-либо внешнего источника"". Кафка и сам, как он пишет в своем
евнике, вначале не понимал смысл притчи". Согласно БуберуT,
последствии Кафка в своих записных книжках полнее выразил смысл
ритчи: "Признание вины, безусловное признание вины, дверь рас-
хивается. Она ведет в дом мира, мутное отражение которого рас-
инулось вне стен". Поселянин в романе Кафки был виновен - не
рлько в том, что вел неживую жизнь, ожидал позволения от друго-
Д), не овладевал своей жизнью, не проходил через врата, предназ-
1аченные для него одного; он был виновен и в том, что не принимал
чою вину, не использовал ее как проводника вовнутрь, не сознавался
эезусловно" - акт. в результате которого врата бы "распахнулись".
Нам мало что рассказано о жизни Иозефа К. до зова вины, и по-
аму мы не можем точно обозначить основания его экзистенциальной
1ны. Однако мы можем обратиться к одной удивительно многое
роясняющей истории, принадлежащей Хойшеру (Heuscher), в кото-
зй речь идет о двойнике Иозефа К. - пациенте мистере Т., чьи об-
щения самому себе легко увидеть:
"Мистер Т. обратился ко мне за консультацией, пото-
му что больше не мог глотать. В течение недель он ограни-
чивался частыми маленькими глотками жидкости, в резуль-
тате потеряв около сорока фунтов. До болезни он делил свое
время между фабрикой, где его функции были интересны,
но четко определены, и домом, где его умная, но хрони-
чески невротичная, депрессивная алкоголичка-жена дела-
ла невозможными выходы в общество и прочие развлечения.
Сексуальная близость прекратилась уже много лет назад,
якобы по обоюдному согласию, и домашняя жизнь была
3десь и далее перевод Р. Райт-Ковалевой.
320
ограничена чтением, просмотром телепередач, безличны-
ми разговорами с женой, когда она была трезва, и эпизо-
дическими визитами дальнего родственника. Внушающий
симпатию и превосходный собеседник, мистер Т. тем не
менее не имел близкого друга, хотя очень хотел бы иметь.
Он никогда не пытался вести какую-либо социальную
жизнь, в которой не участвовала бы его жена. Увязший в
этом ригидном и ограниченном мире, он умно парировал
все предложения терапевта, касающиеся развития того или
иного потенциала, осуществления того или иного выбора".
За два года терапии симптоматика мистера Т. смягчилась, но жиз-
ненный стиль никак не изменился. Подобно Иозефу К., мистер Т.
не прислушивался к себе: в терапии он тщательно уклонялся от глу-
бинного исследования своей жизни. Однако он настаивал на продол-
жении терапии, и терапевт рассматривал его настойчивость как сви-
детельство скрытого от него самого ощущения возможности более
насыщенной жизни.
В один прекрасный день мистер Т. рассказал свой сон, изумив-
ший его предельной ясностью. Он не читал Кафку, но этот сон до
дрожи напоминал "Процесс", который, .как и многие произведения
Кафки, получил начало в сновидении. Он слишком длинен, чтобы
воспроизводить его здесь целиком, но вот начало:
"Я арестован полицией и отправлен в полицейское отде-
ление. Мне не сказали, за что я арестован, только пробур-
чали что-то о "мелком преступлении" и предложили при-
знать себя виновным. Когда я отказался, они стали угрожать
обвинением в тяжком преступлении. "Обвиняйте меня в чем
хотите", - огрызнулся я, и тогда они вменили мне тяжкое
преступление. В результате я был осужден и оказался на тю-
ремной ферме, поскольку, как сказал один из полицейс-
ких, это было место для "ненасильственных тяжких преступ-
лений". Вначале, когда мне предложили признать себя
виновным, я впал в панику; затем почувствовал гнев и за-
мешательство. Я так и не узнал, в чем был-обвинен, но за-
державший меня офицер сказал, что глупо было отказывать-
ся признать вину, поскольку за мелкое преступление меня
посадили бы всего на шесть месяцев, в то время как приго-
вор за тяжкое преступление - по крайней мере пять лет. Я
получил между пятью и тридцатью годами!"""
