Люди всегда питали отвращение к неопределенности и
1еками стремились упорядочить вселенную путем объяснений, глав-
1ым образом религиозных или научных. Объяснение феномена -
рервый шаг к контролю над ним. Если, например, туземцы живут в
ртрахе непредсказуемых извержений находящегося поблизости вулка-
на, их первым шагом к контролю над ситуацией является объяснение.
)ни могут, например, объяснить извержение вулкана как поведение
раздраженного бога вулкана. Хотя внешние обстоятельства могли со-
ершенно не измениться, их феноменологический мир изменен этим
объяснением. Более того - и это очень важно - они получают дос-
уп к такому образу действий, который усилит их ощущение контро-
если вулкан извергается, потому что бог недоволен, значит, дол-
387
жны существовать способы умиротворить и в конце концов контроли-
ровать бога.
Джером Франк (Jerome Frank) в исследовании реакций американ-
цев на неизвестную южно-тихоокеанскую болезнь (шистомиаз) проде-
монстрировал, что вторичная тревога, возникающая из неопределен-
ности, часто приносит больший ущерб, чем первичное заболевание.
Подобное происходит с психиатрическими пациентами: страх и трево-
га, возникающие от незнания истока, смысла и серьезности психиат-
рических симптомов, могут настолько усугубить общую дисфорию, что
эффективное исследование состояния становится неизмеримо более
трудным. Терапевт может эффективно вмешаться в эту ситуацию,
предоставив пациенту объяснение, которое сделает его дисфорию
логически понятной для него и предсказуемой. С помощью объясне-
ния терапевт помогает пациенту упорядочить ранее незнакомые фено-
мены и пережить их как находящиеся под его контролем. Так инсайт
позволяет пациенту почувствовать: " Я сильный, у меня есть сила изме-
ниться".
Мы можем сделать вывод, что важен прежде всего процесс (то есть
возникновение инсайта), а не конкретное содержание инсайта. Фун-
кция интерпретации состоит в том, чтобы дать пациенту ощущение
контроля; соответственно ценность интерпретации следует измерять
этим критерием. Поскольку инсайт создает ощущение контроля, он
валиден, корректен или "истинен". Такое определение истины -
полностью релятивистское и прагматическое. Оно утверждает, что ни
одна объяснительная система не имеет гегемонии и исключительных
прав, нц одна не является правильной, фундаментальной или "более
глубокой" - а следовательно, лучшей.
В исследовании групп встреч мы с коллегами выяснили, что по-
ложительный результат высоко коррелирует с инсайтом. Те испы-
туемые, которые достигли инсайта и оказались способными органи-
зовать свой опыт в некий связный паттерн, имели положительный
результат. Более того, успешными лидерами групп были те, кто пре-
доставлял участникам некий род когнитивной структуры. Тип инсай-
та, который имели успешные члены групп, и специфическое содер-
жание идеологической школы, к которой они принадлежали,
практически не влияли на положительный результат. Важным при-
знаком было не то, что они узнавали, а то, что они узнавали.
Для прояснения определенной проблемы терапевт может предло-
жить пациенту любое из некоего ряда объяснений, каждое из кото-
рых порождено своей референтной структурой (например, системами
Фрейда, Юнга, Хорни, Салливана, Адлера или трансактного анали-
за); все эти структуры могут быть "истинны" в том смысле, что про-
1дуцируют объяснения, создающие ощущение контроля. Ни одна не
.имеет исключительного права на истину, несмотря на неистовые ут-
верждения противоположного. В конце концов, все они основаны
;на воображаемых структурах "как будто". Все они говорят: "Вы веде-
;те себя (или чувствуете себя) так, как будто то-то и то-то истинно".
