Изловчившись, достав картонную коробку сверху, Скотт открыл ее. Из нее высыпались двадцать четыре свеженапечатанных экземпляра книги в яркой обложке. Пока Марчелла восхищенно разглядывала представшую ее взору картину, Скотт, порывшись в кармане, достал оттуда небольшой фотоаппарат, чтобы сделать несколько снимков Марчеллы.
– Это как раз то, как выглядит четверть миллиона книг, – засмеялся он. – Другая четверть миллиона находится в магазинах. Если они разойдутся, за ними последуют эти книги!
– О, Скотт! – подбежав к нему, Марчелла обняла его. – Спасибо тебе огромное за то, что ты привез меня сюда. Это мне и в голову не приходило!
Тут ей пришлось пожалеть о своих импульсивных действиях. Скотт, обрадовавшись, заключил ее в свои объятия и, притянув к себе, вдруг начал целовать. Приоткрыв ее губы, он втиснул между ними язык. Марчелла и сама удивилась тому, что ее губы так послушно приняли этот поцелуй.
– Скотт, – сказала она – если я не предприму меры предосторожности, ты будешь заниматься со мной любовью прямо на картонных упаковках моей собственной книги!
– А что, неплохая идея, – пробормотал он, не выпуская ее из объятий. – Этот охранник не появится здесь до тех пор, пока я не позвоню ему.
Покачав головой, она опустилась на коленки, чтобы аккуратно сложить стопки книг.
– Не хочешь отступиться от своей навязчивой идеи? Он тоже опустился на колени, накрыв своими ладонями ее руки.
– Когда-то ты была страстной, очень сексуальной женщиной, Марчелла. Только не говори мне, пожалуйста, что ты не получила удовольствия от того, что произошло между нами тогда, в первый раз. Я знаю, тебе было очень хорошо!
– Да, это так, – подтвердила она, освободив свои руки. – Но времена меняются. Мне бы не хотелось мешать в одну кучу удовольствие и бизнес.
– А в первый раз ты не думала о бизнесе? – поинтересовался он.
Она поднялась, поправляя свое платье.
– Я не хочу быть одной из тех женщин, с которыми только спят, Скотт, – сказала она ему. – Мне нужно нечто большее, чем плотское наслаждение.
– А как же ты обходишься со своими сексуальными потребностями? – спросил он.
Улыбнувшись в ответ, она сказала:
– Я вкладываю весь свой пыл в свои книги. Может быть, поэтому в них так много любовных сцен.
Он усмехнулся:
– Ну что я могу сказать? Надо понимать так: раз я твой редактор, то я не смею жаловаться. Я буду рядом, позови меня, если я тебе понадоблюсь, хорошо?
– Хорошо, – быстро согласилась она. – Ну а теперь ответь мне, что нам делать со всеми этими книгами? Ты сильно попортил обложки!
– Почему бы тебе не раздать эти книги с собственным автографом ребятам, что работают тут? – предложил Скотт. – Они будут очень рады получить эти книги. Пусть только назовут свои имена.
Сидя в машине с открытой дверью, Марчелла подписывала принесенный сюда Скоттом десяток книг. Как ей удалось так легко справиться со Скоттом и отказать ему и себе в удовольствии? А может быть, секс стал для нее теперь лишь пройденным этапом, и теперь уже она может обойтись без него, как, например, обходилась без него Нэнси Уорнер?
На обратной дороге Скотт вручил ей пару журналов.
– Хочешь почитать отзывы? – спросил он. – Неплохо, учитывая, что…
Перелистывая журнал, она обратила внимание на страницы, отмеченные красным карандашом. В «Паблишиз уикли» и «Киркус сервисиз» книге Марчеллы было посвящено значительное место. «Во имя любви», – говорилось там, – не такая уж безобразная книга, как можно было того ожидать», – прочитала Марчелла вслух.
Повернувшись к Скотту, она спросила:
– И это хороший отзыв?
В ответ Скотт только засмеялся:
– Ты просто не знаешь этого парня. Такую критику в его устах нужно понимать как наивысшую похвалу.
– «Марчелла Балдуччи обладает истинным даром будоражить сердца читателей, которые, будучи не в силах оторваться от книги, перелистывают одну страницу за другой, – продолжала читать заметку Марчелла. – Это стоящий романист в духе традиций Кранц и Стил… Мы будем с нетерпением ждать ее новых работ».
