Сознание неразрыв-
но связано с языком, речью, явившейся дальнейшим стимулом
его развития. В понятие сознания входит как знание, <осознание>
объектов внешнего мира, так и отношение человека к осознаваемым
объектам, самосознание, осознание себя в системе общественных
отношений [Леонтьев А. Н., 19751.
Самосознание играет важнейшую роль в саморегуляции, само-
контроле человека; составной частью самосознания является
самооценка.
Основы понимания физиологических механизмов сознания были
заложены школой И. П. Павлова. В последние десятилетия они были
уточнены и расширены данными нейрофизиологии, в частности,
касающимися роли ретикулярной формации мозгового ствола.
Причем речь идет не о попытках локализовать сознание в особой
<центр-энцефалической> системе (W. Penfield, Н. Jasper) , а о действи-
тельно важной роли этих образований в поддержании тонуса созна-
ния в павловском понимании этого термина.
13
Сознание человека характеризуется целостностью. Все формы
сознания: восприятие (наглядно-образное отражение действующих
в данный момент на органы чувств предметов и явлений), память
(процесс запоминания, сохранения и последующего воспроизведе-
ния прошлого опыта), мышление (процесс отражения в сознании
человека общих свойств предметов и явлений, а также связей и от-
ношений между ними)-проявляются в их единстве. В эмоциях
отражаются переживание человеком действительности, отношение
человека к самому себе и окружающему миру.
Отдельные психические процессы - это лишь различные формы и
уровни субъективного отражения объективной действительности,
осуществляемого мозгом. Раскрытие отражательной природы психи-
ческих явлений еще не раскрывает проблемы сознания, т. е.
специфически человеческого высшего уровня в развитии процессов
отражения. Обращаясь к этой проблеме, указывает Б. Ф. Ломов
(1979), марксистская психология рассматривает сознание как соци-
ально опосредованный уровень субъективного отражения объектив-
ной действительности.
Проблема социальной детерминации включает в себя характе-
ристику человека как субъекта деятельности; активность сознания
причинно связана с активностью человека, с его преобразующей
деятельностью.
Положение об общественно-исторической обусловленности созна-
ния имеет важнейшее значение для психологии, в том числе для
теории и практики медицинской психологии.
Большинство психических явлений ясно осознается человеком.
Так, он осознает окружающие предметы, явления, их связь между
собой, последовательность событий во времени, собственную личность
и т. д. Ясность сознания соответствует современному термину
<уровень бодрствования>. Однако не все психические явления на-
ходятся в области ясного сознания, иначе говоря, не все они полно-
стью осознаются человеком. В настоящее время в психологии обще-
признано существование неосознанных инстинктов, чувств, влечений,
ощущений, восприятий, установок, отношений, представляющих со-
бой реальную область, подлежащую строго научному объективному
изучению [Шорохова Е. В., 1963; Бассин Ф. В., 1968; Шерозия А. Е.,
1969, 1973; Мясищев В. Н" 1975, и др.].
В то время как в общей психологии проблеме сознания посвящен
ряд фундаментальных работ [Рубинштейн С. Л., 1946; Леонтьев А. Н.
1975, и др.], патология сознания, как отмечает Б. В. Зейгарник
(1976), остается одним из наименее разработанных разделов в меди-
цинской психологии. Обычно при описании ее как в курсах общей
психологии, так и в пособиях по медицинской психологии речь идет
о семиологии этих расстройств, различающихся по глубине
(обнубиляция, сомноленция, оглушение, сопор, кома) и по особен-
ностям качественного изменения сознания (делирий, аменция, оней-
роид, сумеречное состояние, состояние амбулаторного автоматизма).
lo же самое относится и к расстройствам сознания собственной
личности (деперсонализациям).
Поэтому в данной главе мы считали более целесообразным
коснуться лишь двух следующих, весьма актуальных для меди-
цинской психологии вопросов о локализации психических функций
и о соотношении осознаваемых и неосознаваемых форм психической
деятельности в патологии и терапии.
