и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их». Но он будет также и великим правителем: «Ибо младенец родился нам; Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекую имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира».Исайя не только писал, но и проповедовал в Храме. Он, однако, не вел разговоров об официальном религиозном культе, о бесконечных жертвоприношениях и церемониях; речь шла о религиозной этике, о том, что в сердце каждого; он обращался к народу через голову священнослужителей. Согласно Талмуду, принято считать, что он был убит в годы царствования идолопоклонника Манассии; но его не слишком привечала и ортодоксальная церковь. В израильской литературе все более явственно начинает звучать тема жертвенности. Во второй части Книги Исайи появляется новый персонаж, который как-то связан с фигурой спасителя из первой части: это Страждущий Раб, который принимает на себя грехи всего общества и, жертвуя собой, искупает их; к тому же он олицетворяет собой миссию избранной нации и ведет ее к триумфальному завершению. Этот Страждущий Раб как эхо повторяет собственный голос и судьбу Исайи, и две половины этой книги сливаются воедино, хотя, по-видимому, записаны они были с перерывом примерно в два столетия. В целом Книга Исайи знаменует собой заметное движение религии Яхве к зрелости. Она теперь сосредоточивается на справедливости и рассудительности как нации, так и отдельной души. Особенностью «Дейтеро-Исайи» является то, что основной акцент делается на роли личности как носителя веры, вне связи с зовом племени, расы, нации. Не только Илие, но и каждому из нас следует слушать «тихий, спокойный голос» совести. Это – составная часть открытия личности, гигантский шаг вперед в самопознании человека. Греки вскоре тоже начнут двигаться в этом направлении, но предтечами его все же были израильтяне, или, как мы позднее будем называть их, евреи. Более того, в отличие от греков, под влиянием Исайи израильтяне двигались в направлении чистого монотеизма. В ранних частях Библии есть много мест, где Яхве предстает пред нами не столько в виде единственного Бога, сколько в качестве самого сильного, который может действовать и на территории других богов. Во второй части Книги Исайи, однако, существование других богов отрицается вовсе, причем с позиций не только практических, но и идеологическо-теоретических: «Я первый, и Я последний, и кроме Меня нет Бога». Более того, здесь четко говорится, что Бог универсален, вездесущ и всемогущ. Он является побудительной силой истории, причем единственной. Он создал вселенную; он управляет ей; он положит ей конец. Израиль – составная часть его плана – впрочем, как и все остальное. Так что если ассирийцы нападают, это происходит по его указанию; если вавилоняне отправляют целую нацию в изгнание – на то тоже Божья воля. Вышедшая из пустыни религия Моисея начинает зреть и превращаться в сложную мировую веру, которой все человечество сможет адресовать свои вопросы. Мы можем не сомневаться, что послание Исайи стало проникать в людское сознание еще до падения Иерусалима. Но в последние десятилетия перед катастрофой к его мощному голосу присоединился еще один, причем живой, может быть, менее поэтичный, но столь же проникновенный. Мы знаем об Иеремии больше, чем о любом другом авторе времен, предшествовавших изгнанию, потому что он диктовал свои проповеди и автобиографию своему ученику Баруху. Его жизнь тесно переплеталась с трагической историей отечества. Он был вениалитянином, из семьи священника, жившей в деревне на северо-восток от Иерусалима. В 627 г. он сам начал проповедовать в традициях Осии и, может быть, в какой-то степени Исайи. Он видел свою нацию прискорбно грешной и обреченной: «У народа сего сердце буйное и мятежное». Как и у Осии, у него не было времени для дискуссий с клерикалами «верхами», будь то священники, книжники, мудрецы или прихрамовые пророки: «Пророки пророчествуют ложь, и священники господствуют при посредстве их, и народ Мой любит это. Что же вы будете делать после всего этого?» Он считал, что религиозная реформа в пользу главного Храма, проведенная Иосией, закончилась полным провалом и вскоре после смерти царя, в 609 г. до н.