Обе сверхдержавы не
могли допустить, чтобы их клиентов теснили клиенты соперничающего блок
а, но обе знали, что если они дадут втянуть себя в местные граничные споры
своих клиентов, то возникнет слишком большая опасность, что Вашингтон и
Москва начнут обмениваться ракетами.
Когда окончился колониализм, на карте мира стали часто меняться имена, н
о после Второй мировой войны почти не менялись границы. Когда окончился
коммунизм, стали меняться не только имена, но и границы. Некоторые из этих
новых государств не существовали как национальные государства полстол
етия или три четверти столетия (например, Польша), у некоторых была очень к
ороткая история (балтийские республики, современное существование кот
орых было лишь между Первой и Второй мировыми войнами), некоторые не суще
ствовали сотни лет (Украина и мусульманские республики Средней Азии, зав
оеванные Россией в семнадцатом и восемнадцатом веке; страны Закавказья,
которые были независимы лишь до Оттоманской империи), а некоторые в дейс
твительности не существовали никогда (Беларусь). Некоторые из этих стран
основываются мирным путем (Чешская Республика, Словакия и Словения), а др
угие появляются и исчезают в ситуации войны (Грузия, Азербайджан, Армени
я, Хорватия, Сербия, Босния, Македония). Новые нации, имена которых едва изв
естны (Чечня), будут продолжать откалываться или пытаться отколоться от
старых наций (России). И некоторые из нынешних новых наций вряд ли долго ос
танутся нациями (Беларусь?).
В прежнем коммунистическом мире из развалин коммунизма строятся новые
страны и новые правительства. Нации никогда не строятся легко. Правила е
ще должны быть написаны; традиции еще должны установиться. Политическая
власть вначале подвижна и неустойчива. Можно предвидеть волнения и хаос.

Чтобы сплачивать нынешние воюющие этнические группы в Центральной и Во
сточной Европе, необходимы сильные идеологии и беспощадные революцион
ные вожди. Коммунизм был такой идеологией. Сталин был таким вождем Ц он б
ыл грузин, правивший Россией. При нем не было разницы, к какой этнической г
руппе вы принадлежали, его группе или какой-нибудь другой; подавлены был
и все. Столь же крут был Тито Ц хорват, правивший сербами с помощью сербск
ой армии. После разложения коммунистической идеологии и смерти этих неп
реклонных революционных лидеров этнические группы Восточной Европы и
Средней Азии обнаружили, что они не могут больше жить вместе. Они как будт
о вдруг вышли из обледенения, оттаяли и начали снова сражаться, как будто
не помня десятилетий мира, в которые им довелось жить перед тем.
Но с окончанием «холодной войны» границы станут меняться и вне прежнего
коммунистического мира. Ведь каждая граница в Африке, по существу, наход
ится не на том месте Ц там, где случайно встретились английская армия с ф
ранцузской. Существующие границы бессмысленны с географической, этнич
еской, лингвистической, исторической и экономической стороны. Сомали и Р
уанда были с самого начала местом африканских геополитических драк. Есл
и вы посмотрите на то, как американцы негласно разрешили туркам вторгнут
ься в курдскую часть Ирака, защищенную от иракской армии американскими в
оенно-воздушными силами, и как в то же время они поощряют иранских курдов
к мятежу против правительства в Тегеране, то становится наглядно очевид
ной и сложность, и нелепость происходящего.
Индия никогда не была единой страной, кроме случаев, когда ее объединяли
внешние завоеватели (моголы или англичане). Это субконтинент с множество
м религий, языков, этнических групп и цветов кожи. Британская Индия уже ра
скололась на три страны (Пакистан, Индия и Бангладеш), и таких частей будет
больше. Сепаратистские волнения не ограничиваются сикхами или Кашмиро
м. Одно из объединяющих начал Индии, вера в социализм и потребность в цент
ральном планировании из Нью-Дели, растаяло вместе с концом коммунизма. Б
омбей с его окрестностями имеют население, которое и без остальной Индии
сделало бы его одной из крупнейших стран мира. Теперь, когда центральное
планирование считается скорее препятствием, чем благом, что может внест
и Нью-Дели в экономический процесс?