ПРОБЛЕМА ЛОКАЛИЗАЦИИ
ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИИ
Изучение локализации психических функций в мозге, т. е.
вопроса о характере зависимости различных психических процессов
от деятельности мозга, имеет большое теоретическое и практическое
значение для ряда разделов клинической медицины, прежде всего
неврологии, нейрохирургии и психиатрии.
При изучении проблемы локализации психических функций
советские исследователи - врачи и психологи - исходят из прин-
ципов динамической локализации, сформулированных И. П. Павло-
вым: <Кора больших полушарий представляет собой сложнейшую
функциональную мозаику из отдельных элементов, каждый из кото-
рых имеет определенное физиологическое действие: положительное
или отрицательное. С другой стороны, также несомненно, что все
элементы объединены в каждый данный момент в систему, где каж-
дый из элементов находится во взаимодействии со всеми осталь-
ными> . Принципы динамической локализации направлены против
двух крайних точек зрения, хорошо представленных в истории изуче-
ния данной проблемы: эквипотенциализма и узкого локализацио-
низма.
Согласно первой точке зрения, различные участки коры головного
мозга тождественны по функции, поэтому при поражении мозга
имеет значение не локализация нарушений, а количество, объем
пораженного мозгового вещества. Приверженцы второй точки зре-
ния - узкого локализационизма (или так называемой мозаичной
теории локализации) - относят отдельные психические функции
целиком к какому-либо одному участку мозга, полагая, что особен-
ности нарушений психических функций могут полностью определять-
ся локализацией болезненного процесса в головном мозге человека.
Учение о динамической локализации психических функций, осно-
ванное на выдвинутых И. П. Павловым принципах, преодолевает не-
достатки как эквипотенциализма, так и узкого локализационизма.
И. П. Павлов сформулировал представления об анализаторах -
системах анализа и синтеза раздражений, поступающих в мозг чело-
века из внешнего мира и внутренней среды организма. В каждом
анлизаторе: зрительном, слуховом, кожно-кинестетическом, дви-
гательном, обонятельном, вкусовом - имеются ядро (корковый от-
Дел), в котором осуществляются высший синтез и анализ раздраже-
нии, и периферия, где происходят лишь элементарный анализ и
интез. Причем в корковом конце анализатора различаются ядерная
зона и рассеянные элементы. В частности, ядерная зона зрительного
анализатора расположена в коре затылочной области, слухового
и обонятельного - в коре височной области и т. д. Рассеянные же
элементы каждого анализатора находятся в разных областях коры
головного мозга, благодаря чему поражение ядерной зоны анали-
затора не может привести к полному выпадению деятельности этого
анализатора, как предполагают приверженцы концепции узкого
локализационизма и чему противоречит клинический опыт. Возник-
новению нарушений психических функций препятствует также взаи-
модействие между различными анализаторами.
Выдвинутое И. П. Павловым понятие системной деятельности
головного мозга - <человек есть, конечно, система... но система...
единственная по высочайшему саморегулированию> , его положения
о первой и второй сигнальных системах, <динамических стереотипах>
и др. легли в основу развиваемого советскими исследователями
[Гращенков Н. И., 1948; Анохин П. К., 1949; Лурия A. P., 1962;
Бернштейн Н. А., 1966, и др.] учения о психических функциях как
функциональных системах, характеризующихся саморегулировани-
ем, пластичностью, иерархическим строением, приспособительным
характером и др.
