Все эти новые процессы, происходящие в технологии производства, в структуре экономики, в сфере труда, в системе потребностей и их социальной ориентации, о которых пишут авторы вышеперечисленных постмодернистских концепций «третьего пути», не привели к образованию нового способа воспроизводства индивидуумов, хотя (что очень важно!) постепенно, день за днем формируют условия и предпосылки для его возникновения.
Следующей разновидностью концепций «третьего пути», о которой стоит сказать, является теория о «смешанной экономике». В ее основе лежит один из вышеназванных четырех факторов, а именно тенденция изменения функций государства, выражающаяся как в формировании государственной собственности, так и в возрастающей роли государства в регулировании экономики и перераспределении национального дохода. Сочетание частного и государственного секторов, которые взаимно дополняют друг друга, и представляет собой смешанную экономику. Так, один из основоположников теории «смешанной экономики» Элвин Х.Хансен писал: «Проблема стагнации может быть решена не с помощью догмы об автоматическом приспособлении экономики. Решение состоит в громадном усилении роли демократических правительств, берущих на себя ответственность за поддержание полной занятости». Наверное, становлению данной теории во многом способствовал Великий кризис 1930 годов. Б.Селигмен справедливо писал, что «про теорию Хансена говорят, что она уходит корнями в депрессию, - и это действительно так. Великая депрессия 1930-х годов была поистине уникальной в истории американского хозяйства. По-видимому, никакое другое событие в американской истории, за исключением гражданской войны, не оказало такого глубокого влияния на сознание американцев. Безработица свирепствовала в стране, подобно урагану, обрушившемуся на побережье, и те, у кого еще была работа, жили в страхе, что завтра они ее лишатся. Безотчетный ужас охватил всю нацию, и именно в состоянии полного отчаяния Америка обратилась к «Новому курсу», чтобы предпринять хоть что-нибудь с целью противостоять наиболее суровому из всех экономических кризисов, когда-либо потрясавших страну».
Основной методологический порок теории о «смешанной экономике», как верно заметил В.Трепелков, является формально-правовой подход к новым экономическим явлениям. Наличие нескольких видов собственности (частно-капиталистической, государственной, кооперативной, личной) позволяет формально-теоретически говорить о многоукладности экономики. Однако, если иметь в виду конкретные высокоразвитые государства Запада, к которым эта теория и относится, то следует признать, что как частный, так и государственный секторы представляют собой один тип хозяйства - капиталистический, в котором основная функция государства (как в США, так и в других западных странах) состоит в обслуживании интересов частного капиталистического сектора экономики. Особенно наглядно это видно на примере рейгаэкономики и тэтчеризма.
Сегодня идею вмешательства государства в экономику поддерживают представители самых различных теоретических направлений; расхождение между ними сводится только к формулировкам о мере такого вмешательства. Подобное единство объясняется очень просто - органическими пороками рыночного хозяйства. Лучше всего эту мысль сформулировал Д.Сорос: «Если бы рынок приводил к установлению общего экономического равновесия и если бы вопросы социальной справедливости успешно разрешались рынком, такое убеждение было бы обоснованным, однако ни то, ни другое условие не выполняется. В результате оказывается необходимым политическое вмешательство в экономику, которое позволило бы поддерживать стабильность и уменьшить неравенство».
С названными теориями тесно смыкается, а порой и переплетается теория об «обществе изобилия» («государстве всеобщего благоденствия»). Суть этой теории состоит в якобы совершившейся трансформации капитализма в некое не капиталистическое общество, общество гармонии и процветания. В формировании теоретических основ данной теории свою роль сыграл не только фактор возрастающего влияния государства на все стороны воспроизводственного процесса, но и фактор реальных социальных завоеваний трудящихся (в немалой мере достигнутых благодаря воздействию примера СССР).
