Она спроектирована так, что когда открыта, то превращается в т
рап, а когда закрыта, нипы могут до конца дней осыпать ее пулями и снарядам
и в тщетной надежде пробить дыру. К тому же зенитки на кораблях поливают с
тены укрепления сумасшедшим огнем, не давая японцам носа высунуть. Антен
ны на крыше вздрагивают от них отлетают куски, и Шафто видит следы трасси
рующих пуль. Должны же ребята на кораблях сообразить и приостановить обс
трел, ведь он приземляется на эту хреновину через несколько секунд.
Действительность не имеет ничего общего с тем, как Шафто представлял себ
е задание, когда в деталях прорабатывал его с офицерами МДК. В очередной, п
римерно пятитысячный раз за войну он сталкивается с этим непостижимым я
влением. Казалось бы, пора привыкнуть. На фотографиях антенны выглядели
почти невидимыми эфирными образованиями; на самом же деле это солидные и
нженерные конструкции. Вернее, были таковыми, пока их, а заодно и огромные
пушки не разнесли огнем из морских орудий. Теперь все превратилось в гру
ду обломков, причем таких, что на них чрезвычайно противно приземляться
с парашютом. Антенны Ч ныне обломки Ч сделаны из всякой хренотени: дере
вянных шестов, толстенных бамбуковых опор, пучков сваренной арматуры. Бо
льше всего таких частей, которые норовят угодить в глаз парашютисту: дли
нные металлические прутья и мили растяжных тросов, спутанных в колючие к
лубки. Натянутые тросы способны без труда отрезать голову падающему мор
пеху, а те, что лопнули, угрожающе выставили острые концы.
Шафто осеняет: эта постройка Ч не просто орудийная позиция, здесь штаб-к
вартира японской разведки. «Уотерхауз, падла!» Ч орет он. Уотерхауз, долж
но быть, еще в Европе, но, инстинктивно прикрыв руками глаза, Шафто сознает
, что тот каким-то боком связан со всем этим кошмаром, в который он падает.
Бобби Шафто приземляется. Хочет двинуться, и гора обломков движется вмес
те с ним; он стал ее частью.
Осторожно открывает глаза. Вокруг толстая проволока; растяжка лопнула и
обвилась вокруг головы. Из его туловища торчат три куска четвертьдюймов
ой стальной трубки, еще одна проткнула бедро, и одна Ч руку. Нога, кажется,
сломана.
Некоторое время он лежит, слушая орудийные залпы.
Надо выполнять задание. Ради сына. Свободной рукой Шафто нащупывает куса
чки и начинает перекусывать проволоку вокруг себя.
Губки кусачек едва захватывают толстые трубки антенны. Бобби нащупывае
т, где они воткнулись ему в спину и работает Ч щелк, щелк, щелк. Затем перек
усывает ту, что проткнула руку. Затем наклоняется к трубке в ноге. Затем вы
дергивает из своего тела и бросает на бетон остатки Ч звяк, звяк, звяк, зв
як. Кровь течет ручьем.
Идти он даже не пытается, так, с трудом волочится по бетонной крыше. Бетон
приятный, теплый Ч нагрелся на солнце. Самого МДК отсюда не видно, хотя ви
дны верхушки его антенн. По ним можно определить положение катера.
Здесь должна быть веревка. Опершись на локти, Шафто приподнимается и огл
ядывается. Вот же она, манильская веревка (разумеется!) на якоре, зацепленн
ом за выемку у края крыши.
Наконец он добирается до места и начинает тянуть веревку. Закрывает глаз
а; только бы не уснуть! Тянет, пока в его руках не оказывается что-то большо
е и толстое Ч шланг.
Почти все. Он ложится на спину и обхватывает конец шланга, прижимая его к г
руди, потом осматривается, находит вентиляционную шахту, которую ему пок
азали на рекогносцировочных фотографиях. На ней когда-то был металличес
кий колпак, но теперь ничего нет, только дыра в крыше с железками, торчащим
и по краям. Бобби подползает и вставляет туда конец шланга.
Кто-то определенно наблюдает за ним с одного из кораблей, потому что шлан
г напрягается, словно оживившая змея, и Шафто чувствует, как под руками бе
жит поток горючего. Десять тысяч галлонов. Прямо туда, внутрь. Внизу слышн
о, как япошки хриплыми голосами поют песни. Сейчас они поймут, что их ждет.
Генерал Макартур обеспечит им то, о чем они молятся.