322
Мистер Т. и Йозеф К. оба были вызваны на суд экзистенциаль-
эй виной, и оба предпочли уклоняться от вызова, интерпретируя
ту традиционным образом. Оба заявляли о своей невиновности. В
энце концов, ни тот, ни другой не совершил преступления. "Это
элжно быть какое-то недоразумение", - рассуждали они и посвящали
рбя убеждению внешних авторитетов в ошибке правосудия. Но эк-
истенциальная вина не есть результат какого-либо преступного дей-
гвия, совершенного индивидом. Напротив! Экзистенциальная вина
од любым из своих многочисленных имен - "самоосуждение", "уг-
>1зения совести", "сожаление" и т.д.) происходит от упущения. Ио-
К. и мистер Т. оба виновны вследствие не сделанного ими в их в
1зни.
В переживаниях мистера Т. и Иозефа К. для психотерапевта зак-
эчен богатый смысл. "Вина" - это субъективное дисфорическое
стояние, переживаемое как "тревожная плохость". Однако субъек-
[вная вина может иметь различные значения. Терапевт должен по-
ючь пациенту различить реальную, невротическую и экзистенциаль-
1ую вину. Экзистенциальная вина - это нечто большее, чем
ясфорическое аффективное состояние, чем симптом, который дол-
;ен быть проработан и устранен. Терапевту следует рассматривать ее
fcK зов изнутри, который, если мы будем внимательны к нему, мо-
;ет стать нашим проводником к личностной самореализации. Тот,
х), подобно Иозефу К. или мистеру Т., испытывает экзистенциаль-
fK> вину, совершил преступление против своей судьбы. Жертва пре-
упления - собственное потенциальное "я". Искупление достигается
эгружением в "подлинное" призвание человеческого существа, ко-
inoe. как сказал Кьеркегор, есть "воля быть собой" .
323
7. ВОЛЯ
Ответственность, воля и действие
Японская пословица гласит: "Знать и не делать - вообще не знать".
Осознание ответственности само по себе не синонимично изменению;
оно только первый шаг в процессе изменения. Именно это я имел в
виду, когда в предыдущей главе сказал, что пациент, который начи-
нает осознавать ответственность, входит в преддверие изменения. В
этой главе будет рассматриваться остальное путешествие - переход от
осознания к действию.
Чтобы измениться, человек должен прежде всего принять на себя
ответственность: он должен связать себя с каким-то действием. Само
слово "ответственность" обозначает эту способность - "ответ" + "спо-
собность" - то есть способность ответить. Изменение является це-
лью психотерапии, и терапевтическое изменение должно выражаться
в действии, а не в знании, намерении или мечтаниях.
Это кажется совершенно очевидным, однако в психотерапии та-
кой самоочевидный факт традиционно затемнялся. Первые аналити-
ки были настолько убеждены, что знание о себе равносильно изме-
нению, что рассматривали знание как конечный пункт терапии. Если
изменение не происходило, это приписывалось тому, что пациент нс
достиг достаточного инсайта. В известной статье 1950 г., опублико-
ванной в ведущем психиатрическом журнале, Аллен Велис (Alien
Wheelis) счел необходимым напомнить психотерапевтам: "Терапия
может быть причиной личностного изменения лишь постольку, по-
скольку она приводит пациента к принятию нового способа поведе-
ния. Реальное изменение, не связанное с действием, практически и
теоретически невозможно".
Что такое действие, с точки зрения психотерапии? Является ли
размышление действием? В конце концов, можно продемонстриро-
вать, что мысль потребляет энергию. Велис доказывает, что расши-
рение концепции действия, чтобы она включала в себя мысль, ли-
шило бы действие его смысла. Мысль сама по себе и вне связи с другими
влениями не имеет внешних последствий, хотя может быть совершенно
Необходимой увертюрой к действию: человек может, например, пла-
ировать, репетировать действие или набираться решимости для него.
.ействие выводит человека за его пределы; оно включает в себя взаи-
шром. Оно не обязательно влечет за
юлько наблюдаемое движение. Легкий жест по отношению к друго-
му или взгляд на него может быть действием, имеющим важный
ысл. Действие имеет две стороны: его оборотная сторона - это
тсутствие действия: например, не действие в привычной манере, не
бжорство, не эксплуатирование других, не нечестность могут быть по-
стоящему важными действиями.