Согласно этим представлениям, психические функции, например,
речь, обеспечиваются деятельностью в мозге человека единой
функциональной системы, отдельные части которой локализованы
в различных участках головного мозга человека, начиная с корковых
отделов и кончая стволом. Узколокализованное поражение одной
из частей такой функциональной системы не может поэтому вывести
ее полностью из строя, так как сохранные части этой системы про-
должают функционировать, компенсируя в известной мере возникшие
нарушения. Тем не менее поражение отдельных участков функцио-
нальной системы вызывает все же определенные расстройства пси-
хических процессов, что свидетельствует против концепции
эквипотенциализма о тождественности функций разных участков
полушарий мозга. Так, поражение стволовых отделов мозга вызыва-
ет нарушения речи в виде дизартрии, т. е. неясного, нечеткого, сма-
занного произношения. В то же время поражение коры определенных
отделов (лобно-теменно-височных) в левом полушарии головного
мозга приводит к афазии, нарушению формирования слов и предло-
жений. Каждый из участков мозга принимает различное участие
в деятельности речевой функциональной системы, обеспечивая,
вместе с тем, единство психических процессов.
Таким образом, принципы динамической локализации психи-
ческих функций означают поэтапность локализации, известную воз-
можность замены в обеспечении той или иной психической функции
одних участков мозга другими, вовлечение мозговых систем .во вновь
возникшие формы психической деятельности.
В своем обзоре исследований по локализации функций мозга
Л. А. Кукуев (1974) приходит к выводу, что на настоящем этапе
динамическую локализацию функций мозга следует расценивать как
подвижную локализацию функциональных систем в относительно
стабильных морфологических системах анализаторов.
. В качестве дальнейшего развития павловских представлений
о динамической локализации психических функций можно рассматри-
вать несколько современных направлений в исследовании данной
проблемы. Это, во-первых, дополнение исследований собственно
коры головного мозга изучением роли различных подкорковых обра-
зований - ретикулярной, лимбической, таламо-париетальной и дру-
гих систем, во-вторых, уточнение роли правого полушария в систем-
ной деятельности мозга и вопросов взаимодействия обоих полу-
шарий, в-третьих, это исследования, касающиеся восстановления
и компенсации нарушенных функций, и некоторые другие, В эти
исследования существенный вклад внесен невропатологами, нейро-
хирургами, нейрофизиологами [Филимонов И. Н., 1964; Кукуев Л. А.,
1968; Марков Д. А., 1973; Бехтерева Н. П., 1974; Смирнов В. М.,
1976, и др.] . Наконец, некоторые новые возможности развития теории
локализации психических функций в мозге в настоящее время связы-
ваются также с использованием идей и методов бионики и киберне-
тики 1Коган В. М. 1965; Rosenblatt F., 1962, и др.].
Особенно же значителен вклад в дальнейшее развитие проблемы
локализации психических функций как в плане лучшего понимания
мозговой организации психической деятельности в условиях нормы
и патологии, так и в лечебно-практическом отношении для разработки
более эффективных программ восстановления нарушенных функций,
нейропсихологов. Здесь прежде всего необходимо указать на полу-
чившие широкую известность и признание работы А. Р. Лурия (1969,
1973, 1974 и др.) и его сотрудников [Хомская Е. Д" 1972, 1979; Цвет-
кова Л. С., 1972, 1975 и др.], к которым мы и отсылаем читателя.
СООТНОШЕНИЕ ОСОЗНАВАЕМЫХ
И НЕОСОЗНАВАЕМЫХ ФОРМ
ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В ПАТОЛОГИИ И ТЕРАПИИ
В настоящее время вряд ли необходимо доказывать большое
значение для различных областей социальной практики (медицины,
психологии, педагогики и др.) проблемы соотношения сознательного
и <бессознательного>, возможно, правильнее осознаваемого и неосо-
знаваемого в психической жизни человека.
. Причины недооценки научной значимости этой проблемы в тече-
ние длительного времени у нас, в частности, обусловленные развитием
ее в основном в рамках психоанализа, исчерпывающе проанализи-
рованы группой советских авторов . Необходимо лишь более ясно
подчеркнуть, что на оценку значения этой проблемы для психологии,
социологии, педагогики и других дисциплин советскими учеными не
могли не оказывать влияния представления о личности как системе
сознательных (в основном сознательных!) отношений человека.
Очевидно, что и сегодня, и, конечно, в дальнейшем система социаль-
но-педагогических воздействий будет отражать именно такое по-
нимание сущности личности в марксистской психологии.
