— Зажечь что-нибудь, закричать «человек за бортом», все что угодно, лишь бы они были заняты ею несколько минут.
— Ну… я попытаюсь…
— Постарайся. Я хотел бы, чтобы они какое-то время бегали взад и вперед, чтобы никто не понимал, что происходит… они все из КГБ?
— Да.
— О'кей. действуй…
Дверь в радиорубку открылась — Сузи едва успела перевести стрелку с «Передачи», голос Ната Дикштейна смолк. Вошел Давид Ростов.
— Где Александр? — спросил он. Сузи попыталась улыбнуться.
— Он пошел выпить кофе. А я хозяйничаю в лавке.
— Чертов болван… — он выругался сквозь зубы по-русски и вылетел.
Сузи перевела стрелку на «Прием». Голос Ната:
— Я все слышал. Тебе бы лучше где-нибудь спрятаться до-половины шестого…
— Подожди, — выкрикнула она. — Что ты собираешься делать?
— Делать? — переспросил он. — Я приду за тобой.
— Ох, — вырвалось у нее. — Ох, спасибо.
— Я люблю тебя.
Когда она отключилась, из другой рации посыпалась морзянка. Тюрин, должно быть, слышал каждое слово из их разговора и пытался предупредить Ростова. Она забыла сказать Нату о Тюрине.
Она может снова связаться с ним, но это очень рискованно, и Тюрин успеет связаться с Ростовым, пока люди Ната обыщут «Копарелли», найдут Тюрина и выведут из строя его аппаратуру. А когда до Ростова дойдет информация Тюрина, он уже будет знать о будущем появлении Ната и подготовится к ней.
Она должна заблокировать эту передачу.
И кроме того, она должна скрыться.
Она решила вывести из строя рацию.
Как? Вся проводка должна быть за панелью. Ей предстоит снять её. Нужна отвертка. Быстрее, быстрее, пока Ростов ищет Александра! В углу она нашла ящичек с инструментами радиста и вынула маленькую отвертку. Ей удалось открутить два небольших винта по углам панели. В нетерпении она сунула отвертку в карман и рванула панель обеими руками. Внутри оказалась масса спутанных цветных проводов, напоминающих взбесившиеся спагетти. Она захватила их в кулак и дернула. Ничего не произошло: она захватила сразу слишком много. Отобрав один, она потянула его. Сузи в ярости стала рвать провода. пока не повисли пятнадцать или двадцать свободных концов. Но морзянка по-прежнему стрекотала. Она вылила остатки водки во внутренность рации. Морзянка замолчала, и все огоньки на панели потухли.
Из шкафа раздался глухой стук. Должно быть, Александр пришел в себя. Ну что ж, как только они увидят, в каком состоянии радиоаппаратура, то все поймут.
Она вышла, прикрыв за собой дверь.
Спустившись по трапу, она оказалась на палубе, пытаясь прикинуть, где может спрятаться и какого рода диверсия ей под силу. Не имеет смысла кричать «Человек за бортом» после того, что она сделала с радистом и с радиорубкой. Бросить якорь? Она не знала, с чего начинать.
Что теперь делает Ростов? Он поищет Александра в переходах, на камбузе, в кают-компании и в его каюте. Не обнаружив его, он вернется в радиорубку, и тут же её начнут искать по всему судну.
Он методичный человек. Начнет с носа и прочешет всю палубу до кормы, а потом пошлет несколько групп, чтобы они так же старательно прочесали все палубы надстройки и укрытия, сверху донизу и снизу доверху.
Что находится в самой нижней части судна? Машинное отделение. Там ей и удастся найти укрытие. Спускаясь, она миновала нижнюю кают-компанию. Ее нога уже была на верхней ступеньке трапа, когда она увидела Ростова.
И он увидел её.
Она не имела представления, как у неё вырвалось:
— Александр уже в радиорубке. Я буду через пару минут. Ростов мрачно кивнул и двинулся в сторону радиорубки. Она мигом миновала две палубы и оказалась в машинном отделении. Второй механик был на вахте всю ночь. Он уставился на гостью, когда она подошла к нему.
— Тут единственное по-настоящему теплое место на всем корабле, — весело обратилась она к нему. — Вы не против, если я составлю вам компанию?
Удивившись, он медленно ответил:
— Я не умею… говорить английски… извините…
— Вы не говорите по-английски? Он отрицательно покачал головой.
— Я замерзла. — Она мимикой показала, как её колотит и положила руки на вздрагивающий теплый кожух двигателя. — О'кей?
