Я явно подняла ее с постели: она придерживала рукой полы хала
та, глаза припухли со сна.
Ч Да?
Ч Мне очень неловко тревожить вас, Ч начала я, Ч но я подруга Тары, и, про
ходя мимо...
Створка закрылась, послышался звук снимаемой цепочки, потом дверь широк
о распахнулась.
Ч Тогда проходите, Ч сказала она. Это была невысокая пухлая молодая жен
щина с копной рыжеватых волос и крошечными ушами. Она выжидательно смотр
ела на меня.
Ч Я Сильвия, Ч сказала я.
Ч Мэгги.
Я прошла за ней по лестнице в кухню.
Ч Хотите чаю?
Ч Нет, если я не вовремя.
Ч Я уже проснулась, не так ли? Ч довольно доброжелательно проговорила о
на. Ч Я работаю медсестрой, сейчас ночные смены.
Она налила в чайник воды и села напротив меня за неряшливый кухонный сто
л.
Ч Вы были подругой Тары?
Ч Да, Ч уверенным тоном заявила я. Ч Но я здесь никогда не была.
Ч Она не приводила сюда людей.
Ч Мы были знакомы с самого детства, Ч сказала я. Мэгги занималась приго
товлением чая. Ч Я прочла в газетах про ее смерть, и мне захотелось узнат
ь, что случилось.
Ч Это было ужасно, Ч сказала Мэгги, встав, чтобы положить в чайник пару п
акетиков чая и налить кипятку. Ч Сахар?
Ч Нет. Полиции известно, как это случилось?
Ч Хулиганское нападение. Когда ее нашли, при ней не было сумочки. Я посто
янно говорила ей, что не следует ходить вдоль канала в темноте. Но она всег
да там ходила. Чтобы срезать полпути от станции.
Ч Ужасно, Ч сказала я. Представила темный канал и поежилась. Ч На самом
деле я больше дружила с Аделью.
Ч Ее сестрой? Ч У меня по телу прошла волна возбуждения: значит, Тара все
же сестра Адели. Мэгги плюхнула передо мной чашку с чаем. Ч Бедняжка. И ро
дителей тоже жаль. Представьте, что они, должно быть, чувствуют. С неделю н
азад приезжали за ее вещами. Я даже не знала, что им сказать. Они хорошо дер
жались, однако что может быть хуже, чем потерять ребенка.
Ч Хуже ничего не бывает. Они не оставили адреса или телефонного номера? М
не бы хотелось связаться с ними и выразить соболезнования. Ч Я стала сли
шком умелой лгуньей.
Ч Где-то есть. Не думаю, правда, что записала себе в книжку. Не считала, что
мне понадобится. Но номер может быть среди бумажек. Подождите. Ч Мэгги пр
инялась рыться в куче бумаг, лежащих возле тостера Ч счета с черными и кр
асными текстами, рекламные письма, открытки, меню ресторанов навынос, Ч
и наконец нашла номер, небрежно записанный на обложке телефонного справ
очника. Я списала его на обрывок использованного конверта и положила в к
ошелек.
Ч Когда будете говорить с ними, скажите, что все старые вещи, которые они
оставили, я выкинула, как они и просили, кроме одежды, ее я отдала в детский
приют.
Ч Так они забрали не все ее вещи?
Ч Взяли почти все; личные вещи, конечно, украшения, книги, фотографии. Вы з
наете. Но кое-что они оставили. Удивительно, сколько у человека накаплива
ется хлама, не правда ли? Я сказала, что разберусь с ним.
Ч Нельзя мне взглянуть на ее вещи? Ч Мэгги удивленно посмотрела на меня
. Ч Может, что-нибудь на память, Ч невнятно пробормотала я.
Ч Все в мусорном контейнере, если дворник еще не очистил его.
Ч Можно, я хоть посмотрю?
Мэгги колебалась.
Ч Если хотите ковыряться в апельсиновой кожуре, консервных банках из-п
од кошачьей еды и использованных пакетиках чая, то пожалуйста. Контейнер
ы стоят прямо за дверью Ч вы, возможно, видели их, когда подходили к дому. Н
а моем белой краской написан номер 236.
Ч Тогда я взгляну на обратном пути. И спасибо вам большое.
Ч Там ничего нет. Просто старый хлам.
* * *
Должно быть, я походила на сумасшедшую Ч женщина в дорогом сером брючно
м костюме, роющаяся в мусорном контейнере. Что, черт возьми, я делала, пыта
ясь разузнать о Таре, которая была для меня никем, разве только сомнитель
ным средством выйти на ее родителей, которых я уже и без того нашла и тоже
для меня были не более чем ниточкой к женщине по имени Адель. Которая не до
лжна была ничего для меня значить. Она была всего лишь утерянным фрагмен
том прошлого другого человека.