В патологии соотношение и значимость осознаваемых и неосозна-
ваемых форм психической деятельности могут изменяться. При этом
относительно большее значение в ряде случаев приобретают неосоз-
наваемые психические явления. Однако в практике психокоррекцион-
ной, психотерапевтической, в целом восстановительной работы
врача и психолога апелляция к личности - это прежде всего обра-
щение к ее сознанию. Ниже будет показано, что даже в системе
патогенетической психотерапии неврозов центральной ее задачей
является не само по себе осознание противоречивости интересов
и потребностей, играющих существенную роль в патогенезе психо-
гении, а образование регуляции потребностей, формирование созна-
тельного отношения.
Хотелось бы подчеркнуть этот момент, так как в условиях ожив-
ления интереса к <бессознательному> возможны преувеличение его
значения для нашей психологии, в том числе медицинской психологии,
поиск и акцентирование на нем внимания там, где, по сути, это не
вызывается интересами ни теории, ни практики. То же относится и
к тесно связанной с вопросом о <бессознательном> проблематике ме-
ханизмов <психологической защиты>. Вряд ли можно согласиться
с тем, что <психологическая защита> является нормальным, повсе-
дневно применяемым психологическим механизмом [Бассин Ф. В.
и др. 1979] . Повседневными, нормальными являются психологические
адаптивные реакции. Что же касается реакций <психологической
защиты>, то их появление свидетельствует уже о формах патоло-
гической компенсации в рамках неврозов и других болезней.
В этом плане представляют интерес замечания Б. В. Зейгарник
(1979) о различиях психологической компенсации у здоровых и
в условиях патологии. У здоровых людей она носит, как правило,
опосредованный характер. Даже в тех случаях, когда компенсатор-
ные механизмы формируются на уровне бессознательного, они увяза-
ны с реально функционирующей иерархией мотивов, служат механиз-
мом восстановления реальной деятельности, средством общения с
миром. Психологические защитные механизмы в структуре невроти-
ческого конфликта уводят личность от мира, обособляют ее, приводят
к отчуждению.
Далее, отсылая интересующихся к упомянутой выше монографии
<Бессознательное>, в которой сделаны в большей или меньшей сте-
пени удачные попытки поисков рядом советских авторов соотношения
сознательного и <бессознательного> при различных патологических
состояниях - в их клинических проявлениях, механизмах развития
и лечения, позволим себе более подробно привести наш и других
сотрудников Института им. В. М. Бехтерева опыт изучения соотно-
шения осознаваемых и неосознаваемых форм психической деятель-
ности в механизмах развития неврозов и их психотерапии. Это целе-
сообразно сделать еще и потому, что за рубежом осмысление
роли <бессознательного> в патологии исторически было связано
с клиникой неврозов и психотерапией.
Обращаясь к значению неосознаваемых форм психической дея-
тельности в патогенезе неврозов и их психотерапии [Мясищев В. Н.,
1960, 1975; Зачепицкий P. А.. 1973, 1974; Зачепицкий P. А., Карвасар-
ский Б. Д., 1978. и др.], необходимо вновь подчеркнуть, что сам
факт существования <бессознательного> в психической жизни чело-
века был известен задолго до появления психоанализа, с которым
обычно связываются постановка и изучение этой проблемы. Психо-
анализ лишь неправильно представил содержание и роль <бессозна-
тельного> в происхождении неврозов и предложил их лечение путем
включения в сознание вытесненных из него биологических влечений,
составляющих, по 3. Фрейду, источник невротических расстройств.
Подобная трактовка неврозов вытекала из неправильного понимания
3. Фрейдом сущности лечения, источников <бессознательного> и его
отношения с сознанием.