1 Супер-Эго, Ид, Эго; архетипы, идеальные и актуальные "я",
система самоуважения; система "я" и диссоциированная система,
.мужской протест; Эго-состояния родителя, ребенка и взрослого -
1.НИЧТО из перечисленного реально не существует. Все это фикции,
1 психологические конструкты, созданные для семантического удоб-
1ства, и они оправдывают свое существование только своей объясни-
1 тельной силой. Концепция воли составляет центральный организую-
1щий принцип для этих разнообразных объяснительных систем. Все они
действуют по одному и тому же механизму: эффективны в той мере,
IB какой допускают ощущение личного контроля и таким образом Вдох-
1, новляют дремлющую волю.
i Значит ли это, что психотерапевтам не стоит стремиться делать
1 точные, вдумчивые интерпретации? Вовсе нет. Но они должны созна-
1вать цель и функцию интерпретации. Некоторые интерпретации могут
превосходить другие не потому, что они "глубже", но потому, что они
i обладают большей объяснительной силой, вызывают большее доверие,
Идопускают больший контроль, а потому лучше катализируют волю.
1Чтобы интерпретации были по-настоящему эффективными, они дол-
1жны быть "скроены на получателя". В целом, интерпретации более
эффективны, если они разумны, логически согласуются со здравой
аргументацией, поддерживаются эмпирическим наблюдением, отве-
1чают референтной структуре пациента, "ощущаются" правильными,
1 оказываются "сцеплены" с внутренним опытом пациента и если их
{ можно применить к множеству аналогичных ситуаций в жизни паци-
ента. Глобальные интерпретации обычно снабжают пациента новым
объяснением для какого-то крупного паттерна поведения (в отличие от
1 одной черты или действия). Новизна объяснения обусловлена не-
1 обычной для пациента референтной структурой, позволяющей терапев-
;ту оригинальным образом соединить в единое целое данные о пациенте;
более того, это данные, которые прежде зачастую игнорировались или
j не осознавались пациентом.
Когда студенты слышат от меня этот релятивистский тезис, они
откликаются примерно таким вопросом: "Вы хотите сказать, что аст-
рологическое объяснение тоже валидно в психотерапии?" Несмотря на
мои собственные интеллектуальные оговорки, я вынужден отвечать
утвердительно. Если астрологическое, или шаманское, или магичес-
кое объяснение усиливает у человека ощущение контроля и ведет к
389
внутреннему, личностному изменению, оно валидно (при условии,
что согласуется с референтной структурой человека). Многочислен-
ные свидетельства из области кросскультуральных психиатрических
исследований подкрепляют мою позицию; в большинстве примитив-
ных культур только магическое или религиозное объяснение прием-
лемо, а следовательно - валидно и эффективно.
Интерпретация, даже самая элегантная, бесполезна, если паци-
ент ее не слышит. Терапевту следует приложить усилия, чтобы рас-
смотреть вместе с пациентом некоторые конкретные факты и в ясной
форме дать им объяснение. (Терапевт, который не может этого сде-
лать, не понимает объяснение; и вовсе не потому, как заявляют не-
которые, что терапевт напрямую говорит с бессознательным пациен-
та.) Пациент может быть неспособен принять интерпретацию, когда
терапевт ее выскажет в первый раз; может быть, ему понадобится ус-
лышать эту интерпретацию еще множество раз, пока в один прекрас-
ный день что-то с чем-то не соединится. Почему именно в тот день?
Для терапевта важно понимать, что хотя, казалось бы, решение из-
мениться может быть принято в удивительно короткий промежуток
времени, тем не менее на закладку фундамента этого изменения час-
то уходит много долгих месяцев, а то и лет. Многих терапевтов пора-
жают и озадачивают самоотчеты людей, переживших драматическую,
внезапную жизненную трансформацию в результате краткой терапев-
тической встречи или кратковременного участия в семинаре личност-
ного роста. Крайне трудно оценить такие сообщения. Ричард Нис-
бетт и Тим Уилсон (Richard Nisbett Tim Wilson) показали, что люди,
принявшие решение, часто бывают неточны в описании событий,
предваряющих это решение. Из моих бесед с индивидами, испы-
тавшими драматические психологические прорывы, я понял, что та-
кие жизненные трансформации ни в коей мере не внезапны: фунда-
мент изменения закладывался в предшествующие недели, месяцы и
годы. К тому времени, когда эти люди достигли этапа обращения к
терапии или иному опыту личностного роста, многие из них, на глу-
бинном уровне, уже проделали свою работу и находились на пороге
драматического изменения. В этих случаях терапия - то есть реше-
ние обратиться к терапии - это проявление, а не причина изменения.
