И ещё есть Лукас Бауэр.
– Бауэр? Кто это? – спросил Скауген.
– Он исследует морские течения у берегов Гренландии. Он пускает по течению дрейфователь и записывает данные. Я послал ему на научное судно одно сообщение. Вот что он ответил. – Йохансон зачитал: «Дорогой коллега, ваш червь мне незнаком. Но мы действительно отметили у Гренландии необыкновенные выбросы метана в разных местах. Высокая концентрация попадает в море. Возможно, существует какая-то связь с прерыванием течения, которое мы здесь наблюдаем. Если вы правы, то дело худо. Простите, что я так краток, я чрезвычайно занят. Прилагаю файл с сообщением от Карен Уивер. Она журналистка и действует как в моих интересах, так и мне на нервы. Толковая девушка. Если у вас возникнут дополнительные вопросы, она вам поможет. Напишите ей по адресу kweaver@deepbluesea.com».
– О каком таком прерывании течения он говорит? – спросила Лунд.
– Понятия не имею. В своё время в Осло на конференции у меня сложилось впечатление, что Бауэр немного рассеян. Подвесить обещанный файл он забыл. Я снова написал ему, но так и не получил ответа.
– Может, разузнать, над чем он работает? – предложила Лунд. – Борман, наверное, это знает, а?
– Я думаю, журналистка тоже знает, – сказал Йохансон.
– Карен?..
– Карен Уивер. Имя мне знакомо, и приятно знакомо. Что-то из её публикаций я уже читал. Она изучает информатику, биологию и занимается спортом. Основной упор – темы моря, крупные взаимосвязи. Тектоника пластов, климатические изменения… Что же касается Бормана, то ему я так или иначе позвоню, если он сам не объявится до конца недели.
– И куда всё это ведёт? – спросил Хвистендаль всех присутствующих.
Скауген смотрел своими голубыми глазами на Йохансона.
– Вы же слышали, что сказал доктор Йохансон. Индустрию можно обвинить, что она подло утаивает информацию, от которой зависит благо либо несчастье человечества. С ним нельзя не согласиться. Вчера вечером у меня был обстоятельный разговор с нашим верховным военным командованием, и я высказал им чёткие рекомендации. «Статойл» тут же информировал об этом правительство Норвегии.
Стоун вскинул голову:
– О чём же? Ведь у нас нет никаких определённых результатов и никаких…
– О червях, Клиффорд. О разрушении залежей метана. Об опасности выделения газа. О возможности подводных оползней. Представь себе, даже встреча подводного робота с неопознанным живым существом оказалась заслуживающей упоминания. По-моему, этого достаточно. – Скауген мрачно оглядел присутствующих. – Доктору Йохансону будет приятно услышать, что его нутро оказалось надёжным индикатором. Сегодня утром я имел удовольствие целый час беседовать по телефону с техническим руководством Национальной нефтяной корпорации Японии – JNOC. Разумеется, они вне подозрений. Но предположим чисто гипотетически, что Япония сделает ставку на добычу метана и приложит силы к тому, чтобы опередить всех. Сделаем ещё одно далёкое от реальности допущение, что они ради этого пойдут на известные риски, а возражения спрячут под сукно. – На этих словах Скауген перевёл взгляд на Стоуна. – Рассмотрим к тому же неправдоподобный и прямо-таки абсурдный случай, что найдутся люди, которые из одного лишь честолюбия утаят отдельные отрицательные отзывы и проигнорируют предостережения. Как было бы ужасно, если бы всё это могло случиться! Тогда нам пришлось бы обвинить JNOC в том, что они скандальным образом умолчали о существовании червя, который разрушил бы их мечту стать метановой нацией номер один.
Никто ничего не сказал. Скауген оскалил зубы.
– Но мы не будем так строги. Это всего лишь инсинуации. Так вот, JNOC заверили меня, что похожие живые существа действительно были извлечены из моря у берегов Японии, но открыты и описаны они были лишь три дня тому назад. Не слабо?
– Вот сволочи, – тихо сказал Хвистендаль.
– И что теперь JNOC собирается предпринять? – спросила Лунд.
– О, я думаю, они поставят в известность своё правительство. Ведь они государственная компания, как и мы. После того, как они уже знают, что мы всё знаем, они вряд ли смогут позволить себе держать это в секрете. И я уверен: если сейчас заговорить об этом с южноамериканцами, то окажется, что им тоже буквально вчера попался этот червь. Уж они разыграют удивление! А чтобы никому не пришло в голову, что всем этим я хотел лишь запятнать других, докладываю: мы ничуть не лучше их.
