В итоге оказалось, что вся философия пролетарской революции базируется на том, что евреи, как таковые, вообще не существуют, разве что в виде фантазии, порожденной извращенной социально-экономической системой. Разрушь эту систему – и карикатурный еврей исчезнет из истории, как уродливый кошмар, и еврей станет бывшим евреем, просто человеком. Сейчас нам трудно примерить к себе образ мышления высокоинтеллектуальных, хорошо образованных евреев, которые верили в эту теорию. Но ведь верили, притом многие тысячи. Они ненавидели свое еврейство и наиболее приемлемым моральным средством избавиться от него была для них революционная борьба. Она приобретала при этом некое эмоциональное оправдание, поскольку они верили, что ее успех принесет им личное освобождение от гнета еврейства, а человечеству – всеобщую свободу от самовластья. Такие «не еврейские» евреи занимали важное положение практически во всех революционных партиях стран Европы непосредственно перед Первой мировой войной, во время нее и сразу после. Они играли ведущую роль в восстаниях, которые последовали за поражением Германии и Австрии. Бела Кун (1886–1939) был диктатором коммунистического режима, находившегося у власти в Венгрии между мартом и августом 1919 г. Курт Эйспер (1867–1919) руководил революционным восстанием в Баварии в ноябре 1918 г. и возглавлял Советскую республику до тех пор, пока его не убили четыре месяца спустя. Роза Люксембург, мыслительный центр берлинской группы «Спартак», была убита за несколько недель до Эйспера. Но, конечно, сильнее всего и наиболее зримо евреи отождествлялись с революционным насилием в России. Правда, во главе путча, который привел к власти диктаторское правительство большевиков в октябре 1917 г., стоял нееврей – Ленин. Однако главным исполнителем был Леон Троцкий (1879–1940), урожденный Лев Давыдович Бронштейн. Отец его был украинским фермером (из тех, кого позднее называли кулаками), сам же Троцкий – порожденный космополитической Одессой, учился в лютеранской школе. Он утверждал, что на него никакого влияния не оказали ни иудаизм, ни антисемитизм. На самом же деле, без влияния не обошлось; было что-то противоестественное, близкое к ненависти в том, как он травил евреев-бундовцев в 1903 г. на Лондонском съезде РСДРП, выгнав их со съезда и тем самым расчистив путь к победе большевиков. Он обзывал Герцеля «бесстыдным авантюристом», «отталкивающей личностью». Подобно Розе Люксембург, он отворачивался от еврейских страданий, какими бы ужасающими они ни были. Находясь у власти, он всегда отказывался от встреч с делегациями евреев. Как у других «нееврейских» евреев, подавление всяческих чувств в угоду политике положением распространялось у него и на собственную семью: он совершенно не интересовался бедами своего отца, который все потерял в революцию и умер от тифа. Проявляя полное равнодушие как еврей, Троцкий компенсировал это вулканической энергией и безжалостностью революционера. Весьма маловероятно, чтобы большевистская революция могла победить и продержаться без него. Именно Троцкий объяснил Ленину значение рабочих советов и научил их использовать. Лично Троцкий был организатором и вождем вооруженного восстания, которое свергло Временное правительство и поставило большевиков у власти. Именно Троцкий создавал Красную Армию и контролировал ее до 1925 г., обеспечив физическое выживание нового, коммунистического режима в Гражданской войне, которая чуть не погубила этот режим. Больше чем кто-либо Троцкий символизировал насилие и демоническую мощь большевизма и его решимость разжечь мировой пожар. Более чем кто-либо, он нес ответственность за то, что в народе революцию отождествляли с евреями. Последствия этого для евреев, как немедленные, так и в долговременном плане, как в локальном, так и в мировом масштабе, были ужасны. Белогвардейские армии, пытаясь сокрушить советский режим, относились ко всем евреям как к врагам. На Украине Гражданская война вылилась в самые ужасные погромы в еврейской истории. Там произошло свыше тысячи инцидентов, в ходе которых евреев убивали. При этом пострадали свыше 700 общин на Украине (и еще несколько сотен в России). Всего было