Идеология малых этнических групп не ограничивается вторым или третьим
миром. В Соединенном Королевстве лейбористская партия обещает деволюц
ию (частичную передачу власти отдельным парламентам) для Уэльса и Шотлан
дии. В Италии Северная Лига говорит о разделе Италии на северную и южную ч
асти. В Испании баски и каталонцы требуют большей политической независи
мости. Во Франции недовольны бретонцы и корсиканцы. В Северной Америке е
сть проблема Квебека. А в Пуэрто-Рико не зйают, что делать.
Если речь идет о жителях Квебека, то ясно, что там произошло глубокое изме
нение установок. Во время последней волны национализма двадцать-тридца
ть лет назад там было подспудное беспокойство: думали, что для экономиче
ского успеха важнее всего рост масштабов производства. Для жителей Квеб
ека независимость, то есть отделение от англоязычной Канады, означала бы
резкое снижение уровня жизни. Они решили шестьюдесятью процентами прот
ив сорока не выходить из Канады. В наши дни такого представления уже нет. Н
а последних выборах 50,4% против 49,6 проголосовали за то, чтобы остаться в Кана
де, но избиратели с французским родным языком 60 процентами против 40 прого
лосовали за выход из Канады. Лишь твердое голосование за Канаду 18 процент
ов, для которых родной язык Ц не французский, сохранило Квебек в составе
Канады.
Меньшинства, потенциально способные стать малыми странами, заметили, чт
о некоторые из богатейших стран мира (например, Швейцария, Австрия, Норве
гия, Швеция) и некоторые из самых быстрорастущих стран (Сингапур, Гонконг,
Тайвань) Ц это малые страны, иногда попросту города-государства. Но тогд
а они могут сделать то, что сделали другие. Они хотят делать то, что другие
делают у них на глазах. Если Квебек сможет остаться в НАФТА, то, как справе
дливо полагают его жители, они могут сохранить высокий уровень жизни, св
язанный с ростом масштабов производства, без политической связи с англо
язычной Канадой. Так или иначе, большая часть экспорта из Квебека идет не
в остальную часть Канады, а в Соединенные Штаты.
В то же время неизбежный торг за право доступа на мировой рынок побудил к
ак раз те группы, которые не хотят жить вместе со своими непосредственны
ми соседями, соединяться в большие региональные экономические организ
ации, такие, как европейский Общий рынок или Североамериканская зона сво
бодной торговли. Они видят в этих больших региональных группах полисы эк
ономического страхования, гарантирующие их участие в мировой экономик
е. Куда лучше, если вами управляют издалека люди, которых вы едва знаете, ч
ем если вами полностью управляют соседи, которых вы знаете слишком хорош
о.
Развивается мощная динамика. Экономика в одно и то же время толкает наци
и к расхождению, а регионы к единству. События и учреждения в одной части м
ира воздействуют на события и учреждения в другой. Если бы не было европе
йского Общего рынка, никто не предложил бы создание Североамериканской
зоны свободной торговли. Если бы не было этих двух соглашений, не было бы р
ечи о торговой группе Азиатско-тихоокеанского региона.
Геополитические перемены на карте мира, происшедшие за семь лет после па
дения Берлинской стены, поразительны Ц но это лишь начало, а не конец фун
даментальной переделки политической карты Земли.


БЕЗ КОНКУРЕНТОВ

Капитализм и демократия живут теперь в небывалом периоде истории, где у
них по существу нет жизнеспособных конкурентов в состязании за умы их гр
аждан. Это назвали уже «концом истории».
В военном смысле теперь нет систематической угрозы главным капиталист
ическим демократиям мира. Никто не в силах вторгнуться и завоевать какую
-нибудь из них. Нет сколько-нибудь правдоподобной военной угрозы Соедин
енным Штатам, какую даже американские военные могли бы вообразить для оп
равдания своих бюджетов. Им приходится прибегать к аргументам о защите р
азных мест вроде Балтийских республик, хотя неясно, кто им угрожает, и хот
я вполне ясно, что при любых обстоятельствах Соединенные Штаты не собира
ются их защищать.
С политической стороны, все еще существуют авторитарные диктатуры, но он
и не могут опереться на идеологию (подобную утопиям нацизма или коммуниз
ма), способную привлечь чью-нибудь добровольную поддержку, и не могут опе
реться на исторические традиции феодализма (то есть на аристократию, нек
огда почитаемую народом). У них нет обетованной страны, а потому им нечего
обещать.
