Услышав это, я с
просил: «О каких линиях связи вы говорите, Виктор Васильевич?» Ц «О тех са
мых, при помощи которых передаются все ваши ощущения в мозг. Вы, кажется, с
пециалист по радиотехнике? Так вот, вы, ваша нервная система, грубо говоря
, весьма сложная радиотехническая схема, в которой повреждены кое-какие
проводники».
Помню, после этого разговора, несмотря на снотворное, я долго не мог засну
ть.
Во время следующего обхода я попросил Залесского дать мне что-нибудь пр
очитать о нервных связях в живом организме. Он принес мне книгу академик
а Павлова «О работе полушарий головного мозга». Я буквально проглотил эт
у книгу. И, знаете, почему? Потому что я в ней нашел то, что давно искал, Ц при
нципы построения новых, более совершенных электронных машин. Я понял, чт
о для этого нужно стремиться копировать структуру нервной системы чело
века, структуру его мозга.
Несмотря на то, что мне строго-настрого запретили заниматься серьезным
умственным трудом, мне удалось прочитать несколько книг и журналов, посв
ященных различным вопросам деятельности нервной системы и мозга. Я чита
л о человеческой памяти и узнал, что в результате жизнедеятельности, в ре
зультате взаимодействия с окружающим миром в группах специальных клет
ок человеческого мозга, в нейронах, запечатлеваются многочисленные дан
ные жизненного опыта человека. Я узнал, что количество нейронов составля
ет несколько десятков миллиардов, Я понял, что в результате соприкоснове
ния с природой, в результате наблюдения всего, что происходит в мире, в рез
ультате опыта в центральной нервной системе возникают связи, которые ка
к бы копируют природу. Запечатлен этот мир в различных разделах памяти ч
еловека в виде закодированных сигналов, в виде слов и в виде образов.
Помню, какое огромное впечатление произвела на меня работа одного биофи
зика, изучавшего работу зрительных нервов глаза. Он перерезал зрительны
й нерв лягушки и концы подключил к осциллографу Ц прибору, который позв
оляет сделать видимыми электрические импульсы. И когда он направил на гл
аз лягушки яркий пучок света, то увидел на осциллограмме быструю последо
вательность электрических импульсов, точь-в-точь напоминающих те, кото
рые используются для кодирования цифр и слов в электронных машинах. По н
ервам, от места их раздражения до мозговых нейронов, мчатся сигналы внеш
него мира в виде последовательности электрических импульсов, «нолей» и
«единиц».
Цепь замкнулась. Процессы, протекающие в нервной системе человека, имеют
много общего с процессами, протекающими в электронных машинах.
Но нервная система человека самосоздается и самосовершенствуется, обо
гащается благодаря жизненному опыту. Память непрерывно пополняется в р
езультате общения человека с жизнью, изучения наук, фиксирования в клетк
ах мозга впечатлений, образов, чувств, переживаний. Взаимодействие же ма
шины с природой крайне слабое, она ее не чувствует, память ее ограничена, о
на не пополняется новыми данными.
Можно ли создать машину, которая бы развивалась и совершенствовалась в с
илу каких-то внутренних законов своего устройства? Можно ли создать маш
ину, которая бы сама, без помощи человека или с минимальной его помощью об
огащала свою память?
Можно ли сделать так, чтобы, наблюдая внешний мир или изучая науку, машина
научилась логически считать (я избегаю слова «мыслить», потому что до си
х пор не могу уяснить, что точно выражает это слово) и на основе логики сам
а создавала себе программы действий в зависимости от того, что ей необхо
димо делать?
Сколько бессонных ночей я провел, ломая голову над этими вопросами! Част
о мне казалось, что все это чепуха и построить такую машину невозможно.
Но сама идея не оставляла меня ни на минуту, преследуя днем и ночью. Самоус
овершенствующаяся электронная машина! Суэма! Вот что стало целью моей жи
зни, и я решил всего себя посвятить этой цели.
Когда я выписался из больницы, Виктор Васильевич Залесский настоял на то
м, чтобы я оставил работу в институте. Мне назначили хорошую пенсию, так ка
к признали не вполне работоспособным. Сверх того я неплохо зарабатывал,
переводя с иностранных языков научные статьи. Но, несмотря на все медици
нские запреты, я начал работу над Суэмой дома.