Куриные кости, пустые банки из-под рыбных и кошачьих консервов, нескольк
о салатных листьев, одна-две старых газеты. Когда я вернусь на работу, от м
еня будет вонять. Разбитая миска, лампочка. Лучше делать это методично. Я п
ринялась вытаскивать вещи из контейнера и раскладывать на крышке. Мимо п
рошла парочка, и я сделала непроницаемое лицо, стараясь выглядеть так, сл
овно мое поведение вполне нормально. Помада и карандаши для век: они, возм
ожно, принадлежали Таре. Губка, порванная купальная шапочка, несколько ж
урналов на глянцевой бумаге. Я отложила их на тротуар рядом с переполнен
ной контейнерной крышкой, а потом заглянула в почти пустой контейнер. От
туда на меня смотрело лицо. Знакомое лицо.
Очень медленно, как в кошмарном сне, я протянула руку и подняла обрывок га
зеты. К нему прилипли чаинки. «Герой возвращается», Ч гласил заголовок. В
углу около контейнера я нашла смятый пластиковый пакет. Я развернула ег
о и положила внутрь газету. Я покопалась на дне контейнера и собрала еще н
есколько обрывков газеты. Они были грязными и мокрыми, но на них можно был
о разобрать имя Адама, лицо Адама. Я нашла еще несколько мокрых газет и кон
вертов и переправила их в пакет, проклиная вонь и сырость.
Маленькая старушка с двумя громадными псами на двойном поводке, проходя
мимо, взглянула на меня с отвращением. Я в ответ скорчила рожу. Я уже даже н
ачала разговаривать сама с собой. Сумасшедшая, которая ковырялась в помо
йке, испугала ее до смерти.
Глава 27
Руки у меня были липкими и грязными. В таком виде я не могла вернуться на р
аботу и решила поехать домой, чтобы смыть все это с тела, с волос, из мозгов.
Пакет с мокрыми провонявшими газетами принести в квартиру я не могла. Ну
жно было найти место, где можно посидеть и разобраться с мыслями. Я уже сто
лько навыдумывала, столько утаила от Адама, что было немыслимо без подго
товки явиться к нему. Мне постоянно приходилось думать о том, что я говори
ла ему раньше, каким должен быть мой рассказ, чтобы соответствовать преж
ней лжи. В этом-то и заключается преимущество правды. Не нужно постоянно н
апрягаться. Правдивые слова подходят друг к другу автоматически. Мысль о
канаве, которую я прорыла между собой и Адамом, вдруг заставила мрачный д
ень казаться еще мрачнее, еще невыносимее.
Я бесцельно брела по улицам, высматривая какое-нибудь кафе, где можно отд
охнуть и подумать, наметить дальнейший план действий. Мне не попалось ни
чего, кроме магазинчика на углу, и в конце концов я свернула в маленький ск
верик у школы с фонтанчиком для питья и детским манежем. Там сидели неско
лько молодых мам с младенцами в колясках и только что начавшими ходить б
утузами, которые с воркованием возились в манеже. Я подошла к фонтанчику,
попила, потом сполоснула руки и вытерла их о подкладку пиджака.
Одна лавочка была свободна, и я присела на нее. Должно быть, это Тара звони
ла, посылала записки и экспериментировала с молоком из-за какого-то боле
зненного чувства к Адаму, оставшегося как похмелье от его связи с сестро
й. Возможно, когда-нибудь такое поведение покажется мне немыслимым из-за
несоразмерности проявления эмоций, но сейчас я стала чем-то вроде специ
алиста по различным крайностям. Я попыталась успокоиться. Некоторое вре
мя я не осмеливалась даже заглянуть в пакет.
Когда я училась в школе, у одного из моих парней был двоюродный брат, котор
ый играл в группе панк-рока, популярной в течение одного-двух лет. Я то и де
ло натыкалась на упоминание его имени или даже находила его изображения
в журналах, иногда вырезала их, чтобы показать своим подругам. Разве не ес
тественно, что Тара интересовалась газетными статьями об Адаме? Что она
их собирала? Ведь почти все, кого я знала в любом качестве, были очарованы
Адамом, о котором читали в газетах. Тара наверняка была с ним знакома. Я по
днесла пальцы к носу. От них все еще исходил сладковатый тошнотворный за
пах. Я подумала о том, как выглядела со стороны, когда копалась в мусорном
контейнере, принадлежавшем умершей сестре бывшей подружки моего мужа. П
одумала, что снова и снова обманываю Адама. Отличается ли это от того, как
прежде я изменяла Джейку?