убито 60-70 тысяч евреев. В других частях Восточной Европы подобное отождествление евреев с большевизмом приводило к физическим нападениям на безвредные еврейские общины. Насилие было особенно кровавым в Польше после провала большевистского вторжения и в Венгрии после падения режима Бела Куна. В 20-е годы нападения неоднократно случались в Румынии. Во всех этих трех странах компартии были созданы и управлялись в основном «нееврейскими» евреями, и во всех случаях расплачиваться приходилось аполитичным, соблюдающим обычаи и традиции евреям из гетто и деревень. К тому же, по горькой иронии судьбы в России простые евреи не выиграли от революции. Даже наоборот. Они довольно много получили от Временного правительства Керенского, которое дало им полные избирательные и гражданские права, включая право на создание своих политических партий и культурных организаций. На Украине евреи участвовали в работе Временного правительства, еврей возглавлял специальное министерство по делам евреев; их защищали специальные положения о нацменьшинствах Версальского договора. В Литве, которую Советы не посмели аннексировать до 1939 г., эти гарантии работали прекрасно, и крупные еврейские общины в этой республике чувствовали себя в период между войнами едва ли не наилучшим образом в Восточной Европе. В итоге для евреев ленинский путч повернул время в обратную сторону, и в конечном счете коммунистический режим явился для них несчастьем. Правда, некоторое время ленинцы приравнивали антисемитизм к контрреволюции. В своем декрете от 27 июля 1918 г. Совет Народных Комиссаров обязал все Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов принять меры, чтобы решительно и с корнем уничтожать проявления антисемитизма. Правительство распространило граммофонную пластинку с речью Ленина, осуждающей антисемитизм. Но эта довольно слабая попытка была перечеркнута злобными нападками Ленина на так называемых «эксплуататоров и хапуг», которых он именовал «мешочниками», намекая при этом на евреев. Режим, основанный на марксизме, который сам коренился, как мы видели, из антисемитской теории заговора, режим, который считал своей задачей поиск и преследование «классовых врагов», был просто обречен на формирование климата, враждебного евреям. В итоге среди основных жертв ленинской генеральной линии террора, направленной против «антисоциальных групп», оказались торговцы-евреи. Многие из них были ликвидированы; другие, общим числом порядка 300 000, бежали через границу в Польшу, страны Балтии, Турцию и на Балканы. В то же время евреи занимали довольно видное положение в партии большевиков, как в верхних эшелонах, так и в низах: на съездах партии евреи составляли 15-20 процентов от общего числа делегатов. Но это были «нееврейские» евреи; да и сама большевистская партия была единственной партией в период после падения царизма, которая была активно враждебна целям и интересам евреев. При этом простые евреи страдали от еврейского же участия во властном режиме. Евреев-большевиков было много в ЧК (тайной полиции), а также в числе комиссаров, налоговых инспекторов и бюрократов. Они играли ведущую роль в продотрядах, организованных Лениным и Троцким для изъятия у крестьян зерна. Вся эта деятельность делала евреев объектом ненависти. В итоге, как это бывало не раз в еврейской истории, евреи становились объектом нападок с прямо противоположных позиций. Они были одновременно «антиобщественными мешочниками», с одной стороны, и «большевиками» – с другой. Материалы единственного советского архива, попавшего на Запад (о жизни Смоленска в 1917-38 гг.), показывают, что в сознании крестьян советский режим прочно ассоциировался с понятием еврея-посредника. В 1922 г. раздавались угрозы, что, если комиссары будут изымать золотые оклады из церквей, «никто из евреев не уцелеет: мы всех ночью перебьем». Толпа ревела на улице: «Бей жидов, спасай Россию!» В 1926 г. возобновились даже древние обвинения в ритуальных убийствах. В то же время архив свидетельствует, что евреи тоже опасались режима: «Милиции так же боятся, как раньше боялись царских жандармов».