Далее он
отмечает, что нет необходимости в рамках общего психосомати-
ческого подхода разделять изучаемые явления на психосоматические
и соматопсихические и видит в этом скорее игру слов. Заметим,
что в 40-50-х годах в нашей литературе отдельные авторы избегали
слова <психосоматический>, рассматривая его не без оснований в се-
мантическом плане (с учетом истории упрочения этого понятия в ли-
тературе) как синоним слова <психоаналитический>, и предпочитали
ему термин <соматопсихический>, как более отражающий позиции
материалистической психологии и физиологии, с чем, конечно, нельзя
согласиться.
Большей частью, отмечает В. М. Банщиков (1978), наблюда-
ется двусторонний, но единый характер психосоматических соот-
ношений со взаимным переходом психогении в соматогению
и наоборот, если рассматривать эти отношения в динамике, то
такой взаимный переход является просто закономерным.
В психосоматической литературе, наряду с психосоматическим
подходом, в разное время говорилось о психосоматической ориен-
тации, точке зрения, движении, течении, исследовательском направ-
лении и т. д. Зарождение психосоматической медицины связывают
с работами 3. Фрейда, указывая, что это направление, точнее домини-
рующие в нем концепции, по сути, начинаются с истории болезни
Анны О., в которой 3. Фрейдом впервые было представлено
возникновение физического симптома по механизму конверсии. Хотя
сам 3. Фрейд никогда ни в одной из своих работ не использовал
термина <психосоматическая медицина> (цит. по Е. Wittkowcr,
1978), в дальнейшем благодаря работам группы учеников и после-
дователей 3. Фрейда в Америке - 30-40-е годы - и европейских
исследователей - послевоенные годы - понятие психосоматической
медицины получило широкое распространение, в частности, благо-
даря открытию центров психосоматической медицины и изданию
специальных журналов.
Условно в психосоматической медицине можно выделить несколь-
ко направлений: психоаналитическое, антропологическое и др. Вмес-
те с тем, как отмечает В. Stokvis ( 1959) , иногда даже самые фанатич-
ные противники психоанализа пользуются в своих психосоматиче-
ских высказываниях терминами и выражениями, пришедшими из
психоанализа. Более того, с его точки зрения, психосоматика имеет
смысл только как применение психоаналитических исследований к со-
матическим расстройствам, с пониманием, правда, того, что было бы
неверным недооценивать значения и других течений з психосоматике
и подходить к этим проблемам слишком односторонне, т. с. с одних
лишь психоаналитических позиций.
Психоаналитическое направление. Оно представлено в литературе
известными именами (F. Alexander, F. Deutsch, F. Dunbar, Th. French,
Е. Weiss, E. Wittkower и др.). Несмотря на то, что психосоматиче-
ские представления генетически связаны с учением 3. Фрейда о невро-
зах, а некоторые психоаналитики отрицают наличие качественной
разницы между неврозом и психосоматическим заболеванием,
F. Alexander (1950) сделал важный шаг в сторону дифференциации
психосоматических расстройств на явления конверсионной истерии
и так называемые вегетативные неврозы. В случае конверсии
вытесненные эмоции символически выражаются в симптоме; по-
следний выступает здесь в качестве соматического выражения неосоз-
нанного психологического конфликта. Что же касается вегетативного
симптома, то, по F. Alexander, он является не выражением вытес-
ненной эмоции, а лишь физиологическим ее коррелятом. Только
хроническое эмоциональное напряжение приводит к условиям, соз-
дающим органические соматические изменения, причем определен-
ным эмоциям соответствуют и определенные вегетативные сопутству-
ющие расстройства. Большое значение F. Alexander придавал хрони-
ческому подавлению эмоций, обусловливающему длительное напря-
жение и усиление вегетативных нарушений. Вначале возникшее
функциональное расстройство при соответствующих условиях может
приводить к морфологическим изменениям тканей. Наряду с другими
авторами (A. Garma, Е. Wittkower), F. Alexander важное значение
в происхождении психосоматических расстройств придавал вытеснен-
ной агрессии. Е. Wittkower истерические конверсионные симптомы
исключает из группы психосоматических расстройств, <органные> же
неврозы и собственно психосоматические болезни рассматривает
как синонимы. Другие психоаналитики вообще не делают принци-
пиальных различий между всеми тремя группами психосоматических
расстройств - конверсионными истерическими явлениями, <орган-
ными> неврозами и психосоматическими заболеваниями в узком
смысле слова. Важным критерием для понимания их природы явля-
ется вид вытеснения. У больных первой группы жизненный конфликт
разрешается путем сравнительно легкого вытеснения, во второй груп-
пе следует говорить о подавлении жизненного конфликта со срав-
нительно более сильным вытеснением, в третьей группе речь идет
о судорожной попытке справиться с конфликтом, овладеть им путем
гораздо более глубокого вытеснения, даже двойного вытеснения.
