В столь напряжен
ной обстановке еда не доставляла удовольствия.
В полночь Марко забрался в постель в холодной комнате, закутался в тонко
е одеяло, выпил апельсинового сока, который самостоятельно заказал в ном
ер, и принялся зубрить глаголы и прилагательные страница за страницей.
Что сделал Роберт Криц, чтобы его убили люди, которые хотят убить и его, Дж
оэла Бэкмана? Вопрос довольно странный. Он не мог заставить себя обдумат
ь ответ и предположил, что Криц присутствовал при подписании акта помило
вания; бывший президент Морган был не способен сам принять такое решение
. Однако трудно было представить Крица, берущего на себя такое ответстве
нное решение. За несколько десятилетий он проявил себя не более, чем хоро
шим исполнителем. Доверяли ему немногие.
Но если люди продолжают умирать, то жизненно важно вызубрить глаголы и п
рилагательные, раскиданные на листочках поверх одеяла. Язык равнозначе
н выживанию, способности к передвижению. Луиджи и Эрманно скоро исчезнут
, и Марко Лаццери придется самому о себе заботиться.
Глава 12
Марко сбежал из замкнутого пространства номера, или "апартамента", как он
именовался, и с первыми лучами солнца отправился на долгую прогулку. Тро
туары были столь же сырыми, как и холодный воздух. С картой города в карман
е, которой его снабдил Луиджи, он дошел до старого города и, миновав руины
древних стен у Порта-Сан-Донато, двинулся на запад по улице Ирнерио вдоль
северного края университетской части Болоньи. Тротуарам здесь тоже был
о немало столетий, и, казалось, на протяжении многих миль их накрывали сво
дчатые галереи.
По-видимому, уличная жизнь в университетском городе начиналась довольн
о поздно. Проехала какая-то машина, потом велосипедист, за ним другой, но п
ешеходы, наверное, еще не проснулись. Луиджи объяснил, что Болонья извест
на давними левыми, коммунистическими пристрастиями. Он обещал познаком
ить его с богатой историей города.
Впереди Марко увидел неброскую неоновую вывеску, ненавязчиво рекламир
ующую бар "Фонтана", и, приближаясь к нему, уловил аромат крепкого кофе. Бар
втиснулся в угол старого дома, хотя все здания тут были старые. Дверь еле п
оддалась, но, очутившись внутри, Марко не смог сдержать улыбки от ударивш
их в нос запахов Ц кофе, сигарет, кондитерских изделий, блюд, жарившихся н
а гриле где-то в глубине. Затем пришел страх, обычное волнение, когда надо
было сделать заказ на чужом языке.
Бар "Фонтана" не предназначался ни для студентов, ни для женщин. Посетител
и были одного с Марко возраста, лет пятидесяти, одеты весьма небрежно, мно
гие курили трубку и носили бородку, из чего можно было заключить, что это л
юбимое местечко профессуры. Один или два человека вроде бы повернулись в
его сторону, но в университетском городе с сотней тысяч студентов привл
ечь к себе внимание не так-то просто.
Марко выбрал стол в самом конце и когда наконец втиснулся на свободное п
ространство спиной к стене, то оказался буквально плечо к плечу с соседя
ми, погруженными в утренние газеты; никто его, наверное, и не заметил. В одн
ой из своих лекций об итальянской культуре Луиджи объяснил ему европейс
кую концепцию пространства и чем она кардинально отличается от америка
нской. В Европе пространство совместное, а не личное. Общие столы, общий во
здух Ц курение никого не беспокоит. Автомобили, дома, автобусы, квартиры,
кафе Ц очень многие аспекты повседневной жизни куда меньших размеров, а
потому в них тесно от людей, охотно делящих это пространство. Никого не шо
кирует, если, разговаривая со знакомым, вы чуть ли не касаетесь друг друга
носами, потому что никакого нарушения пространства не происходит. Может
е размахивать руками, обниматься и целоваться.
Американцам довольно трудно привыкнуть к такой фамильярности даже меж
ду близкими друзьями.
Марко еще не был готов к таким уступкам. Он взял изрядно потрепанное меню
и быстро остановился на первой же полностью понятой строчке. Когда подош
ел официант, он со всей возможной непринужденностью бросил:
Ц Espresso, e un panino al formaggio. Ц Эспрессо и бутерброд с сыром.
