Ч Я думал, что мы к Б
огу ближе всех, потому что мы такие средние. Я верил в Золотую Середину, и я
считал, что посредственность и есть совершенство. Что это то, чем и предна
значил Бог быть человеку. Человек имеет возможность пойти дальше или упа
сть ближе, но лишь совершенство середины низводит на нас милость Божию. А
теперь... Ч он выглянул в окно. Ч Теперь я просто думаю, что мы более воспри
имчивы к вибрациям, посланиям... к тому, что приходит с той стороны, что бы он
о ни было. Ч Он повернулся ко мне. Ч Ты когда-нибудь читал повесть, котора
я называется “Великий бог Пан”? Я покачал головой.
Ч В ней говорится о том, чтобы “поднять завесу”, о контакте с миром, котор
ый похож на тот, что мы видим. Ч Он прошел в другой конец комнаты к столу, за
валенному библиотечными книгами, и протянул мне одну. Ч Вот, прочти.
Я посмотрел на обложку. “Великие рассказы об ужасном и сверхъестественн
ом”. Одна страница была загнута, и я открыл на этом месте.
Артур Мэйчен, “Великий бог Пан”.
Ч Прочти, Ч повторил он.
Ч Сейчас? Ч спросил я, подняв на него глаза.
Ч У тебя есть какая-нибудь работа получше? Это займет не больше получаса.
Я пока посмотрю телевизор.
Ч Я не могу...
Ч Зачем ты сегодня сюда пришел?
Ч Чего? Ч моргнул я.
Ч Зачем ты сюда пришел?
Ч Ну... с тобой поговорить.
Ч О чем?
Ч О...
Ч О том, что ты видел. Ты видел то, что я описал, правда?
Я затряс головой.
Ч Значит, ты видел похожих на пауков.
Я медленно кивнул.
Ч Прочти.
Я сел на диван. Мне было непонятно, какое отношение могла иметь выдуманна
я страшная история к той ситуации, с которой мы столкнулись, но это выясни
лось почти сразу. Да, ситуация в этой повести была неуловимо похожа на ту,
что была у меня с убийцей, неприятно близка к тому, что описал Филипп. Сума
сшедший ученый находит способ прорваться через пропасть между нашим ми
ром и “другим миром”. Он посылает туда женщину, и она возвращается оттуда
окончательно и полностью обезумевшей. Она видела внушающую страх богоп
одобную мощь создания, которое древние неадекватно называли “великий б
ог Пан”. Она там забеременела, и когда вырастает ее дочь, она обладает спос
обностью по своему желанию переходить из нашего мира в другой и обратно.
В нашем мире эта дочь Ч убийца, которая заманивает мужчин, а потом открыв
ает им свое настоящее лицо и доводит до самоубийства. В конце концов ее на
ходят и убивают.
Филипп подчеркнул в этой повести несколько эпизодов. Один Ч когда дочь
идет по лугу и вдруг исчезает. Другой Ч отмечающий странное тяжелое ощу
щение в воздухе, остающееся после ее прохода между двумя мирами. Третий
Ч описывающий “тайные силы”, непроизносимые, неназываемые и невообраз
имые силы, которые лежат в основе существования и слишком мощны для чело
веческого понимания. И последнюю строку повести Ч говорящую о том, что э
та дочь, это создание, теперь навсегда в другом мире, с подобными ей.
И от этой последней строчки у меня по спине побежал холодок. Я вспомнил уб
ийцу, который, смертельно раненый, бежал под надежное прикрытие пурпурны
х деревьев.
Когда я закрыл книгу, Филипп посмотрел на меня.
Ч Узнаваемо?
Ч Всего лишь литература, Ч ответил я.
Ч Она правдивее, чем люди привыкли думать. Может быть, правдивее, чем дума
л сам автор. Мы этот мир видели Ч ты и я. Ч Он помолчал. Ч Я слышал голос ве
ликого бога Пана.
Я смотрел на него. Я не верил ему, но одновременно и верил тоже.
Ч Что мы такое, Ч сказал он, Ч так это передатчики между тем миром и этим.
Мы его видим, мы его слышим, мы можем передавать оттуда сообщение. Это наше
назначение. Это то, зачем мы здесь. Это то, зачем послали нас на землю. Это д
аже объясняет расслоение среди Незаметных. Ты и я можем общаться с силам
и той стороны. Мы можем сообщать об этом другим Незаметным. Те Ч полу-Неза
метным, таким, как Джо. Джо и ему подобные могут говорить с миром.
Ч Но другие Незаметные нас больше не слышат, Ч возразил я. Ч А про Джо ты
говорил, что он больше не Незаметный.
Он отмахнулся от этого возражения.
Ч И к тому же не можем мы быть только одним Ч передатчиками. Это не сдела
ло бы нас средними, это не имеет отношения к тому, чтобы быть обыкновенным
...