Прочитав последнюю фразу, Марчелла вздрогнула.
– Не успела высохнуть типографская краска моей новой книги, как они уже закидывают удочки насчет следующих моих работ.
На следующей неделе Марчелла, исполненная сознанием долга, отправилась на встречу с Опрахом Уинфреем и другими писателями, включая Эми Джаггер, которая состоялась во время съемок телешоу «Многоликий секс».
– Ну а теперь нам остается лишь сидеть и наблюдать за тем, как будет распродаваться книга, – сказала Эми.
Звонивший почти ежедневно Скотт сообщил, что Марчелла становится национальной знаменитостью. Все торговые точки без конца просят возобновить поставки дополнительных экземпляров книг.
– Книга определенно появится в списке бестселлеров к концу следующей недели или через неделю! – сказала Эми, позвонив по телефону. – Я волнуюсь за твою книгу даже больше, чем за собственные произведения!
Проводившийся газетой «Нью-Йорк таймс» ежемесячный обзор новых печатных изданий с целью определения книг, вошедших в список бестселлеров месяца, обычно публиковался в «Санди таймс». Издательство «Вольюмз» уже получило помещенную на двух страницах рекламу со списком книжных публикаций. Теперь же все дожидались момента, когда появится сообщение, что книга Марчеллы заняла достойное место среди пятнадцати известнейших произведений страны.
– Нью-Йорк и Лос-Анджелес – это одно дело, но наша задача заключается в том, чтобы твоя книга стала бестселлером во всех штатах страны, – предупредила ее Эми. – О тебе должны узнать везде, дорогая!
Из-за сильного волнения Марчелла не могла заниматься делами. Она дважды вычистила свой рабочий стол, убрала и вымыла квартиру. По нескольку раз в день навещала свою мать. Готовила всевозможные деликатесные блюда себе и Марку. О том, чтобы снова начать писать, не было даже и речи. Наконец в утреннем выпуске «Таймса», опубликовавшем результаты ежемесячных итогов опроса наиболее популярных книг месяца, Марчелла увидела свою фамилию и название книги «Во имя любви», занявшей четырнадцатое место в списке бестселлеров. Поздравительная корзина с цветами прибыла из издательства «Вольюмз» и от Эми. В свою очередь, Марчелла послала цветы с поздравлениями в адрес Эми. Марк тоже поздравил мать букетом цветов. Было выпито много шампанского за успех книги. Теперь всех будоражил единственный вопрос: будет ли возрастать интерес к книге? На следующей неделе книга заняла уже одиннадцатое место, затем девятое, восьмое, а к концу августа – уже четвертое.
– Ну-ка, давай посмотрим, – сказала Эми, барабаня пальцами по обложке трех лежащих на столе книг, занявших три первых места в этом сезоне. – Детектив, историческая сага и эта меланхолическая ерунда под названием «Голливудское отродье», написанное бывшей кинозвездой. Я думаю, что ты, Марчелла, сделала все возможное. И поэтому твоя книга все равно одна из лучших в сезоне.
ГЛАВА 8
Накануне своего тринадцатилетия организм Сони начал перестраиваться. По мнению Лауры, это должно было произойти раньше; но тем не менее, успокоив Соню и объяснив суть происходивших с ней перемен, они отправились в магазин, чтобы купить девочке бюстгальтер.
– Пару дней в месяц тебе нужно будет воздерживаться от верховой езды, – предупредила ее Лаура.
После душа Соня обычно подолгу задерживалась около висевшего в ванной комнате зеркала, внимательно рассматривая свое тело и не находя в нем никаких изменений. И хотя девчонки в школе, постоянно хихикая, все время вели разговоры о мальчиках и сексе, Соня все равно чувствовала себя гораздо взрослее их, потому что ей разрешали присутствовать при появлении на свет жеребят. Работавший в конюшне черномазый парень Эдди тоже присутствовал при родах.
– Мужчина может быть не менее красивым, чем конь, – говорила Лаура.
Они вместе наблюдали за тем, как из чрева кобылы сначала появлялась головка, а затем уже тело новорожденного жеребенка, который, трясясь и извиваясь, пробирался вперед, пока наконец весь лоснящийся от слизи не падал на пол, где, едва удерживаясь на трясущихся ногах, спотыкался, пока мать старательно вылизывала его языком.