– М-да, – сказал Хвистендаль.
– Ещё какие есть мнения?
– Насколько ситуация критическая, мы узнали только что. – Хвистендаль, казалось, был сердит. – Кроме того, я и сам советовал поставить правительство в известность.
– Тебя я ни в чём и не упрекаю, – медленно произнёс Скауген.
Йохансон начал чувствовать себя как в спектакле. Насколько он понимал, Скауген инсценировал казнь Стоуна. По лицу Лунд растекалось мрачное удовлетворение.
Но разве не Стоун обнаружил того червя?
– Клиффорд, – сказала Лунд во внезапно установившейся тишине. – Когда червь попался тебе впервые?
Лицо Стоуна немного побледнело.
– Ты же знаешь, – сказал он. – Ты сама была при этом.
– А до того – ни разу?
Стоун взглянул на неё:
– До того?
– За последний год. Когда ты по собственной инициативе устанавливал на дно опытный образец «Конгсберга». На глубине в тысячу метров.
– Что такое? – зашипел Стоун и посмотрел на Скаугена: – Это не было моим самоуправством. Я заручился поддержкой с тыла. Эй, Финн, чёрт побери, что мне тут пытаются вменить в вину?
– Разумеется, у тебя было прикрытие с тыла, – сказал Скауген. – Ты предложил испытать подводную фабрику нового типа, задуманную на максимальную глубину тысяча метров.
– Верно.
– Теоретически задуманную.
– Разумеется, теоретически. До первого испытания всегда всё лишь теория. Но вы дали мне зелёный свет. – Стоун посмотрел на Хвистендаля. – Ты тоже, Тор. Вы проверили эту штуку в бассейне и дали добро.
– Это так, – подтвердил Хвистендаль. – Добро дали.
– Ну вот.
– Мы поручили тебе, – продолжал Скауген, – обследовать местность и провести экспертизу, действительно ли стоит недостаточно проверенную систему…
– Но это свинство, – вскричал Стоун. – Вы разрешили установку!
– …запускать в пробное испытание. Да, мы несём ответственность за риск. При условии, что все отзывы однозначно положительны.
Стоун вскочил.
– Они и были положительны, – вскричал он, дрожа от возбуждения.
– Сядь, – холодно сказал Скауген. – Тебе будет интересно узнать, что со вчерашнего вечера с опытным образцом «Конгсберга» прервалась всякая связь.
– Это… – Стоун застыл на месте. – Я не отслеживаю его работу. Не я конструировал фабрику, я лишь запускал её. В чём, собственно, ты хочешь меня обвинить? В том, что я ещё не знаю об этом?
– Нет. Но под давлением событий мы вынуждены были в точности реконструировать тогдашнее введение опытного образца. И при этом наткнулись на два отзыва, которые ты в своё время… м-да, как бы это сказать? Которые ты в своё время запамятовал.
Пальцы Стоуна впились в край стола. Йохансону показалось, что человек сейчас рухнет без сознания. Но Стоун удержался и сел с ничего не выражающим лицом.
– Об этом я ничего не знаю.
– Одно заключение говорит, что распределение гидрата и газовых полей в этой местности трудно картографировать. В отзыве указывается, что риск наткнуться в процессе бурения на свободный газ хоть и мал, но не исключён на сто процентов.
– Это всё равно что исключён, – хрипло сказал Стоун. – И результат за год превзошёл все ожидания.
– «Всё равно что» – не значит стопроцентно.
– Но мы не пробурились в газ! Мы добываем нефть. Фабрика действует, проект «Конгсберг» абсолютно успешный. Настолько успешный, что вы же сами решили строить следующий образец, и на сей раз уже официально.
– Из второго заключения, – сказала Лунд, – следует, что вы наткнулись на неизвестного до тех пор червя, который живёт на гидрате.
– Да, чёрт возьми. Это был ледовый червь.
– Ты его исследовал?
– Почему я?
– Хорошо, вы его исследовали?
– Разумеется, мы его исследовали.
– В отзыве говорится, что червя нельзя однозначно идентифицировать как ледового. Что он встречается в больших количествах. Что его влияние на локальные факты нельзя выявить однозначно, что по крайней мере в непосредственном окружении обитания червей в воду выделяется метан.
Стоун побелел.
– Это не так… не совсем так. Эти черви обнаруживались в очень ограниченной области.
– Но там, где обнаруживались, их было обилие.
– Мы строили в стороне от них. Этому отзыву я… По-настоящему он не имел отношения к делу.
