А теперь холодный труп Морианса с
чужим посиневшим лицом навеки закрыла от солнца тяжелая каменная плита.
Жажда отомстить коварному предателю, которого Уррий всегда уважал - как
трудно поверить, что король Пенландрис, подаривший тем летом Уррию
замечательный кинжал, оказался предателем; почти невозможно поверить, в
голове не укладывается! И Ламорак... На Ламорака больно смотреть.
Некоторые рыцари настаивали, чтобы сына Пенландриса казнили вместе с
подосланными саксами убийцами. "Пока он не предал нас, так же как отец!" -
гремел суровый сэр Гловер на совете. Он даже вытащил меч и Уррий, который
тоже присутствовал, как рыцарь, на совете, зажмурил глаза, чтобы не видеть
позорной смерти друга - ничего ведь Уррий не мог сделать, чтобы защитить
его, он младший на этом совете лучших рыцарей королевства логров. "Стойте!
- услышал в тот момент Уррий строгий голос отца. - Почему вы считаете,
что Ламорак предаст нас, как и его отец? - спросил сэр Отлак рыцарей. -
Разве старший сын Пенландриса Селивант не встал в роковой час рядом с нами?
Почему мы тогда не воспротивились его порыву совести? Гловер, ты же сам
подвинулся тогда, чтобы освободить Селиванту место! И Селивант погиб
за бриттов! Почему же вы хотите лишить Ламорака возможности проявить себя?
Убить не сложно, - граф вздохнул, - родить сложней!". Да, не
желал бы Уррий оказаться на месте друга - всегда веселый и легкомысленный
Ламорак, ходит после приезда рыцарей мрачный и зеленый. И никто кроме Уррия
и Эмриса не знает, что он хотел пронзить себя "Неустрашимым", но Эмрис в
последний момент заметил это и помешал Ламораку совершить богопротивный
малодушный поступок. Эмрис... Новый Верховный король Британии...
Уррий посмотрел на Лореллу. Она улыбнулась ему, и в сердце Уррия сладко
запело. Какая она красивая. И как к лицу ей белые свадебные одежды!
И в бездонных глазах озерной девушки весь день отражалось неохватное,
непредставимое счастье - в самых дерзких мечтах она не могла надеяться на
подобное счастье, и ведь Воктреч нагадал, что Уррий пойдет под венец с
другой... Но вот оно, свершается, сейчас этот угрюмый священник закончит
торжественный ритуал и Уррий будет ее! И только смерть теперь сможет их
разлучить. Но об этом в момент венчания лучше не думать - "Счастливая я,
счастливая, - звенело в голове. - Я самая счастливая!!!"
Уррий хотел, чтобы как можно скорее закончился сложный и неспешный
обряд бракосочетания. Он слышал слова священника, своего
теперь единственного брата, он даже понимал значение отдельных слов,
но общий смысл ускользал от него. Да и не важен был смысл.
И Уррий не мог дождаться сперва завершения церемонии, до которой, по
большому счету, никому не было дела, а потом, на пиру по случаю свадьбы,
момента, когда он с со своей законной супругой, сможет покинуть зал и
уединиться.
Искренне веселились на пиру лишь царь Тютин и его подданные. Сбылась мечта
озерного владыки породниться с местным сеньором (а тем более, что теперь
Уррий и единственный наследник графа!). Уррий, разглядывая лица сидевших
за пиршественным столом рыцарей, прекрасно понимал, что не могут
они предаваться беззаботному веселью в то время, как враг вероломно
захватил столицу, когда к замку приближается бесчисленная армия их извечных
врагов саксонцев, вступивших в союз с другими исконными врагами бриттов -
варлаками, когда замкам бриттов и землям угрожает опасность, и может быть
родовые владения уже захвачены врагами. Не до веселья. Но и не к лицу
отважным рыцарям впадать в панику и уныние при приближении врага - да,
война, война не до почетного мира, а до полного уничтожения противника.
Но жизнь продолжается.
И вот уже все любуются прекрасными танцами озерных девушек, под звуки
удивительных, волшебных музыкальных инструментов.
Вот шестеро озерных воинов, разделившись на пары, и низко поклонившись
благородным бриттским рыцарям, стали сражаться друг с другом деревянными
мечами, демонстрируя превосходную технику.
