Отважных не пугает
Судьбы собачий лай, -
Так, значит, не сдавайся,
Навстречу ей шагай!"
Шандор Петёфи

Глава тридцать четвертая. МГНОВЕНИЕ СЛАБОСТИ, МГНОВЕНИЕ СИЛЫ

ЭПИГРАФ: "Пускай нет в небе луны!
Обманчивей лунного света
Цветы унохана.
Чудится, будто ночью
Кто-то белит холсты."
Сайгё

Покои хозяина замка Рэдвэлл неузнаваемо изменились за последние дни,
Кругом валялись огарки свечей, раскрытые книги, самые неожиданные
вещи. Сейчас здесь властвовал Хамрай, в комнатах графини обитала
Аннаура.
Аннаура!
Боль и страх, желанное и невозможное!
Хамрай захлопнул книгу и откинулся на спинку кресла. Чудес на свете
не бывает - заклятие Алвисида может снять только сам Алвисид. Будь
проклят день, когда Хамрай еще безусым мальчиком заглянул в
таинственную пещеру, где жила странная, капризная, непредсказуемая и
холодная Моонлав! Если бы он знал тогда, какие страдания выпадут на
его пути, оказавшимся бесконечным, он бежал бы без оглядки.
Прошлое, увы, не вернешь.
В отрезанном от всего мире дьявольским куполом пространстве Рэдвэлла
у Хамрая вновь проснулась надежда - ни солнце, ни звезды, ни силы
космические, ни какие-либо другие случайные обстоятельства не смогут
повлиять на его работу. А когда он в одном из запертых помещений
замка обнаружил библиотеку (по наростам пыли было ясно, что книгами не
пользовались не менее чем столетие, а то и больше), и после беглого
знакомства понял, что книги принадлежали самому Алвисиду, Хамрай счел
это добрым предзнаменованием. Все бурлило в груди старого мага. На
сей-то раз получится и он сможет обладать женщиной - что-то пело
внутри. Наверное, его магическая сущность. Теперь Хамраю жаждалось
не просто обладать женщиной - нет. Одна из многих оказалась
единственной, заслонившей мир.
Заклятия на книгах Алвисида оказались простейшими, магических
кристаллов после алголиан было достаточно и Хамрай работал.
Работал как никогда прежде - сильнейший стимул гнал его вперед.
Аннаура!
Он видел ее каждый день. И не желал, но пришлось немного
воздействовать на нее магической силой - чтобы ждала, чтобы не
торопилась (Хамрай перехватил ее задумчивый взгляд на сэра
Бламура, когда они ужинали при свечах).
Победа казалась близка... Только казалась.
Хамрай устало провел руками по спутавшимся волосам - жизнь пуста и
беспросветна. За дни неустанных попыток он открыл секрет коридора
Алвисида, но разве это имело для него значение? Разве что, если он
захочет убежать от Аннауры, уединиться в безлюдных песках и закончить
жизнь в зверином одиночестве.
Дверь сзади приоткрылась. Хамрай обернулся. В дверях стояла Аннаура.
- Мне страшно, сэр Ансеис, - сказала она голосом, от которого у
мага пошла дрожь по спине. - Побудь со мной в моих покоях, пока я
не усну.
- Здесь нечего бояться, - сказал он, вставая ей навстречу.
- Мне кажется, что привидения ходят по замку, заглядывают мне в
лицо, когда я сплю, хотят навести порчу и украсть мою красоту.
- Здесь нет привидений, я же говорил. Я лично проверил все: даже
домовые сбежали вместе со всеми из замка.
- Все равно, - капризно сказала Аннаура. - Побудь со мной!
Она с любопытством разглядывала магические предметы в беспорядке
разбросанные на обширном столе графа и стоящий посреди комнаты
слабосветящийся полупрозрачный столб из крупных фиолетовых кристаллов.
- Хорошо, - вздохнул Хамрай. Не очень-то он и сопротивлялся женской
магии ее глаз.
Он провел ее в спальню графини. Она скинула спешно наброшенное платье
(Хамрай обратил внимание, что все свечи были зажжены) и осталась
нагой пред его жадным взглядом. Старый маг сглотнул застрявший в
горле ком, не позволяя дрожи охватить застоявшиеся члены и
приподнял одеяло на постели - жестом предлагая даме лечь.