Ко мне пришла мысль, что правильнее всего было бы бросить этот пакет в бли
жайший мусорный ящик, пойти домой к Адаму, признаться во всем, что я сделал
а, и просить, чтобы простил. Если я по трусости не решусь все ему рассказат
ь, то хотя бы смогу подвести черту и дать нам дальше жить своими жизнями. Я
уговорила себя. Я даже встала, оглянулась по сторонам и обнаружила урну. Н
о не смогла просто так расстаться со своими находками.
По дороге домой я зашла в магазин канцтоваров и купила несколько картонн
ых папок. Выйдя из магазина, я развернула их и написала на одной: «Дрэг-спи
раль. Апрель 1995 г., записи». Это звучало достаточно скучно, чтобы привлечь ч
ье-либо внимание. Я осторожно извлекла из пакета печальные вырезки Тары,
стараясь не испачкать себе одежду, вложила их в папку и выбросила пакет. З
атем с маниакальным упрямством сделала бессмысленные надписи на трех о
стальных папках. Когда я пришла домой, папки как ни в чем не бывало торчали
у меня из-под мышки. Они не отличались от обычных рабочих материалов.
* * *
Ч Ты какая-то напряженная, Ч заметил Адам. Он подошел ко мне сзади и поло
жил руки на плечи. Ч Вот тут затвердели мышцы. Ч Он принялся надавливат
ь на них так, что я застонала от удовольствия. Ч Что заставило тебя так на
прячься?
Мне в голову пришла мысль.
Ч Не знаю, Адам... Быть может, те звонки и записки, они меня сильно беспокои
ли. Ч Я повернулась и обняла его. Ч Но теперь мне намного лучше. Они прекр
атились.
Ч Закончились, да? Ч Адам нахмурился.
Ч Да. Ничего не было больше недели.
Ч Ты права. Тебя они и в самом деле беспокоили?
Ч Они приходили все чаще. Даже интересно, почему они так внезапно прекра
тились.
Ч Такое всегда бывает, когда твое имя появляется в газетах.
Я поцеловала его.
Ч Адам, у меня есть предложение.
Ч Какое?
Ч Год поскучать. Не совсем, конечно. Но не выше восьми тысяч метров или чт
о-то вроде этого. Я хочу, чтобы все, чем я буду занята, было полным занудство
м.
Потом я вскрикнула. Я не могла сдержаться, так как Адам поднял меня к самом
у потолку. Он пронес меня через комнату и бросил на кровать. Он смотрел на
меня улыбаясь.
Ч Посмотрю, что можно сделать, Ч сказал он. Ч А что касается тебя, Ч он в
зял в руки Шерпа и чмокнул его в нос, Ч то это будет зрелище, не подходящее
для кота, пребывающего в нежном возрасте. Ч Осторожно выставив его из сп
альни, закрыл дверь.
Ч А как быть мне? Ч спросила я. Ч Тоже уйти?
Он покачал головой.
* * *
На следующее утро мы вместе вышли из дома и сели в метро. Адам собирался по
ехать за город на электричке и вернуться не раньше восьми часов. У меня бы
л сумасшедший рабочий день, состоявший из сплошных совещаний, которые по
требовали всего моего внимания. Когда, прищурившись, я вышла из «Дрэга» н
а свежий воздух, у меня было ощущение, что в голове поселился пчелиный рой
. По пути домой я купила бутылку вина и готовую еду, которую требовалось то
лько разогреть и выложить из коробочки.
Когда я подошла к дому, передняя дверь оказалась не заперта, но ничего нео
бычного в этом не было. На первом этаже жила учительница музыки, которая д
ержала общую дверь открытой в те дни, когда у нее были уроки. Но, оказавшис
ь перед дверью своей квартиры, я поняла, что все полетело к чертям, и урони
ла пакет с покупками. Хлипкая дверь была взломана. К ней было что-то пришп
илено. Знакомый коричневый конверт. С пересохшим ртом я дрожащими руками
взяла его и оторвала край. Там была записка, написанная грубыми черными п
рописными буквами:
ТРУДНЫЙ ДЕНЬ, АДАМ? ПРИМИ ВАННУ.
Я тихонько толкнула дверь внутрь и прислушалась. Не было слышно ни звука.
Ч Адам? Ч неуверенно позвала я. Безрезультатно. Ответа не последовало.
Я подумала, не лучше ли будет просто повернуться и уйти, позвать полицию, д
ождаться Адама Ч все, что угодно, только не входить внутрь. Я еще немного
подождала, прислушиваясь. Было очевидно, что в квартире никого нет. Подда
вшись какому-то нелепому, автоматическому ощущению неловкости, я поднял
а с пола пакет и вошла в квартиру. Поставила продукты на кухонный стол и по
чти минуту старалась притвориться сама перед собой, что не знаю, что долж
на сделать в следующий момент. Ванная комната. Я должна пойти и посмотрет
ь, что в ванной. Кто-то пошел дальше, он приходил и затеял какую-то шутку. Он
и что-то оставили, чтобы показать, что могут проникнуть в квартиру, если з
ахотят. Что могут заставить нас увидеть, что они захотят.