Решение измениться обычно требует значительного времени, и
терапевт должен проявлять терпение. Время для интерпретаций дол-
жно быть правильно выбрано. Опытный терапевт знает, что прежде-
временно данная интерпретация оказывает слабое терапевтическое воз-
действие. Показательным клиническим примером может служить одна
пациентка в терапевтической группе, в течение нескольких лет состо-
явшая в чрезвычайно неудовлетворительном браке. Все попытки улуч-
шить брак потерпели неудачу, и хотя она понимала, что брак разру-
шает ее, она цеплялась за него, потому что ее пугала предстоящая
жизнь в одиночестве. Пациентка воспринимала своего мужа не как
реальную личность, а как фигуру, защищавшую ее от одиночества.
1Хотя отношения были явно неудовлетворительными, она так боялась
1 их утратить, что отказывалась решаться на изменение. В отсутствие
подлинной близости, так же как и внутреннего обязательства к изме-
рению, едва ли можно было ожидать, что брак наладится. Я не со-
1 мневался, что лишь в том случае, если женщина сможет смотреть в
1лицо сепарации и автономии, она получит шанс на подлинную, не-
1 искаженную человеческую встречу. Поэтому я отважился высказать
ScBoe заключение: "Вы сможете спасти свой брак лишь в том случае,
если готовы от него отказаться". Эта интерпретация имела для нее
глубокий смысл: по словам пациентки, она поразила ее, как удар
молнии; она явилась катализатором значительных последующих изме-
нений.
Эта ситуация имела интригующий поворот, связанный с тем, что
пациентка была в терапевтической группе, после каждой встречи ко-
торой я много лет делал краткие записи, чтобы послать их по почте
членам группы до следующей сессии (см. мою книгу о групповой те-
рапии для объяснения этой процедуры). Таким образом, существо-
вала письменная история терапевтической группы - хроника, кото-
1рую пациенты читали после каждой встречи. Именно эта пациентка
была прилежной читательницей записей и подшивала их, так что у нее
i был непрерывный дневник группы, к которому она время от време-
1.ни обращалась. Вскоре после того, как я дал ей эту эффективную
1 интерпретацию, я просматривал записи о группе за последние два года
. в связи с работой, которую писал, и к своему удивлению обнаружил,
1 что сделал ей точно такую же интерпретацию за год до этого. Хотя
1 словесное выражение было идентичным, а интерпретация была под-
i черкнутой и сильно акцентированной, прежде она ее не услышала,
> потому что была не готова услышать.
Прошлое против будущего в психотерапии
Заслуживает внимания тог факт, что слово "воля" имеет двойной
смысл: с одной стороны, оно ассоциируется с решением и решитель-
ностью, с другой - указывает на будущее время: "Я сделаю это -
не сейчас, но в будущем". Любой терапевт согласится с тем, что
По-английски I will do it. Will также означает "воля". - Прим. переводчика.
391
психотерапия успешна постольку, поскольку она позволяет пациенту
изменить свое будущее. Однако в психотерапевтической литературе
речь идет преимущественно не о будущем, а о прошлом. В значи-
тельной мере это доминирование прошлого является результатом сме-
шивания объяснения и "ориджинологии". Психотерапевты, особен-
но фрейдистских убеждений, склонны считать, что для того, чтобы
объяснить некое явление - то есть дать инсайт, - мы должны выявить
источник этого явления или, как минимум, соотнести его с какой-
то прошлой ситуацией. Согласно этой референтной системе, причи-
ны индивидуального поведения следует находить в предшествующих
обстоятельствах жизни личности.
