Клянусь Всевышним, мы только пытались спасти этого па
рня!
Тук-тук-тук-тук-тук...
Баум раздраженно окинул взглядом свой кабинет, находившийся в цокольно
м помещении, как раз под камерами предварительного заключения. Небольша
я квадратная комната пропахла вчерашним кофе и табачным дымом. Свет сюда
проникал сквозь узенькие окошки, расположенные под самым потолком. Вдол
ь дальней стены стояли старые выдвижные ящики каталога, над ними висели
в рамках дипломы и наградные грамоты. Пара плетеных ковриков и самодельн
ые абажуры были призваны создать некоторое подобие домашнего уюта. Эта к
омната Ч святая святых для шерифа, Ч годами в буквальном смысле поглощ
ала его существо.
Там, у дальней стены, прислонившись к ящикам, стоял его помощник Делберт М
оррисон, тощий как жердь, веснушчатый, с очень серьезным выражением лица.
Он внимательно ловил каждое слово, нахмурив брови и слегка поджав губы. К
азалось, он многократно повторял про себя историю, рассказанную Лукасом.

Неожиданно тишину нарушил громовой раскат голоса раздраженного донель
зя шерифа:
Ч Делберт! Черт побери! Что это за звук?!
Ч Какой звук? Ч встрепенулся Моррисон.
Ч Чертово постукивание! Это ты?
Ч Никак нет, сэр, Ч выпрямился Моррисон.
Ч Тогда откуда же это постукивание, черт побери?!
Тук-тук-тук-тук-тук...
Баум резко повернулся к Лукасу:
Ч Так это ты?!
Лукас непонимающе уставился на шерифа:
Ч Извините, что?
Ч Это чертово постукивание! Ч рявкнул Баум. Ч Да откуда ж оно...
Внезапно шериф, наклонившись, заглянул под стол. На кафельном полу что-то
поблескивало совсем рядом с ножкой стола. Окованный металлом носок лево
го ковбойского сапога Лукаса.
И этот сапог постукивал о железную ножку стола.
Баум выпрямился и язвительно улыбнулся Лукасу:
Ч Мистер Хайд, у вас что, в штанах муравьи ползают?
Лукас озадаченно моргнул:
Ч Что, простите?
Ч Ты зачем стучишь сапогом о ножку стола?
Взглянув вниз, Лукас пожал плечами.
Ч Тебе нужно отлить, что ли? Ч продолжал Баум.
Ч Нет, сэр, спасибо.
Отвернувшись, шериф сплюнул в корзину для бумаг и снова повернулся к Лук
асу:
Ч Почему же ты так дергаешься?
Помолчав несколько секунд, Лукас ответил:
Ч Наверное, потому что мне не терпится вернуться на дорогу. Я должен быть
дома самое большее через два дня.
Ч Ну да, Ч кивнул шериф, Ч тебе просто не терпится вылететь на трассу!
Ч Точно так, сэр, Ч с готовностью отозвался Лукас.
Лениво жуя табак, Баум размышлял о том, как ему следует поступить с этим че
рнокожим шофером и его напарницей. Вроде бы явный случай ненамеренного ч
еловекоубийства, но опять же Ч девица вызвала спасательную команду еще
до того, как Мелвил сгорел дотла. Сунуть эту парочку в каталажку Ч придет
ся потом составлять обвинение и писать кучу бумаг Кроме того, шериф вовс
е не был уверен в том, что всю эту историю надо усложнять сверх необходимо
го.
Тук-тук-тук-тук...
Закатив глаза, Баум яростно буркнул:
Ч Выкатывайся отсюда!
Ч Что? Ч не поверил своим ушам Лукас.
Шериф повторил.
Ч Значит, я могу идти? Ч расплылся в улыбке Лукас.
Сверкнув глазами, Баум молча указал ему на дверь, а потом сказал:
Ч Если только еще раз узнаю, что ты снова выкидываешь коленца на шоссе, я
лично тебя достану, понял?! А теперь катись отсюда, пока я не прибил твой че
ртов сапожище гвоздями к полу!
Вскочив на ноги, Лукас поспешно поблагодарил шерифа и направился к двери
. Не успел Баум и глазом моргнуть, как Лукаса и след простыл. Сплюнув еще ра
з, шериф некоторое время молча смотрел ему вслед. Вдруг за его спиной разд
ался негромкий голос:
Ч Вы уверены, что поступили правильно?
Баум обернулся к своему помощнику:
Ч Делберт, заткнись.