Став девушкой, Соня вытянулась, как ее отец, а под выцветшей майкой с разрезом выделялась маленькая вздернутая грудь, спрятанная в купленный Лаурой бюстгальтер.
– В свой переходный возраст тебе не пришлось испытать каких-либо связанных с этим моментом неудобств, – изумляясь, говорила Лаура. – Ни прыщиков, ни пухлых щечек, ни отчужденности.
Мало-помалу Соня научилась пользоваться косметикой, красясь аккуратно, чтобы не сразу заметил отец, явно испытывавший недовольство по поводу такого раннего взросления дочери. Всякий раз, собираясь за очередным торжественным обедом, Гарри, заметив накрашенные Лауриной помадой и тушью губы и глаза дочери, заставлял Соню немедленно смыть краску, как будто бы этим можно было остановить взросление. Скрупулезно, как будто проводя исследование под микроскопом, Гарри внимательнейшим образом наблюдал за тем, что делала, надевала и говорила его дочь.
На время, не очень торопясь оставить свои мальчишеские привычки, Соня подчинялась строгим правилам отца, не пользуясь косметикой, не надевая туфли на высоких каблуках, оставаясь все в тех же одеждах, на которые она никогда не обращала никакого внимания, продолжая разыгрывать перед отцом ребенка.
Не обращая внимания на происходившие в организме изменения, это было чертовски простой задачей. Соне нравилось, что грудь ее по-прежнему оставалась маленькой, не мешая верховой езде. Соня с Джеммой часто подсмеивались над взрослыми девушками, у которых была огромная грудь, мешавшая при езде галопом.
В июне Соне исполнилось тринадцать. Теперь уже было невозможно остановить процесс взросления. С подведенными глазами, с подкрашенными губами, на высоких каблуках, одетая по-взрослому, Соня выглядела лет на семнадцать-восемнадцать. Она и сама иногда поражалась тому, какой роскошной девушкой становилась, стоило ей подобрать волосы и подкрасить глаза и губы.
Однажды вечером, оставшись ночевать у Джеммы, девочки, дождавшись ухода миссис Хэйли, нарядились в платья Джемминой матери, накрасив глаза и губы ее косметикой. В восемь часов вечера накрашенные и наряженные во взрослые платья девочки направились в ближайший бар, одергивая друг друга, давясь от смеха. Им почти уже принесли заказанное блюдо, как бармен, приглядевшись к гостьям повнимательнее, потребовал у них удостоверения личности. В ответ две девчонки пустились из бара наутек, умирая от смеха всю дорогу домой. Здесь они, сняв с себя платья и смыв макияж, вновь стали девочками-подростками, которые с серьезным видом поглядывали друг на друга, время от времени посмеиваясь. Для Сони этот поход стал пробным камнем ее взрослой жизни. По тем заинтересованным лицам молодых людей, пожиравших ее глазами в момент, когда она появилась в баре, Соня поняла, какую непреодолимую власть она может иметь над мужчинами.
Отец, проявлявший все больший интерес к проблемам школы верховой езды, часами обсуждал их вместе с Лаурой. Соня, часто присутствовавшая при этих беседах, слышала разговоры старших, касающиеся вопросов расширения школы, увеличения капиталовложений в строительство дополнительных конюшен, набора новых учеников, покупки новой партии лошадей, повышения прибыльности предприятия. Когда разговор заходил о проблемах коневодства, глаза Лауры зажигались. Она говорила о том, что эту мечту трудно воплотить в жизнь, не имея достаточно крупной суммы денег. Разговор шел о приобретении арабских скакунов и чистокровных породистых жеребцов стоимостью свыше миллиона долларов. Целый миллион долларов всего за одну лошадь! Когда Соня рассказала Джемме, что, оказывается, существуют такие дорогостоящие лошади, обеим девочкам страшно захотелось посмотреть на то, как они ухожены, как гарцуют, словом, попытаться понять, почему они стоят таких огромных денег.
Основательно осмотрев конюшню, Гарри вложил кое-какие деньги в ее расширение. Несмотря на то что школа верховой езды по-прежнему называлась школой Лауры Касс, Гарри стал ежедневно появляться в офисе Лауры. Он следил за строительством нового здания конюшни, давал советы по покупке новых лошадей и составлял рекламные объявления с целью привлечения в школу новых учеников. Вместе с Лаурой они также позаботились о том, чтобы принять на работу дополнительный штат инструкторов.