Ч Никто не может быть чем-то одним. Чернокожий Ч не просто черный. Он еще
и человек. Сын. Может быть, отец, брат, муж. Он может любить рэп, или рок, или кл
ассику. Он может быть спортсменом или ученым. У каждого есть разные грани.
Никто настолько не одномерен, чтобы описать его одним словом. Ч Он запну
лся. И добавил: Ч Даже мы.
Я не знаю, поверил ли я ему. Я не знаю, хотел ли я ему поверить. Приятно было б
ы думать, что быть Незаметным Ч не единственный атрибут моего существов
ания, что это не определяет образ моей жизни. Но при моей в жизни цели, не им
еющей к этому никакого отношения, никак не связанной с моими личными тал
антами или коллективной самоидентификацией... Нет, я не мог согласиться. Я
не хотел соглашаться.
Филипп наклонился вперед.
Ч Может быть, к этому идет вся раса людей, может быть, к этому все и направл
яется. Может быть, это и есть цель Ч последний побочный продукт эволюции
Незаметных. Может быть, наступит день, когда каждый сможет переходить ме
жду двумя мирами. Может быть, мы Ч спутники Елены, Ч сказал он, показывая
в книгу.
Я подумал об убийце, о его очевидном безумии, и хотя это напомнило мне дочь
из повести, я покачал головой.
Ч Нет.
Ч Почему?
Ч Мы не эволюционируем до высших существ, которые перемещаются свободн
о между мирами, или измерениями, или как там эти хреновины называются. Мы и
счезаем из этого мира и проваливаемся в тот. Нас туда засасывает. И нас не
станет. Это цель эволюции? Чтобы людей затягивало прочь от их любимых в ми
р чудовищных пауков? Не думаю.
Ч Ты смотришь очень близоруко...
Ч Нет. Ч Я покачал головой. Ч И к тому же мне все равно. Я туда не хочу. Я не
хотел даже иметь возможность это видеть и сейчас не хочу. Я хочу просто ос
таться здесь вместе с Джейн. Если бы я столько времени провел, думая, как о
становить процесс, сколько потратил на обдумывание, что он собой предста
вляет, мы бы могли и выжить. Ч Нет, не могли бы, Ч ответил он. Нет, не м
огли бы.
Я уставился на Филиппа. До этой минуты я не сознавал, что рассчитыв
аю, что он вытащит меня из этой передряги, спасет меня, и его спокойное отр
ицание надежды было мне как кол в сердце. Сразу и вдруг я понял, что его изо
щренные теории, вплетение наших фактов в фантазию Мэйчена были просто по
пытками примириться с уверенностью, что нам не вернуться назад, что мы об
речены. Я увидел, что Филипп так же боится неизвестного, как и я.
Ч И что же мы будем с этим делать? Ч спросил я.
Ч Ничего. Ничего мы сделать не можем.
Ч Фигня! Ч хлопнул я ладонью по столу. Ч Не можем же мы так просто исчезн
уть без борьбы!
Филипп посмотрел на меня. Нет, на меня посмотрел Давид. Филиппа не было, а н
а его месте сидел усталый, сдавшийся и разбитый человек.
Ч Можем, Ч ответил он. Ч И исчезнем.
Я встал, обозленный, и вышел из его дома, не сказав ни слова. Он что-то еще го
ворил вслед, но я уже не слышал, да и не интересно это мне было. Слезы гнева ж
гли мне глаза; я решительным шагом прошел между пурпурными деревьями к с
воей машине. Я уже знал, что Филипп мне помочь не может. Никто мне не может п
омочь. Я хотел верить, что случится чудо и что-то остановит это неизбежное
прогрессирование, пока я еще не поглощен им полностью, но не мог верить.
Я ехал по Томпсону и по другому миру одновременно и не оглядывался назад.
Глава 14
Магия.
Я вцепился в эту мысль Джеймса, отчаянно желая верить, что моя напасть не м
ожет быть необратимой, что это не неизбежный результат логического разв
ития, что ее можно убрать за одни сутки мановением волшебной палочки или
применением еще не открытой пока силы. Не на это ли намекал Филипп? Магия?
В последующие дни я пытался поддерживать свою веру. Но пусть даже меня то
лкали на этот путь чары магии, а не детерминированные строительные блоки
генов, факты говорили мне, что мое положение ухудшается. Из зеркала на мен
я смотрел кто-то старше меня, кто-то более тусклый.
Вокруг дома исчезал город Томпсон, сменяемый оранжевой травой и серебря
ными потоками, розовыми скалами и пурпурными деревьями, и шипящими паука
ми размером с лошадь.
Я стал молить Бога заставить этот другой мир исчезнуть, сделать меня нор
мальным, но Он (или Она?) Ч игнорировали мои мольбы.
