Или инспекция?!
Хмаг ни о чем не спрашивал. Он лежал с закрытыми глазами и
помалкивал.
- Считай, что инспекция, - ответил Иван. Вцепился когтистой ногой в
ворот комбинезона, рванули содрал серое одеяние с лежащего, только ткань
затрещала. - Вот проинспектирую вас и к другим отправлюсь.
- А где документ? - вопросил строго голый чешуйчатый Гмых. - Почему
не по правилам?!
- Щас! Будет тебе и документ и правила!
Иван ухватил Гмыха за лодыжки, вскинул его над собой и обрушил
испробованным приемом на Хмага. Удар был знатный, аж в ушах затрещало! А
Хмаг тут же приоткрыл глаза и завопил. Он даже не пытался защищаться.
Ивану пришлось согнуться в три погибели и навесить сверху по разику
каждому, для острастки. Хмаг сразу смолк. А Гмых прошипел подозрительно:
- Нет, ты не из инспекции, ты все врешь!
И почти без усилий встал, пригнулся, выставил вперед руки, пошел на
Ивана. Тут же вскочил на ноги и опомнившийся Хмаг. Он похоже как и его
напарник не особо пострадал в маленькой потасовке.
- Щас мы узнаем, откуда ты, - злобно заверил Гмых.
- Это изгой! - сказал Хмаг. - Его надо брать!
- Вот и возьмем!
Иван понял, что рисковать больше не стоит. С такими парнями надо быть
поосторожнее, каким бы сильным и смелым ты себя не ощущал. Нет, пора! С
ними можно будет и в следующий раз потолковать.
- На землю! - заорал он тоном, не терпящим возражений, властным и
грубым.
Напарники остановились, переглянулись.
- А ну, мразь!
- Чего ты шумишь-то? Давай разберемся, побеседуем, - примиренчески
предложил Гмых. - Куда нам торопиться-то?
- Оставь! - оборвал его Хмаг. - Это не наш, точно! Я его телепатом не
слышу, понимаешь, совсем нету!
- Ах, вот оно что-о! - протянул Гмых. - Вон оно ка-ак! Он нас дурить
собрался?! Ну уж нет, будем брать. Давай!
Иван опередил их на миг. Он стрелой бросился к столбу, прыгнул,
обхватил его, полез. Что-то твердое и звонкое клацнуло под ним. Что-то
сорвалось и шмякнулось. Но он ничего уже не видел и не слышал. Он
пробивался сквозь решетку, хлам. Он был на чердаке, на спасительном
чердаке.
На отдых ушло не больше трех минут. После этого Иван решил заняться
собою основательно. Он ощупал голову - каждый квадратный миллиметр, каждый
бугорочек, каждую впадинку. Да, голова была типическая, негуманоидская. Но
стоило оторвать от нее руки, и Иван ощущал ее своей собственной прежней
головой, человечьей, двуглазой, обтянутой мягкой и упругой кожей, а не
пластинами, наростами, щетинистой шерстью. Все было очень странно. Но Иван
не забыл мысленно поблагодарить Гуга Игунфельда Хлодрика Буйного, верного
друга, так пригодившегося своим необыкновенным подарком. Гуг ворочал ныне
гидромолотом на подводных шахтах... Ну да ничего, Иван поклялся вызволить
его оттуда! Дай только Бог самому выбраться!
Он прощупывал и осматривал свои новые руки, ноги, пытался понять - из
чего эта чешуя, из чего пластины. Хитин ли это, или роговые поверхности, а
может, просто уплотненная кожа? Но так и не сумел разобраться. Больше
всего поверхностные ткани напоминали хитин. Но нужен был анализатор, а
анализатора у Ивана не было. У него вообще сейчас ничего почти не было.
- И все же вы, молодой человек, спешите, - прозвучал вдруг голос
юного и неспившегося Хука Образины, - вы совершаете ошибку за ошибкой. Ну
разве так можно?!
Иван завертел головой. Но ничего и никого не увидал.
- Не ищите! Я не буду вас смущать чужими обличиями. Вы ведь помните
меня?
- Еще бы! - отозвался Иван.
Голос звучал от табурета. Но на том никто не сидел.
- Так вот, Иван, если бы вы не своевольничали, не вели бы себя
неподобающим образом, вас еще бы, как они выразились, раунда три-четыре
поиспользовали бы в качестве тренировочной груши, а потом бы отправили
восвояси... предварительно, конечно, лишив памяти, ясно?! А вы все
напортили!
Иван пропустил мимо ушей суть сказанного. Его зацепило другое.
- Мне непонятно вот что, - сказал он недовольно, - иная Вселенная,
ладно! Иные законы, ладно! Но почему эти наши "раунды", "гонги", "груши" и
прочие вещи, которых у вас не должно быть, что все это означает?!