Надо сказать, что страх евреев по отношению к Советам был вполне обоснован. В августе 1919 г. все еврейские религиозные общины были распущены, их имущество конфисковано, а подавляющее большинство синагог закрыто навсегда. Изучение иврита и издание светской литературы на иврите были запрещены. Разрешалось издание литературы на идише, но только в фонетической транскрипции, а культурная деятельность на идише хоть и допускалась, но лишь под усиленным надзором. Органами такого надзора являлись специальные еврейские секции (евсекция), учрежденные коммунистическими ячейками, которыми руководили «нееврейские» евреи и чьей особой задачей являлось искоренение малейших признаков «еврейского культурного партикуляризма». Они вели подрывную работу против Бунда, поставив своей задачей ликвидировать сионизм в России. Кстати, в 1917 г. он стал сильнейшей политической организацией российских евреев. Имея 1200 низовых организаций с общим числом членов 300 000, он численно превосходил партию большевиков. Начиная с 1919 г. евсекции начали фронтальное наступление на сионистов, используя в качестве ударной силы подразделения Чека под командованием «нееврейских» евреев. В Ленинграде они заняли штаб-квартиру сионистов, арестовав персонал и закрыв газету. То же самое они проделали и в Москве. В апреле 1920 г. Всероссийский сионистский конгресс был разогнан отрядом чекистов с девушкой-еврейкой во главе; было арестовано 75 делегатов. Начиная с 1920 г. многие тысячи российских сионистов оказались в лагерях, из которых выйти удалось очень немногим. Как утверждал режим (26 августа 1922 г.), сионистская партия «пытается под маской демократии растлить еврейскую молодежь и отдать ее в руки контрреволюционной буржуазии в интересах англо-французского капитализма. Чтобы восстановить палестинское государство, эти представители еврейской буржуазии полагаются на реакционные силы, [включая] таких алчных империалистов, как Пуанкаре, Ллойд-Джордж и Папа Римский».Когда к власти пришел Сталин, антисемит в душе, давление на евреев усилилось; к концу 20-х годов все виды специфически еврейской политической деятельности были ликвидированы или выхолощены. Затем Сталин распустил евсекцию, предоставив надзор за евреями тайной полиции. К этому времени евреи были уже изгнаны почти со всех важных властных постов, и антисемитизм снова стал мощной внутрипартийной силой. «Неужели верно, – писал Троцкий Бухарину в гневе и изумлении, – неужели возможно, чтобы в нашей партии , в Москве , в рабочих ячейках антисемитская агитация оставалась бы безнаказанной?» И не просто безнаказанной – поощряемой. Евреи, особенно из рядов коммунистической партии, составляли непропорционально большую долю жертв сталинского режима. Одним из них был Исаак Бабель (1894–1940?), возможно, единственный великий еврейский писатель, рожденный российской революцией, чья личная трагедия в некотором роде символична для всех советских евреев. Подобно Троцкому, он был сыном Одессы, где его отец владел магазином. В одном из своих рассказов он, как в 9 лет впервые увидел своего отца, покорно стоящего на коленях перед казачьим офицером во время погрома, – прямо как олицетворение многовековой судьбы еврея из гетто. «На офицере, – рассказывает Бабель, – были лимонно-желтые замшевые перчатки, и он смотрел вдаль отсутствующим взором». Одесса порождала еврейских вундеркиндов, особенно музыкантов, и умный Бабель боялся, что отец сделает из него «музыкального карлика», одного из «большеголовых веснушчатых с тоненькими стебельками-шейками и эпилептическим румянцем». Вместо этого он, как и Троцкий, хотел стать «нееврейским евреем», сильной личностью, вроде знаменитых еврейских бандитов с Молдаванки, Одесского гетто, а еще лучше – вроде казаков. Он воевал в царской армии; позже, когда произошла революция, служил в Чека и вместе с другими большевиками грабил крестьян, изымая у них продовольствие. И, наконец, позднее осуществилась его мечта – он воевал вместе с казаками под началом маршала Буденного. На основе своих впечатлений он создавал шедевр «Конармию» (1926), собрание историй, рассказывающих с блистательными (а иногда и ужасающими) подробностями, как он пытался, по его словам, приобрести «простейший из навыков – способность убить своего собрата-человека».