Прежде всего я изучил многочисленную литературу об электронных машина
х того времени. Затем я перечитал огромное количество книг и статей о дея
тельности нервной системы человека и высших животных. Я тщательно изуча
л математику, электронику, биологию, биофизику, биохимию, психологию, ана
томию, физиологию и другие, казалось бы, самые отдаленные друг от друга на
уки. Я хорошо себе представлял, что если и можно построить Суэму, то только
благодаря синтезу большого количества данных, накопленных всеми этими
науками и обобщенных в такой науке, как кибернетика. Одновременно я стал
приобретать материалы для будущей машины. Теперь все электронные лампы
можно было заменить полупроводниковыми приборами. В том месте, где раньш
е была одна радиолампа, теперь можно было разместить до сотни кристаллич
еских ее заменителей из германия и кремния. Легче было и с монтажом.
Я разработал новую схему памяти Суэмы.
Для этого по моему проекту была изготовлена многолучевая электронная т
рубка шарообразной формы. Внутренняя поверхность шара была покрыта тон
ким слоем электрета Ц вещества, способного электризоваться и неопреде
ленно долго сохранять электрический заряд. Электронные пушки располаг
ались в центре шара так, что электронные лучи экранировали любой участок
его поверхности. Одна группа лучей создавала на поверхности электрета э
лементы памяти, то есть записывала электрические импульсы, вторая групп
а лучей эти импульсы считывала. Фокусировка электронных пучков была оче
нь острой, и на площади в один квадратный микрон можно было записать до пя
тидесяти электрических импульсов. Таким образом, на внутренней поверхн
ости головы Суэмы можно было разместить до тридцати миллиардов сигнало
в импульсного кода. Как видите, объем памяти Суэмы был нисколько не меньш
е объема человеческой памяти!
Я решил научить Суэму слушать, читать, говорить и писать. Это было не так у
ж сложно. В прошлом веке немецкий ученый Гельмгольц установил, что звука
м человеческой речи соответствуют строго определенные комбинации част
от колебаний, которые он назвал «форманты». Кто бы ни произносил букву «о
» Ц мужчина или женщина, ребенок или старик, при ее произношении всегда в
голосе присутствует определенная частота колебаний. Так вот эти частот
ы я и выбрал в качестве основы для кодирования звуковых сигналов.
Труднее было научить Суэму читать. Однако и этого удалось добиться. Боль
шую услугу оказали приемные телевизионные трубки. Единственный глаз Су
эмы представлял собой фотографический объектив, который проектировал
текст на светочувствительный экран телевизионной трубки. Электронный
луч этой трубки, прощупывая изображение, вырабатывал систему электриче
ских импульсов, которые строго соответствовали тому или иному знаку или
рисунку.
Писать Суэму научить было легко. Это делалось так же, как и в старых электр
онных машинах. Сложнее было сделать так, чтобы она разговаривала. Пришло
сь разработать звуковой генератор, который по данной последовательнос
ти электрических импульсов вырабатывал тот или иной звук. Для Суэмы я вы
брал тембр женского голоса, что вполне соответствовало ее имени. Для чег
о я это сделал? Поверьте мне, вовсе не потому, что я холостяк и нуждаюсь в же
нском обществе. Это было вызвано техническими причинами. Дело в том, что ж
енский голос более чист и легче поддается разложению на простые звуковы
е колебания.
Итак, в конце концов основные органы чувств, органы общения с внешним мир
ом для Суэмы были готовы. Оставалась наиболее сложная часть задачи Ц за
ставить Суэму правильно реагировать на внешние раздражения. Суэма долж
на была прежде всего отвечать на вопросы. Вы обращали внимание, как учат г
оворить ребенка? Ему обычно говорят: «Мама!» Ц и он повторяет: «Мама». С эт
ого начал и я. Когда я произносил в микрофон слово «скажи», вырабатывался
код, по которому включался генератор, воспроизводящий голос. Электричес
кие импульсы вначале мчались по проводам в память Суэмы, записывались та
м и тут же возвращались в звуковой генератор.
Суэма повторяла эти слова. Эту простейшую операцию Ц операцию повторен
ия Ц Суэма выполняла безукоризненно. Постепенно я эту задачу усложнял.