* * *

Лукас нашел Софи на диванчике рядом с кабинетом Баума. Она грызла ногти и
внимательно разглядывала старый номер журнала «Пипл». Рядом валялась п
устая смятая сигаретная пачка, пепельница была переполнена окурками.
Надевая куртку, Лукас бросил:
Ч Похоже, нас отпустили. Мотаем, пока они не передумали!
Отложив журнал, Софи тут же собрала все свои вещи в сумочку.
Ч А что случилось? Что они тебе сказали насчет Мелвила?
Ч В машине расскажу.
Лукас быстрым шагом направился к входной двери. Софи побежала следом, не
поспевая за ним.
Ч Что за спешка? Ч недоуменно пробормотала она.
Ч Просто хочу оставить между нами и этой конторой побольше миль.
Распахнув стеклянные двери, Лукас направился к припаркованному в дальн
ем углу стоянки грузовику. Он шел огромными шагами, словно очень торопил
ся куда-то.
Ч Помедленнее, Лукас! Ч взмолилась Софи. Ч Дорога никуда не убежит!
Ч Просто мне не терпится скорее снова сесть за руль.


Часть вторая
Открытый гроб

Любовь подчас бывает скороте
чна,
Но ненависть способна длиться вечно.
Байрон, «Дон Жуан»

8. Скелеты на велосипедах

Флако Фигероа смешивал краски в своем старом сарае. И тут случилось это. В
висок словно вонзилась ледяная игла. Зашатавшись от резкой внезапной бо
ли, он попятился, уронил банку с краской, и красные потеки поползли по доща
тому настилу, заполняя щели.
Флако стиснул зубы, чтобы не закричать. Этому невысокому, сухенькому вос
ьмидесятилетнему испанцу с лицом, изборожденным глубокими морщинами, и
припудренными сединой антрацитовыми волосами, такая боль была хорошо з
накома.
За свою долгую жизнь он заработал артрит, гипертонию, аденому простаты и
псориаз. Ему было не привыкать терпеть. Но ничто не могло сравниться с той
страшной болью, которая приходила во время внезапных пророческих виден
ий.
Оступившись, Флако упал, повалив при этом маленький шкафчик, содержимое
которого тут же высыпалось на пол. Многочисленные стеклянные баночки, в
которых хранились ржавые винтики и шурупчики всевозможных размеров, ра
скатились по полу, издавая тонкий мелодичный звон металла о стекло, но Фл
ако ничего не слышал. Он ощущал подступавшую тошноту и сильное головокру
жение, сопровождавшееся чувством глубокого ужаса.
Впрочем, в этом для него не было ничего нового. Такие состояния начались у
него давно, ему тогда было десять лет и он жил с родителями в Мексике. Как п
равило, видения посещали его ночью, во время сна. Смутные образы всегда со
провождались паническим страхом. Мать сочла эти ночные кошмары результ
атом недавно перенесенного тяжелейшего гриппа и стала прикладывать Фл
ако ко лбу листья оливы, завернутые во влажное холодное полотенце. Однак
о страшные видения продолжались вплоть до того дня, когда он, женившись, э
мигрировал в США. После переезда на новое место видения практически оста
вили его. Но под старость, после смерти любимой жены Луизы, они возобновил
ись с невиданной прежде силой.
Сегодняшний приступ оказался невероятно сильным.
Флако задыхался, словно в воздухе совсем не оставалось кислорода. Сердце
охватил леденящий ужас, голова кружилась, вдоль позвоночника побежали к
олючие мурашки. Ему показалось, что стены старого сарая стали надвигатьс
я на него. На лице, шее и руках выступил холодный липкий пот Он попытался в
стать, но слабые ноги скользили по пролитой на пол краске.
Ч За что? Боже мой, за что? Ч едва слышно пробормотал Флако по-испански.
Перед его мысленным взором, затуманенным болью и страхом, теснились расп
лывчатые образы. Они раздувались, росли и множились.
Ч Cuando?! Когда?! (
исп.)
Ч превозмогая боль, прошептал Флако, обращаясь неизвестно к кому.
Ч Когда?! Когда это должно случиться?!
Когда он был подростком, в их деревню пришли миссионеры-францисканцы. Он
и говорили об Откровении Ч Апокалипсисе, и с тех пор Флако уверился, что е
го видения истинны. Они как предостережение. Символы апокалиптических с
обытий. Он не знал, откуда взялась эта уверенность. Он ничего не знал. Прос
то чувствовал в своем сердце, что все эти годы Господь Бог что-то говорил
ему. Что-то очень важное.
Ч Боже милосердный! Ч Флако поднес ко рту дрожащие старческие руки.
Происходящее вызывало у него слезы страха, заставляло волосы у него на г
олове подняться дыбом. Мысленные образы, светясь и вращаясь, стали слива
ться в одно целое. Огромный вращающийся столб дыма постепенно стал обрет
ать определенную форму. Спустя несколько секунд Флако уже мог различить
очертания кисти человеческой руки.
У него бешено забилось сердце. Впервые за всю жизнь видение обрело отчет
ливые очертания. Это была почти черная и, несомненно, зловещая рука с откр
ытой в апокалиптическом жесте ладонью. В ушах у Флако зазвучал нечленора
здельный, лихорадочный шепот и неясные слабые стоны.
Потом ладонь стала сжиматься в кулак, и Флако издал жуткий, почти животны
й вопль невыносимого ужаса.
Почти в ту же секунду видение с той же внезапностью исчезло, словно кто-то
нажал на выключатель.
В обшарпанном сарае снова воцарились тишина и спокойствие. На улице, за с
тенами, пели птички. Едва слышно сочились сквозь щели в полу капли разлит
ой краски.
С трудом переводя дыхание, Флако с немалым усилием поднялся на дрожащие
ноги, пораженные артритом. От удара болел затылок.
Но в остальном он чувствовал себя почти сносно.
Убрав с лица прядь поредевших к старости волос, Флако обернулся в поиска
х тряпки, чтобы убрать лужу краски на полу. В углу у двери стоял пластмассо
вый бак со старыми футболками и истертыми махровыми полотенцами. Выудив
из бака самое большое из них, Флако вернулся на середину сарая, задумчиво
разглядывая большое пятно краски на полу.
Приглядевшись, он вздрогнул всем телом.
Пятно приняло уже знакомые очертания раскрытой человеческой ладони с м
ясистым отставленным большим пальцем.
Встав на колени рядом со страшным пятном и тихо читая молитвы, старик при
нялся дрожащими руками собирать тряпкой лужи красной краски.

