Это предположение высказал еще во II столетии н. э. комментатор
Ктесия греческий писатель Павсаний. Он считал, что челюсти с зубами в три
ряда, человеческое лицо и хвост скорпиона Ц не что иное, как «фантазия ин
дийских крестьян, испытывающих ужас перед этим животным». По мнению Вале
нтайна Болла, легенда о трех рядах зубов могла возникнуть из-за того, что
коренные зубы некоторых хищников имеют несколько острых рядов на каждо
м, а жало мантикоры Ц ороговевший участок кожи на кончике хвоста тигра, н
апоминающий своим видом коготь. Кроме того, по индийскому поверью, усы ти
гра считаются ядовитыми. Уилсон полагает, что древние персы увидели чело
веческое лицо мантикоры на индийских скульптурах тигра-божества.
В средние века мантикора стала эмблемой пророка Иеремии, поскольку она
Ц существо подземное, а Иеремия был сброшен врагами в глубокую яму. В фол
ьклоре мантикора стала символом тирании, зависти, зла вообще. Еще в конце
30-х годов нашего столетия испанские крестьяне считали мантикору «звере
м плохих предзнаменований».
Начиная со средних веков мантикора приходит в художественную литерату
ру. В романе XIII века «Царь Александр» говорится о том, что у берегов Каспия
Александр Македонский потерял в битвах со львами, медведями, драконами,
единорогами и мантикорами 30 тысяч своих воинов. В поэме Джона Скелтона «В
оробей Филипп» (XVIII век) маленькая девочка, обращаясь к коту, убившему ее лю
бимую птичку, говорит: «Пусть твой мозг съедят горные мантикоры». В пьесе
Джорджа Уилкинса «Несчастья насильственного брака» один из героев с «м
антикорами, врагами человечества, у которых два ряда зубов» сравнивает р
остовщиков.
Мантикора Ц один из зверей-искусителей в новелле Флобера «Искушение св
ятого Антония». У Флобера мантикора Ц тоже рыжий лев с человеческим лиц
ом и тремя рядами зубов; кроме того, она распространяет чуму.
В XX веке мантикора изображается несколько более «человеколюбивой». В ба
сне Менотги «Единорог, Горгона и Мантикора» последняя говорит о том, что
на самом деле очень любит людей и только из-за одиночества, застенчивост
и и желания поделиться своей любовью иногда кусает, а точнее, целует их ру
ки. А в некоторых детских книжках мантикора превращается в веселое, добр
ое и ранимое существо.
В фантастическом рассказе Пирса Энтони «Заклинание хамелеона» мантико
ра, «существо, размером с лошадь, с головой человека, телом льва, крыльями
дракона и хвостом скорпиона», охраняет дом доброго волшебника.
Изображения мантикоры встречаются не чаще, чем упоминания о ней в литера
туре. Большинство из них книжные иллюстрации. В отличие от ученых и писат
елей художники позволяли себе относиться к образу мантикоры с большей д
олей фантазии. Мантикору изображали и с длинными женскими волосами, и со
стрелами на хвосте. Единственное изображение трех рядов зубов можно уви
деть в вестминстерском бестиарии. Мантикора украшает карту мира Герефо
рда XIII века. Самая подробная иллюстрация воспроизведена в бестиарии XVII век
а. На ней изображено существо с головой мужчины, туловищем льва, хвостом с
корпиона, крыльями и когтями дракона, коровьими рогами и козьим выменем.
Картинки из бестиариев вдохновляли многих декораторов христианских хр
амов. Изображение мантикоры можно увидеть на восьмигранной колонне в аб
батстве Сувини, на мозаиках в кафедральных соборах в Аосте и в Каоре, где м
антикора олицетворяет святого Иеремию.
За свою более чем двухтысячелетнюю историю мантикора мало изменилась и,
несмотря на предпринимавшиеся в нынешнем веке попытки придать ей добро
детельные черты, остается символом кровожадности.
МЕДУЗА ГОРГОНА
Имя «Горгона» известно с глубокой древности. Задолго до Гомера греки наз
ывали «горгонейоном» маску-талисман, которую изображали на одежде, пред
метах обихода, оружия, инструментах, украшениях, монетах и фасадах здани
й. Уже в те древние времена мифы о Горгоне и Медузе тесно переплелись и эти
имена практически стали синонимами.
