203
Два человека, которых звали Флюмо и Йакпало, за-
хотели жениться. Они отправились на поиски красивых
девушек. Они попали в дом одного человека, и оказа-
лось, что у него была красивая дочь. У Флюмо и Йакпало
были с собой свадебные подарки. Эти подарки были
деньги и болезнь. Они сказали хозяину дома: <Если ты
!;е выдашь свою дочь за одного из нас и не примешь
его подарки, мы тебя убьем>.
Флюмо сказал: <Ты должен взять деньги и болезнь>.
Накпало сказал: <Ты должен взять деньги или бо-
лезнь>.
За кого из них выдал хозяин свою дочь и почему?>
В другие варианты сказки вводились систематиче-
ские вариации в предлагаемых подарках и в логических
связках в утверждениях обоих мужчин. В некоторых
случаях оба подарка были хорошие, в других-только
один, в третьих оба подарка были плохие. Испытуемого
просили выбрать наиболее благоприятную или наиме-
нее вредную комбинацию подарков. Ответ испытуемого
мог быть либо правильным, либо неправильным, либо не
относящимся к делу. (Пример последнего-хозяин ско-
рее умрет, чем примет одного из поклонников, если оба
предлагают плохие подарки.)
Гэй предлагал эти задачи трем группам испытуемых-
кпелле. Две группы состояли из неграмотных людей
(в возрасте 18-25 и 40-50 лет), третья-из студентов
в возрасте 18-25 лет. Эти же задачи предложили также
36 американским студентам колледжа. Наиболее инте-
ресный результат этого исследования заключался в том,
что процент неправильных ответов был одинаковым
v американских студентов и v всех групп кпслле, то есть
в числе ошибок различии между группами не было. Но
американские студенты превосходили все три группы
кнелле в числе правильных ответов. Этот кажущийся
парадокс объясняется тем, что почти пятая часть отве-
тов кпелле (во всех экспериментальных группах) ока-
залась не относящейся к делу. Причем такие ответы
испытуемые давали почти исключительно в тех случаях,
когда нужно было выбирать между двумя плохими по-
дарками,-в таких условиях кпелле склонны были избе-
гать решения, в то время как американцы старались
найти наилучший выход из положения Таким образом,
оказывается, что испытуемые-кпелле так же хорошо из-
2Э4
бегали ошибок, как и американские студенты, но они
были гораздо более склонны отойти от возможных отве-
тов, предложенных экспериментатором, чтобы дать бо-
лее социально приемлемый ответ.
Какие выводы можно сделать из этой серии исследо-
ваний? Во-первых, несмотря на разнообразие применен-
ного экспериментального материала и процедур экспе-
римента, мы не обнаружили примеров мышления, про-
тиворечащего логическому закону противоречия. На-
против, наш предварительный анализ показывает, что
основные источники ошибок у кпелле те же самые,
что и в мышлении американских студентов колледжа
(Henie, 1962). Люди из традиционных обществ отказы-
ваются оставаться в рамках предлагаемой эксперимен-
татором задачи. В случае стандартного эксперимен-
тального материала (решение силлогизмов) испытуемый
часто не принимал элементов задачи или изменял их.
Испытуемые вносили дополнительную информацию,
чтобы привести отдельные утверждения и вытекающие
из них выводы в большее соответствие с известным им
опытом. В случае задачи со сказкой испытуемые склон-
ны были отвергать ограниченный набор возможных
ответов, если вывод находился в противоречии с теми
или иными социальными нормами. Известно также, что,
когда люди из традиционных обществ получают какое-то
школьное образование (наши исследования в Либерии)
или участвуют в сложных действиях по общественному
планированию, (данные Лурия), они начинают понимать
такого рода вербальные задачи и их мышление подчи-
няется структуре задачи. Почему происходит такая пе-
ремена? Это интригующая проблема для дальнейшего
исследования. Не менее интригующей является задача
так преобразовать классические экспериментальные про-
цедуры, чтобы они предоставили нам подробные данные
о том, каким же образом люди из традиционных обществ
на самом деле мыслят, когда им предлагают гипотети-
ческие вербальные задачи.