– Должно быть, у твоего отца много денег! – восхищенным тоном заметила Джемма.
Соня оставила это замечание без внимания. Несколько дней назад отец, позвав ее в свой рабочий кабинет, указал на несколько лежавших на софе больших подушек. Расстегнув «молнию» одной подушки и расчехлив ее внутреннюю часть, отец показал Соне содержимое: запрятанные между двумя слоями прорезиненной материи бесчисленные пачки со стодолларовыми банкнотами.
– Если со мной вдруг что-нибудь случится, – предупредил он Соню, – ты можешь воспользоваться этими деньгами.
С тревогой глядя на деньги, Соня вдруг спросила:
– А почему ты не положишь их в банк?
– Это место надежнее любого банка, – ответил отец. – Они обеспечат твою безопасность и возможность получить хорошее образование. И кроме того, таким образом мы сможем сохранить в тайне наши сбережения.
Иногда, оставаясь одна, Соня, расстегнув «молнию» на подушке, залезала туда рукой, чтобы еще раз убедиться, что деньги находятся на месте.
Соня слышала много разговоров и слухов на тему секса. Но ясного представления о том, чем занимались мужчины, оставшись наедине с женщинами, она все-таки не имела. Оказавшаяся более подкованная в этом вопросе, Джемма проинформировала свою подругу о сущности интимных отношений полов.
– Он засовывает ей свою штуку, и тогда у них получается ребенок, – объясняла Джемма. – Ты можешь себе представить, что она при этом чувствует?
– Наверное, это очень больно, – предположила Соня.
– А ты как думала! – ответила Джемма. – Иногда женщины даже кричат от боли. Но заниматься такими делами можно только женатым людям.
«Но ведь отец и Лаура не были женаты, поэтому, скорее всего, они не занимаются такими делами, – думала про себя Соня. – Может быть, они просто прижимаются друг к другу, так, как это часто бывало с Соней, когда она раньше залезала в постель к отцу».
Единственным парнем, к которому Соня испытывала самые теплые и дружеские чувства, был Эдди, который был на несколько лет старше ее. Однажды, катаясь на расположенных вдоль побережья беговых дорожках ипподрома, Лаура заметила этого паренька и пригласила его к себе на работу. С тех пор Эдди стал любимцем Лауры. С довольно миловидным овалом лица, коренастый и плотный, Эдди отличался особой общительностью и хорошими манерами. Он всегда радовал Соню приятными мелочами.
Не успевала она появиться где-нибудь поблизости, как он тут же вручал ей широкую щетку с щетинистыми зубьями для ухода за Рэд. Соня пропускала мимо ушей замечания Джеммы, что Эдди якобы влюбился в нее, потому что она никогда не смотрела на него как на ухажера. Эдди был ее другом, человеком, который постоянно разрывался между ухаживаниями за лошадьми и Соней. Стоя по пояс голым с приготовленным для мытья лошадей ведром воды, он сзади ничем не отличался своей блестящей черной кожей от мокрой, лоснящейся черной шкуры лошадей. Соне нравилось помогать Эдди по конюшне, постоянно расспрашивая его о животных и наездниках, вдыхая этот божественный запах лошадей и сена.
Отец, однако, попросил ее поменьше находиться рядом с Эдди.
– Но почему? – спрашивала Соня, скиснув от непомерно длинного списка запретов, выданных ей отцом.
– Лучше держаться на расстоянии от своих работников, – пояснил он. – Эдди всего лишь Нанятый на работу субъект, поэтому для твоей же репутации будет лучше, если…
– О какой репутации идет речь? – перебила отца Соня.
– Репутация – это то, что о тебе думают другие люди, – объяснил ей отец.
– Но мне наплевать на то, что обо мне думают люди, – возразила отцу Соня. – И Лауру тоже вовсе не беспокоит чужое мнение. Она даже не скрывает этого.
– Послушай, Соня, прекрати мне перечить! – неожиданно крикнул Гарри. – Я твой отец и знаю, что говорю. По крайней мере, я имею на это право сейчас, когда ты только начинаешь свой жизненный путь.
Губы Сони затряслись, потому что она не выносила, когда отец называл ее по имени, хорошо зная, что он не любит ее в такие минуты. Ее сразу же охватывало знакомое с недавних пор, навеваемое поступками отца чувство страха.
Поискав Лауру, Соня нашла ее на кухне за приготовлением обеда. С минуту постояв в дверях, Соня затем бросилась к Лауре, заливаясь слезами.