Для научного решения этих вопросов [Зачепицкий Р. А., 1973]
огромное, основополагающее значение имеет использование идей
К. Маркса о явлениях сознания и <бессознательного>, намного опере-
дивших искания современных психологов и философов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
но связано с языком, речью, явившейся дальнейшим стимулом
его развития. В понятие сознания входит как знание, <осознание>
объектов внешнего мира, так и отношение человека к осознаваемым
объектам, самосознание, осознание себя в системе общественных
отношений [Леонтьев А. Н., 19751.
Самосознание играет важнейшую роль в саморегуляции, само-
контроле человека; составной частью самосознания является
самооценка.
Основы понимания физиологических механизмов сознания были
заложены школой И. П. Павлова. В последние десятилетия они были
уточнены и расширены данными нейрофизиологии, в частности,
касающимися роли ретикулярной формации мозгового ствола.
Причем речь идет не о попытках локализовать сознание в особой
<центр-энцефалической> системе (W. Penfield, Н. Jasper) , а о действи-
тельно важной роли этих образований в поддержании тонуса созна-
ния в павловском понимании этого термина.
13
Сознание человека характеризуется целостностью. Все формы
сознания: восприятие (наглядно-образное отражение действующих
в данный момент на органы чувств предметов и явлений), память
(процесс запоминания, сохранения и последующего воспроизведе-
ния прошлого опыта), мышление (процесс отражения в сознании
человека общих свойств предметов и явлений, а также связей и от-
ношений между ними)-проявляются в их единстве. В эмоциях
отражаются переживание человеком действительности, отношение
человека к самому себе и окружающему миру.
Отдельные психические процессы - это лишь различные формы и
уровни субъективного отражения объективной действительности,
осуществляемого мозгом. Раскрытие отражательной природы психи-
ческих явлений еще не раскрывает проблемы сознания, т. е.
специфически человеческого высшего уровня в развитии процессов
отражения. Обращаясь к этой проблеме, указывает Б. Ф. Ломов
(1979), марксистская психология рассматривает сознание как соци-
ально опосредованный уровень субъективного отражения объектив-
ной действительности.
Проблема социальной детерминации включает в себя характе-
ристику человека как субъекта деятельности; активность сознания
причинно связана с активностью человека, с его преобразующей
деятельностью.
Положение об общественно-исторической обусловленности созна-
ния имеет важнейшее значение для психологии, в том числе для
теории и практики медицинской психологии.
Большинство психических явлений ясно осознается человеком.
Так, он осознает окружающие предметы, явления, их связь между
собой, последовательность событий во времени, собственную личность
и т. д. Ясность сознания соответствует современному термину
<уровень бодрствования>. Однако не все психические явления на-
ходятся в области ясного сознания, иначе говоря, не все они полно-
стью осознаются человеком. В настоящее время в психологии обще-
признано существование неосознанных инстинктов, чувств, влечений,
ощущений, восприятий, установок, отношений, представляющих со-
бой реальную область, подлежащую строго научному объективному
изучению [Шорохова Е. В., 1963; Бассин Ф. В., 1968; Шерозия А. Е.,
1969, 1973; Мясищев В. Н" 1975, и др.].
В то время как в общей психологии проблеме сознания посвящен
ряд фундаментальных работ [Рубинштейн С. Л., 1946; Леонтьев А. Н.
1975, и др.], патология сознания, как отмечает Б. В. Зейгарник
(1976), остается одним из наименее разработанных разделов в меди-
цинской психологии. Обычно при описании ее как в курсах общей
психологии, так и в пособиях по медицинской психологии речь идет
о семиологии этих расстройств, различающихся по глубине
(обнубиляция, сомноленция, оглушение, сопор, кома) и по особен-
ностям качественного изменения сознания (делирий, аменция, оней-
роид, сумеречное состояние, состояние амбулаторного автоматизма).
lo же самое относится и к расстройствам сознания собственной
личности (деперсонализациям).
Поэтому в данной главе мы считали более целесообразным
коснуться лишь двух следующих, весьма актуальных для меди-
цинской психологии вопросов о локализации психических функций
и о соотношении осознаваемых и неосознаваемых форм психической
деятельности в патологии и терапии.