– Смогли ли вы классифицировать червя? – спокойно спросил Скауген.
– Мы были уверены, что это…
– Смогли ли вы его классифицировать!
Челюсть Стоуна задвигалась. Йохансону показалось, что тот готов был вцепиться Скаугену в горло.
– Нет, – выдавил он после долгой паузы.
– Хорошо, – сказал Скауген. – Клифф, пока что ты освобождаешься от работы. Твои функции возьмёт на себя Тина.
– Ты не можешь…
– Об этом мы поговорим позже.
Стоун оглянулся на Хвистендаля в поиске поддержки, но тот смотрел прямо перед собой.
– Тор, проклятье, но ведь фабрика действует.
– Ты идиот, – сказал Хвистендаль без выражения. Стоун был ошарашен. Его взгляд метался от одного к другому.
– Мне очень жаль, – сказал он. – Я не думал… Я действительно хотел, чтобы мы продвинулись с фабрикой.
Йохансона охватило мучительное чувство стыда и жалости. Так вот почему Стоун всё это время так старался преуменьшить роль червя. Он знал, что допустил тогда промах. Он слишком хотел быть первым. Подводная фабрика была его любимым детищем. Она давала ему шанс быстро сделать карьеру.
Какое-то время это работало. Успешный год неофициального испытания, потом официальное введение в действие, а в конце – серия фабрик и продвижение на всё большие глубины. Это могло бы стать личным триумфом Стоуна. Но тут во второй раз возникли черви. И теперь они уже не ограничивались несколькими квадратными метрами.
Йохансон испытывал чуть ли не сострадание.
Скауген протёр глаза.
– Мне неприятно нагружать вас всем этим, доктор Йохансон, – сказал он. – Но раз уж вы в нашей команде…
– Понимаю.
– Во всём мире многое выходит из-под контроля. Несчастные случаи, бедствия, аномалии… Люди взвинчены и слишком ранимы, а нефтяные концерны оказываются удобным козлом отпущения. Сейчас мы не имеем права допускать ошибки. Могли бы мы и впредь рассчитывать на вас?
Йохансон вздохнул. Потом кивнул.
– Это хорошо. Собственно, другого мы от вас и не ждали. Не поймите меня неправильно, решение только в ваших руках! Но, может быть, вы смогли бы уделить больше времени роли научного координатора? Мы позволили себе предварительно переговорить об этом с НТНУ.
Йохансон выпрямился.
– Позволили себе что?
– Откровенно говоря, мы просили университет временно освободить вас. И, кроме того, я рекомендовал вас в министерстве.
Йохансон уставился сперва на Скаугена, потом на Лунд.
– Минуточку, – сказал он.
– Это настоящее научное место, – торопливо вставила Лунд. – «Статойл» выделит бюджет, и ты получишь любую поддержку, какая понадобится.
– Я предпочёл бы…
– Вы рассердились, – сказал Скауген. – Я понимаю. Но вы же видели, насколько драматическая ситуация разворачивается на материковом склоне, и в настоящий момент вряд ли кто-нибудь осведомлён лучше вас и людей из «Геомара». Вы, конечно, можете отказаться, но тогда… Прошу вас, подумайте, ведь это – работа в общих интересах.
Йохансону стало прямо-таки дурно от негодования. Он почувствовал, как в нём поднимается резкое возражение, но подавил его.
– Понимаю, – сказал он.
– И каково ваше решение?
– От такой работы я, естественно, не могу отказаться. Он вперил в Лунд взгляд, который должен был, по его расчёту, хотя бы просверлить её насквозь, если не разнести на куски. Она некоторое время выдерживала его взгляд, а потом отвела глаза.
Скауген очень серьёзно кивнул.
– Поверьте, доктор Йохансон, «Статойл» вам чрезвычайно признателен. Всё, что вы уже сделали для нас, значит очень много. Но прежде всего вы должны знать: что касается меня лично, вы приобрели в моём лице друга. Что касается НТНУ, то мы на вас надавили, но я, в свою очередь, разрешаю вам давить на меня, если потребуется. Договорились?
Йохансон посмотрел на этого грузного человека, заглянул в его ясные голубые глаза.
– Договорились, – сказал он. – Ловлю вас на слове.
– Сигур! Да подожди же ты!
Лунд бежала за ним, но Йохансон шёл дальше по мощёной дорожке, ведущей к парковке. Исследовательский центр располагался в зелёной зоне, почти идиллически раскинувшись на холме, но Йохансону было не до красот. Он торопился в университет.
– Сигур!
Она догнала его. Он не остановился.