– Что случилось, дорогая? – побросав в раковину недочищенные овощи, спросила Лаура, притянув к себе Соню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Это как раз то, как выглядит четверть миллиона книг, – засмеялся он. – Другая четверть миллиона находится в магазинах. Если они разойдутся, за ними последуют эти книги!
– О, Скотт! – подбежав к нему, Марчелла обняла его. – Спасибо тебе огромное за то, что ты привез меня сюда. Это мне и в голову не приходило!
Тут ей пришлось пожалеть о своих импульсивных действиях. Скотт, обрадовавшись, заключил ее в свои объятия и, притянув к себе, вдруг начал целовать. Приоткрыв ее губы, он втиснул между ними язык. Марчелла и сама удивилась тому, что ее губы так послушно приняли этот поцелуй.
– Скотт, – сказала она – если я не предприму меры предосторожности, ты будешь заниматься со мной любовью прямо на картонных упаковках моей собственной книги!
– А что, неплохая идея, – пробормотал он, не выпуская ее из объятий. – Этот охранник не появится здесь до тех пор, пока я не позвоню ему.
Покачав головой, она опустилась на коленки, чтобы аккуратно сложить стопки книг.
– Не хочешь отступиться от своей навязчивой идеи? Он тоже опустился на колени, накрыв своими ладонями ее руки.
– Когда-то ты была страстной, очень сексуальной женщиной, Марчелла. Только не говори мне, пожалуйста, что ты не получила удовольствия от того, что произошло между нами тогда, в первый раз. Я знаю, тебе было очень хорошо!
– Да, это так, – подтвердила она, освободив свои руки. – Но времена меняются. Мне бы не хотелось мешать в одну кучу удовольствие и бизнес.
– А в первый раз ты не думала о бизнесе? – поинтересовался он.
Она поднялась, поправляя свое платье.
– Я не хочу быть одной из тех женщин, с которыми только спят, Скотт, – сказала она ему. – Мне нужно нечто большее, чем плотское наслаждение.
– А как же ты обходишься со своими сексуальными потребностями? – спросил он.
Улыбнувшись в ответ, она сказала:
– Я вкладываю весь свой пыл в свои книги. Может быть, поэтому в них так много любовных сцен.
Он усмехнулся:
– Ну что я могу сказать? Надо понимать так: раз я твой редактор, то я не смею жаловаться. Я буду рядом, позови меня, если я тебе понадоблюсь, хорошо?
– Хорошо, – быстро согласилась она. – Ну а теперь ответь мне, что нам делать со всеми этими книгами? Ты сильно попортил обложки!
– Почему бы тебе не раздать эти книги с собственным автографом ребятам, что работают тут? – предложил Скотт. – Они будут очень рады получить эти книги. Пусть только назовут свои имена.
Сидя в машине с открытой дверью, Марчелла подписывала принесенный сюда Скоттом десяток книг. Как ей удалось так легко справиться со Скоттом и отказать ему и себе в удовольствии? А может быть, секс стал для нее теперь лишь пройденным этапом, и теперь уже она может обойтись без него, как, например, обходилась без него Нэнси Уорнер?
На обратной дороге Скотт вручил ей пару журналов.
– Хочешь почитать отзывы? – спросил он. – Неплохо, учитывая, что…
Перелистывая журнал, она обратила внимание на страницы, отмеченные красным карандашом. В «Паблишиз уикли» и «Киркус сервисиз» книге Марчеллы было посвящено значительное место. «Во имя любви», – говорилось там, – не такая уж безобразная книга, как можно было того ожидать», – прочитала Марчелла вслух.
Повернувшись к Скотту, она спросила:
– И это хороший отзыв?
В ответ Скотт только засмеялся:
– Ты просто не знаешь этого парня. Такую критику в его устах нужно понимать как наивысшую похвалу.
– «Марчелла Балдуччи обладает истинным даром будоражить сердца читателей, которые, будучи не в силах оторваться от книги, перелистывают одну страницу за другой, – продолжала читать заметку Марчелла. – Это стоящий романист в духе традиций Кранц и Стил… Мы будем с нетерпением ждать ее новых работ».
Прочитав последнюю фразу, Марчелла вздрогнула.
– Не успела высохнуть типографская краска моей новой книги, как они уже закидывают удочки насчет следующих моих работ.