Теперь Бобби Шафто должен спуститься по веревке на МДК, но ясно, что уже ни
чего не выйдет. Помощи ждать неоткуда. Когда ток горючего прекращается, о
н собирает остаток сил. В последний раз посылает все к черту. Выдергивает
чеку из зажигательной гранаты; кольцо выскакивает и с веселым звяканьем
падает на крышу. Граната оживает в руках; внутри шипит и потрескивает зап
ал. Он бросает гранату в шахту Ч вертикальную трубу, черный круг посреди
грязно-серого поля, как пепел от японского флага.
Затем, поддавшись порыву, ныряет вслед.
Semper Fidelis
Звезда зажигает рассвет
Я падаю вниз
МЕТИДА
Появление root@eruditorum.org в смежной камере выглядит как заключительный сюжетный
поворот в том кукольном балагане, который показывают Рэнди с самого аэро
порта. Как в любом театре марионеток, очевидно, есть еще масса участников,
незримо для него совершающих какие-то стремительные действия. Похоже, на
этот спектакль ушла значительная доля валового национального продукт
а Филиппин.
На полу в камере стоит миска с едой, на ней сидит крыса. Обычно Рэнди очень
плохо реагирует на крыс: они ломают систему обороны, выстроенную воспита
нием и образованием вокруг тех областей мозга, где обитает коллективное
бессознательное, и выбрасывают его прямиком на территорию Иеронима Бос
ха. Однако сейчас она беспокоит его не больше, чем в зоопарке. У крысы на уд
ивление красивая бурая шкурка и толстый, как карандаш, огрызок хвоста, то
рчащий вверх, словно антенна мобильника. Рэнди голоден, но не хочет есть т
о, на чем потопталась крыса, поэтому просто лежит и смотрит.
Судя по ощущениям, проспал он долго. Рэнди включает компьютер и набирает
команду date. Ногти на левой руке странные, будто в синяках. Вглядевшись, он в
идит, что на ногте указательного пальца синей шариковой ручкой нарисова
ны трефы, на указательном Ч бубны, на безымянном Ч червы и на мизинце Ч
пики. Енох Роот объяснил, что в понтифике, как в бридже, каждая карта в коло
де имеет числовое значение: трефы от одного до тринадцати, бубны от четыр
надцати до двадцати шести, червы от двадцати до тридцати семи, пики от сор
ока до пятидесяти двух. Рэнди нарисовал символы на ногтях, чтобы не забыт
ь.
«Date» сообщает, что он проспал весь вчерашний вечер, ночь и половину сегодн
яшнего дня. Значит, крыса ест его ленч.
На компьютере у Рэнди установлен Finux; после загрузки он выдает черный экра
н с построчными сообщениями из жирных белых букв, настоящий пользовател
ьский интерфейс образца 1975 года. Очевидно, самый легкий для ван-эйковског
о перехвата. Рэнди печатает «startx», экран на мгновение чернеет, потом приобр
етает его любимый темно-синий оттенок, и появляется бежевое окно с черны
ми буковками поменьше. Это X Windows System, или просто X, как зовут ее такие, как Рэнди.
Она предоставляет всю ту графическую муру, которой люди ждут от пользова
тельского интерфейса: менюшки, кнопочки, полосы прокрутки и прочее. Как в
се, идущее под UNIX'oм (Finux Ч вариант U NlX'а), она имеет миллио
н разных опций, разобраться в которых под силу только очень молодому, оди
нокому или одержимому человеку. Рэнди прошел в жизни все три стадии, поэт
ому про опции знает много. Например, фон сейчас темно-синий, но его можно з
аменить картинкой, теоретически даже кино, тогда все окна и меню будут пл
авать поверх, например, «Гражданина Кейна», крутящегося бесконечной пет
лей. А можно взять любую программу и сделать ее фоном, и она будет себе пых
теть, не подозревая, что служит дымовой завесой. Это дает Рэнди идею, как б
ыть с ван-эйковским перехватом.
Сейчас компьютер так же уязвим для перехвата, как и до запуска X. Тогда это
были белые буквы на черном фоне; сейчас черные на бежевом. Буквы поменьше
и живут в окошках, но это ничего не меняет: выводя точки на экран, электрон
ика внутри машины все равно должна совершать переходы между нулем и един
ицей, то есть между высокой интенсивностью (белым или бежевым) и низкой (че
рным).
