Эневек прикидывал, долго ли сможет разбитый прогулочный корабль противостоять новой атаке. «Леди Уэксхем» тонула – и с каждой минутой всё быстрее.
Не успеем, с отчаянием подумал он.
В этот момент произошло нечто примечательное.
По обе стороны корабля из волн поднялись две могучие спины. Одну из них Эневек сразу узнал. На ней вдоль хребта тянулось несколько заросших крестообразных шрамов. За эти раны – видимо, происходившие из ранней юности, – кит получил прозвище Скарбэк, то есть Драный Бок. Это был очень старый серый кит, давно перешагнувший среднюю продолжительность жизни своего вида. На спине другого кита не было никаких отметин. Оба животных спокойно лежали в воде, поднимаясь и опускаясь вместе с волнами. Вначале хлопком разрядились лёгкие одного кита, потом другого. Протянулся дымок выдохов.
Но странным было не столько появление двух этих серых, сколько реакция остальных китов. Они тут же ушли в глубину. И снова появились на поверхности, лишь отплыв на изрядное расстояние. Зато корабль снова окружили косатки, но и они держались на дистанции.
Что-то подсказывало Эневеку, что новичков не надо бояться. Напротив. Они-то и прогнали нападавших. Как долго продлится мир, было неизвестно, но неожиданный поворот давал людям хотя бы паузу – дыхание перевести. Шумейкер тоже овладел собой. На сей раз он подвёл катер в точности под поручни. Эневек увидел подкатывающую волну и приготовился. Если пассажиры не прыгнут сейчас, то они пропали.
Катер подняло вверх.
– Прыгайте! – крикнул он. – Немедленно!
Волна прошла под «Чёрт-рыбой» и уже уходила прочь. Некоторые прыгнули с опозданием, падая в лодку как придётся. Слышались вскрики боли. Те, кто упал в воду, были тут же выловлены.
Пора было уходить.
Но нет, прыгнули не все. На поручнях висела одинокая фигурка маленького мальчика. Он плакал, вцепившись в стойку.
– Прыгай! – крикнул Эневек, расставив руки. – Не бойся!
Грейвольф встал рядом с ним:
– На следующей волне я его достану. Эневек оглянулся. Мощная волна уже набегала.
Из глубины снова донеслись звуки разрушения. Оба кита медленно погрузились в воду. Корабль тонул всё быстрее. Вода булькала и пенилась, мостик уже скрылся в водовороте, а корма поднялась. «Леди Уэксхем» уходила носом вниз.
– Подведи поближе! – крикнул Грейвольф. Шумейкеру как-то удалось выполнить его указание. Нос «Чёрт-рыбы» упёрся в тонущую палубу, на краю которой висел плачущий мальчик. Завеса пены заслонила поручни, лодку подняло, Грейвольф вытянулся и сумел схватить мальчика. Он потерял равновесие и упал между скамеек, но мальчика из рук не выпустил.
На том месте, где только что висел мальчик, вращалась воронка. «Леди Уэксхем» исчезла в глубине, а их лодка ринулась во впадину между двумя волнами.
Шумейкер дал полный газ. Тихий океан знаменит своими равномерными волнами, так что они не представляли опасности для лодки, даже перегруженной, если только шкипер не делает ошибок. На их счастье, Шумейкер, казалось, вспомнил свои лучшие дни, паника ушла из его глаз, и лодка стремительно взлетала на гребни, легко проносилась над ними, бесстрашно падала вниз и уверенно держала курс к берегу.
Эневек глянул в сторону «Арктики». Вторая лодка тоже исчезла. Между волнами он заметил хвост горбача, издевательски махнувший на прощанье.
В рации творилась неразбериха.
Несколько минут спустя они достигли линии островов, отделяющих открытое море от лагуны.

Единственное, что могло в этот день порадовать Дэви, – то, что он не лишился хотя бы «Чёрт-рыбы». Катер, переполненный, словно корабль с нелегальными беженцами, причалил к пирсу. Пересчитали погибших и записали их имена. Многих спасшихся увели в расположенную неподалёку амбулаторию. Те, кто получил более серьёзные травмы, перебрались на парковку ждать обещанного вертолёта из Виктории. В радиоприёмнике на станции то и дело слышались новые сообщения, одно ужаснее другого.