Горгона наделена невероятно коварной красотой, завораживающей любого,
кто взглянет на нее. В зависимости от обстоятельств ее жертва окаменевае
т, теряет дар речи, лишается чувств или умирает. Силу Медузы можно обратит
ь против нее самой или использовать в борьбе с другими противниками.
Согласно различным, зачастую противоречивым, источникам, Медуза Ц женс
кое существо. Легенда о Медузе Горгоне окончательно сформировалась к VIII в
еку до н. э. В эпоху Гомера Горгона была настолько известным персонажем, чт
о он просто упоминает о ней в своих поэмах, не излагая ее истории, которая,
как, видимо, он считает, прекрасно известна грекам. Зевс вселял ужас в свои
х врагов щитом Афины Ц эгидой, на котором была изображена голова Горгон
ы. Ни один из античных авторов не упоминает о том, каким образом она обрела
свои незаурядные способности. В гомеровские времена изображения Медуз
ы были распространены повсеместно: их можно увидеть на монетах, бокалах
для вина, хлебных формах, над входной дверью и у домашнего очага во многих
афинских домах. Считалось, что капли ее крови в амулете предохраняют вла
дельца от несчастий.
После Гомера значительный вклад в развитие образа Медузы сделал Гесиод (
конец VIIIЦ VII век до н. э.). В поэмах «Теогония» и «щит» упоминаются две из пяти
сестер Горгоны Ц Стено и Эвриала Ц чудовища, живущие на краю мира, а такж
е описывается смерть Горгоны от руки Персея. По сравнению с беглыми упом
инаниями и намеками Гомера это уже огромная информация. Эсхил (525Ц 456 годы д
о н. э.) добавляет к ней еще несколько деталей. В «Прикованном Прометее» он
говорит о сестрах Медузы Ц крылатых женщинах со змеями вместо волос и с
мертоносным взглядом. В двух других трагедиях Эсхила образ Медузы олице
творяет отвратительность зла и безжалостность человека.
Однако особенно интересные поправки к истории о Горгоне делает в «Двена
дцатой пифийской оде» Пиндар. В отрывке о происхождении флейты он говори
т, что инструмент был создан Афиной, впечатленной криками сестер Горгоны
в день ее смерти. Пиндар описывает красоту и привлекательность Медузы, в
дохновлявшую поэтов-романтиков на протяжении многих столетий. От него ж
е исходят сведения о том, что жертвы Горгоны окаменевают от ее взгляда.
Свою лепту в развитие мифов о Медузе внес Еврипид (V век до н. э.) в «Ионе». Гер
оиня этой поэмы Креза описывает два небольших полых амулета, доставшихс
я ей от отца Ц Эрихтония, который, в свою очередь, получил их от Афины. Кажд
ый из амулетов содержит каплю крови Медузы. Одна из капель Ц благотворн
ая, обладающая целительными свойствами, другая Ц яд из змеиного тела. Зд
есь, как и у Пиндара, Медуза Ц существо двойственное.
Наиболее известное, полное и значительное по своему воздействию на евро
пейскую мифологию описание Горгоны сделано Овидием в четвертой и пятой
книгах «Метаморфоз». В его истории главным персонажем становится смелы
й, дерзкий и жестокий герой Персей. Для того чтобы подчеркнуть значимост
ь победы Персея над Медузой, Овидий подробно говорит о происхождении и ч
удовищных способностях его змее-волосой соперницы. Именно описанию Ови
дия в своем большинстве следовали писатели и художники последующих сто
летий.
Под пером Овидия история Медузы превратилась в легенду. Дочь Форция, сын
а моря и суши, и Цето, Медуза принадлежит к младшей тройне сестер Горгон (п
о Овидию, старших сестер Горгон Ц Грей Ц было две, они родились уже стары
ми, с одним глазом на двоих и с одним зубом в общем рту). Хотя у всех трех мла
дших Горгон вместо волос змеи, только Медуза обладает чудесным даром зав
ораживать людей взглядом (и в положительном, и в отрицательном смысле эт
ого выражения) и только она одна из трех сестер смертна. Персей избегает е
е прямого взгляда и отрубает спящей Медузе голову, глядя в ее отражение н
а своем отполированном щите. Из крови, хлынувшей из раны, «как из материнс
кого чрева», появляются сыновья Медузы Ц Пегас и Хризаор. Их отцом, видим
о, следует считать Персея.
