«Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов». Они отстаивали пуританские и фундаменталистские элементы религии в противоположность пустым церемониям и бесконечным жертвоприношениям, организуемым священнослужителями. Но так же, как священники имели склонность сползать к «механистической» религии, так и пророки были склонны к сектантству. Кстати, Самуил, подобно Самсону, принадлежал к секте назарейцев, дикого вида заросших людей с минимумом одежды. Эти секты могли впадать в ересь, а то и вовсе перерождаться в новую религию. У назарейцев было много общего с фанатичными и яростными рехавейцами, которые, когда позволяла возможность, участвовали в массовых убийствах отступников. В этих сектах собирались крайние монотеисты и иконоборцы. Они вели зачастую полукочевую жизнь на границе пустыни, где сам сурово-однообразный пейзаж настраивал на дух монотеизма. Именно в таких условиях сформировался ислам – величайшая из всех сектантских ересей, отпочковавшихся от иудаизма. Итак, возвращаясь к нашей теме, те времена были характерны обилием пророков, причем, как неоднократно подчеркивает Библия, многие из них были ложными. Чтобы быть влиятельным, пророк должен был избегать сектантских крайностей и поддерживать контакт с основным руслом израильской жизни. Главная функция пророка – быть посредником между Богом и людьми, а для этого он должен жить вместе с народом. Когда Самуил вырос, то стал судьей, который странствовал по всей стране. Когда филистимляне нанесли мощный удар в самое сердце израильских поселений, заставив израильтян пережить ряд унизительных поражений, захватив Ковчег и, похоже, разрушив храм в Шиломе, было совершенно естественно, что народ обратился к Самуилу, и ему пришлось играть критическую роль в решении вопроса, следует ли израильтянам (и если да, то в какой форме) обратиться в своем отчаянном состоянии к монархии. Первая Книга Самуила дает нам удивительную возможность стать свидетелями горячих конституционных дебатов вокруг этой проблемы. Очевидным кандидатом был командир повстанцев-веньяминейцев Саул, типичный харизматический израильский лидер, поднявшийся из ничего благодаря своей собственной энергии и божественному промыслу. Однако Саул был южанином, и ему не хватало дипломатического искусства, чтобы договориться с северянами, полноценной поддержкой которых он никогда не пользовался. Его мрачный характер прекрасно изображен в Библии: непредсказуемый восточный властелин-бандит, который колеблется между внезапным великодушием и неуемной яростью (возможно, с маниакально-депрессивным оттенком), всегда храбрый, несомненно одаренный, но балансирующий на грани помешательства и временами переходящий ее. Самуил вполне справедливо колебался, прежде чем помазать этого человека на царствие. Он напомнил людям, что прежде у них не было царя – а одна из функций пророков состояла в том, чтобы читать народу популярные лекции по истории – и что для теократического Израиля переход к царскому правлению равносилен отказу от божественного правления, а потому греховен. Он «изложил народу права царства, и написал в книгу, и положил пред Господом» (т. е. отдал ее в храм). Он готов был помазать Саула в качестве харизматического лидера, или «нагида», полив его голову елеем, но колебался, делать ли его «мелеком», или наследственным монархом, что подразумевало и его право призыва на воинскую службу представителей племен. Он предупредил народ о всех недостатках монархии: профессиональная армия, жесткое налогообложение, принудительный труд. Он, по-видимому, несколько раз менял свою точку зрения по поводу того, какими конкретными правами должен обладать Саул. Но в конце концов первые победы Саула и его привлекательная внешность (а он был высок и красив) сделали невозможным противиться народной воле, и Самуил неохотно сдался, ссылаясь на указание свыше: «И сказал Господь Самуилу: послушай голоса их, и поставь им царя».