э., он отправился в Храм и выступил там с проповедью, изложив свои соображения. В результате его чуть не убили и запретили появляться вблизи храмового квартала. И родная деревня и семья отвернулись от него. Он то ли не мог, то ли не желал жениться. В своем одиночестве и изоляции он продолжает писать, но в писаниях его можно обнаружить признаки паранойи: «Проклят день, в который я родился». И снова: «За что так упорна болезнь моя, и рана моя так неисцельна?» Ему чудилось, что его окружают враги, которые «составляют замыслы против меня», и что «я… как кроткий агнец, ведомый на заклание». Какая-то правда в этом была: не только Иеремии запретили проповедовать, но и писания его были сожжены. Эту непопулярность можно понять. Потому что в то время, когда «враг с севера», как он называл его, Навуходоносор и его армия угрожали все более и все царство пыталось найти способ, как избежать несчастья, оказалось, что Иеремия выступает с пораженческими проповедями. Он утверждал, что народ и его правители сами виноваты в грозящей опасности в силу зла, которое творили. Враг же просто инструмент Божьей кары, а потому должен победить. Это казалось черным фатализмом (отсюда и термин «иеремиада»). Но его современники упустили из виду другую часть его послания – основание для надежды. Потому что Иеремия говорил, что разрушение царства – это еще не все. Израиль все равно остается избранным Богом, и он может выполнить свое предназначение в изгнании и ссылке с тем же успехом, что и в пределах своего миниатюрного национального государства. Связь Израиля с Богом переживет поражение, поскольку она неуловима, неосязаема, а потому и нерушима. Иеремия вовсе не проповедовал отчаяние; напротив, он готовил своих братьев-израильтян к тому, чтобы достойно встретить отчаяние и преодолеть его. Он пытался научить их, как стать евреями: подчиниться силе завоевателя и приспособиться к ней, извлечь максимум возможного из неблагоприятной обстановки и лелеять в своем сердце веру в конечную справедливость Бога. Был необходим урок, поскольку уже виден конец Первого Содружества. За три года до службы Иеремии в Храме внезапно пала Ассирийская империя, и оставшийся после нее вакуум и был заполнен новой державой – Вавилоном. В 605 г. до н.э. Вавилон выиграл решающую битву при Карчемише, уничтожив армию Египта, «сломанный тростник». В 597 г. до н.э. пал Иерусалим. Находящаяся в Британском музее Вавилонская хроника отмечает: «В седьмом году, в месяц кислев, Навуходоносор собрал свои войска и, пройдя до страны Гатти, осадил город Иудею, после чего на второй день месяца адар взял город и пленил царя. Назначив там своего царя, он взял большую дань и отправил ее в Вавилон». Это дает нам точную дату: 16 марта. Вторая Книга Царей добавляет, что царь Иудеи Иехония был взят в Вавилон вместе «со всем Иерусалимом, всеми князьями, и всем храбрым войском, – десять тысяч было переселенных, – и всеми плотниками и кузнецами; никого не осталось, кроме бедного народа земли». «Все золотые сосуды… в храме Господнем» были изломаны и унесены. Но на этом не кончились горести Иудеи. При Седекии, который был посажен вавилонянами на трон и присягнул им на верность, город был отстроен, но затем снова подвергся осаде. В 1935 г. археолог Дж. Л. Старки произвел раскопки ворот Лахиша и обнаружил там клинописные тексты, известные теперь под названием Лахишских писем. Они относятся к осени 589 г. до н.э. и представляют собой донесения, которые были направлены с дальних постов в штаб буквально в последние дни свободы Иерусалима. В одном из них упоминается некий пророк, возможно сам Иеремия. Другое констатирует, что последними еще не занятыми израильскими анклавами остаются Иерусалим, Лахиш и Асека. В 587–586 гг. стены Иерусалима были проломлены, и голодный город пал. На глазах у Седекии были умерщвлены его дети, после чего ему выкололи глаза – такова была обычная процедура наказания неверного вассала. Был разрушен и Храм, и крепостные стены, и дома великого города; обломки построек старого города Милло, который существовал еще до прихода Давида, были свалены в овраг. Была, однако, существенная разница между вавилонским завоеванием Иудеи и броском ассирийцев на север. Вавилоняне были менее жестоки. Они не занимались колонизацией. С востока не переселялось чужих племен, в Земле Обетованной не сооружалось языческих святилищ. Простой народ, ам-гаарец, остался без своих вождей, но вполне мог хранить верность своей религии. Более того, когда в 588 г. до н.