С принцем Карлом Гогенцоллерном она познакомилась случайно – на одном из балов она поскользнулась, и оказавшийся рядом принц успел подхватить её в свои объятия. Девушка была так хороша, что принц не разжимал этих объятий почти до самых четырёх брачных церемоний. Сначала принц и принцесса вступили в брак гражданским порядком на основе германского Свода гражданских законов. Затем венчались по лютеранскому обряду – религия невесты, католическому – религия жениха, и православному – для того, чтобы брак имел законную силу в Румынии, где предстояло править Карлу.
О достоинствах королевы Елизаветы Аликс смогла сама рассказать Николаю, ибо по-женски это лучше понимала. Королева была, по словам Государыни, романтической женщиной, меломанкой и меценаткой. Она серьёзно занималась литературой, публикуя свои поэтические произведения под псевдонимом Кармен Сильва…
Встречали русских гостей только король Карл и его наследник Фердинанд – оба высокие, черноволосые. Короля, правда, согнули несколько старческие недуги, и седина посеребрила густые ещё волосы, а наследник выглядел хоть куда, браво и молодцевато.
Встреча была торжественная и очень радушная. После протокольных приветствий и парада все поехали завтракать по-семейному в Павильон королевы со стеклянными стенами, который построили для неё на самом конце мола, далеко уходящем в море. Здесь королева Елизавета, потерявшая былую подвижность, любила проводить свои дни, особенно во время штормов, когда брызги от волн летели на стекло стен. Здесь она творила, музицировала, принимала художников, музыкантов, литераторов и учёных.
Из-за присутствия дам о политике на завтраке не говорили.
Зато королева очень поэтично вспоминала, как она, будучи молодой девушкой, гостила в России у своей тётки, великой княгини Елены Павловны. Королева Елизавета проявила глубокую осведомлённость в том, что «tante Helen» принимала горячее участие в деле освобождения крестьян от крепостного рабства, а также оказывала покровительство многим видным деятелям русской науки и культуры.
Государь и Императрица чувствовали себя в стеклянном павильоне, все окна которого по случаю жары были раскрыты, как дома. Было заметно, что Ники с Аликс просто очаровали королевскую семью. Старые король и королева к концу завтрака стали обращаться к Государю и Государыне таким тоном, каким пожилые люди, сами не замечая этого, говорят с людьми гораздо моложе себя, вызывающими их особенное расположение.
Гостям было очень приятно беседовать в тёплом семейном кругу. «А ведь король Карл, хотя и происходит из рода Гогенцоллернов, вовсе не так груб и самовлюблён, как двоюродный братец Вилли и его ближайшая немецкая родня… – подумал Николай Александрович. – Хотя он немножко чопорен по-старомодному, но умён и добр…»
Ники и Аликс с удовольствием пригласили королевскую чету, а также семью наследника Фердинанда с супругой и старшим сыном на осень в Ливадию. Алексей при всех этих разговорах смирно сидел за столом. Ему страшно хотелось побегать и пошалить, но он свято выполнял свой царский долг, как внушал ему отец.
Великим княжнам было ужасно скучно, хотя старая королева и её рассказы о Михайловском замке в Петербурге, обществе, которое там собиралось в первую половину царствования прадедушки Александра Второго, были очень милы. Девицы за столом незаметно для других перемигивались и сочувственно улыбались Ольге, от которой почти не отводил глаз принц Кароль, сын престолонаследника. Но на Ольгу его взгляды не действовали, и взаимной пылкостью она ему не ответила.
В манерах королевы Елизаветы не было и следа королевской чопорности, заносчивости и фанаберии, столь характерных для петербургских Дворов – Большого и малых. Аликс чувствовала себя много свободнее и приятнее, чем в церемонной атмосфере российских Императорских дворцов…
Лишь поздним вечером, после многочисленных протокольных мероприятий, Царская Семья по улицам, вдоль которых стояли шпалеры солдат, державших каждый зажжённый факел, вернулась в порт и на «Штандарт». Вместе с гостеприимной королевской семьёй гости полюбовались с променад-дека иллюминацией города и кораблей в порту, парадом солдат с факелами. Очень тепло две Семьи попрощались с надеждой на скорую встречу. Ольга дала поцеловать руку принцу Каролю, что сёстры восприняли неожиданно серьёзно. Всё говорило, что визит в Констанцу удался.
