По данным печати, на программу «Буран» советский народ выделил в общей сложности 17 млрд. долларов США».
Следствием гонки вооружений было образование в экономике огромного «флюса» ВПК, доля которого в ВВП составляла в 1980 годах около 20%. ВПК потребляло примерно 15% производимых в стране черных металлов, а 60% продукции машиностроения предназначалось для нужд армии и флота. «Военная промышленность жила своей жизнью и стремилась максимально автономизироваться. У нее было все свое, начиная с лучшей строительной базы и кончая энергетикой, машиностроением, городами. У военной промышленности были даже свои золотые прииски». Итогом соревнования за мировое экономическое могущество стал катастрофический перекос структуры народного хозяйства в пользу отраслей группы «А» и ВПК. Оно вызвало отвлечение огромного ресурсного потенциала из тех секторов, которые непосредственно обслуживали потребности населения страны. Помимо отрицательного влияния на экономику, глобальное противостояние двух мировых социально-политических систем сказывалось и на других сферах жизни общества: политике, идеологии, морали.
Воспроизводство диктатуры партийно-государственного аппарата, начиная с 1930 годов, во многом объясняется постоянно давящей внешней угрозой существовавшему строю. Воздействие буржуазного образа жизни, чуждой идеологии и морали на население СССР в годы «холодной войны» в значительной мере ограничивалось существованием «железного занавеса». Когда при М.Горбачеве «занавес» обрушился, влияние Запада на идеологию и нравственность людей в СССР стало ощутимым фактором дестабилизации общества. Вот как со знанием дела характеризовал процесс системного идеологического и психологического давления Запада на советское общество А.Зиновьев: «Организаторами и исполнителями «холодной войны» ставилась задача атомизировать советское общество идейно, морально и политически. Расшатывать социальные и политические структуры. Лишать способности к сопротивлению. Разрушать идейно-психологический иммунитет населения противника. В качестве средства использовалась мощная пропаганда, отвлекавшая внимание людей от социальных проблем на секс, интимную жизнь кинозвезд и гангстеров, на преступность, извращенные формы удовольствия. Провоцировались и раздувались национальные и религиозные чувства, создавались и навязывались ложные мифы и кумиры.
В эту работу были вовлечены многие десятки (если не сотни) тысяч специалистов и добровольцев, включая агентов секретных служб, университетских профессоров, журналистов, туристов. Работа велась с учетом опыта прошлого, особенно - геббельсовской пропагандистской машины, а также достижений психологии и медицины, особенно - психоанализа. Перефразируя слова одного западного социолога, можно сказать, что в «холодной войне» победил не капитализм, а лучшие средства оболванивания людей, действовавшие от его имени.
«Холодная война» дала блестящий пример того, что современными средствами идеологической обработки людей и манипулирования массами народ легче обмануть, чем отдельного человека, причем обмануть надолго, на любое время, пока есть смысл и силы для этого».
Подводя итог сказанному, можно утверждать, что воздействие капиталистического окружения было одной из причин, способствовавших краху социализма в СССР. Однако оно не было определяющим, ибо проявлялось, главным образом, через механизм тоталитарной системы власти, т.е. не непосредственно, как в случае прямой военной агрессии, а косвенно.
Поскольку крах СССР - это бесспорная «заслуга» М.Горбачева и его ближайших соратников, то нелишне, анализируя влияние внешнего фактора, более подробно рассмотреть ход развития соответствующих событий в годы перестройки.
М.Горбачев выдвинул концепцию нового мышления в международной политике. Он призывал «покончить со взглядами на внешнюю политику с имперских позиций»; утверждал, что «классическая формула Клаузевица, что война есть продолжение политики, только другими средствами, - безнадежно устарела»; что «нельзя стремиться к собственной безопасности за счет других» и т.п. В основе внешней политики нового мышления лежала идея о том, что «человечество должно признать жизненную необходимость приоритета общечеловеческого как главного императива эпохи». М.Горбачев утверждал, что «реализация фундаментального принципа «Разоружение для развития» должно и может сплотить человечество, помочь формированию его общепланетарного сознания».