Для Бога мы тоже Незаметные?
И только тогда мне было нормально, когда я бывал с Джейн. Даже наваж
дение другого мира бледнело в ее присутствии Ч по крайней мере дом внут
ри оставался свободным от его влияния, и я старался держать Джейн рядом с
собой каждую минуту, когда это было можно. Я не знал, то ли это воображение,
то ли Джейн действительно защищает меня от чуждых видов, но я верил в нее,
верил, что она Ч мой талисман, мой амулет, и я пользовался тем, что она мне д
авала.
Мы пытались понять, почему она обладает этой силой Ч если это была сила
Ч и что мы можем сделать, чтобы ее запрячь, усилить, но никто из нас ничего
не мог придумать, и мы только знали, что нам надо держаться друг к другу бл
иже и надеяться, что это отвратит все беды.
Но не отвратило, к сожалению.
Джейн бросила работу, чтобы быть поближе ко мне. Это не имело особого знач
ения Ч в Томпсоне все и так было бесплатно, и когда было что-нибудь нужно,
она могла просто пойти в магазин и там это взять.
Мне не хотелось бы создать впечатление, что мы просто сидели и ожидали ко
нца, жалея сами себя. Так не было. Но мы и не притворялись, что все в порядке.
Мы смотрели правде в глаза Ч и старались сделать лучшее, что позволяли о
бстоятельства.
Мы много разговаривали.
Мы любили друг друга несколько раз в день.
Раньше мы жили на обычной быстрой еде Ч хот-доги, гамбургеры, тако, макаро
ны и сыр Ч но Джейн решила, что мы можем с тем же успехом использовать сво
бодное время и пожить по-эпикурейски, и она пошла в магазин за бифштексам
и и омарами, крабами и икрой. Ничто из этого не соответствовало нашим вкус
ам Ч моему вкусу по крайней мере, Ч но идея перед концом пожить на этом я
вно понравилась Джейн, и я не хотел портить ей праздник.
Слишком мало было времени, чтобы тратить его на споры.
Я сидел в гостиной и смотрел повторный показ “Острова Джиллигана”, когда
она вернулась из магазина с двумя большими пакетами в охапке. Я встал ей п
омочь. Она оглядела комнату.
Ч Боб?
Сердце у меня в груди замерло.
Она меня не видела.
Ч Я здесь! Ч завопил я.
Она подпрыгнула от моего крика, уронила пакет, и я подбежал к ней. Я вытащи
л у нее пакет, положил его на пол, обнял ее, крепко к себе прижав, вдавился ли
цом в ее волосы и дал волю слезам.
Ч Я думал, это все, Ч сказал я. Ч Я думал, ты меня больше не видишь.
Ч Я тебя вижу. Вижу.
Она вцепилась в меня так же крепко, как я в нее, будто я висел на краю обрыва
, и она удерживала меня, чтобы я не упал. В ее голосе был страх, и я знал, что в
те первые секунды до моего крика, когда она оглядывала комнату, она
не могла меня увидеть.
Я терял ее.
Из разреза перевернувшегося пакета на ковер текло молоко, но нам было не
до этого. Мы держали друг друга, не отпуская, ничего не говоря Ч и не надо б
ыло, а полуденные тени удлинялись снаружи на оранжевой траве.
Этой ночью я проснулся от звука голоса, звавшего меня по имени. Это
был низкий голос, приглушенный голос, шепчущий голос, такой, как бывает в к
ино. Или он кричал издали и его приглушало расстояние, будто с другого кра
я поля.
Ч Боб!
Я сел в кровати. Рядом со мной, не слыша ничего, спала Джейн.
Ч Боб!
Я откинул одеяло и встал с кровати. Отведя в сторону занавеску, я выглянул
наружу.
Томпсона не было.
Я глядел на оранжевое поле. На той стороне его росла роща пурпурных дерев
ьев. За ними в туманной дымке стояли розовые горы. Темное, черное солнце ви
село, не светя, в озаренном золотом небе.
Ч Боб!
Кажется, голос шел из деревьев. Я посмотрел в ту сторону и увидел движущие
ся среди деревьев черные тени, похожие на пауков. За ними, более темный и н
еразличимый, был неподвижный предмет побольше, но я почему-то знал, что он
живой. И голос шел от него.
Ч Боб!
Ч Что? Ч отозвался я.
Ч Иди к нам!
Я не испугался, хотя знал, что следовало бы. Эта темная форма в середине ле
са должна была бы напугать меня до смерти. Но голос был теплый и ласковый,
и почему-то от самого факта, что это наконец случилось, что ожидание кончи
лось, мне стало легче.
Ч Иди! Ч позвал голос. Ч Мы тебя ждем!