Выше уже подчеркивалось, что ряд основных положений психоанали-
тической концепции природы психосоматических расстройств прин-
ципиально разделяется представителями этого .направления до на-
стоящего времени.
Антропологическое направление. В этом случае к изучению
психосоматических явлений и психосоматической патологии подхо-
дят с позиций анализа бытия. Сохраняет свое значение поиск
символического смысла физических болезненных .расстройств, хотя
исследование этого смысла осуществляется уже не психоаналити-
чески, а специальным антропологическим методом. Представители
антропологического направления вслед за V. Weizsacker (1901)
свою задачу видят в понимании смысла болезненного симптома
в связи с духовной экзистенцией больного, а сама болезнь рассмат-
ривается как экзистенциальное бедственное состояние во внутренней
истории жизни человека. Смысл симптомообразования, утверждает
V. Wcizsacker, важнее, чем определение соматической формы его
проявления. И психоаналитики, и антропологи ведущим в своей
работе считают глубинно-психологический анализ истории пережива-
ний больного с целью понимания содержательного смысла болезни
и нет принципиальной разницы в том, каким путем они это делают.
Если один из них стремится понять больного аналитическим, то
другой - антропологическим методом, использующимся для понима-
ния бытия. Распространению антропологического направления
в психосоматике в известной мере препятствовал философский,
религиозно-мистический язык этих работ, с обилием метафор и неоло-
гизмов, что существенно затрудняет их понимание не только прак-
тическими врачами, но и специалистами.
Концепция профиля личности. Для проблемы специфичности
психосоматических расстройств обычна постановка следующих воп-
росов: предрасположены ли лица, обладающие определенной лич-
ностной структурой, к определенному психосоматическому заболева-
нию; приводят ли определенные конфликтная и общая жизненная
ситуации к определенному психосоматическому заболеванию; су-
ществует ли взаимосвязь между поведенческими особенностями чело-
века и риском заболевания определенным психосоматическим забо-
леванием. Наибольшее число работ, выполненных как клиническим,
так и экспериментально-психологическими методами, посвящено
поискам <профиля личности>, специфичного для того или иного
психосоматического расстройства. Точка зрения, утверждающая на-
личие подобных профилей личности, имеющих диагностическую,
прогностическую и терапевтическую значимость, обычно связыва-
ется с исследованиями F. Dunbar, представленными в ее получившей
широкую известность монографии [Dunbar F., 1948]. В англо-амери-
канской литературе разных лет описывались характерные личност-
ные профили для больных грудной жабой, гипертонической бо-
лезнью, бронхиальной астмой, язвенной болезнью желудка, спастиче-
ским колитом, ревматоидным артритом, мигренью и др.
Общим итогом этих исследований явилось, скорее, отрицание
личностных структур, характерных для отдельных заболеваний.
Многие авторы склонны отказаться от поиска профилей личности,
заменить этот аспект исследований описанием особенностей личности
психосоматического больного вообще, рассматривая в качестве ба-
зисной ее характеристики наличие инфантильной личностной струк-
туры, невротической жизненной позиции, поскольку соматическое
выражение эмоциональных переживаний является инфантильной
формой их выражения.