* * *

Через час Флако вышел из ветхого сарая и медленно побрел прочь. Колени пр
онзала острая боль, вся рубашка была мокрой от пота, но старик упрямо двиг
ался вперед, к намеченной цели. Он тащил под мышками две картонные коробк
и с банками краски и древесными опилками.
Он шел через крошечный, поросший сорняками участок у края дороги, отделя
вшей одно соевое поле от другого. Этот участок принадлежал ему, Флако. На э
том крошечном клочке земли стоял старый школьный автобус. Обшарпанный, с
облупившейся краской, изрисованный углем, испещренный многочисленным
и царапинами, автобус служил Флако самодельным передвижным домом. В стар
ые добрые времена он почти каждое утро отвозил в местную школу ораву вес
ело болтавших ребятишек за сто девяносто долларов в неделю. Вместе с неб
ольшой пенсией, заработанной на обувной фабрике, этих денег вполне хвата
ло на жизнь Флако и его жене Луизе, обосновавшимся в небольшой, забытой Бо
гом и людьми деревушке.
Однако весной 1981 года Флако постиг двойной удар судьбы. От рака гортани ум
ерла Луиза, а потом он провалил ежегодную переэкзаменовку на водительск
ие права. Потеряв работу, Флако вынужден был съехать со служебной кварти
ры. Деваться ему было некуда, только поселиться на этом клочке земли, оста
вшемся после смерти жены в его распоряжении. Школьная администрация мил
остиво продала ему старый школьный автобус почти за спасибо. И Флако не с
мог придумать ничего лучше, как поставить автобус на своем участке и пос
елиться в нем.
Поднявшись на самодельное сложенное из шлакоблоков крыльцо, Флако отво
рил дверь и вошел в салон. Внутри было сумрачно и прохладно. Пахло старой ж
евательной резинкой, кожаными сиденьями, тмином и перцем, которым старик
обильно приправлял свой обед. Поставив коробки рядом с водительским сид
еньем, Флако окинул взглядом внутренность своего дома. Оборудованный ст
арым дизельным генератором, автобус обеспечивал его электричеством, не
обходимым для различных бытовых нужд. К тому же он был в полной боевой гот
овности, так как старик чуть ли не каждую неделю собирался упаковать сво
и нехитрые пожитки и отправиться назад в Мексику. Он демонтировал вдоль
одной стены все пассажирские сиденья и на их место установил небольшую к
ровать, пару настенных светильников, маленькую электроплитку, рукомойн
ик и совсем крошечный холодильник. Несколько окон пришлось заколотить н
аглухо, над остальными соорудить козырьки от солнца.
В самом конце салона, рядом с надписью «Аварийный выход», был домашний ал
тарь Ч засушенные цветы, хлеб приношения, множество статуэток, ряды ста
рых фотографий в рамочках. Красноватый свет сорокаваттной лампочки омы
вал алтарь, придавая всему некую мистическую окраску.
На большинстве фотографий, сделанных в разные годы в разных местах, была
Луиза. В молодости она слыла красавицей Ч с кожей цвета молочного шокол
ада и густой гривой иссиня-черных волос. Жизнь превратила ее в располнев
шую матрону с подслеповатыми глазками.
В самом сердце алтаря, в обрамлении разноцветных бус и искусно сделанных
муляжей плодов и фруктов, стоял большой, восемь на двенадцать дюймов, обр
аз Иисуса Христа в Его божественной славе. Со сложенными на коленях рука
ми, с мягко светившимся словно изнутри лицом Он благосклонно взирал из в
енка засушенных цветов.
Флако приблизился к алтарю и преклонил колена. Суставы пронзила острая б