Незадолго до полуночи «Штандарт» отошёл от мола и по спокойному морю, ярко освещённому полной луной, взял курс на Одессу.
Часть II
ИНТРИГИ И ВОЙНА
34
Почти новый, существующий всего пять лет, императорский вокзал в Потсдаме не перестал ещё радовать его величество Кайзера Германской империи Вильгельма Второго своими изысканными архитектурными чертами английского коттеджного стиля, хотя император в последние месяцы испытывал всё большее раздражение от политики туманного Альбиона. Он одновременно ненавидел и уважал Британскую империю за её мощь и силу Гранд-флита, ловкость дипломатии Уайт-холла, избегавшего прочных и длительных союзов с кем бы то ни было и умевшего, как никто другой, натравливать континентальные страны друг на друга. Вильгельм любил и ценил английский образ жизни и особенно – английскую архитектуру, возродившую в прошлом веке готический стиль, такой близкий душевному настрою Кайзера.
Император надеялся и верил, что в большой европейской войне, приближение которой всё острее ощущали во всех европейских столицах, великая островная империя останется нейтральной, несмотря на какие-то совсем не характерные для неё конвенции с легкомысленным Парижем. Вильгельм был уверен, что его мощный Флот Открытого моря, созданный за последние годы и мало чем уступающий британскому, заставит лондонских стратегов не искать с ним прямой схватки. А чем ещё Британия могла бы потрясти Европу и защитить Францию? Дивизиями и корпусами, которых у неё нет? А если бы и были, то вряд ли Англия успеет их перевезти на континент и развернуть в боевые порядки – ведь вся война против Франции и России будет длиться шесть – восемь недель. Так рассчитали самые лучшие в мире германские генералы… Разумеется, при условии, что удастся повернуть упрямых австрийцев от Сербии и Италии, куда нацелила Вена свою армию, на Россию, которую Австро-Венгрия должна будет сдерживать всего лишь шесть недель, потребных для полного разгрома Франции. А затем… Русская армия, которая к этому сроку никак не сможет закончить мобилизацию из-за отсутствия сети стратегических железных дорог, будет раздавлена соединёнными силами Центральных держав…
Энглизированный образ императорского вокзала «Вильдпарк», служившего главными железнодорожными воротами Нового дворца в Потсдаме, резиденции Кайзера, снова навеял Вильгельму мысли о вероятности нейтралитета Британской империи при предстоящем разгроме Франции и России. Как часто бывает у политиков, желаемое кажется действительным. Волевой и решительный Кайзер Германской империи был нацелен именно на такую позицию Англии, тем более что его дипломаты и разведчики в Лондоне постоянно доносили ему о большом числе министров-германофилов в британском кабинете. Они не позволят премьеру Асквиту развязать войну против Германии… Император также хорошо знал из британских газет о перманентной крайне негативной реакции общественного мнения Англии против России, десятилетиями распалявшегося из-за острого соперничества двух великих держав в Персии, Китае, Афганистане – словом, повсюду в Азии, – и это тоже рождало в нём уверенность, что Лондон в предстоящей европейской схватке отнюдь не окажется на стороне Сердечного Согласия, то есть России…
В этот чудесный июньский день император Вильгельм Второй отправлялся к своему союзнику, наследнику престола Дунайской монархии, эрцгерцогу Францу Фердинанду, в его замок под Прагой, чтобы окончательно договориться о совместном поиске повода для войны – casus belli – и действиях для её быстрого развязывания. Императорский поезд уже стоял под парами у платформы под высоким сводом Павильона Кайзера.
Несколько моторов подкатили к главному входу императорского вокзала, через который могла проходить только семья монарха и самые приближённые генералы свиты. Вильгельм Второй энергичным быстрым шагом пересёк зал ожидания, императорскую столовую, вышел на дебаркадер и по красной ковровой дорожке подошёл к своему салон-вагону. Директор Прусско-Гессенского управления железных дорог отдал ему рапорт. Император и его небольшая свита вошли в вагоны, и короткий состав плавно тронулся в путь.