Что же касается специфических конфликтных и жизненных
ситуаций, то поиски их также не увенчались успехом. В конечном
счете, подчеркивает В. Stokvis (1959), совсем не важно, что пере-
живает человек, гораздо важнее, как он перерабатывает пережитое,
поэтому не сами конфликты, а лишь тип и характер их переработки
могут обнаружить сходство и только в этом отношении и можно было
бы говорить об их специфике. К этому вопросу, одному из наиболее
актуальных для дальнейшего развития проблемы психогенетического
анализа, и основывающейся на нем психотерапии неоднократно обра-
щались и обращаются авторы, придерживающиеся самых различных
взглядов на природу психогенных расстройств у человека. Так,
например, D. Fortuna (1977) ссылается на работу М. Jarosz,
S Cwynar, в которой комплексу патологических симптомов, обычно
используемому в диагностически-терапевтическом плане, противопо-
ставляются более значимые <эмоционально-мотивационные наруше-
ния перцептивного познания мира и установок по отношению к лю-
дям и событиям>. В этом случае, отмечает она, именно специфический
характер переработки конфликтных переживаний явился бы основа-
нием для классификации и терапии (например, <невроз с механизмом
подавления эмоций и рационализацией>, <невроз с конфликтом со-
перничества, компенсированным механизмом стремления к самоут-
верждению> и т. д.). Мы уже указывали ранее, что одной из попыток
решения этих сложнейших вопросов с позиций материалистиче-
ской психологии явились работы В. Н. Мясищева (1960), в которых
он рассматривает основные клинические формы неврозов как за-
фиксированные особенности отдельных механизмов болезненного
восприятия и переработки жизненных трудностей, переживаемых
человеком.
Кризис психосоматической медицины. Вопрос о трудностях пси-
хосоматической медицины - это, несомненно, также вопрос о кризи-
се психоанализа, как теоретической базы ведущих психосомати-
ческих концепций за рубежом. В качестве основного противоречия,
усугубляющего эти кризисные явления, выступает, с одной стороны,
стремление по возможности сохранить не имеющие под собой научной
основы субъективно-идеалистические основополагающие идеи фрей-
дизма в качестве теоретического базиса психосоматической медици-
ны, а с другой,- попытка усилить их за счет новейших достижений
биологии, медицины, психологии и других наук.
Говоря о ряде изменений в теоретической платформе психо-
анализа, J. Marmor (1973) указывает, что к числу их должны быть
отнесены: переход от <1с1>-ориентированной к <эго>-ориентированной
психологии, начатый еще самим 3. Фрейдом и продолженный
W. Reich, Anna Freud, Н. Hartman, введение более сложной куль-
туральной ориентации К. Homey, Е. Frornm, A. Kardiner и Е. Erikson,
создание внутриличностной модели Н. Sullivan и адаптационной
модели S. Rado. Прогнозируя будущее психоанализа, J. Marmor
полагает, что он будет все больше приближаться к открытой
биосоциальной модели, включая аспекты теории поля К. Lewin, тео-
рии коммуникации и информации С. Shannon и Weaver, кибернети-
ческую модель N. Wiener и теорию общих систем L. Bertalantly.
Психоанализ, отмечает далее автор, не может оставаться абстракт-
ным вне связи с основными положениями бихевиоральной теории
и наук, исследующих вопросы функционирования мозга.