И вот уже изрядно подвыпивший сэр Таулас, поклявшийся защищать Эмриса от
любых врагов, вышел меж двух столов, взял у одного из них деревянный меч и
вызвал пятерых остальных на бой. И через несколько минут все озерные воины
оказались с ушибленными боками и кистями, мечи были выбиты из рук и никто
не смог нанести бывшему отшельнику ни одного удара. Тот расстроился, что
все так быстро закончилось и спросил есть ли еще желающие позабавиться. И
вот Гловер, которому так и не удалось восстановить свою репутацию на
турнире, поскольку общий бой не состоялся, взял один из деревянных
мечей. И через минуту потехи оба меча превратились в щепки. Тогда сэр
Таулас поинтересовался у Гловера:
- Может быть, на настоящих мечах сразимся? До первой крови?
- Буду счастлив, бычья требуха, помериться силами со столь известным
рыцарем, - любезно ответил сэр Гловер, помнивший отшельника озера Трех
Дев с юности.
Весело зазвенели под ободряющие выкрики зрителей мечи двух бесстрашных
рыцарей.
И сэр Гловер взял реванш за поражение на турнире, отстоял репутацию -
кровь потекла из предплечья сэра Тауласа. Тот крякнул с досады, но
договор есть договор, ему пришлось пройти обратно за стол и с горя выпить
огромный кубок крепкого эля за сэра Гловера.
Гловер посмотрел на сэра Ансеиса, который в этот момент что-то рассказывал
беззаботно хохочущей Аннауре. Тот почувствовал взгляд Гловера и все
понял. Француз встал и сказал:
- Я хотел бы на тех же условиях помериться с вами силами на мечах,
благородный сэр Гловер, если вы не будете возражать. Только предупреждаю,
что мечом я владею несколько хуже, чем копьем. Я сюда и приехал, чтобы
взять урок у прославленного сэра Бана.
- Я с благодарностью принимаю ваше предложение, - ответил Гловер с
горящими глазами. - Я, в свое время, тоже брал уроки у сэра Бана, и,
бычья требуха, доволен ими.
К радости всех бриттских рыцарей, француз не обманул - с мечом он обращался
хуже, чем копьем. Через минуту камзол его был порван и на светлой материи
заалело пятнышко крови.
Дамы ахнули, н барон успокаивающе поднял руку:
- Пустяки. Благодарю вас, граф Гловер, за доставленное удовольствие.
Барон вернулся к Аннауре - для общей победы иногда полезно проигрывать.
Гловер с видом победителя оглядел зал. Он был доволен. Это - дружеский
бой, но трепещи враг! Пощада неведома к вероломным погубителем короля Эдвина!
Веселье вступало в свои права, прекрасное вино и крепкий эль делали свое
дело - мрачные мысли бриттов оттеснялись куда-то на окраину.
Воины царя Тютина, по его знаку, прикрепили на невысоком шесте яблоко. Царь
Тютин был в благодушном и приподнятом настроении, повелителя Ста Озер
ничуть не смутило и не задело поражение его воинов от сэра Тауласа - Тютин
прекрасно знал отшельника озера Трех Дев и его историю.
Вышел высокий атлет с зелеными, тщательно уложенными волосами и с
обнаженным торсом. Он поклонился знатным гостям и три острых кинжала
вонзились в огромный плод. Гости в очередной раз разразились бурными
криками восторга - мастерство всегда вызывает одобрение. Из-за стола встал
пожилой ирландец, граф Фоор Дэбош (говорят, его посвятил в рыцари сам
король Артур!). Он что-то сказал своему слуге. И пока ирландец
подходил неспешно к озерному умельцу слуга вернулся и принес чуть не
охапку длинных, узких и острых ножей. Граф поклонился гостям и почти
никто и разглядеть не успел - так стремительны были движения ирландца
- как три кинжала проткнули яблоко и оно, от тяжести, упало с
подставки. Еще тринадцать узких ножей один под одним строго по линии
впились в шест. Озерный мастер поклонился ирландцу, взял еще кинжалов
и у каждого ножа чужестранца вонзил свой клинок. Восторгу зрителей
предела не было, вино наполнялось расторопными слугами в кубки, как
только рыцари ставили их на стол, вечер за окном вступил в свои права.
К шесту подошел сэр Бан, достал свой меч и сказал озерному воину:
- Метай кинжалы в меня!
Воин посмотрел на своего царя. Тот, не прекращая улыбаться, пожал плечами
и кивнул: мол, раз благородный рыцарь хочет...