ПРОБЛЕМА ЛОКАЛИЗАЦИИ
ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИИ
Изучение локализации психических функций в мозге, т. е.
вопроса о характере зависимости различных психических процессов
от деятельности мозга, имеет большое теоретическое и практическое
значение для ряда разделов клинической медицины, прежде всего
неврологии, нейрохирургии и психиатрии.
При изучении проблемы локализации психических функций
советские исследователи - врачи и психологи - исходят из прин-
ципов динамической локализации, сформулированных И. П. Павло-
вым: <Кора больших полушарий представляет собой сложнейшую
функциональную мозаику из отдельных элементов, каждый из кото-
рых имеет определенное физиологическое действие: положительное
или отрицательное. С другой стороны, также несомненно, что все
элементы объединены в каждый данный момент в систему, где каж-
дый из элементов находится во взаимодействии со всеми осталь-
ными> . Принципы динамической локализации направлены против
двух крайних точек зрения, хорошо представленных в истории изуче-
ния данной проблемы: эквипотенциализма и узкого локализацио-
низма.
Согласно первой точке зрения, различные участки коры головного
мозга тождественны по функции, поэтому при поражении мозга
имеет значение не локализация нарушений, а количество, объем
пораженного мозгового вещества. Приверженцы второй точки зре-
ния - узкого локализационизма (или так называемой мозаичной
теории локализации) - относят отдельные психические функции
целиком к какому-либо одному участку мозга, полагая, что особен-
ности нарушений психических функций могут полностью определять-
ся локализацией болезненного процесса в головном мозге человека.
Учение о динамической локализации психических функций, осно-
ванное на выдвинутых И. П. Павловым принципах, преодолевает не-
достатки как эквипотенциализма, так и узкого локализационизма.
И. П. Павлов сформулировал представления об анализаторах -
системах анализа и синтеза раздражений, поступающих в мозг чело-
века из внешнего мира и внутренней среды организма. В каждом
анлизаторе: зрительном, слуховом, кожно-кинестетическом, дви-
гательном, обонятельном, вкусовом - имеются ядро (корковый от-
Дел), в котором осуществляются высший синтез и анализ раздраже-
нии, и периферия, где происходят лишь элементарный анализ и
интез. Причем в корковом конце анализатора различаются ядерная
зона и рассеянные элементы. В частности, ядерная зона зрительного
анализатора расположена в коре затылочной области, слухового
и обонятельного - в коре височной области и т. д. Рассеянные же
элементы каждого анализатора находятся в разных областях коры
головного мозга, благодаря чему поражение ядерной зоны анали-
затора не может привести к полному выпадению деятельности этого
анализатора, как предполагают приверженцы концепции узкого
локализационизма и чему противоречит клинический опыт. Возник-
новению нарушений психических функций препятствует также взаи-
модействие между различными анализаторами.
Выдвинутое И. П. Павловым понятие системной деятельности
головного мозга - <человек есть, конечно, система... но система...
единственная по высочайшему саморегулированию> , его положения
о первой и второй сигнальных системах, <динамических стереотипах>
и др. легли в основу развиваемого советскими исследователями
[Гращенков Н. И., 1948; Анохин П. К., 1949; Лурия A. P., 1962;
Бернштейн Н. А., 1966, и др.] учения о психических функциях как
функциональных системах, характеризующихся саморегулировани-
ем, пластичностью, иерархическим строением, приспособительным
характером и др.