– Да что такое, упрямый ты баран! – крикнула она. – Что, мне так и бежать за тобой, как собачонке?
Йохансон резко остановился и повернулся к ней. Она чуть не налетела на него.
– Почему бы нет? Ведь ты у нас такая быстрая.
– Идиот.
– Вот видишь! За словом в карман не лезешь. Скора на расправу, и участь друзей решаешь, даже не спросив на то их согласия. Так что уж небольшой спринт тебе не повредит.
Лунд гневно сверкнула на него глазами:
– Жопа ты самонадеянная! Неужто ты и впрямь думаешь, что я могу что-то решать в твоей дурацкой жизни?
– Не можешь? Это меня успокаивает.
Он повернулся и пошёл дальше. Лунд секунду помедлила и опять догнала его.
– О’кей, я виновата, я должна была сказать тебе об этом заранее. Мне очень жаль, честное слово.
– Вы могли бы спросить меня!
– Мы хотели, чёрт возьми. Скаугену просто не терпелось, а ты всё понял неправильно.
– Я понял, что вы выторговали меня у университета, как будто я кляча какая-нибудь.
– Нет. – Она вцепилась в рукав его куртки и остановила его. – Мы просто осторожно прощупали, отпустят ли тебя на продолжительный срок, если ты согласишься.
Йохансон запыхтел.
– Но звучало это всё по-другому.
– Просто так неудачно всё сложилось на совещании. Клянусь тебе. Ну что мне сделать? Скажи, что я должна сделать?
Йохансон молчал. Взгляды его и Лунд одновременно устремились туда, где её пальцы всё ещё удерживали его рукав. Она отпустила ткань и подняла глаза.
– Никто не хочет на тебя давить. Если ты передумаешь, тоже ничего страшного. Но только не передумывай.
Где-то запела птица. Ветер со стороны фьорда донёс стрёкот моторной лодки.
– Если я передумаю, – сказал он наконец, – ты окажешься в неудобном положении, так?
– Ах, вот ты о чём. – Она погладила его рукав. – Обо мне не думай. Уж я как-нибудь справлюсь. Мне не следовало бы тебя рекомендовать, это было моё собственное решение, и… ну, ты меня знаешь. Я немного забежала со Скаугеном вперёд.
– Что ты ему сказала?
– Что ты это сделаешь. – Она улыбнулась. – Что это будет для тебя дело чести. Но повторяю, не делай из этого проблему, ты можешь и отказаться.
Йохансон чувствовал, как его гнев рассеивается. Он бы ещё немного подулся, просто из принципа, чтобы Лунд не так легко всё сходило с рук. Но злости как не бывало.
Как-то ей всегда это удавалось.
– Скауген мне доверяет, – сказала Лунд. – Я не успевала зайти к тебе в кафетерий. У нас был разговор с глазу на глаз, и он мне сказал, что в Ставангере разузнали про то, что Стоун скрыл два отзыва. Вот гад! Он во всём виноват.
Если бы он тогда играл в открытую, всё бы сейчас было по-другому.
– Нет, Тина. – Йохансон отрицательно покачал головой. – Он правда не подумал, что черви могут представлять опасность. – Стоун был ему несимпатичен, и он сам не ожидал от себя, что станет оправдывать руководителя проекта. – Он просто хотел вырваться вперёд.
– Если бы он считал их неопасными, зачем бы ему было утаивать отзывы?
– Это отодвинуло бы реализацию его проекта. Вы бы и сами не приняли червей всерьёз. Но, разумеется, ради полноты исполнения долга отложили бы проект.
– Но ты же видишь, мы приняли червей всерьёз.
– Да, теперь, когда их стало слишком много, вы испугались. Но Стоун в своё время увидел совсем небольшой участок в червях. Ограниченную область. Такое случается сплошь и рядом, появляются какие-нибудь мелкие твари, ну что уж такого может учинить червь? Поверь мне, вы бы тоже ничего не стали предпринимать. Когда в Мексиканском заливе обнаружили ледового червя, то тоже не сразу забили тревогу, хотя эта живность сидела на гидрате густо.
– Это вопрос принципа – открывать все карты. Он за всё отвечал.
– Конечно, – вздохнул Йохансон и посмотрел на фьорд. – А теперь я за всё отвечаю.
– Нам нужен научный руководитель, – сказала Лунд. – Я никому не доверяю так, как тебе.
– Ах ты, боже мой. Ты что, выпила?
– Я серьёзно.
– Придётся соглашаться.
– Ты только подумай, – просияла Лунд, – мы будем работать вместе!