РЕЗЮМЕ
В данной главе видна вся сложность поставленной
проблемы. В течение более чем ста лет рассуждения
о соотношении между культурой и познавательными
процессами были сосредоточены именно на тех пробле-
мах, которые мы только что обсудили. В то же время
проведено настолько мало психологических исследований
решения задач в различных культурных группах, что
обзор этих работ может оказаться малосодержательным.
Можно указать три причины такого несоответствия
между интересом к проблеме и реальными достижения-
ми. Во-первых, как мы пытались показать в самом на-
чале настоящей главы, когда психологи и представители
других общественных наук говорят о культуре, логике и
решении задач, они в некотором - и притом в очень
важном-отношении имеют в виду разные вещи. Истин-
ность утверждений Леви-Брюля о первобытном мышле-
нии нельзя проверять ссылками на количество воды в
даух стаканах. Леви-Брюль совершенно отчетливо отка-
зался от рассмотрения такого рода деятельности. В то
же время психология не разработала общепринятых ме-
тодов для исследования познавательных механизмов,
функционирующих в области бытующих у народа пред-
ставлений.
Во-вторых, за исключением исследований феноменов
Пиаже (из которых мы здесь приводили только отдель-
ные примеры), не проведено достаточного числа иссле-
дований соотношения между культурой и решением за-
дач такими методами и с такими задачами, которые по-
лучили бы в психологии признание. Отчасти это объяс-
няется тем, что за последние тридцать лет в психологии
вообще проведено немного исследований решения задач.
В то же время существует много разнообразных инте-
ресных задач, которые с полным правом можно было бы
применять в межкультурных исследованиях, и суще-
ствуют также методы для их применения. Например,
одно из немногих утверждений в работах Леви-Стросса,
которое психологи легко могли бы проверить,-сравне-
ние им первобытного человека, решающего задачу, с bri-
coleur (см. гл. 2). Bricoleur-мастер на все руки, чело-
век, применяющий свои инструменты в различных це-
лях, человек, который не сосредоточивается на одном-
единственном свойстве предметов и который поэтому
может применять их различными способами. Из этого
следует, что первобытные люди должны быть менее
подвержены функциональной фиксированности (неспо-
собности использовать тот или иной предмет необычным
206
способом для решения новой задачи), чем люди из тех-
нически более развитых обществ. Для проверки этой
гипотезы пока еще не проведено исследований.
В настоящее время наиболее богатым источником
идей для исследований решения задач является антро-
пологическая литература, хотя психологи должны ис-
пользовать эти работы в своих собственных интересах.
Так, Глэдвин (1970) приводит интереснейшие примеры
сложных навыков навигации, разработанных неграмот-
ными мореплавателями с островов на юге Тихого океана.
Карлос Кастанеда приводит в своей широко извест-
ной работе о колдовстве индейцев йаки много таких
примеров мышления Дон Хуана, которые напоминают
леви-брюлевские описания <первобытного мышления>.
В то же время Дон Хуан предстает перед нами как
человек, который во взаимоотношениях с другими людь-
ми проявляет настолько поразительные способы решения
задач, что они произвели глубокое впечатление на са-
мого Кастанеду (1968).
Сочетание таких наблюдений с психологическими
исследованиями-задача чрезвычайно трудная. Мы
подробно рассмотрим эту проблему в следующей главе.
Хочется высказать предположение о том, что третья
причина немногочисленности исследований решения за-
дач заключается в значительных трудностях, возникаю-
щих при интерпретации результатов посвященных этой
проблеме исследований, даже если они проведены в при-
вычных культурных условиях. Трудности эти обуслоу-
лены тем, что решение задач распространенными и
представляющими интерес способами всегда входит в
качестве одного из компонентов в обширный поведен-
ческий контекст, в котором играют ту или иную роль
также восприятие, память, классификация и все другие
познавательные процессы. Практически невозможно вы-
делить решение задач как отдельную <способность>.