Спору нет, общечеловеческие ценности существуют, хотя бы общие правила морали. Однако в этом раздираемом противоречиями мире пока бал правят классовые интересы и именно им подчинена внешняя политика всех государств.
М.Горбачев, инициировав в соответствии с концепцией нового мышления целую серию акций в области разоружения, вскоре столкнулся с жесткой позицией США, отвергнувших практически все мирные предложения СССР. В связи с этим в 1987 году М.Горбачев, испытывая чувство обиды и неразделенной любви к высоким моральным общечеловеческим принципам, вынужден был заявить следующее: «Казалось, логично было бы перед лицом стратегического пата остановить гонку вооружений, взяться за разоружение. Но происходит иное. И без того переполненные арсеналы продолжают пополняться новыми изощренными видами вооружений. И тон задают в этом опасном, если не сказать - гибельном, занятии США». Оценивая внешнюю политику США, М.Горбачев писал, что «она основывается, по крайней мере, на двух заблуждениях. Первое - вера в то, что экономическая система Советского Союза вот-вот затрещит и что с перестройкой у него ничего не получится. Второе - расчет на превосходство Запада в технике и технологии и, в конечном счете, в военной области. Эти иллюзии питают линию на изматывание социализма путем гонки вооружений, чтобы затем диктовать свои условия. Такова схема, она наивна».
Но американская схема, как показал дальнейший ход событий, была далеко не наивной, она была реалистичной, основанной на отстаивании своих интересов. И США в 1991 году добились своей цели - развала СССР. А вот политика нового мышления оказалась на проверку наивной, иллюзорной, основанной не на трезвом учете фактов, а на абстрактных принципах, хотя в основе своей и гуманных. Опытному в лицемерных играх Западу перестройка нужна была только как рычаг для развала советской системы, а не как инструмент развития и укрепления СССР. Западные политики стремились подчеркивать дружеское отношение к М.Горбачеву, умело используя его личные качества. Однако такое «расположение» к нему и проводимой им политике преследовало только одну единственную цель - использовать М.Горбачева в качестве инструмента для разрушения СССР, играя на его тщеславии и амбициях. Государственный секретарь США Дж.Шульц вспоминает, что свою первую встречу с вице-президентом Бушем М.Горбачев начал не с разговора о национальных интересах своей страны, а с заявления о том, что он видит свою задачу в том, чтобы… «помочь всем странам». Он пообещал американским лидерам не требовать обратно Аляску и Сан-Франциско. «Он (М.Горбачев - В.П.) складывал подарки у наших ног - уступка за уступкой». Конгрессмен Э.Марки оценил согласие М.Горбачева уничтожить советские ракеты средней дальности как лучшее, что русские предложили нам со времен продажи Аляски». М.Горбачев обиженно жаловался Дж.Шульцу на то, что «американская помощь заключается в выколачивании максимума уступок», на что Дж.Шульц с улыбкой отвечал: «Я утру вам слезы».
Збигнев Бжезинский назвал М.Горбачева «Великим Путаником и исторически трагической личностью». Э.Картер считал, что «Горбачев сыграл определяющую роль по меньшей мере в четырех сферах: 1) изменение военной политики, когда Горбачев, выступил в ООН в декабре 1988 года, всем стало ясно, что его намерения в этой сфере серьезны; 2) отказ от классовой борьбы как смысла мировой истории, выдвижение на первый план «общечеловеческих ценностей», признание значимости ООН; 3) отказ от поддержки марксистских режимов в «третьем мире»; 4) изменение отношения к восточноевропейским странам, отказ от «доктрины Брежнева».
М.Горбачев, в конце концов, сам вынужден был констатировать, что западные лидеры «все бросили в ход - и тебе национальный вопрос, и татарский вопрос, и еврейский вопрос, и военных пытаются натравить, и в руководстве стараются стравить друг с другом…». М.Горбачев однажды признался А.Черняеву о том, что «он определенно знает о создании ЦРУ и госдепом специальной комиссии, в задачу которой входит дискредитация перестройки и личности ее инициатора».
