.. и
очень гигиенично, Ванюша, и очень чистоплотно, и никаких детишек, хе-хе! Мы
купили вас на ваших же похотях, купили ни за грош, и ты хочешь, милый,
чтобы мы не считали вас двуногими скотами, слизняками, червями. Вы еще
хуже, Иван! Но не горюй, нам нравится, что вы такие, чем хуже - тем лучше!
Вспомни-ка!
Иван все помнил - знания, заложенные в гиперсне, были неистребимы и
велики. Чем хуже - тем лучше. Лозунг пятых колонн всех времен и всех
народов. Паразитирующие в телах наций разъедали их изнутри, истачивали
подобно жукам-древоточцам, и могучие, исполинские дубы этносов превращались
в трухлявые расползающиеся пни. Чем хуже - тем лучше! Пятая колонна всегда
вопила на весь мир о гонениях, притеснениях, травле... но она всегда жила
лучше тех, среди кого жила. И чем хуже было коренным, исконным, тем лучше
становилось паразитирующим в них. Помогали извне, хорошо помогали за
изъедание изнутри. Чем хуже - тем лучше!
Паразитов, когда они выполняли свое черное дело до конца, забирали к себе
те, кто их финансировал, оснащал, поддерживал, те, кто им платил, но у себя
им не позволяли разевать рты и вредить, их быстро затыкали подачками,
спроваживали на тот свет или в психушки. Паршивая овца в стаде. Есть
паршивые овцы, а есть и пастухи. И те и другие выродки! Но они всесильны!
Почему же так получается? Почему здоровье и добро, свет и разум, уступают
первенство, позволяют главенствовать над собою болезням, вырождению, мраку,
безумию?!
- Это закон Мироздания, Иван. Не иди против законов. Умные - они всегда с
сильными. И у тебя есть еще шанс. Ты можешь стать посвященным, ты можешь
приобщиться, воплотиться, ты можешь работать на Пристанище... а можешь
сдохнуть в грязи, боли, обиде и унижении. Мы никого силой не тянем к себе,
ты знаешь это.
Выбирай!
- Я убью тебя, гнида! - сорвался Иван. - Не в силе Бог, а в правде! Изыди
из меня, нечистый дух!
- Изыду, когда времечко придет, - захихикал Авварон Зурр-бан Тург -
Погляди еще!
Ивана стало опускать ниже. Он будто погружался в каменные толщи планеты.
На этот раз глубина достигла десяти-двенадцати верст от поверхности.
Вспомнилась изъеденная ходами и лабиринтами планета-каторга Гиргея. Вот и
Земля станет такой, уже становится. Иван выдохнул в бессилии. Но что это?!
Перед ним открылись вдруг прозрачные, витые, спиралеобразные трубы,
множество, огромное множество труб, уходящих далеко вниз.
За стеклотановыми стенами что-то копошилось, шевелилось. Он не мог
разобрать. И тогда его словно поднесло к трубам вплотную. Это был явный
бред. За стеклотаном кишмя кишели миллиарды маленьких черненьких паучков,
каждый из них был не больше виноградины - жирной, мохнатой, черной
виноградины с двенадцатью тонкими длинными лапками, мощными клещеобразными
жвалами и странным, осмысленным взором двух выпученных свинцово
поблескивающих глазенок. Ивана еще приблизило, он встретился взглядом с
ближним пауком... и отшатнулся. Взгляд жуткого насекомого прожег его
насквозь холодной, ледяной отчужденностью, граничащей с ненавистью - эта
тварь ненавидела все вокруг себя, но это не была пылкая, внезапно
разгоревшаяся ненависть, это было нечто потустороннее и чуждое, Иван видел
подобное в глазах негуманоидов, но там не было такой концентрации злобы,
ледяной постоянной злобы, лютости. Чуждый Разум! Паук был вне всякого
сомнения разумен. Но не приведи Бог...