Персей прячет отрубленную голову в сумку, подаренную ему для этой цели А
финой. Сила Горгоны не действует, пока ее голова в этой сумке. На обратном
пути в Эфиопию Персей трижды вынимает голову поверженной соперницы. В пе
рвый раз, в пустыне, он несет голову перед собой. Из тех мест, куда капает кр
овь Горгоны, выползают змеи. Во второй раз Персей направляет взгляд Горг
оны на ливийского царя Атласа, который не поверил рассказу воина о своих
подвигах и отказал ему в гостеприимстве. За это Атлас был превращен в кам
енистую гору. Наконец, в третий раз Персей вынимает голову из сумки при вс
трече со своей возлюбленной Андромедой. Он кладет голову лицом вниз «сре
ди папоротников и водорослей», и магический взгляд Медузы превращает во
доросли в кораллы. Это превращение Ц самый чудесный эпизод в истории о М
едузе. Овидий уже не упоминает об опасности, которую представляет голова
Горгоны.
В завершение героического рассказа Овидий еще раз излагает родословну
ю Медузы и упоминает о проклятии, наложенном на нее ревнивой и завистлив
ой Афиной. Он рассказывает о том, что в юности Горгона была очень красивой
и волосы были ее главной гордостью. Однако все изменилось после того, как
Посейдон насильно овладел ею в храме Афины. Разгневанная осквернением с
воего святилища (а может быть, и из зависти к красоте Медузы), Афина направ
ила на нее свой щит и, превратив роскошные волосы в змей, изгнала ее из сво
его храма на вечные времена. С тех пор на щите Афины изображена голова Мед
узы, устрашающая врагов.
После Овидия единственным из классических продолжателей истории Медуз
ы был Аполлодор. В «Библиотеке» он скрупулезно излагает все известные ем
у варианты легенды. И хотя большинство последующих исследователей и пис
ателей ссылались не на него, а на Пиндара, Овидия и даже на невразумительн
ые упоминания Гомера, именно Аполлодор был лучшим комментатором истори
и о Медузе и сделал больше других для того, чтобы она стала известной посл
едующим поколениям. Упоминания о Медузе можно также найти в «Симпозиуме
» Ксенофана и в «Пантеоне» Лукиана.
Вопрос о том, можно ли связывать возникновение мифа о Медузе с универсал
ьным поверьем о «дурном глазе», как это делали ранние исследователи, ост
ается открытым. Среди мифов народов Скандинавии, Индии, австралийских аб
оригенов, американских индейцев и эскимосов немало таких, в которых гово
рится о людях, обращенных в камень «дурным взглядом». В бразильских пред
аниях фигурирует птица, способная обращать в камень всякого, кто видит е
е; некоему охотнику удалось обезглавить такую птицу, не глядя на нее, и зат
ем использовать ее голову против своих врагов. Как видим, история Горгон
ы не ограничивается циклом легенд о Персее.
Неизвестно, когда возник обычай наносить на боевые щиты устрашающие рис
унки, психологически воздействующие на противника и потому будто бы дел
ающие его более уязвимым. Такие изображения зачастую служили и «средств
ом» против «дурного глаза». Их можно было видеть на носу кораблей, здания
х, медальонах для детей и домашних животных. Хотя миф о Горгоне не был ни п
ричиной, ни следствием поверья о «дурном глазе», именно благодаря ему в о
биход вошли амулеты-горгонейоны.
Изображения Медузы встречаются не только в древнегреческом и римском, н
о и в древневосточном искусстве. Один из хорошо сохранившихся примеров
Ц предметов с таким изображением Ц знаменитая мраморная маска, датиру
емая V веком до н. э. и хранящаяся в художественном музее Монако. В отличие о
т большинства античных горгонейоно маска отражает негативные черты об
раза Горгоны, доведенные до карикатурного вида. С другой стороны, лик мон
акской Медузы без преувеличения можно назвать прекрасным Ц практичес
ки круглое, гладкое женское лицо с немного опущенными веками. Под ее подб
ородком сплелись две змеи. Именно эта Медуза привела в восхищение Гете, у
видевшего ее во дворце Ронданини в Риме. «Изображение прекрасного лица,
объятого предсмертной агонией, в благородной полупрозрачности желтого
камня неописуемо удачно», Ц писал Гете. Эту маску иногда называют Медуз
ой Ронданини.