На следующей неделе Марчелла, исполненная сознанием долга, отправилась на встречу с Опрахом Уинфреем и другими писателями, включая Эми Джаггер, которая состоялась во время съемок телешоу «Многоликий секс».
– Ну а теперь нам остается лишь сидеть и наблюдать за тем, как будет распродаваться книга, – сказала Эми.
Звонивший почти ежедневно Скотт сообщил, что Марчелла становится национальной знаменитостью. Все торговые точки без конца просят возобновить поставки дополнительных экземпляров книг.
– Книга определенно появится в списке бестселлеров к концу следующей недели или через неделю! – сказала Эми, позвонив по телефону. – Я волнуюсь за твою книгу даже больше, чем за собственные произведения!
Проводившийся газетой «Нью-Йорк таймс» ежемесячный обзор новых печатных изданий с целью определения книг, вошедших в список бестселлеров месяца, обычно публиковался в «Санди таймс». Издательство «Вольюмз» уже получило помещенную на двух страницах рекламу со списком книжных публикаций. Теперь же все дожидались момента, когда появится сообщение, что книга Марчеллы заняла достойное место среди пятнадцати известнейших произведений страны.
– Нью-Йорк и Лос-Анджелес – это одно дело, но наша задача заключается в том, чтобы твоя книга стала бестселлером во всех штатах страны, – предупредила ее Эми. – О тебе должны узнать везде, дорогая!
Из-за сильного волнения Марчелла не могла заниматься делами. Она дважды вычистила свой рабочий стол, убрала и вымыла квартиру. По нескольку раз в день навещала свою мать. Готовила всевозможные деликатесные блюда себе и Марку. О том, чтобы снова начать писать, не было даже и речи. Наконец в утреннем выпуске «Таймса», опубликовавшем результаты ежемесячных итогов опроса наиболее популярных книг месяца, Марчелла увидела свою фамилию и название книги «Во имя любви», занявшей четырнадцатое место в списке бестселлеров. Поздравительная корзина с цветами прибыла из издательства «Вольюмз» и от Эми. В свою очередь, Марчелла послала цветы с поздравлениями в адрес Эми. Марк тоже поздравил мать букетом цветов. Было выпито много шампанского за успех книги. Теперь всех будоражил единственный вопрос: будет ли возрастать интерес к книге? На следующей неделе книга заняла уже одиннадцатое место, затем девятое, восьмое, а к концу августа – уже четвертое.
– Ну-ка, давай посмотрим, – сказала Эми, барабаня пальцами по обложке трех лежащих на столе книг, занявших три первых места в этом сезоне. – Детектив, историческая сага и эта меланхолическая ерунда под названием «Голливудское отродье», написанное бывшей кинозвездой. Я думаю, что ты, Марчелла, сделала все возможное. И поэтому твоя книга все равно одна из лучших в сезоне.
ГЛАВА 8
Накануне своего тринадцатилетия организм Сони начал перестраиваться. По мнению Лауры, это должно было произойти раньше; но тем не менее, успокоив Соню и объяснив суть происходивших с ней перемен, они отправились в магазин, чтобы купить девочке бюстгальтер.
– Пару дней в месяц тебе нужно будет воздерживаться от верховой езды, – предупредила ее Лаура.
После душа Соня обычно подолгу задерживалась около висевшего в ванной комнате зеркала, внимательно рассматривая свое тело и не находя в нем никаких изменений. И хотя девчонки в школе, постоянно хихикая, все время вели разговоры о мальчиках и сексе, Соня все равно чувствовала себя гораздо взрослее их, потому что ей разрешали присутствовать при появлении на свет жеребят. Работавший в конюшне черномазый парень Эдди тоже присутствовал при родах.
– Мужчина может быть не менее красивым, чем конь, – говорила Лаура.
Они вместе наблюдали за тем, как из чрева кобылы сначала появлялась головка, а затем уже тело новорожденного жеребенка, который, трясясь и извиваясь, пробирался вперед, пока наконец весь лоснящийся от слизи не падал на пол, где, едва удерживаясь на трясущихся ногах, спотыкался, пока мать старательно вылизывала его языком.
Став девушкой, Соня вытянулась, как ее отец, а под выцветшей майкой с разрезом выделялась маленькая вздернутая грудь, спрятанная в купленный Лаурой бюстгальтер.