Подтверждаемые реальной клинической практикой представления
о многофакторной обусловленности основных психосоматических
заболеваний привели к значительному расширению числа перемен-
ных, привлекаемых для дальнейшей разработки понятия специфич-
ности. Об этом свидетельствует, в частности, перечень их, приводи-
мый уже F. Alexander в его известной книге <Психосоматическая
медицина> (1950). Это: наследственная конституция, родовые трав-
мы, органические заболевания в детском возрасте, повышающие
уязвимость отдельных органов и систем, характер ухода за ребенком
(условия сна и пр.), случайные физические и психические травмы
в младенчестве и детстве, эмоциональный климат в семье и специ-
фические личностные особенности, отмечаемые у родителей и сиблин-
гов, физические травмы, эмоциональный опыт в интимных личных
и производственных отношениях. Лишь учет всех этих категорий,
по F. Alexander, в их взаимодействии способен обеспечить адекват-
ный сложности патологии этиологический подход. Наряду с этим,
как и ранее, F. Alexander подчеркивает роль в происхождении
психосоматических нарушений тревоги, подавленных импульсов,
фрустрации, чувства неполноценности и вины, хотя и отмечает их
различную этиологическую значимость в каждом конкретном случае.
В исследованиях Чикагской школы психосоматиков, возглавляемой
ныне G. Pollock, при изучении проблемы специфичности все более
важное значение приобретает сочетание психологических, эндокрин-
ных, физиологических и средовых факторов, участвующих в форми-
ровании поведения [Pollock G.. 1978]. Об этом свидетельствует
и 1 интернациональный конгресс Академии психосоматической меди-
цины в США (1966), на котором излагались результаты многих
исследований, выполненных в указанных выше направлениях.
В последний период, в особенности под влиянием работ Z. Lipow-
ski (1973), значительно возросло число исследований психосомати-
ческих соотношений в рамках экологического направления. Оживле-
нию психосоматических исследований способствовало также учение
об общем адаптационном синдроме Н. Selye (1960, 1974) и об эмоцио-
нальном стрессе. На международном симпозиуме <Общество,
стресс и болезни> ( 1971 ) обсуждались различные аспекты психосома-
тических зависимостей. Среди других тенденций в психосоматиче-
ской медицине можно указать на изучение психосоциальных реакций
на физическое заболевание и его последствия, влияния специфиче-
ских соматических процессов на психологическое функционирова-
ние, эффективности модификации поведения на соматические нару-
шения и др.
В завершение этого раздела уместно вспомнить слова из статьи
Е. Wittkower и Н. Warnes (1978), подводящие известный итог
развитию психосоматической медицины: <Оглядываясь назад, кажет-
ся вызывающим сожаление то, что <психосоматическая медицина>,
возникшая как реакция на преобладание лабораторной ориентации,
по крайней мере в некоторых аспектах завершила полный круг> .
Кризис психосоматической медицины наблюдается и в области
применения психотерапии (главным образом психоанализа) к лече-
нию соматических больных. <Успехи психотерапии в психосомати-
ке,- пишет В. Stokvis (1959),- производят не столь уже радужное
впечатление. Нет смысла их приукрашивать: во многих случаях ре-
зультаты удручающе мизерны, а нередко и вовсе равны нулю>.
Проблема психосоматических соотношений в отечественной меди-
цине. Хотя тезис <лечить нс болезнь, а больного>, идеи целостного
подхода к больному человеку определяли практику выдающихся
русских врачей уже в прошлом столетии, а учение о нервизме,
разработанное И. М. Сеченовым и И. П. Павловым, явилось его
теоретическим фундаментом, медико-психологические исследования
психосоматических соотношений на протяжении длительного перио-
да, к сожалению, не занимали соответствующего их значению места
в нашей медицине. Помимо других причин, существенную роль
здесь сыграли методологически неприемлемые для медицинской
науки и практики теоретические основы психосоматической меди-
цины - становление которой и развитие, как уже подчеркивалось,
осуществлялись на базе психоанализа и генетически связанных
с ним субъективно-идеалистических концепций. Пестрое сочетание
различных взглядов, поистине фантастического и научно достоверно-
го в психосоматической литературе западных стран требует осто-
рожности при оценке накопленного ее представителями материала,
тщательного отбора данных, могущих представить интерес при иссле-
дованиях психологических аспектов проблемы психосоматических
зависимостей с позиций материалистической психологии.