– И даже не пытайся меня теперь отговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
– Бауэр? Кто это? – спросил Скауген.
– Он исследует морские течения у берегов Гренландии. Он пускает по течению дрейфователь и записывает данные. Я послал ему на научное судно одно сообщение. Вот что он ответил. – Йохансон зачитал: «Дорогой коллега, ваш червь мне незнаком. Но мы действительно отметили у Гренландии необыкновенные выбросы метана в разных местах. Высокая концентрация попадает в море. Возможно, существует какая-то связь с прерыванием течения, которое мы здесь наблюдаем. Если вы правы, то дело худо. Простите, что я так краток, я чрезвычайно занят. Прилагаю файл с сообщением от Карен Уивер. Она журналистка и действует как в моих интересах, так и мне на нервы. Толковая девушка. Если у вас возникнут дополнительные вопросы, она вам поможет. Напишите ей по адресу kweaver@deepbluesea.com».
– О каком таком прерывании течения он говорит? – спросила Лунд.
– Понятия не имею. В своё время в Осло на конференции у меня сложилось впечатление, что Бауэр немного рассеян. Подвесить обещанный файл он забыл. Я снова написал ему, но так и не получил ответа.
– Может, разузнать, над чем он работает? – предложила Лунд. – Борман, наверное, это знает, а?
– Я думаю, журналистка тоже знает, – сказал Йохансон.
– Карен?..
– Карен Уивер. Имя мне знакомо, и приятно знакомо. Что-то из её публикаций я уже читал. Она изучает информатику, биологию и занимается спортом. Основной упор – темы моря, крупные взаимосвязи. Тектоника пластов, климатические изменения… Что же касается Бормана, то ему я так или иначе позвоню, если он сам не объявится до конца недели.
– И куда всё это ведёт? – спросил Хвистендаль всех присутствующих.
Скауген смотрел своими голубыми глазами на Йохансона.
– Вы же слышали, что сказал доктор Йохансон. Индустрию можно обвинить, что она подло утаивает информацию, от которой зависит благо либо несчастье человечества. С ним нельзя не согласиться. Вчера вечером у меня был обстоятельный разговор с нашим верховным военным командованием, и я высказал им чёткие рекомендации. «Статойл» тут же информировал об этом правительство Норвегии.
Стоун вскинул голову:
– О чём же? Ведь у нас нет никаких определённых результатов и никаких…
– О червях, Клиффорд. О разрушении залежей метана. Об опасности выделения газа. О возможности подводных оползней. Представь себе, даже встреча подводного робота с неопознанным живым существом оказалась заслуживающей упоминания. По-моему, этого достаточно. – Скауген мрачно оглядел присутствующих. – Доктору Йохансону будет приятно услышать, что его нутро оказалось надёжным индикатором. Сегодня утром я имел удовольствие целый час беседовать по телефону с техническим руководством Национальной нефтяной корпорации Японии – JNOC. Разумеется, они вне подозрений. Но предположим чисто гипотетически, что Япония сделает ставку на добычу метана и приложит силы к тому, чтобы опередить всех. Сделаем ещё одно далёкое от реальности допущение, что они ради этого пойдут на известные риски, а возражения спрячут под сукно. – На этих словах Скауген перевёл взгляд на Стоуна. – Рассмотрим к тому же неправдоподобный и прямо-таки абсурдный случай, что найдутся люди, которые из одного лишь честолюбия утаят отдельные отрицательные отзывы и проигнорируют предостережения. Как было бы ужасно, если бы всё это могло случиться! Тогда нам пришлось бы обвинить JNOC в том, что они скандальным образом умолчали о существовании червя, который разрушил бы их мечту стать метановой нацией номер один.
Никто ничего не сказал. Скауген оскалил зубы.
– Но мы не будем так строги. Это всего лишь инсинуации. Так вот, JNOC заверили меня, что похожие живые существа действительно были извлечены из моря у берегов Японии, но открыты и описаны они были лишь три дня тому назад. Не слабо?
– Вот сволочи, – тихо сказал Хвистендаль.
– И что теперь JNOC собирается предпринять? – спросила Лунд.
– О, я думаю, они поставят в известность своё правительство. Ведь они государственная компания, как и мы. После того, как они уже знают, что мы всё знаем, они вряд ли смогут позволить себе держать это в секрете. И я уверен: если сейчас заговорить об этом с южноамериканцами, то окажется, что им тоже буквально вчера попался этот червь. Уж они разыграют удивление! А чтобы никому не пришло в голову, что всем этим я хотел лишь запятнать других, докладываю: мы ничуть не лучше их.