Я осмотрелась. Все было на местах. Поэтому, чувствуя неизбежность, я оцепе
нело двинулась в ванную. У двери немного постояла. Может, это ловушка? Я чу
ть приотворила дверь. Ничего. Я распахнула дверь и отскочила. Опять ничег
о. Я вошла. Возможно, это просто какая-то глупость, ничего не значащий розы
грыш... А потом я взглянула в ванну. В первый момент я подумала, что кто-то, ви
димо, взял меховую шапку, обмазал ее шутки ради ярко-красной краской и бро
сил в ванну. Но когда я наклонилась, то увидела, что это Шерпа. Кота было тру
дно узнать, так как его живот от самой груди был не только распорот, но выг
лядел так, словно его пытались вывернуть наизнанку. Его превратили в жут
кое кровавое месиво, но я все же склонилась над ним и притронулась к окров
авленной голове, чтобы проститься.
Когда Адам нашел меня, я уже час или два лежала в кровати, не раздевшись и п
рикрыв голову подушкой, точно сказать я не могла, так как потеряла счет вр
емени. Я увидела его озадаченное лицо.
Ч Ванная, Ч сказала я. Ч Записка на полу.
Я услышала, как он отошел, потом вернулся. У него было застывшее лицо, но, ко
гда он лег рядом и обнял меня, я заметила, что на глазах Адама стояли слезы.
Ч Мне очень-очень жаль, моя милая Элис, Ч сказал он.
Ч Да, Ч всхлипнула я. Ч Я имею в виду, не страдай.
Он покачал головой.
Ч Нет, я в том смысле... я... Ч Его голос дрогнул, и он прижался ко мне. Ч Я не п
ослушал тебя, я был... Полиция. Может, просто набрать 999?
Я пожала плечами, по моему лицу бежали слезы. Я не могла произнести ни слов
а. Я смутно слышала довольно долгий разговор по телефону, голос Адама зву
чал настойчиво. К тому времени, когда приехали два полицейских офицера, ч
аса через полтора, я привела себя в порядок. Оба мужчины были крупными, а м
ожет, их присутствие заставило квартиру казаться маленькой, и когда они
вошли, их движения были робкими, словно полицейские боялись что-нибудь с
валить. Адам провел их в ванную. Один из них выругался. Потом оба мужчины в
ышли в коридор, качая головами.
Ч Дьявол их побери, Ч сказал один. Ч Чертовы выродки.
Ч Вы думаете, их было больше одного?
Ч Дети, Ч сказал другой. Ч Безмозглые.
Значит, в конечном счете это была не Тара. Я больше ничего не понимала. Я ве
дь была уверена, что это проделывала она. Я взглянула на Адама.
Ч Смотрите, Ч сказал он, передавая им последнюю записку. Ч Мы получаем
такие последние две недели. И еще телефонные звонки.
Офицеры посмотрели на записку без особого интереса.
Ч Вы будете снимать отпечатки пальцев? Ч спросила я.
Они посмотрели друг на друга.
Ч Мы примем ваше заявление, Ч сказал один из них, доставая крошечный бл
окнот из своей огромной куртки.
Я рассказала, что нашла нашего кота зарезанным в ванне. Что наша дверь был
а взломана. Что мы получали анонимные телефонные звонки и письма, которы
е мы не удосужились сохранить и о которых не стали сообщать. Но потом звон
ки и письма, как мы решили, прекратились. Полицейский, пыхтя, все записал. Н
а половине у него закончилась паста, и мне пришлось дать ему свою ручку.
Ч Это дети, Ч сказал он, когда я окончила рассказ.
Выходя из квартиры, они критически осмотрели дверь.
Ч Нужно что-нибудь покрепче, Ч задумчиво произнес один из полицейских.
Ч Мой трехлетний сорванец без труда выбил бы ее ногой. Ч И ушли.
* * *
Спустя два дня Адам получил из полиции письмо. «Уважаемый мистер Таллис»
Ч было написано от руки в верхней части письма, однако остальной текст п
редставлял собой неважно сделанную копию. Там говорилось: «Вы заявили о
преступлении. Никаких арестов произведено не было, но мы будем держать э
то дело на заметке. Если у вас появится любая новая информация, пожалуйст
а, свяжитесь с дежурным офицером в полицейском участке на Уингейт-роуд. Е
сли вам потребуется помощь от Группы поддержки потерпевших, свяжитесь с
дежурным офицером в полицейском участке на Уингейт-роуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
та, глаза припухли со сна.