Окно и стена передо мной растворились в воздухе. Как во сне, как под гипноз
ом, я пошел через бывшую стену, ощутил дыхание другого ветра на своей коже
, другой воздух у себя в легких. Даже температура была другая. Не холоднее
и не теплее Ч просто... другая.
Я был в другом мире.
Меня наполнило странное чувство благополучия, летаргического довольст
ва, не уходившего, несмотря на сигналы тревоги и озабоченности, которые п
осылал разум.
Я шагнул вперед.
Ч Нет!
Голос Джейн, пронзительный и отчаянный, полный безнадежной, беспомощной
, смертельной тоски, прорезал теплую муть у меня в мозгу, и я дернулся обер
нуться на этот голос. На краткую долю секунды я оказался во дворе нашего д
ома и видел, как она кричит мне в окно, и снова оказался в поле, и она кричала
мне из комнаты без стен, как будто перенесенной ураганом из Канзаса в стр
ану Оз.
Ч Боб! Ч позвал другой голос.
Он уже не был такой теплый и ласковый. На самом деле он был таким же угрожа
ющим, как его источник, огромный черный силуэт среди деревьев, и я попытал
ся шагнуть обратно к Джейн, к нашей спальне, но мои ноги отказывались туда
идти.
Ч Боб! Ч вскрикнула Джейн.
Снова мигнула сцена, и я увидел двор и дом.
Ч Джейн! Ч позвал я.
Ч Я тебя вижу! Ч крикнула она. Ч Я тебя замечаю! Я люблю тебя!
Не знаю, что заставило ее это выкрикнуть, почему она об этом подумала, поче
му верила, что от этих слов будет хоть какой-то толк, но они вызвали гневны
й рокот силуэтов в деревьях, и вдруг я снова обрел способность двигаться.
Я повернулся и побежал к ней, и другой мир, чужой мир, начал исчезать, медле
нно растворяясь на глазах, пока не пропал совсем. Я стоял голый во дворе, н
а траве, прижавшись лицом и руками к окну спальни, а с той стороны к нему пр
ижималась Джейн. Я не знаю, как это случилось, но она оттащила меня от края.
Она спасла меня.
Я побежал к кухонной двери и подождал, пока Джейн ее отперла, и мы оказалис
ь в объятиях друг у друга.
Ч Я слышала, как ты что-то кричишь, и увидела тебя снаружи, и ты... ты таял! Ч
всхлипнула Джейн. Ч Ты исчезал!
Ч Ш-ш-ш, Ч сказал я, держа ее в объятиях. Ч Все хорошо.
И так и было. Не было ни золотого неба, ни оранжевой травы, ни пурпурных дер
евьев. Был только наш дом, и Томпсон, и ночное небо Аризоны. Если бы это было
в кино, то там ее любовь спасла бы меня и вернула обратно, именно она не дал
а бы мне исчезнуть в этом другом мире, но я почему-то знал, что это не так. Лю
бовь была частью этого, но только частью. Важно было и то, что Джейн меня ви
дела. Я не был для нее Незаметным.
И что она сказала такие слова. И в таком порядке:
“Я тебя вижу Ч я тебя замечаю Ч я люблю тебя”.
Магия.
Ч Я люблю тебя, Ч снова сказала она.
Мы не Незаметные для тех, кто нас любит.
Я сжал ее покрепче.
Ч Я тоже тебя люблю, Ч сказал я. Ч И я тебя вижу. И я тебя замечаю. И я никогд
а не перестану тебя замечать. Никогда.
Глава 15
На следующий день я вышел, и
я был невидим. Полностью невидим. Никто меня не видел, никто не слышал. Я не
просто был Незаметным. Я не существовал.
А я было думал, что все позади. Я думал, что я вернусь к работе, что мое состо
яние начало возвращаться к прежнему, что все вернется к норме, но когда я в
ышел из машины и пошел по ступеням сити-холла, я заметил, что никто на меня
не смотрит. Я вошел, прошел мимо секретарши мэра, и она меня не видела. Я вст
ал в дверях кабинета Ральфа. Он смотрел прямо сквозь меня.
Ч Ральф! Ч позвал я.
Ответа не было.
Я подумал разыграть его, наколоть, поднять что-нибудь и пронести по комна
те. Но какой смысл? Я повернулся и ушел. Впервые я понял, что если бы даже я м
ог вернуться к работе, я бы не захотел.
Я больше не хотел здесь находиться.
Я больше не хотел жить в Томпсоне.
Я сел в машину и поехал домой.
По дороге я думал о том, кто я и что я, о том, чего я хочу. Жить ради маркетинго
вой проверки товаров? Быть человеческой морской свинкой? Какой в этом см
ысл? Это причина для существования? Может быть. Как сказал однажды Ральф:
“Кто-то же должен это делать”.
Но этот кто-то был не я.