Согласно этим представлениям, психические функции, например,
речь, обеспечиваются деятельностью в мозге человека единой
функциональной системы, отдельные части которой локализованы
в различных участках головного мозга человека, начиная с корковых
отделов и кончая стволом. Узколокализованное поражение одной
из частей такой функциональной системы не может поэтому вывести
ее полностью из строя, так как сохранные части этой системы про-
должают функционировать, компенсируя в известной мере возникшие
нарушения. Тем не менее поражение отдельных участков функцио-
нальной системы вызывает все же определенные расстройства пси-
хических процессов, что свидетельствует против концепции
эквипотенциализма о тождественности функций разных участков
полушарий мозга. Так, поражение стволовых отделов мозга вызыва-
ет нарушения речи в виде дизартрии, т. е. неясного, нечеткого, сма-
занного произношения. В то же время поражение коры определенных
отделов (лобно-теменно-височных) в левом полушарии головного
мозга приводит к афазии, нарушению формирования слов и предло-
жений. Каждый из участков мозга принимает различное участие
в деятельности речевой функциональной системы, обеспечивая,
вместе с тем, единство психических процессов.
Таким образом, принципы динамической локализации психи-
ческих функций означают поэтапность локализации, известную воз-
можность замены в обеспечении той или иной психической функции
одних участков мозга другими, вовлечение мозговых систем .во вновь
возникшие формы психической деятельности.
В своем обзоре исследований по локализации функций мозга
Л. А. Кукуев (1974) приходит к выводу, что на настоящем этапе
динамическую локализацию функций мозга следует расценивать как
подвижную локализацию функциональных систем в относительно
стабильных морфологических системах анализаторов.
. В качестве дальнейшего развития павловских представлений
о динамической локализации психических функций можно рассматри-
вать несколько современных направлений в исследовании данной
проблемы. Это, во-первых, дополнение исследований собственно
коры головного мозга изучением роли различных подкорковых обра-
зований - ретикулярной, лимбической, таламо-париетальной и дру-
гих систем, во-вторых, уточнение роли правого полушария в систем-
ной деятельности мозга и вопросов взаимодействия обоих полу-
шарий, в-третьих, это исследования, касающиеся восстановления
и компенсации нарушенных функций, и некоторые другие, В эти
исследования существенный вклад внесен невропатологами, нейро-
хирургами, нейрофизиологами [Филимонов И. Н., 1964; Кукуев Л. А.,
1968; Марков Д. А., 1973; Бехтерева Н. П., 1974; Смирнов В. М.,
1976, и др.] . Наконец, некоторые новые возможности развития теории
локализации психических функций в мозге в настоящее время связы-
ваются также с использованием идей и методов бионики и киберне-
тики 1Коган В. М. 1965; Rosenblatt F., 1962, и др.].
Особенно же значителен вклад в дальнейшее развитие проблемы
локализации психических функций как в плане лучшего понимания
мозговой организации психической деятельности в условиях нормы
и патологии, так и в лечебно-практическом отношении для разработки
более эффективных программ восстановления нарушенных функций,
нейропсихологов. Здесь прежде всего необходимо указать на полу-
чившие широкую известность и признание работы А. Р. Лурия (1969,
1973, 1974 и др.) и его сотрудников [Хомская Е. Д" 1972, 1979; Цвет-
кова Л. С., 1972, 1975 и др.], к которым мы и отсылаем читателя.
СООТНОШЕНИЕ ОСОЗНАВАЕМЫХ
И НЕОСОЗНАВАЕМЫХ ФОРМ
ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В ПАТОЛОГИИ И ТЕРАПИИ
В настоящее время вряд ли необходимо доказывать большое
значение для различных областей социальной практики (медицины,
психологии, педагогики и др.) проблемы соотношения сознательного
и <бессознательного>, возможно, правильнее осознаваемого и неосо-
знаваемого в психической жизни человека.
. Причины недооценки научной значимости этой проблемы в тече-
ние длительного времени у нас, в частности, обусловленные развитием
ее в основном в рамках психоанализа, исчерпывающе проанализи-
рованы группой советских авторов . Необходимо лишь более ясно
подчеркнуть, что на оценку значения этой проблемы для психологии,
социологии, педагогики и других дисциплин советскими учеными не
могли не оказывать влияния представления о личности как системе
сознательных (в основном сознательных!) отношений человека.
Очевидно, что и сегодня, и, конечно, в дальнейшем система социаль-
но-педагогических воздействий будет отражать именно такое по-
нимание сущности личности в марксистской психологии.