Официант понимающе кивнул. Никто не поднял глаз на человека, говорившего
по-итальянски с явным акцентом. Никто не опустил газету, чтобы посмотрет
ь, кто бы это мог быть. Никого это не интересовало. Эти люди все время слыша
т иностранный акцент. Положив меню на стол, Марко Лаццери решил, что Болон
ья ему понравится, пусть даже она кишмя кишит коммунистами. При таком кол
ичестве прибывающих и отбывающих студентов и преподавателей со всего м
ира иностранцы воспринимались здесь как часть местной культуры. Быть мо
жет, это шикарно Ц говорить с акцентом и одеваться не так, как все. Наверн
ое, нет ничего зазорного в том, что ты только еще учишь язык.
Признак иностранца в том, что он на все обращает внимание, его глаза рыска
ют вокруг, словно он сознает, что вторгается в чужую культуру и не хочет, ч
тобы его застукали за этим занятием. Марко не допустит, чтобы его здесь за
стукали. Он достал из кармана словарик, изо всех сил стараясь не замечать
людей и происходящее вокруг. Глаголы, глаголы, глаголы. Эрманно все время
повторяет: чтобы овладеть итальянским и, кстати говоря, любым романским
языком, нужно выучить глаголы. В списке Ц тысяча самых употребительных
глаголов, и Эрманно говорил, что для начала этого достаточно.
Как ни занудна была зубрежка, Марко находил в ней своеобразное удовольст
вие. Он испытывал чувство удовлетворения, когда, пробежав глазами четыре
страницы Ц сотню глаголов, существительных или чего угодно, Ц узнавал
их все до единого. Сделав ошибку в произношении или не вспомнив значения
слова, он возвращался к началу и наказывал себя повторением всей процеду
ры. Когда подали кофе и бутерброд, Марко одолел таким образом триста глаг
олов. Отпив глоток, он вернулся к словарику, будто еда была для него куда м
енее важна, чем новые слова, погрузился в четвертую сотню, и тут появился Р
удольф.
Стул напротив Марко за круглым столом оказался свободен, и к нему устрем
ился невысокий полный человек, одетый во все блекло-черное, с копной седы
х непослушных волос, беспорядочно торчавших во все стороны и едва прикры
тых кое-как державшимся на голове черным беретом.
Ц Buon giorno. E libera? Ц вежливо спросил мужчина, указывая на пустой стул. Марко не бы
л уверен, что именно он сказал, но было совершенно ясно, чего он хочет. Он ул
овил слово "libera" и понял, что оно значит "свободно" или "не занято".
Ц Si, Ц сказал Марко, стараясь скрыть акцент. Человек снял длинный черный
плащ, повесил его на спинку стула и протиснулся на свое место. Их разделял
о меньше метра. Пространство здесь воспринимается совершенно по-другом
у, повторял себе Марко. Человек положил на столик газету "Унита" с такой си
лой, что все закачалось. Марко даже забеспокоился о своем эспрессо. Чтобы
избежать разговора, он еще глубже погрузился в список глаголов.
Ц Американец? Ц спросил человек по-английски без всякого акцента.
Марко опустил словарик и встретил взгляд поблескивающих глаз.
Ц Почти угадали. Канадец. Как вы определили?
Человек кивком указал на словарь:
Ц Англо-итальянский. На англичанина вы не похожи, вот я и решил, что вы аме
риканец. Ц Судя по его акценту, он явно был со Среднего Запада. Не из Нью-Й
орка или Нью-Джерси, не из Техаса и не с Юга, не с Аппалачей или из Нового Ор
леана. Внушительная часть страны оказалась отвергнутой, и Марко начал по
думывать о Калифорнии. И вдруг занервничал. Скоро придется лгать, а он пло
хо подготовился.
Ц А вы откуда? Ц спросил он.
Ц Последнее мое прибежище Ц Остин, штат Техас. Это было тридцать лет наз
ад. Меня зовут Рудольф.
Ц Доброе утро, Рудольф, очень рад. Меня зовут Марко. Ц Как в детском саду,
они обошлись без фамилий. Ц У вас не техасский выговор.
Ц И слава Богу, Ц засмеялся Рудольф, слегка обнажив зубы. Ц Родом я из С
ан-Франциско.
Над столиком склонился официант. Рудольф заказал черный кофе и что-то ещ
е на стремительном итальянском. Официант переспросил, Рудольф ему ответ
ил, но Марко не разобрал ни единого слова.
Ц Что привело вас в Болонью? Ц спросил Рудольф. Ему явно хотелось погов
орить; очевидно, в его любимом кафе не часто попадались американцы.
Марко опустил словарь.
Ц Я на год приехал в Италию, переезжаю с места на место, осматриваю досто
примечательности, пытаюсь хоть немножко научиться говорить по-итальян
ски.
