И все исчезло.
Изолятор - Хархан-А - Квазиярус.
Год 24-ый - нулевое время
Это был бред, идиотизм, паранойя! Но Иван опять висел в мрачном сыром
погребе. Висел вниз головою. На цепях! Он слышал их легонькое
позвякивание. От пола несло гнилью. Из угла из тьмы доносился приглушенный
храп. Кто мог храпеть в его темнице, Иван не знал.
Он дернулся на всякий случай. Но цепи держали его тело надежно,
вырываться и тратить силы не стоило.
- Эй, кто там? - крикнул он в темноту. Из угла раздалось обиженное
сопение. Кто-то осторожно подполз к Ивану и прослюнил на ухо:
- Моя не понимай-где откат? куда откат? зачем откат? Моя-там карашо!
Моя - тут плохо!
Иван сразу все понял. Не хватало лишь одного, чтобы гнусный облезлый
звероноид принялся обжирать с него, висящего на цепях и беззащитного,
мясо. И все же он грозно и даже злобно сказал, почти прорычал:
- Твоя - уходи! Твоя - хуже будет! Моя твоя жрать, будет! Тут моя
карашо!
- Не нада! - без промедления и как-то по-деловому ответил звероноид.
И отошел на два шага.
Иван сообразил, что с облезлым гурманом можно иметь дело. В голове
его родился план-пугающе простой, но единственно выполнимый в этой
обстановке. Надо было лишь удостовериться, на месте ли превращатель. Но
как?
- Ходи моя! - властно приказал Иван.
Облезлый робко придвинулся, запыхтел.
- Дом твоя хочешь? - поинтересовался Иван.
- Моя хочу! Моя хочу! - зачастил облезлый, кивая головой-черепом. -
Моя помирай тут! Моя тут не карашо!
- Тогда слушай внимательно, - сказал Иван без коверкания, но тут же
опомнился, ведь не поймет же гадрианин! И перешел на более толковый: -
Твояполезай на моя! Твоя кусай пятка!
- Не-е-ет! - испуганно замотал головой облезлый. - Моя карошая, моя
не кусай люди!
Иван насупился, нахмурился, побагровел. Он не знал, правда, как будет
выполнять свое обещание, как отправит домой гадрианина, которого вместе с
ним, а если уж говорить прямо, по его вине, перебросило в этот мир. Но с
этим потом можно будет разбираться, сейчас надо выпутываться. И он зашипел
на облезлого змеем, с театральной какой-то показной злобой, зная повадки
звероноидов, зная, что они уважают именно такой тон:
- Кусай! Не то моя твая жрать будет! А ну-ну!!!
Звероноид аккуратненько, даже с непонятным подобострастием, все время
лопоча извиняющимся тоном, вскарабкался по Ивану наверх, чуть ли не к
самому крюку. И осторожно куснул за пятку.
- Давай, падла! Чего тянешь! Чтоб мигом! - завопил Иван, не
подделываясь под облезлого.
И тот принялся грызть Иванову ногу. Боль была адская. Сколько мог,
Иван терпел: А потом принялся кричать, ругаться, скрипеть зубами. Но
звероноид свое дело знал неплохо - не прошло и минуты, как они оба рухнули
вниз, на грязный и сырой пол. Звероноид сразу же испуганно отполз в угол.
А Иван сидел с выпученными от боли глазами. Ни черта он не соображал в эту
минуту. А сверху на него, с цепей, с железных колец, еще капало что-то - и
это была его собственная кровь.
- Моя - домой! - проскулил звероноид и плотоядно облизнулся. Видно,
на него напал аппетит, приходящий, как известно, во время еды.
- Щас! - огрызнулся Иван. - Разбежался.
Он подтянул к себе ноги, преодолевая натяжение ручных цепей, ощупал
их. Нет, на таких огрызках далеко не убежишь. На них даже не встанешь!
Хотя надо было отдать должное, облезлый обработал ступни лишь настолько,
насколько надо было, чтоб в кольца протиснулись. Иван не сразу вспомнил
про превращатель - от боли он отупел просто-таки!
Яйцо было на месте, в поясе! Онемевшими руками он вытащил, его.
Приставил к горлу. Сдавил, что было сил.
Сам он не заметил изменений. Но глядевший на него звероноид вдруг
встал на четвереньки, разинул пасть, выпучил буркалы, затрясся и
запричитал:
- Твоя моя не кусай! Твоя моя не хотела жрать!
Иван не обращал на него внимания. Он поглядывал на собственные руки.
Пальцы на них лишились ногтей, стали отекшими и кривыми, как у облезлых
гурманов. Пучочки драной шерсти торчали из разных мест. Превращатель
сработал!