Пока они были в море, Дэви пришлось выслушать множество неприятных вопросов и обвинений, а то и угроз расправы в случае, если взятые на борт пассажиры не вернутся в целости и сохранности. Прибежал Родди Уокер, друг Стринджер, и кричал, что им придётся иметь дело с его адвокатами. Никого особенно не интересовало, кто виноват во всём происшедшем. Удивительным образом никто не принял простейшего объяснения – что это было немотивированное нападение китов. Киты ведь мирные животные. Куда удобнее было винить во всём сотрудников «Китовой станции», как будто те чуть ли не собственноручно угробили пассажиров «Голубой акулы» и «Леди Уэксхем»: мол, такие-сякие идиоты, подвергли людей риску, отправив их в море на утлых судёнышках. Действительно, «Леди Уэксхем» уже отплавала несколько лет, но это не нанесло ни малейшего урона её навигационным возможностям. Только об этом никто не хотел слышать.
Но большая часть команды и пассажиров всё же вернулась домой. Многие с чувством благодарили Шумейкера и Эневека за спасение, но истинным героем дня стал Грейвольф. Он появлялся одновременно всюду: говорил, слушал, организовывал, предлагал отвезти в амбулаторию. Эневеку тошно делалось: ни дать ни взять мать Тереза, преобразившаяся в двухметрового верзилу.
Разумеется, Грейвольф рисковал жизнью и заслуживал благодарности. Даже коленопреклонения. Но Эневеку не хотелось становиться на колени, а внезапный приступ альтруизма у его недруга казался ему чрезвычайно сомнительным. Этот день и так принёс Грейвольфу большие дивиденды. Ведь он предупреждал, что всё кончится плохо с этим китовым туризмом, только его никто не слушал, и вот вам пожалуйста! Сколько свидетелей теперь смогут подтвердить предвидение Грейвольфа! Лучшей рекламы себе он и придумать не мог.
Эневек чувствовал нарастающую злость. В самом дурном расположении духа он вернулся на опустевшую «Китовую станцию». Он должен разгадать мотивы необычного поведения животных! Его мысли вернулись к «Королеве барьеров». Робертс обещал прислать ему заключение. Сейчас это заключение было необходимо ему как никогда. Он подошёл к телефону, набрал справочный номер и попросил связать его с пароходством.
Ответила секретарша Робертса. У её шефа совещание, и прервать его нельзя. Эневек напомнил ей о своей роли при инспекции «Королевы барьеров» и сказал, что у него неотложное дело. Но секретарша настаивала на том, что совещание Робертса ещё важнее. Да, она слышала о катастрофах последних часов. Это ужасно. Она заботливо осведомилась о самочувствии Эневека, проявив материнскую тревогу, но к Робертсу его всё-таки не подпустила. Не может ли она сама что-нибудь сделать для него?
Эневек помедлил. Робертс обещал прислать ему секретное сообщение, и ему не хотелось подводить директора. Не лучше ли умолчать в разговоре с секретаршей об их договорённости? Но тут ему в голову пришла одна мысль.
– Речь идёт о моллюсках, которые наросли на корпусе «Королевы барьеров», – сказал он. – И ещё об одной органической субстанции. Мы послали пробы в институт Нанаймо. Они просят прислать им дополнительные пробы.
– Дополнительные пробы?
– Да. Им не хватило материала. Я думаю, «Королева барьеров» за это время уже обследована вдоль и поперёк.
– Да, конечно, – сказала она со странной интонацией.
– Где судно теперь?
– В доке. – Она сделала паузу. – Я передам мистеру Робертсу, что дело неотложное. Куда мы должны дослать пробы?
– В институт. На имя доктора Сью Оливейра. Спасибо. Вы очень любезны.
– Мистер Робертс позвонит вам, как только сможет.
Связь оборвалась. Совершенно ясно, она просто отделалась от него.
Что бы всё это значило?
Внезапно он почувствовал дрожь в коленях. Нечеловеческое напряжение последних часов уступило место крайнему утомлению. Он облокотился о стойку в зале ожидания и на мгновение закрыл глаза. Когда он их снова открыл, перед ним стояла Алиса Делавэр.
– А ты что здесь делаешь? – неприветливо спросил он. Она пожала плечами:
– Со мной всё в порядке. Помощь мне не требуется.
– Ошибаешься. Ты падала в воду, а вода холодная. Иди в амбулаторию, пока нас не сделали ответственными ещё и за твои застуженные придатки.
– Эй! – она сердито сверкнула глазами. – Что я тебе такого сделала?
Эневек оттолкнулся от стойки, повернулся к ней спиной и подошёл к окну. На причале как ни в чём не бывало покачивалась «Чёрт-рыба». Начал накрапывать дождик.
– А что ты там несла насчёт своего якобы последнего дня на острове Ванкувер? – напомнил он. – Я тогда не имел права брать тебя в лодку. Но сделал это, потому что ты так просилась…
– Я… – она запнулась. – Ну да, мне непременно нужно было поехать. Ты сердишься?