<Психосоматической медицине> в отечественной науке была про-
тивопоставлена кортико-висцеральная теория патогенеза болезней
внутренних органов, явившаяся конкретным приложением учения
И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
отмечает, что нет необходимости в рамках общего психосомати-
ческого подхода разделять изучаемые явления на психосоматические
и соматопсихические и видит в этом скорее игру слов. Заметим,
что в 40-50-х годах в нашей литературе отдельные авторы избегали
слова <психосоматический>, рассматривая его не без оснований в се-
мантическом плане (с учетом истории упрочения этого понятия в ли-
тературе) как синоним слова <психоаналитический>, и предпочитали
ему термин <соматопсихический>, как более отражающий позиции
материалистической психологии и физиологии, с чем, конечно, нельзя
согласиться.
Большей частью, отмечает В. М. Банщиков (1978), наблюда-
ется двусторонний, но единый характер психосоматических соот-
ношений со взаимным переходом психогении в соматогению
и наоборот, если рассматривать эти отношения в динамике, то
такой взаимный переход является просто закономерным.
В психосоматической литературе, наряду с психосоматическим
подходом, в разное время говорилось о психосоматической ориен-
тации, точке зрения, движении, течении, исследовательском направ-
лении и т. д. Зарождение психосоматической медицины связывают
с работами 3. Фрейда, указывая, что это направление, точнее домини-
рующие в нем концепции, по сути, начинаются с истории болезни
Анны О., в которой 3. Фрейдом впервые было представлено
возникновение физического симптома по механизму конверсии. Хотя
сам 3. Фрейд никогда ни в одной из своих работ не использовал
термина <психосоматическая медицина> (цит. по Е. Wittkowcr,
1978), в дальнейшем благодаря работам группы учеников и после-
дователей 3. Фрейда в Америке - 30-40-е годы - и европейских
исследователей - послевоенные годы - понятие психосоматической
медицины получило широкое распространение, в частности, благо-
даря открытию центров психосоматической медицины и изданию
специальных журналов.
Условно в психосоматической медицине можно выделить несколь-
ко направлений: психоаналитическое, антропологическое и др. Вмес-
те с тем, как отмечает В. Stokvis ( 1959) , иногда даже самые фанатич-
ные противники психоанализа пользуются в своих психосоматиче-
ских высказываниях терминами и выражениями, пришедшими из
психоанализа. Более того, с его точки зрения, психосоматика имеет
смысл только как применение психоаналитических исследований к со-
матическим расстройствам, с пониманием, правда, того, что было бы
неверным недооценивать значения и других течений з психосоматике
и подходить к этим проблемам слишком односторонне, т. с. с одних
лишь психоаналитических позиций.
Психоаналитическое направление. Оно представлено в литературе
известными именами (F. Alexander, F. Deutsch, F. Dunbar, Th. French,
Е. Weiss, E. Wittkower и др.). Несмотря на то, что психосоматиче-
ские представления генетически связаны с учением 3. Фрейда о невро-
зах, а некоторые психоаналитики отрицают наличие качественной
разницы между неврозом и психосоматическим заболеванием,
F. Alexander (1950) сделал важный шаг в сторону дифференциации
психосоматических расстройств на явления конверсионной истерии
и так называемые вегетативные неврозы. В случае конверсии
вытесненные эмоции символически выражаются в симптоме; по-
следний выступает здесь в качестве соматического выражения неосоз-
нанного психологического конфликта. Что же касается вегетативного
симптома, то, по F. Alexander, он является не выражением вытес-
ненной эмоции, а лишь физиологическим ее коррелятом. Только
хроническое эмоциональное напряжение приводит к условиям, соз-
дающим органические соматические изменения, причем определен-
ным эмоциям соответствуют и определенные вегетативные сопутству-
ющие расстройства. Большое значение F. Alexander придавал хрони-
ческому подавлению эмоций, обусловливающему длительное напря-
жение и усиление вегетативных нарушений. Вначале возникшее
функциональное расстройство при соответствующих условиях может
приводить к морфологическим изменениям тканей. Наряду с другими
авторами (A. Garma, Е. Wittkower), F. Alexander важное значение
в происхождении психосоматических расстройств придавал вытеснен-
ной агрессии. Е. Wittkower истерические конверсионные симптомы
исключает из группы психосоматических расстройств, <органные> же
неврозы и собственно психосоматические болезни рассматривает
как синонимы. Другие психоаналитики вообще не делают принци-
пиальных различий между всеми тремя группами психосоматических
расстройств - конверсионными истерическими явлениями, <орган-
ными> неврозами и психосоматическими заболеваниями в узком
смысле слова. Важным критерием для понимания их природы явля-
ется вид вытеснения. У больных первой группы жизненный конфликт
разрешается путем сравнительно легкого вытеснения, во второй груп-
пе следует говорить о подавлении жизненного конфликта со срав-
нительно более сильным вытеснением, в третьей группе речь идет
о судорожной попытке справиться с конфликтом, овладеть им путем
гораздо более глубокого вытеснения, даже двойного вытеснения.