- Это лишь пробная партия, их вывели недавно, - Авварон пояснял без
спешки и суеты, ему некуда было спешить. - Смотри ниже!
Ниже, в тех же витых трубах лежали полупрозрачные, дышащие яички. Их было
невообразимо много. И трубы уходили вниз на неведомую глубину. Иван все
понял сам - именно из этих яиц выводятся черные пауки. Но кто они?!
- Теперь эволюция пойдет бешенными темпами, Ванюша, - ответил Авварон. -
Ваша раса жила тысячелетия. Шестирукие, те, что ты видел выше,
промежуточная раса, они подготовят Землю и Вселенную к приходу пауков, они
будут жить два столетия, потом они просто вымрут. Но и паукам жить недолго
- за полтора тысячелетия они подготовят Мироздание для пришествия
энергетических рас. И тоже уйдут в небытие. Но везде и повсюду, со всеми
рядом, всегда и навечно во Вселенной будем мы, Иван! В этом мире больше не
будет того, кого вы в тщеславии и гордыне двуногих скотов называете Богом!
- Врешь, гнида! - оборвал его Иван. - Еще не было вторжения, еще не было
боя, а ты уже называешь победителя!
- Сражение давно выиграно, Ваня. Только слепой не видит этого.
- Время покажет.
- Время тебе все покажет, - согласился дух преисподней.
Ну почему они избрали для выращивания новых рас именно Землю?! Разве мало
иных планет в Космосе?! Они просто глумятся над людьми, издеваются! И вся
эта шваль в подземельях, черные мессы? Зачем?!
- Ты ничего не сказал про приобщенных, тех, что служат вам сейчас. Ведь
вы обещали им, что они войдут в новый вселенский порядок, что им найдется
местечко под Черным солнцем?!
- Черви! - коротко отрезал Авварон.
- Значит, вы не пощадите и их? - усмехнулся Иван. - Не пощадите своих
слуг? А ваши обещания?!
- Что можно обещать червям.
- Но ведь они работают на вас!
- Они сдохнут последними.
- Все?
- Все. За исключением единиц - подлинно избранных. И ты можешь стать
таковым.
- Что тебе нужно от меня, мой лучший друг и брат? - со злорадством и
беспечностью спросил Иван, поворачиваясь к Авварону.
- Мне нужен Кристалл.
- И всего лишь?
- Да.
- Ты хочешь, чтобы я сказал, где он сейчас?
- Он в Пристанище. На планете Навей, не валяй дурака, Иван. Ты должен
вернуться, поднять Кристалл там, где ты его бросил и отдать мне. Помни, ты
мой раб, и если ты не подчинишься миром, я буду убивать тебя медленно и
постоянно, ты не продвинешься ни на шаг к своей цели, ты будешь все время
удаляться от нее! Но если ты выполнишь мою волю, я дарую тебе жизнь и
свободу, я верну тебе твою спящую красавицу с твоим плодом в ее чреве.
Помни - это твой сын! Ты обязан выполнить мою волю ради них!
- Врешь, нечисть! Биоячейка заговорена, ты никогда не дотянешься до
Аленки!
- На любой заговор есть ключ, ты это знаешь. Я с тобой откровенен, Иван.
Я не могу попасть в место старта твоего бота с планеты Навей - проклятый
Сихан закодировал его. Для меня эта область - огромный, черный, абсолютно
непроницаемый пузырь, в нем мне нет хода, я не вижу в нем. Но Кристалл там!
И ты мне его вернешь. Кристалл нужен нам обоим. Для тебя зона открыта.
Решай!
- Откуда ты знаешь имя Первозурга?
- Я все знаю, Иван, пора бы к этому привыкнуть.
- Хорошо, я вернусь в Пристанище. Но не раньше, чем сделаю свои дела на
Земле.
- Нет! - взревел дурным ревом Авварон Зурр-бан Тург в Шестом Воплощении
Ога Семирожденного.