Хорошо сохранившиеся изображения Медузы можно увидеть на древнегречес
ких амфорах. На ранних из них преобладают черты Медузы-чудовища, гротеск
ной воительницы, обезглавливаемой Персеем. Позднее, когда образ Горгоны
перестал восприниматься однозначно негативно, интерес к сцене обезгла
вливания упал: стоило только Горгоне заслужить некоторую долю симпатий,
публика перестала получать удовольствие от сцен ее смерти. Медуза стала
жертвой, красивой и трогательной в своей гибели.
Медуза Горгона Ц одна из самых известных фигур греческой и римской мифо
логии. Яркость ее описаний в европейской литературе и изображений в иску
сстве в значительной мере зависит от того, насколько близки творения поз
днейших писателей, художников к античным источникам. Доступ к таким исто
чникам после падения римской цивилизации оказался довольно затрудненн
ым. Образ Медузы продолжал жить в сказаниях и легендах, но только в средне
вековье вернулся в литературу и изобразительное искусство.
Типичным для средневекового восприятия Горгоны можно считать отрывок
из девятой песни «Ада» Данте. Ее образ в интерпретации христианина Данте
выступает как сочетание красоты и ужаса; Медуза Ц олицетворение против
оречивых желаний, ей противопоставлен образ добродетельной Мательды. М
едуза последнее, самое сильное искушение Данте, путешествующего по аду.
Он добивается искупления грехов, избегнув взгляда Медузы благодаря сво
ему проводнику Вергилию, прикрывшему его глаза рукой.
Как это ни странно, Медуза Данте выглядит совершенно непривлекательной
на иллюстрациях к «Аду» такого крупного мастера, как английский художни
к Уильям Блейк (1757Ц 1827): она смотрит на ворота города Дис невыразительным ка
менным взглядом, пока нечетко выписанный на рисунке Данте проходит мимо
нее в сопровождении Вергилия. Как и многие другие, эта иллюстрации Блейк
а имеет мало общего с содержанием произведения Данте, изобразившего «чу
десный» ад, в котором чудовища превратились в ручных животных, а пламя не
обжигает.
Большинство средневековых упоминаний о Медузе содержат негативную оце
нку ее образа. Авторы часто противопоставляют ее Афине как символ зла и д
обра, пророка и добродетели, похоти и целомудрия. Изображенная на щите Аф
ины Медуза в эту эпоху становится олицетворением беспорядка, ярости, сум
асшествия и смерти.
Петрарка называет свою любовь к Лауре «грехом идолопоклонства» и сравн
ивает свою возлюбленную с Медузой: «Медуза и мой грех меня окаменили». По
зднее, в «Триумфе целомудрия», Петрарка вводит образ, ставший популярным
в любовной лирике эпохи Возрождения, Ц Лауры-Афины Ц олицетворения до
бродетели и целомудрия, обороняющейся щитом с изображением Горгоны. Это
т сюжет можно встретить у таких крупных поэтов средневековья, как Дю Бел
ле (в поэмах, адресованных Маргарите де Валуа), Спенсер (в «Эпиталамионе»,
«Чудесной королеве»), Мильтон (в «Комусе»).
На бронзовой скульптуре Персея работы Челлини (1553) герой держит за волосы
голову Горгоны (по которой одной только и можно догадаться, что изображе
н именно Персей). Горгона совсем не выглядит опасной. Более того, ее лицо
Ц копия лица Персея: тонкие брови, чувственные губы, правильной формы но
с и немного прикрытые глаза. Даже их волосы похожи на голове Медузы не зме
и, а мелкие кудри.
Медуза Челлини Ц непревзойденное изображение этого сложного и против
оречивого образа в искусстве, как и Медуза Овидия в литературе. Все после
дующие творцы не смогли выйти из тени этой прекрасной статуи. Глуповатый
Персей у Караваджо, похоже, больше обеспокоен тем, чтобы змеи с головы Мед
узы не укусили в нос его самого. Столь же мало впечатляет фигура Персея в з
вездном атласе Яна Гевелиуса (1687): герой тащит за собой по небесному простр
анству голову Горгоны с полным, плоским лицом размером едва ли не с торс П
ерсея.