В течение большей части девятнадцатого века и всего двадцатого капитал
изм стоял перед лицом внутреннего социализма и внешнего коммунизма. Но т
еперь у этих идеологий нет будущего Ц они ушли в историю. Остался один ка
питализм.

Глава 4
ПЛИТА ВТОРАЯ: ЭПОХА ИСКУССТВЕННОЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ



ИСЧЕЗНОВЕНИЕ КЛАССИЧЕСКИХ С
РАВНИТЕЛЬНЫХ ПРЕИМУЩЕСТВ

Классическая теория сравнительного преимущества была развита для объя
снения географического расположения отраслей промышленности в девятн
адцатом и двадцатом столетиях. В теории сравнительного преимущества ра
сположение производства зависело от двух факторов Ц от наличия естест
венных ресурсов и от фактора пропорций (относительного наличия капитал
а или труда) (1). Страны с хорошей почвой, климатом и достаточными дождями сп
ециализируются на сельскохозяйственной продукции; страны, где есть неф
ть, производят нефть. Страны, богатые капиталом (с большим капиталом на ра
ботника), делают капиталоемкую продукцию; страны, богатые трудом (с небол
ьшим капиталом на работника), делают трудоемкую продукцию.
В девятнадцатом и в большей части двадцатого века теория сравнительног
о преимущества объясняла то, что надо было объяснять. В Соединенных Штат
ах хлопок выращивали на Юге, потому что там была подходящая почва и был бл
агоприятный климат; сукно делали в Новой Англии, потому что там была гидр
оэнергия для текстильных фабрик и был капитал, чтобы их финансировать. Н
ью-Йорк был крупнейшим городом в Америке, потому что там была лучшая на во
сточном побережье естественная гавань и был капитал, чтобы устроить вод
ное сообщение со Средним Западом (канал Эри). Питтсбург был столицей желе
за и стали, потому что при данных месторождениях американского угля, жел
езной руды и при данной системе рек и озер он был самым дешевым местом для
этого производства. В эпоху железных дорог Чикаго должен был стать транс
портной столицей Америки и бойней для всего мира. Техас был равнозначен
нефти, а доступность электричества требовала делать алюминий на реке Ко
лумбия, в штате Вашингтон.
Вот список двенадцати крупнейших компаний Америки на 1 января 1900 г.: «Амери
кан Коттон Ойл Компани», «Американ Стил», «Американ Шугар Рефайнинг Комп
ани», «Континентал Тобакко», «Федерал Стил», «Дженерал Электрик», «Нэшнл
Лед», «Пасифик Мейл», «Пиплс Гэс», «Теннесси Коул энд Айрон», «Юнайтед Сте
йтс Ледер» и «Юнайтед Стейтс Раббер» (2). Десять из этих двенадцати компани
й были разработчиками естественных ресурсов. На рубеже столетия эконом
ика была экономикой естественных ресурсов.
Но в этом списке есть еще кое-что интересное. От каждой из этих компаний о
стались обломки, существующие внутри других компаний, но лишь одна из ни
х, «Дженерал Электрик», жива и по сей день. Одиннадцать из двенадцати не см
огли перейти в следующее столетие как отдельные субъекты. Мораль этой ис
тории ясна. Капитализм Ц это процесс творческого разрушения, в котором
динамичные новые небольшие компании постоянно заменяют старые большие
, не сумевшие приспособиться к новым условиям.
Та же картина наблюдается и вне Соединенных Штатов. До Первой мировой во
йны более миллиона шахтеров работало в угольных шахтах Великобритании
Ц 6% общей рабочей силы (3). Уголь царствовал. Он был движущей силой, дававше
й миру энергию. В настоящее время в тех же угольных шахтах работает меньш
е тридцати тысяч человек.