Может быть, жизнь и работа в Томпсоне давала кому-то из Незаметных ощущен
ие цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
огу ближе всех, потому что мы такие средние. Я верил в Золотую Середину, и я
считал, что посредственность и есть совершенство. Что это то, чем и предна
значил Бог быть человеку. Человек имеет возможность пойти дальше или упа
сть ближе, но лишь совершенство середины низводит на нас милость Божию. А
теперь... Ч он выглянул в окно. Ч Теперь я просто думаю, что мы более воспри
имчивы к вибрациям, посланиям... к тому, что приходит с той стороны, что бы он
о ни было. Ч Он повернулся ко мне. Ч Ты когда-нибудь читал повесть, котора
я называется “Великий бог Пан”? Я покачал головой.
Ч В ней говорится о том, чтобы “поднять завесу”, о контакте с миром, котор
ый похож на тот, что мы видим. Ч Он прошел в другой конец комнаты к столу, за
валенному библиотечными книгами, и протянул мне одну. Ч Вот, прочти.
Я посмотрел на обложку. “Великие рассказы об ужасном и сверхъестественн
ом”. Одна страница была загнута, и я открыл на этом месте.
Артур Мэйчен, “Великий бог Пан”.
Ч Прочти, Ч повторил он.
Ч Сейчас? Ч спросил я, подняв на него глаза.
Ч У тебя есть какая-нибудь работа получше? Это займет не больше получаса.
Я пока посмотрю телевизор.
Ч Я не могу...
Ч Зачем ты сегодня сюда пришел?
Ч Чего? Ч моргнул я.
Ч Зачем ты сюда пришел?
Ч Ну... с тобой поговорить.
Ч О чем?
Ч О...
Ч О том, что ты видел. Ты видел то, что я описал, правда?
Я затряс головой.
Ч Значит, ты видел похожих на пауков.
Я медленно кивнул.
Ч Прочти.
Я сел на диван. Мне было непонятно, какое отношение могла иметь выдуманна
я страшная история к той ситуации, с которой мы столкнулись, но это выясни
лось почти сразу. Да, ситуация в этой повести была неуловимо похожа на ту,
что была у меня с убийцей, неприятно близка к тому, что описал Филипп. Сума
сшедший ученый находит способ прорваться через пропасть между нашим ми
ром и “другим миром”. Он посылает туда женщину, и она возвращается оттуда
окончательно и полностью обезумевшей. Она видела внушающую страх богоп
одобную мощь создания, которое древние неадекватно называли “великий б
ог Пан”. Она там забеременела, и когда вырастает ее дочь, она обладает спос
обностью по своему желанию переходить из нашего мира в другой и обратно.
В нашем мире эта дочь Ч убийца, которая заманивает мужчин, а потом открыв
ает им свое настоящее лицо и доводит до самоубийства. В конце концов ее на
ходят и убивают.
Филипп подчеркнул в этой повести несколько эпизодов. Один Ч когда дочь
идет по лугу и вдруг исчезает. Другой Ч отмечающий странное тяжелое ощу
щение в воздухе, остающееся после ее прохода между двумя мирами. Третий
Ч описывающий “тайные силы”, непроизносимые, неназываемые и невообраз
имые силы, которые лежат в основе существования и слишком мощны для чело
веческого понимания. И последнюю строку повести Ч говорящую о том, что э
та дочь, это создание, теперь навсегда в другом мире, с подобными ей.
И от этой последней строчки у меня по спине побежал холодок. Я вспомнил уб
ийцу, который, смертельно раненый, бежал под надежное прикрытие пурпурны
х деревьев.
Когда я закрыл книгу, Филипп посмотрел на меня.
Ч Узнаваемо?
Ч Всего лишь литература, Ч ответил я.
Ч Она правдивее, чем люди привыкли думать. Может быть, правдивее, чем дума
л сам автор. Мы этот мир видели Ч ты и я. Ч Он помолчал. Ч Я слышал голос ве
ликого бога Пана.
Я смотрел на него. Я не верил ему, но одновременно и верил тоже.
Ч Что мы такое, Ч сказал он, Ч так это передатчики между тем миром и этим.
Мы его видим, мы его слышим, мы можем передавать оттуда сообщение. Это наше
назначение. Это то, зачем мы здесь. Это то, зачем послали нас на землю. Это д
аже объясняет расслоение среди Незаметных. Ты и я можем общаться с силам
и той стороны. Мы можем сообщать об этом другим Незаметным. Те Ч полу-Неза
метным, таким, как Джо. Джо и ему подобные могут говорить с миром.
Ч Но другие Незаметные нас больше не слышат, Ч возразил я. Ч А про Джо ты
говорил, что он больше не Незаметный.
Он отмахнулся от этого возражения.
Ч И к тому же не можем мы быть только одним Ч передатчиками. Это не сдела
ло бы нас средними, это не имеет отношения к тому, чтобы быть обыкновенным
...