– М-да, – сказал Хвистендаль.
– Ещё какие есть мнения?
– Насколько ситуация критическая, мы узнали только что. – Хвистендаль, казалось, был сердит. – Кроме того, я и сам советовал поставить правительство в известность.
– Тебя я ни в чём и не упрекаю, – медленно произнёс Скауген.
Йохансон начал чувствовать себя как в спектакле. Насколько он понимал, Скауген инсценировал казнь Стоуна. По лицу Лунд растекалось мрачное удовлетворение.
Но разве не Стоун обнаружил того червя?
– Клиффорд, – сказала Лунд во внезапно установившейся тишине. – Когда червь попался тебе впервые?
Лицо Стоуна немного побледнело.
– Ты же знаешь, – сказал он. – Ты сама была при этом.
– А до того – ни разу?
Стоун взглянул на неё:
– До того?
– За последний год. Когда ты по собственной инициативе устанавливал на дно опытный образец «Конгсберга». На глубине в тысячу метров.
– Что такое? – зашипел Стоун и посмотрел на Скаугена: – Это не было моим самоуправством. Я заручился поддержкой с тыла. Эй, Финн, чёрт побери, что мне тут пытаются вменить в вину?
– Разумеется, у тебя было прикрытие с тыла, – сказал Скауген. – Ты предложил испытать подводную фабрику нового типа, задуманную на максимальную глубину тысяча метров.
– Верно.
– Теоретически задуманную.
– Разумеется, теоретически. До первого испытания всегда всё лишь теория. Но вы дали мне зелёный свет. – Стоун посмотрел на Хвистендаля. – Ты тоже, Тор. Вы проверили эту штуку в бассейне и дали добро.
– Это так, – подтвердил Хвистендаль. – Добро дали.
– Ну вот.
– Мы поручили тебе, – продолжал Скауген, – обследовать местность и провести экспертизу, действительно ли стоит недостаточно проверенную систему…
– Но это свинство, – вскричал Стоун. – Вы разрешили установку!
– …запускать в пробное испытание. Да, мы несём ответственность за риск. При условии, что все отзывы однозначно положительны.
Стоун вскочил.
– Они и были положительны, – вскричал он, дрожа от возбуждения.
– Сядь, – холодно сказал Скауген. – Тебе будет интересно узнать, что со вчерашнего вечера с опытным образцом «Конгсберга» прервалась всякая связь.
– Это… – Стоун застыл на месте. – Я не отслеживаю его работу. Не я конструировал фабрику, я лишь запускал её. В чём, собственно, ты хочешь меня обвинить? В том, что я ещё не знаю об этом?
– Нет. Но под давлением событий мы вынуждены были в точности реконструировать тогдашнее введение опытного образца. И при этом наткнулись на два отзыва, которые ты в своё время… м-да, как бы это сказать? Которые ты в своё время запамятовал.
Пальцы Стоуна впились в край стола. Йохансону показалось, что человек сейчас рухнет без сознания. Но Стоун удержался и сел с ничего не выражающим лицом.
– Об этом я ничего не знаю.
– Одно заключение говорит, что распределение гидрата и газовых полей в этой местности трудно картографировать. В отзыве указывается, что риск наткнуться в процессе бурения на свободный газ хоть и мал, но не исключён на сто процентов.
– Это всё равно что исключён, – хрипло сказал Стоун. – И результат за год превзошёл все ожидания.
– «Всё равно что» – не значит стопроцентно.
– Но мы не пробурились в газ! Мы добываем нефть. Фабрика действует, проект «Конгсберг» абсолютно успешный. Настолько успешный, что вы же сами решили строить следующий образец, и на сей раз уже официально.
– Из второго заключения, – сказала Лунд, – следует, что вы наткнулись на неизвестного до тех пор червя, который живёт на гидрате.
– Да, чёрт возьми. Это был ледовый червь.
– Ты его исследовал?
– Почему я?
– Хорошо, вы его исследовали?
– Разумеется, мы его исследовали.
– В отзыве говорится, что червя нельзя однозначно идентифицировать как ледового. Что он встречается в больших количествах. Что его влияние на локальные факты нельзя выявить однозначно, что по крайней мере в непосредственном окружении обитания червей в воду выделяется метан.
Стоун побелел.
– Это не так… не совсем так. Эти черви обнаруживались в очень ограниченной области.
– Но там, где обнаруживались, их было обилие.
– Мы строили в стороне от них. Этому отзыву я… По-настоящему он не имел отношения к делу.
– Смогли ли вы классифицировать червя? – спокойно спросил Скауген.