В 1917 г. обрабатывающая промышленность была на подъеме, но тринадцать из дв
адцати крупнейших промышленных предприятий, расположенных в порядке и
х активов, все еще были компании, разрабатывавшие естественные ресурсы;
вот перечень указанных двадцати компаний: «Юнайтед Стейтс Стил», «Станд
ард Ойл», «Бетлехем Стил», «Армор и К°», «Свифт и К°», «Мидвейл Стил энд Орд
нанс», «Интернэшнл Харвестер», «Э. И. Дюпон де Немур и К°», «Юнайтед Стейтс
Раббер», «Фелпс Додж», "Дженерал Электрик ", «Анаконда Коппер», «Американ С
мелтинг энд Рефайнинг», «Зингер Сьюинг Машин Компани», «Форд Мотор Компа
ни», «Вестингхауз», «Америкэн Тобакко», «Джонс энд Лафлин Стил», «Юнион К
арбайд» и «Вейерхойзер» (4).
В конце девятнадцатого и в начале двадцатого века страны, богатые естест
венными ресурсами, такие, как Аргентина и Чили, были богаты, тогда как стра
ны без естественных ресурсов, такие, как Япония, были обречены на бедност
ь (5). В девятнадцатом и двадцатом веке богател тот, у кого были естественны
е ресурсы.
Если страна становилась богатой, то она имела тенденцию оставаться бога
той. Имея более высокие доходы, она больше сберегала; больше сберегая, она
больше инвестировала; больше инвестируя, она имела больше заводов и обор
удования; при большем капитале у нее была более высокая производительно
сть; а при более высокой производительности она могла платить более высо
кую заработную плату. Для тех, кто становился богатым, неуклонно действо
вал цикл, доставлявший им все большее богатство. По мере того как они бога
тели, они переходили к капиталоемким производствам, порождавшим еще бол
ее высокие уровни производительности труда и заработной платы.
Рассмотрим теперь, для сравнения, список, составленный в 1990 г. в Министерст
ве международной торговли и промышленности Японии, где перечисляются в
иды индустрии, имеющие наибольшие перспективы развития в 90-х гг. и в начал
е двадцать первого столетия: микроэлектроника, биотехнология, производ
ство новых искусственных материалов, телекоммуникации, гражданское ав
иастроение, машиностроение и робототехника, компьютеры (аппаратное осн
ащение и программное обеспечение) (6). Все это Ц искусственные интеллекту
альные виды промышленности, которые можно разместить где угодно на Земл
е. Их размещение зависит от того, кто организует для этого интеллектуаль
ные силы.
Наличие естественных ресурсов выпало из уравнения конкуренции. Соврем
енная продукция попросту использует меньше естественных ресурсов. Мос
ты и автомобили содержат теперь меньше тонн стали, а такие устройства, ка
к компьютер, почти совсем не требуют естественных ресурсов. Нынешние рас
ходы на транспорт создали такой мир, в котором ресурсы можно дешево пере
мещать туда, где они нужны. Примером может служить Япония, доминирующая в
мировом производстве стали, хотя и лишенная угля и железной руды. Это был
обы невозможно в девятнадцатом веке и в большей части двадцатого.
Цены на естественные ресурсы, с учетом общей инфляции, с середины 70-х гг. до
середины 90-х упали почти на 60% (7). Можно предвидеть, что в следующие двадцать
пять лет они упадут еще на 60%. Сырье будет течь сплошным потоком из
бывшего коммунистического мира, но, что еще важнее, мир стоит на пороге ре
волюции искусственных материалов, которая принесет с собой изготовляе
мые по заказу вновь созданные материалы. Биотехнология должна ускорить
зеленую революцию в сельском хозяйстве. В двадцать первом веке немногие
смогут обогатиться просто потому, что владеют сырьем.
Из конкурентного уравнения выпала также доступность капитала. С развит
ием мирового рынка капиталов каждый по существу занимает деньги в Нью-Й
орке, в Лондоне или в Токио. В наши дни предприниматель в Бангкоке может по
строить завод, столь же капиталоемкий, как любой завод в Соединенных Шта
тах, Германии или Японии, хотя он и живет в стране с доходом на душу населе
ния менее одной десятой по сравнению с этими тремя странами. Если речь ид
ет об инвестициях, то по существу нет таких понятий, как богатая капитала
ми или бедная капиталами страна. Капиталоемкая продукция вовсе не обяза
тельно делается в богатых странах. Рабочие в богатых странах необязател
ьно работают при больших капиталовложениях, имеют более высокую произв
одительность или получают более высокую заработную плату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52