Половина лица Рудольфа была скрыта неухоженной седой бородой, которая н
ачиналась над скулами и распространялась оттуда во все стороны. Оставал
ись видны весь нос и часть рта. По какой-то странной причине, которую нево
зможно понять и трудно объяснить Ц кто решится спросить? Ц он выбривал
ровный кружок на весь подбородок под нижней губой. Кроме этого священног
о пятнышка, кудрявые неуправляемые и, по-видимому, давно немытые бакенба
рды торчали во все стороны, как им заблагорассудится. Такой же была и маку
шка Ц буйные седины беспорядочно выбивались из-под берета.
Поскольку многие черты лица были спрятаны, все внимание привлекали глаз
а. Они были темно-зеленые и ярко лучились из-под густых бровей.
Ц И давно вы в Болонье? Ц спросил он.
Ц Приехал вчера. Без всякого плана или графика. А вы, что вас привело сюда?
Ц Марко поспешил отвести разговор от себя.
Глаза собеседника словно исполняли какой-то танец, но при этом не моргал
и.
Ц Я здесь тридцать лет. Профессор университета.
Марко откусил от своего бутерброда отчасти из-за голода, но главным обра
зом ради того, чтобы заставить говорить Рудольфа.
Ц Где ваш дом?
Следуя заготовленному сценарию, Марко сказал:
Ц Торонто. Дед с бабкой эмигрировали туда из Милана. Во мне итальянская к
ровь, но язык я так и не выучил.
Ц Язык нетруден, Ц сказал Рудольф. Ему принесли кофе. Он поднял чашку и п
огрузил ее в пучину своей бороды. Облизнул губы и слегка подался вперед, с
обираясь что-то сказать. Ц У вас не канадский акцент. Ц Его глаза, казало
сь, посмеивались.
Марко мучительно старался вести себя и говорить на итальянский манер. У
него так и не нашлось времени подумать, как лучше изображать канадца. И ка
к вообще разговаривают канадцы? Он откусил еще кусок хлеба с сыром, приче
м довольно большой, и с полным ртом сказал:
Ц Ничего не могу поделать. Как вы попали сюда из Остина?
Ц Долгая история.
Марко пожал плечами, давая понять, что у него полно времени.
Ц Когда-то я был молодым профессором юридического факультета Техасско
го университета. Узнав, что я коммунист, меня вынуждали уйти. Я пытался сра
жаться. Мне отвечали тем же. Я позволял себе всякие высказывания в аудито
рии. В семидесятые коммунистам в Техасе приходилось нелегко, вряд ли и се
йчас там что-то изменилось. В конце концов меня уволили и заставили уехат
ь, поэтому я и оказался в Болонье, сердце итальянского коммунизма.
Ц Что вы преподаете?
Ц Юриспруденцию. Право. Леворадикальные правовые теории.
Прибыл обсыпной бриош, и Рудольф мгновенно откусил от него половину. Из г
лубин бороды посыпались крошки.
Ц Вы по-прежнему коммунист? Ц спросил Марко.
Ц Разумеется. Не вижу причин менять убеждения.
Ц Похоже, коммунизм себя исчерпал, вы так не думаете? В конечном счете ид
ея оказалась не слишком удачной. Смотрите, что творится в России из-за Ста
лина и его наследия. Или в Северной Корее Ц они там голодают, а их вождь ст
роит ядерные ракеты. Куба отстала от остального мира на полвека. Сандини
сты в Никарагуа провалились на выборах. Китай строит рыночный капитализ
м, потому что старая система не работала. Она действительно проиграла, не
так ли?
Бриош был забыт, зеленые глаза сузились. Марко чувствовал, что сейчас пос
ледует некая тирада, быть может, пересыпанная крепкими словечками как на
английском, так и на итальянском. Он огляделся вокруг и подумал, что в бар
е "Фонтана" у коммунистов может оказаться над ним явное превосходство.
А что дал капитализм Марко?
Рудольф улыбнулся, пожал плечами и с некоторой грустью в голосе сказал:
Ц Может, вы и правы, но так забавно было считаться коммунистом тридцать л
ет назад, особенно в Техасе. Вот были денечки.
Марко кивком указал на итальянскую газету:
Ц А газеты из дома почитываете?
Ц Мой дом здесь, друг мой. Я стал итальянским гражданином и в Штатах не бы
л лет двадцать.
Бэкман немного успокоился. После освобождения он американских газет не
видел, но полагал, что о помиловании писали немало. Быть может, напечатали
и старые фотографии. Похоже, Рудольф понятия не имеет о его прошлом.
