – что вы за этим видите? Я, например, вижу лабораторию. Бесформенный неизвестный организм, м-да, а почему же он не имеет формы? Ведь всё имеет форму! Может, потому, что его назначение и не требует формы? Представим себе род протоплазмы, органическое соединение, вязкое месиво, которое в виде тончайших молекулярных нитей оккупирует мозг животных или панцирь омаров. Я вам так скажу, господа, где-то за всем этим кроется организующий ум. Только представьте себе, что может означать для энергетической политики Ближнего Востока крушение североевропейской нефтедобычи, и вы получите мотив.
Йохансон уставился на него:
– Вы с ума сошли, Вандербильт.
– Вы так считаете? В Ормузском проливе пока что не произошло ни одного столкновения или аварии. И в Суэцком канале тоже.
– Допустим, но какой же смысл уничтожать, топить и отравлять потенциальных потребителей арабской нефти?
– Согласен, – ответил Вандербильт. – Я только утверждаю, что в этом есть смысл. Да, дикий. Но обратите внимание: Средиземное море не затронуто, а тем самым и дорога из Персидского залива до Гибралтара. А популяции червей мы находим как раз там, где Запад и Южная Америка прорываются к нефти.
– Популяции появились и перед североамериканским побережьем, – сказал Йохансон. – Ещё одно цунами европейского масштаба – и с рынка смоет последних потенциальных клиентов ваших бизнес-террористов.
– Доктор Йохансон, – Вандербильт улыбнулся. – Вы учёный. Наука постоянно ищет логику. ЦРУ про логику давно уже не спрашивает. Логичными могут быть законы природы. А люди – нет. Уже несколько десятилетий над нами висит дамоклов меч атомной войны, а ведь каждому известно, что она не избирательна и может истребить весь человеческий род. Планетарные шантажисты существуют реально. Когда Саддам Хусейн в 1991 году поджёг кувейтские нефтяные скважины, даже его люди предсказывали, что он, если понадобится, на десятилетия устроит нам ядерную зиму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98