Думается, что в данном случае межкультурные ис-
следования могут внести свой скромный вклад в теории
развития мышления. Они наглядно демонстрируют не-
обходимость анализировать все компоненты, участвую-
щие в решении задач, прежде чем судить о процессах
Мышления или о логических структурах per se. Кроме
того, межкультурные исследования могут внести свой
вклад в развитие общей теории мышления. Есть данные
2..7
о том, что ряд специфических факторов, определяемых
опытом человека, играет важную роль в решении задач,
ставших в психологии классическими. Оказалось, что
при решении задач результаты определяются и знаком-
ством испытуемых с экспериментальным материалом, и
возможностями, которые предоставляет среда для откры-
тия пространственных отношений, и контактами с го-
родскими жителями, и посещением школы. В настоящее
время нет такой теории мышления, которая рассматри-
вала бы эти разнообразные комплексы опыта в единой
целостной системе.
Но что можно сказать о решении задач людьми из
традиционных обществ? Наиболее обоснованный и, воз-
можно, наиболее важный вывод, который мы можем
сделать в настоящее время, заключается в том, что пока
нет данных, подтверждающих существование разных
типов процессов мышления вроде тех, о которых твер-
дили старые классические теории. Нет данных, подтвер-
ждающих существование <первобытной> логики. Чтобы
пойти дальше и дать позитивную характеристику того,
как мыслят люди из традиционных обществ, требуется
много новых методов и творческого воображения у
психологов.
Глава 8
КУЛЬТУРА И ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ;
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ДАННЫЕ
На предыдущих страницах мы дали обзор большого
числа исследований. Испытуемые, участвовавшие в этих
исследованиях, живут в самых различных районах зем-
ного шара, и предметы исследования составляют широ-
кий спектр проблем, разрабатываемых в ходе изучения
роли культуры в познавательных процессах. Охватывая
теперь взглядом приведенный нами материал, нельзя
избежать ощущения, что где-то на этом пути мы ушли
в сторону от обсуждения главных вопросов. Теперь легче
понять, почему наше <Введение> было несколько осто-
рожным и осмотрительным: достижения психологов, пы-
тающихся разобраться в соотношении между культурой
и познавательными процессами, действительно скромны.
Теперь мы ясно видим, что таким выражениям, как
<мышление первобытного человека>, не соответствуют
какие-либо четко очерченные явления в реальном мире
и что подобные выражения приводят к вопросам, не
имеющим ответа, вроде: <Отличается ли мышление пер-
вобытного человека от мышления человека технически
развитого общества?> Однако вопросы, поставленные
вместо этих общих и не поддающихся проверке поло-
жении, представляются гораздо менее значительными.
Действительно, вопрос о том, оказывает ли школьное
образование влияние на способ формирования понятий
или нет, заменяется исследованием того, так ли дети cv-
дят о последствиях переливания воды из одного стакана
в другой или иначе.
Конечно, подобный переход от общих идеи к узко-
специфическим экспериментальным ситуациям характе-
рен не только для межкультурных психологических ис-
следований. Мы обсуждали такую область человеческих
знаний, которая породила чрезвычайно много спекуля-
ций. Разрыв между утверждениями, которые нам .хоте-
лось бы высказать, и утверждениями, которые позво-
209
ляют сделать эмпирические данные,действительно,очень
г ел и к.
Основная трудность, которую мы подчеркивали па
протяжении всей этой книги, заключается в том, что лю-
бой отдельный факт или небольшой набор фактов до-
пускает множество различных толкований. Пока мы
были заняты лишь демонстрацией того, что различные
1;о культуре группы людей чрезвычайно отличаются друг
ог друга своими представлениями, теориями объяснения
мира, художественными произведениями и технически-
ми достижениями, не было предмета для спора: налицо
явные и многочисленные различия между культурами.
