- Это не хрусталь. Это энергетические поля.
- Мне от вашей новости стало значительно легче, благодарю вас, - съязвил
Иван. И тут же вспомнил Молодцы Пристанища - значит, и там были поля? и на
Земле, под Антарктидой - тоже поля? Выходит, они, эти всевластные невидимки
повсюду? И в Системе?
- Мы не делим Мироздание на области, которые вы называете по вашей
прихоти разными названиями, нам это просто не нужно. Каждое место во
Вселенной имеет свои - координаты, и этого вполне достаточно.
- А вам не скушно жить? - задал глуповатый вопрос Иван.
- На уровне существования нашей Цивилизации нет понятия "скушно". Это
ваши слабости, это болезни телесников-материальников.
Иван начинал понимать с кем имеет дело. И все же счел нужным
переспросить:
- И что ж это за уровень такой?
- Большой Взрыв можно было пережить только на энергетическом уровне.
Ивану стало совсем плохо. Ежели эти властелины Вселенных существуют в
виде силовых полей и прочих не зримых оком штуковин, это их личное дело,
Бог им в помощь, как говорится. Но они собираются обратить в нечто подобное
и его, Ивана! Хорошие дела-а-а! Это еще похлеще воплощения - там хоть и в
гадине какой-нибудь, в чудище поганом, но все ж-таки в живом теле, а здесь
- ничто в ничем!
- Ты зря тратишь время, все предрешено, - растолковал ситуацию голос.
- Мне хотелось бы переброситься парочкой слов со своим приятелем, -
попросил Иван.
Сипловатый голос Кеши проник в уши сразу:
- Ты, небось, сбрендил. Гуг? - поинтересовался Кеша с ходу. - Или мы оба
чокнулись?!
- Думаю, что не только мы, - отрезал Иван. И спросил в свою очередь: -
Они предлагали тебе...
Кеша скривился в уродливой беззащитно-хищной улыбке.
- Не-е, Гуг, они не предлагают, ты это зря. На бойню ведут без всяких там
предложений. Но я ухожу от них.
- Как это?! - воскликнул Иван.
- Очень простенько. Гуг. Ты, небось, слыхал - им нужен качественный
материал, добротный?
- Слыхал.
- Я пообещал им пройти еще через три-четыре барьера, ну чего нам стоит!
- И когда?
- Да хоть щас! - коротко ответил Кеша.
- Я никогда ни от кого не слыхал про эти барьеры, я никогда не видел...
Кеша прервал его.
- Да ладно. Гуг, чего воду в ступе толочь, все и так ясно, мы в их лапах,
нужно играть по их правилам - чего надобно, чтоб материальчик был
справный?! Будет сделано, господа хорошие. Нам бежать-то от вас некуда, все
одно под колпаком, верно? А времени у них - хоть отбавляй, годикдругой
обождут, не сопреют. Короче, они меня, Гуг, поняли.
- Весь остаток жизни быть на крючке?
Кеша осклабился.
- Мы все время на чьем-нибудь крючке болтаемся. Гуг. Только не каждый это
видит.
- Ты уходишь?
- Нет! Обожду пока. Мне без тебя не с руки линять отсюда.
- Ясно.
Иван отвернулся от Кеши. Собрался и, не разжимая губ, мысленно обратился
к незримому носителю высокого и явно искусственного голоса:
- Вы нас слышали?
- Да.
- Я хотел бы уйти вместе со своим другом. Я чувствую в себе силы...
- Ты ошибаешься. В тебе больше нет жизненного запаса. Твой напарник еще
сможет пробиться через несколько барьеров. Но ты иссяк полностью. Мы не
отпустим тебя.
Спорить было бесполезно. Иван ударил кулаком по хрустальному полу. И
вновь повернулся к Кеше.
- Уходи! - сказал он резко. - Ты ведь можешь уйти в любое место, да?
- Ага, в окрестностях нашей Вселенной.
- Ты ходил на боевых капсулах?
- Доводилось, Гуг.
- Запоминай координаты _. - Иван пошел напролом. Тут не от кого скрывать
секреты.
У него еЩе не было никакого плана. Он понимал, что сидит в ловушке без
выхода. Но он не мог сдаться без боя, без попытки прорыва. Титановое ядро
Гиргеи! Тысячи миль базальта, гранита, свинцовой жижи, тысячи слоев и
ярусов, охрана, силовые поля! И все для того только, чтобы вызволить на
волюшку вольную одного разбойника Гуга с его прекрасной любовницей да двух
затравленных, скрученных судьбой в узел преступников - карлика Цая и Кешу
Мочилу? И все?! Иван заскрипел стиснутыми зубами. Нет, и этого немало! И
ради этого можно было лезть в свинцовый ад каторги.