э. были покорены вениамитяне, их не стали отправлять в изгнание и оставили нетронутыми города Гивеон, Миспу и Вефиль. Но, конечно, нация была рассеяна. Многих высылали, многие бежали: кто на север, в Самарию, в Эдом, Моав, кто в Египет. Среди них был и Иеремия. В последние дни Иерусалима он проявил храбрость и упорство, настаивая, что сопротивление бесполезно, а Навуходоносор – слуга Божий, посланный, чтобы наказать Иудею за грехи. Его взяли под стражу. После падения города он пожелал там остаться и разделить судьбу бедняков. Однако группа сограждан силой увела его с собой и заставила поселиться вблизи египетской границы. Там он и жил до глубокой старости, продолжая обличать грехи, которые вызвали наказание Господне, и выражая свою веру в тех, кто «остался малым числом» и станет свидетелем того, как история подтвердит его правоту. Так продолжалось, пока не затих его голос, голос первого еврея.

Часть вторая
ИУДАИЗМ

Среди первой партии высланной в Вавилонию в 597 г. до н.э. элиты был высокопоставленный и ученый священник по имени Иезекииль. Жена его умерла во время последней осады города, а сам он жил и умер в одиночестве на реке Ховар вблизи Вавилона. Однажды, когда он в горечи и тоске сидел на берегу, его посетило божественное видение: «Бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня». Это – первое из его видений, описанных в Библии, уникальных тем, что у Иезекииля буквально не хватало слов, чтобы описать свои зрительные ощущения: яркий, слепящий свет отдает то топазами, то сапфирами, то рубинами; одна за другой следуют вспышки, летят искры, яростный огонь слепит и обжигает, и так далее. Его большая книга запутана и непоследовательна, полна пугающих сновидений и образов, угроз и проклятий. Он один из величайших библейских авторов, и к тому же самых популярных, как в прошлые времена, так и впоследствии. Однако он, видимо, против своей воли окружен таинственностью. И почему, спрашивает он, я все время должен говорить загадками?Однако именно этот таинственный и страстный человек выводит для собеседника четкую и твердую установку: спасение – только в чистоте веры. Все государства, империи, троны по большому счету ничего не значат. Они падут по воле Божьей. Значение имеет только сотворенный Богом по своему образу человек. Иезекииль описывает, как Господь привел его в поле, полное костей, и спросил: «Сын человеческий! оживут ли кости сии?» После чего пред его потрясенным взором кости стали греметь, сближаться; Бог покрыл их жилами, плотью и кожей, вложил в них дух, «и они ожили, и стали на ноги свои – весьма, весьма великое полчище». Позднее христиане интерпретировали эту страшную сцену как образ воскресения мертвых, но для Иезекииля и его аудитории это был символ возрождения Израиля, точнее Израиля, более близкого к Богу, более зависимого от него, чем когда-либо прежде, где каждый мужчина и каждая женщина созданы Богом, лично ответственны перед ним и всю свою жизнь с самого рождения повинуются его законам. Если Иеремия был первым евреем, то именно Иезекииль и его видения дали движущий импульс формированию иудаизма. Изгнание неизбежно означало разрыв с племенным прошлым. И действительно, к этому времени с десяток племен уже физически исчезли. Иезекииль, подобно Осии, Исайе и Иеремии, настаивал, что те беды, которые обрушились на евреев, являются непосредственным и неизбежным результатом прегрешений против Закона Божьего. Но в то время, как прежние историки и пророки выделяли чувство коллективной вины и возлагали всю вину на царей и вождей, то теперь, в изгнании, евреям было некого винить, кроме самих себя. Бог, как писал Иезекииль, больше не наказывает людей коллективно за грехи их вождя, или нынешнее поколение за ошибки предков. «Пока я живу, – громогласно объявил Господь, – не следует верить старой пословице израильтян насчет того, что отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». Она устарела, ее необходимо отвергнуть. «Ибо вот, все души – Мои», – сказал Господь Иезекиилю, и каждая пред ним несет персональную ответственность: «Душа согрешающая, та умрет». Разумеется, идея личности всегда присутствовала и в религии Моисея, поскольку она была неразрывно связана с верой в то, что каждый создан по образу Божьему. Эта идея получила мощную поддержку в изречениях Исайи. У Иезекииля же она стала доминирующей, в результате чего значимость личности стала самой сутью еврейской религии. Отсюда проистекало много последствий. Между 734 и 581 гг. до н.