Терапевт должен добиваться действия. Он может притворяться, что
[реследует другие цели - инсайт, самоактуализацию, комфорт, - но
jt конечном счете любой терапевт втайне нацелен на изменение (то есть
1ействие). Существует проблема, связанная с тем, что во время про-
Ьессиональной подготовки терапевту не преподают механику действия;
десто этого его обучают сбору информации относительно прошлой
дзни пациента, интерпретированию, терапевтическим отношениям;
пько путем мирского акта веры он может проникнуться убежденно-
ью, что вся эта терапевтическая активность в конце концов поро-
т изменение.
Но что если эта вера обманет? Тогда терапевт заходит в тупик и
ринимается толкать пациента к еще большему инсайту, еще большему
амоисследованию; анализ и терапия растягиваются на три, четыре и
гь лет. Более того, многие курсы психоанализа требуют семи и
:ьми лет, а второй анализ настолько распространен, что уже не
в-жется особенным явлением. Терапевт уже не представляет, как
должно произойти изменение и лишь надеется, что в процессе вза-
много утомления, используя удачное выражение Велиса, невроти-
еская структура пациента даст трещины.
Но что если изменение все равно не происходит? Терапевт теряет
ерпение и устремляет пристальный взор на силу воли и действия па-
дента - вместо того чтобы, как его учили, поглядывать на них ук-
З.КОЙ. По словам Велиса:
"...терапевт порой начинает чувствовать в себе желание,
чтобы пациент был способен на большее "усилие", большую
"решительность", большую готовность "приложить все
силы". Зачастую это желание выливается в замечания паци-
енту: "Люди должны помогать себе сами", "Ничто ценное не
дается без усилий", "Вам придется постараться". Подобные
325
интервенции редко попадают в протоколы сессий, ведь счи-
тается, что они не обладают ни Статусом, ни эффективно-
стью интерпретации. Часто аналитик испытывает диском-
форт в связи с такими воззваниями к силе воли, как если бы
он использовал то, во что не верит, и как если бы, анали-
зируй он более искусно, в этом не было необходимости".
"Вам придется постараться". "Люди должны помогать себе сами".
Велис говорит, что такой тип интервенций редко включают в прото-
колы случаев. Действительно, так и есть. Они совершенно "вне про-
токола". Но они вполне типичны; всякого терапевта посещают подоб-
ные мысли, и он самыми разнообразными путями доносит их до
пациента.
Но когда терапевты говорят sotto voce: "Вы должны больше старать-
ся" или "Человек должен совершать усилие", - кому они это гово-
рят? Проблема, с которой сталкиваются многие терапевты, в том и
состоит, что в аналитической (или бихевиористской) модели психики нет
физической силы, к которой можно обращать этот призыв. Фрейдов-
ская модель психики, как я описал ее в главе 2, основана на гельм-
гольцианском принципе, то есть это антивиталистическая, детерми-
нистская модель, согласно которой человек приводится в активное
состояние и контролируется "химико-физическими силами, сводимы-
ми к силам притяжения и отталкивания"". Фрейд в этом вопросе был
бескомпромиссен. "Через человека, - говорил он, - живет бессоз-
нательное. ...Глубоко укорененная вера в психическую свободу и в
выбор совершенно ненаучна и должна отступить перед притязаниями
детерминизма, управляющего психической жизнью" Человек для
Фрейда, как сказал Мэй, "уже не управляет, а управляем". Пове-
дение - это вектор, результирующая взаимодействия внутренних сил.
Но если это правда, если вся психическая и физическая деятельность
человека детерминирована, если нет управляющего, тогда кто или что
может "больше стараться", демонстрировать "решительность" или
"мужество"?
Терапевт, в своей клинической работе принимающий "научную"
детерминистскую позицию, вскоре сталкивается с серьезным вопро-
сом: где в модели человека, состоящей из таких взаимосвязанных, но
конфликтующих между собой частей, как Эго, Супер-Эго и Ид, на-
ходится источник ответственности? Контекст этого вопроса был чет-
ко сформулирован моим супервизором, на которого я ссылался в
начале части II: " Единственная цель психотерапии - подвести паци-
ента к точке, где он может сделать свободный выбор". Но где место
"выбирающего агента" в детерминистской модели? Неудивительно, что
гв течение пятидесяти наших совместных сессий он больше не разви-
1вал тему "цели психотерапии"!