США и его союзники по НАТО, игнорируя мирные инициативы М.Горбачева, еще более усилили фронтальное давление на СССР. Это и КОКОМ, и СОИ, и продолжение ядерных испытаний, и выход из лимитов Договора ОСВ-2 и т.д. Они почувствовали слабину политического руководства СССР, готового идти на уступки, вынужденного сдавать одну позицию за другой. Во время президентских дебатов 1992 года Буш откровенно поведал о том, что «мы не согласились с мнением группы лиц, требовавших замораживания ядерной гонки. Президент Рейган сказал этой группе нет, мира можно добиться только за счет увеличения нашей военной мощи. И это сработало». В результате реализации концепции «конкурентной стратегии», которая была призвана сделать устаревшими прошлые советские инвестиции в оборону, как писал Г.Меллоан, «советским лидерам ничего не оставалось, кроме как отвергнуть коммунизм и согласиться на распад империи».
Конечно, не все было так примитивно, как описывает Г.Меллоан. С ним не согласны его американские коллеги, справедливо указывая на то, что еще в конце 1980 годов СССР был достаточно могучей державой, а гонка вооружений хотя и сыграла свою роль в крахе Советского Союза, но была далеко не единственной ее причиной. Так, Н.Гледиш и Ф.Чернов, в своих аналитических статьях указывали на то, что «в 80-е годы СССР был гораздо сильнее, чем в 50-е или 60-е годы, что индустриальная база Советского Союза за послевоенные десятилетия возросла многократно - и непонятно, как могла подорваться его экономика в конце 80-х годов, если она выстояла в 40-х. Никто так и не смог доказать, что «бремя оборонных расходов в Советском Союзе значительно возросло за 80-е годы, более и важнее того, никто еще не смог доказать связь между рейгановским военным строительством и коллапсом советской внешней политики». «Даже самые суровые критики вынуждены признать, что «советская экономика сама по себе не погрузилась в крах. Население работало, питалось, было одето, осваивало жилье - и постоянно увеличивалось». Более того, эта экономика позволила создать первый реактор, производящий электричество, первое судно на воздушной подушке, первый спутник, выход в космос, реактивную авиацию и многое другое, отнюдь не свидетельствующие о научно-технической немощи. Неизбежен вопрос: если коммунизм был смертельно болен, почему он болел так долго и не имел видимых летальных черт»? Ни о какой смертельной болезни, свойственной экономике государственного социализма, и речи быть не могло. Она была вполне жизнеспособна. Однако благодаря влиянию субъективных, случайных факторов разрешение основного внутреннего противоречия, свойственного общественной системе СССР, с неизбежностью привело его к развалу. И хотя внешние факторы сыграли свою роль в этом процессе, повторяю, они не были решающими, хотя весьма существенными. Если бы в стране были бы вовремя проведены необходимые реформы, то никакого краха не произошло бы. А возможности для проведения радикальных реформ в послесталинское время существовали, однако они были заблокированы политическим руководством СССР. Так, например, Д.Валовой считает, что «…если бы реформа 1979 года была реализована, то к 2000 году объем ВВП в СССР возрос бы в 2-3 раза и значительно превзошел уровень США».