Но цепи оставались на руках, даже стали давить сильнее-запастья у
звероноидов были толстые, заплывшие.
Иван выждал минуту. Надо было выждать, чтоб никакой осечки! Зевнул.
Неосмотрительно зевнул.
На облезлого это произвело ужасное впечатление. Он затрясся еще
сильнее, клочки шерсти на нем встали дыбом... И только сейчас Иван
сообразил - это ведь не вожак-силач и не переводчик-старик, это какая-то
странная помесь и того и другого! Но почему?! Может, подлинные-то остались
на месте, а это всего лишь клон с обоих, снятый при откате и
воспроизведенный здесь?! А может, вообще, кто-то другой. Он не успел
додумать до конца. Перепуганный гадрианин с визгами, уханьем, воплями
сорвался с места.
- Моя - домой! Моя невкусная! Твоя моя не кусай! У-у! - проорал он в
лицо Ивану. Метнулся к каменной стене. И нащупав непонятным чутьем
каменную же дверь, ударился в нее всем телом, выдавил ее в ту сторону,
протиснулся в дыру и исчез.
Через мгновение дверь эта, представлявшая из себя просто кусок стены
на цепях и шарнирах, встала на место. А еще через одно из-за нее
послышался хлопок и приглушенный крик: "Ай-яй-а-а!".
Иван решил - пора! Он сунул яйцо в рот, надулся. И тут же начал
превращаться в прежнего Ивана. При этом он глядел на ноги и убеждался в
правоте своей-да, превращатель восстанавливал все без изъянов. С таким
можно было попадать в любую катастрофу, выходить из любых переделок-лишь
бы голова была цела!
- Ну, держитесь друзья мои! - вслух проговорил Иван.
Спрятал превращатель. Потом напрягся, уперся в каменный пол обеими
ногами и выдрал из основания одну цепь. Передохнул чуток. Выдрал другую.
Сдернуть кольца с запястий так "и не смог. Ну и не беда!
Иван подошел к стене-двери, навалился на нее, опрокинул. И не давая
ей вернуться в прежнее положение, протиснулся в образовавшуюся дыру.
Никуда он не вышел-за дверью оказалась точно такая же темница. С той
лишь разницей, что посреди пола в ней валялся в черной луже несчастный
облезлый звероноид. А у стеночки сидел посапывая да похрапывая
охранник-харханянин самого обычного вида, только вот толстый не в меру. На
коленях у него лежал лучемет. Восьмипалые руки были разжаты.
Иван не стал испытывать судьбу и ждать, пока вертухай проснется. Он
захлестнул его горло цепью, развернул спиной к себе, чтоб сподручнее было
и с такой силой ударил его железным кольцом, охватывавшем другую руку, что
сам чуть не закричал. Жирный квашней сполз на пол.
Надо бы, конечно, было разобраться - живой это негуманоид или кибер,
надо! Но Иван не "стал. Он подхватил лучемет, повесил его на плечо. И
подошел к облезлому, потрогал его. Гадрианцн, кем он ни был - клоном или
подлинным, не подавал признаков жизни, с ним было кончено. И эта смерть
оставалась на совести Ивана, он сам понимал это. Понимал, но опять-таки
нкчегошеньки он уже поделать не мог! Надо было самому спасаться, пока не
хватились.
В противоположном углу наверх, к потолку, вела ржавая и хлипкая
железная лесенка. Никаких еледов люка в потолке не наблюдалось.
Иван в три прыжка вскарабкался наверх. Уперся обеими руками. Так
уперся, что заскрипело под ним, затрещало. Но крышка люка все же была, и
она поддалась! Иван выбрался в непонятную полую трубутуннель. Не успел
оглядеться, как крышка вернулась на место - назад дороги не было. Да они
не собирался назад! Он просто не мог понять, ну как же через все эти
нагромождения его перебрасывало по воле местных обитателей мигом? Да что
там мигом! И мига не проходило, он сразу оказывался в ином месте, вином
положении! Может, не* врали, может, и впрямь какие-то иглы-уровни,
пилообразные функции, свертываемость?! Поди разберись во всем этом! Ивану
представилось, что он и есть жалкий комаришка, залетевший непонятно куда в
открытую форточку, что он лягушонок в реакторе... И это было неприятным
ощущением. Нет, он человек! Он создание Божье, а не комар, не слизняк, не
червь! Но ведь и те - создания Божьи?! Ивану припомнились слова, звучавшие
гордо, но без гордыни-По Образу и Подобию! Вот именно, именно так! Нет, не
червь, не вирус, не жаба! Он Человек-Существо мыслящее, Созданное по
Образу и Подобию Божиему! А стало быть, он не лягушонок в реакторе, стало
быть, и ему место найдется в любой точке этого Созданного Мира!