Ч Да?
Ч Мне очень неловко тревожить вас, Ч начала я, Ч но я подруга Тары, и, про
ходя мимо...
Створка закрылась, послышался звук снимаемой цепочки, потом дверь широк
о распахнулась.
Ч Тогда проходите, Ч сказала она. Это была невысокая пухлая молодая жен
щина с копной рыжеватых волос и крошечными ушами. Она выжидательно смотр
ела на меня.
Ч Я Сильвия, Ч сказала я.
Ч Мэгги.
Я прошла за ней по лестнице в кухню.
Ч Хотите чаю?
Ч Нет, если я не вовремя.
Ч Я уже проснулась, не так ли? Ч довольно доброжелательно проговорила о
на. Ч Я работаю медсестрой, сейчас ночные смены.
Она налила в чайник воды и села напротив меня за неряшливый кухонный сто
л.
Ч Вы были подругой Тары?
Ч Да, Ч уверенным тоном заявила я. Ч Но я здесь никогда не была.
Ч Она не приводила сюда людей.
Ч Мы были знакомы с самого детства, Ч сказала я. Мэгги занималась приго
товлением чая. Ч Я прочла в газетах про ее смерть, и мне захотелось узнат
ь, что случилось.
Ч Это было ужасно, Ч сказала Мэгги, встав, чтобы положить в чайник пару п
акетиков чая и налить кипятку. Ч Сахар?
Ч Нет. Полиции известно, как это случилось?
Ч Хулиганское нападение. Когда ее нашли, при ней не было сумочки. Я посто
янно говорила ей, что не следует ходить вдоль канала в темноте. Но она всег
да там ходила. Чтобы срезать полпути от станции.
Ч Ужасно, Ч сказала я. Представила темный канал и поежилась. Ч На самом
деле я больше дружила с Аделью.
Ч Ее сестрой? Ч У меня по телу прошла волна возбуждения: значит, Тара все
же сестра Адели. Мэгги плюхнула передо мной чашку с чаем. Ч Бедняжка. И ро
дителей тоже жаль. Представьте, что они, должно быть, чувствуют. С неделю н
азад приезжали за ее вещами. Я даже не знала, что им сказать. Они хорошо дер
жались, однако что может быть хуже, чем потерять ребенка.
Ч Хуже ничего не бывает. Они не оставили адреса или телефонного номера? М
не бы хотелось связаться с ними и выразить соболезнования. Ч Я стала сли
шком умелой лгуньей.
Ч Где-то есть. Не думаю, правда, что записала себе в книжку. Не считала, что
мне понадобится. Но номер может быть среди бумажек. Подождите. Ч Мэгги пр
инялась рыться в куче бумаг, лежащих возле тостера Ч счета с черными и кр
асными текстами, рекламные письма, открытки, меню ресторанов навынос, Ч
и наконец нашла номер, небрежно записанный на обложке телефонного справ
очника. Я списала его на обрывок использованного конверта и положила в к
ошелек.
Ч Когда будете говорить с ними, скажите, что все старые вещи, которые они
оставили, я выкинула, как они и просили, кроме одежды, ее я отдала в детский
приют.
Ч Так они забрали не все ее вещи?
Ч Взяли почти все; личные вещи, конечно, украшения, книги, фотографии. Вы з
наете. Но кое-что они оставили. Удивительно, сколько у человека накаплива
ется хлама, не правда ли? Я сказала, что разберусь с ним.
Ч Нельзя мне взглянуть на ее вещи? Ч Мэгги удивленно посмотрела на меня
. Ч Может, что-нибудь на память, Ч невнятно пробормотала я.
Ч Все в мусорном контейнере, если дворник еще не очистил его.
Ч Можно, я хоть посмотрю?
Мэгги колебалась.
Ч Если хотите ковыряться в апельсиновой кожуре, консервных банках из-п
од кошачьей еды и использованных пакетиках чая, то пожалуйста. Контейнер
ы стоят прямо за дверью Ч вы, возможно, видели их, когда подходили к дому. Н
а моем белой краской написан номер 236.
Ч Тогда я взгляну на обратном пути. И спасибо вам большое.
Ч Там ничего нет. Просто старый хлам.
* * *
Должно быть, я походила на сумасшедшую Ч женщина в дорогом сером брючно
м костюме, роющаяся в мусорном контейнере. Что, черт возьми, я делала, пыта
ясь разузнать о Таре, которая была для меня никем, разве только сомнитель
ным средством выйти на ее родителей, которых я уже и без того нашла и тоже
для меня были не более чем ниточкой к женщине по имени Адель. Которая не до
лжна была ничего для меня значить. Она была всего лишь утерянным фрагмен
том прошлого другого человека.