Любопытное описание Медузы содержится в «Истории четвероногих зверей»
Эдварда Топселла (1607). По характеристике автора, Медуза Ц существо с драко
ньим хребтом, зубами дикого кабана, ядовитой гривой, крыльями, человечес
кими руками и смертельным дыханием. По Топселлу, Медуза живет в Африке, в Л
ивии. Вопреки традиции, он утверждает, что Горгона Ц не человек и, более т
ого, существо мужского пола, имеющее размер, средний между теленком и бык
ом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Ктесия греческий писатель Павсаний. Он считал, что челюсти с зубами в три
ряда, человеческое лицо и хвост скорпиона Ц не что иное, как «фантазия ин
дийских крестьян, испытывающих ужас перед этим животным». По мнению Вале
нтайна Болла, легенда о трех рядах зубов могла возникнуть из-за того, что
коренные зубы некоторых хищников имеют несколько острых рядов на каждо
м, а жало мантикоры Ц ороговевший участок кожи на кончике хвоста тигра, н
апоминающий своим видом коготь. Кроме того, по индийскому поверью, усы ти
гра считаются ядовитыми. Уилсон полагает, что древние персы увидели чело
веческое лицо мантикоры на индийских скульптурах тигра-божества.
В средние века мантикора стала эмблемой пророка Иеремии, поскольку она
Ц существо подземное, а Иеремия был сброшен врагами в глубокую яму. В фол
ьклоре мантикора стала символом тирании, зависти, зла вообще. Еще в конце
30-х годов нашего столетия испанские крестьяне считали мантикору «звере
м плохих предзнаменований».
Начиная со средних веков мантикора приходит в художественную литерату
ру. В романе XIII века «Царь Александр» говорится о том, что у берегов Каспия
Александр Македонский потерял в битвах со львами, медведями, драконами,
единорогами и мантикорами 30 тысяч своих воинов. В поэме Джона Скелтона «В
оробей Филипп» (XVIII век) маленькая девочка, обращаясь к коту, убившему ее лю
бимую птичку, говорит: «Пусть твой мозг съедят горные мантикоры». В пьесе
Джорджа Уилкинса «Несчастья насильственного брака» один из героев с «м
антикорами, врагами человечества, у которых два ряда зубов» сравнивает р
остовщиков.
Мантикора Ц один из зверей-искусителей в новелле Флобера «Искушение св
ятого Антония». У Флобера мантикора Ц тоже рыжий лев с человеческим лиц
ом и тремя рядами зубов; кроме того, она распространяет чуму.
В XX веке мантикора изображается несколько более «человеколюбивой». В ба
сне Менотги «Единорог, Горгона и Мантикора» последняя говорит о том, что
на самом деле очень любит людей и только из-за одиночества, застенчивост
и и желания поделиться своей любовью иногда кусает, а точнее, целует их ру
ки. А в некоторых детских книжках мантикора превращается в веселое, добр
ое и ранимое существо.
В фантастическом рассказе Пирса Энтони «Заклинание хамелеона» мантико
ра, «существо, размером с лошадь, с головой человека, телом льва, крыльями
дракона и хвостом скорпиона», охраняет дом доброго волшебника.
Изображения мантикоры встречаются не чаще, чем упоминания о ней в литера
туре. Большинство из них книжные иллюстрации. В отличие от ученых и писат
елей художники позволяли себе относиться к образу мантикоры с большей д
олей фантазии. Мантикору изображали и с длинными женскими волосами, и со
стрелами на хвосте. Единственное изображение трех рядов зубов можно уви
деть в вестминстерском бестиарии. Мантикора украшает карту мира Герефо
рда XIII века. Самая подробная иллюстрация воспроизведена в бестиарии XVII век
а. На ней изображено существо с головой мужчины, туловищем льва, хвостом с
корпиона, крыльями и когтями дракона, коровьими рогами и козьим выменем.
Картинки из бестиариев вдохновляли многих декораторов христианских хр
амов. Изображение мантикоры можно увидеть на восьмигранной колонне в аб
батстве Сувини, на мозаиках в кафедральных соборах в Аосте и в Каоре, где м
антикора олицетворяет святого Иеремию.
За свою более чем двухтысячелетнюю историю мантикора мало изменилась и,
несмотря на предпринимавшиеся в нынешнем веке попытки придать ей добро
детельные черты, остается символом кровожадности.
МЕДУЗА ГОРГОНА
Имя «Горгона» известно с глубокой древности. Задолго до Гомера греки наз
ывали «горгонейоном» маску-талисман, которую изображали на одежде, пред
метах обихода, оружия, инструментах, украшениях, монетах и фасадах здани
й. Уже в те древние времена мифы о Горгоне и Медузе тесно переплелись и эти
имена практически стали синонимами.
