Вдобавок, идущий следом за другим ничего не найдет, потому что не ищет.
- "Что же" мне не идти по стопам предшественников?" - Нет, я воспользу-
юсь старой дорогой, но если найду другую, короче и ровнее, то сам ее вы-
мощу. Все, кто до нас занимались тем же, не наши повелители, а наши во-
жатые. Истина открыта для всех, ею никто не завладел. Немалая доля ее
останется и потомкам. Будь здоров.

Письмо XXXIV
Сенека приветствует Луцилия!
(I) Я радуюсь и ликую, и, стряхнув с себя старость, распаляюсь, как
юноша, когда по твоим делам и письмам понимаю, насколько ты превзошел
самого себя (потому что толпу ты давно оставил позади). Если земледельца
радует первый плод выращенного им дерева, если пастуху приятен прирост
стада, если всякий смотрит на своего питомца так, словно считает его
юность своею, - что, по-твоему, должны испытывать воспитавшие в другом
природный дар, когда вдруг увидят созревшим то, что было нежным под их
лепившими руками? (2) Я притязаю на тебя: ты - мое создание. Едва заме-
тив твои задатки, я взялся за тебя, подбадривал, давал шпоры и не позво-
лял идти медленно, то и дело подгонял тебя, да и сейчас занимаюсь тем
же, однако подбадриваю бегущего и подбадривающего меня самого. (3) Ты
спросишь, чего мне еще надобно. - Теперь-то и пойдет самое важное. Обыч-
но говорят, что начало - это уже полдела; то же относится1 и к нашей ду-
ше: желание стать добродетельными - полпути к добродетели. Но знаешь,
кого я назову добродетельным? Человека совершенного и независимого, ко-
торого никакая сила, никакая нужда не испортит. (4) Такого я и прозреваю
в тебе, если ты будешь упорен в своих стараниях, если будешь поступать
так, чтобы между твоими делами и словами не было не только противоречия,
но и расхождения, если и то и другое будет одной чеканки. Твоя душа еще
не на верном пути, если поступки твои не согласуются между собой. Будь
здоров!

Письмо XXXV
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Упрашивая тебя быть усердней в занятиях, я хлопочу о себе. Мне
хочется иметь друга, но если ты не станешь и дальше образовывать себя
так же, как вначале, то другом моим не сможешь быть и не будешь. Покуда
же ты любишь меня, но другом еще не стал. - "Как так? Разве это не одно
и то же?" - Нет, и разница тут велика. Друг всегда любит, но кто любит,
тот не всегда друг. Потому что дружба приносит только пользу, а любовь
иногда и вред. Так совершенствуйся хотя бы ради того, чтобы научиться
любить. (2) И спеши, если ты стремишься к совершенству ради меня, не то
выучишься для другого. А я уже заранее предвкушаю плоды, воображая, как
мы будем жить душа в душу, как те силы, что уходят у меня с возрастом,
возвращаются ко мне от тебя, хоть ты и ненамного младше. (3) Но я хочу
испытать эту радость не только в мечтах. И в разлуке те, кого мы любим,
приносят нам радость, но только небольшую и недолгую. Быть рядом, ви-
деть, говорить - вот живое наслаждение, особенно если встречаешь не
только того, кого хочешь, но и таким, каким хочешь. Сделай мне самый
большой подарок - подари самого себя! 1 А чтобы стать еще усерднее,
вспоминай, что ты смертей, а я стар. (4) Спеши же ко мне, но прежде - к
себе самому. Совершенствуйся и больше всего заботься о том, чтобы быть
верным самому себе. Всякий раз как захочешь проверить, сделано ли
что-нибудь, взгляни, хочешь ли ты сегодня того, чего и вчера. Перемена
желаний доказывает, что душа носится по волнам, появляясь то там, то
тут, - куда пригонит ветер. Все, что стоит на прочном основании, непоко-
лебимо. Это доступно достигшему совершенной мудрости, а отчасти и тому,
кто с успехом в ней совершенствуется. В чем между ними разница? - Второй
еще в движении, он хоть не меняет места, но колеблется, а первый недви-
жим. Будь здоров!