– Мы были уверены, что это…
– Смогли ли вы его классифицировать!
Челюсть Стоуна задвигалась. Йохансону показалось, что тот готов был вцепиться Скаугену в горло.
– Нет, – выдавил он после долгой паузы.
– Хорошо, – сказал Скауген. – Клифф, пока что ты освобождаешься от работы. Твои функции возьмёт на себя Тина.
– Ты не можешь…
– Об этом мы поговорим позже.
Стоун оглянулся на Хвистендаля в поиске поддержки, но тот смотрел прямо перед собой.
– Тор, проклятье, но ведь фабрика действует.
– Ты идиот, – сказал Хвистендаль без выражения. Стоун был ошарашен. Его взгляд метался от одного к другому.
– Мне очень жаль, – сказал он. – Я не думал… Я действительно хотел, чтобы мы продвинулись с фабрикой.
Йохансона охватило мучительное чувство стыда и жалости. Так вот почему Стоун всё это время так старался преуменьшить роль червя. Он знал, что допустил тогда промах. Он слишком хотел быть первым. Подводная фабрика была его любимым детищем. Она давала ему шанс быстро сделать карьеру.
Какое-то время это работало. Успешный год неофициального испытания, потом официальное введение в действие, а в конце – серия фабрик и продвижение на всё большие глубины. Это могло бы стать личным триумфом Стоуна. Но тут во второй раз возникли черви. И теперь они уже не ограничивались несколькими квадратными метрами.
Йохансон испытывал чуть ли не сострадание.
Скауген протёр глаза.
– Мне неприятно нагружать вас всем этим, доктор Йохансон, – сказал он. – Но раз уж вы в нашей команде…
– Понимаю.
– Во всём мире многое выходит из-под контроля. Несчастные случаи, бедствия, аномалии… Люди взвинчены и слишком ранимы, а нефтяные концерны оказываются удобным козлом отпущения. Сейчас мы не имеем права допускать ошибки. Могли бы мы и впредь рассчитывать на вас?
Йохансон вздохнул. Потом кивнул.
– Это хорошо. Собственно, другого мы от вас и не ждали. Не поймите меня неправильно, решение только в ваших руках! Но, может быть, вы смогли бы уделить больше времени роли научного координатора? Мы позволили себе предварительно переговорить об этом с НТНУ.
Йохансон выпрямился.
– Позволили себе что?
– Откровенно говоря, мы просили университет временно освободить вас. И, кроме того, я рекомендовал вас в министерстве.
Йохансон уставился сперва на Скаугена, потом на Лунд.
– Минуточку, – сказал он.
– Это настоящее научное место, – торопливо вставила Лунд. – «Статойл» выделит бюджет, и ты получишь любую поддержку, какая понадобится.
– Я предпочёл бы…
– Вы рассердились, – сказал Скауген. – Я понимаю. Но вы же видели, насколько драматическая ситуация разворачивается на материковом склоне, и в настоящий момент вряд ли кто-нибудь осведомлён лучше вас и людей из «Геомара». Вы, конечно, можете отказаться, но тогда… Прошу вас, подумайте, ведь это – работа в общих интересах.
Йохансону стало прямо-таки дурно от негодования. Он почувствовал, как в нём поднимается резкое возражение, но подавил его.
– Понимаю, – сказал он.
– И каково ваше решение?
– От такой работы я, естественно, не могу отказаться. Он вперил в Лунд взгляд, который должен был, по его расчёту, хотя бы просверлить её насквозь, если не разнести на куски. Она некоторое время выдерживала его взгляд, а потом отвела глаза.
Скауген очень серьёзно кивнул.
– Поверьте, доктор Йохансон, «Статойл» вам чрезвычайно признателен. Всё, что вы уже сделали для нас, значит очень много. Но прежде всего вы должны знать: что касается меня лично, вы приобрели в моём лице друга. Что касается НТНУ, то мы на вас надавили, но я, в свою очередь, разрешаю вам давить на меня, если потребуется. Договорились?
Йохансон посмотрел на этого грузного человека, заглянул в его ясные голубые глаза.
– Договорились, – сказал он. – Ловлю вас на слове.
– Сигур! Да подожди же ты!
Лунд бежала за ним, но Йохансон шёл дальше по мощёной дорожке, ведущей к парковке. Исследовательский центр располагался в зелёной зоне, почти идиллически раскинувшись на холме, но Йохансону было не до красот. Он торопился в университет.
– Сигур!
Она догнала его. Он не остановился.