Марко подумал, уж не такое ли будущее ждет и его Ц итальянское гражданст
во. Если вообще какое-нибудь. Неужели и через двадцать лет он все еще буде
т слоняться по Италии, если и не оглядываясь все время через плечо, то вечн
о думая о том, что его ждет?
Ц Вы сказали "дом", Ц прервал его мысли Рудольф. Ц Это США или Канада?
Марко улыбнулся и кивнул куда-то вдаль.
Ц Где-то там, уж точно. Ц Вышла ошибка, которой следовало избегать. Чтобы
поскорее сменить тему, он сказал: Ц Я первый раз в Болонье. Не знал, что эт
о центр итальянского коммунизма.
Рудольф поставил чашку и, почти не разжимая губ, смаковал последний глот
ок. Затем обеими руками мягко зачесал бороду назад, подобно коту, прилизы
вающему усы.
Ц Болонья Ц это много чего, друг мой, Ц сказал он, словно приступая к дол
гой лекции. Ц В Италии она всегда была центром свободомыслия и интеллек
туальной свободы, отсюда ее первое прозвище Ц la dotta, что значит "ученая". Пот
ом Болонья стала прибежищем политических левых и заслужила второе проз
вище Ц la rossa, что значит "красная". А еще жители Болоньи всегда очень серьезн
о относились к тому, что они едят. Они уверены, и, наверное, неспроста, что эт
от город Ц желудок Италии. Отсюда третье прозвище Ц la grassa, толстушка, слово
, полное теплоты, хотя тут вы почти не встретите тучных людей. Я был толсты
м, когда приехал. Ц Он гордо постучал себя по животу одной рукой, другой о
тправляя в рот вторую половину булочки.
Внезапно Марко пронзила ужасная мысль: а вдруг Рудольф из числа приставл
енных к нему соглядатаев? Член той же команды, что Луиджи, Эрманно и Стенне
т или кто еще там прячется в тени, стараясь обеспечить его безопасность? К
онечно, нет. Конечно, этот человек профессор. Оригинал, неудачник, стареющ
ий коммунист, нашедший приют вдали от дома.
Мысль ушла, как пришла, но не забылась. Марко дожевал бутерброд и решил, чт
о они заговорились. Внезапно он вспомнил, что опаздывает на поезд Ц очер
едная поездка для осмотра достопримечательностей. Он кое-как выбрался и
з-за стола. Рудольф тепло пожелал ему удачи.
Ц Я здесь каждое утро, Ц сказал он. Ц Приходите, когда вам не надо будет
спешить.
Ц Grazie, Ц сказал Марко. Ц Arrivederci.
Улица Ирнерио пробуждалась к жизни, крошечные фургоны начали развозить
товары. Два шофера затеяли перепалку и обменивались беззлобными ругате
льствами, которых Марко не дано было понять. Он поспешил прочь, подальше о
т кафе, на тот случай, если его новому приятелю Рудольфу вдруг придет в гол
ову задать еще какие-нибудь вопросы. Он свернул на боковую улочку, Капо-д
и-Лукка, Ц названия были четко обозначены и их легко было найти на карте
города Ц и зигзагами направился в сторону центра. Он миновал еще одно ма
ленькое уютное кафе, вернулся и зашел, чтобы выпить чашку капуччино.
Здесь коммунисты его не беспокоили, никто даже не заметил его появления.
Марко, или Джоэл Бэкман, предался наслаждению Ц вкуснейший крепкий кофе
, теплый, насыщенный ароматами воздух, тихий разговор и смех посетителей.
В данный момент ни одна живая душа в мире не знала, где он находится, и это б
ыло удивительно приятное чувство.
По настоянию Марко утренние занятия начинались в восемь, а не на полчаса
позднее. Студенту Эрманно хотелось поспать подольше, но он не устоял под
нажимом ученика. Марко являлся на урок, назубок выучив очередной список
слов, отработав ситуативные диалоги и с горячим желанием впитать в себя
новую порцию иностранного языка. Он даже предложил учителю начинать уро
ки в семь утра.
В то утро, когда состоялось знакомство с Рудольфом, они усиленно занимал
ись два часа без перерыва, и вдруг Марко сказал:
Ц Vorrei vedere l'universita. Ц Я хотел бы посмотреть университет.
Ц Quando? Ц спросил Эрманно. Ц Когда?
Ц Adesso. Andiamo a fare una passeggiata Ц Сейчас. Давайте прогуляемся.
Ц Penso che dobbiamo studiare. Ц Думаю, нам надо заниматься.
Ц Si. Possiamo studiare a camminando. Ц Будем учиться на ходу.
Марко уже встал из-за стола и схватил пальто. Они вышли из навевающего тос
ку здания и направились в сторону университета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
ной обстановке еда не доставляла удовольствия.