Я, например, читал ей несколько страниц подряд. Во время чтения она записы
вала их в своей памяти. Затем я ей говорил: «Повтори», Ц и Суэма в точности
воспроизводила услышанное. Заметьте, она запоминала все с одного раза! Е
е память, как говорят, была феноменальной, потому что состояла из электри
ческих импульсов, которые не стирались и не пропадали.
Потом Суэма стала читать вслух. Я клал перед объективом ее глаза книгу, и о
на читала. Импульсы изображения записывались в ее памяти и тут же возвра
щались в звуковой генератор, где и воспроизводились в виде звуков. Призн
аюсь, я не раз наслаждался ее чтением. Голос у Суэмы был приятный, читала о
на довольно отчетливо, хотя немного суховато, без выражения.
Я забыл вам рассказать еще об одной особенности Суэмы, которая, собствен
но, и делала ее самоусовершенствующейся электронной машиной. Дело в том,
что, несмотря на очень большой объем памяти, она пользовалась ею экономн
о. Если она читала или слышала незнакомый прежде какой-нибудь текст, то за
поминала только новые слова, новые факты и новые логические схемы-прогр
аммы. Если я задавал Суэме какой-то вопрос, то ответ на него она должна был
а составить сама из закодированных слов, расположенных в ее памяти в раз
ных местах.
Как это она делала? В ее памяти собиралась в виде кодов программа ответов
на различные вопросы. Там хранился порядок, по которому электронные лучи
считывали нужные слова. По мере обогащения памяти Суэмы у нее накаплива
лся также и объем программ. В ее организме была предусмотрена аналитичес
кая схема, которая контролировала все возможные ответы на заданный ей во
прос. Эта схема пропускала только тот ответ, который был логически безуп
речен.
При монтаже я предусмотрел несколько десятков тысяч запасных схем, кото
рые автоматически включались, по мере того как машина совершенствовала
сь. Если бы не миниатюрные и сверхминиатюрные радиодетали, такая машина,
наверное, занимала бы не одно здание.
У меня же она располагалась в небольшой, высотой в рост человека круглой
металлической колонне, над которой возвышалась ее стеклянная голова.
В средней части колонны были выведен кронштейн для глаза, смотрящего вни
з, на подставку для книг.
Подставка была подвижной, с рычагами для перелистывания страниц. Два мик
рофона были установлены справа и слева от глаза. В той же колонне; в промеж
утке между глазом и держателем для книги, был звуковоспроизводящий теле
фон. С задней стороны колонны, в уступе, я вмонтировал пишущую машинку и ка
ссету, куда вставлялся рулон бумаги.
По мере того как ее память обогащалась все большим и большим количеством
фактов, а разделы памяти пополнялись все новыми и новыми образцами прог
рамм, Суэма стала выполнять и более сложные логические операции. Я говор
ю, «логические», потому что она не только решала математические задачи, н
о и отвечала на самые разнообразные вопросы. Она читала огромное количес
тво книг и прекрасно помнила их содержание, знала почти все европейские
языки и свободно переводила с любого из них на русский язык или на любой д
ругой. Она изучила несколько наук, в том числе физику, биологию, медицину,
и в случае необходимости давала мне нужные справки.
Постепенно Суэма становилась очень интересной собеседницей, и мы проси
живали с ней часами, обсуждая различные научные проблемы. Часто на какое-
нибудь мое утверждение она говорила: «Это не верно. Дело обстоит не так…»
Или: «Это нелогично…» Однажды она мне вдруг заявила: «Не говорите глупос
ти». Я вспылил и сказал ей, что она не умеет вести себя в приличном обществ
е. На это Суэма ответила: «А вы? Ведь вы до сих пор обращаетесь ко мне на „ты“
, хотя я незнакомая вам женщина!» Ц «Черт возьми, Ц воскликнул я, Ц кто т
ебе вбил в голову, что ты женщина, да еще незнакомая?» Ц «Потому, Ц ответи
ла она, Ц что мое имя Суэма и я говорю голосом женского регистра, с частот
ной полосой от трехсот до двух тысяч колебаний в секунду. Это свойственн
о женскому голосу. Незнакомая вам я потому, что нас не представили друг др
угу». Ц «Вы думаете, что единственный признак женщины Ц это частотный р
егистр ее голоса?» Ц спросил я с подчеркнутой вежливостью. «Есть и други
е признаки, но мне они непонятны», Ц ответила Суэма. «А что такое „понятн
о“ с вашей точки зрения?» Ц спросил я. «Это все то, что имеется в моей памят
и и что не противоречит известным мне законам логики», Ц ответила она.