Но являются ли эти различия результатом различий в
основных познавательных процессах или они просто сви-
детельствуют о тех многих явлениях культуры, которые
порождает универсальный человеческий ум при суще-
ственных различиях в условиях жизни и в важных с точ-
ки зрения той или иной культуры видах деятельности?
Наш обзор не дал ответа на этот вопрос. Но он по-
казал, что затруднения, возникающие при постановке
этой и других основных проблем соотношения между
культурой и познавательными процессами (а также при
попытках ответить на эти вопросы), вызваны недостат-
ками как теории, так и эмпирических исследований. Та-
кой вывод может показаться тривиальным. Однако не-
однозначность и недостатки глобальных, недифференци-
рованных понятий <мышление> и <человек> выявились
только потому, что были предприняты попытки подверг-
нуть эти теории проверке. И наоборот, попытки связать
воедино и интерпретировать факты, накопленные в раз-
личных не связанных между собой экспериментах, вы-
явили отсутствие объединяющей теории, без которой не-
возможна однозначная интерпретация данных. У пионе-
ров теоретиков и ранних исследователей в данной обла-
сти мы научились тому, <как нельзя делать>-как
нельзя ставить вопросы и как нельзя приступать к их
исследованию. Мы имеем также более короткий и более
гипотетический список того, <как надо делать>. В на-
стоящей главе мы попытаемся подвести итог некоторым
из этих наблюдений и вытекающим из них выводам.
Если иногда покажется, что мы односторонне подчерки-
ваем лишь отрицательные стороны исследований, то
мы можем сказать в свое оправдание, что в конечном
210
счете плодотворнее направить критику на недостатки
нашей науки, чем на предполагаемые недостатки тех
людей, которых мы изучаем.
Для начала можно сказать, что мы увидели более
чем достаточно примеров того, как не следует ставить
вопросы о соотношении между культурой ипознаватель-
эдыми процессами. Если бы мы ограничились теми мно-
гочисленными исследованиями, которые были проведены
по той причине, что экспериментатору хотелось <увидеть,
что сделают X, если предъявить им эту задачу> (тест IQ,
зрительные иллюзии или задачу на сохранение), то мы
не пришли бы ни к какому разумному определению со-
отношения между культурой и познавательными про-
-цессами. Просто нет возможности указать и оценить
источники различий, если туземцы отвечают на тест10
иначе, чем дипломники Кембриджа. Этот простой на
первый взгляд факт широко признается и обычно игно-
рируется.
Но даже если мы обратимся к более сложным иссле-
дованиям, авторы которых варьировали инструкции и
мотивирующие факторы и сравнивали результаты pa-i-
-личных групп испытуемых, мы обнаружим серьезные
трудности, касающиеся как теории, так и интерпретации
данных. Среди выделенных нами проблем наиболее ча-
сто возникают следующие:
1. Большая готовность исследователей считать, что те
или иные тесты или эксперименты измеряют те или иные
познавательные способности или процессы.
2. Психические процессы рассматриваются как
<свойства>, которыми человек <обладает> или <не обла-
дает>, независимо от той или иной проблемной ситуа-
ции. Считается также, что процессы эти функционируют
независимо друг от друга.
3. С (1) и (2) тесно связана готовность верить в то,
что слабые результаты по определенному тесту свиде-
тельствуют о неразвитости или отсутствии <того> про-
цесса, который данный тест предположительно изме-
ряет.
4. Когда судят о том, какими познавательными про-
цессами обладает или пользуется данная культурная
-группа, то при этом обычно не учитываются данные дру-
гих наук (в первую очередь антропологии и лингви-
стики).
211
5. Сложный характер исследуемых культурных групп
и институтов очень часто грубо упрощается.
В ходе последующего обсуждения полезно иметь с
виду эти основные направления критики, поскольку от;
составляют нечто вроде каталога тех отрицательных
черт, от которых психологические исследования соотно-
шения между культурой и познавательными процесса-
ми, по нашему убеждению, должны освободиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30