Незнакомец громко и протяжно вздохнул.
- Конечно, у нас ничего этого нет, Иван, но в разговоре с вами мы
употребляем ваши понятия, это же так просто, вы же имеете переговорник,
знаете принцип работы... ну что вам скажет наше слово "рйяхй", а? Как его
передаст переговорник?
- Ясно, не надо разжевывать! - Ивана захлестнула волна раздражения.
- Как хотите.
- Я хочу лишь одного-убраться отсюда как можно быстрее! - сорвался
Иван. Но тут же вспомнил про Лану, осекся.
- Вот видите! - проговорил незнакомец извиняющимся тоном, будто он
был виноват во всех Ивановых бедах. - Вы уже связаны с этим миром
кое-какими ниточками, вам не так-то просто будет их сразу перерезать.
- Это моя забота, - грубо ответил Иван. - И вообще, кто вы такой?!
Чего вы привязались ко мне? Если помогать вдруг надумали в честь этого
вашего года всеобщих лобызаний, так помогайте, только без нравоучений и
глупых советов! А нет, так проваливайте туда, откуда появились!
Небольно-то нуждаемся в помощничках, понятно?!
Невидимый Хук Образина вздохнул тяжко и проскрипел своим обычным
запьянцовским голосом:
- А все, ж таки дурак ты, Ванюша! Ну, как знаешь!
Иван в сердцах пнул ногой табурет-тот подлетел к потолку, даже
застрял на миг в тенетах густейшей паутины, но рухнул вниз, увлекая за
собой немалую ее часть. Ударил Иван машинально, совсем позабыв, что он не
в башмаках теперь, а босиком. Но боли не почувствовал - кожа на стопах и
когтистых пальцах была толстая, грубая, непрошибаемая.
Он осмотрел кармашки своего новенького непривычного комбинезона,
имевшего коротенькие рукава и штанины. Ничего в них не было. Иван хотел
было переложить в нагрудный карман из пояса, обтягивавшего его талию под
комбинезоном, главное сокровище - яйцо-превращатель. Но потом раздумал -
хоть и дольше доставать при необходимости, да зато целее будет, надежнее.
Он немного походил по чердаку, попрыгал на одном месте, потом присел
несколько раз, отжался от пола, встал на руки, подпрыгнул на них,
перевернувшись в воздухе дважды, потом проделал тройное сальто,
отттолкнувшись ногами-новое тело было послушным, сильным, гибким. Для
пробы Иван ухватился за ножку табурета, сжал ее в полсилы - ножка
хрустнула и разлетелась, словно была сделана из сверхпористого пенопласта.
Иван нагнулся и ткнул пальцем в сиденье-крепкую трехдюймовую плаху - и
прошиб мореное дерево насквозь, не оцарапав при этом ни ногтя, ни пальца.
Нет, ему положительно нравилось в этом новом необычайно приспособленном к
тяготам жизни теле. Но предаваться восторгам он не собирался. Так же как
не собирался и оплакивать свое прежнее изуродованное и истерзанйое тело.
- Эх, была, не была! - буркнул он себе под нос. И без разбега прыгнул
вниз головой в кучу хлама,
Хархан-А - Ярус-Чистилище - Харх-А-ан.
Перпендикулярные уровни. Год 123-ий,
месяц ядовитых трав
Смуглянка была неистощима.
- А когда я прочухалась и зенки свои распялила, мать моя! Не
поверите! - наматывала она своим низким грудным голосом на невидимый обод
бесконечную цепь своего рассказа. - Это ж сверзиться можно в два счета,
какие страсти! В коридорчике по колено кровавой жижи, а в ней ползают
ободранные, бултыхаются, рты разевают, зенки пялят, хрипят, стонут,
ногтями по обшивке скрежещут... А эти, трехглазые, снова-щелк замочком!
чик-сверху донизу! шварк - прямо в месиво! Ну прямо как неживые какие, вот
ведь сволота! А я снова с копыт-брык! И в отключку! Так-то вот, бабоньки,
это вам не то, что здеся изюм жевать!
Рассказ был утомительным. Но Иван обрадовался ему, обрадовался,
услыхав низкий голос еще издалека. Все, порядок, значит он приземлился на
этот раз там, где и надо! Черт бы побрал эту дурацкую планетенку! На, да
ничего, ничего...
Он не стал долго прислушиваться, приглядываться. Евнух-вертухай сидел
все в той же гнусной позе все на том же шаре, оплетенном не поймешь чем,
сидел да поскрипывал, пошевеливал длиннющими пальцами.