Эти первые конституционные эксперименты с монархией плохо закончились. Через год после коронации Саула огромная армия филистимлян вторглась через Есдраелонскую долину и разгромила молодую царскую армию на горе Гелвуе. При этом и Саул и его сын Иоиафан погибли. Саулу явно не хватало темперамента, чтобы сплотить вокруг себя страну; но основной причиной его поражения было отсутствие необходимых данных военачальника. В это время он был уже не мелким партизанским командиром; в качестве царя он попытался формировать армию наемников, однако, для того чтобы командовать крупными регулярными силами, ему не хватало искусства. Но еще до окончательного поражения Саул утратил поддержку духовенства и уверенность в Самуиле. В главе 15 Первой Книги Самуила есть яркая и эмоциональная сцена, когда престарелый пророк обрушивается на царя за несоблюдение последним религиозных установок, связанных с военными трофеями. Царь в замешательстве признает свои грехи и умоляет Самуила благословить его перед лицом народа. Самуил так и сделал, но обрушил затем свой гнев на царского пленника Агага, царя амаликитского, который «подошел к нему дрожащий», робко интересуясь: «Конечно, горечь смерти миновала?», после чего Самуил разрубил его на куски прямо на алтаре. Фанатизм всегда был отличительной чертой Самуила, особенно по отношению к амаликитянам, чьего истребления он требовал. Он отказался снова встречаться с царем Саулом. Тем не менее, как повествует Библия, после гибели Саула Самуил оплакивал его; «и Господь раскаялся, что воцарил Саула над Израилем».Среди наемников, собранных Саулом, был Давид. Саул проводил в кадровых вопросах такую политику: «И когда Саул видел какого-либо человека сильного и воинственного, брал его к себе». Надо иметь в виду, что в библейском тексте смешаны два этапа военной карьеры Давида. Первоначально он был пастухом, произошедшим от скромной и очаровательной моавитянки по имени Руфь. К моменту поступления на воинскую службу он был абсолютно несведущ в оружии. Надев на себя латы и опоясавшись мечом, он признается: «Я не могу ходить в этом; я не привык». Совершая свой первый подвиг, когда он убил филистимлянского богатыря Голиафа, Давид пользовался куда более примитивным оружием – пращой. Однако согласно другой версии Давид привлек внимание Саула тем, что был «умеющим играть, человеком храбрым и воинственным, и разумным в речах, и видным собой». Истина, по-видимому, состоит в том, что Давид был на службе у Саула в разные периоды, а профессиональную военную подготовку проходил в качестве наемника у филистимлян. Там он изучил их боевое искусство, включая владение современным стальным оружием. Пик его тамошней карьеры приходится на момент, когда гафский царь Агиш наградил его феодальным поместьем. Он мог бы полностью связать себя с филистимлянами, но в конце концов предпочел трон Иудеи. Выступая то в роли филистимлянского военачальника, то в роли вождя оппозиции по отношению к недотепе Саулу, он собрал группу профессиональных военных, рыцарей и воинов, давших ему клятву верности, лично преданных и надеявшихся впоследствии на вознаграждение земельными наделами. Именно благодаря этой силе он смог после смерти Саула стать царем Иудеи. Затем он дождался беспорядков в северном царстве, Израиле, и гибели Исваала, преемника Саула. В этот момент старейшины севера предложили ему договор на царство. И здесь важно понять, что царство Давида, по крайней мере первоначально, не было государством одной нации: его населяли две различные нации, каждая из которых заключила с ним персональный договор. Давид оказался самым удачливым и популярным царем Израиля, настолько образцовым царем и правителем, что более чем через 2000 лет после его смерти евреи считали его царствование золотым веком. На деле же правление страной для него все время было сопряжено с риском. Наиболее надежные у него были не израильские части, а его личная охрана из иностранных наемников, херетян и пелетян. Его власть опиралась на профессиональную армию, офицеров которой необходимо было вознаградить землей, – на доход от нее они могли бы содержать своих солдат. Но чтобы дарить землю, ее надо было сначало где-то взять, причем это не всегда можно было сделать за рубежами страны. Отсюда целый ряд бунтов и заговоров, самый серьезный из которых возглавлял его собственный сын Авессалом. Племена по природе своей продолжали стремиться к сепаратизму. Они возмущались расходами на военные кампании Давида, а еще больше – тенденциями к централизации, которые при нем усилились, а также тем, какие атрибуты восточной монархии при нем возникли: канцелярия, секретариат, гарем, сложно-иерархичный двор. Эти сельские жители чувствовали, что в новой государственной структуре для них нет места, а потому вторили скорбному крику вениамитянина Савея, который «затрубил трубою и сказал: нет нам части в Давиде, и нет нам доли в сыне Иессеевом: все по шатрам своим, израильтяне!»