э. произошло шесть крупных депортаций израильтян; очень многие сами бежали в Египет и другие районы Ближнего Востока. С этого момента большинство евреев всегда уже жило за пределами Земли Обетованной. Разбросанные, лишенные руководства и поддержки, какую могли бы обеспечить государственные структуры, евреи были вынуждены искать какого-либо альтернативного способа сохранить свою идентичность. И они обратились к своим писаниям – законам и летописям. Начиная с этого времени мы все больше слышим о книжниках. До тех пор они выполняли просто функции писцов-секретарей, как Барух, которые записывали речи великих мира сего. Теперь же они превратились в важную касту, которая записывала устные предания, копировала драгоценные свитки, спасенные из разрушенного Храма, приводили в порядок и редактировали материалы из архивов. В течение какого-то времени они имели большую значимость, чем даже священники, которые были лишены храма, где могли бы демонстрировать собственную славу и незаменимость. Условия изгнания в каком-то смысле содействовали деятельности книжников. Вообще отношение к евреям в Вавилоне было удовлетворительное. В табличках, найденных в древнем городе возле Ворот Иштар, приводится ежедневный рацион пленников, среди которых фигурирует «Иохин, царь страны Яхуд» – то есть Иехония. Некоторые евреи стали купцами. Появились первые рассказы об успехах, достигнутых в диаспоре. Часть прибылей от торговли шла на финансовую поддержку книжников и их работы, направленной на сохранение веры евреев. Если личность несет ответственность за соблюдение Закона, она по крайней мере должна знать Закон. Поэтому следует не только записывать его текст и снимать с него копии, но и изучать. В результате именно во время Исхода простые евреи стали впервые вовлекаться в регулярное соблюдение обрядов. Установка на обрезание, которое четко отличало их от окружающих язычников, проводилась в жизнь неукоснительно, и этот акт превратился в церемонию и стал частью еврейского образа жизни и религиозной обрядности. Концепция Субботы, подкрепленная тем, что они почерпнули из вавилонской астрономии, стала кульминацией еврейской недели, а слово «шаббетай», изобретенное во время Исхода, стало самым популярным термином. Еврейский год оказался впервые пронизан регулярными праздниками: на Пасху праздновали основание еврейской нации; на Пятидесятницу – дарование законов, с которых пошла их религия; Праздник Кущей знаменовал блуждания по пустыне, которые свели воедино нацию и религию; когда же в сердцах евреев закрепилось сознание личной ответственности, они стали также праздновать Новый год в память о сотворении, а День Искупления – как символ ожидаемого Суда. И вновь наука и календарь вавилонян помогли придать этой годичной системе праздников регулярность и постоянство. Именно в изгнании правила веры приобрели первостепенное значение – чистота, гигиена, диета. Законы отныне стали штудировать, зачитывать во всеуслышание, заучивать. По-видимому, к этому времени относятся данные нам указания Второзакония: «И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем. И внушай их детям твоим и говори об них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая. И навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими. И напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих». Именно в изгнании евреи, лишенные своего государства, обратились к номократии – добровольно подчинившись власти Закона, которую можно было проводить в жизнь только при общем согласии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101