– В свой переходный возраст тебе не пришлось испытать каких-либо связанных с этим моментом неудобств, – изумляясь, говорила Лаура. – Ни прыщиков, ни пухлых щечек, ни отчужденности.
Мало-помалу Соня научилась пользоваться косметикой, красясь аккуратно, чтобы не сразу заметил отец, явно испытывавший недовольство по поводу такого раннего взросления дочери. Всякий раз, собираясь за очередным торжественным обедом, Гарри, заметив накрашенные Лауриной помадой и тушью губы и глаза дочери, заставлял Соню немедленно смыть краску, как будто бы этим можно было остановить взросление. Скрупулезно, как будто проводя исследование под микроскопом, Гарри внимательнейшим образом наблюдал за тем, что делала, надевала и говорила его дочь.
На время, не очень торопясь оставить свои мальчишеские привычки, Соня подчинялась строгим правилам отца, не пользуясь косметикой, не надевая туфли на высоких каблуках, оставаясь все в тех же одеждах, на которые она никогда не обращала никакого внимания, продолжая разыгрывать перед отцом ребенка.
Не обращая внимания на происходившие в организме изменения, это было чертовски простой задачей. Соне нравилось, что грудь ее по-прежнему оставалась маленькой, не мешая верховой езде. Соня с Джеммой часто подсмеивались над взрослыми девушками, у которых была огромная грудь, мешавшая при езде галопом.
В июне Соне исполнилось тринадцать. Теперь уже было невозможно остановить процесс взросления. С подведенными глазами, с подкрашенными губами, на высоких каблуках, одетая по-взрослому, Соня выглядела лет на семнадцать-восемнадцать. Она и сама иногда поражалась тому, какой роскошной девушкой становилась, стоило ей подобрать волосы и подкрасить глаза и губы.
Однажды вечером, оставшись ночевать у Джеммы, девочки, дождавшись ухода миссис Хэйли, нарядились в платья Джемминой матери, накрасив глаза и губы ее косметикой. В восемь часов вечера накрашенные и наряженные во взрослые платья девочки направились в ближайший бар, одергивая друг друга, давясь от смеха. Им почти уже принесли заказанное блюдо, как бармен, приглядевшись к гостьям повнимательнее, потребовал у них удостоверения личности. В ответ две девчонки пустились из бара наутек, умирая от смеха всю дорогу домой. Здесь они, сняв с себя платья и смыв макияж, вновь стали девочками-подростками, которые с серьезным видом поглядывали друг на друга, время от времени посмеиваясь. Для Сони этот поход стал пробным камнем ее взрослой жизни. По тем заинтересованным лицам молодых людей, пожиравших ее глазами в момент, когда она появилась в баре, Соня поняла, какую непреодолимую власть она может иметь над мужчинами.
Отец, проявлявший все больший интерес к проблемам школы верховой езды, часами обсуждал их вместе с Лаурой. Соня, часто присутствовавшая при этих беседах, слышала разговоры старших, касающиеся вопросов расширения школы, увеличения капиталовложений в строительство дополнительных конюшен, набора новых учеников, покупки новой партии лошадей, повышения прибыльности предприятия. Когда разговор заходил о проблемах коневодства, глаза Лауры зажигались. Она говорила о том, что эту мечту трудно воплотить в жизнь, не имея достаточно крупной суммы денег. Разговор шел о приобретении арабских скакунов и чистокровных породистых жеребцов стоимостью свыше миллиона долларов. Целый миллион долларов всего за одну лошадь! Когда Соня рассказала Джемме, что, оказывается, существуют такие дорогостоящие лошади, обеим девочкам страшно захотелось посмотреть на то, как они ухожены, как гарцуют, словом, попытаться понять, почему они стоят таких огромных денег.
Основательно осмотрев конюшню, Гарри вложил кое-какие деньги в ее расширение. Несмотря на то что школа верховой езды по-прежнему называлась школой Лауры Касс, Гарри стал ежедневно появляться в офисе Лауры. Он следил за строительством нового здания конюшни, давал советы по покупке новых лошадей и составлял рекламные объявления с целью привлечения в школу новых учеников. Вместе с Лаурой они также позаботились о том, чтобы принять на работу дополнительный штат инструкторов.
– Должно быть, у твоего отца много денег! – восхищенным тоном заметила Джемма.