За час до отхода императорского поезда к боковому входу императорского вокзала штабной мотор доставил скромного и малозаметного майора Генерального штаба. В расписании начальника поезда майору было отведено в соседнем с салон-вагоном императора целое купе с умывальником, такое же, как и флигель-адъютанту Кайзера графу цу Дона Шлобиттену. Майор только назвал главному кондуктору на дебаркадере своё имя – Вальтер Николаи, как был с поклонами препровождён к вагону. Любезный кондуктор, удивлённый столь почётным размещением скромного майора, не знал, что Вальтер Николаи возглавлял один из могущественнейших отделов Большого Генерального штаба, подчинённый напрямую самому начальнику Генштаба Гельмуту фон Мольтке-младшему, – «Три В», и руководивший разведкой и цензурой всей Германской империи.
Отдел IIIB был настолько важен, что занимал огромное пятиэтажное с мансардой здание по соседству с основным парадным трёхэтажным корпусом Большого Генерального штаба на Кайзерплатц. Майора Вальтера Николаи высоко ценил и даже любил его величество Вильгельм Второй, предоставив ему право прямого доклада деликатнейших вопросов разведки.
Кайзер Германской империи был единственным из европейских монархов, кто придавал особое значение тотальному шпионажу, отнюдь не брезговал им и, благодаря личному участию, добился крупных успехов Отдела IIIВ на этом поприще. В душе Вильгельм всегда насмехался над «чистоплюями» вроде кузена Николая, который считал разведку неблагородным занятием и отнюдь не поощрял к нему свой Генеральный штаб. Но германский император знал, что русские разведчики, несмотря на неблаговоление царя в их адрес, всё-таки добиваются выдающихся результатов, и приходил в ярость, когда Отделу IIIВ удавалось поймать российских генштабистов с поличным. Тогда лично Кайзер писал грубые и неприязненные письма кузену Ники, требуя немедленного извинения и полного прекращения российского шпионажа. На какое-то время Ники удавалось умерять пыл Главного управления Генерального штаба, которое ведало в России военной разведкой, но потом всё начиналось сначала. Русские шпионы становились только осторожнее…
Шеф Отдела IIIВ, взойдя в купе, с удовлетворением осмотрел его, дождался, пока его ординарец принесёт чемодан и портфель с бумагами, и вышел на перрон прогуляться до прибытия Кайзера. Пять вагонов поезда, вдоль которых шёл господин майор, сияли «императорским голубым» лаком, сиречь смесью ультрамарина и кобальта, а в верхней части – лаком цвета слоновой кости. Крыши и световые люки на них были приятного светло-серого тона и тоже блестели, намытые с мылом, словно тротуар перед домом благопристойного бюргера.
Наблюдательный шеф разведки улыбнулся в душе, заметив, что на дверях вагонов красовался прусский орёл на готическом щите с цепью ордена Чёрного Орла. Голова этой хищной птицы с незапамятных времён была повёрнута налево, то есть на Восток.
В то же время под большими окнами салонов красовались более крупные геральдические орлы Германской империи, головы которых были повёрнуты вправо, на Францию.
«Как хорошо эти орлы отражают сущность плана гениального Шлифена, указавшего направить главные силы в будущей войне сначала на разгром Франции и оставить в Пруссии лишь малый резерв для прикрытия от России», – восхитился главный разведчик Германской империи. Он добросовестно разминал ноги по перрону перед долгим сидением в вагоне, пока не услышал клаксон императорского мотора, приближавшегося к вокзалу «Вильд-парк». С достоинством, без торопливости, любимец императора вернулся в своё купе…
Императорский поезд минут сорок переходил с ветки на ветку, пока в Ютербоге не вышел на прямую магистраль, ведущую через Дрезден на Прагу. Майора Николаи пригласили в вагон-столовую, где Кайзер изволил принимать первый завтрак. Любимые утренние блюда императора Германии были в английском стиле: овсяная каша со стаканчиком молока, яйца, жаренные с беконом, тосты с черносмородиновым вареньем и крепчайший чай. Майору пришлось довольствоваться столь скромной утренней едой, хотя, по своему плебейскому происхождению, он привык с утра плотно наедаться, чтобы иметь достаточно сил для работы. Некоторые из придворных явно подавали ему пример, заказывая дополнительно к английскому завтраку добрые немецкие сосиски или кусок горячей ветчины с гороховым пюре, но стойкий майор не последовал этому. Он всё-таки чувствовал себя в высшем обществе не в своей тарелке и не хотел показывать аристократам свои мужицкие привычки…
Наконец, Кайзер вытер салфеткой усы и расправил их стрелки наверх. Затем гордо оглядел свиту, собравшуюся за столом, приглашающе кивнул майору и проследовал в свой салон-вагон.