Однако предаваться философствованиям было некогда. И он полез по
скобам наверх. Ох уж эти скобы! Сколько он по ним отмерил уже верст?! Но
хорошо еще, что эти были подогнаны под человека, не то, что там, в садике.
Все! Хватит! Теперь он должен очень рассчетливо, выверяй каждый шаг,
каждое движение, пробираться к выходу. Он найдет эту проклятую невидимую
форточку! Найдет без всяких подсказок! Одно лишь сдерживало Ивана,
омрачало его мысли, повергало и делало бессильным - он не мог, не имел
права уйти из этого жуткого мира, не уводя за собою Лану, или по крайней
мере, не разузнав толком-где она, что с ней, есть ли хоть один шанс?! Или
она, и впрямь, висит в прозрачной сеточке, висит себе мохнатым и
хоботистым шаром-грушей?!
Иван полз вверх, и чувствовал-он на правильном пути. Он даже не
заметил, как труба-туннель закончилась, так и ударился головою в потолок.
Но ударившись, понял-это то, что нужно, это место перехода. Вперед! Куда
бы его ни выбросило, его выбросит ближе к выходу! Он протиснул сквозь
упругую стену сначала руку с цепью, потом другую, и лишь после этого
сунулся головой.
- А-а-а-а!!! - заорал кто-то. - Охрана-а-а!!! А Иван ослеп от яркого
света. Не сразу догадался, в чем дело. Это было невероятно, но это было -
он выползал из шара. Того самого шара, что стоял в садике, через который
проник на Харх-А-ан с Хархана-А. Значит, он снова был на Хархане! Иван
выбрался полностью. Встал.
- Хватай его! - орала смуглянка. - Охрана-а!!! Иван пригрозил ей
лучеметом. И смуглянка примолкла.
Жирный вертухай-охранник сидел на шаре, пошевеливал длиннющими
усеянными перстнями пальцами, сонно и немного испуганно поглядывал на
Ивана. Был он точной копией того охранничка, которого не так давно Иван
успокоил в подземелье.
- Ну как? - спросил он заискивающе.
- Что как?
- Ну-у, вообще... как оно?
- Оно-нормально! - съязвил Иван. - Слезай-ка!
Он сообразил, что вертухай его распознал, несмотря на смену
внешности. Почему? Как? Может, какое-то особое зрение имели эти твари?
- Живо слезай! И ты живо иди сюда! - последнее относилось к
красавице-смуглянке.
И та, покачивая налитыми полными грудями, мягко, по-пантерьи,
переступая, подошла к Ивану, глядя не столько на него, сколько на лучемет.
Блондиночка лежала в траве между вазами, перевернутыми тарелочками,
рассыпанными кушаньями-сладостями. Лежала без чувств.
- Лицом к шару! - приказал Иван смуглянке. - Руки за голову!
Тон его был властен, непреклонен. Смуглянка повиновалась, шипя под
нос, ругаясь, наверное.
- А ты поясни-ка, - Иван обратился к жирному, - почему это я совсем
из другого места выполз сюда, ведь мы...
- Мы тогда с другой стороны влезали и по-другому! Это ведь
универсальный переходной шлюз, рассчитанный на всю тройственную систему, и
не только нанес, ну как вы не понимаете-это же так просто?!
- Еще разберемся! - заверил Иван. - А сейчас меня интересует, где
русоволосая?!
- Да где ж ей быть-то?! - поразился евнух-вертухай. - Конечно, в
Квазиярусе, в области нулевого времени, ну-у, короче, там, где и Марта,
только...
- Что еще за только?! - недовольно выкрикнул Иван.
- Только не надо лишней суетливости, не надо опрометчивых поступков!
- залебезил жирный.
- А чего это не надо? Пускай! - встряла смуглянка. - Все равно его
вывернут наизнаночку, освежуют, гада! Так и надо ему, у-у, чтоб тебе... -
и она снова многосложно выругалась.
Иван не придал ее словам ни малейшего значения.
- Так что - только?! - переспросил он.
- Я хотел сказать, что вам только надо помнить всегда-за вами следят,
вы постоянно под контролем, ясно?! И если на какое-то коротенькое время
вам удалось вырваться из-под контроля, это не ваша заслуга, понятно?
- А чья же еще? - обиделся Иван.
- Вот видите, вы еще не все здесь усвоили, - продолжил жирный. - Вы
же под колпаком, выражаясь и образно, и натурально! Если вы ушли от
слежки, так только лишь потому, что следящий отвлекся, отвернулся, может,
встал со своего места и пошел поболтать с приятелем...