Рэнди вообще-то не понимает, что за херня с ним происходит, и, возможно, не п
онимал раньше, когда думал, будто понимает. Однако рабочая гипотеза тако
ва: люди, которые все это подстроили (первые кандидаты Ч Дантист и Болобо
ло), знают, что у него на диске есть ценная информация. Откуда? Ладно, когда п
онтифик Ч волшебник Ч Енох Роот или как там его звать звонил Рэнди в сам
олет, он знал про «Аретузу», следовательно, могли знать и другие. Кто-то по
дложил ему наркотики в МАНА, чтобы конфисковать ноутбук и скопировать же
сткий диск. Они это сделали и выяснили, что все зашифровано дважды. Перехв
аты «Аретузы» были с самого начала зашифрованы неплохой криптосистемо
й времен Второй мировой, которую сейчас способен взломать каждый, но на в
се это наложена наисовременнейшая система, которую взломать невозможн
о. Если они хоть что-нибудь соображают, то и пробовать не будут. Для них ест
ь только один способ получить информацию: дождаться, пока Рэнди ее расши
фрует. Для этого он должен биометрически идентифицировать себя, поговор
ив с компьютером или введя известную ему одному фразу-пароль. Они надеют
ся, что Рэнди расшифрует перехваты «Аретузы» и, как идиот, выдаст их на экр
ан.
Это не значит, что Рэнди не смеет открыть эти файлы; он просто не решается
вывести их на экран. Различие принципиальное. «Ордо» в состоянии читать
зашифрованные файлы с диска. Может писать их в память. Может расшифроват
ь их, записать в другую область памяти и оставить там навсегда, а люди за с
теной так ничего и не узнают. Однако, как только Рэнди велит компьютеру по
казать информацию на экране, перехваты «Аретузы» станут доступны тем, кт
о его прослушивает, а уж дальше эти ребята сами в два счета взломают шифр.
Самое смешное и любопытное, что Рэнди не обязательно смотреть на перехва
ты, чтобы с ними работать. Пока они в памяти компьютера, он может подвергну
ть их любому методу криптоанализа из приведенных в «Криптономиконе».
Он начинает набивать строчки на языке, который называется Perl. Это язык про
граммирования, полезный, чтобы автоматизировать часто повторяющиеся з
адачи. В корневом каталоге компьютера, работающего под UNlX'oM, хранятся десят
ки тысяч разных файлов, по большей части в текстовом формате. Есть множес
тво программ, чтобы эти тексты открывать, выводить на экран, редактирова
ть. Рэнди хочет написать программку на языке Perl, которая будет выбирать сл
учайные файлы, показывать их в произвольно расположенных окнах различн
ого размера, перелистывать некоторое время, потом закрывать. Если запуст
ить ее с большой скоростью, окна будут выскакивать по всему экрану неско
нчаемым фейерверком прямоугольников. Если использовать эту программу
в качестве фона, вместо темно-синего, они будут под тем окном, в котором Рэ
нди работает. Те, кто за ним следит, замучаются разбираться. Особенно если
написать программу, которая будет все время менять форму и положение раб
очего окна.
Открывать перехваты «Аретузы» в окне Ч идиотизм, этого он делать не буд
ет. Однако можно использовать фоновую программу, чтобы скрыть свою работ
у над расшифровкой. Впрочем, написав пару строк, Рэнди соображает: сразу з
апустить эту уловку Ч значит показать наблюдателям, что ему про них изв
естно. Пусть лучше думают, будто он ничего не подозревает. Поэтому Рэнди с
охраняет программу и закрывает окно. Если писать урывками, по нескольку
строк раз или два в день, вряд ли наблюдатели, даже если они программисты,
поймут, что он затеял. Просто из вредности он меняет опции X Windows так, чтобы ни
у одного окна не было наверху полоски с именем. Теперь наблюдатели не пой
мут, над каким файлом он работает, и вряд ли смогут по обрывочным сведения
м сообразить, как действует его программа.
Кроме того, он открывает старое письмо от root@eruditirum.org с описанием трансформаци
и Понтифик в нескольких строчках на языке Perl. Шаги, казавшиеся такими слож
ными на компьютере, выглядят простыми и ясными теперь, когда думаешь о ни
х как о манипуляциях с колодой карт.
Ч Рэнди.
Ч М-м-м? Ч Рэнди поднимает глаза и с удивлением обнаруживает, что он в тюр
ьме на Филиппинах.
Енох Роот из-за решетки указывает на новый поднос с едой, который принес о
хранник.
Ч Вообще-то обед подали час назад. Я подумал, может быть, вы захотите его с
ъесть, пока не появились крысы.