Она стояла, подставляя его взгляду прелести своего тела. Да, она
была очень красива - каждая линия тела гармонична, каждый
оттенок кожи, каждая выпуклость... Самая ли она красивая из тех, что
Хамрай видел в своей жизни? Нет - в гареме шаха были женщины более
броские, ослепляющие, горячие... Но Аннаура затмила их всех - она
единственная для него, Хамрая. Он вдруг понял, что готов отдать за
нее жизнь...
- Вы не поцелуете меня перед сном, барон? - Аннаура устала ждать.
Что останавливает его? Почему он так робок? Может, после того, как он
спас ее от насилия принца Вогона, он считает что любой мужчина ей
неприятен? Это правда. Но барон - единственное во всем мире
исключение. Она любит его, она хочет его, она не может больше ждать!
Хамрай молча шагнул к ней, положил руку на обнаженное бедро
(словно энергетический разряд встрепыхнул обоих), второй рукой нежно,
почти не дотрагиваясь, обнял за спину и коснулся желанных запретных
женских губ. Губ Аннауры! Забытая сладость поцелуя опьянила,
закружила голову, отбросила само время куда-то прочь и остановила
краткое мгновение на целую вечность. На целую жизнь!
- Я люблю вас, барон, - задыхаясь прошептала Аннаура. - Я никогда
так не любила. Берите же меня, я ваша!
Руки лежавшие на дрожащем горячем теле бессильно опустились,
безумное наваждение поцелуя разбилось вдребезги. Барон сделал шаг
назад.
Хамрай рычал беззвучно от бессилия и боли, проклинал всех богов и
демонов, Моонлав, Алвисида, час когда родился, шаха Балсара и все на
свете...
- Берите же меня, барон! - Аннаура тоже теряла голову - ни один
мужчина еще не был так желанен для нее, как этот удивительный
странный французский рыцарь, пленивший ее сердце, завладевший ее
помыслами и чувствами. - Бери же те меня скорее, я вся горю!!!
Разве я не хороша?! Я - ваша, барон!..
Он сделал еще шаг назад.
Она открыла глаза и взгляды их встретились.
Жаркое лето поцелуя сменилось стужей непреодолимого заклятия Алвисида.
Хамрай в ужасе сделал еще шаг назад - словно не желанная женщина
стояла перед ним, а сама смерть во всей своей леденящей, кошмарной
притягательности.
- Барон... вы... вы мужчина?! - последние слова она произнесла
голосом твердым и звонким.
Они смотрели в глаза друг другу.
Хамрай, четко осознавая гибельность поступка, хотя и не раздумывал
особенно над словами, поднял вверх руку, словно призывая к вниманию
беснующуюся разъяренную толпу и произнес медленно и торжественно:
- Завтра кончается срок Клятвы. Семь лет назад погибла моя невеста
в милой Франции и я поклялся семь лет не знать женщин. Я не нарушил
священную Клятву. И не нарушу. Но завтра срок истекает.
- Я люблю вас, барон, - вдруг нежно прошептала Аннаура, мгновенно
сменив раздражение на восхищение своим избранником.
- Завтра срок истекает, - хрипло выговорил Хамрай, соображая что же
он наделал.
Аннаура забралась в постель, закрыла глаза и сладко улыбнулась.
- Я уже в завтра! - прошептала она. - Я горжусь вами, барон, я
благодарна судьбе, что свела меня с таким замечательным рыцарем!
Он накинул на нее одеяло, склонился и поцеловал подставленную щеку.
Аромат ее волос призывал немедленно раздеться и лечь к ней, познать
счастье и смысл жизни.
Хамрай был старый маг и еще мог владеть своими чувствами, хотя
Аннаура почти отобрала это умение. Он направился к дверям.
- Я жду завтрашнего дня! - послала прощальный поцелуй Аннаура.
- Я тоже, - сказал Хамрай, - Я люблю вас, вы отобрали мое сердце и
стали моей жизнью, - сказал Хамрай и вышел.
Своими словами он подписал себе смертный приговор. Отсрочка до
завтра ничего не решала - то, что не сделал больше чем за столетие
не сделаешь за сутки. Но попытаться еще раз надо...