Майор отправился за ним, приказав подвернувшемуся лакею принести вслед его портфель.
Поезд летел по одной из главнейших магистралей Германии на юг, вагоны слегка раскачивало. Кайзер, привыкший к морской качке, без приключений добрался до своего салона и с довольной миной на лице уселся на покойный диван, стоявший по одной стороне вагона. На другой стороне, подле письменного стола, стояло одинокое кресло. Кайзер показал на него майору. Николай почтительно присел, не облокачиваясь на спинку.
– Какие новости из Ливадии? – задал неожиданный вопрос Кайзер. – Чем я могу напугать нашего милого эрцгерцога?
– Завтра Император Николай, Императрица Александра и их Дети отбывают из Ялты в Констанцу для встречи с румынской королевской семьёй, – чётко начал майор. – Наш агент из ближайшей царской прислуги сообщает, что главной целью визита является воздействие на короля Карла и его наследника Фердинанда для сближения Румынии с державами Сердечного Согласия и отрыв её от нашего союза Центральных держав… Сазонов намерен обещать Румынии поддержку России и Франции в её притязаниях на Трансильванию. Российский министр иностранных дел планирует совместную поездку с лидером оппозиционной партии Братиану через границу на венгерскую территорию Трансильвании, чтобы позлить мадьярские власти и продемонстрировать русскую поддержку Румынии. Для прикрытия политических задач визит царя объявлен неофициальным, семейным, так сказать, – для смотрин возможного жениха старшей дочери российского Императора Ольги, принца Кароля…
– Да, – перебил Кайзер майора, – мне писала об этом и великая княгиня Мария Павловна… Она сообщала, что Ольге не понравился принц Кароль, побывавший недавно в Царском Селе, и новые смотрины вряд ли будут удачны… Так что остаётся лишь политическая цель визита. Вот ею мы и напугаем нашего любезного эрцгерцога Франца Фердинанда…
Император достал из папки, лежащей рядом на диване, надушенный конверт с монограммой великой княгини и передал его шефу разведки.
– Снимите копию и, как обычно, подшейте её в папку личного дела нашей агентессы… Там есть ещё кое-какие пикантные детали из петербургской жизни моей сестрицы Александры и Распутина… Разложите их все по соответствующим досье… Потрудитесь также, чтобы новые сплетни о царскосельском дворе и Распутине попали в газеты… Разумеется, без ссылки на источник.
– Благодарю вас, ваше величество! – позволил себе сказать майор. – Вы воистину получаете напрямую самую ценную информацию, какая только может быть в нашей службе!
Кайзеру комплимент был приятен, но он только махнул здоровой правой рукой, что должно было означать: «Простое дело! Я ещё и не так могу!..»
– А как здоровье румынского короля Карла? Он ведь недавно отпраздновал своё семидесятипятилетие… Сколько он ещё протянет? Ведь пока этот Гогенцоллерн на троне, Румыния от нас никуда не денется… – вопросил Вильгельм.