Ч Спасибо. Ч Рэнди проверяет, что все окна на экране закрыты, встает и бе
рет поднос с усыпанного крысиной шерстью пола. Это рис со свининой, любим
ое филиппинское блюдо. Енох Роот уже давно пообедал, он сидит на кровати, п
о соседству с Рэнди, и раскладывает какой-то странный пасьянс, временами
прерываясь, чтобы записать букву. Рэнди внимательно следит за манипуляц
иями с колодой, с растущей уверенностью узнавая последовательность дей
ствий, про которую только что прочел в старом е-мейле.
Ч Так за что вас сюда?
Енох Роот заканчивает отсчитывать карты, смотрит на семерку пик, ненадол
го закрывает глаза и пишет на салфетке букву W. Потом говорит:
Ч Хулиганство. Вторжение в частные владения. Подстрекательство к беспо
рядкам. В первых двух я, вероятно, виновен.
Ч Расскажите.
Ч Сперва расскажите, за что здесь вы.
Ч В аэропорту у меня из сумки изъяли героин. Теперь я обвиняюсь по статье
«самый глупый наркокурьер мира».
Ч Вы кому-то не угодили?
Ч Это гораздо дольше рассказывать, Ч говорит Рэнди, Ч но, думаю, суть вы
усекли.
Ч Ладно, моя история такая. Я работал в миссионерской больнице.
Ч Вы священник?
Ч Уже нет. Помощник-мирянин.
Ч Где ваша больница?
Ч К югу отсюда, в горах. Местные жители выращивают ананасы, кофе, кокосы, б
ананы и некоторые другие коммерческие культуры. Но их земли захватывают
охотники за сокровищами.
Забавно , что Енох Роот затронул тему спрятанных сокровищ
Ч при его-то скрытности. Рэнди догадывается, что ему положено разыграть
простачка. Он с наивным видом спрашивает:
Ч А что, там должны быть сокровища?
Ч Старожилы утверждают, что последние недели перед возвращением Макар
тура по определенной дороге проезжало много японских грузовиков. Дальш
е определенного места их маршрут неизвестен, поскольку японцы блокиров
али дорогу и поставили минные поля, дабы отбить у любопытных охоту туда с
оваться.
Ч Или уничтожить их, Ч говорит Рэнди.
Еноха Роота нелегко сбить.
Ч Область, куда ведет дорога и где гипотетически может быть спрятано зо
лото, довольно обширна, Ч продолжает он. Ч Сотни квадратных миль. Больша
я часть покрыта джунглями. Изрезанный рельеф. Много вулканов: часть поту
хшие, с некоторых иногда сходят грязевые потоки. Но есть и более или менее
ровные участки. Там после войны осели люди и начали кое-как сводить концы
с концами.
Ч Кому принадлежит земля?
Ч Вижу, вы хорошо знаете Филиппины, Ч говорит Енох Роот. Ч Сразу задали
главный вопрос.
Ч Здесь спросить, кто владеет землей, все равно что на американском Сред
нем Западе посетовать на погоду, Ч произносит Рэнди.
Енох Роот кивает.
Ч Отвечать на ваш вопрос пришлось бы довольно долго. Хозяева менялись с
разу после войны, потом при Маркосе, потом еще раз в последние годы. Так чт
о, если хотите, у нас есть несколько эпох. Первая эпоха: земля принадлежала
некоторым семьям.
Ч Разумеется.
Ч Разумеется. Вторая эпоха: война. Японцы отхватили большие участки. Час
ть землевладельцев процветали под оккупацией, часть разорились. Третья
эпоха: послевоенная. Те, что разорились, ушли в города. Процветающие семьи
расширили свои владения. Церковь и правительство тоже.
Ч Это как?
Ч Правительство объявило часть земли Ч джунгли Ч национальным парко
м. А после извержений церковь построила миссию, в которой я работаю.
Ч Извержений?
Ч В начале пятидесятых, просто чтобы сделать жизнь более интересной Ч
вы знаете, на Филиппинах она вечно недостаточно интересна, Ч проснулись
вулканы. С нескольких сошли лахары, погребли часть деревень, некоторые р
еки изменили русла, много людей остались без крова. Церковь построила бо
льницу, чтобы им помогать.
Ч Больница занимает не так много земли, Ч замечает Рэнди.
Ч У нас есть фермы. Мы стараемся, чтобы местные могли сами себя прокормит
ь. Ч Видно, что Рооту не хочется распространяться на эту тему. Ч Так или и
наче, все более или менее устоялось, но тут пришла эра Маркоса, и многих лю
дей вынудили продать часть земли Фердинанду, Имельде, их братьям, племян
никам, дружкам и лизоблюдам.
Ч Они искали японское золото.