В патологии соотношение и значимость осознаваемых и неосозна-
ваемых форм психической деятельности могут изменяться. При этом
относительно большее значение в ряде случаев приобретают неосоз-
наваемые психические явления. Однако в практике психокоррекцион-
ной, психотерапевтической, в целом восстановительной работы
врача и психолога апелляция к личности - это прежде всего обра-
щение к ее сознанию. Ниже будет показано, что даже в системе
патогенетической психотерапии неврозов центральной ее задачей
является не само по себе осознание противоречивости интересов
и потребностей, играющих существенную роль в патогенезе психо-
гении, а образование регуляции потребностей, формирование созна-
тельного отношения.
Хотелось бы подчеркнуть этот момент, так как в условиях ожив-
ления интереса к <бессознательному> возможны преувеличение его
значения для нашей психологии, в том числе медицинской психологии,
поиск и акцентирование на нем внимания там, где, по сути, это не
вызывается интересами ни теории, ни практики. То же относится и
к тесно связанной с вопросом о <бессознательном> проблематике ме-
ханизмов <психологической защиты>. Вряд ли можно согласиться
с тем, что <психологическая защита> является нормальным, повсе-
дневно применяемым психологическим механизмом [Бассин Ф. В.
и др. 1979] . Повседневными, нормальными являются психологические
адаптивные реакции. Что же касается реакций <психологической
защиты>, то их появление свидетельствует уже о формах патоло-
гической компенсации в рамках неврозов и других болезней.
В этом плане представляют интерес замечания Б. В. Зейгарник
(1979) о различиях психологической компенсации у здоровых и
в условиях патологии. У здоровых людей она носит, как правило,
опосредованный характер. Даже в тех случаях, когда компенсатор-
ные механизмы формируются на уровне бессознательного, они увяза-
ны с реально функционирующей иерархией мотивов, служат механиз-
мом восстановления реальной деятельности, средством общения с
миром. Психологические защитные механизмы в структуре невроти-
ческого конфликта уводят личность от мира, обособляют ее, приводят
к отчуждению.
Далее, отсылая интересующихся к упомянутой выше монографии
<Бессознательное>, в которой сделаны в большей или меньшей сте-
пени удачные попытки поисков рядом советских авторов соотношения
сознательного и <бессознательного> при различных патологических
состояниях - в их клинических проявлениях, механизмах развития
и лечения, позволим себе более подробно привести наш и других
сотрудников Института им. В. М. Бехтерева опыт изучения соотно-
шения осознаваемых и неосознаваемых форм психической деятель-
ности в механизмах развития неврозов и их психотерапии. Это целе-
сообразно сделать еще и потому, что за рубежом осмысление
роли <бессознательного> в патологии исторически было связано
с клиникой неврозов и психотерапией.
Обращаясь к значению неосознаваемых форм психической дея-
тельности в патогенезе неврозов и их психотерапии [Мясищев В. Н.,
1960, 1975; Зачепицкий P. А.. 1973, 1974; Зачепицкий P. А., Карвасар-
ский Б. Д., 1978. и др.], необходимо вновь подчеркнуть, что сам
факт существования <бессознательного> в психической жизни чело-
века был известен задолго до появления психоанализа, с которым
обычно связываются постановка и изучение этой проблемы. Психо-
анализ лишь неправильно представил содержание и роль <бессозна-
тельного> в происхождении неврозов и предложил их лечение путем
включения в сознание вытесненных из него биологических влечений,
составляющих, по 3. Фрейду, источник невротических расстройств.
Подобная трактовка неврозов вытекала из неправильного понимания
3. Фрейдом сущности лечения, источников <бессознательного> и его
отношения с сознанием.
Для научного решения этих вопросов [Зачепицкий Р. А., 1973]
огромное, основополагающее значение имеет использование идей
К. Маркса о явлениях сознания и <бессознательного>, намного опере-
дивших искания современных психологов и философов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42