Характер труда в технической цивилизации по приро-
де своей коллективный. Взаимная зависимость, которая
является чертой повседневной жизни, еще больше выраже-

100

на в производственном процессе. Этот труд уже не яв-
ляется индивидуальным делом, но есть сложный процесс,
в котором принимает участие много людей и много ма-
шин. Один человек немного может сделать, поэтому чув-
ствует себя бессильным; работа не приносит ему удовле-
творенности, так как в ней реализуется не собственный
план, но план, навязанный сверху, часто вызывающий со-
противление. А если даже он является творцом этого пла-
на, то видя, как его идея деформируется в ходе исполне-
ния, он переживает глубокое разочарование. Нередко слу-
чается, что работающий человек не понимает смысла своей
работы, сконцентрированный на малом отрезке, не видит
целого, более того, иногда он видит ее бессмысленность.
Работа, смысла которой не понимаешь, либо видишь ее
бессмысленность, значительно быстрее вызывает утомле-
ние, нежели работа, направленная на достижение осознан-
ной цели. Часто усилие людей бывает бесплодным, но ра-
ботая, человек не отдает себе в этом отчета; приходится
жить иллюзией, что то, что делается, имеет смысл и необхо-
димо. Негативная эмоциональная установка к выполняе-
мой работе является причиной того, что даже легкая рабо-
та вызывает большое утомление. Как уже упоминалось,
негативные чувства вызывают мобилизацию организма к
борьбе или бегству, которая является главным фактором
истощения организма.

Популярность разного рода хобби выражает стремле-
ние к труду, дающему удовлетворение. Хотя это звучит
морализаторски, приходится, однако, повторить известный
трюизм, что человек не может жить без труда, что он есть
homo faber. Faber есть реализация homo sapiens; без воз-
можности реализации своих мыслей, идей, планов, мечта-
ний и т. д. человек оказался бы в психологическом вакуу-
ме, утратил бы чувство реальности самого себя и окружа-
ющего мира. Если жизнь животных можно определить
двумя векторами: <к> и <от>, из которых первый выражает
притяжение, а второй - отталкивание окружающего мира,
крайней же точкой первого является соединение с ним в
сексуальном акте, а второго - уничтожение в акте убий-

101

ства, то в жизни человека существенное значение имеет так-
же вектор <над>, т. е. стремление преобразовывать окру-
жающий мир по собственному плану. В нем выражаются
творческие стремления, которые, правда, существуют также
и в мире животных, но являются преимущественно специ-
фически человеческими феноменами.

Понятие <фрустрация>, которое стало популярным
приблизительно с середины текущего столетия, происхо-
дит от латинского слова frustra - <напрасно>, <зря>,
<по ошибке>, <ошибочно>. Во взаимодействии с окружени-
ем каждый живой организм вырабатывает много потенци-
альных способов поведения, так называемых, потенциаль-
ных функциональных структур; некоторые из них оказы-
ваются ошибочными структурами, т. е. нереализуемыми.
Напрасно крыса в экспериментальной ситуации старается
добыть пищу из закрытой кормушки, она пустая; человек
напрасно стоит в очереди за товаром - его не хватит.
Чем сильнее желание, тем сильнее фрустрация. Позитив-
ная чувственная установка изменяет свой знак и действу-
ет в противоположном направлении. Вместо притяжения
наступает отталкивание. Когда неудачных попыток слиш-
ком много, мир аттрактивный (притягивающий) превра-
щается в мир отталкивающий.