Ч Часть местных жителей нашли себе доходный промысел: притворяться, бу
дто помнят, где лежит золото, Ч говорит Енох Роот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
рап, а когда закрыта, нипы могут до конца дней осыпать ее пулями и снарядам
и в тщетной надежде пробить дыру. К тому же зенитки на кораблях поливают с
тены укрепления сумасшедшим огнем, не давая японцам носа высунуть. Антен
ны на крыше вздрагивают от них отлетают куски, и Шафто видит следы трасси
рующих пуль. Должны же ребята на кораблях сообразить и приостановить обс
трел, ведь он приземляется на эту хреновину через несколько секунд.
Действительность не имеет ничего общего с тем, как Шафто представлял себ
е задание, когда в деталях прорабатывал его с офицерами МДК. В очередной, п
римерно пятитысячный раз за войну он сталкивается с этим непостижимым я
влением. Казалось бы, пора привыкнуть. На фотографиях антенны выглядели
почти невидимыми эфирными образованиями; на самом же деле это солидные и
нженерные конструкции. Вернее, были таковыми, пока их, а заодно и огромные
пушки не разнесли огнем из морских орудий. Теперь все превратилось в гру
ду обломков, причем таких, что на них чрезвычайно противно приземляться
с парашютом. Антенны Ч ныне обломки Ч сделаны из всякой хренотени: дере
вянных шестов, толстенных бамбуковых опор, пучков сваренной арматуры. Бо
льше всего таких частей, которые норовят угодить в глаз парашютисту: дли
нные металлические прутья и мили растяжных тросов, спутанных в колючие к
лубки. Натянутые тросы способны без труда отрезать голову падающему мор
пеху, а те, что лопнули, угрожающе выставили острые концы.
Шафто осеняет: эта постройка Ч не просто орудийная позиция, здесь штаб-к
вартира японской разведки. «Уотерхауз, падла!» Ч орет он. Уотерхауз, долж
но быть, еще в Европе, но, инстинктивно прикрыв руками глаза, Шафто сознает
, что тот каким-то боком связан со всем этим кошмаром, в который он падает.
Бобби Шафто приземляется. Хочет двинуться, и гора обломков движется вмес
те с ним; он стал ее частью.
Осторожно открывает глаза. Вокруг толстая проволока; растяжка лопнула и
обвилась вокруг головы. Из его туловища торчат три куска четвертьдюймов
ой стальной трубки, еще одна проткнула бедро, и одна Ч руку. Нога, кажется,
сломана.
Некоторое время он лежит, слушая орудийные залпы.
Надо выполнять задание. Ради сына. Свободной рукой Шафто нащупывает куса
чки и начинает перекусывать проволоку вокруг себя.
Губки кусачек едва захватывают толстые трубки антенны. Бобби нащупывае
т, где они воткнулись ему в спину и работает Ч щелк, щелк, щелк. Затем перек
усывает ту, что проткнула руку. Затем наклоняется к трубке в ноге. Затем вы
дергивает из своего тела и бросает на бетон остатки Ч звяк, звяк, звяк, зв
як. Кровь течет ручьем.
Идти он даже не пытается, так, с трудом волочится по бетонной крыше. Бетон
приятный, теплый Ч нагрелся на солнце. Самого МДК отсюда не видно, хотя ви
дны верхушки его антенн. По ним можно определить положение катера.
Здесь должна быть веревка. Опершись на локти, Шафто приподнимается и огл
ядывается. Вот же она, манильская веревка (разумеется!) на якоре, зацепленн
ом за выемку у края крыши.
Наконец он добирается до места и начинает тянуть веревку. Закрывает глаз
а; только бы не уснуть! Тянет, пока в его руках не оказывается что-то большо
е и толстое Ч шланг.
Почти все. Он ложится на спину и обхватывает конец шланга, прижимая его к г
руди, потом осматривается, находит вентиляционную шахту, которую ему пок
азали на рекогносцировочных фотографиях. На ней когда-то был металличес
кий колпак, но теперь ничего нет, только дыра в крыше с железками, торчащим
и по краям. Бобби подползает и вставляет туда конец шланга.
Кто-то определенно наблюдает за ним с одного из кораблей, потому что шлан
г напрягается, словно оживившая змея, и Шафто чувствует, как под руками бе
жит поток горючего. Десять тысяч галлонов. Прямо туда, внутрь. Внизу слышн
о, как япошки хриплыми голосами поют песни. Сейчас они поймут, что их ждет.
Генерал Макартур обеспечит им то, о чем они молятся.