1 Фрейд так и не разрешил противоречие между своей детерминис-
1тской моделью и своими терапевтическими усилиями; в работе "Эго
й Ид", написанной им в шестьдесят семь лет, он отмечал, что зада-
Кча терапевта - "дать Эго пациента Свободу выбрать тот или иной путь"".
1Это часто цитируемое утверждение является решающим доказатель-
ством неприемлемости его детерминистской модели человека. Пусть
традиционная аналитическая мысль рассматривает человеческое пове-
1дение как полностью детерминированное, пусть она расщепляет че-
ловеческую психику на конфликтующие доли (Эго, Супер-Эго и Ид;
гили предсознательное, бессознательное и сознательное), - по-види-
мому, это не избавляет от необходимости ввести представление о не-
[кой недетерминированной сути. Новейшие Эго-аналитики, выдвига-
1ющие концепцию "автономного Эго", продолжают обходить этот
1вопрос. Можно подумать, что в одной из частей заключен некий сво-
1бодно выбирающий гомункулус. Но, конечно, это совершенно бес-
смысленная идея - говоря словами Мэя, "как часть может быть сво-
бодной, если целое не свободно?"
1 Некоторые терапевты пытаются разрешить эту дилемму, утверждая,
IMTO хотя люди испытывают субъективное ощущение свободы и выбо-
фа (и терапевт пытается усилить его), тем не менее это состояние ил-
1люзорно - так же детерминированно, как любое другое субъективное
состояние. Этот аргумент в точности приводится такими рационали-
1стами, как Гоббс и Спиноза. Гоббс считает человеческое ощущение
1.свободы фантазмом сознания. "Если бы деревянный волчок, который
раскручивают мальчишки, ... иногда вертящийся, иногда ударяющий
окружающих людей по голеням, отдавал себе отчет в собственном
1движении, [он] думал бы, что оно происходит по его собственной
1лоле"". Точно так же Спиноза говорил, что самосознающий и способ-
1"ный чувствовать камень, приведенный в движение какой-то внешней
(неизвестной) силой, "верил бы, что он полностью свободен, и ду-
мал бы, что продолжает двигаться исключительно благодаря собствен-
,-ному желанию". Однако психотерапевты, полагающие, что свобо-
йда - лишь иллюзорное субъективное состояние, загоняют себя в угол:
утверждая, что результатом успешной психотерапии является пережи-
f вание пациентом большей свободы выбора, они фактически заявляют,
1что цель терапии - создать (или восстанавливать) иллюзию. Этот
взгляд на терапевтический процесс, как указывает Мэй, абсолютно
несовместим с одной из основополагающих ценностей психотерапии -
поиском истины и самопознания".
327
Аналитическая модель психики упускает нечто жизненно важное,
нечто, составляющее фундаментальный психологический конструкт и
играющее центральную роль в любом курсе психотерапии. Прежде чем
дать название этому конструкту, позвольте мне сделать обзор его ха-
рактеристик и функций. Это психическая сила, трансформирующая
понимание и знание в действие, это мост между желанием и действи-
ем. Это психическое состояние, предшествующее действию (Аристо-
тель). Это психический "орган будущего" - так же, как память -
психический орган прошлого (Арендт)". Это способность спонтанно
начать ряд последовательных действий (Кант)". Это местонахождение
силы воли, "ответственная движущая сила" внутри (Фарбер)". Это
"решающий фактор при переводе равновесия в процесс изменения, ...