Разумеется, все потенциальные функциональные струк-
туры не могут быть реализованы; часть должна быть отбро-
шена за невозможностью реализации. По мере развития
увеличивается толерантность к фрустрациям, а с ней и чув-
ство реальности. Маленький ребенок может быть разоча-
рован тем, что, несмотря на махание ручками, не поднялся в
воздух; молодой человек бывает разгневан, если мир, в ко-
тором он живет, далеко не соответствует его идеализиро-
ванной концепции мира. Со временем, однако, и та и другая
функциональные структуры - взлетания в воздух и идеа-
лизированной концепции мира - оказываются отброшен-
ными как имеющие малую вероятность быть реализован-
ными . Они появляются разве что в сновидениях наяву или
во сне; их неисполнение не вызывает неприятного чувства
поражения. Следует, однако, добавить, что малая степень

102

вероятности реализации не равнозначна пулевой вероят-
ности. Со временем, иногда много поколений спустя, реали-
зуются самые фантастические мечтания, а бред психически
больных становится реальностью. В человеческом разуме
не может возникнуть что-то совершенно нереальное, так как
этот разум является частичкой мира и, тем самым, реален.
Чувство неудачи возникает тогда, когда не исполняется то,
что должно было иметь большую степень вероятности ре-
ализации, когда вопреки ожиданию в очереди не удается
сделать желаемую покупку, когда несмотря па интенсив-
ную работу, не достигается желаемый результат по причи-
не так называемых <объективных>, т. е. не зависящих от
нас обстоятельств.

Фрустрирующая ситуация в принципе подобна той, в
которой животное, положительно обусловленное па опре-
деленный стимул, вместо пищи получает после сигнала
удар электрическим током. Это разрушение сформиро-
ванной структуры ицтеракции с окружением, а тем са-
мым - иерархии вероятностей, которая выработалась в
результате повторяющейся активности организма н его
окружения в ходе жизни.

Когда какой-то человек своим поведением нарушает
упомянутую иерархию вероятностей, когда его выражение
лица, модуляция голоса, содержание высказываний, дей-
ствия и т. д. не согласуются с нашими ожиданиями, тогда
он квалифицируется как <странный>, <чудной> плн не-
нормальный. То же самое можно сказать о мире, который
постоянно нарушает нашу иерархию вероятностей: он
становится <безумным> миром. Он чужой, непонятный,
иногда отталкивающий, вызывающий чувство отчужде-
ния. Подобно тому, как у психически больных мы часто
наталкиваемся на сопротивление (негативизм), их нельзя
никакими аргументами склонить к изменению их позиции
или способов поведения и т. д., так и современный мир
оказывает нам сопротивление; у него большой коэффици-
ент вязкости. Когда нам надо разрешить какой-то вопрос,
что-то сделать и т. д., создается впечатление, будто мы дви-

Выражсние заимствовано у доктора Станислава Ольшевского

гаемся в смоле. Вследствие усложнения социальных отно-
шений, в особенности производственных отношений, разре-
шение какого-либо, даже мелкого вопроса требует боль-
ших усилий, которые используются не на само дело, а,
главным образом, на преодоление сопротивления социаль-
ной среды. Это сопротивление парализует творческие
тенденции, усиливая чувство бессилия. <Жаль тратить
усилия, потому что все равно ничего не изменится>.
Объект, который нашим усилиям оказывает большое со-
противление, вызывает агрессию, либо резигнацию; хочет-
ся либо его уничтожить, либо от него отдалиться.

Царящая в настоящее время в науке мода на статистику
и многофакторную этиологию имеет свою психологичес-
кую и социологическую обусловленность. Чувство причин-
ности порождается деятельностью. - Я действую и на-
блюдаю эффект своего действия. Причина заключается в
действующем субъекте, а следствие - в подвергающемся
воздействию объекте. Во взаимодействии с окружением
человек выступает то в роли субъекта, то в роли объекта.
Чувство общего бессилия, довольно патогномичное для
нашей эпохи, отражается и в научном мышлении. Нельзя
уже самому изменить свое окружение; изменение зависит
от многих факторов, часто случайных, одним из которых
является сам субъект. Индивидуальный порядок оказался
замененным статистическим порядком. Мир, управляе-
мый статистическими законами, в ощущении индивида
оказывается миром, в котором царят хаос и случайность,
которым невозможно управлять, который поражает не-
предвиденными событиями. Даже в наиболее индивиду-
альном, в художественном творчестве ценятся в настоя-
щее время эффекты случайные. Такой мир не есть <мой>
мир, так как с местоимением <мой> связано чувство соб-
ственности и, тем самым, власти. В этом значении попу-
лярность статистики в науке является выражением чув-
ства чуждости окружающего мира.