Ч Никто не может быть чем-то одним. Чернокожий Ч не просто черный. Он еще
и человек. Сын. Может быть, отец, брат, муж. Он может любить рэп, или рок, или кл
ассику. Он может быть спортсменом или ученым. У каждого есть разные грани.
Никто настолько не одномерен, чтобы описать его одним словом. Ч Он запну
лся. И добавил: Ч Даже мы.
Я не знаю, поверил ли я ему. Я не знаю, хотел ли я ему поверить. Приятно было б
ы думать, что быть Незаметным Ч не единственный атрибут моего существов
ания, что это не определяет образ моей жизни. Но при моей в жизни цели, не им
еющей к этому никакого отношения, никак не связанной с моими личными тал
антами или коллективной самоидентификацией... Нет, я не мог согласиться. Я
не хотел соглашаться.
Филипп наклонился вперед.
Ч Может быть, к этому идет вся раса людей, может быть, к этому все и направл
яется. Может быть, это и есть цель Ч последний побочный продукт эволюции
Незаметных. Может быть, наступит день, когда каждый сможет переходить ме
жду двумя мирами. Может быть, мы Ч спутники Елены, Ч сказал он, показывая
в книгу.
Я подумал об убийце, о его очевидном безумии, и хотя это напомнило мне дочь
из повести, я покачал головой.
Ч Нет.
Ч Почему?
Ч Мы не эволюционируем до высших существ, которые перемещаются свободн
о между мирами, или измерениями, или как там эти хреновины называются. Мы и
счезаем из этого мира и проваливаемся в тот. Нас туда засасывает. И нас не
станет. Это цель эволюции? Чтобы людей затягивало прочь от их любимых в ми
р чудовищных пауков? Не думаю.
Ч Ты смотришь очень близоруко...
Ч Нет. Ч Я покачал головой. Ч И к тому же мне все равно. Я туда не хочу. Я не
хотел даже иметь возможность это видеть и сейчас не хочу. Я хочу просто ос
таться здесь вместе с Джейн. Если бы я столько времени провел, думая, как о
становить процесс, сколько потратил на обдумывание, что он собой предста
вляет, мы бы могли и выжить. Ч Нет, не могли бы, Ч ответил он. Нет, не м
огли бы.
Я уставился на Филиппа. До этой минуты я не сознавал, что рассчитыв
аю, что он вытащит меня из этой передряги, спасет меня, и его спокойное отр
ицание надежды было мне как кол в сердце. Сразу и вдруг я понял, что его изо
щренные теории, вплетение наших фактов в фантазию Мэйчена были просто по
пытками примириться с уверенностью, что нам не вернуться назад, что мы об
речены. Я увидел, что Филипп так же боится неизвестного, как и я.
Ч И что же мы будем с этим делать? Ч спросил я.
Ч Ничего. Ничего мы сделать не можем.
Ч Фигня! Ч хлопнул я ладонью по столу. Ч Не можем же мы так просто исчезн
уть без борьбы!
Филипп посмотрел на меня. Нет, на меня посмотрел Давид. Филиппа не было, а н
а его месте сидел усталый, сдавшийся и разбитый человек.
Ч Можем, Ч ответил он. Ч И исчезнем.
Я встал, обозленный, и вышел из его дома, не сказав ни слова. Он что-то еще го
ворил вслед, но я уже не слышал, да и не интересно это мне было. Слезы гнева ж
гли мне глаза; я решительным шагом прошел между пурпурными деревьями к с
воей машине. Я уже знал, что Филипп мне помочь не может. Никто мне не может п
омочь. Я хотел верить, что случится чудо и что-то остановит это неизбежное
прогрессирование, пока я еще не поглощен им полностью, но не мог верить.
Я ехал по Томпсону и по другому миру одновременно и не оглядывался назад.
Глава 14
Магия.
Я вцепился в эту мысль Джеймса, отчаянно желая верить, что моя напасть не м
ожет быть необратимой, что это не неизбежный результат логического разв
ития, что ее можно убрать за одни сутки мановением волшебной палочки или
применением еще не открытой пока силы. Не на это ли намекал Филипп? Магия?
В последующие дни я пытался поддерживать свою веру. Но пусть даже меня то
лкали на этот путь чары магии, а не детерминированные строительные блоки
генов, факты говорили мне, что мое положение ухудшается. Из зеркала на мен
я смотрел кто-то старше меня, кто-то более тусклый.
Вокруг дома исчезал город Томпсон, сменяемый оранжевой травой и серебря
ными потоками, розовыми скалами и пурпурными деревьями, и шипящими паука
ми размером с лошадь.
Я стал молить Бога заставить этот другой мир исчезнуть, сделать меня нор
мальным, но Он (или Она?) Ч игнорировали мои мольбы.