В полночь Марко забрался в постель в холодной комнате, закутался в тонко
е одеяло, выпил апельсинового сока, который самостоятельно заказал в ном
ер, и принялся зубрить глаголы и прилагательные страница за страницей.
Что сделал Роберт Криц, чтобы его убили люди, которые хотят убить и его, Дж
оэла Бэкмана? Вопрос довольно странный. Он не мог заставить себя обдумат
ь ответ и предположил, что Криц присутствовал при подписании акта помило
вания; бывший президент Морган был не способен сам принять такое решение
. Однако трудно было представить Крица, берущего на себя такое ответстве
нное решение. За несколько десятилетий он проявил себя не более, чем хоро
шим исполнителем. Доверяли ему немногие.
Но если люди продолжают умирать, то жизненно важно вызубрить глаголы и п
рилагательные, раскиданные на листочках поверх одеяла. Язык равнозначе
н выживанию, способности к передвижению. Луиджи и Эрманно скоро исчезнут
, и Марко Лаццери придется самому о себе заботиться.
Глава 12
Марко сбежал из замкнутого пространства номера, или "апартамента", как он
именовался, и с первыми лучами солнца отправился на долгую прогулку. Тро
туары были столь же сырыми, как и холодный воздух. С картой города в карман
е, которой его снабдил Луиджи, он дошел до старого города и, миновав руины
древних стен у Порта-Сан-Донато, двинулся на запад по улице Ирнерио вдоль
северного края университетской части Болоньи. Тротуарам здесь тоже был
о немало столетий, и, казалось, на протяжении многих миль их накрывали сво
дчатые галереи.
По-видимому, уличная жизнь в университетском городе начиналась довольн
о поздно. Проехала какая-то машина, потом велосипедист, за ним другой, но п
ешеходы, наверное, еще не проснулись. Луиджи объяснил, что Болонья извест
на давними левыми, коммунистическими пристрастиями. Он обещал познаком
ить его с богатой историей города.
Впереди Марко увидел неброскую неоновую вывеску, ненавязчиво рекламир
ующую бар "Фонтана", и, приближаясь к нему, уловил аромат крепкого кофе. Бар
втиснулся в угол старого дома, хотя все здания тут были старые. Дверь еле п
оддалась, но, очутившись внутри, Марко не смог сдержать улыбки от ударивш
их в нос запахов Ц кофе, сигарет, кондитерских изделий, блюд, жарившихся н
а гриле где-то в глубине. Затем пришел страх, обычное волнение, когда надо
было сделать заказ на чужом языке.
Бар "Фонтана" не предназначался ни для студентов, ни для женщин. Посетител
и были одного с Марко возраста, лет пятидесяти, одеты весьма небрежно, мно
гие курили трубку и носили бородку, из чего можно было заключить, что это л
юбимое местечко профессуры. Один или два человека вроде бы повернулись в
его сторону, но в университетском городе с сотней тысяч студентов привл
ечь к себе внимание не так-то просто.
Марко выбрал стол в самом конце и когда наконец втиснулся на свободное п
ространство спиной к стене, то оказался буквально плечо к плечу с соседя
ми, погруженными в утренние газеты; никто его, наверное, и не заметил. В одн
ой из своих лекций об итальянской культуре Луиджи объяснил ему европейс
кую концепцию пространства и чем она кардинально отличается от америка
нской. В Европе пространство совместное, а не личное. Общие столы, общий во
здух Ц курение никого не беспокоит. Автомобили, дома, автобусы, квартиры,
кафе Ц очень многие аспекты повседневной жизни куда меньших размеров, а
потому в них тесно от людей, охотно делящих это пространство. Никого не шо
кирует, если, разговаривая со знакомым, вы чуть ли не касаетесь друг друга
носами, потому что никакого нарушения пространства не происходит. Может
е размахивать руками, обниматься и целоваться.
Американцам довольно трудно привыкнуть к такой фамильярности даже меж
ду близкими друзьями.
Марко еще не был готов к таким уступкам. Он взял изрядно потрепанное меню
и быстро остановился на первой же полностью понятой строчке. Когда подош
ел официант, он со всей возможной непринужденностью бросил:
Ц Espresso, e un panino al formaggio. Ц Эспрессо и бутерброд с сыром.