- Да! - спокойно ответил Иван. - Я отдам тебе Кристалл... может быть,
потом. Но помни, вы не войдете на Землю одновременно с негуманоидами. Мы
будем бить вас поодиночке, врассыпную.
- Гордыня - великий грех, Ваня, - сокрушенно произнес Авварон. - Но мне
плевать на твои слова. Мне нужен Кристалл. И все! И ничего больше! Мне не
нужна твоя мертвая красавица и твой сын, мне не нужен и ты сам, пропадите
вы все пропадом. Я даю тебе очень короткую отсрочку... но я и спрошу за
все! Иди!
- Прощай! - прошептал Иван. - Прощай, дух зла!
- До скорой встречи... - прошипело в ответ.
Он очнулся возле извивающегося, окровавленного тела. Отвел от пузырящейся
красной каши иглу. Поглядел на Креженя. И все понял - здесь, в подземелье
не прошло и мига. И все же он спросил:
- Так бывает с каждым?
- Да, - ответил Седой, - с каждым. Один проникает в мир подлинный на час,
другой на месяц, а есть и такие что уходят в него на годы. Но у каждого
свой мир. Миры дьявола бесчисленны!
- Это становится привычкой, наркотиком?
- Это сильней. Значительно сильней!
- И они взяли тебя именно на этом? Приобщили?!
- Да, - признался Седой, - восемь лет назад. Никто не сможет устоять. Ты
скоро сам захочешь туда...
Иван спрятал иглу в складках черного плащ"". И свысока, жалеючи поглядел
на Говарда Буковски по кличке Крежень. Насчет "никто" тот явно
перебарщивал.
- Пойдем отсюда. Мне неинтересно среди этих червей.
- Червей?
- Да, червей.
Иван обернулся... и встретился взглядом с черными пустыми глазницами
Ливадии Бэкфайер, жрицы смерти в этом сатанинском балагане. И он понял, что
она увидала его, мало того - узнала.
- Вот теперь надо бежать! - дернул его за локоть Крежень. - Давай-ка за
мной!
- Бежать? От Ливочки?! - Растерялся Иван.
Жрица смерти шла прямо на него. И это была не Ливадия Бэкфайер,
преступница, содержательница притона, беглая каторжница, это была
прислужница самого Вельзевула. В черных провалах глаз горели багряные
угольки, горели так, будто они были не под черепным сводом, а за тысячи
миль отсюда, в глубинах Космоса или самой Преисподней. В этих зрачках
горело адское пламя. Иван все понял сразу. Но его тело свело оцепенением.
Он уже не мог бежать, и напрасно Крежень орал ему прямо в лицо, напрасно
тянул за накидку и отчаянно матерился.
Жрица смерти шла на Ивана. И беснующиеся тени в черном безропотно
расступались перед своей черной богиней. Жемчуга и серебро тускло сияли в
прерывистом свете свечей, вились и разлетались черные шелка, ничуть не
прикрывающие прекрасного обнаженного тела, блестели ровные белые зубы в
бесстрастно-хищной улыбке, кривящей алый рот. Сама смерть надвигалась на
Ивана.
А он стоял и смотрел в бездну ее глаз. И видел в них окраину Вселенной,
смутную тень корабля и две фигурки, прикрученные к поручням, пожираемые
багряным пламенем. Все слилось в нечто целое, неразделимое - и явь, и
грезы, и наваждения памяти.
* * *
Гуг-Игунфельд Хлодрик Буйный ждал Ивана наверху и пил рюмку за рюмкой.
Гармозский урюговый самогон трехлетней выдержки! Огненное пойло! Его можно
принимать лишь микроскопическими дозами - каждая рюмашка по семь с
половиной капель, больше за один прием нельзя. Но каждая словно молотом
бьет по голове.
- Ну, родимая, поехали! - Гуг крякнул и вылил на язык еще одну.