- Место, поболтать, ахинею несешь!
- Нет, все правда! Контрольный пункт карантинной системы в
соответствии с инструкциями отслеживает каждый шаг чужаков, не подлежащих
моментальному уничтожению, понятно вам? Вы еще и не были в Системе. Это -
"Система", ясно?
- Не вижу разницы! - буркнул Иван.
- Еще увидите! Так вот, везде и повсюду не одни приборы и автоматы!
Автоматам наплевать на вас! Решения принимает оператор. А он тоже живой,
или полуживой, понятно вам, он может отвлечься... Вот в таких случаях вам
и удается ускользать. Но помните, что автослежка все равно работает, вас
просто не трогают, не перемещают, но держат под колпаком до тех пор, пока
не вернется оператор, пока он вдосталь не наболтается с приятелями, пока
не передохнет малость. А потом-все сначала.
- Ясно! - оборвал его Иван. - Мне надо в Квазиярус.
И тут смуглянка резко обернулась-в руках у нее был зажат парализатор
- совсем крохотный, чуть больше ее руки. Иван понял - он не успеет
вскинуть лучемета, она опередит его. А заряд, парализатора сковывает
человека не меньше, чем на сорок минут.
- Бросай пушку, сука! - заорала смуглянка. - Живо!
Иван выронил из руки лучемет. Он стоял как вкопанный.
- На землю, гад! Ложись, падла, кому говорю!
- Что там происходит? - пролепетала из-за спины смуглянка
блондиночка.
И та отвлеклась. Всего на долю секунды. Но этого хватило-Иван ногой
вышиб парализатор из ее рук, сшиб, повалил наземь. Но не стал с ней
возиться. Приказал вертухаю:
- Связать!
А сам подобрал лучемет, сунул парализатор за пояс. Ласково улыбнулся
блондиночке. Спросил ее тихо:
- У вас, наверное, слабые нервы, так? Какая вы нежная!
Та улыбнулась ему в ответ, улыбнулась по-женски хитровато и
одновременно кокетливо. И очень тоненько сказала:
- Иногда в слабых нервах заключается большая сила, вы понимаете меня?
Иван кивнул притворщице.
- Пойдемте с нами, - предложил он.
- Ну уж нет, - заявила блондиночка, нахмурившись, - я не любительница
приключений, мне тут неплохо.
- Как знаете!
Иван отвернулся. Вертухай знал свое дело-руки смуглянки были
перетянуты каким-то узеньким ремешком туго-натуго.
- Она полезет с нами! - сказал Иван твердо.
- Ни хрена я не полезу никуда! - огрызнулась смуглянка.
- С кем это-с нами? - переспросил вертухай-евнух.
- Со мной и с тобой!
- Нет, мне нельзя! - обрубил вертухай. - Никак нельзя! Я у шара
приставлен. Тебе же хуже будет!
- Ладно, - согласился Иван, - вход в Квазиярус покажешь. И объяснишь,
как выбираться потом, понял? Гляди, обманешь, я до тебя доберусь!
- А мне-то что, - равнодушно проговорил вертухай, - покажу. Мое дело
маленькое!
Иван взял смуглянку за плечо. Толкнул к шару.
- Нет, не здесь и не так, - остановил его вертухай, - Надо сверху.
Они, мешая друг другу, подсадили смуглянку, потом и сами взобрались
на шар.
- Пойдете за мной, потом я остановлюсь и назад поверну, там уже сами.
Но только вперед, не сворачивая. Когда под ногами все обвалится, не
дергайтесь, не кричите, надо ждать! И главное, - он придвинулся к Ивану,
задышал в ухо. - Главное, потом!
Надо уметь входить в переходный шлюз, где бы он тебе ни попался! Все
зависит от того, как войдешь!
- Слыхал уже, - занервничал Иван.
- Еще послушай. Если захочешь сюда попасть, в садик, заходи спиной,
сразу же разворачивайсяи вверх, все время вверх, ну да ты уже знаешь как!
Запомнишь?
Иван не ответил. Он ткнул вертухая пальцем в жирный и отвислый живот,
спросил:
- А ты кибер?
Вертухай надулся.
- Я полуживой, - ответил он и добавил со вздохом: - Из некондиционной
партии.
- Как это?
- Да ты все видал же! Помнишь, там, у Марты? Не все зародыши
выживают, очень мало кто. Ну, а издыхающих, тех, кто точняк не вытянет,
вживляют в киборгов, вот и получаются потом, когда вырастут и разовьются,
полуживые. Только в этом сразу не разберешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86