Официант понимающе кивнул. Никто не поднял глаз на человека, говорившего
по-итальянски с явным акцентом. Никто не опустил газету, чтобы посмотрет
ь, кто бы это мог быть. Никого это не интересовало. Эти люди все время слыша
т иностранный акцент. Положив меню на стол, Марко Лаццери решил, что Болон
ья ему понравится, пусть даже она кишмя кишит коммунистами. При таком кол
ичестве прибывающих и отбывающих студентов и преподавателей со всего м
ира иностранцы воспринимались здесь как часть местной культуры. Быть мо
жет, это шикарно Ц говорить с акцентом и одеваться не так, как все. Наверн
ое, нет ничего зазорного в том, что ты только еще учишь язык.
Признак иностранца в том, что он на все обращает внимание, его глаза рыска
ют вокруг, словно он сознает, что вторгается в чужую культуру и не хочет, ч
тобы его застукали за этим занятием. Марко не допустит, чтобы его здесь за
стукали. Он достал из кармана словарик, изо всех сил стараясь не замечать
людей и происходящее вокруг. Глаголы, глаголы, глаголы. Эрманно все время
повторяет: чтобы овладеть итальянским и, кстати говоря, любым романским
языком, нужно выучить глаголы. В списке Ц тысяча самых употребительных
глаголов, и Эрманно говорил, что для начала этого достаточно.
Как ни занудна была зубрежка, Марко находил в ней своеобразное удовольст
вие. Он испытывал чувство удовлетворения, когда, пробежав глазами четыре
страницы Ц сотню глаголов, существительных или чего угодно, Ц узнавал
их все до единого. Сделав ошибку в произношении или не вспомнив значения
слова, он возвращался к началу и наказывал себя повторением всей процеду
ры. Когда подали кофе и бутерброд, Марко одолел таким образом триста глаг
олов. Отпив глоток, он вернулся к словарику, будто еда была для него куда м
енее важна, чем новые слова, погрузился в четвертую сотню, и тут появился Р
удольф.
Стул напротив Марко за круглым столом оказался свободен, и к нему устрем
ился невысокий полный человек, одетый во все блекло-черное, с копной седы
х непослушных волос, беспорядочно торчавших во все стороны и едва прикры
тых кое-как державшимся на голове черным беретом.
Ц Buon giorno. E libera? Ц вежливо спросил мужчина, указывая на пустой стул. Марко не бы
л уверен, что именно он сказал, но было совершенно ясно, чего он хочет. Он ул
овил слово "libera" и понял, что оно значит "свободно" или "не занято".
Ц Si, Ц сказал Марко, стараясь скрыть акцент. Человек снял длинный черный
плащ, повесил его на спинку стула и протиснулся на свое место. Их разделял
о меньше метра. Пространство здесь воспринимается совершенно по-другом
у, повторял себе Марко. Человек положил на столик газету "Унита" с такой си
лой, что все закачалось. Марко даже забеспокоился о своем эспрессо. Чтобы
избежать разговора, он еще глубже погрузился в список глаголов.
Ц Американец? Ц спросил человек по-английски без всякого акцента.
Марко опустил словарик и встретил взгляд поблескивающих глаз.
Ц Почти угадали. Канадец. Как вы определили?
Человек кивком указал на словарь:
Ц Англо-итальянский. На англичанина вы не похожи, вот я и решил, что вы аме
риканец. Ц Судя по его акценту, он явно был со Среднего Запада. Не из Нью-Й
орка или Нью-Джерси, не из Техаса и не с Юга, не с Аппалачей или из Нового Ор
леана. Внушительная часть страны оказалась отвергнутой, и Марко начал по
думывать о Калифорнии. И вдруг занервничал. Скоро придется лгать, а он пло
хо подготовился.
Ц А вы откуда? Ц спросил он.
Ц Последнее мое прибежище Ц Остин, штат Техас. Это было тридцать лет наз
ад. Меня зовут Рудольф.
Ц Доброе утро, Рудольф, очень рад. Меня зовут Марко. Ц Как в детском саду,
они обошлись без фамилий. Ц У вас не техасский выговор.
Ц И слава Богу, Ц засмеялся Рудольф, слегка обнажив зубы. Ц Родом я из С
ан-Франциско.
Над столиком склонился официант. Рудольф заказал черный кофе и что-то ещ
е на стремительном итальянском. Официант переспросил, Рудольф ему ответ
ил, но Марко не разобрал ни единого слова.
Ц Что привело вас в Болонью? Ц спросил Рудольф. Ему явно хотелось погов
орить; очевидно, в его любимом кафе не часто попадались американцы.
Марко опустил словарь.
Ц Я на год приехал в Италию, переезжаю с места на место, осматриваю досто
примечательности, пытаюсь хоть немножко научиться говорить по-итальян
ски.