Родоначальником теории «государства всеобщего благоденствия» можно считать Дж.М.Кейнса. Создавая свою «Общую теорию занятости, процента и денег», Дж.М.Кейнс не скрывал, что он исходит из идеи сохранения существующего капиталистического общества. В заключительной 24-й главе книги он писал: «…хотя расширение функций правительства в связи с задачей координации склонности к потреблению и побуждения инвестировать показалось бы публицисту XIX века или современному американскому финансисту ужасающим покушением на основы индивидуализма, я, наоборот, защищаю его как единственное практически возможное средство избежать полного разрушения существующих экономических форм и как условие для успешного функционирования личной инициативы». Повторяю, Великий кризис 1930 годов в сочетании с Октябрьской революцией 1917 года заставили искать пути и способы сохранения капиталистического способа производства, его модернизации, не меняя существа экономических отношений. Дж.М.Кейнс признавал, что «наиболее значительными пороками экономического общества, в котором мы живем, являются его неспособность обеспечить полную занятость, а также его произвольное и несправедливое распределение богатства и доходов», но он принципиально был не согласен с идеей социального равенства. Дж.М.Кейнс писал: «Что касается меня, то я полагаю, что есть известные социальные и психологические оправдания значительного неравенства доходов и богатства, однако не для столь большого разрыва, какой имеет место в настоящее время. Есть такие нужные виды человеческой деятельности, для успешного осуществления которых требуются меркантильная заинтересованность и общие условия частной собственности на капитал. Более того, опасные человеческие наклонности можно направить по сравнительно безобидному руслу там, где существуют перспективы «делать деньги» и накапливать личное богатство. Эти же наклонности, если они не могут быть удовлетворены таким путем, могут найти выход в жестокости, безрассудном стремлении к личной власти и влиянию и других формах самовозвеличения. Лучше, чтобы человек тиранил свои текущие счета, чем своих сограждан». Ничего себе «безобидное русло», по которому Дж.М.Кейнс предлагает канализировать склонность к тирании! Суть этого «безобидного русла» как раз и состоит в самой ужасной тирании - эксплуатации человека человеком.
Дж.М.Кейнс для разрешения главного противоречия предлагает создание «централизованного контроля в вопросах, которые ныне в основном предоставлены частной инициативе», подчеркивая при этом, что «нет очевидных оснований для системы государственного социализма, которая охватывала бы большую часть экономической жизни общества»; «…необходимые меры социализации, - считал Дж.М.Кейнс, - можно вводить постепенно, не ломая установившихся традиций общества.»
Наряду с необходимостью предотвратить угрозу, нависшую над капитализмом, существовала еще одна важная причина, почему надо было идти на перераспределение национального дохода в пользу социальных программ. При возрастающем давлении профсоюзов и левых партий на правительство возникла еще и необходимость обеспечивать капиталистические предприятия квалифицированной рабочей силой, способной функционировать в условиях ускорения научно-технического прогресса. «Современная экономическая деятельность, - пояснял Дж.Гэлбрейт, кстати, внесший существенный вклад и в теорию «государства всеобщего благоденствия», - требует огромного числа обученных и квалифицированных людей. Инвестиции в человеческую личность <…> так же важны, как инвестиции в материальный капитал <…> улучшение капитала, или технический прогресс, который сейчас почти целиком зависит от инвестиций в образование, обучение и научное развитие индивидов <…> Без этих затрат инвестиции в материальный капитал будут давать рост продукции, но это будет неэффективный рост, осуществляющийся в условиях технической стагнации». Яснее не скажешь. Жесточайшая конкуренция, царящая в капиталистической экономике, заставляет напрямую (в виде заработной платы), а также косвенно (через налоги) платить за рабочую силу значительно больше, чем прежде. Надо учитывать также потребность армии в высокообразованных солдатах и офицерах, которые должны уметь воевать с помощью самого современного оружия.
Развитие производительных сил в условиях капиталистического способа производства объективно расширяет диапазон ответственности государства за развитие социальной сферы с учетом потребностей отечественного (а в глобальной экономике - и иностранного) совокупного капитала. Однако расширение функций государства по регулированию экономики и обеспечению нормальных условий для процесса общественного воспроизводства совсем не означает автоматического возникновения нового способа производства. Капитализм не меняет своей природы в результате возрастания роли государства в экономических процессах. Водораздел между капитализмом и социализмом обозначается весьма четко - преобладанием в экономике капиталистической частной собственности.