Тем, кто еще сомневается в том, что крах СССР и социалистического содружества в Европе (Восточной и Центральной) был в значительной мере следствием активной политики США и его верных союзников по НАТО, советую почитать книгу Дж.Буша (старшего) и Б.Скоукрофта, работавашего у Президента советником по национальной безопасности, под заголовком «Мир стал другим» (М.: «Международные отношения». 2004). Вот только несколько цитат из этой книги: «Горбачев открывал нам колоссальные возможности для фундаментальных перемен» (с.20). « «С такими витающими в воздухе перспективами и таким большим количеством предстоящей работы мы были заинтересованы продлить пребывание у власти Горбачева и его реформаторов - людей, начавших эти перемены через гласность и перестройку<…>Мы должны были двигаться быстро, но осторожно, чтобы в полной мере использовать благоприятный климат, прежде чем Горбачев уйдет сам или будет вынужден покинуть сцену. Мы чувствовали, что наше время истекает, но не знали, сколько осталось». (с.187). И еще одна цитата уже о роли Б.Ельцина, на которого в США сделали ставку, понимая, что возможности Горбачева исчерпаны: «С позиций сегодняшнего дня ясно, что когда Ельцин стал отрицать власть СССР и партии и начал восстанавливать контроль со стороны России над ее собственными политическими и экономическими делами, он расшатывал фундамент Советского государства, до корней сотрясая его политическую структуру» (с.443).
На финишной стадии перестройки, когда процесс демонтажа экономики и развала СССР стал практически необратимым, М.Горбачев нижайше попросил летом 1991 года лидеров G-7 оказать СССР срочную финансовую помощь (порядка 30 млрд. долларов США). Однако никакой помощи М.Горбачев от Запада не получил. Вместо нее он был вынужден выслушать на встрече в Лондоне ряд советов и рекомендаций, с которыми охотно делились главы самых могущественных стран капиталистического мира и Президент Комиссии ЕС. Вот некоторые наиболее характерные из них в записи, сделанной Е.Примаковым, который был допущен на закрытые заседания G-7: «Дж.Мейджор. Мы полагаем, что в наибольшей степени в состоянии помочь вам на макроэкономическом уровне, оказывая консультативное содействие <...> главное бремя вы будете нести сами. Г.Коль. Хотелось бы иметь активную поддержку со стороны Президента СССР предложениям по созданию западных консорциумов в области добычи нефти и газа… Ж.Делор обещал содействие в подготовке кадров, помощь в налаживании системы распределения продовольствия. Б.Малруни. Мы приветствуем акцент на частные капиталовложения. Весь вопрос в том, как привлечь частный капитал, чтобы он работал на удовлетворение растущих потребностей рынка. На днях я попросил приехать ко мне ведущих политиков, предпринимателей. Я спросил их: что нужно, чтобы вы пошли на советский рынок? Ответ таков: во-первых, политическая стабильность, ясность относительно юрисдикции над ресурсами; во-вторых, финансовая реформа, твердый рубль; в-третьих, реформа собственности, свобода предпринимательства. Дж.Андреотти. <…> сегодня поворотный день - отношения, прежде сфокусированные на военных проблемах, теперь переходят в экономическую плоскость. И в этой связи я хочу поддержать мысль о необходимости четкого распределения ответственности между Центром и республиками в СССР <…> ключ к рынку - частная собственность, а еще один ключевой фактор - правительство не может держать под контролем цены».
Смысл всех рекомендаций был очевиден - переход на капиталистическую рыночную экономику. Комментируя итоги встречи, Е.Примаков заметил: «Было совершенно очевидно, что Запад не собирался спешить поддержать СССР. Может быть, уже имелась информация о готовившимся что-то наподобие ГКЧП - встреча в Лондоне действительно была накануне путча. Но, скорее всего, все-таки сказалась неготовность и нежелание Запада помочь Советскому Союзу, войти на равных в мировое сообщество. Это была грубая ошибка». Истинные намерения Запада проявились сразу же после подавления ГКЧП. Запад поспешил признать государственную независимость республик, отделявшихся от СССР, при сохранении еще статуса СССР и должности Президента СССР. Политика Запада - это была политика двойных стандартов. Ее целью, как верно пишет А.Зиновьев, являлось «… полное разрушение Советского Союза и всего блока коммунистических стран. Разумеется, это облекалось в идеологическую фразеологию освобождения народов от коммунизма, помощи в овладении западными (в первую очередь - американскими) ценностями, борьбы за мир и дружбу между народами, за демократические свободы и права человека».