Куриные кости, пустые банки из-под рыбных и кошачьих консервов, нескольк
о салатных листьев, одна-две старых газеты. Когда я вернусь на работу, от м
еня будет вонять. Разбитая миска, лампочка. Лучше делать это методично. Я п
ринялась вытаскивать вещи из контейнера и раскладывать на крышке. Мимо п
рошла парочка, и я сделала непроницаемое лицо, стараясь выглядеть так, сл
овно мое поведение вполне нормально. Помада и карандаши для век: они, возм
ожно, принадлежали Таре. Губка, порванная купальная шапочка, несколько ж
урналов на глянцевой бумаге. Я отложила их на тротуар рядом с переполнен
ной контейнерной крышкой, а потом заглянула в почти пустой контейнер. От
туда на меня смотрело лицо. Знакомое лицо.
Очень медленно, как в кошмарном сне, я протянула руку и подняла обрывок га
зеты. К нему прилипли чаинки. «Герой возвращается», Ч гласил заголовок. В
углу около контейнера я нашла смятый пластиковый пакет. Я развернула ег
о и положила внутрь газету. Я покопалась на дне контейнера и собрала еще н
есколько обрывков газеты. Они были грязными и мокрыми, но на них можно был
о разобрать имя Адама, лицо Адама. Я нашла еще несколько мокрых газет и кон
вертов и переправила их в пакет, проклиная вонь и сырость.
Маленькая старушка с двумя громадными псами на двойном поводке, проходя
мимо, взглянула на меня с отвращением. Я в ответ скорчила рожу. Я уже даже н
ачала разговаривать сама с собой. Сумасшедшая, которая ковырялась в помо
йке, испугала ее до смерти.
Глава 27
Руки у меня были липкими и грязными. В таком виде я не могла вернуться на р
аботу и решила поехать домой, чтобы смыть все это с тела, с волос, из мозгов.
Пакет с мокрыми провонявшими газетами принести в квартиру я не могла. Ну
жно было найти место, где можно посидеть и разобраться с мыслями. Я уже сто
лько навыдумывала, столько утаила от Адама, что было немыслимо без подго
товки явиться к нему. Мне постоянно приходилось думать о том, что я говори
ла ему раньше, каким должен быть мой рассказ, чтобы соответствовать преж
ней лжи. В этом-то и заключается преимущество правды. Не нужно постоянно н
апрягаться. Правдивые слова подходят друг к другу автоматически. Мысль о
канаве, которую я прорыла между собой и Адамом, вдруг заставила мрачный д
ень казаться еще мрачнее, еще невыносимее.
Я бесцельно брела по улицам, высматривая какое-нибудь кафе, где можно отд
охнуть и подумать, наметить дальнейший план действий. Мне не попалось ни
чего, кроме магазинчика на углу, и в конце концов я свернула в маленький ск
верик у школы с фонтанчиком для питья и детским манежем. Там сидели неско
лько молодых мам с младенцами в колясках и только что начавшими ходить б
утузами, которые с воркованием возились в манеже. Я подошла к фонтанчику,
попила, потом сполоснула руки и вытерла их о подкладку пиджака.
Одна лавочка была свободна, и я присела на нее. Должно быть, это Тара звони
ла, посылала записки и экспериментировала с молоком из-за какого-то боле
зненного чувства к Адаму, оставшегося как похмелье от его связи с сестро
й. Возможно, когда-нибудь такое поведение покажется мне немыслимым из-за
несоразмерности проявления эмоций, но сейчас я стала чем-то вроде специ
алиста по различным крайностям. Я попыталась успокоиться. Некоторое вре
мя я не осмеливалась даже заглянуть в пакет.
Когда я училась в школе, у одного из моих парней был двоюродный брат, котор
ый играл в группе панк-рока, популярной в течение одного-двух лет. Я то и де
ло натыкалась на упоминание его имени или даже находила его изображения
в журналах, иногда вырезала их, чтобы показать своим подругам. Разве не ес
тественно, что Тара интересовалась газетными статьями об Адаме? Что она
их собирала? Ведь почти все, кого я знала в любом качестве, были очарованы
Адамом, о котором читали в газетах. Тара наверняка была с ним знакома. Я по
днесла пальцы к носу. От них все еще исходил сладковатый тошнотворный за
пах. Я подумала о том, как выглядела со стороны, когда копалась в мусорном
контейнере, принадлежавшем умершей сестре бывшей подружки моего мужа. П
одумала, что снова и снова обманываю Адама. Отличается ли это от того, как
прежде я изменяла Джейку?