Утверждения о всеобщем благосостоянии и всеобщей гармонии в современном капиталистическом государстве совершенно не отражают действительного положения дел. В последнее десятилетие отмечается тенденция к сворачиванию социальных программ и снижению жизненного уровня значительной части населения при нарастании неравенства между отдельными слоями населения.
В 90-х годах ХХ века теория «государства всеобщего благосостояния» была отвергнута и теоретически. На основе обобщения опыта, накопленного в таких странах, как Швеция и Германия, Альфред Шюллер приходит к следующим выводам:
«1. В условиях демократической конкуренции распределительное мышление доминирует над «производительным».
2. Избирателями овладевает соблазн рассматривать государство как учреждение, предоставляющее особые преимущества.
3. Союзы, защищающие интересы тех или иных групп населения, постоянно стремятся навязать государству все новые социальные требования и реализовать их посредством усиления централизации и своего представительства в госаппарате.
4. Происходит обесценивание действительных функций государства.
5. Социальные конфликты становятся все более острыми, так как растущее бремя налогов и социальных платежей обостряет борьбу за распределение средств, тем более что - и это типично для интервенционизма - многие распределительные меры не соответствуют поставленным целям и ухудшают эффективность хозяйства».
Альфред Шюллер считает, что действующий механизм регулирования экономики в «государстве всеобщего благосостояния» выхолащивает рыночно-хозяйственные принципы, т.е. деформирует капиталистическую систему. Выражается это в следующем:
«1. Замещение областей действия рыночного механизма деятельностью, находящейся под политическим контролем бюрократии, и, как следствие, возникновение препятствий для экономически рационального разделения труда. Это касается широких областей медицинского обслуживания, системы социального обеспечения, образования, страхования, транспорта и жилищного хозяйства. Если соответствующие блага предоставляются бесплатно, то это приводит к расточительной экспансии потребительского спроса и неэффективной аллокации ресурсов.
2. Замещение рыночного механизма решения проблем распределения механизмами, определяемыми политическим процессом и действиями представляющих интересы отдельных групп союзов, например, введение государственных гарантий сбыта и доходов, что приводит к ухудшению динамики инноваций.
3. Паралич рыночной динамики в результате регулирования, ограничивающего конкуренцию, и иммобилизация рынка факторов производства, например, в результате противоречащей рыночным принципам политики установления минимальной заработной платы и превращения используемых при наличии возможности права на труд и на участие в управлении производством в принудительные права.
Ограничение пространства действия экономической политики в пользу волюнтаристски настроенных, не подлежащих контролю со стороны законодательных и исполнительных органов власти союзов, представляющих интересы отдельных групп, в результате чего происходит структурное укрепление явлений, сопровождающих государство «всеобщего благосостояния», - инфляции, безработицы, достигшего кризисных размеров государственного долга, содействия концентрации производства, неэффективных инвестиций, теневой экономики». Не защищая теории «государства всеобщего благосостояния», нельзя не обратить внимания на откровенную предвзятость критики со стороны профессора Альфреда Шюллера. Разве в чисто рыночном капитализме, где роль государственного вмешательства сведена к минимуму, не процветает инфляция и безработица, отсутствует государственный долг, ликвидирована теневая экономика, связанная с преступностью? Но главное противоречие в «государстве всеобщего благосостояния» состоит в противоположности интересов труда и капитала, а не в формах и методах хозяйствования. Альфред Шюллер следующим образом характеризует эти конфликтующие экономические отношения: «Хотя собственники капитала и наемные работники во многих областях имеют совпадающие интересы, применительно к другим вопросам их интересы четко различаются друг от друга. Для собственников капитала на переднем плане стоит предприятие как целое, поэтому доминирует интерес сохранения и приумножения капитала, что выражается в стремлении максимизировать прибыль <…> Интересы наемных работников, напротив, в большей степени направлены на вопросы, связанные с непосредственным трудовым процессом. Они заинтересованы прежде всего в безопасности рабочего места, в надлежащей оплате труда, в определенных случаях - в вопросе участия в управлении предприятием и лишь в связи с этим - опосредованно - в будущем предприятия как такового». Далее Альфред Шюллер справедливо замечает, что между капиталистами и наемными работниками «…существует и расхождение интересов во время переговоров о величине оплаты труда, так как заработная плата выступает для предпринимателей в качестве издержек, то есть означает уменьшение возможной прибыли. С этой точки зрения труд и капитал являются скорее противниками». Против этого вывода профессора трудно что-либо возразить.