Соня оставила это замечание без внимания. Несколько дней назад отец, позвав ее в свой рабочий кабинет, указал на несколько лежавших на софе больших подушек. Расстегнув «молнию» одной подушки и расчехлив ее внутреннюю часть, отец показал Соне содержимое: запрятанные между двумя слоями прорезиненной материи бесчисленные пачки со стодолларовыми банкнотами.
– Если со мной вдруг что-нибудь случится, – предупредил он Соню, – ты можешь воспользоваться этими деньгами.
С тревогой глядя на деньги, Соня вдруг спросила:
– А почему ты не положишь их в банк?
– Это место надежнее любого банка, – ответил отец. – Они обеспечат твою безопасность и возможность получить хорошее образование. И кроме того, таким образом мы сможем сохранить в тайне наши сбережения.
Иногда, оставаясь одна, Соня, расстегнув «молнию» на подушке, залезала туда рукой, чтобы еще раз убедиться, что деньги находятся на месте.
Соня слышала много разговоров и слухов на тему секса. Но ясного представления о том, чем занимались мужчины, оставшись наедине с женщинами, она все-таки не имела. Оказавшаяся более подкованная в этом вопросе, Джемма проинформировала свою подругу о сущности интимных отношений полов.
– Он засовывает ей свою штуку, и тогда у них получается ребенок, – объясняла Джемма. – Ты можешь себе представить, что она при этом чувствует?
– Наверное, это очень больно, – предположила Соня.
– А ты как думала! – ответила Джемма. – Иногда женщины даже кричат от боли. Но заниматься такими делами можно только женатым людям.
«Но ведь отец и Лаура не были женаты, поэтому, скорее всего, они не занимаются такими делами, – думала про себя Соня. – Может быть, они просто прижимаются друг к другу, так, как это часто бывало с Соней, когда она раньше залезала в постель к отцу».
Единственным парнем, к которому Соня испытывала самые теплые и дружеские чувства, был Эдди, который был на несколько лет старше ее. Однажды, катаясь на расположенных вдоль побережья беговых дорожках ипподрома, Лаура заметила этого паренька и пригласила его к себе на работу. С тех пор Эдди стал любимцем Лауры. С довольно миловидным овалом лица, коренастый и плотный, Эдди отличался особой общительностью и хорошими манерами. Он всегда радовал Соню приятными мелочами.
Не успевала она появиться где-нибудь поблизости, как он тут же вручал ей широкую щетку с щетинистыми зубьями для ухода за Рэд. Соня пропускала мимо ушей замечания Джеммы, что Эдди якобы влюбился в нее, потому что она никогда не смотрела на него как на ухажера. Эдди был ее другом, человеком, который постоянно разрывался между ухаживаниями за лошадьми и Соней. Стоя по пояс голым с приготовленным для мытья лошадей ведром воды, он сзади ничем не отличался своей блестящей черной кожей от мокрой, лоснящейся черной шкуры лошадей. Соне нравилось помогать Эдди по конюшне, постоянно расспрашивая его о животных и наездниках, вдыхая этот божественный запах лошадей и сена.
Отец, однако, попросил ее поменьше находиться рядом с Эдди.
– Но почему? – спрашивала Соня, скиснув от непомерно длинного списка запретов, выданных ей отцом.
– Лучше держаться на расстоянии от своих работников, – пояснил он. – Эдди всего лишь Нанятый на работу субъект, поэтому для твоей же репутации будет лучше, если…
– О какой репутации идет речь? – перебила отца Соня.
– Репутация – это то, что о тебе думают другие люди, – объяснил ей отец.
– Но мне наплевать на то, что обо мне думают люди, – возразила отцу Соня. – И Лауру тоже вовсе не беспокоит чужое мнение. Она даже не скрывает этого.
– Послушай, Соня, прекрати мне перечить! – неожиданно крикнул Гарри. – Я твой отец и знаю, что говорю. По крайней мере, я имею на это право сейчас, когда ты только начинаешь свой жизненный путь.
Губы Сони затряслись, потому что она не выносила, когда отец называл ее по имени, хорошо зная, что он не любит ее в такие минуты. Ее сразу же охватывало знакомое с недавних пор, навеваемое поступками отца чувство страха.
Поискав Лауру, Соня нашла ее на кухне за приготовлением обеда. С минуту постояв в дверях, Соня затем бросилась к Лауре, заливаясь слезами.
– Что случилось, дорогая? – побросав в раковину недочищенные овощи, спросила Лаура, притянув к себе Соню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74