И в заключение этого параграфа приведу ставшую известной выдержку из речи Б.Клинтона на совещании начальников штабов 24 октября 1995 года:
«Последние 10 лет наша политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Следствием гонки вооружений было образование в экономике огромного «флюса» ВПК, доля которого в ВВП составляла в 1980 годах около 20%. ВПК потребляло примерно 15% производимых в стране черных металлов, а 60% продукции машиностроения предназначалось для нужд армии и флота. «Военная промышленность жила своей жизнью и стремилась максимально автономизироваться. У нее было все свое, начиная с лучшей строительной базы и кончая энергетикой, машиностроением, городами. У военной промышленности были даже свои золотые прииски». Итогом соревнования за мировое экономическое могущество стал катастрофический перекос структуры народного хозяйства в пользу отраслей группы «А» и ВПК. Оно вызвало отвлечение огромного ресурсного потенциала из тех секторов, которые непосредственно обслуживали потребности населения страны. Помимо отрицательного влияния на экономику, глобальное противостояние двух мировых социально-политических систем сказывалось и на других сферах жизни общества: политике, идеологии, морали.
Воспроизводство диктатуры партийно-государственного аппарата, начиная с 1930 годов, во многом объясняется постоянно давящей внешней угрозой существовавшему строю. Воздействие буржуазного образа жизни, чуждой идеологии и морали на население СССР в годы «холодной войны» в значительной мере ограничивалось существованием «железного занавеса». Когда при М.Горбачеве «занавес» обрушился, влияние Запада на идеологию и нравственность людей в СССР стало ощутимым фактором дестабилизации общества. Вот как со знанием дела характеризовал процесс системного идеологического и психологического давления Запада на советское общество А.Зиновьев: «Организаторами и исполнителями «холодной войны» ставилась задача атомизировать советское общество идейно, морально и политически. Расшатывать социальные и политические структуры. Лишать способности к сопротивлению. Разрушать идейно-психологический иммунитет населения противника. В качестве средства использовалась мощная пропаганда, отвлекавшая внимание людей от социальных проблем на секс, интимную жизнь кинозвезд и гангстеров, на преступность, извращенные формы удовольствия. Провоцировались и раздувались национальные и религиозные чувства, создавались и навязывались ложные мифы и кумиры.
В эту работу были вовлечены многие десятки (если не сотни) тысяч специалистов и добровольцев, включая агентов секретных служб, университетских профессоров, журналистов, туристов. Работа велась с учетом опыта прошлого, особенно - геббельсовской пропагандистской машины, а также достижений психологии и медицины, особенно - психоанализа. Перефразируя слова одного западного социолога, можно сказать, что в «холодной войне» победил не капитализм, а лучшие средства оболванивания людей, действовавшие от его имени.
«Холодная война» дала блестящий пример того, что современными средствами идеологической обработки людей и манипулирования массами народ легче обмануть, чем отдельного человека, причем обмануть надолго, на любое время, пока есть смысл и силы для этого».
Подводя итог сказанному, можно утверждать, что воздействие капиталистического окружения было одной из причин, способствовавших краху социализма в СССР. Однако оно не было определяющим, ибо проявлялось, главным образом, через механизм тоталитарной системы власти, т.е. не непосредственно, как в случае прямой военной агрессии, а косвенно.
Поскольку крах СССР - это бесспорная «заслуга» М.Горбачева и его ближайших соратников, то нелишне, анализируя влияние внешнего фактора, более подробно рассмотреть ход развития соответствующих событий в годы перестройки.
М.Горбачев выдвинул концепцию нового мышления в международной политике. Он призывал «покончить со взглядами на внешнюю политику с имперских позиций»; утверждал, что «классическая формула Клаузевица, что война есть продолжение политики, только другими средствами, - безнадежно устарела»; что «нельзя стремиться к собственной безопасности за счет других» и т.п. В основе внешней политики нового мышления лежала идея о том, что «человечество должно признать жизненную необходимость приоритета общечеловеческого как главного императива эпохи». М.Горбачев утверждал, что «реализация фундаментального принципа «Разоружение для развития» должно и может сплотить человечество, помочь формированию его общепланетарного сознания».