Однако, как я говорил в предыдущем разделе, есть много спосо-
бов объяснения, или систем причинной связи, которые не опирают-
ся на прошлое. Например, будущее (наше нынешнее представление
о будущем) не в меньшей степени, чем прошлое является мощным
детерминантом поведения, а концепция будущего детерминизма впол-
не выдерживает критику. Такая вещь, как "еще нет", оказывает зна-
чительное влияние на наше поведение. Внутри человека - и на со-
знательном, и на бессознательном уровнях - существует ощущение
задачи, идеальное "я", множество целей, к которым человек стре-
конструкты простираются в будущее, однако они сильно влияют на
внутренний опыт и поведение.
Другой способ объяснения использует галилеевскую концепцию
причинной связи, акцентирующую силы поля, действующего на ин-
дивида в настоящий момент. Наши поведенческие траектории зави-
сят не только от характера и направления исходного толчка и приро-
ды манящей нас цели, но также от полевых сил, действующих на нас
в данный момент. Таким образом, терапевт может "объяснять" по-
ведение пациента, исследуя концентрические круги сознательных и
бессознательных текущих мотиваций, окружающих этого индивида.
Рассмотрим, например, человека, который имеет сильную склонность
нападать на других. Исследование его поведения может обнаружить,
что агрессия этого пациента является реактивным формированием,
скрывающим под собой пласт сильных желаний зависимости, не про-
являющихся из-за страха быть отвергнутым. В этом объяснении нет
необходимости отвечать на вопрос "Как пациент стал таким?"
Тем не менее терапевты склонны сосредоточиваться на прошлом в
процессе психотерапии. Самая долгосрочная интенсивная терапия
тратит значительные усилия на то, чтобы смотреть назад. Собирают-
ся длинные истории развития, во всех подробностях исследуется память
ранних отношений человека с родителями и сиблингами, тщательно
изучаются детские воспоминания и инфантильные корни сновидений.
Фундамент этого подхода заложил Фрейд. Он бьш убежденным пси-
хо-археологом, до последнего дня жизни считавшим, что раскрытие
прошлого существенно для успешной терапии и даже равносильно ей.
В одной из своих последних статей он даже проводит широкую анало-
гию между работой аналитика и профессионального археолога. Он
описывает задачу терапевта как "построение прошлого":
"Все мы знаем, что человека, проходящего анализ, не-
обходимо побуждать вспомнить нечто, что было им пережито
и подавлено. Аналитик не пережил и не подавил ничего из
материала, который рассматривается; его задача не может
состоять в том, чтобы что-то вспомнить. Что же тогда явля-
ется его задачей? Его задача - понять то, что забыто, по
следам, которые оно оставило, или, точнее, построить...
Его работа по конструированию или, если угодно, по рекон-
струированию в значительной степени напоминает выкапы-
вание археологом некоего жилища, которое было разруше-
но и скрылось под слоем земли. Эти два вида деятельности
и в самом деле идентичны, за исключением того, что ана-
литик работает в лучших условиях и имеет в своем распоря-
жении больше подсобного материала" "
Ниже Фрейд продолжает утверждать, что терапевт, как и архео-
: лог, часто должен реконструировать доступные фрагменты (предос-
тавленные пациентом), а затем предлагать пациенту свою конструк-
цию. Собственно говоря, Фрейд полагает, что слово "конструкция"
лучше подходит к деятельности терапевта, чем "интерпретация". Если
аналитику не удалось помочь пациенту вспомнить прошлое, он все
равно должен, полагает Фрейд, дать пациенту конструкцию прошло-
го, как он (аналитик) его видит. Фрейд считал, что эта конструкция
столь же терапевтически полезна, что и реальное воспоминание про-
шлого материала:
"Весьма часто мы не добиваемся успеха в подведении па-
циента к воспоминанию того, что было подавлено. Вместо
этого, если анализ выполнеи-корректно, мы создаем в нем
твердую убежденность в истинности конструкции, приводя-
щую к тем же терапевтическим результатам, что и возвра-
щенная память".
393
Последнее примечательное утверждение согласуется с точкой зре-
ния, высказанной мной выше, - что важно не содержание; а про-
цесс интерпретации или объяснения.