Письмо XXXVI
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Ободри твоего друга, чтобы он всем своим благородным сердцем пре-
зирал хулящих его за то, что он избрал безвестность и досуг, что отка-
зался от почетной должности и, хотя мог подняться выше, предпочел всему
покой. С каждым днем им будет все яснее, что он заключил сделку к своей
выгоде. Те, кому завидуют, то и дело меняются: одних вытесняют, другие
падают. Счастье - вещь беспокойная: оно само себе не дает ни отдыха, ни
срока и на множество ладов тревожит наш ум. Каждого оно заставляет за
чем-нибудь гнаться: одних - за властью, других - за роскошью, первых де-
лая спесивыми, вторых - изнеженными, но губя и тех и этих. - (2) "Но
ведь некоторые хорошо его переносят". - Да, так же, как хмель. Ни за что
не позволяй убедить себя, будто счастлив тот, кого многие домогаются:
ведь к такому сходятся, словно к озеру, из которого черпают воду и мутят
ее. - "Люди называют его пустодумом и празднолюбцем". - Но ведь ты зна-
ешь, что иные говорят все наоборот и речи их имеют противоположный
смысл. Кого они называли счастливым, был ли счастлив? (3) Какая нам за-
бота в том, что некоторым его нрав покажется слишком суровым и угрюмым?
Аристон ' говорил, что предпочитает юношу мрачного веселому и, на взгляд
толпы, любезному. Если молодое вино кажется резким и терпким, оно станет
хорошим, а то, что нравится еще до розлива, оказывается нестойким. Так
пусть его зовут угрюмым и считают врагом своему успеху: со временем эта
угрюмость обернется хорошей стороной. Лишь бы он упорно упражнялся в
добродетели и впитывал благородные науки - не те, которыми довольно ок-
ропиться, а те, которые душа должна вобрать в себя. (4) Теперь самое
время учиться. - "Как так? Разве бывает время, когда учиться незачем?" -
Нет, но если во всяком возрасте прилично заниматься наукой, то не во
всяком - идти в обучение. Стыдно и смешно смотреть, как старик берется
за азбуку. В молодости следует копить, а в старости - пользоваться.
Чем лучше благодаря тебе станет он, тем больше ты и себе принесешь
пользы. Говорят, что благодеяния самого высокого свойства - их-то и нуж-
но добиваться и оказывать - равно полезны и благодетелю, и благоде-
тельствуемому. (5) Наконец, он уже не в своей воле: ведь слово дано! Не
так стыдно обмануть заимодавцев, разорившись, как обмануть добрую надеж-
ду. Чтобы заплатить долги, купцу нужно удачное плавание, земледельцу -
плодородье возделываемых полей и благоприятная погода, а ему, чтобы
расквитаться, нужна только добрая воля. (6) Над нравами человека фортуна
не властна. Пусть он исправляет их ради того, чтобы его душа в наи-
большем спокойствии могла достичь совершенства, когда уже никаких чувств
не вызывают ни прибыли, ни убытки и состоянье ее не меняется, как бы ни
шли дела, когда человек стоит выше своих обстоятельств, если даже его
осыпать всеми общепризнанными благами, и не теряет величия, если случай
отнимет у него эти блага, все или отчасти. (7) Если бы он родился в Пар-
фии, то с младенчества натягивал бы лук, если бы в Германии, - то в
детстве уже замахивался бы легким копьем, а живи он во времена наших
пращуров, ему пришлось бы выучиться скакать верхом и биться врукопашную.
Каждого повелительно побуждает к этому воспитание, принятое у его племе-
ни.
(8) О чем же надо ему размышлять? О том, что помогает нам против лю-
бого оружия, против всякого врага, - о презрении к смерти. В ней, несом-
ненно, заключено нечто ужасное, поражающее наши души, от природы наде-
ленные любовью к самим себе, - ведь не было бы нужды готовиться к смерти
и собирать силы, если бы мы добровольно стремились к ней по безотчетному
побуждению, как стремятся к сохранению жизни. (9) Чтобы в случае надоб-
ности возлежать на розах со спокойной душой, учиться не нужно. Закаляют-
ся затем, чтобы не посрамить верности под пыткой, чтобы в случае надоб-
ности всю ночь простоять на валу в карауле, иногда даже раненым, и не
опираться на копье, потому что едва склонишься хоть на какой-то посох,
немедля подкрадывается сон. В смерти нет ничего плохого - ведь должен
быть некто, кому было бы от нее плохо. (10) А если в тебе так сильно же-
лание жить дольше, то подумай вот о чем: ничто исчезающее с наших глаз
не уничтожается - все скрывается в природе, откуда оно появилось и поя-
вится снова. Есть перерыв, гибели нет. И смерть, которую мы со страхом
отвергаем, прерывает, а не прекращает жизнь. Опять придет день, когда мы
снова явимся на свет, хоть многие отказались бы возвращаться, если б не
забывали все. (11) Позже я растолкую тебе подробнее, что все, по-ви-
ди-мости гибнущее, лишь изменяется. А кому предстоит вернуться, тот дол-
жен уходить спокойно. Всмотрись в круговорот вещей, вновь спешащих к
прежнему: ты увидишь, что в этом мире ничто не уничтожается, но только
заходит и опять восходит. Лето минует, но следующий год снова приводит
его; зима исчезает, но ее возвращают зимние месяцы; ночь затмевает солн-
це, но ее немедля прогоняет день. И разнообразное течение звезд таково,
что они повторяют пройденный путь, и пока одна часть неба идет вверх,
другая опускается вниз.
(12) Можно уже и кончать, но я прибавлю еще одно: ни младенцы, ни де-
ти, ни повредившиеся в уме смерти не боятся - и позор тем, кому разум не
дает такой же безмятежности, какую дарует глупость. Будь здоров.