Два головореза из его банды, Акула Гумберт и Сай Дубина, сидели за
стойкой по бокам от него и пили юка-колу, сладенькую тонизирующую водичку,
настоянную на корнях юку-рукку, доставляемых с планеты Багалая системы
Чандр. Гуг никогда не понимал, зачем эту хреновину везти в такую даль и
добавлять в воду. Он был абсолютно уверен, что вся эта "юка-рукка" выдумка
местных новосветских жуликов, дурящих публику. Зато в гармозский самогон он
верил свято.
Парни были крепкие, проверенные, малость туповатые, но последнее им в
вину не ставилось. Главное, исполнительные и надежные.
Кеша подошел, когда Гуг был уже хорош. Он снял кепку, поклонился
наигранно подобострастно. И спросил:
- Гуляем?
- Гуляем, - откликнулся эхом Гуг.
За спиной у Кеши стояла драная, мерзкая, мутноглазая собака с кривым и
обвислым носом. Гуг еще никогда не видывал таких омерзительных дворняг.
Хотя было было что-то в этом поганом псе знакомое... нет, это мерещилось
после самогона.
- А где Иван? - спросил Кеша и присел на скрипящий ферралоговый стул.
- Там! - Гуг выразительно ткнул большим пальцем вниз, будто надравшийся
римский патриций, приговаривающий то. ли раба, то ли гладиатора к смерти.
- Ясненько, - заметил Кеша, хотя ему ни черта не было ясно.
Он вообще не должен был сюда приходить. Черный кубик леденил грудь сквозь
клапан. И временами Кеше мерещились голоса, в основном голос отпрыска
императорской фамилии карлика Цая ван Дау. Но он ничего не мог разобрать,
наверное вне ребровской дачи кубик работал хреново. Кеша сильно рисковал.
Риск был его ремеслом.
- Мне нутро набулькивает, - начал он тихо, - что надо идти к Ване,
слышишь. Гуг, твою мать! - Он выбил из руки окосевшего викинга рюмку. И тут
же его кисть перехватила рука слева - у Акулы была отменная реакция.
- Не шали, - процедил Гумберт.
Сай Дубина кивнул, подтверждая, что шалить в их присутствии не следует.
- Щяс, - заверил Гуг, - пропустим еще по парочке, а потом сразу пойдем к
Ване.
Он налил Иннокентию Булыгину, ветерану и рецидивисту. Но тот молча
отодвинул пойло.
- Не хочешь, не пей. А я выпью! - Он крякнул, охнул, налился багровой
краской. - Ты от Дила, что ли?
- Неважно, - Кеша поморщился. А пес за его спиной тихохонько и
противненько заскулил. - Пошли!
Они встали одновременно. Гуг махнул рукой малайцу И тот испуганно
согнулся в поклоне, закивал, засуетился.
Чтобы бармен не нервировал босса, Сай Дубина прихватил его ухо, скрутил и
пригнул малайца на полметра пониже, как раз на уровень своей опущенной
руки.
- Не обижай ублюдка, - проворчал Гуг. - Ну, обезьяна, говори, где
подъемник? - Он спрашивал из пьяного куражу, все четверо и так знали все
про подъемники и спусковики.
- Туда нельзя, - залебезил малаец, - там сейчас месса.
- Можно, - оборвал его Гуг. - Ты будешь с нами, пока не подымемся, усек,
обезьянья харя?
- Усек, усек, - сразу же согласился малаец.
Они прошли через четыре двери. Ткнулись в люковую с секретом.
- Туда с собаками нельзя, - дрожащим голосом предупредил бармен.
- Можно! - Кеша дал ему хорошего пинка, так, что малиец повалился на пол.
- Моя собака не кусается.
Через семь минут они были внизу. При выходе из подъемника Гуга вырвало.
- Ядреный самогон, - пробурчал он сквозь слезы.