Акцент Фрейда на реконструкции прошлого как объяснительной
системы тесно связан с его детерминистской доктриной: все поведе-
ние и психический опыт являются результатом предшествующих со-
бытий - событий средового или инстинктивного характера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
1еками стремились упорядочить вселенную путем объяснений, глав-
1ым образом религиозных или научных. Объяснение феномена -
рервый шаг к контролю над ним. Если, например, туземцы живут в
ртрахе непредсказуемых извержений находящегося поблизости вулка-
на, их первым шагом к контролю над ситуацией является объяснение.
)ни могут, например, объяснить извержение вулкана как поведение
раздраженного бога вулкана. Хотя внешние обстоятельства могли со-
ершенно не измениться, их феноменологический мир изменен этим
объяснением. Более того - и это очень важно - они получают дос-
уп к такому образу действий, который усилит их ощущение контро-
если вулкан извергается, потому что бог недоволен, значит, дол-
387
жны существовать способы умиротворить и в конце концов контроли-
ровать бога.
Джером Франк (Jerome Frank) в исследовании реакций американ-
цев на неизвестную южно-тихоокеанскую болезнь (шистомиаз) проде-
монстрировал, что вторичная тревога, возникающая из неопределен-
ности, часто приносит больший ущерб, чем первичное заболевание.
Подобное происходит с психиатрическими пациентами: страх и трево-
га, возникающие от незнания истока, смысла и серьезности психиат-
рических симптомов, могут настолько усугубить общую дисфорию, что
эффективное исследование состояния становится неизмеримо более
трудным. Терапевт может эффективно вмешаться в эту ситуацию,
предоставив пациенту объяснение, которое сделает его дисфорию
логически понятной для него и предсказуемой. С помощью объясне-
ния терапевт помогает пациенту упорядочить ранее незнакомые фено-
мены и пережить их как находящиеся под его контролем. Так инсайт
позволяет пациенту почувствовать: " Я сильный, у меня есть сила изме-
ниться".
Мы можем сделать вывод, что важен прежде всего процесс (то есть
возникновение инсайта), а не конкретное содержание инсайта. Фун-
кция интерпретации состоит в том, чтобы дать пациенту ощущение
контроля; соответственно ценность интерпретации следует измерять
этим критерием. Поскольку инсайт создает ощущение контроля, он
валиден, корректен или "истинен". Такое определение истины -
полностью релятивистское и прагматическое. Оно утверждает, что ни
одна объяснительная система не имеет гегемонии и исключительных
прав, нц одна не является правильной, фундаментальной или "более
глубокой" - а следовательно, лучшей.
В исследовании групп встреч мы с коллегами выяснили, что по-
ложительный результат высоко коррелирует с инсайтом. Те испы-
туемые, которые достигли инсайта и оказались способными органи-
зовать свой опыт в некий связный паттерн, имели положительный
результат. Более того, успешными лидерами групп были те, кто пре-
доставлял участникам некий род когнитивной структуры. Тип инсай-
та, который имели успешные члены групп, и специфическое содер-
жание идеологической школы, к которой они принадлежали,
практически не влияли на положительный результат. Важным при-
знаком было не то, что они узнавали, а то, что они узнавали.
Для прояснения определенной проблемы терапевт может предло-
жить пациенту любое из некоего ряда объяснений, каждое из кото-
рых порождено своей референтной структурой (например, системами
Фрейда, Юнга, Хорни, Салливана, Адлера или трансактного анали-
за); все эти структуры могут быть "истинны" в том смысле, что про-
1дуцируют объяснения, создающие ощущение контроля. Ни одна не
.имеет исключительного права на истину, несмотря на неистовые ут-
верждения противоположного. В конце концов, все они основаны
;на воображаемых структурах "как будто". Все они говорят: "Вы веде-
;те себя (или чувствуете себя) так, как будто то-то и то-то истинно".