Эти бунты подавлялись военной машиной Давида, но все сорок лет его правления отнюдь не были безмятежными, а гаремные интриги о престолонаследии (неизбежный спутник монархической полигамии) продолжались до самого конца царствования. Несмотря ни на что, Давид был великим царем, и тому есть три причины. Во-первых, он соединил государственную и духовную власть, что было абсолютно невозможно при Сауле. У Самуила не было под рукой преемника, и значительная часть его духовной власти отошла к Давиду. Временами злобный, Давид, тем не менее, был глубоко религиозным человеком. Подобно своему сыну и наследнику, Соломону, он был разносторонне одарен, обладал сильным художественным воображением. Следует серьезно отнестись к преданию о том, что он был музыкантом, поэтом и псалмопевцем. Библия утверждает, что он лично участвовал в ритуальных танцах. Он сумел превратить трон, рожденный железной военной необходимостью, в сияющий институт, освященный религией и соединявший в себе восточную роскошь и новые стандарты культуры. Консервативным неотесанным вождям он был, возможно, не по душе, но народные массы им восхищались и были довольны его правлением. Во-вторых, власть царя-священника Давида производила впечатление благословленной свыше; достаточно поглядеть на его непревзойденные военные успехи. Он решительно разгромил филистимлян и выгнал их в узкую прибрежную полосу. Саул много сделал, чтобы сократить ханаанские анклавы, оставшиеся среди израильских поселений, но именно Давид завершил этот процесс. Затем он двинулся на восток, юг и север, распространив свою власть на Аммон, Моав, Эдом, Арам-Зобар и даже на Арам-Дамаск далеко к северо-востоку. Его военные успехи были подкреплены дипломатическими союзами и династическими браками. В каком-то смысле расцвет маленькой израильской империи можно приписать исторической случайности. Империя к югу, Египет, отступила; империи востока, Ассирия и Вавилон, еще не созрели. В этом вакууме и процветало царство Давида. Но, разумеется, вся эта экспансия стала возможной лишь благодаря его личным способностям и опыту, широте его познаний, его путешествиям и экономической хватке. Он понимал важность контроля над великими торговыми путями, проходившими через регион, и установил экономические и культурные контакты с богатым городом-государством Тиром. Он был интернационалистом, тогда как все предшествовавшие вожди были узкими регионалами. В-третьих, Давид создал национальную и религиозную столицу, которая была завоевана им лично. До этого свыше 200 лет израильтяне не могли взять Иерусалим, хотя он был стратегически важнейшим городом региона. «Что же касается Иевусеев, жителей Иерусалима, то дети Иуды не могли изгнать их; и до сего дня Иевусеи живут с детьми Иуды».Иерусалим контролировал главный путь с севера на юг, к тому же он был естественной точкой соприкосновения севера и юга. Неспособность захватить его была одной из важнейших причин, почему сложились две раздельные группировки израильтян, которые впоследствии стали Царством Израиля на севере и Царством Израиля на юге. Давид считал, что, взяв Иерусалим, он сможет слить обе половины воедино, и ясно, что осада города была сознательным политическим, равно как и военным, актом. Во взятии города участвовали лишь «царь и его люди» – профессиональная гвардия, а не племенные рекруты; в результате этого Давид был вправе объявить захват города своим личным успехом. И в дальнейшем Иерусалим навсегда приобрел второе название: «город Давида». Город был взят решительными действиями, героем которых был генерал (как бы мы теперь сказали) Иоав. Известный теперь старый