Охранники поддерживали его под локотки, но Гуг все время их отпихивал. В
полумраке открывшегося за занавесом подземелья он совсем раскис, пустил
слезу - вспомнилась гиргейская подводная каторга. Гуг полез к Кеше
целоваться, плакаться в жилетку. Тот увернулся.
- С кем Иван? - спросил он.
- С этой су-уч-чарой... с Седым! - заикаясь ответил Гуг.
- Он погубит Ивана, - обозлился Кеша.
- Я сам его погублю! Он у меня в лапах! - Гуг растопырил свои ручищи
ладонями вверх. - Я его - в любой момент!
Какой-то трясущийся тип в балахоне подвернулся под ноги, Гуг сшиб его
одним ударом. Акула добавил ногой, обутой в черный литой сапог.
Рев и визги обрушились на них внезапно. Вонь наркотических свечей
заглушила все запахи на свете. Оба головореза потянулись за оружием.
- Рано, - остановил их Кеша, - не дергайтесь, щеглятки. Папа вам скажет,
когда доставать бананы.
Черная месса близилась к завершению. Большинство ее участников валялись
трупами у стен, на полу, прямо на мраморных плитах, ползало на
четвереньках, корчилось. Лишь немногие еще бесновались возле истерзанных,
чуть шевелящихся жертв. Ритмичная, одуряющая музыка еле улавливалась
настороженным ухом, но она проникала в мозг, подавляла волю. Меж рядами
корчащихся ходили черные в сутанах с красными капюшонами на головах и били
колючими плетьми приобщенных - кровь брызгами разлеталась по подземелью.
Это был просто дикий, безумный пир садистов и мазохистов, ублажающих свою
больную плоть и свой больной разум.
Феерия вырождения! Апофеоз дегенерации! Пляска смерти!
- Она... это она, - вдруг пролепетал Гуг и побелел.
- Бредит, - предположил Сай.
Акула Гумберт насторожился. Кеша недоверчиво вглядывался во тьму. Он уже
видел Ивана. Видел Седого.
Иван стоял столбом почти у самой черной стены. Крежень суетился возле
него, нервничал, приплясывал, дергал за рукав - он никогда себя так не вел,
это было непохоже на Седого. А из центра зала прямо на Ивана надвигалась -
да она шла прямо на него - женщина ослепительной красоты, в развевающихся
одеждах, высокой трехрогой короне, усеянной алмазами, в сверкающих цепях на
шее, груди и бедрах. Кеша не сразу узнал Ливу - каторжницу Ливадию Бэкфайер
Лонг по кличке Стрекоза. И он понял, что Гуг Хлодрик не бредит.
- Отпустите меня! - взревел Гуг.
Он рвался к своей любимой, но два его же охранника держали своего босса
мертвой хваткой, им было не до сантиментов, они обязаны были уберечь его от
неприятностей. Гуг рвался, ругался, скрипел своим протезом и зубами, грозил
всем адскими карами... И внезапно успокоился, когда увидал суетящегося
Говарда Буковски, тот вертелся веретеном возле остолбеневшего Ивана. И это
кинуло Гуга из жара в холод.
Он резким движением сбросил с себя и Акулу и Сая.
Сжал с силой кулаки.
- Ну, Седой, вот и пришел твой смертный час, падла!
Кеша увидал, как суетящийся возле Ивана Крежень вдруг стал багровым, как
хлынула у него изо рта кровь, как он повалился наземь. Но Иван даже не
шелохнулся, он все стоял статуей.
И тогда Гуг Хлодрик Буйный бросился к своей любимой.
Он бежал к ней, пошатываясь, раскидывая в стороны руки, будто распахивая
объятия. Он столько ждал этого часа, этого мига. Он знал, что они
встретятся, непременно встретятся! И вот она, вот! Она не видит его, но
сейчас, через секунду увидит, и замрет, и заулыбается, захохочет, заплачет,
все разу вместе, и они обнимутся, сольются в одно целое, чтобы уже не
разъединяться, не терять друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86