Механик был более чем счастлив, что такая красивая девушка составит ему компанию на вахте.
— О'кей! — яростно закивал он.
Он продолжал смотреть на нее, не скрывая счастливого выражения лица, пока ему не пришло в голову, что должен оказать гостье какое-то гостеприимство. Оглядевшись, он вытащил из кармана пачку сигарет и предложил Сузи закурить.
— Обычно я не курю, но думаю, что сейчас можно, — улыбнулась она, вытягивая сигарету. Они были маленькие и с фильтром. Механик дал ей прикурить. Она подняла голову к проему люка, ожидая вот-вот увидеть в нем Ростова. Глянула на часы. Не может быть, чтобы уже отстукало двадцать пять минут шестого! У неё нет времени даже подумать. Диверсия, надо приступать к диверсии. Закричать «человек за бортом!», бросить якорь, поджечь…
Поджечь!
Каким образом?
Бензин! Тут должен быть бензин или дизельное топливо, или что-нибудь, но именно тут, в машинном отделении.
Она оглядела его. Откуда поступает горючее? Вокруг сплетение труб и трубок. Соберись, соберись! Если бы только она разбиралась хотя бы в двигателе своей машины. Таков и корабельный двигатель? Нет, иногда в ход идет совсем другое топливо. Какого рода оно здесь? Предполагалось, что у судна большая скорость, так что, скорее всего, тут бензин; она смутно припомнила, что бензиновые двигатели обходятся дороже, но дают выигрыш в скорости. Если же двигатель тут на бензине, то он должен смахивать на мотор её машины. Где подвод к свечам? Как-то ей доводилось менять свечи.
Она осмотрелась. Да, похоже на её машину. Шесть свечей, от которых идут отводы к круглому кожуху распределителя. Где-то здесь должен быть карбюратор. Через него проходит бензин. Это такая маленькая штучка, которая порой засоряется…
Переговорная трубка что-то рявкнула по-русски, и механик поспешил к ней, чтобы ответить. Он стоял спиной к Сузи.
Теперь пора.
Она увидела устройство, напоминающее небольшой кофейник с крышкой. Вот это, должно быть, карбюратор. Она перегнулась через кожух и попыталась оторвать трубку руками. Она не поддавалась. Внутрь уходила жесткая пластиковая трубка. Схватив её, она потянула изо всех сил. Вырвать не удалось. Она вспомнила, что в кармане куртки у неё осталась отвертка Александра. Вытащив, она вогнала её острым концом в пластик трубки. Он оказался толстым и жестким. На поверхности трубки появилась царапина. Она воткнула в неё отвертку и стала отчаянно просверливать дырку.
Механик, стоя у переговорной трубки, что-то в неё говорил по-русски.
Сузи, наконец, пробила пластик и вытащила отвертку. Струя горючего брызнула из небольшого отверстия, и воздух наполнился запахом бензина, который ни с чем нельзя было спутать. Бросив отвертку, она кинулась к трапу.
Она слышала, как механик что-то утвердительно ответил по-русски. Он получил приказ. Голос был полон гнева. Добравшись до трапа, она оглянулась. Приветливое лицо механика преобразилось в злобную маску. Она кинулась по трапу, когда он бросился к ней через машинное отделение.
На верхней ступеньке она обернулась. Она увидела лужицы бензина на палубе, когда механик уже ступил на нижнюю ступеньку трапа. В руке она по-прежнему держала сигарету, полученную от него. Она швырнула её вниз, целясь в то место, откуда из дырявой трубки била струя бензина.
Она не стала дожидаться, пока сигарета попадет в цель, и рванулась по трапу. Голова её и плечи уже были на уровне следующей палубы, когда снизу донеслось гулкое «ух!», полыхнуло пламя и ударила волна обжигающего жара. Сузи громко вскрикнула, когда её брюки занялись огнем, и загорелась кожа на ногах. Одолев последние несколько дюймов, она покатилась по палубе. Она била руками по брюкам, затем, сорвав куртку, попыталась обернуть её вокруг ног. Огонь сбить ей удалось, но осталась боль.
Ей хотелось впасть в беспамятство. Она знала, что если будет лежать тихонько, боль уйдет, но она должна отползти от огня и оказаться там, где Нат сможет её найти. Она заставила себя встать. Ноги её болели так, словно они по-прежнему были в огне. Опустив взгляд, она видела, как, словно бумага, сползают клочья, и попыталась понять: это ткань брюк или кожа.
Она сделала шаг.
Она может идти.