акт, происходящий между инсайтом и действием и переживаемый как
усилие или решимость" (Велис)". Это принятие на себя ответственно-
сти - в противоположность осознанию ответственности. Это та часть
психической структуры, которая обладает "способностью делать и
воплощать выбор" (Ариети)". Это сила, состоящая из энергии и же-
лания, "спусковой крючок усилия", "ходовая пружина действия"
Этому психологическому конструкту мы присваиваем ярлык
"воля", а его функции - "волеизъявление". Сказать по правде, я
хотел бы выбрать что-нибудь получше - термин более простой, менее
противоречивый, не настолько покрытый коркой двух тысячелетий
теологической и философской полемики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
евнике, вначале не понимал смысл притчи". Согласно БуберуT,
последствии Кафка в своих записных книжках полнее выразил смысл
ритчи: "Признание вины, безусловное признание вины, дверь рас-
хивается. Она ведет в дом мира, мутное отражение которого рас-
инулось вне стен". Поселянин в романе Кафки был виновен - не
рлько в том, что вел неживую жизнь, ожидал позволения от друго-
Д), не овладевал своей жизнью, не проходил через врата, предназ-
1аченные для него одного; он был виновен и в том, что не принимал
чою вину, не использовал ее как проводника вовнутрь, не сознавался
эезусловно" - акт. в результате которого врата бы "распахнулись".
Нам мало что рассказано о жизни Иозефа К. до зова вины, и по-
аму мы не можем точно обозначить основания его экзистенциальной
1ны. Однако мы можем обратиться к одной удивительно многое
роясняющей истории, принадлежащей Хойшеру (Heuscher), в кото-
зй речь идет о двойнике Иозефа К. - пациенте мистере Т., чьи об-
щения самому себе легко увидеть:
"Мистер Т. обратился ко мне за консультацией, пото-
му что больше не мог глотать. В течение недель он ограни-
чивался частыми маленькими глотками жидкости, в резуль-
тате потеряв около сорока фунтов. До болезни он делил свое
время между фабрикой, где его функции были интересны,
но четко определены, и домом, где его умная, но хрони-
чески невротичная, депрессивная алкоголичка-жена дела-
ла невозможными выходы в общество и прочие развлечения.
Сексуальная близость прекратилась уже много лет назад,
якобы по обоюдному согласию, и домашняя жизнь была
3десь и далее перевод Р. Райт-Ковалевой.
320
ограничена чтением, просмотром телепередач, безличны-
ми разговорами с женой, когда она была трезва, и эпизо-
дическими визитами дальнего родственника. Внушающий
симпатию и превосходный собеседник, мистер Т. тем не
менее не имел близкого друга, хотя очень хотел бы иметь.
Он никогда не пытался вести какую-либо социальную
жизнь, в которой не участвовала бы его жена. Увязший в
этом ригидном и ограниченном мире, он умно парировал
все предложения терапевта, касающиеся развития того или
иного потенциала, осуществления того или иного выбора".
За два года терапии симптоматика мистера Т. смягчилась, но жиз-
ненный стиль никак не изменился. Подобно Иозефу К., мистер Т.
не прислушивался к себе: в терапии он тщательно уклонялся от глу-
бинного исследования своей жизни. Однако он настаивал на продол-
жении терапии, и терапевт рассматривал его настойчивость как сви-
детельство скрытого от него самого ощущения возможности более
насыщенной жизни.
В один прекрасный день мистер Т. рассказал свой сон, изумив-
ший его предельной ясностью. Он не читал Кафку, но этот сон до
дрожи напоминал "Процесс", который, .как и многие произведения
Кафки, получил начало в сновидении. Он слишком длинен, чтобы
воспроизводить его здесь целиком, но вот начало:
"Я арестован полицией и отправлен в полицейское отде-
ление. Мне не сказали, за что я арестован, только пробур-
чали что-то о "мелком преступлении" и предложили при-
знать себя виновным. Когда я отказался, они стали угрожать
обвинением в тяжком преступлении. "Обвиняйте меня в чем
хотите", - огрызнулся я, и тогда они вменили мне тяжкое
преступление. В результате я был осужден и оказался на тю-
ремной ферме, поскольку, как сказал один из полицейс-
ких, это было место для "ненасильственных тяжких преступ-
лений". Вначале, когда мне предложили признать себя
виновным, я впал в панику; затем почувствовал гнев и за-
мешательство. Я так и не узнал, в чем был-обвинен, но за-
державший меня офицер сказал, что глупо было отказывать-
ся признать вину, поскольку за мелкое преступление меня
посадили бы всего на шесть месяцев, в то время как приго-
вор за тяжкое преступление - по крайней мере пять лет. Я
получил между пятью и тридцатью годами!"""