Письмо XXXVII
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Ты обещаешь быть человеком добра, а это самый надежный залог бла-
гомыслия. Ты уже приведен к присяге. И только в насмешку могут тебе ска-
зать, будто служба твоя будет легкой и удобной, я же не хочу тебя обма-
нывать. В твоем почетнейшем обязательстве и в обязательстве самом позор-
ном 1 стоят одни и те же слова: "Даю себя жечь, вязать и убивать желе-
зом". (2) Кто отдает руки внаем для арены, кто за пищу и питье платит
кровью, - от них берут ручательство в том, что они вытерпят все, хоть и
против воли, а от тебя - что ты все вынесешь добровольно и с охотой. Им
дозволено опустить оружие, попытать милосердие народа2, а тебе нельзя ни
опустить меч, ни молить о пощаде: ты обязан умереть стоя, непобежденным.
К тому же что пользы выгадать несколько дней либо лет? Для нас, коль
скоро мы родились, нет избавления. - (3) Ты спросишь: "Как же мне стать
свободным?" - Избежать неизбежного нельзя - его можно только победить.
"Сила путь пролагает себе"3. Этот путь откроет перед тобою философия.
Обратись к ней, если хочешь не знать ущерба, быть безмятежным, счастли-
вым и, главное, свободным. Иным способом этого не достичь. (4) Глупость
- вещь унизи тельная, гнусная, презренная, рабская, подвластная многим
жестоким страстям. Но от этих тягостных повелителей, которые приказывают
то по очереди, то все вместе, избавит тебя мудрость, она же - единствен-
ная свобода. К ней ведет одна дорога, и притом прямая: с нее не
собьешься, шагай уверенно! Если хочешь взять власть над всем, отдай
власть над собою разуму! Многим будешь ты повелевать, если разум будет
повелевать тобою. Он научит тебя, как и за что браться, и ты перестанешь
наталкиваться на то или другое дело случайно. (5) Ты не назовешь мне ни-
кого, кто, желая чего-нибудь, знал бы, откуда это желанье взялось, -
ведь он пришел к нему не по размышленье, а натолкнулся на него сходу.
Фортуна сама находит нас не реже, чем мы ее. Стыдно не идти, а нестись
по течению и в водовороте дел спрашивать, опешивши: "Как же я сюда по-
пал?" Будь здоров.

Письмо XXXVIII
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Ты не зря требуешь, чтобы мы чаще обменивались письмами. Больше
пользы приносит речь, которая малыми долями прокрадывается в душу. В
пространных же рассуждениях, написанных заранее и прочитанных при наро-
де, шуму много, а доверительности нет. Философия - это добрый совет, а
давать советы во всеуслышанье никто не станет. Иногда не стоит пренебре-
гать и этой, так сказать, всенародностью, - когда надо подтолкнуть сом-
невающегося; но когда дело не в том, чтобы внушить желание учиться, а в
самом учении, тогда нужны слова не такие громкие. Они легче проникают
вглубь и удерживаются: ведь слов нужно немного, но зато убедительных.
(2) Сеять их следует, как семена, каждое из которых, при всей его малос-
ти, попав на подходящую почву, обнаруживает свои силы и развивается так,
что из крошечного вырастает огромное. То же самое и доводы разума: на
взгляд они невелики, но растут по мере того, как делают свое дело. Ска-
зано немного, однако сказанное, если западет в душу, крепнет и дает
всходы. Повторяю, тот же удел у наставлений, что и у семян: короткие,
они многое могут, лишь бы только им попасть, как я говорил, в подходящую
душу, способную их принять. А она сама принесет плоды, возвратив полу-
ченное сторицей. Будь здоров.