1 Супер-Эго, Ид, Эго; архетипы, идеальные и актуальные "я",
система самоуважения; система "я" и диссоциированная система,
.мужской протест; Эго-состояния родителя, ребенка и взрослого -
1.НИЧТО из перечисленного реально не существует. Все это фикции,
1 психологические конструкты, созданные для семантического удоб-
1ства, и они оправдывают свое существование только своей объясни-
1 тельной силой. Концепция воли составляет центральный организую-
1щий принцип для этих разнообразных объяснительных систем. Все они
действуют по одному и тому же механизму: эффективны в той мере,
IB какой допускают ощущение личного контроля и таким образом Вдох-
1, новляют дремлющую волю.
i Значит ли это, что психотерапевтам не стоит стремиться делать
1 точные, вдумчивые интерпретации? Вовсе нет. Но они должны созна-
1вать цель и функцию интерпретации. Некоторые интерпретации могут
превосходить другие не потому, что они "глубже", но потому, что они
i обладают большей объяснительной силой, вызывают большее доверие,
Идопускают больший контроль, а потому лучше катализируют волю.
1Чтобы интерпретации были по-настоящему эффективными, они дол-
1жны быть "скроены на получателя". В целом, интерпретации более
эффективны, если они разумны, логически согласуются со здравой
аргументацией, поддерживаются эмпирическим наблюдением, отве-
1чают референтной структуре пациента, "ощущаются" правильными,
1 оказываются "сцеплены" с внутренним опытом пациента и если их
{ можно применить к множеству аналогичных ситуаций в жизни паци-
ента. Глобальные интерпретации обычно снабжают пациента новым
объяснением для какого-то крупного паттерна поведения (в отличие от
1 одной черты или действия). Новизна объяснения обусловлена не-
1 обычной для пациента референтной структурой, позволяющей терапев-
;ту оригинальным образом соединить в единое целое данные о пациенте;
более того, это данные, которые прежде зачастую игнорировались или
j не осознавались пациентом.
Когда студенты слышат от меня этот релятивистский тезис, они
откликаются примерно таким вопросом: "Вы хотите сказать, что аст-
рологическое объяснение тоже валидно в психотерапии?" Несмотря на
мои собственные интеллектуальные оговорки, я вынужден отвечать
утвердительно. Если астрологическое, или шаманское, или магичес-
кое объяснение усиливает у человека ощущение контроля и ведет к
389
внутреннему, личностному изменению, оно валидно (при условии,
что согласуется с референтной структурой человека). Многочислен-
ные свидетельства из области кросскультуральных психиатрических
исследований подкрепляют мою позицию; в большинстве примитив-
ных культур только магическое или религиозное объяснение прием-
лемо, а следовательно - валидно и эффективно.
Интерпретация, даже самая элегантная, бесполезна, если паци-
ент ее не слышит. Терапевту следует приложить усилия, чтобы рас-
смотреть вместе с пациентом некоторые конкретные факты и в ясной
форме дать им объяснение. (Терапевт, который не может этого сде-
лать, не понимает объяснение; и вовсе не потому, как заявляют не-
которые, что терапевт напрямую говорит с бессознательным пациен-
та.) Пациент может быть неспособен принять интерпретацию, когда
терапевт ее выскажет в первый раз; может быть, ему понадобится ус-
лышать эту интерпретацию еще множество раз, пока в один прекрас-
ный день что-то с чем-то не соединится. Почему именно в тот день?
Для терапевта важно понимать, что хотя, казалось бы, решение из-
мениться может быть принято в удивительно короткий промежуток
времени, тем не менее на закладку фундамента этого изменения час-
то уходит много долгих месяцев, а то и лет. Многих терапевтов пора-
жают и озадачивают самоотчеты людей, переживших драматическую,
внезапную жизненную трансформацию в результате краткой терапев-
тической встречи или кратковременного участия в семинаре личност-
ного роста. Крайне трудно оценить такие сообщения. Ричард Нис-
бетт и Тим Уилсон (Richard Nisbett Tim Wilson) показали, что люди,
принявшие решение, часто бывают неточны в описании событий,
предваряющих это решение. Из моих бесед с индивидами, испы-
тавшими драматические психологические прорывы, я понял, что та-
кие жизненные трансформации ни в коей мере не внезапны: фунда-
мент изменения закладывался в предшествующие недели, месяцы и
годы. К тому времени, когда эти люди достигли этапа обращения к
терапии или иному опыту личностного роста, многие из них, на глу-
бинном уровне, уже проделали свою работу и находились на пороге
драматического изменения. В этих случаях терапия - то есть реше-
ние обратиться к терапии - это проявление, а не причина изменения.