Половина лица Рудольфа была скрыта неухоженной седой бородой, которая н
ачиналась над скулами и распространялась оттуда во все стороны. Оставал
ись видны весь нос и часть рта. По какой-то странной причине, которую нево
зможно понять и трудно объяснить Ц кто решится спросить? Ц он выбривал
ровный кружок на весь подбородок под нижней губой. Кроме этого священног
о пятнышка, кудрявые неуправляемые и, по-видимому, давно немытые бакенба
рды торчали во все стороны, как им заблагорассудится. Такой же была и маку
шка Ц буйные седины беспорядочно выбивались из-под берета.
Поскольку многие черты лица были спрятаны, все внимание привлекали глаз
а. Они были темно-зеленые и ярко лучились из-под густых бровей.
Ц И давно вы в Болонье? Ц спросил он.
Ц Приехал вчера. Без всякого плана или графика. А вы, что вас привело сюда?
Ц Марко поспешил отвести разговор от себя.
Глаза собеседника словно исполняли какой-то танец, но при этом не моргал
и.
Ц Я здесь тридцать лет. Профессор университета.
Марко откусил от своего бутерброда отчасти из-за голода, но главным обра
зом ради того, чтобы заставить говорить Рудольфа.
Ц Где ваш дом?
Следуя заготовленному сценарию, Марко сказал:
Ц Торонто. Дед с бабкой эмигрировали туда из Милана. Во мне итальянская к
ровь, но язык я так и не выучил.
Ц Язык нетруден, Ц сказал Рудольф. Ему принесли кофе. Он поднял чашку и п
огрузил ее в пучину своей бороды. Облизнул губы и слегка подался вперед, с
обираясь что-то сказать. Ц У вас не канадский акцент. Ц Его глаза, казало
сь, посмеивались.
Марко мучительно старался вести себя и говорить на итальянский манер. У
него так и не нашлось времени подумать, как лучше изображать канадца. И ка
к вообще разговаривают канадцы? Он откусил еще кусок хлеба с сыром, приче
м довольно большой, и с полным ртом сказал:
Ц Ничего не могу поделать. Как вы попали сюда из Остина?
Ц Долгая история.
Марко пожал плечами, давая понять, что у него полно времени.
Ц Когда-то я был молодым профессором юридического факультета Техасско
го университета. Узнав, что я коммунист, меня вынуждали уйти. Я пытался сра
жаться. Мне отвечали тем же. Я позволял себе всякие высказывания в аудито
рии. В семидесятые коммунистам в Техасе приходилось нелегко, вряд ли и се
йчас там что-то изменилось. В конце концов меня уволили и заставили уехат
ь, поэтому я и оказался в Болонье, сердце итальянского коммунизма.
Ц Что вы преподаете?
Ц Юриспруденцию. Право. Леворадикальные правовые теории.
Прибыл обсыпной бриош, и Рудольф мгновенно откусил от него половину. Из г
лубин бороды посыпались крошки.
Ц Вы по-прежнему коммунист? Ц спросил Марко.
Ц Разумеется. Не вижу причин менять убеждения.
Ц Похоже, коммунизм себя исчерпал, вы так не думаете? В конечном счете ид
ея оказалась не слишком удачной. Смотрите, что творится в России из-за Ста
лина и его наследия. Или в Северной Корее Ц они там голодают, а их вождь ст
роит ядерные ракеты. Куба отстала от остального мира на полвека. Сандини
сты в Никарагуа провалились на выборах. Китай строит рыночный капитализ
м, потому что старая система не работала. Она действительно проиграла, не
так ли?
Бриош был забыт, зеленые глаза сузились. Марко чувствовал, что сейчас пос
ледует некая тирада, быть может, пересыпанная крепкими словечками как на
английском, так и на итальянском. Он огляделся вокруг и подумал, что в бар
е "Фонтана" у коммунистов может оказаться над ним явное превосходство.
А что дал капитализм Марко?
Рудольф улыбнулся, пожал плечами и с некоторой грустью в голосе сказал:
Ц Может, вы и правы, но так забавно было считаться коммунистом тридцать л
ет назад, особенно в Техасе. Вот были денечки.
Марко кивком указал на итальянскую газету:
Ц А газеты из дома почитываете?
Ц Мой дом здесь, друг мой. Я стал итальянским гражданином и в Штатах не бы
л лет двадцать.
Бэкман немного успокоился. После освобождения он американских газет не
видел, но полагал, что о помиловании писали немало. Быть может, напечатали
и старые фотографии. Похоже, Рудольф понятия не имеет о его прошлом.