Истории имели успех, в отличие от приобретенных навыков. Бабель не смог стать человеком, для которого насилие было бы естественным. Он оставался типичным еврейским интеллектуалом, как он говорил, «человеком с очками на носу и осенью в сердце». Постоянной и мучительной темой в его рассказах звучит трудность для еврея оторваться от своих культурных корней, особенно в вопросах жизни и смерти. Молодой человек погибает, потому что не может заставить себя застрелить раненого товарища. Старый еврей-лавочник не может согласиться с тем, что революционный порыв оправдывает средства, и призывает к «интернационалу хороших людей». Молодой еврей-солдат гибнет, оставляя в своих скромных пожитках портреты Ленина и Маймонида. Как убедился Бабель на своем горьком опыте, эти двое никогда особенно не ладили… Да и вообще идея еврея, который не чувствует себя евреем, на практике не работала. Для Сталина он оставался таким же евреем, как и все прочие; в сталинской России Бабель из почета попал в застенок. В 1934 г. он появился на съезде писателей, чтобы выступить с какой-то странной иронической речью, где объявил, что партия, в своем безграничном великодушии, отняла у писателей только одну свободу – право писать плохо. Я сам, сообщил он, разрабатываю новый литературный жанр и становлюсь «мастером молчания». «Я настолько уважаю читателя, – добавил он, – что стал немым». Через некоторое время он был арестован и исчез навсегда; возможно, его расстреляли еще в 1940 г. Согласно официальному обвинению, он был причастен к «заговору литераторов»; однако подлинной причиной было его знакомство с женой Николая Ежова, низвергнутого главы НКВД. В сталинской России этого было достаточно, особенно для еврея. За рубежом, однако, было очень мало известно о том, что антисемитизм уцелел в Советской России, возродился в новых формах, о разрушении еврейских организаций и растущей физической угрозе евреям в условиях сталинизма. Считалось попросту, что, поскольку евреи входили в число главных вдохновителей большевизма, они должны быть среди тех, кто больше всех от него выиграл. Существенное различие между огромной массой евреев, среди которых были традиционалисты, ассимиляционисты и сионисты, и специфической группой «нееврейских» евреев, которые помогли совершить революцию, было практически не понято. В то же время по антисемитской теории еврейского заговора всегда считалось, что внешние столкновения еврейских интересов – это всего лишь камуфляж, маскирующий единство целей. Чаще всего евреев обвиняли в том, что где-то за кулисами они «работают сообща». Идея всеобщего еврейского заговора, в том числе и тайных встреч мудрецов, родилась еще во времена средневекового кровавого навета на евреев. Зачастую эта идея приобретала форму письменных документов. К несчастью, толчок этому дала и попытка Наполеона I собрать синедрион. Затем эта идея была взята на вооружение царской тайной полицией – охранкой. Эта организация была обеспокоена тем, что царь недостаточно решительно и радикально расправлялся с заговорами, особенно еврейскими. В 1890-е годы одному из парижских агентов охранки поручили состряпать какой-нибудь документ, при помощи которого можно было бы продемонстрировать Николаю II реальность еврейской угрозы. Фальсификатор воспользовался написанным в 1864 г. памфлетом Мориса Жоли, который приписывал Наполеону III стремление править миром. Первоисточник не имел никакого отношения к евреям, но для монарха была описана некая конференция еврейских лидеров, которые якобы объявили, что благодаря современной демократии они очень близки к достижению современных целей. Таково происхождение « Протоколов сионских мудрецов» .Фальшивка не достигла первоначальной цели. Царя не удалось обмануть, и на документе он начертал: «Благая цель не достигается подлыми средствами». Однако и после этого полиция старательно внедряла ее. В 1905 г. она впервые появилась в печатном виде в качестве дополнительной главы в книге Сергея Нилуса « Великое в малом» . Большого интереса она не вызвала. Только большевистский триумф 1917 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101