– Ваше величество, наши врачи, бывшие недавно на консилиуме в Бухаресте, дают королю не более полугода жизни… Настроения Фердинанда пока не совсем определились, но, похоже, царь Николай и его Супруга совершенно очаровали королевских родственников во время их пребывания в Александровском дворце Царского Села. Даже ваш старый друг – великая княгиня Мария Павловна, когда румыны переехали в конце своего визита в её дворец по соседству с Зимним, не смогла расстроить народившейся симпатии Фердинанда и его супруги, а особенно принца Кароля к Царской Семье… А ведь мадам это умеет делать отлично!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
О достоинствах королевы Елизаветы Аликс смогла сама рассказать Николаю, ибо по-женски это лучше понимала. Королева была, по словам Государыни, романтической женщиной, меломанкой и меценаткой. Она серьёзно занималась литературой, публикуя свои поэтические произведения под псевдонимом Кармен Сильва…
Встречали русских гостей только король Карл и его наследник Фердинанд – оба высокие, черноволосые. Короля, правда, согнули несколько старческие недуги, и седина посеребрила густые ещё волосы, а наследник выглядел хоть куда, браво и молодцевато.
Встреча была торжественная и очень радушная. После протокольных приветствий и парада все поехали завтракать по-семейному в Павильон королевы со стеклянными стенами, который построили для неё на самом конце мола, далеко уходящем в море. Здесь королева Елизавета, потерявшая былую подвижность, любила проводить свои дни, особенно во время штормов, когда брызги от волн летели на стекло стен. Здесь она творила, музицировала, принимала художников, музыкантов, литераторов и учёных.
Из-за присутствия дам о политике на завтраке не говорили.
Зато королева очень поэтично вспоминала, как она, будучи молодой девушкой, гостила в России у своей тётки, великой княгини Елены Павловны. Королева Елизавета проявила глубокую осведомлённость в том, что «tante Helen» принимала горячее участие в деле освобождения крестьян от крепостного рабства, а также оказывала покровительство многим видным деятелям русской науки и культуры.
Государь и Императрица чувствовали себя в стеклянном павильоне, все окна которого по случаю жары были раскрыты, как дома. Было заметно, что Ники с Аликс просто очаровали королевскую семью. Старые король и королева к концу завтрака стали обращаться к Государю и Государыне таким тоном, каким пожилые люди, сами не замечая этого, говорят с людьми гораздо моложе себя, вызывающими их особенное расположение.
Гостям было очень приятно беседовать в тёплом семейном кругу. «А ведь король Карл, хотя и происходит из рода Гогенцоллернов, вовсе не так груб и самовлюблён, как двоюродный братец Вилли и его ближайшая немецкая родня… – подумал Николай Александрович. – Хотя он немножко чопорен по-старомодному, но умён и добр…»
Ники и Аликс с удовольствием пригласили королевскую чету, а также семью наследника Фердинанда с супругой и старшим сыном на осень в Ливадию. Алексей при всех этих разговорах смирно сидел за столом. Ему страшно хотелось побегать и пошалить, но он свято выполнял свой царский долг, как внушал ему отец.
Великим княжнам было ужасно скучно, хотя старая королева и её рассказы о Михайловском замке в Петербурге, обществе, которое там собиралось в первую половину царствования прадедушки Александра Второго, были очень милы. Девицы за столом незаметно для других перемигивались и сочувственно улыбались Ольге, от которой почти не отводил глаз принц Кароль, сын престолонаследника. Но на Ольгу его взгляды не действовали, и взаимной пылкостью она ему не ответила.
В манерах королевы Елизаветы не было и следа королевской чопорности, заносчивости и фанаберии, столь характерных для петербургских Дворов – Большого и малых. Аликс чувствовала себя много свободнее и приятнее, чем в церемонной атмосфере российских Императорских дворцов…
Лишь поздним вечером, после многочисленных протокольных мероприятий, Царская Семья по улицам, вдоль которых стояли шпалеры солдат, державших каждый зажжённый факел, вернулась в порт и на «Штандарт». Вместе с гостеприимной королевской семьёй гости полюбовались с променад-дека иллюминацией города и кораблей в порту, парадом солдат с факелами. Очень тепло две Семьи попрощались с надеждой на скорую встречу. Ольга дала поцеловать руку принцу Каролю, что сёстры восприняли неожиданно серьёзно. Всё говорило, что визит в Констанцу удался.