В заключение темы о «государстве всеобщего благоденствия» не могу не привести одно точное высказывание А. Шушарина, который писал, что «…самый расчудесный «шведский социализм», по заверениям тех же не очень зашоренных либерализмом шведов, - это нелепые сказки. Пока при всех прочих благоприобретениях, устранениях «вульгарностей», некоторых размывах классических стратификаций, новых («постиндустриальных») явлениях господствует рыночное равновесие, доминирует рыночный механизм контроля труда и производства, преобладают частная собственность на средства производства, «лицемерие найма» (Р.Дарендорф), «дъявольское влияние» коммерческой организации общества (К.Лоренц), даже «оскаленная пасть эгоизма» (Э.Шредингер), «атомистического», индивидуалистического порядка и пр., т.е. господство именно экономических отношений, что не плохой или хороший, а объективно все тот же «изм», капитализм, сколько бы он не благоденствовал. И при всех его же многообразиях от сытых США до нищей Гаити, хотя это стороны одной и той большущей медали».
Любые формы государственного регулирования капиталистической экономики, обремененной противоречием между интересами труда и капитала (будь то индикативное планирование или регулирование перераспределительных процессов), не могут дать искомого результата. Дело в том, что экономика, нацеленная на максимизацию прибылей предпринимателей, а не на максимизацию удовлетворения потребностей членов общества, всегда будет обречена на социальные конфликты как в рамках отдельных государств, так и в масштабах мирового хозяйства. Такую систему всегда будут сопровождать кризисы. А социальное противостояние всегда генерировало и впредь будет генерировать идеи о более справедливом общественном устройстве. А коли так, то совершенно естественным является и появление самых различных концепций, критикующих или оправдывающих (защищающих) данное общественное устройство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Следующей разновидностью концепций «третьего пути», о которой стоит сказать, является теория о «смешанной экономике». В ее основе лежит один из вышеназванных четырех факторов, а именно тенденция изменения функций государства, выражающаяся как в формировании государственной собственности, так и в возрастающей роли государства в регулировании экономики и перераспределении национального дохода. Сочетание частного и государственного секторов, которые взаимно дополняют друг друга, и представляет собой смешанную экономику. Так, один из основоположников теории «смешанной экономики» Элвин Х.Хансен писал: «Проблема стагнации может быть решена не с помощью догмы об автоматическом приспособлении экономики. Решение состоит в громадном усилении роли демократических правительств, берущих на себя ответственность за поддержание полной занятости». Наверное, становлению данной теории во многом способствовал Великий кризис 1930 годов. Б.Селигмен справедливо писал, что «про теорию Хансена говорят, что она уходит корнями в депрессию, - и это действительно так. Великая депрессия 1930-х годов была поистине уникальной в истории американского хозяйства. По-видимому, никакое другое событие в американской истории, за исключением гражданской войны, не оказало такого глубокого влияния на сознание американцев. Безработица свирепствовала в стране, подобно урагану, обрушившемуся на побережье, и те, у кого еще была работа, жили в страхе, что завтра они ее лишатся. Безотчетный ужас охватил всю нацию, и именно в состоянии полного отчаяния Америка обратилась к «Новому курсу», чтобы предпринять хоть что-нибудь с целью противостоять наиболее суровому из всех экономических кризисов, когда-либо потрясавших страну».