Письмо XXXIX
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Заметки, которые ты просишь, я, конечно, составлю, сжатые и тща-
тельно расположенные по порядку, но смотри сам, не больше ли пользы при-
несет обычное изложение, нежели то, что теперь называют "обобщением", а
раньше, когда говорили еще по-латыни, называли "кратким итогом" '. Пер-
вое нужнее обучающемуся, второе - знающему, потому что первое учит, вто-
рое помогает вспомнить.
Впрочем, я обеспечу тебя и тем, и другим. Но незачем требовать с меня
ссылок на такого-то или такого-то: кто приводит поручателей, тот сам ни-
кому не ведом. (2) Я напишу то, что ты хочешь, только на' свой лад. А
покуда у тебя есть немало других, хотя я не знаю, достаточно ли соблюда-
ешь ты порядок в их чтении. Возьми в руки какой-нибудь "Перечень филосо-
фов"2: увидав, сколько их ради тебя потрудилось, ты уже и от этого поне-
воле проснешься и захочешь стать одним из них. Ведь лучшее свойство бла-
городного духа - это легко пробуждающееся стремление ко всему, что чест-
но. Человек с возвышенной по природе душою не находит удовольствия в
низменном и презренном, его манит ввысь зрелище великих дел. (3) Подобно
тому как пламя прямо вздымается вверх и не может ни гнуться и стелиться
по земле, ни тем более затихнуть, так и наш дух всегда в движении и тем
беспокойней и деятельней, чем больше в нем пыла. Счастлив тот, кто нап-
равит порыв духа на благо: он уйдет из-под власти фортуны, будет умерять
удачу, одолевать неудачу, презирать то, чем другие восхищаются. (4) Ве-
ликая душа пренебрегает великим и предпочитает умеренное чрезмерному,
ибо первое полезно и животворно, второе вредно, потому что излишне. Так
обилие зерна валит колосья, так ломаются от тяжести плодов ветви, так не
вызревает слишком богатый урожай. То же случается и с душами: чрезмерное
счастье сокрушает их, так как они пользуются им не только в ущерб дру-
гим, но и в ущерб себе. (5) Кто из врагов бесчестит человека так, как
иных - собственные наслаждения? Таким можно простить их невоздержность и
безумную похоть только по одной причине: они сами страдают от того, что
творят. И недаром терзает их это неистовство: страсть, стоит ей перейти
естественную меру, непременно теряет и всякую меру. Все желания имеют
предел, кроме суетного и рожденного похотью: ему предела нет. (6) Необ-
ходимое измеряется пользой, излишнему где найдешь границу? Так и погру-
жаются в наслаждения, без которых, когда они вошли в привычку, уже
нельзя жить. Поэтому нет несчастнее зашедших так далеко, что прежде из-
лишнее становится для них необходимым. Наслаждения уже не тешат их, а
повелевают ими, они же - и это худшее зло! - любят свое зло. Тот дошел
до предела несчастья, кого постыдное не только услаждает, но и радует.
Нет лекарства для того, у кого пороки стали нравами. Будь здоров.

Письмо XL
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Спасибо за то, что так часто мне пишешь, не упуская единственного
способа показаться мне на глаза. Стоит мне получить от тебя письмо - и
мы тотчас же снова вместе. Если нам приятны изображения отсутствующих
друзей, напоминающие о них и умеряющие тоску разлуки пустым и обманчивым
утешением, то насколько приятнее письма, хранящие живой след далеких
друзей, живые пометы их руки! Это она, отпечатлевшись в письме, приносит
ту радость, что отрадней всего при встрече, - радость узнавания.
(2) Ты пишешь мне, что слышал философа Серапиона, когда он к вам туда
причалил. "Он обычно извергает слова с такой скоростью, что они у него
не льются, а теснятся и толкаются, так как их больше, чем может произ-
нести один голос". По-моему, это плохо для философа, чья речь, как и
жизнь, должна быть размеренной, а все, что второпях несется вперед, ли-
шено порядка. У Гомера пылкая речь, когда слова сыплются без перерыва,
как снег, приписана оратору, речь же старца льется плавно и слаще меда
'. (3) Запомни, что стремительный напор и многословие больше пристали
бродячему говоруну, чем толкующему о предметах серьезных и важных и тем
более поучающему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67