- Ну, давай, уматывай! - прохрипел он Кеше. - Чего ждешь?!
- Боевые коды?
Иван чуть не хлопнул себя по лбу. Растяпа! Склеротик!
Он назвал семь трехзначных чисел ... и будто вспышка просветления озарила
его. Это удача! Огромная удача! Именно Кеше надо идти, они не дадут ему
погибнуть раньше времени, им нужен хороший материал, а такого второго не
скоро сыщешь! Ах, если бы он был на месте Кеши, он бы...
- Я все понял, Гуг, - снова осклабился ветеран аранайской войны. - Я
пошел. До скорой встречи, Ваня!
Иван резко повернул голову. Но Кеши уже не было в хрустальной клетке. Он
раскусил его? Или эти невидимки подсказали? Ну и плевать, пускай Кеша
знает, что это только оболочка Гугова, а внутри нее- другой. Воистину, все
они в лодке посреди океана, и все - в безумном угаре, не различают, где
явь, где сон.
- Тебе не стоит волноваться, - опять прозвучал голос, - всего лишь семь
земных суток, даже чуть меньше. И ты станешь выше всех тревог и забот, ты
позабудешь про тяготы и невзгоды. И не бойся, ты не растворишься в силовых
линиях неизвестных тебе полей. Ты войдешь в нашу энергетическую общность,
но останешься в телесной ободочке. Ты, как множество тебе подобных, как те,
кого ты называешь гиргейскими клыкастыми рыбинами, станешь нашими пальцами,
нашими руками ...
- Вашими щупальцами в чужом для вас мире?!
- Да. Именно так. Ты пригоден для этой сложной роли.
- Спасибо.
Череэ семь суток, даже чуть раньше он перестанет быть собою. Все земное
будет для него чуждым, нелепым, жалким. Его память перестанет быть его
памятью. И образы тех двоих, что были распяты на поручнях космолета в
черных безднах Вселенной, на самом ее краю, станут ему чужими, они не будут
мучить его, терзать, они перестанут являться ему во снах и наяву. Иди, и да
будь благословен!
Золотые Купола превратятся в бессмысленные и ненужные полусферы,
отражающие чужой свет чужого ненужного све-" типа. Не будет Великой России,
не будет Федерации, не будет Пристанища... будут объемы и плоскости
Вселенной, объемы, .имеющие свои координаты, и плоскости в этих объемах.
Будут цифры, числа, атомы, молекулы, гравитационные уровни, напряженности
полей, бесстрастие... Бесстрастие? И кровяные, пышущие лютой злобой
глазища?!
Нет, здесь что-то не так. Таких глаз не может быть у бесстрастных
созерцателей "этой жизни". Так может смотреть желающий зла или несущий зло
в своем существе. Они чего-то недоговаривают. Они лгут! А значит, они не
столь всесильны, как пытаются это представить! Ведь на самом деле
обладающему абсолютным всевластием нет нужды кривить душой, скрывать
что-то. Сильный может раздавить без всяких слов, может потешить свое
самолюбие, потолковать о том о сем, но унижаться до лжи он не станет.
Иван мог и ошибаться: Чуждый Разум- потемки.
А тем временем карлик Цай ван Дау, потомок императорской фамилии в
тридцать восьмом колене, плод любви землянина и инопланетянки, вовсе не
прохлаждался на Азорских островах, и даже не изнывал под ласковым гавайским
солнцем. Проклиная все на свете, карлик Цай цолз б грязи и пыли по восьмому
спиральному витку дельта-крюкера - "черная нить" была на редкость узкой,
тесной, вонючей ... но у нее было и положительное свойство, она не
значилась ни на одном плане, даже секретном. Об этой черной ниточке в
толщах гиргенита знали всего трос: сам ван Дау и еще двое из Синдиката.
Проклятый Синдикат! От него нет спасения нигде, от него нет укрытия!
Синдикат не любит ленивых и нерасторопных. Еще больше он не любит слишком
хитрых, которые норовят выскользнуть из-под его неусыпного ока. Карлик Цай
знал об этом лучше других - ему уже приходилось иметь дело с серыми
стражами из Синдиката. Он знал, что испытывает несчастный, которому через
позвоночный столб пропускают психотронные ку-разряды.
После той лихой забавы ему трижды меняли спинной мозг.
Серые, стражи были похлеще родного папаши имперского отпрыска Цая ван
Дау.
А папаша у бедолаги Цая был еще тот.