Основной методологический порок теории о «смешанной экономике», как верно заметил В.Трепелков, является формально-правовой подход к новым экономическим явлениям. Наличие нескольких видов собственности (частно-капиталистической, государственной, кооперативной, личной) позволяет формально-теоретически говорить о многоукладности экономики. Однако, если иметь в виду конкретные высокоразвитые государства Запада, к которым эта теория и относится, то следует признать, что как частный, так и государственный секторы представляют собой один тип хозяйства - капиталистический, в котором основная функция государства (как в США, так и в других западных странах) состоит в обслуживании интересов частного капиталистического сектора экономики. Особенно наглядно это видно на примере рейгаэкономики и тэтчеризма.
Сегодня идею вмешательства государства в экономику поддерживают представители самых различных теоретических направлений; расхождение между ними сводится только к формулировкам о мере такого вмешательства. Подобное единство объясняется очень просто - органическими пороками рыночного хозяйства. Лучше всего эту мысль сформулировал Д.Сорос: «Если бы рынок приводил к установлению общего экономического равновесия и если бы вопросы социальной справедливости успешно разрешались рынком, такое убеждение было бы обоснованным, однако ни то, ни другое условие не выполняется. В результате оказывается необходимым политическое вмешательство в экономику, которое позволило бы поддерживать стабильность и уменьшить неравенство».
С названными теориями тесно смыкается, а порой и переплетается теория об «обществе изобилия» («государстве всеобщего благоденствия»). Суть этой теории состоит в якобы совершившейся трансформации капитализма в некое не капиталистическое общество, общество гармонии и процветания. В формировании теоретических основ данной теории свою роль сыграл не только фактор возрастающего влияния государства на все стороны воспроизводственного процесса, но и фактор реальных социальных завоеваний трудящихся (в немалой мере достигнутых благодаря воздействию примера СССР).
Родоначальником теории «государства всеобщего благоденствия» можно считать Дж.М.Кейнса. Создавая свою «Общую теорию занятости, процента и денег», Дж.М.Кейнс не скрывал, что он исходит из идеи сохранения существующего капиталистического общества. В заключительной 24-й главе книги он писал: «…хотя расширение функций правительства в связи с задачей координации склонности к потреблению и побуждения инвестировать показалось бы публицисту XIX века или современному американскому финансисту ужасающим покушением на основы индивидуализма, я, наоборот, защищаю его как единственное практически возможное средство избежать полного разрушения существующих экономических форм и как условие для успешного функционирования личной инициативы». Повторяю, Великий кризис 1930 годов в сочетании с Октябрьской революцией 1917 года заставили искать пути и способы сохранения капиталистического способа производства, его модернизации, не меняя существа экономических отношений. Дж.М.Кейнс признавал, что «наиболее значительными пороками экономического общества, в котором мы живем, являются его неспособность обеспечить полную занятость, а также его произвольное и несправедливое распределение богатства и доходов», но он принципиально был не согласен с идеей социального равенства. Дж.М.Кейнс писал: «Что касается меня, то я полагаю, что есть известные социальные и психологические оправдания значительного неравенства доходов и богатства, однако не для столь большого разрыва, какой имеет место в настоящее время. Есть такие нужные виды человеческой деятельности, для успешного осуществления которых требуются меркантильная заинтересованность и общие условия частной собственности на капитал. Более того, опасные человеческие наклонности можно направить по сравнительно безобидному руслу там, где существуют перспективы «делать деньги» и накапливать личное богатство. Эти же наклонности, если они не могут быть удовлетворены таким путем, могут найти выход в жестокости, безрассудном стремлении к личной власти и влиянию и других формах самовозвеличения. Лучше, чтобы человек тиранил свои текущие счета, чем своих сограждан». Ничего себе «безобидное русло», по которому Дж.М.Кейнс предлагает канализировать склонность к тирании! Суть этого «безобидного русла» как раз и состоит в самой ужасной тирании - эксплуатации человека человеком.
Дж.М.Кейнс для разрешения главного противоречия предлагает создание «централизованного контроля в вопросах, которые ныне в основном предоставлены частной инициативе», подчеркивая при этом, что «нет очевидных оснований для системы государственного социализма, которая охватывала бы большую часть экономической жизни общества»; «…необходимые меры социализации, - считал Дж.М.Кейнс, - можно вводить постепенно, не ломая установившихся традиций общества.»