Один за одним, словно молнии, просвистели семь клинков и все были отбиты
мечом прославленного сэра Бана. Старый рыцарь еще не совсем оправился от
ран, полученных у озера, но такие фокусы уже мог делать без видимых
усилий. Когда озерный воин выразил восхищение ловкостью сэра Бана и,
поклонившись, отошел, старый воин с размаху рубанул по шесту, в который
были воткнуты кинжалы. Меч прошел сквозь шест, словно не из металла был
сделан, а из воздуха - шест не шелохнулся. Все недоуменно посмотрели на
сэра Бана (лишь обитатели замка знали этот трюк - видели уже). Сэр Бан
топнул ногой и верхняя половина жерди упала на пол. Все охнули и
закричали, выражая восторг и восхищение.
Сэр Гловер (успевший после дружеских поединков выпить три полных
бокала белого вина за свой успех и удачу) встал во весь рост, выхватил
меч и со всего маху рубанул им по столу перед собой. Толстая доска не
выдержала удара и меч звякнул о камень пола, пройдя сквозь дерево.
Многочисленные серебряные блюда и кубки не свалились лишь потому, что
стол был сделан прочно, на десятилетия, и устоял, оказавшись
разделенным на две части. Рыцари зааплодировали Гловеру и начали
вставать, вынимая из ножен свои мечи...
Граф Маридунский тоже встал (не стола было жалко, а вечера - не на
чем было бы пировать) и провозгласил тост за царя Ста Озер. Рыцари
подняли кубки и с удовольствием выпили за озерного повелителя, забыв о
своих намерениях повторить подвиг Гловера.
Уррий понял, что о нем уже никто не вспоминает, и он наконец-то, может
незамеченным покинуть зал вместе с Лореллой. Уррий еще раз
посмотрел на Ламорака. Тот, по настоянию Эмриса, сидел на почетном месте
рядом с ним. Ламорак не улыбался, но с интересом следил за происходящим, за
вечер он выпил два или три больших бокала вина, он радовался счастью
Уррия, и на время забыл о предательстве отца. Эмрис был величественнен и
полон достоинства, как и подобает Верховному королю, на щеке
багровел недавний шрам - память о боевом крещении у озера Трех Дев.
Но Уррий-то знал, что внутри у названного брата все бурлит и
взрывается, что Эмрис еще не освоился с разительными переменами,
происшедшими в его жизни. Уррий напоследок улыбнулся друзьям и
встал, увлекая за собой Лореллу. Сэр Отлак заметил движение сына и
кивнул ему одобрительно. Больше никто, как Уррий и предполагал, не
обратил внимания на исчезновение виновников торжества.
Уррий привел Лореллу в специально приготовленную новобрачным спальню и
плотно притворил дверь на щеколду. Наконец-то они одни! Им больше никто
сегодня не нужен.
- Я люблю тебя, Лорелла, - нежно сказал Уррий.
Комнату тускло и романтично освещали четыре факела в углах большой комнаты.
- Я тоже тебя люблю, Уррий, - прожурчала Лорелла. - Ах, как я счастлива,
до сих по не могу поверить!
Счастлива!!! Счастлива!!! Счастлива!!!


* * *


Лорелла встала перед огромной кровать. Их кроватью. Она не знала как себя
вести сейчас.
Уррий тоже не знал.
Она стала медленно снимать одежду.
- Можно я? - попросил Уррий.
Она улыбнулась - сколько чувств было в этой улыбке! - и кивнула.
Далеко снизу, из пиршественного зала, из другого мира, донесся
приглушенный толстыми стенами взрыв хохота - их это не интересовало.
Они были вместе!
Навсегда!
Муж и жена!
- Я люблю тебя, Лорелла! - повторил в который раз Уррий, наслаждаясь
этими словами. - Я люблю тебя!
Он касался ее кожи руками и она трепетала от его прикосновений. Ей было
безумно хорошо и страшно. В ее жизни никогда не было мужчин и ее страшило и
притягивало то, что должно было произойти. И ее пугало то, что Уррий
уже знал женщину. Опытную женщину, колдунью, наверняка свои чары
использовавшую. И Лорелла боялась разочаровать возлюбленного - ужасно
боялась, больше смерти самой.
Они сели на кровати, нагие, и это было единственное отличие от двух
предыдущих ночей Уррия, когда приходила Лорелла. Так же она теребила его
жесткие волосы, так же он держал руки у нее на талии, не смея поднять их до
манящей девичьей груди, теперь открытой для него и такой желанной. От нее
опьяняюще пахло озером и чистотой - не страстным желанием, как от
Сарлузы, и не холодным равнодушием, как от той девушки в Маридунуме. От
Лореллы веяло целомудренным ожиданием неосознаваемого счастья, которое
может подарить мужчина женщине.