оль. В висках бешено стучало, к горлу подступала тошнота. Порывшись в нагр
удном кармане, он вынул оттуда пачку сигарет «Кэмел» без фильтра. При жиз
ни Ч любимые сигареты Луизы. После смерти жены Флако взял себе за неукос
нительное правило хотя бы раз в месяц класть на алтарь пачку «Кэмела». Се
годня, после жутких пророческих видений, Флако почувствовал острую необ
ходимость поговорить в молитве со своей покойной женой.
Бережно положив сигареты на маленькую деревянную подставку, Флако скло
нил голову в молитве. Несмотря на то что страшный образ черной человечес
кой руки все еще стоял у него перед глазами, он молился не за себя, потому ч
то уже давно не боялся страданий и смерти. Нет, он молился за тех, кому еще п
редстояла долгая жизнь...
Жизнь всегда страшила Флако больше, чем смерть. Истинный мексиканец, он с
молоком матери впитал присущее его предкам, ацтекам, уважение к смерти и
восхищение перед ней. Для ацтеков смерть была катарсисом Ч избавление о
т жизни страданий и бедствий. Детские годы, проведенные на родине, в Мекси
ке, укрепили его в этой вере. Каждую осень вся его семья тщательно готовил
ась к празднованию Дня Поминовения Усопших. В этот праздник дети мастери
ли пластмассовые скелеты и маски смерти. Пекари пекли хлеба и булочки в ф
орме человеческих черепов. Витрины магазинов пестрели всевозможными с
келетами Ч на велосипедах, с гитарой в руках, в белом халате дантиста ряд
ом с зубоврачебным креслом. Жители всех кварталов собирались на кладбищ
ах, чтобы почистить, подновить и украсить могилы близких. Образы смерти з
аполняли деревни и города. Смысл этого праздника состоял в том, что нужно
радоваться смерти, потому что она тоже часть жизни.
Флако не боялся того дня, когда он присоединится к Луизе и своим родным та
м, на небесах. Но он боялся встретиться здесь, на земле, со страшным злом, гр
озящим грядущим поколениям.
Прервав свою безмолвную молитву, Флако взглянул на алтарь. Что-то было не
так. Он это почувствовал. Какая-то перемена. Что-то Ч в образе самого Хрис
та.
С трудом поднявшись на ноги, Флако стал внимательно вглядываться в карти
ну в центре алтаря. Он не верил своим глазам! Картине было по крайней мере
лет двадцать, и всю ее поверхность покрывал тончайший слой пыли. Обтерев
тряпочкой изображение Христа, Флако принялся еще внимательнее разгляд
ывать его. Несомненно, что-то изменилось. В нижней трети картины появилос
ь несколько обесцвеченное пятно, незаметное для постороннего, но только
не для Флако, ревностно заботившегося о своем домашнем алтаре. Едва заме
тное изменение показалось ему чуть ли не катастрофой.
Старик снова упал на колени. Ему вдруг захотелось заплакать, свернувшись
в комочек, или убежать, навсегда исчезнуть в лесу... Однако он отлично пони
мал, что не в силах бежать от этого дурного предзнаменования. У него не был
о ни малейший сомнений в том, что едва заметное изменение и было знаком, ни
спосланным именно ему, Флако, и никому другому...
Старик снова начал молиться. Однако вскоре его отвлек звук шагов рядом с
автобусом.
Ч Кто там?
Ч Tio! Дядя! (ис
п.)
Ч раздался голос у входа в автобус. Ч Tio Флако, ты здесь?
Это был голос Анхела.
Флако поспешил к дверям, открыл их и увидел стоявшего на пороге Анхела. От
его одежды нестерпимо воняло бензином, а уродливое лицо светилось от воз
буждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35