Иван выпрыгнул из зарослей внезапно. Не обращая внимания на визги
перепугавшихся женщин, он подскочил к шару, мигом вскарабкался наверх и,
ухвативши охранника за руку, сдернул его вниз - да так, что тот всем своим
ожиревшим увесистым телом шмякнулся об землю - тарелочки, вазы,
кувшинчики, стоявшие прямо на траве, подскочили, перевернулись, рассыпая и
разливая содержимое.
- Да что ж это делается?! - завопила сиреной смуглянка. - На помощь!
- А-а-а-а!!! - заголосила блондиночка с несоответствующей ее
миниатюрной фигуре мощью.
Русоволосая Лана молчала. Но глаза ее были округлены, зрачки
расширены, а вид она имела такой, будто ее парализовало от ужаса.
- Охрана-а-а - вопила смуглянка.
Но Иван не обращал на крики внимания. Он наступил мещной лапой на
горло жирному вертухаю, сдавил его когтистыми пальцами - но не до конца,
не ломая позвоночного столба, не давя хрящей.
Вертухай захрипел, задергался. Однако в непроницаемых его глазах
невозможно было прочесть ни малейших чувств, во всяком случае Ивану этого
сделать не удалось. Но он понял, что охранничек хочет что-то сказать, и
чуть ослабил хватку.
- Ну зачем так? - просипел вертухай, тяжело дыша, захлебываясь. -
Ежели тебе эти бабы нужны, забирай! Я б и так их отдал, нехорошо! Ивану
стало не по себе.
- А зачем вы их тут вообще держите? - поинтересовался он, еще больше
ослабляя зажим. - Отвечай, паскудина, не то удавлю!
- Не надо давить! Не надо! - заверещал побабьи вертухай - И вообще,
кто это - мы?! Я один тут! Не держу никого! А там, у нижних сам спрашивай,
наше дело маленькое-чего поручат, то и выполняем. Отпусти ты меня лучше,
ведь ненароком жизни лишишь, а?!
- Успеется!
Иван жестом подозвал русоволосую. Он не стал ей признаваться,
напоминать - все равно она бы ему сейчас не поверила. Он властно и даже
грубо сказал:
- А ну, живо сними с этого борова пояс и лямки! Да свяжи-ка вон ту! -
Он кивнул на смугляночку, прижавшуюся спиной к ребристо-узорчатой
поверхности шара и без умолку вопящую. - Да быстро, быстро!
Русоволосая застыла в растерянности.
- Не верь ему! Не слушай! - заорала басом смуглянка. - Врет он все!
Он не тот, за кого выдает себя. Охрана-а-а!
Изящная блондиночка лежала в траве без чувств. Иван строго посмотрел
в глаза русоволосой.
И та все поняла. Она в два движения стащила с лежащего вертухая пояс
и помочи, чуть не с корнями выдирая их из ткани комбинезона. И медленно
пошла на смуглянку.
- Стой, сука! Убью! - захрипела та совсем тихо, но с неженской
злобой.
Русоволосая на миг застыла.
- Вяжи! - бросил ей в спину Иван.
- Вас всех прикончат! Всех повытряхивают из шкур, твари! Падлы! Суки!
Русоволосая неожиданно сильным и резким ударом сбила смуглянку с ног,
ткнула лицом в землю, завернула за спину сначала одну руку, потом другую,
начала их связывать - неумело и совсем слабенько.
- Ты помнишь меня? - спросил Иван, спросил мягко, голос его
предательски дрогнул.
- Не знаю, - ответила русоволосая, не поворачивая головы. - Не помню.
Тут все не так, тут все не такие... Но, кажется, я слыхала где-то твой
голос... Нет, нет, не может быть!
- Ладно, потом разберемся! У тебя готово?
- Готово.
Смуглянка дернулась, взбрыкнулась.
- Все равно вам крышка, тупари! Дура! Дура!!! Ты же сдохнешь с ним!
Это же оттуда, это же с Земли! Не поняла, что ль?! Они и тебя с ним заодно
угробят! И нас! Развяжи, сучье вымя, развяжи, тварь, поганая, гнида,
зараза паршивая, кому говорю! Развязывай, не то поздно будет!
Охрана-а-а!!!
- Заткни ей глотку, - сказал Иван.
Русоволосая перевернула связанную на спину - тяжело колыхнулись два
упругих шара грудей, забилась жила на шее. Под рукой ничего не оказалось,
и русоволосая сгребла ладонью связки бус, висевших на шее смуглянки,
рванула. И весь этот большой, рассыпавшийся ком пихнула в губы, рот, не
щадя зубов, безжалостно. Крики сразу прекратились.
- Что здесь происходит? - поинтересовалась очнувшаяся блондиночка.
- Все идет по расписанию, не волнуйтесь, - успокоил ее Иван.
Но блондиночка снова закатила глазки, уронила прелестную головку в
траву.