Эневек обернулся:
– Я терпеть не могу, когда мне врут.
– Извини.
– Нет, не извиню. Но дело даже не в этом. Почему сейчас ты не уходишь и не даёшь нам спокойно заниматься своим делом? Отправляйся к Грейвольфу. Уж он всех вас приберёт к рукам.
– Господи, Леон! – Она подошла ближе. – Просто мне непременно надо было выйти в море с тобой. Мне очень жаль, что пришлось ради этого соврать. Да, я пробуду здесь ещё пару недель, и приехала я не из Чикаго, а изучаю биологию в университете Британской Колумбии. Ну и что теперь? Я думала, что моё враньё тебя только позабавит…
– Позабавит? – вскричал Эневек. – У тебя что, не все дома? Что забавного в том, что меня обвели вокруг пальца?
Он чувствовал, что у него сдают нервы, но ничего не мог с собой поделать и кричал на неё, хотя она была права. Ничего такого она ему не сделала.
Делавэр отпрянула назад.
– Леон…
– Лисия, почему ты не оставишь меня в покое? Уходи отсюда.
Он ждал, что она повернётся и уйдёт, но не дождался. Перед глазами у него всё кружилось. Он даже боялся, что у него подломятся ноги, но тут Делавэр ему что-то протянула.
– Что это? – проворчал он.
– Видеокамера.
– Это я вижу.
– Возьми её.
Он оглядел камеру. Довольно дорогая «Sony Handycam» в герметичном корпусе. Такие используют богатые туристы и учёные.
– И что?
Делавэр развела руками:
– Я думала, вы хотите узнать, почему всё это случилось.
– Тебя-то это каким боком касается?
– Перестань наконец срывать на мне свою досаду! – прикрикнула она. – Я там чуть не погибла и сейчас могла бы сидеть в этой дурацкой амбулатории и хныкать, а я вместо этого пытаюсь тебе помочь. Так хотите вы это знать или нет?
Эневек глубоко вздохнул.
– Ну, хорошо. Продолжай.
– Ты видел, какие животные напали на «Леди Уэксхем»?
– Да. Серые киты и горбачи…
– Нет, – Делавэр нетерпеливо помотала головой. – Не какие виды , а какие индивидуумы ! Ты мог бы их идентифицировать?
– Но всё это происходило слишком быстро.
Она улыбнулась. Не особо радостная улыбка, но всё же.
– Женщина, которую мы вытащили из воды, была со мной на «Голубой акуле». У неё сейчас шок. Вырублена полностью. Но если я чего хочу, я не отступлюсь…
– Я заметил.
– …и я увидела, что у неё на шее висит эта камера. Потому и не потерялась в воде. Снимала она непрерывно! Когда появился Грейвольф, он произвёл на неё очень сильное впечатление, и дальше она снимала уже только его. – Она прервалась. – Насколько я припоминаю, «Леди Уэксхем» находилась позади Грейвольфа, если смотреть от нас.
Эневек кивнул. Внезапно ему стало ясно, куда клонит Делавэр.
– Она сняла нападение, – сказал он.
– Она сняла китов, которые напали на корабль. Не знаю, насколько ты сможешь идентифицировать этих китов, но ведь ты знаешь их давно.
– И ты, конечно, предусмотрительно забыла спросить у дамы разрешения взять ее камеру? – догадался Эневек.
Она задрала подбородок и посмотрела на него с вызовом:
– Ну и что?
Он повертел камеру в руках.
– Ладно. Я посмотрю.
– Мы посмотрим, – поправила его Делавэр. – Я хочу проследить всю эту историю от начала до конца. И пожалуйста, не спрашивай меня, почему. Мне это просто причитается, вот и всё.
Эневек уставился на неё.
– Кроме того, – добавила она, – будь со мной поприветливее.
Он медленно выдохнул и стал разглядывать камеру. Надо было признать, что идея Делавэр была пока что лучшим из всего, чем они располагали.
– Я постараюсь, – пробормотал он.


12 апреля

Тронхейм, Норвегия

Приглашение застало Йохансона, когда он собирался ехать к себе на озеро.
После возвращения из Киля он рассказал Тине Лунд об эксперименте на глубоководном симуляторе. Разговор был недолгий. Лунд была по уши занята сразу несколькими проектами, а остальное время проводила с Каре Свердрупом. Йохансону даже показалось, что она не вполне вникает в тему. Но у него хватило такта ни о чём её не расспрашивать.