Горгона наделена невероятно коварной красотой, завораживающей любого,
кто взглянет на нее. В зависимости от обстоятельств ее жертва окаменевае
т, теряет дар речи, лишается чувств или умирает. Силу Медузы можно обратит
ь против нее самой или использовать в борьбе с другими противниками.
Согласно различным, зачастую противоречивым, источникам, Медуза Ц женс
кое существо. Легенда о Медузе Горгоне окончательно сформировалась к VIII в
еку до н. э. В эпоху Гомера Горгона была настолько известным персонажем, чт
о он просто упоминает о ней в своих поэмах, не излагая ее истории, которая,
как, видимо, он считает, прекрасно известна грекам. Зевс вселял ужас в свои
х врагов щитом Афины Ц эгидой, на котором была изображена голова Горгон
ы. Ни один из античных авторов не упоминает о том, каким образом она обрела
свои незаурядные способности. В гомеровские времена изображения Медуз
ы были распространены повсеместно: их можно увидеть на монетах, бокалах
для вина, хлебных формах, над входной дверью и у домашнего очага во многих
афинских домах. Считалось, что капли ее крови в амулете предохраняют вла
дельца от несчастий.
После Гомера значительный вклад в развитие образа Медузы сделал Гесиод (
конец VIIIЦ VII век до н. э.). В поэмах «Теогония» и «щит» упоминаются две из пяти
сестер Горгоны Ц Стено и Эвриала Ц чудовища, живущие на краю мира, а такж
е описывается смерть Горгоны от руки Персея. По сравнению с беглыми упом
инаниями и намеками Гомера это уже огромная информация. Эсхил (525Ц 456 годы д
о н. э.) добавляет к ней еще несколько деталей. В «Прикованном Прометее» он
говорит о сестрах Медузы Ц крылатых женщинах со змеями вместо волос и с
мертоносным взглядом. В двух других трагедиях Эсхила образ Медузы олице
творяет отвратительность зла и безжалостность человека.
Однако особенно интересные поправки к истории о Горгоне делает в «Двена
дцатой пифийской оде» Пиндар. В отрывке о происхождении флейты он говори
т, что инструмент был создан Афиной, впечатленной криками сестер Горгоны
в день ее смерти. Пиндар описывает красоту и привлекательность Медузы, в
дохновлявшую поэтов-романтиков на протяжении многих столетий. От него ж
е исходят сведения о том, что жертвы Горгоны окаменевают от ее взгляда.
Свою лепту в развитие мифов о Медузе внес Еврипид (V век до н. э.) в «Ионе». Гер
оиня этой поэмы Креза описывает два небольших полых амулета, доставшихс
я ей от отца Ц Эрихтония, который, в свою очередь, получил их от Афины. Кажд
ый из амулетов содержит каплю крови Медузы. Одна из капель Ц благотворн
ая, обладающая целительными свойствами, другая Ц яд из змеиного тела. Зд
есь, как и у Пиндара, Медуза Ц существо двойственное.
Наиболее известное, полное и значительное по своему воздействию на евро
пейскую мифологию описание Горгоны сделано Овидием в четвертой и пятой
книгах «Метаморфоз». В его истории главным персонажем становится смелы
й, дерзкий и жестокий герой Персей. Для того чтобы подчеркнуть значимост
ь победы Персея над Медузой, Овидий подробно говорит о происхождении и ч
удовищных способностях его змее-волосой соперницы. Именно описанию Ови
дия в своем большинстве следовали писатели и художники последующих сто
летий.
Под пером Овидия история Медузы превратилась в легенду. Дочь Форция, сын
а моря и суши, и Цето, Медуза принадлежит к младшей тройне сестер Горгон (п
о Овидию, старших сестер Горгон Ц Грей Ц было две, они родились уже стары
ми, с одним глазом на двоих и с одним зубом в общем рту). Хотя у всех трех мла
дших Горгон вместо волос змеи, только Медуза обладает чудесным даром зав
ораживать людей взглядом (и в положительном, и в отрицательном смысле эт
ого выражения) и только она одна из трех сестер смертна. Персей избегает е
е прямого взгляда и отрубает спящей Медузе голову, глядя в ее отражение н
а своем отполированном щите. Из крови, хлынувшей из раны, «как из материнс
кого чрева», появляются сыновья Медузы Ц Пегас и Хризаор. Их отцом, видим
о, следует считать Персея.