Звездный рейнджер Федерации, закованный в девятислойную броню Филипп
Гамогоза Жестокий - свирепый и беспощадный убийца, появился на Умаганге сто
два год& назад. Ничего подобного изнеженные и развращенные обитатели
дряхлеющей планеты созвездия Рогедора не видали.
В ослепительном сиянии тысячи ревущих солнц прямо к подножию
восьмисотметрового агатового императорского дворца, на верхнюю площадку
Сада Наслаждений, сокрушая тысячелетние древовидные цветы-арагавы, извергая
из чрева своего адский вой, визг, сип, клубы черного дыма и ядовитых газов,
сотрясая недра и раздирая трещинами поверхность, из лиловых заоблачных
высей опустился железный дракон. Не успели развеяться клубы черного дыма,
как дракон испустил из себя десять стальных птиц-убийц.
И началось! Не было ни переговоров, ни контактов, ни прочих сантиментов -
уничтожалось все движущееся: летящее, плывущее, идущее, прыгающее,
ползущее. Истреблялось беспощадно и безоговорочно. Филипп Гамогоза посвоему
проводил предварительный этан геизации новой планеты. Он всего лишь два
месяца как вырвался из ада Лазурного Эдема, полумыслящей планеты-садиста, и
потому мстил всем подряд, безразборно и тупо. В первые шесть дней было
уничтожено две трети аборигенов, превращена в пыль и руины почти половина
прекраснейших ажурных дворцов и ослепительно прекрасных хижин умаганской
нищеты. Нищета эта жила получше аравийских шейхов ... и все же в сравнении
с людьми знатными и подузнатными имперской планеты Умаганги нищета была
нищетой. Великолепие дворцор знати не поддавалось описанию. Равного
Имперскому Дворцу не было во всей Вселенной. Кое-что Филипп Жестокий
оставлял для себя. Его железные слуги были чужды прекрасного, но они
выполняли любой приказ геизатора. Сам Филипп не ведал, что знать зарылась
на километровые глубины в своих сказочных подземельях. Он был в жесточайшем
двухнедельном наркотическом запое, он видел сам себя со стороны
двенадцатикрылым и алмазноклювым разъяренным демоном, сметающим нечисть с
лица земли. Он почти ничего не соображал. Он был слаб, обессилен,
изнеможен. Но он был и бесконечно могуч в сравнении с этими несчастными.
Когда на седьмой день он, голый, безумный, изможденный выполз наружу из
боевой десантной капсулы, его мог бы придушить ребенок. Но слепой и
беспощадный террор сделал свое дело. Планета была парализована. Она лежала
беспомощной и жалкой в ногах у жалкого и беспомощного насильника.
Еще через трое суток большой мозг капсулы, повинуясь главному закону,
поставил неудачливого рейнджера на ноги - биореаниматор выкачал из Филиппа
всю отраву, накачал свежей здоровой кровью, прочистил мозги,' восстановил
сморщившуюся печень ." надо было отлежаться денекдругой, но Гамогоза,
трясущийся и похмельный несмотря на все усилия его верных слуг, вышея в
рубку, включил полную прозрачность ... и впервые увидал такое великолепие,
какое может только пригрезиться в волшебных грезахпутешествиях заядлому
наркоману. Он даже не поверил глазам. Но ведь приборы не врали. А Гамогоза
разбирался в них, помимо Школы второй ступени у него было три высшие
образбвания: Стаффорд, Беркли и Московский Университет. Он сразу понял, что
мстил не тому, кому надо, что мстил самому себе. В сопровождении двух
биоандроидов он обходил зал за залом Императорский Дворец. Там было от чего
сойти с ума - шестиметровая стена, выложенная из бриллиантов по восемьсот
каратов, не меньше, алмазные водопады, километровые новы из сапфира,
причудливые и изысканные хитросплетения золотого и серебрянного убранства
тончайшей работы, волшебные павлиньи пуховые ковры, невесомые многоцветные
шелка... это надо было видеть. Короче, Филипп Гамогоза Жестокий не выдержал
и двух суток. Новый запой был короток и страшен. В преданиях умагов
сохранился образ стального чудовища, ворвавшегося в царские покои в
сопровождении самих дьяволовслуг. Парализованная охрана пала ниц, выражая
свою покорность, накрыв свои тонкие шеи мечами-секирами, сотни жен-наложниц
застыли янтарными статуями, сбросив с себя богатые одежды и представ в
ослепительной наготе, будто уже отдаваясь новому господину. Застыл белым
изваянием на высоком троне сам император Агунган ван -Дау Бессмертный. Он
уже был мертв, сердце не выдержало. Нагота миниатюрных красавиц взбесила
Филиппа. Началась кровавая бойня. Алмазный меч-секира, подхваченный у