Спору нет, общечеловеческие ценности существуют, хотя бы общие правила морали. Однако в этом раздираемом противоречиями мире пока бал правят классовые интересы и именно им подчинена внешняя политика всех государств.
М.Горбачев, инициировав в соответствии с концепцией нового мышления целую серию акций в области разоружения, вскоре столкнулся с жесткой позицией США, отвергнувших практически все мирные предложения СССР. В связи с этим в 1987 году М.Горбачев, испытывая чувство обиды и неразделенной любви к высоким моральным общечеловеческим принципам, вынужден был заявить следующее: «Казалось, логично было бы перед лицом стратегического пата остановить гонку вооружений, взяться за разоружение. Но происходит иное. И без того переполненные арсеналы продолжают пополняться новыми изощренными видами вооружений. И тон задают в этом опасном, если не сказать - гибельном, занятии США». Оценивая внешнюю политику США, М.Горбачев писал, что «она основывается, по крайней мере, на двух заблуждениях. Первое - вера в то, что экономическая система Советского Союза вот-вот затрещит и что с перестройкой у него ничего не получится. Второе - расчет на превосходство Запада в технике и технологии и, в конечном счете, в военной области. Эти иллюзии питают линию на изматывание социализма путем гонки вооружений, чтобы затем диктовать свои условия. Такова схема, она наивна».
Но американская схема, как показал дальнейший ход событий, была далеко не наивной, она была реалистичной, основанной на отстаивании своих интересов. И США в 1991 году добились своей цели - развала СССР. А вот политика нового мышления оказалась на проверку наивной, иллюзорной, основанной не на трезвом учете фактов, а на абстрактных принципах, хотя в основе своей и гуманных. Опытному в лицемерных играх Западу перестройка нужна была только как рычаг для развала советской системы, а не как инструмент развития и укрепления СССР. Западные политики стремились подчеркивать дружеское отношение к М.Горбачеву, умело используя его личные качества. Однако такое «расположение» к нему и проводимой им политике преследовало только одну единственную цель - использовать М.Горбачева в качестве инструмента для разрушения СССР, играя на его тщеславии и амбициях. Государственный секретарь США Дж.Шульц вспоминает, что свою первую встречу с вице-президентом Бушем М.Горбачев начал не с разговора о национальных интересах своей страны, а с заявления о том, что он видит свою задачу в том, чтобы… «помочь всем странам». Он пообещал американским лидерам не требовать обратно Аляску и Сан-Франциско. «Он (М.Горбачев - В.П.) складывал подарки у наших ног - уступка за уступкой». Конгрессмен Э.Марки оценил согласие М.Горбачева уничтожить советские ракеты средней дальности как лучшее, что русские предложили нам со времен продажи Аляски». М.Горбачев обиженно жаловался Дж.Шульцу на то, что «американская помощь заключается в выколачивании максимума уступок», на что Дж.Шульц с улыбкой отвечал: «Я утру вам слезы».
Збигнев Бжезинский назвал М.Горбачева «Великим Путаником и исторически трагической личностью». Э.Картер считал, что «Горбачев сыграл определяющую роль по меньшей мере в четырех сферах: 1) изменение военной политики, когда Горбачев, выступил в ООН в декабре 1988 года, всем стало ясно, что его намерения в этой сфере серьезны; 2) отказ от классовой борьбы как смысла мировой истории, выдвижение на первый план «общечеловеческих ценностей», признание значимости ООН; 3) отказ от поддержки марксистских режимов в «третьем мире»; 4) изменение отношения к восточноевропейским странам, отказ от «доктрины Брежнева».
М.Горбачев, в конце концов, сам вынужден был констатировать, что западные лидеры «все бросили в ход - и тебе национальный вопрос, и татарский вопрос, и еврейский вопрос, и военных пытаются натравить, и в руководстве стараются стравить друг с другом…». М.Горбачев однажды признался А.Черняеву о том, что «он определенно знает о создании ЦРУ и госдепом специальной комиссии, в задачу которой входит дискредитация перестройки и личности ее инициатора».