– Да что такое, упрямый ты баран! – крикнула она. – Что, мне так и бежать за тобой, как собачонке?
Йохансон резко остановился и повернулся к ней. Она чуть не налетела на него.
– Почему бы нет? Ведь ты у нас такая быстрая.
– Идиот.
– Вот видишь! За словом в карман не лезешь. Скора на расправу, и участь друзей решаешь, даже не спросив на то их согласия. Так что уж небольшой спринт тебе не повредит.
Лунд гневно сверкнула на него глазами:
– Жопа ты самонадеянная! Неужто ты и впрямь думаешь, что я могу что-то решать в твоей дурацкой жизни?
– Не можешь? Это меня успокаивает.
Он повернулся и пошёл дальше. Лунд секунду помедлила и опять догнала его.
– О’кей, я виновата, я должна была сказать тебе об этом заранее. Мне очень жаль, честное слово.
– Вы могли бы спросить меня!
– Мы хотели, чёрт возьми. Скаугену просто не терпелось, а ты всё понял неправильно.
– Я понял, что вы выторговали меня у университета, как будто я кляча какая-нибудь.
– Нет. – Она вцепилась в рукав его куртки и остановила его. – Мы просто осторожно прощупали, отпустят ли тебя на продолжительный срок, если ты согласишься.
Йохансон запыхтел.
– Но звучало это всё по-другому.
– Просто так неудачно всё сложилось на совещании. Клянусь тебе. Ну что мне сделать? Скажи, что я должна сделать?
Йохансон молчал. Взгляды его и Лунд одновременно устремились туда, где её пальцы всё ещё удерживали его рукав. Она отпустила ткань и подняла глаза.
– Никто не хочет на тебя давить. Если ты передумаешь, тоже ничего страшного. Но только не передумывай.
Где-то запела птица. Ветер со стороны фьорда донёс стрёкот моторной лодки.
– Если я передумаю, – сказал он наконец, – ты окажешься в неудобном положении, так?
– Ах, вот ты о чём. – Она погладила его рукав. – Обо мне не думай. Уж я как-нибудь справлюсь. Мне не следовало бы тебя рекомендовать, это было моё собственное решение, и… ну, ты меня знаешь. Я немного забежала со Скаугеном вперёд.
– Что ты ему сказала?
– Что ты это сделаешь. – Она улыбнулась. – Что это будет для тебя дело чести. Но повторяю, не делай из этого проблему, ты можешь и отказаться.
Йохансон чувствовал, как его гнев рассеивается. Он бы ещё немного подулся, просто из принципа, чтобы Лунд не так легко всё сходило с рук. Но злости как не бывало.
Как-то ей всегда это удавалось.
– Скауген мне доверяет, – сказала Лунд. – Я не успевала зайти к тебе в кафетерий. У нас был разговор с глазу на глаз, и он мне сказал, что в Ставангере разузнали про то, что Стоун скрыл два отзыва. Вот гад! Он во всём виноват.
Если бы он тогда играл в открытую, всё бы сейчас было по-другому.
– Нет, Тина. – Йохансон отрицательно покачал головой. – Он правда не подумал, что черви могут представлять опасность. – Стоун был ему несимпатичен, и он сам не ожидал от себя, что станет оправдывать руководителя проекта. – Он просто хотел вырваться вперёд.
– Если бы он считал их неопасными, зачем бы ему было утаивать отзывы?
– Это отодвинуло бы реализацию его проекта. Вы бы и сами не приняли червей всерьёз. Но, разумеется, ради полноты исполнения долга отложили бы проект.
– Но ты же видишь, мы приняли червей всерьёз.
– Да, теперь, когда их стало слишком много, вы испугались. Но Стоун в своё время увидел совсем небольшой участок в червях. Ограниченную область. Такое случается сплошь и рядом, появляются какие-нибудь мелкие твари, ну что уж такого может учинить червь? Поверь мне, вы бы тоже ничего не стали предпринимать. Когда в Мексиканском заливе обнаружили ледового червя, то тоже не сразу забили тревогу, хотя эта живность сидела на гидрате густо.
– Это вопрос принципа – открывать все карты. Он за всё отвечал.
– Конечно, – вздохнул Йохансон и посмотрел на фьорд. – А теперь я за всё отвечаю.
– Нам нужен научный руководитель, – сказала Лунд. – Я никому не доверяю так, как тебе.
– Ах ты, боже мой. Ты что, выпила?
– Я серьёзно.
– Придётся соглашаться.
– Ты только подумай, – просияла Лунд, – мы будем работать вместе!
– И даже не пытайся меня теперь отговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98