Выше уже подчеркивалось, что ряд основных положений психоанали-
тической концепции природы психосоматических расстройств прин-
ципиально разделяется представителями этого .направления до на-
стоящего времени.
Антропологическое направление. В этом случае к изучению
психосоматических явлений и психосоматической патологии подхо-
дят с позиций анализа бытия. Сохраняет свое значение поиск
символического смысла физических болезненных .расстройств, хотя
исследование этого смысла осуществляется уже не психоаналити-
чески, а специальным антропологическим методом. Представители
антропологического направления вслед за V. Weizsacker (1901)
свою задачу видят в понимании смысла болезненного симптома
в связи с духовной экзистенцией больного, а сама болезнь рассмат-
ривается как экзистенциальное бедственное состояние во внутренней
истории жизни человека. Смысл симптомообразования, утверждает
V. Wcizsacker, важнее, чем определение соматической формы его
проявления. И психоаналитики, и антропологи ведущим в своей
работе считают глубинно-психологический анализ истории пережива-
ний больного с целью понимания содержательного смысла болезни
и нет принципиальной разницы в том, каким путем они это делают.
Если один из них стремится понять больного аналитическим, то
другой - антропологическим методом, использующимся для понима-
ния бытия. Распространению антропологического направления
в психосоматике в известной мере препятствовал философский,
религиозно-мистический язык этих работ, с обилием метафор и неоло-
гизмов, что существенно затрудняет их понимание не только прак-
тическими врачами, но и специалистами.
Концепция профиля личности. Для проблемы специфичности
психосоматических расстройств обычна постановка следующих воп-
росов: предрасположены ли лица, обладающие определенной лич-
ностной структурой, к определенному психосоматическому заболева-
нию; приводят ли определенные конфликтная и общая жизненная
ситуации к определенному психосоматическому заболеванию; су-
ществует ли взаимосвязь между поведенческими особенностями чело-
века и риском заболевания определенным психосоматическим забо-
леванием. Наибольшее число работ, выполненных как клиническим,
так и экспериментально-психологическими методами, посвящено
поискам <профиля личности>, специфичного для того или иного
психосоматического расстройства. Точка зрения, утверждающая на-
личие подобных профилей личности, имеющих диагностическую,
прогностическую и терапевтическую значимость, обычно связыва-
ется с исследованиями F. Dunbar, представленными в ее получившей
широкую известность монографии [Dunbar F., 1948]. В англо-амери-
канской литературе разных лет описывались характерные личност-
ные профили для больных грудной жабой, гипертонической бо-
лезнью, бронхиальной астмой, язвенной болезнью желудка, спастиче-
ским колитом, ревматоидным артритом, мигренью и др.
Общим итогом этих исследований явилось, скорее, отрицание
личностных структур, характерных для отдельных заболеваний.
Многие авторы склонны отказаться от поиска профилей личности,
заменить этот аспект исследований описанием особенностей личности
психосоматического больного вообще, рассматривая в качестве ба-
зисной ее характеристики наличие инфантильной личностной струк-
туры, невротической жизненной позиции, поскольку соматическое
выражение эмоциональных переживаний является инфантильной
формой их выражения.