США и его союзники по НАТО, игнорируя мирные инициативы М.Горбачева, еще более усилили фронтальное давление на СССР. Это и КОКОМ, и СОИ, и продолжение ядерных испытаний, и выход из лимитов Договора ОСВ-2 и т.д. Они почувствовали слабину политического руководства СССР, готового идти на уступки, вынужденного сдавать одну позицию за другой. Во время президентских дебатов 1992 года Буш откровенно поведал о том, что «мы не согласились с мнением группы лиц, требовавших замораживания ядерной гонки. Президент Рейган сказал этой группе нет, мира можно добиться только за счет увеличения нашей военной мощи. И это сработало». В результате реализации концепции «конкурентной стратегии», которая была призвана сделать устаревшими прошлые советские инвестиции в оборону, как писал Г.Меллоан, «советским лидерам ничего не оставалось, кроме как отвергнуть коммунизм и согласиться на распад империи».
Конечно, не все было так примитивно, как описывает Г.Меллоан. С ним не согласны его американские коллеги, справедливо указывая на то, что еще в конце 1980 годов СССР был достаточно могучей державой, а гонка вооружений хотя и сыграла свою роль в крахе Советского Союза, но была далеко не единственной ее причиной. Так, Н.Гледиш и Ф.Чернов, в своих аналитических статьях указывали на то, что «в 80-е годы СССР был гораздо сильнее, чем в 50-е или 60-е годы, что индустриальная база Советского Союза за послевоенные десятилетия возросла многократно - и непонятно, как могла подорваться его экономика в конце 80-х годов, если она выстояла в 40-х. Никто так и не смог доказать, что «бремя оборонных расходов в Советском Союзе значительно возросло за 80-е годы, более и важнее того, никто еще не смог доказать связь между рейгановским военным строительством и коллапсом советской внешней политики». «Даже самые суровые критики вынуждены признать, что «советская экономика сама по себе не погрузилась в крах. Население работало, питалось, было одето, осваивало жилье - и постоянно увеличивалось». Более того, эта экономика позволила создать первый реактор, производящий электричество, первое судно на воздушной подушке, первый спутник, выход в космос, реактивную авиацию и многое другое, отнюдь не свидетельствующие о научно-технической немощи. Неизбежен вопрос: если коммунизм был смертельно болен, почему он болел так долго и не имел видимых летальных черт»? Ни о какой смертельной болезни, свойственной экономике государственного социализма, и речи быть не могло. Она была вполне жизнеспособна. Однако благодаря влиянию субъективных, случайных факторов разрешение основного внутреннего противоречия, свойственного общественной системе СССР, с неизбежностью привело его к развалу. И хотя внешние факторы сыграли свою роль в этом процессе, повторяю, они не были решающими, хотя весьма существенными. Если бы в стране были бы вовремя проведены необходимые реформы, то никакого краха не произошло бы. А возможности для проведения радикальных реформ в послесталинское время существовали, однако они были заблокированы политическим руководством СССР. Так, например, Д.Валовой считает, что «…если бы реформа 1979 года была реализована, то к 2000 году объем ВВП в СССР возрос бы в 2-3 раза и значительно превзошел уровень США».
Тем, кто еще сомневается в том, что крах СССР и социалистического содружества в Европе (Восточной и Центральной) был в значительной мере следствием активной политики США и его верных союзников по НАТО, советую почитать книгу Дж.Буша (старшего) и Б.Скоукрофта, работавашего у Президента советником по национальной безопасности, под заголовком «Мир стал другим» (М.: «Международные отношения». 2004). Вот только несколько цитат из этой книги: «Горбачев открывал нам колоссальные возможности для фундаментальных перемен» (с.20). « «С такими витающими в воздухе перспективами и таким большим количеством предстоящей работы мы были заинтересованы продлить пребывание у власти Горбачева и его реформаторов - людей, начавших эти перемены через гласность и перестройку<…>Мы должны были двигаться быстро, но осторожно, чтобы в полной мере использовать благоприятный климат, прежде чем Горбачев уйдет сам или будет вынужден покинуть сцену. Мы чувствовали, что наше время истекает, но не знали, сколько осталось». (с.187). И еще одна цитата уже о роли Б.Ельцина, на которого в США сделали ставку, понимая, что возможности Горбачева исчерпаны: «С позиций сегодняшнего дня ясно, что когда Ельцин стал отрицать власть СССР и партии и начал восстанавливать контроль со стороны России над ее собственными политическими и экономическими делами, он расшатывал фундамент Советского государства, до корней сотрясая его политическую структуру» (с.443).