Она прислонилась к переборке. Колокола пожарной тревоги уже гремели по всему судну. Сузи доползла до конца переборки и рухнула на трап. Наверх… она должна выбраться наверх.
Приподняв ногу, она поставила её на нижнюю ступеньку и начала самое длинное восхождение в жизни.

Глава восемнадцатая

Второй раз за последние двадцать четыре часа Нат Дикштейн пересекал бурное море в небольшой шлюпке, чтобы подняться на борт судна, занятого врагами. Он был, как и прежде, в спасательном жилете, в непромокаемой куртке и морских сапожках; то же самое у него было и вооружение: автомат, пистолет и гранаты: на этот раз он был один и не мог справиться с чувством страха.
На борту «Копарелли» разгорелся спор о том, что делать после того, как пришло послание от Сузи. Ее слова вместе с Дикштейном слышали капитан, Фейнберг и Иш. Они заметили радостное возбуждение на лице Дикштейна и в ходе спора пытались доказать, что его решение продиктовано чисто личными чувствами.
— Это ловушка, — настаивал Фейнберг. — Они не могут перехватить нас и поэтому хотят, чтобы мы сами сблизились с ними и вступили в драку.
— Я знаю Ростова, — горячо возражал Дикштейн. — Именно так и работает у него голова: он хочет, чтобы ты допустил оплошность, а потом нападает и наносит удар. Во всем этом замысле со столкновением так и чувствуется его имя, оно написано большими буквами.
Фейнберг не на шутку рассердился.
— Это не игра, Дикштейн.
— Послушай. Нат, — Иш был более рассудителен, — давай примем все, как есть, и подготовимся к схватке, если и когда они настигнут нас. Чего мы добьемся, если пошлем абордажную партию?
— Я не предлагаю посылать туда абордажную партию. Я иду один.
— Некуда, таким идиотом, — сказал Иш. — Если идешь ты, пойдем и мы… ты не можешь оставить корабль.
— Послушайте, — старался успокоить их Дикштейн. — Если мне повезет, «Карла» никогда не догонит наш корабль. Если нет, все вы по-прежнему можете драться, если «Карла» подойдет к вам. Если «Карла» не собирается перехватить вас и там в самом деле ловушка, значит, я единственный, кто попадется в нее. И это наилучший выход.
— Я так не думаю, — не согласился Фейнберг.
— И я, — поддержал его Иш. Дикштейн улыбнулся.
— А я думаю, и это моя жизнь, да и, кроме того, я тут старший, так что черт с вами со всеми.
Одевшись, он подобрал оружие, и капитан показал ему, как пользоваться рацией и как проложить курс наперерез «Карле»; спустили шлюпку, он сошел в неё по трапу.
И все же он испытывал страх.
Просто невозможно одному одержать верх над целым судном КГБ. Но в любом случае он и не планировал решительную победу. Если удастся, он вообще не будет вступать в схватку с ними. Он поднимется на борт, спрячется, пока Сузи не проведет какую-нибудь диверсию, а потом отправится искать её, а найдя, спустится с борта «Карлы» и был таков. У него была с собой маленькая магнитная мина, которую он пристроит к борту «Карлы», прежде чем покинуть её. В таком случае, удастся ли ему скрыться или нет, в самом ли деле ему подстроена ловушка или все так и есть, «Карла» получит такую пробоину в борту, что до «Копарелли» ей никогда не добраться.
Он был уверен, что ловушки там нет. Он знал, что Сузи там, он знал, что каким-то образом она оказалась в их власти, и они заставили её работать на них, он понимал, что она рисковала жизнью, чтобы спасти его. Он знал, что она любит его.
Потому-то он и испытывал страх.
Внезапно он ощутил отчаянную жажду жизни. Азарт, который горячил ему кровь, ушел; ему больше не хотелось убивать врагов, одерживать верх над Ростовым, разрушать планы федаинов или обманывать египетскую разведку. Он хотел разыскать Сузи, отвезти её домой и провести рядом с ней весь остаток жизни. Он боялся умереть.
Он сконцентрировался на управлении шлюпкой. Найти «Карлу» в ночной мгле было непросто. Он держался на курсе, но ему надо было учитывать скорость ветра и направление волн, которые все время относили его вбок. Через пятнадцать минут, прикинул Дикштейн, он должен выйти к «Карле», но вокруг не видно и следа её. Дикштейн стал ходить румбами в ту и другую сторону, стараясь определить, насколько он сбился с курса.