Для Бога мы тоже Незаметные?
И только тогда мне было нормально, когда я бывал с Джейн. Даже наваж
дение другого мира бледнело в ее присутствии Ч по крайней мере дом внут
ри оставался свободным от его влияния, и я старался держать Джейн рядом с
собой каждую минуту, когда это было можно. Я не знал, то ли это воображение,
то ли Джейн действительно защищает меня от чуждых видов, но я верил в нее,
верил, что она Ч мой талисман, мой амулет, и я пользовался тем, что она мне д
авала.
Мы пытались понять, почему она обладает этой силой Ч если это была сила
Ч и что мы можем сделать, чтобы ее запрячь, усилить, но никто из нас ничего
не мог придумать, и мы только знали, что нам надо держаться друг к другу бл
иже и надеяться, что это отвратит все беды.
Но не отвратило, к сожалению.
Джейн бросила работу, чтобы быть поближе ко мне. Это не имело особого знач
ения Ч в Томпсоне все и так было бесплатно, и когда было что-нибудь нужно,
она могла просто пойти в магазин и там это взять.
Мне не хотелось бы создать впечатление, что мы просто сидели и ожидали ко
нца, жалея сами себя. Так не было. Но мы и не притворялись, что все в порядке.
Мы смотрели правде в глаза Ч и старались сделать лучшее, что позволяли о
бстоятельства.
Мы много разговаривали.
Мы любили друг друга несколько раз в день.
Раньше мы жили на обычной быстрой еде Ч хот-доги, гамбургеры, тако, макаро
ны и сыр Ч но Джейн решила, что мы можем с тем же успехом использовать сво
бодное время и пожить по-эпикурейски, и она пошла в магазин за бифштексам
и и омарами, крабами и икрой. Ничто из этого не соответствовало нашим вкус
ам Ч моему вкусу по крайней мере, Ч но идея перед концом пожить на этом я
вно понравилась Джейн, и я не хотел портить ей праздник.
Слишком мало было времени, чтобы тратить его на споры.
Я сидел в гостиной и смотрел повторный показ “Острова Джиллигана”, когда
она вернулась из магазина с двумя большими пакетами в охапке. Я встал ей п
омочь. Она оглядела комнату.
Ч Боб?
Сердце у меня в груди замерло.
Она меня не видела.
Ч Я здесь! Ч завопил я.
Она подпрыгнула от моего крика, уронила пакет, и я подбежал к ней. Я вытащи
л у нее пакет, положил его на пол, обнял ее, крепко к себе прижав, вдавился ли
цом в ее волосы и дал волю слезам.
Ч Я думал, это все, Ч сказал я. Ч Я думал, ты меня больше не видишь.
Ч Я тебя вижу. Вижу.
Она вцепилась в меня так же крепко, как я в нее, будто я висел на краю обрыва
, и она удерживала меня, чтобы я не упал. В ее голосе был страх, и я знал, что в
те первые секунды до моего крика, когда она оглядывала комнату, она
не могла меня увидеть.
Я терял ее.
Из разреза перевернувшегося пакета на ковер текло молоко, но нам было не
до этого. Мы держали друг друга, не отпуская, ничего не говоря Ч и не надо б
ыло, а полуденные тени удлинялись снаружи на оранжевой траве.
Этой ночью я проснулся от звука голоса, звавшего меня по имени. Это
был низкий голос, приглушенный голос, шепчущий голос, такой, как бывает в к
ино. Или он кричал издали и его приглушало расстояние, будто с другого кра
я поля.
Ч Боб!
Я сел в кровати. Рядом со мной, не слыша ничего, спала Джейн.
Ч Боб!
Я откинул одеяло и встал с кровати. Отведя в сторону занавеску, я выглянул
наружу.
Томпсона не было.
Я глядел на оранжевое поле. На той стороне его росла роща пурпурных дерев
ьев. За ними в туманной дымке стояли розовые горы. Темное, черное солнце ви
село, не светя, в озаренном золотом небе.
Ч Боб!
Кажется, голос шел из деревьев. Я посмотрел в ту сторону и увидел движущие
ся среди деревьев черные тени, похожие на пауков. За ними, более темный и н
еразличимый, был неподвижный предмет побольше, но я почему-то знал, что он
живой. И голос шел от него.
Ч Боб!
Ч Что? Ч отозвался я.
Ч Иди к нам!
Я не испугался, хотя знал, что следовало бы. Эта темная форма в середине ле
са должна была бы напугать меня до смерти. Но голос был теплый и ласковый,
и почему-то от самого факта, что это наконец случилось, что ожидание кончи
лось, мне стало легче.
Ч Иди! Ч позвал голос. Ч Мы тебя ждем!