Решение измениться обычно требует значительного времени, и
терапевт должен проявлять терпение. Время для интерпретаций дол-
жно быть правильно выбрано. Опытный терапевт знает, что прежде-
временно данная интерпретация оказывает слабое терапевтическое воз-
действие. Показательным клиническим примером может служить одна
пациентка в терапевтической группе, в течение нескольких лет состо-
явшая в чрезвычайно неудовлетворительном браке. Все попытки улуч-
шить брак потерпели неудачу, и хотя она понимала, что брак разру-
шает ее, она цеплялась за него, потому что ее пугала предстоящая
жизнь в одиночестве. Пациентка воспринимала своего мужа не как
реальную личность, а как фигуру, защищавшую ее от одиночества.
1Хотя отношения были явно неудовлетворительными, она так боялась
1 их утратить, что отказывалась решаться на изменение. В отсутствие
подлинной близости, так же как и внутреннего обязательства к изме-
рению, едва ли можно было ожидать, что брак наладится. Я не со-
1 мневался, что лишь в том случае, если женщина сможет смотреть в
1лицо сепарации и автономии, она получит шанс на подлинную, не-
1 искаженную человеческую встречу. Поэтому я отважился высказать
ScBoe заключение: "Вы сможете спасти свой брак лишь в том случае,
если готовы от него отказаться". Эта интерпретация имела для нее
глубокий смысл: по словам пациентки, она поразила ее, как удар
молнии; она явилась катализатором значительных последующих изме-
нений.
Эта ситуация имела интригующий поворот, связанный с тем, что
пациентка была в терапевтической группе, после каждой встречи ко-
торой я много лет делал краткие записи, чтобы послать их по почте
членам группы до следующей сессии (см. мою книгу о групповой те-
рапии для объяснения этой процедуры). Таким образом, существо-
вала письменная история терапевтической группы - хроника, кото-
1рую пациенты читали после каждой встречи. Именно эта пациентка
была прилежной читательницей записей и подшивала их, так что у нее
i был непрерывный дневник группы, к которому она время от време-
1.ни обращалась. Вскоре после того, как я дал ей эту эффективную
1 интерпретацию, я просматривал записи о группе за последние два года
. в связи с работой, которую писал, и к своему удивлению обнаружил,
1 что сделал ей точно такую же интерпретацию за год до этого. Хотя
1 словесное выражение было идентичным, а интерпретация была под-
i черкнутой и сильно акцентированной, прежде она ее не услышала,
> потому что была не готова услышать.
Прошлое против будущего в психотерапии
Заслуживает внимания тог факт, что слово "воля" имеет двойной
смысл: с одной стороны, оно ассоциируется с решением и решитель-
ностью, с другой - указывает на будущее время: "Я сделаю это -
не сейчас, но в будущем". Любой терапевт согласится с тем, что
По-английски I will do it. Will также означает "воля". - Прим. переводчика.
391
психотерапия успешна постольку, поскольку она позволяет пациенту
изменить свое будущее. Однако в психотерапевтической литературе
речь идет преимущественно не о будущем, а о прошлом. В значи-
тельной мере это доминирование прошлого является результатом сме-
шивания объяснения и "ориджинологии". Психотерапевты, особен-
но фрейдистских убеждений, склонны считать, что для того, чтобы
объяснить некое явление - то есть дать инсайт, - мы должны выявить
источник этого явления или, как минимум, соотнести его с какой-
то прошлой ситуацией. Согласно этой референтной системе, причи-
ны индивидуального поведения следует находить в предшествующих
обстоятельствах жизни личности.
Однако, как я говорил в предыдущем разделе, есть много спосо-
бов объяснения, или систем причинной связи, которые не опирают-
ся на прошлое. Например, будущее (наше нынешнее представление
о будущем) не в меньшей степени, чем прошлое является мощным
детерминантом поведения, а концепция будущего детерминизма впол-
не выдерживает критику. Такая вещь, как "еще нет", оказывает зна-
чительное влияние на наше поведение. Внутри человека - и на со-
знательном, и на бессознательном уровнях - существует ощущение
задачи, идеальное "я", множество целей, к которым человек стре-
конструкты простираются в будущее, однако они сильно влияют на
внутренний опыт и поведение.