Что же касается специфических конфликтных и жизненных
ситуаций, то поиски их также не увенчались успехом. В конечном
счете, подчеркивает В. Stokvis (1959), совсем не важно, что пере-
живает человек, гораздо важнее, как он перерабатывает пережитое,
поэтому не сами конфликты, а лишь тип и характер их переработки
могут обнаружить сходство и только в этом отношении и можно было
бы говорить об их специфике. К этому вопросу, одному из наиболее
актуальных для дальнейшего развития проблемы психогенетического
анализа, и основывающейся на нем психотерапии неоднократно обра-
щались и обращаются авторы, придерживающиеся самых различных
взглядов на природу психогенных расстройств у человека. Так,
например, D. Fortuna (1977) ссылается на работу М. Jarosz,
S Cwynar, в которой комплексу патологических симптомов, обычно
используемому в диагностически-терапевтическом плане, противопо-
ставляются более значимые <эмоционально-мотивационные наруше-
ния перцептивного познания мира и установок по отношению к лю-
дям и событиям>. В этом случае, отмечает она, именно специфический
характер переработки конфликтных переживаний явился бы основа-
нием для классификации и терапии (например, <невроз с механизмом
подавления эмоций и рационализацией>, <невроз с конфликтом со-
перничества, компенсированным механизмом стремления к самоут-
верждению> и т. д.). Мы уже указывали ранее, что одной из попыток
решения этих сложнейших вопросов с позиций материалистиче-
ской психологии явились работы В. Н. Мясищева (1960), в которых
он рассматривает основные клинические формы неврозов как за-
фиксированные особенности отдельных механизмов болезненного
восприятия и переработки жизненных трудностей, переживаемых
человеком.
Кризис психосоматической медицины. Вопрос о трудностях пси-
хосоматической медицины - это, несомненно, также вопрос о кризи-
се психоанализа, как теоретической базы ведущих психосомати-
ческих концепций за рубежом. В качестве основного противоречия,
усугубляющего эти кризисные явления, выступает, с одной стороны,
стремление по возможности сохранить не имеющие под собой научной
основы субъективно-идеалистические основополагающие идеи фрей-
дизма в качестве теоретического базиса психосоматической медици-
ны, а с другой,- попытка усилить их за счет новейших достижений
биологии, медицины, психологии и других наук.
Говоря о ряде изменений в теоретической платформе психо-
анализа, J. Marmor (1973) указывает, что к числу их должны быть
отнесены: переход от <1с1>-ориентированной к <эго>-ориентированной
психологии, начатый еще самим 3. Фрейдом и продолженный
W. Reich, Anna Freud, Н. Hartman, введение более сложной куль-
туральной ориентации К. Homey, Е. Frornm, A. Kardiner и Е. Erikson,
создание внутриличностной модели Н. Sullivan и адаптационной
модели S. Rado. Прогнозируя будущее психоанализа, J. Marmor
полагает, что он будет все больше приближаться к открытой
биосоциальной модели, включая аспекты теории поля К. Lewin, тео-
рии коммуникации и информации С. Shannon и Weaver, кибернети-
ческую модель N. Wiener и теорию общих систем L. Bertalantly.
Психоанализ, отмечает далее автор, не может оставаться абстракт-
ным вне связи с основными положениями бихевиоральной теории
и наук, исследующих вопросы функционирования мозга.