Теперь Бобби Шафто должен спуститься по веревке на МДК, но ясно, что уже ни
чего не выйдет. Помощи ждать неоткуда. Когда ток горючего прекращается, о
н собирает остаток сил. В последний раз посылает все к черту. Выдергивает
чеку из зажигательной гранаты; кольцо выскакивает и с веселым звяканьем
падает на крышу. Граната оживает в руках; внутри шипит и потрескивает зап
ал. Он бросает гранату в шахту Ч вертикальную трубу, черный круг посреди
грязно-серого поля, как пепел от японского флага.
Затем, поддавшись порыву, ныряет вслед.
Semper Fidelis
Звезда зажигает рассвет
Я падаю вниз
МЕТИДА
Появление root@eruditorum.org в смежной камере выглядит как заключительный сюжетный
поворот в том кукольном балагане, который показывают Рэнди с самого аэро
порта. Как в любом театре марионеток, очевидно, есть еще масса участников,
незримо для него совершающих какие-то стремительные действия. Похоже, на
этот спектакль ушла значительная доля валового национального продукт
а Филиппин.
На полу в камере стоит миска с едой, на ней сидит крыса. Обычно Рэнди очень
плохо реагирует на крыс: они ломают систему обороны, выстроенную воспита
нием и образованием вокруг тех областей мозга, где обитает коллективное
бессознательное, и выбрасывают его прямиком на территорию Иеронима Бос
ха. Однако сейчас она беспокоит его не больше, чем в зоопарке. У крысы на уд
ивление красивая бурая шкурка и толстый, как карандаш, огрызок хвоста, то
рчащий вверх, словно антенна мобильника. Рэнди голоден, но не хочет есть т
о, на чем потопталась крыса, поэтому просто лежит и смотрит.
Судя по ощущениям, проспал он долго. Рэнди включает компьютер и набирает
команду date. Ногти на левой руке странные, будто в синяках. Вглядевшись, он в
идит, что на ногте указательного пальца синей шариковой ручкой нарисова
ны трефы, на указательном Ч бубны, на безымянном Ч червы и на мизинце Ч
пики. Енох Роот объяснил, что в понтифике, как в бридже, каждая карта в коло
де имеет числовое значение: трефы от одного до тринадцати, бубны от четыр
надцати до двадцати шести, червы от двадцати до тридцати семи, пики от сор
ока до пятидесяти двух. Рэнди нарисовал символы на ногтях, чтобы не забыт
ь.
«Date» сообщает, что он проспал весь вчерашний вечер, ночь и половину сегодн
яшнего дня. Значит, крыса ест его ленч.
На компьютере у Рэнди установлен Finux; после загрузки он выдает черный экра
н с построчными сообщениями из жирных белых букв, настоящий пользовател
ьский интерфейс образца 1975 года. Очевидно, самый легкий для ван-эйковског
о перехвата. Рэнди печатает «startx», экран на мгновение чернеет, потом приобр
етает его любимый темно-синий оттенок, и появляется бежевое окно с черны
ми буковками поменьше. Это X Windows System, или просто X, как зовут ее такие, как Рэнди.
Она предоставляет всю ту графическую муру, которой люди ждут от пользова
тельского интерфейса: менюшки, кнопочки, полосы прокрутки и прочее. Как в
се, идущее под UNIX'oм (Finux Ч вариант U NlX'а), она имеет миллио
н разных опций, разобраться в которых под силу только очень молодому, оди
нокому или одержимому человеку. Рэнди прошел в жизни все три стадии, поэт
ому про опции знает много. Например, фон сейчас темно-синий, но его можно з
аменить картинкой, теоретически даже кино, тогда все окна и меню будут пл
авать поверх, например, «Гражданина Кейна», крутящегося бесконечной пет
лей. А можно взять любую программу и сделать ее фоном, и она будет себе пых
теть, не подозревая, что служит дымовой завесой. Это дает Рэнди идею, как б
ыть с ван-эйковским перехватом.
Сейчас компьютер так же уязвим для перехвата, как и до запуска X. Тогда это
были белые буквы на черном фоне; сейчас черные на бежевом. Буквы поменьше
и живут в окошках, но это ничего не меняет: выводя точки на экран, электрон
ика внутри машины все равно должна совершать переходы между нулем и един
ицей, то есть между высокой интенсивностью (белым или бежевым) и низкой (че
рным).