Несколько дней спустя позвонил Борман, чтобы поставить его в известность о последних результатах. Они продолжали эксперименты с червями. Йохансон, уже собрав вещи, был готов к выходу, но решил отложить отъезд ещё на один звонок, чтобы поделиться новостями с Лунд. Однако она не дала сказать ему ни слова. На сей раз она была в приподнятом настроении.
– Не можешь ли ты сейчас заглянуть к нам? – предложила она.
– Куда? В институт?
– Нет, в исследовательский центр «Статойла». К нам приехали руководители проекта. Из Ставангера.
– А для чего вам я? Рассказывать им страшилки?
– Это я уже сама сделала. Но они хотят подробностей.
– Почему именно от меня?
– А почему нет?
– У вас же есть отзывы, – сказал Йохансон. – Целые штабеля. А я могу только повторить то, что выяснили другие.
– Ты можешь больше, – сказала Лунд. – Ты можешь… выразительно передать свои чувства.
Йохансон на мгновение лишился дара речи.
– Они знают, что ты не эксперт в области нефтяного бурения и не специалист по червям, – горячо продолжала она. – Но ты пользуешься хорошей славой в НТНУ, ты нейтрален, на тебя не давят обязательства, как на нас. Мы судим совсем под другим углом зрения.
– Вы судите с точки зрения исполнимости того или иного проекта.
– Не только! Видишь ли, в «Статойле» целая куча людей, и каждый лучше всех знает что-то одно, а…
– Короче, зашоренные узкие специалисты.
– Совсем нет! – Она сердилась. – Зашоренным людям в нашей фирме нечего делать. Просто каждый слишком углублён в своё. Мы все, как бы это выразить, под водой. Нам необходим взгляд снаружи.
– Я в вашем деле мало что понимаю.
– Разумеется, тебя никто не принуждает. – Лунд постепенно начинала раздражаться.
Йохансон закатил глаза:
– Ну ладно-ладно. К тому же есть пара новостей из Киля…
– Я могу считать это согласием?
– Да. Когда состоится эта встреча?
– Собственно, мы тут постоянно в переговорах…
– Ну, хорошо. Сегодня пятница. На выходные я уезжаю, а в понедельник…
– Это… – Она запнулась. – Это было бы…
– Что? – протяжно спросил Йохансон, мучимый дурными предчувствиями.
Она молчала ещё несколько секунд.
– А куда ты уезжаешь на выходные? На своё озеро?
– Правильно, умница. Хочешь со мной?
Она засмеялась:
– Почему бы нет?
– Хо-хо! А что скажет Каре?
– Мне всё равно. А что он может сказать? – Она секунду помолчала. – Ах, чёрт!
– Была бы ты во всём так хороша, как в работе, – тихо сказал Йохансон, не стараясь, чтобы она его расслышала.
– Сигур, пожалуйста! А ты не мог бы отложить свой отъезд? Мы встречаемся через два часа, и… это ведь недалеко. И ненадолго. Ты сегодня же уедешь.
– Я…
– Нам надо скорее прийти к какому-нибудь решению, время не терпит, ты ведь знаешь, чего всё это стоит, а мы топчемся на месте…
– Хорошо, я приеду!
– Ты просто сокровище.
– Мне за тобой заехать?
– Нет, я буду уже там. О, как я рада. Спасибо! – она положила трубку.
Йохансон с тоской посмотрел на свой упакованный чемодан.
Когда он вошёл в конференц-зал исследовательского центра «Статойла», царившее там напряжение можно было потрогать руками. Лунд сидела в обществе троих мужчин за чёрным полированным столом. Послеполуденное солнце заглядывало в окна и придавало хоть немного теплоты сдержанному интерьеру из стекла и стали. Стены были увешаны диаграммами и чертежами.
– Вот он, – сказала дама из приёмной, передавая его присутствующим, словно рождественский подарок. Один из мужчин пошёл к нему навстречу с распростёртыми руками. Он был в модных очках и с коротко остриженными чёрными волосами.
– Тор Хвистендаль, заместитель директора исследовательского центра «Статойла», – представился он. – Извините, что мы так бесцеремонно завладели вашим временем, но госпожа Лунд заверила нас, что вам не пришлось ничем жертвовать.
Йохансон метнул в сторону Лунд выразительный взгляд и пожал протянутую руку.
– Я действительно ничем не пожертвовал, – сказал он.
Лунд ухмыльнулась. Она представила ему остальных мужчин. Как Йохансон и ожидал, один из них приехал из центрального офиса компании в Ставангере – плотный рыжий тип со светлыми, добродушными глазами. Он представлял правление.
– Финн Скауген, – пророкотал он, пожимая руку. Третий мужчина, серьёзный и лысый, со складками в углах рта, единственный из всех был в галстуке и оказался непосредственным начальником Лунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98