Незадолго до полуночи «Штандарт» отошёл от мола и по спокойному морю, ярко освещённому полной луной, взял курс на Одессу.
Часть II
ИНТРИГИ И ВОЙНА
34
Почти новый, существующий всего пять лет, императорский вокзал в Потсдаме не перестал ещё радовать его величество Кайзера Германской империи Вильгельма Второго своими изысканными архитектурными чертами английского коттеджного стиля, хотя император в последние месяцы испытывал всё большее раздражение от политики туманного Альбиона. Он одновременно ненавидел и уважал Британскую империю за её мощь и силу Гранд-флита, ловкость дипломатии Уайт-холла, избегавшего прочных и длительных союзов с кем бы то ни было и умевшего, как никто другой, натравливать континентальные страны друг на друга. Вильгельм любил и ценил английский образ жизни и особенно – английскую архитектуру, возродившую в прошлом веке готический стиль, такой близкий душевному настрою Кайзера.
Император надеялся и верил, что в большой европейской войне, приближение которой всё острее ощущали во всех европейских столицах, великая островная империя останется нейтральной, несмотря на какие-то совсем не характерные для неё конвенции с легкомысленным Парижем. Вильгельм был уверен, что его мощный Флот Открытого моря, созданный за последние годы и мало чем уступающий британскому, заставит лондонских стратегов не искать с ним прямой схватки. А чем ещё Британия могла бы потрясти Европу и защитить Францию? Дивизиями и корпусами, которых у неё нет? А если бы и были, то вряд ли Англия успеет их перевезти на континент и развернуть в боевые порядки – ведь вся война против Франции и России будет длиться шесть – восемь недель. Так рассчитали самые лучшие в мире германские генералы… Разумеется, при условии, что удастся повернуть упрямых австрийцев от Сербии и Италии, куда нацелила Вена свою армию, на Россию, которую Австро-Венгрия должна будет сдерживать всего лишь шесть недель, потребных для полного разгрома Франции. А затем… Русская армия, которая к этому сроку никак не сможет закончить мобилизацию из-за отсутствия сети стратегических железных дорог, будет раздавлена соединёнными силами Центральных держав…
Энглизированный образ императорского вокзала «Вильдпарк», служившего главными железнодорожными воротами Нового дворца в Потсдаме, резиденции Кайзера, снова навеял Вильгельму мысли о вероятности нейтралитета Британской империи при предстоящем разгроме Франции и России. Как часто бывает у политиков, желаемое кажется действительным. Волевой и решительный Кайзер Германской империи был нацелен именно на такую позицию Англии, тем более что его дипломаты и разведчики в Лондоне постоянно доносили ему о большом числе министров-германофилов в британском кабинете. Они не позволят премьеру Асквиту развязать войну против Германии… Император также хорошо знал из британских газет о перманентной крайне негативной реакции общественного мнения Англии против России, десятилетиями распалявшегося из-за острого соперничества двух великих держав в Персии, Китае, Афганистане – словом, повсюду в Азии, – и это тоже рождало в нём уверенность, что Лондон в предстоящей европейской схватке отнюдь не окажется на стороне Сердечного Согласия, то есть России…
В этот чудесный июньский день император Вильгельм Второй отправлялся к своему союзнику, наследнику престола Дунайской монархии, эрцгерцогу Францу Фердинанду, в его замок под Прагой, чтобы окончательно договориться о совместном поиске повода для войны – casus belli – и действиях для её быстрого развязывания. Императорский поезд уже стоял под парами у платформы под высоким сводом Павильона Кайзера.
Несколько моторов подкатили к главному входу императорского вокзала, через который могла проходить только семья монарха и самые приближённые генералы свиты. Вильгельм Второй энергичным быстрым шагом пересёк зал ожидания, императорскую столовую, вышел на дебаркадер и по красной ковровой дорожке подошёл к своему салон-вагону. Директор Прусско-Гессенского управления железных дорог отдал ему рапорт. Император и его небольшая свита вошли в вагоны, и короткий состав плавно тронулся в путь.