Другой способ объяснения использует галилеевскую концепцию
причинной связи, акцентирующую силы поля, действующего на ин-
дивида в настоящий момент. Наши поведенческие траектории зави-
сят не только от характера и направления исходного толчка и приро-
ды манящей нас цели, но также от полевых сил, действующих на нас
в данный момент. Таким образом, терапевт может "объяснять" по-
ведение пациента, исследуя концентрические круги сознательных и
бессознательных текущих мотиваций, окружающих этого индивида.
Рассмотрим, например, человека, который имеет сильную склонность
нападать на других. Исследование его поведения может обнаружить,
что агрессия этого пациента является реактивным формированием,
скрывающим под собой пласт сильных желаний зависимости, не про-
являющихся из-за страха быть отвергнутым. В этом объяснении нет
необходимости отвечать на вопрос "Как пациент стал таким?"
Тем не менее терапевты склонны сосредоточиваться на прошлом в
процессе психотерапии. Самая долгосрочная интенсивная терапия
тратит значительные усилия на то, чтобы смотреть назад. Собирают-
ся длинные истории развития, во всех подробностях исследуется память
ранних отношений человека с родителями и сиблингами, тщательно
изучаются детские воспоминания и инфантильные корни сновидений.
Фундамент этого подхода заложил Фрейд. Он бьш убежденным пси-
хо-археологом, до последнего дня жизни считавшим, что раскрытие
прошлого существенно для успешной терапии и даже равносильно ей.
В одной из своих последних статей он даже проводит широкую анало-
гию между работой аналитика и профессионального археолога. Он
описывает задачу терапевта как "построение прошлого":
"Все мы знаем, что человека, проходящего анализ, не-
обходимо побуждать вспомнить нечто, что было им пережито
и подавлено. Аналитик не пережил и не подавил ничего из
материала, который рассматривается; его задача не может
состоять в том, чтобы что-то вспомнить. Что же тогда явля-
ется его задачей? Его задача - понять то, что забыто, по
следам, которые оно оставило, или, точнее, построить...
Его работа по конструированию или, если угодно, по рекон-
струированию в значительной степени напоминает выкапы-
вание археологом некоего жилища, которое было разруше-
но и скрылось под слоем земли. Эти два вида деятельности
и в самом деле идентичны, за исключением того, что ана-
литик работает в лучших условиях и имеет в своем распоря-
жении больше подсобного материала" "
Ниже Фрейд продолжает утверждать, что терапевт, как и архео-
: лог, часто должен реконструировать доступные фрагменты (предос-
тавленные пациентом), а затем предлагать пациенту свою конструк-
цию. Собственно говоря, Фрейд полагает, что слово "конструкция"
лучше подходит к деятельности терапевта, чем "интерпретация". Если
аналитику не удалось помочь пациенту вспомнить прошлое, он все
равно должен, полагает Фрейд, дать пациенту конструкцию прошло-
го, как он (аналитик) его видит. Фрейд считал, что эта конструкция
столь же терапевтически полезна, что и реальное воспоминание про-
шлого материала:
"Весьма часто мы не добиваемся успеха в подведении па-
циента к воспоминанию того, что было подавлено. Вместо
этого, если анализ выполнеи-корректно, мы создаем в нем
твердую убежденность в истинности конструкции, приводя-
щую к тем же терапевтическим результатам, что и возвра-
щенная память".
393
Последнее примечательное утверждение согласуется с точкой зре-
ния, высказанной мной выше, - что важно не содержание; а про-
цесс интерпретации или объяснения.
Акцент Фрейда на реконструкции прошлого как объяснительной
системы тесно связан с его детерминистской доктриной: все поведе-
ние и психический опыт являются результатом предшествующих со-
бытий - событий средового или инстинктивного характера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84