Ко мне пришла мысль, что правильнее всего было бы бросить этот пакет в бли
жайший мусорный ящик, пойти домой к Адаму, признаться во всем, что я сделал
а, и просить, чтобы простил. Если я по трусости не решусь все ему рассказат
ь, то хотя бы смогу подвести черту и дать нам дальше жить своими жизнями. Я
уговорила себя. Я даже встала, оглянулась по сторонам и обнаружила урну. Н
о не смогла просто так расстаться со своими находками.
По дороге домой я зашла в магазин канцтоваров и купила несколько картонн
ых папок. Выйдя из магазина, я развернула их и написала на одной: «Дрэг-спи
раль. Апрель 1995 г., записи». Это звучало достаточно скучно, чтобы привлечь ч
ье-либо внимание. Я осторожно извлекла из пакета печальные вырезки Тары,
стараясь не испачкать себе одежду, вложила их в папку и выбросила пакет. З
атем с маниакальным упрямством сделала бессмысленные надписи на трех о
стальных папках. Когда я пришла домой, папки как ни в чем не бывало торчали
у меня из-под мышки. Они не отличались от обычных рабочих материалов.
* * *
Ч Ты какая-то напряженная, Ч заметил Адам. Он подошел ко мне сзади и поло
жил руки на плечи. Ч Вот тут затвердели мышцы. Ч Он принялся надавливат
ь на них так, что я застонала от удовольствия. Ч Что заставило тебя так на
прячься?
Мне в голову пришла мысль.
Ч Не знаю, Адам... Быть может, те звонки и записки, они меня сильно беспокои
ли. Ч Я повернулась и обняла его. Ч Но теперь мне намного лучше. Они прекр
атились.
Ч Закончились, да? Ч Адам нахмурился.
Ч Да. Ничего не было больше недели.
Ч Ты права. Тебя они и в самом деле беспокоили?
Ч Они приходили все чаще. Даже интересно, почему они так внезапно прекра
тились.
Ч Такое всегда бывает, когда твое имя появляется в газетах.
Я поцеловала его.
Ч Адам, у меня есть предложение.
Ч Какое?
Ч Год поскучать. Не совсем, конечно. Но не выше восьми тысяч метров или чт
о-то вроде этого. Я хочу, чтобы все, чем я буду занята, было полным занудство
м.
Потом я вскрикнула. Я не могла сдержаться, так как Адам поднял меня к самом
у потолку. Он пронес меня через комнату и бросил на кровать. Он смотрел на
меня улыбаясь.
Ч Посмотрю, что можно сделать, Ч сказал он. Ч А что касается тебя, Ч он в
зял в руки Шерпа и чмокнул его в нос, Ч то это будет зрелище, не подходящее
для кота, пребывающего в нежном возрасте. Ч Осторожно выставив его из сп
альни, закрыл дверь.
Ч А как быть мне? Ч спросила я. Ч Тоже уйти?
Он покачал головой.
* * *
На следующее утро мы вместе вышли из дома и сели в метро. Адам собирался по
ехать за город на электричке и вернуться не раньше восьми часов. У меня бы
л сумасшедший рабочий день, состоявший из сплошных совещаний, которые по
требовали всего моего внимания. Когда, прищурившись, я вышла из «Дрэга» н
а свежий воздух, у меня было ощущение, что в голове поселился пчелиный рой
. По пути домой я купила бутылку вина и готовую еду, которую требовалось то
лько разогреть и выложить из коробочки.
Когда я подошла к дому, передняя дверь оказалась не заперта, но ничего нео
бычного в этом не было. На первом этаже жила учительница музыки, которая д
ержала общую дверь открытой в те дни, когда у нее были уроки. Но, оказавшис
ь перед дверью своей квартиры, я поняла, что все полетело к чертям, и урони
ла пакет с покупками. Хлипкая дверь была взломана. К ней было что-то пришп
илено. Знакомый коричневый конверт. С пересохшим ртом я дрожащими руками
взяла его и оторвала край. Там была записка, написанная грубыми черными п
рописными буквами:
ТРУДНЫЙ ДЕНЬ, АДАМ? ПРИМИ ВАННУ.
Я тихонько толкнула дверь внутрь и прислушалась. Не было слышно ни звука.
Ч Адам? Ч неуверенно позвала я. Безрезультатно. Ответа не последовало.
Я подумала, не лучше ли будет просто повернуться и уйти, позвать полицию, д
ождаться Адама Ч все, что угодно, только не входить внутрь. Я еще немного
подождала, прислушиваясь. Было очевидно, что в квартире никого нет. Подда
вшись какому-то нелепому, автоматическому ощущению неловкости, я поднял
а с пола пакет и вошла в квартиру. Поставила продукты на кухонный стол и по
чти минуту старалась притвориться сама перед собой, что не знаю, что долж
на сделать в следующий момент. Ванная комната. Я должна пойти и посмотрет
ь, что в ванной. Кто-то пошел дальше, он приходил и затеял какую-то шутку. Он
и что-то оставили, чтобы показать, что могут проникнуть в квартиру, если з
ахотят. Что могут заставить нас увидеть, что они захотят.