322
Мистер Т. и Йозеф К. оба были вызваны на суд экзистенциаль-
эй виной, и оба предпочли уклоняться от вызова, интерпретируя
ту традиционным образом. Оба заявляли о своей невиновности. В
энце концов, ни тот, ни другой не совершил преступления. "Это
элжно быть какое-то недоразумение", - рассуждали они и посвящали
рбя убеждению внешних авторитетов в ошибке правосудия. Но эк-
истенциальная вина не есть результат какого-либо преступного дей-
гвия, совершенного индивидом. Напротив! Экзистенциальная вина
од любым из своих многочисленных имен - "самоосуждение", "уг-
>1зения совести", "сожаление" и т.д.) происходит от упущения. Ио-
К. и мистер Т. оба виновны вследствие не сделанного ими в их в
1зни.
В переживаниях мистера Т. и Иозефа К. для психотерапевта зак-
эчен богатый смысл. "Вина" - это субъективное дисфорическое
стояние, переживаемое как "тревожная плохость". Однако субъек-
[вная вина может иметь различные значения. Терапевт должен по-
ючь пациенту различить реальную, невротическую и экзистенциаль-
1ую вину. Экзистенциальная вина - это нечто большее, чем
ясфорическое аффективное состояние, чем симптом, который дол-
;ен быть проработан и устранен. Терапевту следует рассматривать ее
fcK зов изнутри, который, если мы будем внимательны к нему, мо-
;ет стать нашим проводником к личностной самореализации. Тот,
х), подобно Иозефу К. или мистеру Т., испытывает экзистенциаль-
fK> вину, совершил преступление против своей судьбы. Жертва пре-
упления - собственное потенциальное "я". Искупление достигается
эгружением в "подлинное" призвание человеческого существа, ко-
inoe. как сказал Кьеркегор, есть "воля быть собой" .
323
7. ВОЛЯ
Ответственность, воля и действие
Японская пословица гласит: "Знать и не делать - вообще не знать".
Осознание ответственности само по себе не синонимично изменению;
оно только первый шаг в процессе изменения. Именно это я имел в
виду, когда в предыдущей главе сказал, что пациент, который начи-
нает осознавать ответственность, входит в преддверие изменения. В
этой главе будет рассматриваться остальное путешествие - переход от
осознания к действию.
Чтобы измениться, человек должен прежде всего принять на себя
ответственность: он должен связать себя с каким-то действием. Само
слово "ответственность" обозначает эту способность - "ответ" + "спо-
собность" - то есть способность ответить. Изменение является це-
лью психотерапии, и терапевтическое изменение должно выражаться
в действии, а не в знании, намерении или мечтаниях.
Это кажется совершенно очевидным, однако в психотерапии та-
кой самоочевидный факт традиционно затемнялся. Первые аналити-
ки были настолько убеждены, что знание о себе равносильно изме-
нению, что рассматривали знание как конечный пункт терапии. Если
изменение не происходило, это приписывалось тому, что пациент нс
достиг достаточного инсайта. В известной статье 1950 г., опублико-
ванной в ведущем психиатрическом журнале, Аллен Велис (Alien
Wheelis) счел необходимым напомнить психотерапевтам: "Терапия
может быть причиной личностного изменения лишь постольку, по-
скольку она приводит пациента к принятию нового способа поведе-
ния. Реальное изменение, не связанное с действием, практически и
теоретически невозможно".
Что такое действие, с точки зрения психотерапии? Является ли
размышление действием? В конце концов, можно продемонстриро-
вать, что мысль потребляет энергию. Велис доказывает, что расши-
рение концепции действия, чтобы она включала в себя мысль, ли-
шило бы действие его смысла. Мысль сама по себе и вне связи с другими
влениями не имеет внешних последствий, хотя может быть совершенно
Необходимой увертюрой к действию: человек может, например, пла-
ировать, репетировать действие или набираться решимости для него.
.ействие выводит человека за его пределы; оно включает в себя взаи-
шром. Оно не обязательно влечет за
юлько наблюдаемое движение. Легкий жест по отношению к друго-
му или взгляд на него может быть действием, имеющим важный
ысл. Действие имеет две стороны: его оборотная сторона - это
тсутствие действия: например, не действие в привычной манере, не
бжорство, не эксплуатирование других, не нечестность могут быть по-
стоящему важными действиями.