- Придавить этого? - посоветовался Иван с русоволосой.
- Ни в коем случае - самым серьезным тоном ответил придавленный
вертухай. - Как вы уйдете отсюда, ежели придавите?!
- А я думаю, надо придавить! - сказала Лана зло, сужая глаза. На нее
вообще напало нечто непонятное, Ивану нехорошо даже становилось от ее
вдруг прорвавшейся жестокости.
- Ладно, черт с ним, - бросил он раздраженно, разжал нижнюю лапу. -
Побежали! - И схватил русоволосую за руку, потянул на себя. Та отпрянула,
попыталась вырваться.
- Я не знаю тебя! Чего ты хочешь?! - выдавила она растерянно.
- Да я же Иван! Не удивляйся ничему! Потом поймешь! Потом я тебе все
объясню. Побежали!
Русоволосая снова сделала попытку вырваться.
- Не знаю никаких Иванов! Отпусти!
- Ну хорошо, сейчас ты не помнишь, потом вспомнишь, ты же должна
чувствовать, я не такой как эти... - Иван путался, сбивался, трудно было в
нескольких словах рассказать обо всем. И так они потеряли много времени,
слишком много. - Ну?! Даже эта паскудина и то сообразила, что я с Земли, а
ты не веришь! Побежали скорей! Я знаю где выход!
Связанная смуглянка, извиваясь, перекатываясь, содрогаясь всеми
своими открытыми и внушительными прелестями, ползла к шару. Евнух-вертухай
тяжело дышал, отдувался и не предпринимал никаких попыток к действию.
Похоже, ему было все до фонаря.
- Там нет выхода! - твердо заявила Лана.
- А я тебе говорю - есть! - заорал Иван. Он начинал терять терпение.
- Есть, чтоб тебя!!!
- Отпусти!
- Нет!
- Я тебя на руках унесу! Не зли меня!
- Неси! Неси, раз ты сдвинутый! - русоволосая мотнула головой, и ее
длинные пряди совсем скрыли лицо.
- Не надо никуда бежать, - плаксиво посоветовал вертухай, - зачем
бежать?! Не надо!
Иван подхватил русоволосую на руки. И побежал к навесу.
Бежал он легко, быстро, будто и не было на его плече никакой ноши.
Бежал, отмечая про себя, сквозь раздражение, досаду и одновременную
радость, что это приобретенное тело не только невероятно сильно, послушно,
но и удивительно выносливо.
- Дурацкая затея! - злилась русоволосая и колотила кулачками в спину.
- Кто бы ты ни был, землянин или же местный черт трехглазый, ты самый
настоящий набитый дурак! Понял?!
Ивану уже порядком надоели все эти бесчетные оскорбления. Он даже
приостановился. Вопросил грозно:
- Кто-о?!
- Дурак - вот кто! - крикнула ему в ухо русоволосая. - Тупой и
безмозглый дурак! Олух и обалдуй!
Иван счел за лучшее не вступать в пререкания. И сорвался с места.
Потом разберемся, успеется! - утешал он себя. - Потом прояснится, кто из
нас умный, кто не очень, а кто и вовсе дурак набитый, как она говорит.
Ясно одно, сейчас уматывать надо, а не болтовней заниматься пустопорожней.
До столбов оставалось совсем немного.
- Ну как ты не поймешь, что здесь один лишь выход! И один вход! -
продолжала злиться русоволосая. - Чего, так и будешь бегать кругами?! Сам
не знаешь ни черта, так умных людей слушайся!
- Ничего, разберемся! - ехидно ответил Иван. И застыл на месте.
Никаких столбов, а тем более навеса перед ним не было. Хотя должны были
быть! Обязательно должны!
Он пробежал еще с полкилометра, потом взял левее, правее. Деревьев
здесь, на окраине сада, было совсем мало, окрестности просматривались
далеко... Но ничего похожего на навес!
- Ну-у?! Убедился?! - злорадно поинтересовалась русоволосая.
- Ничего не понимаю!
Иван стоял в растерянности. Он мог бы бежать еще долго, очень долго,
и не с такой ношей, а потяжелее, но... куда?!
- Давай назад, пока не поздно!
- И что там?
- Узнаешь что!
Ивану оставалось одно - подчиниться. Не скитаться же вечно по этому
полупустынному саду в поисках пропадающих столбов и навеса. Уж лучше туда,
к черту на рога. Хотя наверняка там уже собралась вся охранная команда, и
его ждут, не дождутся.
- Побежали! - сказал он твердо.
- Вот, видишь, - обиженно протянула русоволосая, - не надо было
убегать! Давно б внутри были!
- Внутри чего?
- А кто их тут разберет! Ты лучше скажи, ты и вправду землянин, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86