Усложнение отношений взаимной зависимости, отрица-
тельным проявлением чего является рост коэффициента
вязкости социальной среды, влечет за собой необходи-

104

мость постоянной смены социальных ролей. В простой
производственной системе (например, в ремесленной мас-
терской, в маленьком магазинчике) человек был осужден
на одну социальную роль: главы семьи и одновременно
главы этой производственной единицы. Стабилизирован-
ная роль способствовала интеграции его психики, сраста-
ясь с его личностью. Это имело свои отрицательные сто-
роны, так как вместо того, чтобы быть самим собой, человек
был главой семьи и своего рабочего места. Сейчас, за ис-
ключением, возможно, лиц, стоящих на вершинах социаль-
ной иерархии (например, великих артистов, художников,
государственных деятелей, которые даже в частной жизни
должны оставаться верными своей роли), каждый в тече-
ние дня играет несколько социальных ролей. На рабочем
месте исполняет, по меньшей мере, три роли: подчиненно-
го, начальника, коллеги. К этому добавляются роли в се-
мейной среде, игровой, эротической, гражданской и т. д.
Здесь не может быть речи о сращивании личности с ро-
лью. Вследствие своей изменчивости роль не может быть
интегрирующим, но, напротив, оказывается дезинтегриру-
ющим фактором. Нельзя ее принимать слишком серьезно;

нужно быть просто самим собой, что, однако, не такое уж
легкое дело. Жизнь в современном мире требует большего
интеграционного усилия, т. е. мобилизации упорядочиваю-
щих тенденций, нежели в мире прошлом, в котором как
природная, так и социальная среда сами действовали интег-
рирующе.

В XX веке мир подвергся сжатию; уже даже реже
говорят о <нашем мире>, а чаще о <нашей планете>, либо
нашем <шарике>. Развитие средств коммуникации приве-
ло к тому, что расстояния перестали быть проблемой; ско-
ро путешествие на другую сторону земного шара будет
длиться короче, чем поездка в аэропорт. Расстояния уже
почти не играют никакой роли в распространении инфор-
мации. Благодаря телевидению можно стать почти очевид-
цем событий в самых отдаленных частях земного шара п
даже на Луне. Сжатию подвергается также и временное
измерение. Благодаря развитию археологии, отдаленные

105

эпохи стали ближе, обнаружились неизвестные ранее
культуры. Одновременно изменчивость настоящего вре-
мени, по сравнению со стабильностью прошедших времен,
обусловливает то, что настоящее время оказывается более
длительным в сравнении с прошлым временем, если изме-
рителем времени является число событий, в нем происхо-
дящих. Аналогично день, в котором было много пережи-
ваний, кажется более длительным, нежели день, в котором
ничего не изменялось.

Результатом сжатия пространственных и временных
измерений современного мира является уплотнение ин-
формации. Ее слишком много, чтобы можно было успешно
ее принимать и упорядочивать. В сигнальном метаболиз-
ме, т. е. в получении информации из окружения и реаги-
ровании на нее (реакция организма, в свою очередь, явля-
ется сигналом для окружения), существуют законы, ана-
логичные законам энергетического метаболизма, а имен-
но, закон специфичности структуры и закон равновесия
между анаболическими и катаболическими процессами.
Подобно тому, как субстанции, ассимилируемые организ-
мом, разбиваются на основные элементы, из которых орга-
низм строит свою собственную структуру, потоки инфор-
мации, поступающие извне, преобразуются в специфичес-
кие структуры (отсюда правильность утверждения, что
каждый живет в своем собственном мире). Способность
интеграции является одной из самых существенных черт
нервной системы. Количество энергии, поступающей в
организм благодаря его анаболическим процессам (пост-
роение), в общем, уравнивается с количеством энергии,
выходящей благодаря процессам катаболическим (распа-
да). (В период роста выражение преобладают анаболи-
ческие процессы.) Аналогично существует определенное
равновесие между информацией, принимаемой из окру-
жения и высылаемой в него. С этим связана человечес-
кая потребность разрядки творческих тенденций. Подоб-
но тому, как в энергетическом метаболизме, в молодости
больше принимается, чем отдается. С возрастом, однако,
творческая установка должна преобладать над консумп-

106

тивной. В конце концов способность усвоения информации
(память) с возрастом выражение ослабевает.