Подтверждаемые реальной клинической практикой представления
о многофакторной обусловленности основных психосоматических
заболеваний привели к значительному расширению числа перемен-
ных, привлекаемых для дальнейшей разработки понятия специфич-
ности. Об этом свидетельствует, в частности, перечень их, приводи-
мый уже F. Alexander в его известной книге <Психосоматическая
медицина> (1950). Это: наследственная конституция, родовые трав-
мы, органические заболевания в детском возрасте, повышающие
уязвимость отдельных органов и систем, характер ухода за ребенком
(условия сна и пр.), случайные физические и психические травмы
в младенчестве и детстве, эмоциональный климат в семье и специ-
фические личностные особенности, отмечаемые у родителей и сиблин-
гов, физические травмы, эмоциональный опыт в интимных личных
и производственных отношениях. Лишь учет всех этих категорий,
по F. Alexander, в их взаимодействии способен обеспечить адекват-
ный сложности патологии этиологический подход. Наряду с этим,
как и ранее, F. Alexander подчеркивает роль в происхождении
психосоматических нарушений тревоги, подавленных импульсов,
фрустрации, чувства неполноценности и вины, хотя и отмечает их
различную этиологическую значимость в каждом конкретном случае.
В исследованиях Чикагской школы психосоматиков, возглавляемой
ныне G. Pollock, при изучении проблемы специфичности все более
важное значение приобретает сочетание психологических, эндокрин-
ных, физиологических и средовых факторов, участвующих в форми-
ровании поведения [Pollock G.. 1978]. Об этом свидетельствует
и 1 интернациональный конгресс Академии психосоматической меди-
цины в США (1966), на котором излагались результаты многих
исследований, выполненных в указанных выше направлениях.
В последний период, в особенности под влиянием работ Z. Lipow-
ski (1973), значительно возросло число исследований психосомати-
ческих соотношений в рамках экологического направления. Оживле-
нию психосоматических исследований способствовало также учение
об общем адаптационном синдроме Н. Selye (1960, 1974) и об эмоцио-
нальном стрессе. На международном симпозиуме <Общество,
стресс и болезни> ( 1971 ) обсуждались различные аспекты психосома-
тических зависимостей. Среди других тенденций в психосоматиче-
ской медицине можно указать на изучение психосоциальных реакций
на физическое заболевание и его последствия, влияния специфиче-
ских соматических процессов на психологическое функционирова-
ние, эффективности модификации поведения на соматические нару-
шения и др.
В завершение этого раздела уместно вспомнить слова из статьи
Е. Wittkower и Н. Warnes (1978), подводящие известный итог
развитию психосоматической медицины: <Оглядываясь назад, кажет-
ся вызывающим сожаление то, что <психосоматическая медицина>,
возникшая как реакция на преобладание лабораторной ориентации,
по крайней мере в некоторых аспектах завершила полный круг> .
Кризис психосоматической медицины наблюдается и в области
применения психотерапии (главным образом психоанализа) к лече-
нию соматических больных. <Успехи психотерапии в психосомати-
ке,- пишет В. Stokvis (1959),- производят не столь уже радужное
впечатление. Нет смысла их приукрашивать: во многих случаях ре-
зультаты удручающе мизерны, а нередко и вовсе равны нулю>.
Проблема психосоматических соотношений в отечественной меди-
цине. Хотя тезис <лечить нс болезнь, а больного>, идеи целостного
подхода к больному человеку определяли практику выдающихся
русских врачей уже в прошлом столетии, а учение о нервизме,
разработанное И. М. Сеченовым и И. П. Павловым, явилось его
теоретическим фундаментом, медико-психологические исследования
психосоматических соотношений на протяжении длительного перио-
да, к сожалению, не занимали соответствующего их значению места
в нашей медицине. Помимо других причин, существенную роль
здесь сыграли методологически неприемлемые для медицинской
науки и практики теоретические основы психосоматической меди-
цины - становление которой и развитие, как уже подчеркивалось,
осуществлялись на базе психоанализа и генетически связанных
с ним субъективно-идеалистических концепций. Пестрое сочетание
различных взглядов, поистине фантастического и научно достоверно-
го в психосоматической литературе западных стран требует осто-
рожности при оценке накопленного ее представителями материала,
тщательного отбора данных, могущих представить интерес при иссле-
дованиях психологических аспектов проблемы психосоматических
зависимостей с позиций материалистической психологии.
<Психосоматической медицине> в отечественной науке была про-
тивопоставлена кортико-висцеральная теория патогенеза болезней
внутренних органов, явившаяся конкретным приложением учения
И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42