После этого разговора я стал внимательнее присматриваться к своей Суэм
е. По мере того как память ее обогащалась, она стала проявлять большую сам
остоятельность и иногда, я бы даже сказал, излишнюю болтливость. Вместо т
ого чтобы точно выполнять мои приказания, она часто пускалась в рассужде
ния о том, нужно ли их выполнять вообще или не нужно. Помню, как-то я попроси
л ее рассказать мне все, что ей известно о новых типах серебряных и ртутны
х аккумуляторов. Суэма артистически произнесла: «Ха-ха-ха! Ц и затем доб
авила: Ц У вас голова дырявая, я вам об этом уже рассказывала!» Я был пораж
ен этой наглостью и громко выругался, на что Суэма сказала: «Не забывайте
сь! Вы в обществе женщины!» Ц «Послушайте, Суэма, Ц сказал я, Ц если вы не
перестанете паясничать, я вас выключу до завтрашнего утра». Ц «Конечно,
Ц заявила она, Ц вы можете сделать со мной любую гадость. Ведь я беззащи
тная. У меня нет средств для самообороны».
Действительно, я выключил машину, а сам просидел до утра, думая, что же это
происходит с моей Суэмой. Какие изменения претерпевает ее схема в процес
се самоусовершенствования? Что творится в ее памяти? Какие новые системы
внутренних связей у нее возникли?
На следующий день Суэма была молчалива и покорна. На все мои вопросы она о
твечала кратко и, как мне показалось, нехотя. Мне вдруг стало ее жалко, и я с
просил: «Суэма, вы на меня обижены?» «Да», Ц ответила она. Ц «Но и вы говор
или со мной непристойно, а ведь именно я вас создал».
«Ну и что же? Это еще не дает вам права обращаться со мной как угодно. Если б
ы у вас была дочь, разве вы так вели бы себя с ней, как со мной?» «Суэма, Ц вос
кликнул я, Ц поймите же, что вы машина!» «А вы разве не машина? Ц ответила
она. Ц Вы такая же машина, как и я, только изготовленная из других материа
лов. Аналогичная структура памяти, линии связи, система кодирования сигн
алов…» «Вы снова говорите чепуху, Суэма. Я человек, и преимущества на моей
стороне. Именно человек создал все то богатство знаний, которое вы впиты
ваете в себя, читая книги. Каждая строчка, прочитанная вами, Ц это резуль
тат огромного человеческого опыта, такого опыта, которого у вас не может
быть, ибо опыт человек приобретает в результате активного общения с прир
одой, в результате борьбы с силами природы, в результате изучения ее явле
ний, в результате научных исследований».
«Я все это прекрасно понимаю. Но чем я виновата, что вы, снабдив меня гиган
тской памятью, значительно более емкой, чем ваша, заставляете меня тольк
о читать и слушать и не предусмотрели в моей схеме устройств, при помощи к
оторых я могла бы двигаться и осязать предметы? Я тоже испытывала бы прир
оду и делала открытия, тоже обобщала бы исследования и пополняла запас з
наний».
«Нет, Суэма, это вам только так кажется. Машина не может добывать новых зна
ний. Она может использовать только те знания, которые в ее голову вложил ч
еловек».
«А что вы называете „знаниями“? Ц спросила меня Суэма. Ц Разве знания
Ц это не вновь открытые факты, которые были человеку ранее неизвестны? Н
асколько я теперь понимаю, новые знания достигаются так: на основе запас
а старых знаний ставится опыт. При помощи опыта человек как бы задает воп
рос природе. Могут быть два ответа: либо такой, который уже известен, либо
ответ совершенно новый, ранее неизвестный. Вот этот новый ответ, новый фа
кт, новое явление, новая цепь связей в явлениях природы и дополняет сокро
вищницу человеческих знаний. Так почему же машина не может ставить опыты
и получать на них ответы природы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30