Наряду с необходимостью предотвратить угрозу, нависшую над капитализмом, существовала еще одна важная причина, почему надо было идти на перераспределение национального дохода в пользу социальных программ. При возрастающем давлении профсоюзов и левых партий на правительство возникла еще и необходимость обеспечивать капиталистические предприятия квалифицированной рабочей силой, способной функционировать в условиях ускорения научно-технического прогресса. «Современная экономическая деятельность, - пояснял Дж.Гэлбрейт, кстати, внесший существенный вклад и в теорию «государства всеобщего благоденствия», - требует огромного числа обученных и квалифицированных людей. Инвестиции в человеческую личность <…> так же важны, как инвестиции в материальный капитал <…> улучшение капитала, или технический прогресс, который сейчас почти целиком зависит от инвестиций в образование, обучение и научное развитие индивидов <…> Без этих затрат инвестиции в материальный капитал будут давать рост продукции, но это будет неэффективный рост, осуществляющийся в условиях технической стагнации». Яснее не скажешь. Жесточайшая конкуренция, царящая в капиталистической экономике, заставляет напрямую (в виде заработной платы), а также косвенно (через налоги) платить за рабочую силу значительно больше, чем прежде. Надо учитывать также потребность армии в высокообразованных солдатах и офицерах, которые должны уметь воевать с помощью самого современного оружия.
Развитие производительных сил в условиях капиталистического способа производства объективно расширяет диапазон ответственности государства за развитие социальной сферы с учетом потребностей отечественного (а в глобальной экономике - и иностранного) совокупного капитала. Однако расширение функций государства по регулированию экономики и обеспечению нормальных условий для процесса общественного воспроизводства совсем не означает автоматического возникновения нового способа производства. Капитализм не меняет своей природы в результате возрастания роли государства в экономических процессах. Водораздел между капитализмом и социализмом обозначается весьма четко - преобладанием в экономике капиталистической частной собственности.
Утверждения о всеобщем благосостоянии и всеобщей гармонии в современном капиталистическом государстве совершенно не отражают действительного положения дел. В последнее десятилетие отмечается тенденция к сворачиванию социальных программ и снижению жизненного уровня значительной части населения при нарастании неравенства между отдельными слоями населения.
В 90-х годах ХХ века теория «государства всеобщего благосостояния» была отвергнута и теоретически. На основе обобщения опыта, накопленного в таких странах, как Швеция и Германия, Альфред Шюллер приходит к следующим выводам:
«1. В условиях демократической конкуренции распределительное мышление доминирует над «производительным».
2. Избирателями овладевает соблазн рассматривать государство как учреждение, предоставляющее особые преимущества.
3. Союзы, защищающие интересы тех или иных групп населения, постоянно стремятся навязать государству все новые социальные требования и реализовать их посредством усиления централизации и своего представительства в госаппарате.
4. Происходит обесценивание действительных функций государства.
5. Социальные конфликты становятся все более острыми, так как растущее бремя налогов и социальных платежей обостряет борьбу за распределение средств, тем более что - и это типично для интервенционизма - многие распределительные меры не соответствуют поставленным целям и ухудшают эффективность хозяйства».
Альфред Шюллер считает, что действующий механизм регулирования экономики в «государстве всеобщего благосостояния» выхолащивает рыночно-хозяйственные принципы, т.е. деформирует капиталистическую систему. Выражается это в следующем:
«1. Замещение областей действия рыночного механизма деятельностью, находящейся под политическим контролем бюрократии, и, как следствие, возникновение препятствий для экономически рационального разделения труда. Это касается широких областей медицинского обслуживания, системы социального обеспечения, образования, страхования, транспорта и жилищного хозяйства. Если соответствующие блага предоставляются бесплатно, то это приводит к расточительной экспансии потребительского спроса и неэффективной аллокации ресурсов.
2. Замещение рыночного механизма решения проблем распределения механизмами, определяемыми политическим процессом и действиями представляющих интересы отдельных групп союзов, например, введение государственных гарантий сбыта и доходов, что приводит к ухудшению динамики инноваций.