Аналогии между энергетическим метаболизмом и ин-
формационным подтверждают верность известного выра-
жения <психическое несварение>. Современный человек,
несмотря на то. что живет в необыкновенно интересное
время, часто бывает пресыщен им, не может переварить то,
что к нему непрестанно поступает, не в состоянии из хаоса
информации создать какой-либо порядок. Это напомина-
ет ситуацию переполненного яствами стола, когда человек
больше уже не в состоянии съесть, и самая вкусная еда
вызывает у него только позывы к рвоте. Упоминавшаяся
уже трудность разрядки творческих тенденций обуслов-
ливает то, что потребительская тенденция преобладает
над творческой. А это, в свою очередь, ведет к <перееда-
нию>, чувству скуки, поиску сильных впечатлений. С дру-
гой стороны, сигнал, высылаемый в окружение, чтобы быть
им воспринятым, должен также быть <сильным ударом>.
Только сильный стимул может пробиться через охранный
барьер безразличия. Достаточно обычные ныне симпто-
мы безразличия в отношении несчастья другого человека
(например, когда безразлично проходят мимо уличного
происшествия) являются предметом отрицательной мо-
ральной оценки нашего поколения. С другой стороны,
однако, трудно винить в безразличии человека, который по
телевидению видит вьетнамских детей, опаленных напал-
мом, сцены из гитлеровских концлагерей, людей, умираю-
щих в Индии с голоду, и т. п. Избыток информации о
человеческих страданиях вызывает, в конце концов, без-
различие; с психологической точки зрения - это защит-
ный механизм. Узники в концлагерях также становились
безразличными к виду трупов, несчастья, грязи и челове-
ческого страдания; становясь впечатлительными, они не
смогли бы пережить лагерь. Безразличие к человеческому
страданию является одним из проявлений <психического
несварения>

Положительной стороной сгущения информации явля-
ется необходимость селекции. Требуется самому выби-

107

рать, что стоит принять, а что лучше отбросить. Возраста-
ет критицизм. Снижается ценность авторитетов. Совер-
шенствование средств коммуникации не пошло им на
пользу. Чтобы сохранять престиж власти, следует дер-
жаться на безопасном расстоянии от подданных. Правда,
существуют сказки о добрых властителях, которые пере-
одетыми в крестьянские одежды ходят среди бедных, но в
действительности они всегда жили в изоляции. Одиноче-
ство является атрибутом власти. Даже нервная система,
которая в организме играет роль властителя (управляю-
щей системы), является более изолированной относитель-
но других органов и систем организма. Величие власти на
близком расстоянии уменьшается. Поэтому телевидение и
другие средства распространения информации, возможно,
опаснее для авторитетов, чем все другие современные яв-
ления, влиявшие на их девальвацию (например, высокий
темп изменений).

Самым опасным, как представляется, явлением техни-
ческой цивилизации является технический взгляд на чело-
века. Мы видим окружающий мир так, как мы на него
действуем. Поскольку человек действует на мир с помо-
щью разного рода орудий, последние становятся как бы
призмой, через которую мы его воспринимаем. Иначе ви-
дел свое окружение первобытный человек, пользовавший-
ся мотыгой, и иначе видит его современный человек, распо-
лагающий сложнейшей технической аппаратурой. Иначе
видит его полицейский, пользующийся полицейской дубин-
кой, а иначе - художник, пользующийся кистью и палит-
рой. Преобразование естественной среды в техническую
ведет к тому, что и на людей начинают смотреть как на
составные части технического мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38