Я осмотрелась. Все было на местах. Поэтому, чувствуя неизбежность, я оцепе
нело двинулась в ванную. У двери немного постояла. Может, это ловушка? Я чу
ть приотворила дверь. Ничего. Я распахнула дверь и отскочила. Опять ничег
о. Я вошла. Возможно, это просто какая-то глупость, ничего не значащий розы
грыш... А потом я взглянула в ванну. В первый момент я подумала, что кто-то, ви
димо, взял меховую шапку, обмазал ее шутки ради ярко-красной краской и бро
сил в ванну. Но когда я наклонилась, то увидела, что это Шерпа. Кота было тру
дно узнать, так как его живот от самой груди был не только распорот, но выг
лядел так, словно его пытались вывернуть наизнанку. Его превратили в жут
кое кровавое месиво, но я все же склонилась над ним и притронулась к окров
авленной голове, чтобы проститься.
Когда Адам нашел меня, я уже час или два лежала в кровати, не раздевшись и п
рикрыв голову подушкой, точно сказать я не могла, так как потеряла счет вр
емени. Я увидела его озадаченное лицо.
Ч Ванная, Ч сказала я. Ч Записка на полу.
Я услышала, как он отошел, потом вернулся. У него было застывшее лицо, но, ко
гда он лег рядом и обнял меня, я заметила, что на глазах Адама стояли слезы.
Ч Мне очень-очень жаль, моя милая Элис, Ч сказал он.
Ч Да, Ч всхлипнула я. Ч Я имею в виду, не страдай.
Он покачал головой.
Ч Нет, я в том смысле... я... Ч Его голос дрогнул, и он прижался ко мне. Ч Я не п
ослушал тебя, я был... Полиция. Может, просто набрать 999?
Я пожала плечами, по моему лицу бежали слезы. Я не могла произнести ни слов
а. Я смутно слышала довольно долгий разговор по телефону, голос Адама зву
чал настойчиво. К тому времени, когда приехали два полицейских офицера, ч
аса через полтора, я привела себя в порядок. Оба мужчины были крупными, а м
ожет, их присутствие заставило квартиру казаться маленькой, и когда они
вошли, их движения были робкими, словно полицейские боялись что-нибудь с
валить. Адам провел их в ванную. Один из них выругался. Потом оба мужчины в
ышли в коридор, качая головами.
Ч Дьявол их побери, Ч сказал один. Ч Чертовы выродки.
Ч Вы думаете, их было больше одного?
Ч Дети, Ч сказал другой. Ч Безмозглые.
Значит, в конечном счете это была не Тара. Я больше ничего не понимала. Я ве
дь была уверена, что это проделывала она. Я взглянула на Адама.
Ч Смотрите, Ч сказал он, передавая им последнюю записку. Ч Мы получаем
такие последние две недели. И еще телефонные звонки.
Офицеры посмотрели на записку без особого интереса.
Ч Вы будете снимать отпечатки пальцев? Ч спросила я.
Они посмотрели друг на друга.
Ч Мы примем ваше заявление, Ч сказал один из них, доставая крошечный бл
окнот из своей огромной куртки.
Я рассказала, что нашла нашего кота зарезанным в ванне. Что наша дверь был
а взломана. Что мы получали анонимные телефонные звонки и письма, которы
е мы не удосужились сохранить и о которых не стали сообщать. Но потом звон
ки и письма, как мы решили, прекратились. Полицейский, пыхтя, все записал. Н
а половине у него закончилась паста, и мне пришлось дать ему свою ручку.
Ч Это дети, Ч сказал он, когда я окончила рассказ.
Выходя из квартиры, они критически осмотрели дверь.
Ч Нужно что-нибудь покрепче, Ч задумчиво произнес один из полицейских.
Ч Мой трехлетний сорванец без труда выбил бы ее ногой. Ч И ушли.
* * *
Спустя два дня Адам получил из полиции письмо. «Уважаемый мистер Таллис»
Ч было написано от руки в верхней части письма, однако остальной текст п
редставлял собой неважно сделанную копию. Там говорилось: «Вы заявили о
преступлении. Никаких арестов произведено не было, но мы будем держать э
то дело на заметке. Если у вас появится любая новая информация, пожалуйст
а, свяжитесь с дежурным офицером в полицейском участке на Уингейт-роуд. Е
сли вам потребуется помощь от Группы поддержки потерпевших, свяжитесь с
дежурным офицером в полицейском участке на Уингейт-роуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33