Персей прячет отрубленную голову в сумку, подаренную ему для этой цели А
финой. Сила Горгоны не действует, пока ее голова в этой сумке. На обратном
пути в Эфиопию Персей трижды вынимает голову поверженной соперницы. В пе
рвый раз, в пустыне, он несет голову перед собой. Из тех мест, куда капает кр
овь Горгоны, выползают змеи. Во второй раз Персей направляет взгляд Горг
оны на ливийского царя Атласа, который не поверил рассказу воина о своих
подвигах и отказал ему в гостеприимстве. За это Атлас был превращен в кам
енистую гору. Наконец, в третий раз Персей вынимает голову из сумки при вс
трече со своей возлюбленной Андромедой. Он кладет голову лицом вниз «сре
ди папоротников и водорослей», и магический взгляд Медузы превращает во
доросли в кораллы. Это превращение Ц самый чудесный эпизод в истории о М
едузе. Овидий уже не упоминает об опасности, которую представляет голова
Горгоны.
В завершение героического рассказа Овидий еще раз излагает родословну
ю Медузы и упоминает о проклятии, наложенном на нее ревнивой и завистлив
ой Афиной. Он рассказывает о том, что в юности Горгона была очень красивой
и волосы были ее главной гордостью. Однако все изменилось после того, как
Посейдон насильно овладел ею в храме Афины. Разгневанная осквернением с
воего святилища (а может быть, и из зависти к красоте Медузы), Афина направ
ила на нее свой щит и, превратив роскошные волосы в змей, изгнала ее из сво
его храма на вечные времена. С тех пор на щите Афины изображена голова Мед
узы, устрашающая врагов.
После Овидия единственным из классических продолжателей истории Медуз
ы был Аполлодор. В «Библиотеке» он скрупулезно излагает все известные ем
у варианты легенды. И хотя большинство последующих исследователей и пис
ателей ссылались не на него, а на Пиндара, Овидия и даже на невразумительн
ые упоминания Гомера, именно Аполлодор был лучшим комментатором истори
и о Медузе и сделал больше других для того, чтобы она стала известной посл
едующим поколениям. Упоминания о Медузе можно также найти в «Симпозиуме
» Ксенофана и в «Пантеоне» Лукиана.
Вопрос о том, можно ли связывать возникновение мифа о Медузе с универсал
ьным поверьем о «дурном глазе», как это делали ранние исследователи, ост
ается открытым. Среди мифов народов Скандинавии, Индии, австралийских аб
оригенов, американских индейцев и эскимосов немало таких, в которых гово
рится о людях, обращенных в камень «дурным взглядом». В бразильских пред
аниях фигурирует птица, способная обращать в камень всякого, кто видит е
е; некоему охотнику удалось обезглавить такую птицу, не глядя на нее, и зат
ем использовать ее голову против своих врагов. Как видим, история Горгон
ы не ограничивается циклом легенд о Персее.
Неизвестно, когда возник обычай наносить на боевые щиты устрашающие рис
унки, психологически воздействующие на противника и потому будто бы дел
ающие его более уязвимым. Такие изображения зачастую служили и «средств
ом» против «дурного глаза». Их можно было видеть на носу кораблей, здания
х, медальонах для детей и домашних животных. Хотя миф о Горгоне не был ни п
ричиной, ни следствием поверья о «дурном глазе», именно благодаря ему в о
биход вошли амулеты-горгонейоны.
Изображения Медузы встречаются не только в древнегреческом и римском, н
о и в древневосточном искусстве. Один из хорошо сохранившихся примеров
Ц предметов с таким изображением Ц знаменитая мраморная маска, датиру
емая V веком до н. э. и хранящаяся в художественном музее Монако. В отличие о
т большинства античных горгонейоно маска отражает негативные черты об
раза Горгоны, доведенные до карикатурного вида. С другой стороны, лик мон
акской Медузы без преувеличения можно назвать прекрасным Ц практичес
ки круглое, гладкое женское лицо с немного опущенными веками. Под ее подб
ородком сплелись две змеи. Именно эта Медуза привела в восхищение Гете, у
видевшего ее во дворце Ронданини в Риме. «Изображение прекрасного лица,
объятого предсмертной агонией, в благородной полупрозрачности желтого
камня неописуемо удачно», Ц писал Гете. Эту маску иногда называют Медуз
ой Ронданини.