Рэнди вообще-то не понимает, что за херня с ним происходит, и, возможно, не п
онимал раньше, когда думал, будто понимает. Однако рабочая гипотеза тако
ва: люди, которые все это подстроили (первые кандидаты Ч Дантист и Болобо
ло), знают, что у него на диске есть ценная информация. Откуда? Ладно, когда п
онтифик Ч волшебник Ч Енох Роот или как там его звать звонил Рэнди в сам
олет, он знал про «Аретузу», следовательно, могли знать и другие. Кто-то по
дложил ему наркотики в МАНА, чтобы конфисковать ноутбук и скопировать же
сткий диск. Они это сделали и выяснили, что все зашифровано дважды. Перехв
аты «Аретузы» были с самого начала зашифрованы неплохой криптосистемо
й времен Второй мировой, которую сейчас способен взломать каждый, но на в
се это наложена наисовременнейшая система, которую взломать невозможн
о. Если они хоть что-нибудь соображают, то и пробовать не будут. Для них ест
ь только один способ получить информацию: дождаться, пока Рэнди ее расши
фрует. Для этого он должен биометрически идентифицировать себя, поговор
ив с компьютером или введя известную ему одному фразу-пароль. Они надеют
ся, что Рэнди расшифрует перехваты «Аретузы» и, как идиот, выдаст их на экр
ан.
Это не значит, что Рэнди не смеет открыть эти файлы; он просто не решается
вывести их на экран. Различие принципиальное. «Ордо» в состоянии читать
зашифрованные файлы с диска. Может писать их в память. Может расшифроват
ь их, записать в другую область памяти и оставить там навсегда, а люди за с
теной так ничего и не узнают. Однако, как только Рэнди велит компьютеру по
казать информацию на экране, перехваты «Аретузы» станут доступны тем, кт
о его прослушивает, а уж дальше эти ребята сами в два счета взломают шифр.
Самое смешное и любопытное, что Рэнди не обязательно смотреть на перехва
ты, чтобы с ними работать. Пока они в памяти компьютера, он может подвергну
ть их любому методу криптоанализа из приведенных в «Криптономиконе».
Он начинает набивать строчки на языке, который называется Perl. Это язык про
граммирования, полезный, чтобы автоматизировать часто повторяющиеся з
адачи. В корневом каталоге компьютера, работающего под UNlX'oM, хранятся десят
ки тысяч разных файлов, по большей части в текстовом формате. Есть множес
тво программ, чтобы эти тексты открывать, выводить на экран, редактирова
ть. Рэнди хочет написать программку на языке Perl, которая будет выбирать сл
учайные файлы, показывать их в произвольно расположенных окнах различн
ого размера, перелистывать некоторое время, потом закрывать. Если запуст
ить ее с большой скоростью, окна будут выскакивать по всему экрану неско
нчаемым фейерверком прямоугольников. Если использовать эту программу
в качестве фона, вместо темно-синего, они будут под тем окном, в котором Рэ
нди работает. Те, кто за ним следит, замучаются разбираться. Особенно если
написать программу, которая будет все время менять форму и положение раб
очего окна.
Открывать перехваты «Аретузы» в окне Ч идиотизм, этого он делать не буд
ет. Однако можно использовать фоновую программу, чтобы скрыть свою работ
у над расшифровкой. Впрочем, написав пару строк, Рэнди соображает: сразу з
апустить эту уловку Ч значит показать наблюдателям, что ему про них изв
естно. Пусть лучше думают, будто он ничего не подозревает. Поэтому Рэнди с
охраняет программу и закрывает окно. Если писать урывками, по нескольку
строк раз или два в день, вряд ли наблюдатели, даже если они программисты,
поймут, что он затеял. Просто из вредности он меняет опции X Windows так, чтобы ни
у одного окна не было наверху полоски с именем. Теперь наблюдатели не пой
мут, над каким файлом он работает, и вряд ли смогут по обрывочным сведения
м сообразить, как действует его программа.
Кроме того, он открывает старое письмо от root@eruditirum.org с описанием трансформаци
и Понтифик в нескольких строчках на языке Perl. Шаги, казавшиеся такими слож
ными на компьютере, выглядят простыми и ясными теперь, когда думаешь о ни
х как о манипуляциях с колодой карт.
Ч Рэнди.
Ч М-м-м? Ч Рэнди поднимает глаза и с удивлением обнаруживает, что он в тюр
ьме на Филиппинах.
Енох Роот из-за решетки указывает на новый поднос с едой, который принес о
хранник.
Ч Вообще-то обед подали час назад. Я подумал, может быть, вы захотите его с
ъесть, пока не появились крысы.
Ч Спасибо. Ч Рэнди проверяет, что все окна на экране закрыты, встает и бе
рет поднос с усыпанного крысиной шерстью пола. Это рис со свининой, любим
ое филиппинское блюдо. Енох Роот уже давно пообедал, он сидит на кровати, п
о соседству с Рэнди, и раскладывает какой-то странный пасьянс, временами
прерываясь, чтобы записать букву. Рэнди внимательно следит за манипуляц
иями с колодой, с растущей уверенностью узнавая последовательность дей
ствий, про которую только что прочел в старом е-мейле.