Окно и стена передо мной растворились в воздухе. Как во сне, как под гипноз
ом, я пошел через бывшую стену, ощутил дыхание другого ветра на своей коже
, другой воздух у себя в легких. Даже температура была другая. Не холоднее
и не теплее Ч просто... другая.
Я был в другом мире.
Меня наполнило странное чувство благополучия, летаргического довольст
ва, не уходившего, несмотря на сигналы тревоги и озабоченности, которые п
осылал разум.
Я шагнул вперед.
Ч Нет!
Голос Джейн, пронзительный и отчаянный, полный безнадежной, беспомощной
, смертельной тоски, прорезал теплую муть у меня в мозгу, и я дернулся обер
нуться на этот голос. На краткую долю секунды я оказался во дворе нашего д
ома и видел, как она кричит мне в окно, и снова оказался в поле, и она кричала
мне из комнаты без стен, как будто перенесенной ураганом из Канзаса в стр
ану Оз.
Ч Боб! Ч позвал другой голос.
Он уже не был такой теплый и ласковый. На самом деле он был таким же угрожа
ющим, как его источник, огромный черный силуэт среди деревьев, и я попытал
ся шагнуть обратно к Джейн, к нашей спальне, но мои ноги отказывались туда
идти.
Ч Боб! Ч вскрикнула Джейн.
Снова мигнула сцена, и я увидел двор и дом.
Ч Джейн! Ч позвал я.
Ч Я тебя вижу! Ч крикнула она. Ч Я тебя замечаю! Я люблю тебя!
Не знаю, что заставило ее это выкрикнуть, почему она об этом подумала, поче
му верила, что от этих слов будет хоть какой-то толк, но они вызвали гневны
й рокот силуэтов в деревьях, и вдруг я снова обрел способность двигаться.
Я повернулся и побежал к ней, и другой мир, чужой мир, начал исчезать, медле
нно растворяясь на глазах, пока не пропал совсем. Я стоял голый во дворе, н
а траве, прижавшись лицом и руками к окну спальни, а с той стороны к нему пр
ижималась Джейн. Я не знаю, как это случилось, но она оттащила меня от края.
Она спасла меня.
Я побежал к кухонной двери и подождал, пока Джейн ее отперла, и мы оказалис
ь в объятиях друг у друга.
Ч Я слышала, как ты что-то кричишь, и увидела тебя снаружи, и ты... ты таял! Ч
всхлипнула Джейн. Ч Ты исчезал!
Ч Ш-ш-ш, Ч сказал я, держа ее в объятиях. Ч Все хорошо.
И так и было. Не было ни золотого неба, ни оранжевой травы, ни пурпурных дер
евьев. Был только наш дом, и Томпсон, и ночное небо Аризоны. Если бы это было
в кино, то там ее любовь спасла бы меня и вернула обратно, именно она не дал
а бы мне исчезнуть в этом другом мире, но я почему-то знал, что это не так. Лю
бовь была частью этого, но только частью. Важно было и то, что Джейн меня ви
дела. Я не был для нее Незаметным.
И что она сказала такие слова. И в таком порядке:
“Я тебя вижу Ч я тебя замечаю Ч я люблю тебя”.
Магия.
Ч Я люблю тебя, Ч снова сказала она.
Мы не Незаметные для тех, кто нас любит.
Я сжал ее покрепче.
Ч Я тоже тебя люблю, Ч сказал я. Ч И я тебя вижу. И я тебя замечаю. И я никогд
а не перестану тебя замечать. Никогда.
Глава 15
На следующий день я вышел, и
я был невидим. Полностью невидим. Никто меня не видел, никто не слышал. Я не
просто был Незаметным. Я не существовал.
А я было думал, что все позади. Я думал, что я вернусь к работе, что мое состо
яние начало возвращаться к прежнему, что все вернется к норме, но когда я в
ышел из машины и пошел по ступеням сити-холла, я заметил, что никто на меня
не смотрит. Я вошел, прошел мимо секретарши мэра, и она меня не видела. Я вст
ал в дверях кабинета Ральфа. Он смотрел прямо сквозь меня.
Ч Ральф! Ч позвал я.
Ответа не было.
Я подумал разыграть его, наколоть, поднять что-нибудь и пронести по комна
те. Но какой смысл? Я повернулся и ушел. Впервые я понял, что если бы даже я м
ог вернуться к работе, я бы не захотел.
Я больше не хотел здесь находиться.
Я больше не хотел жить в Томпсоне.
Я сел в машину и поехал домой.
По дороге я думал о том, кто я и что я, о том, чего я хочу. Жить ради маркетинго
вой проверки товаров? Быть человеческой морской свинкой? Какой в этом см
ысл? Это причина для существования? Может быть. Как сказал однажды Ральф:
“Кто-то же должен это делать”.
Но этот кто-то был не я.
Может быть, жизнь и работа в Томпсоне давала кому-то из Незаметных ощущен
ие цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39