* * *


В кромешной темноте спускался Хамрай в подземелье замка - в
усыпальницу Сидмортов, к волшебному коридору Алвисида, к единственному
выходу из блокированного Дьяволом замка в огромный окружающий мир,
который не прекратит существовать со смертью мага. В мир, которому
безразличны его мучительные раздумья и сомнения. Хамраю не нужен
был факел - он прекрасно видел в темноте. Он полтора столетия
провел в темноте. Факел любви только сейчас зажегся перед ним, чтобы
спалить его никому не нужную пустую пресную жизнь ярким ослепительным
пламенем счастья.
Жизнь без любви, или - жизнь за любовь?!
Хамрай шел между гордых надгробий, думая о смерти. Он не боится ее. И
не боялся никогда. Но у него еще есть дела в этой жизни.
Он прошел тайной лестницей и приблизился к плите с зеленой змеей.
Долго смотрел на символ Алвисида не зная - проклинать ему
всемогущего бога или благодарить. Он бережно протер рукой волшебный
знак и вставил маленький магический кристалл точно под размер
впадины. Хамрай не сомневался, что выход откроется - он знал.
И выход действительно открылся пред ним. Хамрай вошел без всякого
трепета - другим были заняты мысли его.
Но он сразу обратил внимание на неожиданную странность - выход
напротив, в Каталог Фёрстстарр, был плотно закрыт - а ведь он
стоял приоткрытый немного, намертво застопоренный, в прошлый раз!
В дальнем конце волшебного коридора, у прозрачной непреодолимой
стены, закрывающей проход во дворец Алвисида, спиной к Хамраю стоял
человек!
- Кто ты?! - громко крикнул Хамрай. Он не удивился бы здесь
никому. Даже самому Алвисиду.
Человек вздрогнул от неожиданности и быстро повернулся.
Это был Фоор.
Верховный Координатор был потрясен, увидев Хамрая здесь и сейчас. Он
с удивлением посмотрел на свою правую руку. На указательном пальце
был надет перстень Алвисида! Единственный перстень, талисман рода
Сидмортов! Как Хамрай попал сюда?! Он все, наверное, понял (да и как
не понять) - и расскажет наследнику Алвисида... Нервная дрожь
охватила могущественного предводителя алголиан.
Один из них не выйдет из этого коридора никогда!
Фоор знал - нельзя терять спокойствия и хладнокровия ни при каких
обстоятельствах. О, как хорошо это знал единственный выживший из
шестнадцати учеников великого Алвисида!
Он медленно пошел к Хамраю. Между ними было не более полутора
сотен ярдов.
Хамрай тоже направился к Фоору. Лицо азиатского мага выражало лишь
радостное удивление - но Фоор знал, что скрывается за этой маской.
Хамрай стал слишком опасен. Фоор не имеет права рисковать, он обязан
довести до конца великое дело, святое дело - возрождение Алвисида!
Хамрай умрет.
Хамрай же не подозревал ничего - мало ли кому мог поручить
воспользоваться коридором наследник Алвисида. И думал Хамрай о
завтрашнем дне, не о сегодняшнем.
Когда между ними оставалось десять ярдов Фоор нанес сокрушительный
удар. Удар, в который вложил всю ненависть, все страхи, все волнения
и надежды столетнего владычества над могущественным орденом. Удар,
смявший бы в ничто любого чародея, сбивший бы с ног Луцифера или
какого-либо Олимпийского бога, уничтоживший бы любого демона или
духа. Он был Верховным Координатором алголиан, учеником самого
Алвисида. Тайлорсом. Могущество тайлорса кажется любому колдуну
беспредельным - каждый маг стремится стать тайлорсом, но удается
это единицам, очень и очень немногим. И могущество тайлорса почти
беспредельно. Но все имеет свой предел, в том числе и беспредел.
Хамрай выдержал внезапный удар. Он тоже тайлорс. Он тоже всемогущ,
только не может освободить себя от дурацкого заклятия Алвисида.
Хамрай выдержал страшный удар. Он не удивился, он не рассердился
- он мгновенно собрался в единый энергетический кулак, готовый бить
и уничтожать.
Они замерли друг напротив друга - широко расставив ноги, держа в
напряжении и готовности руки, ожидая кто теперь ударит первым.
Глаза...
Серые холодные глаза Фоора и черные сжигающие глаза Хамрая вбивались
друг в друга, подавляя друг друга, уничтожая друг друга, впитываясь
друг в друга.
Маги не шевелились.
Они ждали. Каждый ждал, что другой совершит малейшую, но
непоправимую ошибку.
Хамрай понял - Фоор потерял себя. Фоор обманом завладел перстнем.
Фоор слишком хочет возрождения Алвисида и он потерял себя. Фоор
мертв - его сожрут соратники. Это очевидно.
Но и он, Хамрай, тоже ведь мертвец - страшное заклятие Алвисида
превратит его завтра в жуткое чудовище, которое не проживет и
десятка минут.
Глаза Фоора заслонили весь мир и в них вдруг проявилось отражение
Аннауры. Да, он Хамрай умрет, его жизнь закончена. Но он умрет не
сейчас и не здесь!!!
Фоор отвел в ужасе глаза и вновь ударил.
Коридор перестал существовать для них. Со всех сторон из
ярких всполохов вселенских взрывов поползли невообразимые чудовища
- тени погибших алголиан и духи, покоренные Хамраем. Они грызлись
между собой, круша противника могучими хвостами, разрывая плоть врага
острейшими когтями и клыками, давя многотонными лапами и коля
стальными рогами.
Хамрай и Фоор стояли друг против друга на расстоянии десяти ярдов
неподвижно. И одновременно как два полководца на высоких холмах они
взирали на ужасную битву своих армий.
Они стояли неподвижно и вновь смотрели друг другу в глаза.
Все больше чудовищ прибывало на поле битвы, все яростнее становились
взрывы огней над ними.
Хамрай и Фоор не шевелились.
Капля пота предательски выступила у виска Верховного Координатора.
Великий Алвисид будет возрожден, и любая помеха этому должна быть
устранена! Все, что знал Фоор, все что мог, все что умел
выплеснулось без остатка в кровавую магическую бойню.
Дико орали умирающие монстры в фантастической пустоши миров, но
никто кроме двух магов не слышал их. Вселенная не замечала драмы
битвы, она жила своей непостижимой жизнью.
Они стояли неподвижно друг против друга, но один из них проиграл. Уже
проиграл, хотя трубили победно необъятные зеленые змеи, придушив
очередного монстра, хотя полыхал пожар на флангах алголианской армии
и не ясно было на жутком поле битвы кто побеждает и сколько еще сил
потребуется.
Один из них проиграл. Тот, кто для достижения цели наплевал на
законы Вечности.
Они стояли неподвижно. Друг против друга - ноги расставлены, руки
наготове. Глаза не отрываются от глаз противника.
Но оба мага знали - один из них уже мертв.
Едва заметная улыбка пробежала по губам Хамрая.
Фоор трусливо закричал - никогда в жизни он не кричал - и
попытался, словно щитом, загородиться перстнем Алвисида от
сжигающих глаз Хамрая.
И стены волшебного коридора внезапно обрели вновь материальность
и жалобно хрипнули гибнущие монстры под торжествующие крики других
чудовищ, вновь убирающихся в небытие...