За час до отхода императорского поезда к боковому входу императорского вокзала штабной мотор доставил скромного и малозаметного майора Генерального штаба. В расписании начальника поезда майору было отведено в соседнем с салон-вагоном императора целое купе с умывальником, такое же, как и флигель-адъютанту Кайзера графу цу Дона Шлобиттену. Майор только назвал главному кондуктору на дебаркадере своё имя – Вальтер Николаи, как был с поклонами препровождён к вагону. Любезный кондуктор, удивлённый столь почётным размещением скромного майора, не знал, что Вальтер Николаи возглавлял один из могущественнейших отделов Большого Генерального штаба, подчинённый напрямую самому начальнику Генштаба Гельмуту фон Мольтке-младшему, – «Три В», и руководивший разведкой и цензурой всей Германской империи.
Отдел IIIB был настолько важен, что занимал огромное пятиэтажное с мансардой здание по соседству с основным парадным трёхэтажным корпусом Большого Генерального штаба на Кайзерплатц. Майора Вальтера Николаи высоко ценил и даже любил его величество Вильгельм Второй, предоставив ему право прямого доклада деликатнейших вопросов разведки.
Кайзер Германской империи был единственным из европейских монархов, кто придавал особое значение тотальному шпионажу, отнюдь не брезговал им и, благодаря личному участию, добился крупных успехов Отдела IIIВ на этом поприще. В душе Вильгельм всегда насмехался над «чистоплюями» вроде кузена Николая, который считал разведку неблагородным занятием и отнюдь не поощрял к нему свой Генеральный штаб. Но германский император знал, что русские разведчики, несмотря на неблаговоление царя в их адрес, всё-таки добиваются выдающихся результатов, и приходил в ярость, когда Отделу IIIВ удавалось поймать российских генштабистов с поличным. Тогда лично Кайзер писал грубые и неприязненные письма кузену Ники, требуя немедленного извинения и полного прекращения российского шпионажа. На какое-то время Ники удавалось умерять пыл Главного управления Генерального штаба, которое ведало в России военной разведкой, но потом всё начиналось сначала. Русские шпионы становились только осторожнее…
Шеф Отдела IIIВ, взойдя в купе, с удовлетворением осмотрел его, дождался, пока его ординарец принесёт чемодан и портфель с бумагами, и вышел на перрон прогуляться до прибытия Кайзера. Пять вагонов поезда, вдоль которых шёл господин майор, сияли «императорским голубым» лаком, сиречь смесью ультрамарина и кобальта, а в верхней части – лаком цвета слоновой кости. Крыши и световые люки на них были приятного светло-серого тона и тоже блестели, намытые с мылом, словно тротуар перед домом благопристойного бюргера.
Наблюдательный шеф разведки улыбнулся в душе, заметив, что на дверях вагонов красовался прусский орёл на готическом щите с цепью ордена Чёрного Орла. Голова этой хищной птицы с незапамятных времён была повёрнута налево, то есть на Восток.
В то же время под большими окнами салонов красовались более крупные геральдические орлы Германской империи, головы которых были повёрнуты вправо, на Францию.
«Как хорошо эти орлы отражают сущность плана гениального Шлифена, указавшего направить главные силы в будущей войне сначала на разгром Франции и оставить в Пруссии лишь малый резерв для прикрытия от России», – восхитился главный разведчик Германской империи. Он добросовестно разминал ноги по перрону перед долгим сидением в вагоне, пока не услышал клаксон императорского мотора, приближавшегося к вокзалу «Вильд-парк». С достоинством, без торопливости, любимец императора вернулся в своё купе…
Императорский поезд минут сорок переходил с ветки на ветку, пока в Ютербоге не вышел на прямую магистраль, ведущую через Дрезден на Прагу. Майора Николаи пригласили в вагон-столовую, где Кайзер изволил принимать первый завтрак. Любимые утренние блюда императора Германии были в английском стиле: овсяная каша со стаканчиком молока, яйца, жаренные с беконом, тосты с черносмородиновым вареньем и крепчайший чай. Майору пришлось довольствоваться столь скромной утренней едой, хотя, по своему плебейскому происхождению, он привык с утра плотно наедаться, чтобы иметь достаточно сил для работы. Некоторые из придворных явно подавали ему пример, заказывая дополнительно к английскому завтраку добрые немецкие сосиски или кусок горячей ветчины с гороховым пюре, но стойкий майор не последовал этому. Он всё-таки чувствовал себя в высшем обществе не в своей тарелке и не хотел показывать аристократам свои мужицкие привычки…
Наконец, Кайзер вытер салфеткой усы и расправил их стрелки наверх. Затем гордо оглядел свиту, собравшуюся за столом, приглашающе кивнул майору и проследовал в свой салон-вагон.