3. Паралич рыночной динамики в результате регулирования, ограничивающего конкуренцию, и иммобилизация рынка факторов производства, например, в результате противоречащей рыночным принципам политики установления минимальной заработной платы и превращения используемых при наличии возможности права на труд и на участие в управлении производством в принудительные права.
Ограничение пространства действия экономической политики в пользу волюнтаристски настроенных, не подлежащих контролю со стороны законодательных и исполнительных органов власти союзов, представляющих интересы отдельных групп, в результате чего происходит структурное укрепление явлений, сопровождающих государство «всеобщего благосостояния», - инфляции, безработицы, достигшего кризисных размеров государственного долга, содействия концентрации производства, неэффективных инвестиций, теневой экономики». Не защищая теории «государства всеобщего благосостояния», нельзя не обратить внимания на откровенную предвзятость критики со стороны профессора Альфреда Шюллера. Разве в чисто рыночном капитализме, где роль государственного вмешательства сведена к минимуму, не процветает инфляция и безработица, отсутствует государственный долг, ликвидирована теневая экономика, связанная с преступностью? Но главное противоречие в «государстве всеобщего благосостояния» состоит в противоположности интересов труда и капитала, а не в формах и методах хозяйствования. Альфред Шюллер следующим образом характеризует эти конфликтующие экономические отношения: «Хотя собственники капитала и наемные работники во многих областях имеют совпадающие интересы, применительно к другим вопросам их интересы четко различаются друг от друга. Для собственников капитала на переднем плане стоит предприятие как целое, поэтому доминирует интерес сохранения и приумножения капитала, что выражается в стремлении максимизировать прибыль <…> Интересы наемных работников, напротив, в большей степени направлены на вопросы, связанные с непосредственным трудовым процессом. Они заинтересованы прежде всего в безопасности рабочего места, в надлежащей оплате труда, в определенных случаях - в вопросе участия в управлении предприятием и лишь в связи с этим - опосредованно - в будущем предприятия как такового». Далее Альфред Шюллер справедливо замечает, что между капиталистами и наемными работниками «…существует и расхождение интересов во время переговоров о величине оплаты труда, так как заработная плата выступает для предпринимателей в качестве издержек, то есть означает уменьшение возможной прибыли. С этой точки зрения труд и капитал являются скорее противниками». Против этого вывода профессора трудно что-либо возразить.
В заключение темы о «государстве всеобщего благоденствия» не могу не привести одно точное высказывание А. Шушарина, который писал, что «…самый расчудесный «шведский социализм», по заверениям тех же не очень зашоренных либерализмом шведов, - это нелепые сказки. Пока при всех прочих благоприобретениях, устранениях «вульгарностей», некоторых размывах классических стратификаций, новых («постиндустриальных») явлениях господствует рыночное равновесие, доминирует рыночный механизм контроля труда и производства, преобладают частная собственность на средства производства, «лицемерие найма» (Р.Дарендорф), «дъявольское влияние» коммерческой организации общества (К.Лоренц), даже «оскаленная пасть эгоизма» (Э.Шредингер), «атомистического», индивидуалистического порядка и пр., т.е. господство именно экономических отношений, что не плохой или хороший, а объективно все тот же «изм», капитализм, сколько бы он не благоденствовал. И при всех его же многообразиях от сытых США до нищей Гаити, хотя это стороны одной и той большущей медали».
Любые формы государственного регулирования капиталистической экономики, обремененной противоречием между интересами труда и капитала (будь то индикативное планирование или регулирование перераспределительных процессов), не могут дать искомого результата. Дело в том, что экономика, нацеленная на максимизацию прибылей предпринимателей, а не на максимизацию удовлетворения потребностей членов общества, всегда будет обречена на социальные конфликты как в рамках отдельных государств, так и в масштабах мирового хозяйства. Такую систему всегда будут сопровождать кризисы. А социальное противостояние всегда генерировало и впредь будет генерировать идеи о более справедливом общественном устройстве. А коли так, то совершенно естественным является и появление самых различных концепций, критикующих или оправдывающих (защищающих) данное общественное устройство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100