Уррий тоже боялся - что не сможет дать Лорелле ожидаемое ею, поскольку она
сама не знает, чего ждет. С Сарлузой было не так. Да и не первый
мужчина он был в жизни Сарлузы, как выяснилось. И, наверняка, далеко
не первый он был в жизни девушки, имени которой не знает. И с ними все
было не так.
И вместо того, чтобы повалить законную супругу на постель и, наконец,
овладеть ею, как непреодолимо требовало тело, он прижался лицом к ее груди,
обняв крепче и, неожиданно для самого себя, начал говорить.
Что всего лишь десять дней назад он был другим и все представлялось по-другому.
Что он всю жизнь мечтал о сражениях, мечтал побеждать врагов. И вот первые
победы одержаны. Он убил молодого алголианина, который угрожал ему кривыми
клинками. И сперва даже гордился этим. А теперь он не знает как относиться
к убийству иноверца. С одной стороны, Уррий защищал свою жизнь, а с
другой... Ведь Уррий совсем не знал алголианина, никогда не видел до этого,
никакой вражды к нему не испытывал... И не предпринял никакой попытки
поговорить с ним, выяснить чего тот хочет... Убил. И уже вынужден был убить
других, сменивших первого. Но тут уж некогда было ни рассуждать, ни
взывать к рассудку... Нет, Уррий не жалеет о содеянном, он хочет
понять... он не знает что. Он и потом убивал - варлаков. Но варлаки
- это в глазах Уррия не люди, а дикие хищники, которых должно
уничтожать. И, наверняка, он будет убивать еще, пока не убьют его
когда-нибудь. Но все это не имеет значения, что будет то и будет. Но
почему-то тот молодой парень, которого Уррий убил первым не выходит из
головы...
Лорелла крепче прижала его голову к своей такой упругой груди, все так
же теребя его волосы. А Уррия словно прорвало, он продолжал изливать ей
все, что накопилось на сердце.
Что ничего серьезного в отношении Сарлузы поначалу у него не было, он
просто хотел познать плотскую любовь, о которой много слышал. Но потом
влюбился в Сарлузу, хотя уже полюбил Лореллу. Он не знает, как так
получается, но любит их по-разному, и, наверное, Лореллу много сильнее. А
потом, сам не зная зачем он повел в маридунской гостинице к себе одну из
тамошних девушек и тоже полюбил ее. А потом понял - нет. Он не любит ни
Сарлузу, ни ту, имени которой не знает. Он любит Лореллу и только с ней
готов и хочет прожить всю жизнь и от нее продолжить род...
Лорелла сильнее прижала любимого к груди. Он сам не понял когда она легла,
выпрямив длинные стройные ноги, но его голова покоилась все так же на
груди, только и он теперь лежал.
- Я люблю тебя, Уррий, - пропела нежно и счастливо Лорелла, и он
продолжал говорить.
Он рассказал ей про Сарлузу все. Она вздрогнула, провела нежной рукой по
его спине и снова произнесла своим удивительным голосом:
- Я люблю тебя, Уррий.
А ему еще хотелось рассказать ей, что он оказался наследником сына бога
Алгола Алвисида, и что только он может оживить его, собрав разбросанные
по всему миру части тела Алвисида. Что он не знает, как ко всему этому
относиться, и что другой наследник Алвисида, Его Преосвященство Гудр,
отказался когда-то это сделать, а сейчас, кажется, сам жалеет о своем
давнем решении. А ему, Уррию, вроде бы и хочется посмотреть мир и
проявить отвагу в опасных приключениях, но и в то же время он не
желает никогда расставиться с Лореллой... А что если она поедет вместе
с ним? А она ведь говорила, что может оказаться в любом озере. В любом
озере мира или только во владениях отца? А еще началась война - куда
тут ехать собирать чужого бога, когда родной земле угрожает опасность
и убиты два его брата, смерть которых еще ждет отмщения. И убийцы еще
оскверняют своим присутствием землю. И Эмрис, его названный брат
оказался наследником короля и взял легендарный Экскалибурн - Уррий
откуда-то заранее знал, что возьмет, странно... А теперь столица во
власти саксов. А отец Ламорака оказался предателем и Ламорак, чуть не
убил себя из-за этого. И на Рэдвэлл скоро нападут враги - им
необходимо уничтожить и Эмриса, и всех других знатных рыцарей,
собравшихся здесь... и что... и...
Но все это Уррий сказать не успел.
Он сам не понял как губы их слились и слились в единое целое их тела. Как
его обожгло прохладой ее тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79