Хорошо сохранившиеся изображения Медузы можно увидеть на древнегречес
ких амфорах. На ранних из них преобладают черты Медузы-чудовища, гротеск
ной воительницы, обезглавливаемой Персеем. Позднее, когда образ Горгоны
перестал восприниматься однозначно негативно, интерес к сцене обезгла
вливания упал: стоило только Горгоне заслужить некоторую долю симпатий,
публика перестала получать удовольствие от сцен ее смерти. Медуза стала
жертвой, красивой и трогательной в своей гибели.
Медуза Горгона Ц одна из самых известных фигур греческой и римской мифо
логии. Яркость ее описаний в европейской литературе и изображений в иску
сстве в значительной мере зависит от того, насколько близки творения поз
днейших писателей, художников к античным источникам. Доступ к таким исто
чникам после падения римской цивилизации оказался довольно затрудненн
ым. Образ Медузы продолжал жить в сказаниях и легендах, но только в средне
вековье вернулся в литературу и изобразительное искусство.
Типичным для средневекового восприятия Горгоны можно считать отрывок
из девятой песни «Ада» Данте. Ее образ в интерпретации христианина Данте
выступает как сочетание красоты и ужаса; Медуза Ц олицетворение против
оречивых желаний, ей противопоставлен образ добродетельной Мательды. М
едуза последнее, самое сильное искушение Данте, путешествующего по аду.
Он добивается искупления грехов, избегнув взгляда Медузы благодаря сво
ему проводнику Вергилию, прикрывшему его глаза рукой.
Как это ни странно, Медуза Данте выглядит совершенно непривлекательной
на иллюстрациях к «Аду» такого крупного мастера, как английский художни
к Уильям Блейк (1757Ц 1827): она смотрит на ворота города Дис невыразительным ка
менным взглядом, пока нечетко выписанный на рисунке Данте проходит мимо
нее в сопровождении Вергилия. Как и многие другие, эта иллюстрации Блейк
а имеет мало общего с содержанием произведения Данте, изобразившего «чу
десный» ад, в котором чудовища превратились в ручных животных, а пламя не
обжигает.
Большинство средневековых упоминаний о Медузе содержат негативную оце
нку ее образа. Авторы часто противопоставляют ее Афине как символ зла и д
обра, пророка и добродетели, похоти и целомудрия. Изображенная на щите Аф
ины Медуза в эту эпоху становится олицетворением беспорядка, ярости, сум
асшествия и смерти.
Петрарка называет свою любовь к Лауре «грехом идолопоклонства» и сравн
ивает свою возлюбленную с Медузой: «Медуза и мой грех меня окаменили». По
зднее, в «Триумфе целомудрия», Петрарка вводит образ, ставший популярным
в любовной лирике эпохи Возрождения, Ц Лауры-Афины Ц олицетворения до
бродетели и целомудрия, обороняющейся щитом с изображением Горгоны. Это
т сюжет можно встретить у таких крупных поэтов средневековья, как Дю Бел
ле (в поэмах, адресованных Маргарите де Валуа), Спенсер (в «Эпиталамионе»,
«Чудесной королеве»), Мильтон (в «Комусе»).
На бронзовой скульптуре Персея работы Челлини (1553) герой держит за волосы
голову Горгоны (по которой одной только и можно догадаться, что изображе
н именно Персей). Горгона совсем не выглядит опасной. Более того, ее лицо
Ц копия лица Персея: тонкие брови, чувственные губы, правильной формы но
с и немного прикрытые глаза. Даже их волосы похожи на голове Медузы не зме
и, а мелкие кудри.
Медуза Челлини Ц непревзойденное изображение этого сложного и против
оречивого образа в искусстве, как и Медуза Овидия в литературе. Все после
дующие творцы не смогли выйти из тени этой прекрасной статуи. Глуповатый
Персей у Караваджо, похоже, больше обеспокоен тем, чтобы змеи с головы Мед
узы не укусили в нос его самого. Столь же мало впечатляет фигура Персея в з
вездном атласе Яна Гевелиуса (1687): герой тащит за собой по небесному простр
анству голову Горгоны с полным, плоским лицом размером едва ли не с торс П
ерсея.
Любопытное описание Медузы содержится в «Истории четвероногих зверей»
Эдварда Топселла (1607). По характеристике автора, Медуза Ц существо с драко
ньим хребтом, зубами дикого кабана, ядовитой гривой, крыльями, человечес
кими руками и смертельным дыханием. По Топселлу, Медуза живет в Африке, в Л
ивии. Вопреки традиции, он утверждает, что Горгона Ц не человек и, более т
ого, существо мужского пола, имеющее размер, средний между теленком и бык
ом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52