Терапевт должен добиваться действия. Он может притворяться, что
[реследует другие цели - инсайт, самоактуализацию, комфорт, - но
jt конечном счете любой терапевт втайне нацелен на изменение (то есть
1ействие). Существует проблема, связанная с тем, что во время про-
Ьессиональной подготовки терапевту не преподают механику действия;
десто этого его обучают сбору информации относительно прошлой
дзни пациента, интерпретированию, терапевтическим отношениям;
пько путем мирского акта веры он может проникнуться убежденно-
ью, что вся эта терапевтическая активность в конце концов поро-
т изменение.
Но что если эта вера обманет? Тогда терапевт заходит в тупик и
ринимается толкать пациента к еще большему инсайту, еще большему
амоисследованию; анализ и терапия растягиваются на три, четыре и
гь лет. Более того, многие курсы психоанализа требуют семи и
:ьми лет, а второй анализ настолько распространен, что уже не
в-жется особенным явлением. Терапевт уже не представляет, как
должно произойти изменение и лишь надеется, что в процессе вза-
много утомления, используя удачное выражение Велиса, невроти-
еская структура пациента даст трещины.
Но что если изменение все равно не происходит? Терапевт теряет
ерпение и устремляет пристальный взор на силу воли и действия па-
дента - вместо того чтобы, как его учили, поглядывать на них ук-
З.КОЙ. По словам Велиса:
"...терапевт порой начинает чувствовать в себе желание,
чтобы пациент был способен на большее "усилие", большую
"решительность", большую готовность "приложить все
силы". Зачастую это желание выливается в замечания паци-
енту: "Люди должны помогать себе сами", "Ничто ценное не
дается без усилий", "Вам придется постараться". Подобные
325
интервенции редко попадают в протоколы сессий, ведь счи-
тается, что они не обладают ни Статусом, ни эффективно-
стью интерпретации. Часто аналитик испытывает диском-
форт в связи с такими воззваниями к силе воли, как если бы
он использовал то, во что не верит, и как если бы, анали-
зируй он более искусно, в этом не было необходимости".
"Вам придется постараться". "Люди должны помогать себе сами".
Велис говорит, что такой тип интервенций редко включают в прото-
колы случаев. Действительно, так и есть. Они совершенно "вне про-
токола". Но они вполне типичны; всякого терапевта посещают подоб-
ные мысли, и он самыми разнообразными путями доносит их до
пациента.
Но когда терапевты говорят sotto voce: "Вы должны больше старать-
ся" или "Человек должен совершать усилие", - кому они это гово-
рят? Проблема, с которой сталкиваются многие терапевты, в том и
состоит, что в аналитической (или бихевиористской) модели психики нет
физической силы, к которой можно обращать этот призыв. Фрейдов-
ская модель психики, как я описал ее в главе 2, основана на гельм-
гольцианском принципе, то есть это антивиталистическая, детерми-
нистская модель, согласно которой человек приводится в активное
состояние и контролируется "химико-физическими силами, сводимы-
ми к силам притяжения и отталкивания"". Фрейд в этом вопросе был
бескомпромиссен. "Через человека, - говорил он, - живет бессоз-
нательное. ...Глубоко укорененная вера в психическую свободу и в
выбор совершенно ненаучна и должна отступить перед притязаниями
детерминизма, управляющего психической жизнью" Человек для
Фрейда, как сказал Мэй, "уже не управляет, а управляем". Пове-
дение - это вектор, результирующая взаимодействия внутренних сил.
Но если это правда, если вся психическая и физическая деятельность
человека детерминирована, если нет управляющего, тогда кто или что
может "больше стараться", демонстрировать "решительность" или
"мужество"?
Терапевт, в своей клинической работе принимающий "научную"
детерминистскую позицию, вскоре сталкивается с серьезным вопро-
сом: где в модели человека, состоящей из таких взаимосвязанных, но
конфликтующих между собой частей, как Эго, Супер-Эго и Ид, на-
ходится источник ответственности? Контекст этого вопроса был чет-
ко сформулирован моим супервизором, на которого я ссылался в
начале части II: " Единственная цель психотерапии - подвести паци-
ента к точке, где он может сделать свободный выбор". Но где место
"выбирающего агента" в детерминистской модели? Неудивительно, что
гв течение пятидесяти наших совместных сессий он больше не разви-
1вал тему "цели психотерапии"!