На финишной стадии перестройки, когда процесс демонтажа экономики и развала СССР стал практически необратимым, М.Горбачев нижайше попросил летом 1991 года лидеров G-7 оказать СССР срочную финансовую помощь (порядка 30 млрд. долларов США). Однако никакой помощи М.Горбачев от Запада не получил. Вместо нее он был вынужден выслушать на встрече в Лондоне ряд советов и рекомендаций, с которыми охотно делились главы самых могущественных стран капиталистического мира и Президент Комиссии ЕС. Вот некоторые наиболее характерные из них в записи, сделанной Е.Примаковым, который был допущен на закрытые заседания G-7: «Дж.Мейджор. Мы полагаем, что в наибольшей степени в состоянии помочь вам на макроэкономическом уровне, оказывая консультативное содействие <...> главное бремя вы будете нести сами. Г.Коль. Хотелось бы иметь активную поддержку со стороны Президента СССР предложениям по созданию западных консорциумов в области добычи нефти и газа… Ж.Делор обещал содействие в подготовке кадров, помощь в налаживании системы распределения продовольствия. Б.Малруни. Мы приветствуем акцент на частные капиталовложения. Весь вопрос в том, как привлечь частный капитал, чтобы он работал на удовлетворение растущих потребностей рынка. На днях я попросил приехать ко мне ведущих политиков, предпринимателей. Я спросил их: что нужно, чтобы вы пошли на советский рынок? Ответ таков: во-первых, политическая стабильность, ясность относительно юрисдикции над ресурсами; во-вторых, финансовая реформа, твердый рубль; в-третьих, реформа собственности, свобода предпринимательства. Дж.Андреотти. <…> сегодня поворотный день - отношения, прежде сфокусированные на военных проблемах, теперь переходят в экономическую плоскость. И в этой связи я хочу поддержать мысль о необходимости четкого распределения ответственности между Центром и республиками в СССР <…> ключ к рынку - частная собственность, а еще один ключевой фактор - правительство не может держать под контролем цены».
Смысл всех рекомендаций был очевиден - переход на капиталистическую рыночную экономику. Комментируя итоги встречи, Е.Примаков заметил: «Было совершенно очевидно, что Запад не собирался спешить поддержать СССР. Может быть, уже имелась информация о готовившимся что-то наподобие ГКЧП - встреча в Лондоне действительно была накануне путча. Но, скорее всего, все-таки сказалась неготовность и нежелание Запада помочь Советскому Союзу, войти на равных в мировое сообщество. Это была грубая ошибка». Истинные намерения Запада проявились сразу же после подавления ГКЧП. Запад поспешил признать государственную независимость республик, отделявшихся от СССР, при сохранении еще статуса СССР и должности Президента СССР. Политика Запада - это была политика двойных стандартов. Ее целью, как верно пишет А.Зиновьев, являлось «… полное разрушение Советского Союза и всего блока коммунистических стран. Разумеется, это облекалось в идеологическую фразеологию освобождения народов от коммунизма, помощи в овладении западными (в первую очередь - американскими) ценностями, борьбы за мир и дружбу между народами, за демократические свободы и права человека».
И в заключение этого параграфа приведу ставшую известной выдержку из речи Б.Клинтона на совещании начальников штабов 24 октября 1995 года:
«Последние 10 лет наша политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100