Ч Так за что вас сюда?
Енох Роот заканчивает отсчитывать карты, смотрит на семерку пик, ненадол
го закрывает глаза и пишет на салфетке букву W. Потом говорит:
Ч Хулиганство. Вторжение в частные владения. Подстрекательство к беспо
рядкам. В первых двух я, вероятно, виновен.
Ч Расскажите.
Ч Сперва расскажите, за что здесь вы.
Ч В аэропорту у меня из сумки изъяли героин. Теперь я обвиняюсь по статье
«самый глупый наркокурьер мира».
Ч Вы кому-то не угодили?
Ч Это гораздо дольше рассказывать, Ч говорит Рэнди, Ч но, думаю, суть вы
усекли.
Ч Ладно, моя история такая. Я работал в миссионерской больнице.
Ч Вы священник?
Ч Уже нет. Помощник-мирянин.
Ч Где ваша больница?
Ч К югу отсюда, в горах. Местные жители выращивают ананасы, кофе, кокосы, б
ананы и некоторые другие коммерческие культуры. Но их земли захватывают
охотники за сокровищами.
Забавно , что Енох Роот затронул тему спрятанных сокровищ
Ч при его-то скрытности. Рэнди догадывается, что ему положено разыграть
простачка. Он с наивным видом спрашивает:
Ч А что, там должны быть сокровища?
Ч Старожилы утверждают, что последние недели перед возвращением Макар
тура по определенной дороге проезжало много японских грузовиков. Дальш
е определенного места их маршрут неизвестен, поскольку японцы блокиров
али дорогу и поставили минные поля, дабы отбить у любопытных охоту туда с
оваться.
Ч Или уничтожить их, Ч говорит Рэнди.
Еноха Роота нелегко сбить.
Ч Область, куда ведет дорога и где гипотетически может быть спрятано зо
лото, довольно обширна, Ч продолжает он. Ч Сотни квадратных миль. Больша
я часть покрыта джунглями. Изрезанный рельеф. Много вулканов: часть поту
хшие, с некоторых иногда сходят грязевые потоки. Но есть и более или менее
ровные участки. Там после войны осели люди и начали кое-как сводить концы
с концами.
Ч Кому принадлежит земля?
Ч Вижу, вы хорошо знаете Филиппины, Ч говорит Енох Роот. Ч Сразу задали
главный вопрос.
Ч Здесь спросить, кто владеет землей, все равно что на американском Сред
нем Западе посетовать на погоду, Ч произносит Рэнди.
Енох Роот кивает.
Ч Отвечать на ваш вопрос пришлось бы довольно долго. Хозяева менялись с
разу после войны, потом при Маркосе, потом еще раз в последние годы. Так чт
о, если хотите, у нас есть несколько эпох. Первая эпоха: земля принадлежала
некоторым семьям.
Ч Разумеется.
Ч Разумеется. Вторая эпоха: война. Японцы отхватили большие участки. Час
ть землевладельцев процветали под оккупацией, часть разорились. Третья
эпоха: послевоенная. Те, что разорились, ушли в города. Процветающие семьи
расширили свои владения. Церковь и правительство тоже.
Ч Это как?
Ч Правительство объявило часть земли Ч джунгли Ч национальным парко
м. А после извержений церковь построила миссию, в которой я работаю.
Ч Извержений?
Ч В начале пятидесятых, просто чтобы сделать жизнь более интересной Ч
вы знаете, на Филиппинах она вечно недостаточно интересна, Ч проснулись
вулканы. С нескольких сошли лахары, погребли часть деревень, некоторые р
еки изменили русла, много людей остались без крова. Церковь построила бо
льницу, чтобы им помогать.
Ч Больница занимает не так много земли, Ч замечает Рэнди.
Ч У нас есть фермы. Мы стараемся, чтобы местные могли сами себя прокормит
ь. Ч Видно, что Рооту не хочется распространяться на эту тему. Ч Так или и
наче, все более или менее устоялось, но тут пришла эра Маркоса, и многих лю
дей вынудили продать часть земли Фердинанду, Имельде, их братьям, племян
никам, дружкам и лизоблюдам.
Ч Они искали японское золото.
Ч Часть местных жителей нашли себе доходный промысел: притворяться, бу
дто помнят, где лежит золото, Ч говорит Енох Роот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66