1 Фрейд так и не разрешил противоречие между своей детерминис-
1тской моделью и своими терапевтическими усилиями; в работе "Эго
й Ид", написанной им в шестьдесят семь лет, он отмечал, что зада-
Кча терапевта - "дать Эго пациента Свободу выбрать тот или иной путь"".
1Это часто цитируемое утверждение является решающим доказатель-
ством неприемлемости его детерминистской модели человека. Пусть
традиционная аналитическая мысль рассматривает человеческое пове-
1дение как полностью детерминированное, пусть она расщепляет че-
ловеческую психику на конфликтующие доли (Эго, Супер-Эго и Ид;
гили предсознательное, бессознательное и сознательное), - по-види-
мому, это не избавляет от необходимости ввести представление о не-
[кой недетерминированной сути. Новейшие Эго-аналитики, выдвига-
1ющие концепцию "автономного Эго", продолжают обходить этот
1вопрос. Можно подумать, что в одной из частей заключен некий сво-
1бодно выбирающий гомункулус. Но, конечно, это совершенно бес-
смысленная идея - говоря словами Мэя, "как часть может быть сво-
бодной, если целое не свободно?"
1 Некоторые терапевты пытаются разрешить эту дилемму, утверждая,
IMTO хотя люди испытывают субъективное ощущение свободы и выбо-
фа (и терапевт пытается усилить его), тем не менее это состояние ил-
1люзорно - так же детерминированно, как любое другое субъективное
состояние. Этот аргумент в точности приводится такими рационали-
1стами, как Гоббс и Спиноза. Гоббс считает человеческое ощущение
1.свободы фантазмом сознания. "Если бы деревянный волчок, который
раскручивают мальчишки, ... иногда вертящийся, иногда ударяющий
окружающих людей по голеням, отдавал себе отчет в собственном
1движении, [он] думал бы, что оно происходит по его собственной
1лоле"". Точно так же Спиноза говорил, что самосознающий и способ-
1"ный чувствовать камень, приведенный в движение какой-то внешней
(неизвестной) силой, "верил бы, что он полностью свободен, и ду-
мал бы, что продолжает двигаться исключительно благодаря собствен-
,-ному желанию". Однако психотерапевты, полагающие, что свобо-
йда - лишь иллюзорное субъективное состояние, загоняют себя в угол:
утверждая, что результатом успешной психотерапии является пережи-
f вание пациентом большей свободы выбора, они фактически заявляют,
1что цель терапии - создать (или восстанавливать) иллюзию. Этот
взгляд на терапевтический процесс, как указывает Мэй, абсолютно
несовместим с одной из основополагающих ценностей психотерапии -
поиском истины и самопознания".
327
Аналитическая модель психики упускает нечто жизненно важное,
нечто, составляющее фундаментальный психологический конструкт и
играющее центральную роль в любом курсе психотерапии. Прежде чем
дать название этому конструкту, позвольте мне сделать обзор его ха-
рактеристик и функций. Это психическая сила, трансформирующая
понимание и знание в действие, это мост между желанием и действи-
ем. Это психическое состояние, предшествующее действию (Аристо-
тель). Это психический "орган будущего" - так же, как память -
психический орган прошлого (Арендт)". Это способность спонтанно
начать ряд последовательных действий (Кант)". Это местонахождение
силы воли, "ответственная движущая сила" внутри (Фарбер)". Это
"решающий фактор при переводе равновесия в процесс изменения, ...
акт, происходящий между инсайтом и действием и переживаемый как
усилие или решимость" (Велис)". Это принятие на себя ответственно-
сти - в противоположность осознанию ответственности. Это та часть
психической структуры, которая обладает "способностью делать и
воплощать выбор" (Ариети)". Это сила, состоящая из энергии и же-
лания, "спусковой крючок усилия", "ходовая пружина действия"
Этому психологическому конструкту мы присваиваем ярлык
"воля", а его функции - "волеизъявление". Сказать по правде, я
хотел бы выбрать что-нибудь получше - термин более простой, менее
противоречивый, не настолько покрытый коркой двух тысячелетий
теологической и философской полемики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84