Глава тридцать пятая. АННАУРА

ЭПИГРАФ: "...Жизни годы
Прошли не даром, ясен предо мной
Конечный вывод мудрости земной:
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой!"
Иоганн Вольфганг Гете

Радхаур сидел обнаженный на постели, поставив босые ступни на
каменный пол. Холода он не ощущал, он думал о чем-то, уставившись на
дрожащий огонек свечи. Завтра отплывают корабли с армией
освободителей родной страны от захватчиков. Рано утром ему вставать,
чтобы покинуть гостеприимный Каталог алголиан и вместе с Этвардом,
Ламораком и другими знатными рыцарями возглавить поход.
Надо спать - до рассвета уже не долго. Но сон не шел. Марьян
перевернулась во сне на другой бок, прошептав сладко: "Радхаур". Он
посмотрел на нее, вздохнул и снова уставился на пламя свечи.
Полог входа колыхнулся и луч чужой свечи отсветил от стены. Радхаур
поднял голову и по одежде узнал Верховного Координатора. Да и кого
еще могли пропустить в покои наследника Алвисида бдительные стражи
у входа и строгий Гуул, находящийся в комнате шаблоний? Но ведь
Верховный Координатор остался в Ирландии, как он попал сюда?!
Юноша встал и быстро надел штаны - не пристало голым говорить с
Верховным Координатором, наверняка что-то важное привело его
в столь неурочный час.
Гость откинул капюшон.
- Сэр Ансеис? - удивленно воскликнул Радхаур. -- Как вы попали
сюда? И почему в этой одежде? Где сэр Дэбош?
- Кто это? - подняла голову сонная Марьян.
Хамрай посмотрел на новую красавицу в постели наследника
Алвисида. Чему-то усмехнулся. Вытянул руку и женщина вновь заснула со
сладкой улыбкой на устах.
Радхаур натянул тонкую рубашку, хотел надеть куртку и перевязь с
Гурондолем (очень был бы он увереннее в полной амуниции), но не
хотел оскорблять французского барона, к которому относился с
уважением и глубокой симпатией. Он стоя смотрел на гостя. Он ждал
ответа на свои вопросы.
- Садись, - дружелюбно попросил Хамрай, указав Радхауру на
постель. Подошел к стоявшему в углу креслу и сильными руками легко
приподнял тяжелый предмет. (Радхаур подивился, что маг не создал
кресло из ничего, или, на худой конец, не придвинул его взглядом).
Хамрай сел так, чтобы свет свечи падал одинаково на его лицо и лицо
наследника Алвисида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79