Он уже собирался выходить на связь с «Копарелли», чтобы получить новые координаты цели, как вдруг из ночной мглы рядом с ним показалась «Карла». Она двигалась куда быстрее, чем его шлюпка, и он должен был дотянуться до её трапа, свисающего с кормы, быстрее, чем она пройдет мимо, и в то же самое время избежать столкновения. Он включил мотор шлюпки на полную мощность и, увильнув от носа «Карлы», обогнул её, приближаясь к корме.
Он уже заранее обмотал себя канатом вокруг пояса. Трап поплыл мимо, не коснувшись его рук. Он выжал из двигателя все, что только было можно, уцепился за планшир и прыгнул. «Карла» как раз прибавил ход, когда он ухватился за трап. Он висел на нем, и его заливали волны, время от времени захлестывавшие корму. Его окатывало водой то по пояс, то чуть ли не сплошь. Он едва успел набрать в грудь воздуха, когда погрузился с головой. Ему казалось, что вода никогда не отхлынет. «Карла» продолжала себе идти вперед. Когда ему уже казалось, что легкие вот-вот лопнут, корма судна медленно стала подниматься; подъем, казалось, тоже был бесконечен. Наконец, он вынырнул на поверхность и набрал полные легкие воздуха. Поднявшись, он отвязал канат от пояса и быстро закрепил его на перекладине веревочной лестницы, привязав шлюпку, в которой они должны будут покинуть «Карлу». Магнитная мина висела на перевязи через плечо. Отцепив её, он прикрепил её под кормовой скос «Карлы».
Уран был спасен.
Запахнув куртку, он полез по лестнице.
Звук мотора шлюпки был совершенно не слышен, заглушаемый гулом ветра, ревом волн и грохотом собственного двигателя «Карлы», но, должно быть, что-то привлекло внимание человека, стоящего у перил, когда над палубой показалась голова Дикштейна. Несколько мгновении человек смотрел на Дикштейна, и на его лице явственно читалось изумление. Перелезая через перила, Дикштейн протянул руку, словно прося о помощи. Инстинктивно, подчиняясь естественному стремлению поддержать человека, вылезающего из бурного моря, тот ухватился за кисть Дикштейна. Перенося одну ногу через перила, Дикштейн сделал вид, что готов опереться на протянутую руку, но вместо этого резким рывком перекинул человека через перила, в море. Его крик был отнесен порывом ветра. Дикштейн перенес вторую ногу и прижался к палубе.
Вроде бы никто не обратил внимания на этот небольшой инцидент.
«Карла» была небольшим судном, куда меньше «Копарелли». На ней высилась только одна надстройка, размещенная посреди палубы; судно было двухпалубное. Кранов на нем не было. В носовой части располагался большой люк, но кормового трюма не было; в том пространстве размещались кубрики для команды, а под ними — машинное отделение, прикинул Дикштейн.
Он глянул на часы. Пять двадцать пять. В любой момент Сузи могла приступить к делу, если ей это удастся.
Он двинулся вдоль палубы. Она была слабо освещена фонарями, висящими над ней, и любому члену команды надо было бы внимательно присмотреться к нему, дабы убедиться, что он не из состава экипажа. Он выдернул нож из ножен за поясом: пока обстоятельства не заставят, он не хотел пускать в ход автомат, ибо его грохот мог вызвать тут столпотворение.
Когда он оказался рядом с надстройкой, дверь её открылась, бросив полосу желтого света на залитую дождем палубу. Нырнув за угол, он прижался к переборке. Он слышал, как двое говорили по-русски. Дверь захлопнулась, и голоса стихли — собеседники удалились в сторону носа.
Под прикрытием надстройки он перебрался к другому борту и двинулся к корме. Приостановившись, он осторожно выглянул из-за угла и увидел, как двое мужчин беседуют с третьим, стоящим на корме. Он испытал искушение снять всех троих, которые, скорее всего, составляли пятую часть противной стороны, одной очередью из автомата, но воздержался: слишком рано, Сузи ещё не подала о себе знать и он не знает, где она.
Двое мужчин, пройдя по правому борту, вернулись в надстройку. Дикштейн подошел к оставшемуся на корме, который, можно предположить, стоял тут на страже. Тот обратился к нему по-русски. Дикштейн пробурчал что-то неразборчивое, тот опять повторил вопрос, но Дикштейн, оказавшись, наконец, рядом с ним, прыгнул вперед и одним движением руки перерезал ему горло.
Сбросив тело за борт, он двинулся дальше. Двух противников уже нет и никто ещё пока из команды не подозревает, что он на борту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41