город построен по трем долинам: Хинном (запад), Кедрон (восток) и Тиропион (центр), которые к югу сливаются в Кедронский ручей. Намного меньший город Иевусеев умещался в пределах восточного холма и единственный в округе имел надежный источник водоснабжения, известный под названием Гихон. Благодаря раскопкам Кетлин Кеньон (и второй книге Самуила) мы точно знаем, что произошло при осаде. Иевусеи, так же, как и жители других палестинских городов того времени (Гезер, Гаваон, Мегиддо), соорудили потайной туннель, соединявший внутреннюю часть города с источником, что гарантировало им воду даже в случае осады. Они так верили в это свое сооружение, что открыто бросили вызов Давиду, устроив назло ритуальную демонстрацию слепых, хромых и прочих инвалидов. Израильтяне рассвирепели. Туннель оказался не сильным, а слабым местом Иевусеев. Давид знал о его существовании и вызвал добровольцев: «И сказал Давид в тот день: всякий, убивая иевусеев, пусть поражает копьем и хромых и слепых, ненавидящих душу Давида». Иоав и его люди взялись за это, пробрались в город по водяному туннелю и с помощью такой хитрости заняли его. Последующие действия Давида в Иерусалиме подтверждают то, какое большое политическое значение он придавал этому городу. Давид не стал ни уничтожать, ни изгонять жителей. Напротив, он постарался сделать все, чтобы превратить их в своих верных сторонников. Он отремонтировал стены и террасы (Милло), занял цитадель, которую в то время называли Сион, построил казармы для своих гвардейцев, дворец для себя и купил у последнего градоправителя участок земли для постройки главного храма всего израильского народа. Затем он перевез сюда Ковчег, который был самой драгоценной религиозной реликвией израильтян и символом их единства, и поместил его в собственном городе под защитой трона и личной армии. Все эти акты были направлены на то, чтобы укрепить свое положение и обосновать единство всего народа, национальной религии и короны с собой и своей линией. То, что Давид не стал делать, имеет, пожалуй, не меньшее значение, чем то, что он совершил. Похоже, что он понимал сущность израильской религии и общества лучше, чем Саул или любой из его собственных преемников. Подобно Гидеону, он понял, что это государство теократическое, а не обычное. Поэтому здесь царь не должен быть абсолютным владыкой восточного типа. И государство, как бы оно ни управлялось, не может здесь носить абсолютный характер. Именно поэтому даже на этом этапе отличительной особенностью израильских законов было то, что, хотя у всех граждан имеются обязанности и ответственность перед государством, общество, будь то его представители, царь, государство не могут ни при каких обстоятельствах обладать неограниченной властью над личностью. Это прерогатива одного Бога. Евреи, в отличие от греков, а позднее и римлян, не считали город, государство, общину неким юридическим лицом с правами и привилегиями. Вы можете совершить грех по отношению к человеку и, разумеется, Богу, но нельзя представить себе преступления или греха против государства. Это обозначает главную дилемму, касающуюся израильской, а позднее иудаистской, религии и ее взаимоотношений со светской властью. Формулируется дилемма чрезвычайно просто: могут ли эти два института сосуществовать так, чтобы один фатально не ослаблял другой? Ведь если возрастают запросы религии, то у государства остается слишком мало власти, чтобы функционировать. С другой стороны, если государству позволить нормально эволюционировать, согласно его природе, то оно может поглотить часть существа религии и тем самым выхолостить ее. Каждому из этих институтов присуща способность паразитировать на другом. Если бы израильтяне попробовали существовать просто в виде религиозной общины, без государства, то рано или поздно на них бы напали и расчленили, после чего их могли бы поглотить местные языческие культы. И тогда вера в Яхве пала бы жертвой внешней агрессии. Это чуть было не произошло во время вторжения филистимлян и обязательно бы случилось, не обратись израильтяне за спасением к монархии и унитарному государству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101