Майор отправился за ним, приказав подвернувшемуся лакею принести вслед его портфель.
Поезд летел по одной из главнейших магистралей Германии на юг, вагоны слегка раскачивало. Кайзер, привыкший к морской качке, без приключений добрался до своего салона и с довольной миной на лице уселся на покойный диван, стоявший по одной стороне вагона. На другой стороне, подле письменного стола, стояло одинокое кресло. Кайзер показал на него майору. Николай почтительно присел, не облокачиваясь на спинку.
– Какие новости из Ливадии? – задал неожиданный вопрос Кайзер. – Чем я могу напугать нашего милого эрцгерцога?
– Завтра Император Николай, Императрица Александра и их Дети отбывают из Ялты в Констанцу для встречи с румынской королевской семьёй, – чётко начал майор. – Наш агент из ближайшей царской прислуги сообщает, что главной целью визита является воздействие на короля Карла и его наследника Фердинанда для сближения Румынии с державами Сердечного Согласия и отрыв её от нашего союза Центральных держав… Сазонов намерен обещать Румынии поддержку России и Франции в её притязаниях на Трансильванию. Российский министр иностранных дел планирует совместную поездку с лидером оппозиционной партии Братиану через границу на венгерскую территорию Трансильвании, чтобы позлить мадьярские власти и продемонстрировать русскую поддержку Румынии. Для прикрытия политических задач визит царя объявлен неофициальным, семейным, так сказать, – для смотрин возможного жениха старшей дочери российского Императора Ольги, принца Кароля…
– Да, – перебил Кайзер майора, – мне писала об этом и великая княгиня Мария Павловна… Она сообщала, что Ольге не понравился принц Кароль, побывавший недавно в Царском Селе, и новые смотрины вряд ли будут удачны… Так что остаётся лишь политическая цель визита. Вот ею мы и напугаем нашего любезного эрцгерцога Франца Фердинанда…
Император достал из папки, лежащей рядом на диване, надушенный конверт с монограммой великой княгини и передал его шефу разведки.
– Снимите копию и, как обычно, подшейте её в папку личного дела нашей агентессы… Там есть ещё кое-какие пикантные детали из петербургской жизни моей сестрицы Александры и Распутина… Разложите их все по соответствующим досье… Потрудитесь также, чтобы новые сплетни о царскосельском дворе и Распутине попали в газеты… Разумеется, без ссылки на источник.
– Благодарю вас, ваше величество! – позволил себе сказать майор. – Вы воистину получаете напрямую самую ценную информацию, какая только может быть в нашей службе!
Кайзеру комплимент был приятен, но он только махнул здоровой правой рукой, что должно было означать: «Простое дело! Я ещё и не так могу!..»
– А как здоровье румынского короля Карла? Он ведь недавно отпраздновал своё семидесятипятилетие… Сколько он ещё протянет? Ведь пока этот Гогенцоллерн на троне, Румыния от нас никуда не денется… – вопросил Вильгельм.
– Ваше величество, наши врачи, бывшие недавно на консилиуме в Бухаресте, дают королю не более полугода жизни… Настроения Фердинанда пока не совсем определились, но, похоже, царь Николай и его Супруга совершенно очаровали королевских родственников во время их пребывания в Александровском дворце Царского Села. Даже ваш старый друг – великая княгиня Мария Павловна, когда румыны переехали в конце своего визита в её дворец по соседству с Зимним, не смогла расстроить народившейся симпатии Фердинанда и его супруги, а особенно принца Кароля к Царской Семье… А ведь мадам это умеет делать отлично!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100