Марко подумал, уж не такое ли будущее ждет и его Ц итальянское гражданст
во. Если вообще какое-нибудь. Неужели и через двадцать лет он все еще буде
т слоняться по Италии, если и не оглядываясь все время через плечо, то вечн
о думая о том, что его ждет?
Ц Вы сказали "дом", Ц прервал его мысли Рудольф. Ц Это США или Канада?
Марко улыбнулся и кивнул куда-то вдаль.
Ц Где-то там, уж точно. Ц Вышла ошибка, которой следовало избегать. Чтобы
поскорее сменить тему, он сказал: Ц Я первый раз в Болонье. Не знал, что эт
о центр итальянского коммунизма.
Рудольф поставил чашку и, почти не разжимая губ, смаковал последний глот
ок. Затем обеими руками мягко зачесал бороду назад, подобно коту, прилизы
вающему усы.
Ц Болонья Ц это много чего, друг мой, Ц сказал он, словно приступая к дол
гой лекции. Ц В Италии она всегда была центром свободомыслия и интеллек
туальной свободы, отсюда ее первое прозвище Ц la dotta, что значит "ученая". Пот
ом Болонья стала прибежищем политических левых и заслужила второе проз
вище Ц la rossa, что значит "красная". А еще жители Болоньи всегда очень серьезн
о относились к тому, что они едят. Они уверены, и, наверное, неспроста, что эт
от город Ц желудок Италии. Отсюда третье прозвище Ц la grassa, толстушка, слово
, полное теплоты, хотя тут вы почти не встретите тучных людей. Я был толсты
м, когда приехал. Ц Он гордо постучал себя по животу одной рукой, другой о
тправляя в рот вторую половину булочки.
Внезапно Марко пронзила ужасная мысль: а вдруг Рудольф из числа приставл
енных к нему соглядатаев? Член той же команды, что Луиджи, Эрманно и Стенне
т или кто еще там прячется в тени, стараясь обеспечить его безопасность? К
онечно, нет. Конечно, этот человек профессор. Оригинал, неудачник, стареющ
ий коммунист, нашедший приют вдали от дома.
Мысль ушла, как пришла, но не забылась. Марко дожевал бутерброд и решил, чт
о они заговорились. Внезапно он вспомнил, что опаздывает на поезд Ц очер
едная поездка для осмотра достопримечательностей. Он кое-как выбрался и
з-за стола. Рудольф тепло пожелал ему удачи.
Ц Я здесь каждое утро, Ц сказал он. Ц Приходите, когда вам не надо будет
спешить.
Ц Grazie, Ц сказал Марко. Ц Arrivederci.
Улица Ирнерио пробуждалась к жизни, крошечные фургоны начали развозить
товары. Два шофера затеяли перепалку и обменивались беззлобными ругате
льствами, которых Марко не дано было понять. Он поспешил прочь, подальше о
т кафе, на тот случай, если его новому приятелю Рудольфу вдруг придет в гол
ову задать еще какие-нибудь вопросы. Он свернул на боковую улочку, Капо-д
и-Лукка, Ц названия были четко обозначены и их легко было найти на карте
города Ц и зигзагами направился в сторону центра. Он миновал еще одно ма
ленькое уютное кафе, вернулся и зашел, чтобы выпить чашку капуччино.
Здесь коммунисты его не беспокоили, никто даже не заметил его появления.
Марко, или Джоэл Бэкман, предался наслаждению Ц вкуснейший крепкий кофе
, теплый, насыщенный ароматами воздух, тихий разговор и смех посетителей.
В данный момент ни одна живая душа в мире не знала, где он находится, и это б
ыло удивительно приятное чувство.
По настоянию Марко утренние занятия начинались в восемь, а не на полчаса
позднее. Студенту Эрманно хотелось поспать подольше, но он не устоял под
нажимом ученика. Марко являлся на урок, назубок выучив очередной список
слов, отработав ситуативные диалоги и с горячим желанием впитать в себя
новую порцию иностранного языка. Он даже предложил учителю начинать уро
ки в семь утра.
В то утро, когда состоялось знакомство с Рудольфом, они усиленно занимал
ись два часа без перерыва, и вдруг Марко сказал:
Ц Vorrei vedere l'universita. Ц Я хотел бы посмотреть университет.
Ц Quando? Ц спросил Эрманно. Ц Когда?
Ц Adesso. Andiamo a fare una passeggiata Ц Сейчас. Давайте прогуляемся.
Ц Penso che dobbiamo studiare. Ц Думаю, нам надо заниматься.
Ц Si. Possiamo studiare a camminando. Ц Будем учиться на ходу.
Марко уже встал из-за стола и схватил пальто. Они вышли из навевающего тос
ку здания и направились в сторону университета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38