трона, не знал устали - головы слетали с плеч, тела падали, кровь била
фонтанами. И ни звука! Оцепенение лишило тысячи несчастных голоса, они не
могли издать даже писка, даже хрипа. Это было царство умерщвляемых теней. И
Гамогоза пировал в этом царстве. Императором теперь был он. И потому его
вырвал из наваждения именно звук - дикий, отчаянный вопль. Филипп даже
оторопел, он будто проснулся- он с ужасом смотрел на свои обуренные кровью
руки, на эти голые груди, ляжки, бедра, на обезглавленных желтых карликов с
большими, будто игрушечными головами. Эти существа были сказочно прекрасны
даже в смерти, в ужасе, в кошмаре, это были неземные существа, именно такие
и должны были обитать в волшебном царстве. Филипп обернулся на крик - у
раскрытой изумрудной дверцы, метрах в трехстах от него стояла крошечная,
словно выточенная из сяоиовьего бивня красавица, глаза ее были огромны и
лучезарвйл. Но как она кричала* Ушло прояснение или нет, он так и не повял
- он вепрем бросился к этой девочке, забыв про все на свете. Девятислойная
броня растворенной раковиной осталась позади. Биоандроиды встали
непристунной стеной, ограждая своего властелина ... хотя никто из умагов и
не пытался защитить принцессу - принцессу Умагаиги. Она была совсем крошкой
в сравнении с ним, огромным и сильным даже в запое звездным рейнджером. Но
он не пожалел ее. Уцелевшая знать и прислуга видели всю сцену варварского и
дикого насилия, лишь взъяренный, обуянный зверской похотью допотопный
тиранозавр-ящер мог бы так насиловать земную женщину, пушинку в сравнении с
ним. В отвращении отвернулись боевые андроиды, закололись семеро вернейших
телохранителей Императора, Так и был зачат обреченный на несчастья и боль
уродец Цай ван Дау. Филипп Гамогоза Жестокий не убил принцессу Йаху. Неделю
он ее держал на борту капсулы, мучая своим сладострастием. Потом запой
закончился. Еще через три дня Филипп Гамогоза Жестокий объявил себя
императором Умаганги. Большой мозг капсулы выдал ему ультиматум - ни грана
крида, сверхсильного наркотического пойла, иначе лютая смерть. За время
биорегенерации большой мозг вживил в мозжечок рейнджера антикрид. Так
Филипп был лишен того, что составляло весь смысл его жизни. Он перестал
пить. И на глазах у тысяч своих новых подданных в течение одного месяца из
маньяка-сокрушителя и беспощадного хищника-убийцы превратился в
мстительного и злобного садиста-изувера, наслаждающегося долгими и
чудовищными пытками многочисленных жертв. Роскошные, покои дворца
превратились в узилища для несчастных/стоны, сип и предсмертный храп
звучали под их сводами. Но в самом верхнем, заоблачном покое Дворца в
невероятной роскоши и неге он держал свою императрицу Йаху, обезумевшую
после всего случившегося и тихо смеющуюся беспрестанно. Женщины Умаганги
вынашивали детей по шесть лет. Они рождали человек" уже таким, каким он и
оставался на всю жизнь - чуть более метра ростом, тоненького, изящного, с
большой головой и шелковистыми голубыми волосами. Младенцы обретали
сознание и память еще в чреве, на третьем году, они все видели, сквозь
прозрачные телесные покровы матери, все слышали. Цай родился через четыре
года, он был недоноском, он был неописуемо уродлив и у него не было голубых
волос. Но он все видел и слышал. Он знал, кто его отец - какое чудище его
породило. Он был несчастен уже в утробе. Но втрое несчастнее он стал, когда
папаша наконецто узрел его. Филипп Гамогоза, несмотря на всю свою
жестокость, был чернобровым красавцем-испанцем, вокруг него всегда вились
бабенки, и на Земле, и в других мирах. И он не мог поверить глазам своим,
он не верил, что породил этого гаденыша, которого только что взять за ноги
да его уродливой башкой об стену! Он ждал принца. Да, при всей своей
пакостной натуре Филипп жаждал красоты, и величавости в своих наследниках.
Для него Цай стаи страшным кривым зеркалом ..л может, и не кривым мве"1а
яросто зеркалом его собственной души. Филипп дамб" явюго не резал тысячами,
не палил куда ни попадя. Оцйоетепеяился даже в своих пыточных изощрениях.
Обзавеявхвкремвым гаремом, в котором были тысячи женщии-даюисж от шести лет
и до ста шестидесяти, от самых крошечяых, в полметра ростом, до гигантских
для Умаганги полутораметровых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86